Текст книги "Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Ирина Градова

– Но почему он у вас? – удивилась я.

– Имран Хусейн подарил его своей любовнице, девице из борделя на Гоа.

– Но это же означает...

– Что он имеет отношение к исчезновению Мэй? Теперь в этом нет никаких сомнений! Я давно перерезал бы ему глотку, но хочу узнать больше, прежде чем это сделаю. Надо только догнать «Панацею», – добавил он.

– И как же мы это провернем?

– Ну, она ведь движется к Триполи, верно? Значит, встанет на якорь где-то неподалеку от Александрии или Каира... Скорее, впрочем, от Александрии.

– А может, капитан вообще предпочтет не останавливаться? Вдруг он решит идти прямо до Триполи, а то и вообще мимо, сразу на Мальту?

– Маловероятно, – покачал головой Фэй Хуанг. – На камбузе я слышал, что запасы провизии на исходе. В Шарме им удалось раздобыть питьевую воду, но с едой проблемы, значит, придется им добираться до большого порта.

– «Вертушки»?

– Вряд ли, ведь в Египте беспорядки, да и в городе поговаривают, что Ливия тоже поднялась: американцы и французы грозятся начать бомбежки Каддафи, значит, воздушное пространство безопасным уже не назовешь. Вряд ли кто-то согласится поднять вертолеты в воздух и рискнуть своей жизнью, чтобы обеспечить «Панацею» провиантом! Если в Ливии разразится война и заход в Триполи окажется невозможным, то Александрия или Каир, скорее всего, единственная возможность для них пополнить запасы – даже в разгар беспорядков.

Ливия в состоянии войны? Я впервые об этом слышала, ведь за время, проведенное в Шарме, мне как-то не довелось ни посмотреть телевизор, ни послушать радио! Господи, во что я вляпалась?! Да, и еще рядом со мной – Фэй Хуанг, а для него шлепнуть кого-то «между делом» не является ни физической, ни моральной проблемой!

– Как ваш мобильник? – поинтересовалась я у китайца.

– Кажется, в порядке, а что?

– Мой разряжен, а я не взяла зарядное устройство – не предполагала, что придется так задержаться. Нужно позвонить Нур – это моя...

– Я в курсе.

– Она скажет, куда нам податься – в Александрию или все-таки в Каир.

– Я и без Нур могу вам сказать – в Александрию, потому что там потише, чем в столице. Но, чтобы уж точно не промахнуться... Вот, держите! – и он, с кряхтением вытащив сотовый из заднего кармана, протянул его мне. Вытащив его сим-карту, я вставила свою и, открыв номер Нур, вызвала ее.

– Аллах, абла, неужели это вы?! Что случилось?! Чей это телефон? Аллах, вы живы?! Где вы?! – забросала меня вопросами подруга.

– Все в порядке, Нур, – ответила я, как только мне представилась такая возможность и Нур замолчала на мгновение, чтобы набрать в легкие воздух. – Я опоздала на корабль, понимаешь...

– Аллах, а мы уже отошли, вас нет, я везде искала, Сарика искала... Агния, что же теперь будет? Оказывается, у нас еще три человека пропали!

– Правда? Кто такие?

– Люди Имрана Хусейна – все из службы безопасности.

Я украдкой взглянула на Фэй Хуанга.

– Мы решили, что в Шарме тоже... началось. Вы бы знали, что сейчас по телевизору передают – один сплошной кошмар! Поэтому капитан и отказался посылать катер на поиски...

– Ладно-ладно, Нур, потом поболтаем, а сейчас мне нужно, чтобы ты сказала, куда вы направляетесь?

– В Александрию. Говорят, там безопаснее, чем в Каире, а нам нужно пополнить...

– Отлично! – перебила я. – Когда вы планируете туда прибыть?

– Завтра утром. Простоим на якоре около суток...

– Значит, там и встретимся!

– Но... Абла, с вами точно все в порядке?

– Лучше не бывает, – заверила я.

– А вы там... одна?

Я вновь взглянула на Фэя.

– Одна, но ты не волнуйся – я вполне в состоянии о себе позаботиться!

– Агния, как вы собираетесь добираться до Александрии? Сейчас на дорогах опасно, на машины и автобусы нападают, людей грабят, даже убивают...

– Все будет хорошо, Нур, – прервала я девушку. – Не беспокойся, я доберусь.

Дав отбой, я поинтересовалась:

– Как нам попасть в Александрию?

– В обычное время вариантов хоть отбавляй, – вздохнул китаец. – А сейчас... Наверное, придется брать машину напрокат.

– Вы не в состоянии ее вести! – возразила я. В самом деле, наша затянувшаяся беседа явно не пошла Фэй Хуангу на пользу: судя по свинцово-бледному цвету его кожных покровов, слезившимся глазам и яркому румянцу, у него опять начиналась лихорадка, а выехать следовало немедленно – если, конечно, мы и в самом деле хотим попасть в Александрию вовремя.

– На самом деле я имел в виду вас, – морщась от боли, ответил Фэй.

– Тут есть небольшая проблема: я не вожу машину.

Шилов давно уже пытается заставить меня пойти на курсы вождения, но я не горю желанием садиться за руль и ощущаю себя в гораздо большей безопасности, когда нахожусь рядом с хорошим и безопасным водителем. В этом случае можно не следить за дорогой, не бояться любого гудка и не вскрикивать, когда происходит смена огней светофора. Правда, именно сейчас мое неумение водить стало моим большим недостатком.

– Не водите?! – изумился Фэй Хуанг. – Ну тогда такси! Автобусные станции пусты: туристов нет, да и кто в такое беспокойное время захотел бы отправиться на экскурсию?

– Халид! – вдруг вспомнила я.

– Кто-кто?

– Водитель, который сегодня целый день меня возил. Он оставил мне свой номер, – и я, схватив телефон китайца, принялась лихорадочно искать номер в записной книжке. Когда в трубке раздался голос египтянина, я испытала огромное облегчение.

– Агния? – удивился он. – Где ты быть? Я прийти, ты искать...

– Извини, Халид, тут кое-что случилось... В общем, сначала я заблудилась, а потом встретила друга.

– Друга?

– Да, он сейчас со мной, и... в общем, нам срочно нужно в Александрию!

– В Алекс... Ты с ума сошел, да?! Александрия – война почти, кругом душман... бандит!

– Вопрос жизни и смерти, Халид! – закричала я в трубку. – Если не можешь сам отвезти нас, скажи, кто бы...

– Я сам! – перебил он, прежде чем я закончила. – Сам! Ты – сумасшедший женщин, знаешь? Совсем плохой – вот! Куда ехать к ты?

Я объяснила.

– Все в порядке, – сказала я, отключив телефон. – Он приедет через полчаса.

– Отлично...

На самом деле все было не так уж и «отлично»: Фэй Хуанг почти вырубился, а нам это совсем не нужно! Его голова, опиравшаяся на спинку кровати, склонилась на плечо, глаза полузакрылись – просто удивительно, как он вообще продержался так долго. Естественно, если бы поблизости нашлась действующая больница, я бы даже не раздумывала, но, судя по тому, каким путем мне достались обезболивающие и антибиотики, на это надежды мало. Собственно, зачем я вообще вожусь с каким-то китайцем, явно сомнительного рода занятий? Он угрохал не меньше троих человек, находившихся под началом Имрана Хусейна, и, если бы не его плачевное состояние, еще неизвестно, что он сделал бы со мной! Но что-то подсказывало мне, что рядом с Фэй Хуангом я буду в полной безопасности, а я привыкла доверять собственной интуиции.

Вкатив ему хорошую дозу антибиотиков и анальгина, я присела на кровать и пощупала его пульс.

– Я справлюсь, – слабым голосом пробормотал китаец, с трудом открывая глаза. – Просто... дайте мне пару минут...

– Да хоть три часа – давайте только погрузим вас в машину! – отозвалась я.

– Вы... хороший врач...

Пробормотав эти слова, Фэй Хуанг то ли уснул, то ли потерял сознание. Я с нетерпением ожидала звонка от Халида, но когда телефон, наконец, затрезвонил, даже вздрогнула от неожиданности.

– Я внизу, – сообщил водитель. – Давай, идти сюда!

– Нет, лучше ты поднимайся, – сказала я. – Мне нужна помощь.

Увидев Фэй Хуанга, египтянин обомлел от изумления:

– Это – твоя друг?!

– Ну да, а в чем дело?

– А-а! – махнул рукой Халид, решив, что время для допроса явно неподходящее.

С его помощью мне удалось поднять китайца с кровати и переправить в фойе. Ни Мусы, ни его брата там не оказалось, за стойкой расположился пожилой мужчина с газетой. Он удивленно оглядел нас, но, так как я щедро выложила перед ним двойную оплату за номер, в котором мы не пробыли и суток, предпочел придержать все свои мысли при себе.

– Удачного вечера! – крикнул он нам вслед, что прозвучало довольно-таки глупо, учитывая все обстоятельства.

Затолкав Фэй Хуанга на заднее сиденье и устроив его насколько возможно удобно, я плюхнулась рядом с Халидом и всучила ему деньги, которые была еще должна, чтобы он не посчитал меня скрягой.

– Сколько ехать до Александрии?

– Это как ехать! – пожал плечами египтянин. – Часов восемь-девять, если быстро...

– Нам надо быстро, Халид, – очень быстро!

– Значит, быстро! – спокойно отозвался он и включил зажигание.

Отправляться в такой дальний путь ночью было чистой воды авантюрой, тем более что Халид уже протаскался со мной целый день, а потом еще и халтурил – вряд ли он отдохнул как следует перед поездкой! Дороги в Египте, к счастью, хорошие и в большинстве своем тянутся вдоль побережья, так что я непременно насладилась бы видами, если бы не кромешная тьма за окном, тускло освещенная фарами нашего автомобиля. Поэтому я предпочла расслабиться и покемарить. Правда, сон мой был беспокойным: пару раз нам пришлось останавливаться, чтобы я сделала Фэй Хуангу очередной укол. Львиную долю времени, проведенного в дороге, он проспал, но я все же волновалась, ведь потеря крови все же сказывалась, и ему, как ни крути, требовалось нормальное больничное обслуживание. На «Панацею» в этом смысле надежды мало, ведь никто не должен знать о его ранении, иначе Имран Хусейн мгновенно сообразит, кто расправился с его людьми в Шарме. Значит, Фэй Хуанга следует поскорее привести в «удобоваримое» состояние до того, как мы вновь взойдем на борт. Интересно, как дела с больницами в Александрии – все врачи уже сделали ноги или кто-то остался?

Проснулась я от того, что кто-то тряс меня за плечо.

– Эй, Борг эль-Араб!

– Какой еще араб?! – спросонья забормотала я, протирая глаза.

– Пригород. До Александрия мало километр!

Халид выглядел прекрасно, словно всю ночь проспал в собственной постели, а не катил за тридевять земель, чтобы побыстрее доставить нас в город. Он протянул мне предусмотрительно припасенную бутылку воды, которую я приняла с благодарностью: несмотря на закрытые окна, я все же «наелась» песка.

– Фэй? – позвала я и с облегчением услышала в ответ:

– Да куда я денусь?

– Как вы там?

– Жив... вроде. Но бока все отбиты...

– Ломота в мышцах пройдет, как только мы окончательно собьем температуру, – пообещала я. – А сейчас нам нужно отыскать какую-нибудь больницу...

– Э, погоди! – прервал меня Халид. – Как только мы въехать в город, стать опасно: я слышать выстрелы из автомат полчаса назад!

Да уж, становится все страшнее и страшнее. Нечто подобное говаривала небезызвестная Алиса из сказки Льюиса Кэрролла. Но в город попасть мы обязаны!

– У нас есть чем обороняться, – подал голос Фэй Хуанг.

Ну да, конечно, у него ведь имеется огромная пушка, которой он едва не снес мне голову! Однако в его состоянии он едва ли способен нас защитить. Словно прочитав мои мысли, Фэй протянул мне пистолет:

– Вот, держите... В случае чего, сразу стреляйте – в городе, должно быть, полно мародеров и всякой другой швали.

– Я?!

В отличие от многих людей, я никогда не мечтала «подержать в руках оружие», поэтому предложение китайца заставило меня понервничать.

– Ничего не поделаешь, Агния, – терпеливо уговаривал меня Фэй. – Нужно, чтобы кто-то позаботился о нашей безопасности: я сейчас не попал бы и в слона!

Он был прав, и я, прекратив сопротивление, взяла пистолет.

– Ты хорошо знаешь Александрию? – спросила я нашего шофера.

– Быть здесь много раз, – закивал он. – Ближайшая больница – в Вассат, это центр, но там опасно...

– Все равно надо туда попасть, – вздохнула я. – А далеко ли оттуда до порта?

– Прилично...

– Неважно – поехали!

Солнце уже поднималось из-за горизонта, но пока что было прохладно. Я слышала, что на побережье Средиземного моря в это время года не жарко, но оказалась совсем не готова к тому, что неожиданно замерзну!

Предместья города меня отнюдь не впечатлили – это были грязноватые и довольно-таки мрачные места. Сразу вспомнился старый советский фильм «Волшебная лампа Аладдина», где мать главного героя доила козу во дворе глинобитного домика. Однако при въезде в город нас ждало настоящее потрясение: горело большое многоэтажное здание. Вокруг него толпились люди, но я не увидела ни пожарных машин, ни самих пожарных – никто и не думал тушить пламя, все просто стояли и смотрели, крича и переругиваясь.

– Какой кошмар! – пробормотала я.

– В Александрия сейчас плохо, – отозвался Халид. – Дальше – еще больше плохо...

Да куда уж хуже! Наверное, до всех этих событий, во время которых нам «посчастливилось» тут побывать, Александрия и в самом деле была красивым городом. По словам Халида, она делилась на шесть округов: аль-Монтаза; Шарак, или Восточная Александрия; аль-Амрийа; Вассат, или Центральная Александрия; Агами, или Западная Александрия, и аль-Гомрок. Старинные величественные здания поражали воображение – Халид, несмотря на неспокойную обстановку, провез нас мимо красивейшей мечети Эль-Мурси Абуль Аббаса, мимо римского амфитеатра и дворца египетских хедивов. Однако сейчас... валявшийся повсюду мусор, не убиравшийся в течение нескольких недель, здорово портил впечатление. Ветер, дувший с моря, гонял по тротуарам полиэтиленовые пакеты, бумагу и прочую дрянь, а подозрительные, настороженные лица редких прохожих наводили на невеселые мысли. У некоторых из них я заметила в руках оружие, и это также отнюдь не вселяло в мою душу оптимизма. Интересно, как выглядел этот город пару тысяч лет назад, когда Александр Македонский основал его? В те времена Александрия являлась столицей Египта, она была одним из мировых культурных центров того времени, пока не перешла под власть арабов. Именно здесь располагалась знаменитая Александрийская библиотека, в свое время сгоревшая, но теперь отстроенная заново, в современном стиле. Когда мы ехали по берегу, я видела километры и километры прекрасных песчаных пляжей, абсолютно пустых, что лишний раз подтверждало серьезность ситуации. Сколько же пройдет времени, прежде чем туристы возвратятся в этот красивый город?

Халид вывернул на широкий проспект, и мы увидели следующую картину. Растянувшись по всему периметру, огромным живым потоком по нему двигались люди с флагами и транспарантами. Среди них были мужчины, женщины и дети, они кричали, смеялись, некоторые почему-то плясали, как будто присутствовали на карнавале в Рио.

– А ведь всего лишь семь утра... – прокряхтел Фэй Хуанг с заднего сиденья. – Что-то будет к вечеру...

Кое-кто из толпы подозрительно поглядывал в нашу сторону. Халид, тоже заметивший эту реакцию, прибавил газ и, как только ему представилась такая возможность, свернул в узкий переулок. Пока мы ехали по маленьким, петляющим между домами улочкам, то и дело откуда-то до нас доносились одиночные выстрелы.

– Народ веселится... – пробормотал Фэй.

– Мубарак в отставке, – удрученно качая головой, отозвался Халид. – Но он хоть что-то делать, а сейчас...

– Вы хотели демократию – так получите!

– Мы хотели достойный зарплата! – возмутился египтянин. – Хотели хорошая жизнь, как на Запад! Мубарак слишком долго сидел на свой место, перестал слушать народ... Но теперь вообще никто нас не слушать!

Он замолчал, но его кудрявая голова продолжала покачиваться в знак молчаливого осуждения происходящего. Я с тоской смотрела в окно машины. Нет, не в такой ситуации я мечтала здесь оказаться! Я хотела бы неспешно пройтись по всем дворцам и музеям в компании с Шиловым, посидеть в ресторанчике на побережье, глядя на голубую гладь моря и на рассекающие ее белые лодки и корабли... Потом мы прогулялись бы по симпатичным сувенирным магазинчикам в поисках подарков для родных и друзей, время от времени присаживаясь за столик в каком-нибудь кафе, поедая кебаб и попивая густой горький местный кофе под звуки чарующей восточной музыки.

– Больница! – провозгласил Халид, резко затормозив возле большого серого здания, очень похожего на корпус тюрьмы строгого режима. Меня поразило необычное оживление, царившее вокруг: множество машин, припаркованных у парадного входа, народ, снующий взад-вперед, – все говорило о том, что больница функционирует, несмотря на революцию. Войдя, а вернее, протолкнувшись внутрь, я увидела, что в холле прямо-таки кишат люди. Среди всего этого человеческого моря я углядела лишь пару человек в медицинских халатах, из чего сделала вывод о катастрофической нехватке персонала. Халид бережно поддерживал Фэй Хуанга, пока я озиралась вокруг в поисках хоть кого-то, способного оказать ему помощь.

– Бесполезно! – покачал головой Халид. Я заметила, что с тех пор, как мы выехали за пределы Шарм-эль-Шейха, наш водитель превратился в пессимиста.

Честно говоря, я готова была с ним согласиться: пусть мне только покажут, где тут рентгеновский аппарат и перевязочная, а там уж я сама как-нибудь!..

– Агния?!

Я вздрогнула как ужаленная. Нет, этого просто не может быть, я точно сплю!

– Андрей... Эдуардович?!

Я скорее ожидала встретить в коридорах александрийской больницы Брэда Питта или Барака Обаму, но никак не моего бывшего начальника!

– Что вы тут делаете?!

Это спросил он, хотя я могла бы задать ему тот же вопрос.

– Я... со мной один... друг, – забормотала я, от растерянности позабыв русские слова. – Он ранен...

– А вы? Вы – в порядке?

– Я-то? В полном!

Он посмотрел на меня так, что я почувствовала, как краска заливает мое лицо и шею... черт, хорошо, что я не блондинка!

– Ну, и где ваш друг?

Я сделала знак Халиду, он все это время наблюдал за нами широко раскрытыми глазами. Как, впрочем, и Фэй Хуанг. Китаец прижимал руку к боку, но я все равно видела кровь, проступившую из-под его пальцев, – очевидно, рана открылась, значит, мы попали сюда как раз вовремя.

– Нам нужен рентгеновский аппарат, – сказала я Лицкявичусу. – Здесь такой имеется?

– Да. И, к сожалению, это – самый последний «крик» медицинской техники в этой клоаке, – добавил он. – И этому «крику» уже очень много лет. Тем не менее, думаю, со своей нехитрой задачей он справится.

С этими словами Лицкявичус повернулся и ловко «выудил» из бурлившей вокруг нас толпы низенькую темнокожую женщину в цветастом халате. Обратившись к ней по-арабски (понятия не имела, что бывший глава ОМР знает этот язык!), он что-то ей сказал, указывая на Фэя. Женщина выслушала его и кивнула головой.

– О нем позаботятся, – пообещал мне Лицкявичус. – А вы пока что идите-ка со мной, Агния Кирилловна!

Прежде чем послушаться, я повернулась к Халиду. Парень сделал для меня гораздо больше, чем я ожидала, поэтому я просто обязана была достойно отблагодарить его. Отсчитав положенную сумму, я сказала:

– Халид, спасибо тебе большое – просто не представляю, что бы я без тебя делала!

Египтянин широко улыбнулся, пряча деньги.

– Тебе спасибо, сумасшедший женщин, никогда такой не встречал, за вся жизнь! Всех знаешь, с бандитами дружишь... Очень особенный женщин, Агния! Хороший была день, очень интересно!

Я проследовала за бывшим боссом в маленькую комнатушку под лестницей, где очень близко друг к другу стояли деревянные столы – видимо, это была местная ординаторская. Прикрыв дверь, он повернулся ко мне и поинтересовался:

– Ну, и в какую заварушку вы на этот раз угодили, Агния? Ваш приятель, судя по всему, схлопотал пулю от кого-то из митингующих?

– Не совсем...

– Черт подери, Агния, вы можете отвечать членораздельно?! Что вы тут делаете в такое-то время?

– А вы? – парировала я, решив, что мне не в чем перед ним оправдываться.

– Я здесь по приглашению – приехал налаживать работу центра реконструкционной хирургии, будь он неладен!

– Революция когда-нибудь закончится... – забормотала я.

– А разруха и бедность – нет! – перебил он в своей обычной манере, на которую просто не имело смысла обижаться. – Сменил обстановочку, называется...

– Почему вы не уехали вместе с другими специалистами? Насколько я знаю, наше посольство, хоть и поздновато, но все же спохватилось и организовало эвакуацию.

– Предлагаете мне бежать, как крысе с тонущего корабля? Ну нет, пока мы здесь нужны, никто никуда не поедет... Теперь ваша очередь отвечать.

Скрывать суть своей миссии от Лицкявичуса не было смысла, более того, я прямо-таки ощущала острую потребность кому-нибудь все рассказать, и он подвернулся как нельзя кстати – просто невероятное стечение обстоятельств, если вдуматься!

Когда я закончила свой рассказ, Лицкявичус молчал несколько долгих минут, и я уже засомневалась, слушал ли он меня вообще. Он поспешил рассеять мои сомнения:

– Ну, Агния... Кирилловна, вы, надо сказать... даете!

Вот тут он прав – сама себе удивляюсь!

– Всегда знал, что вы авантюристка, – продолжал мой бывший начальник, – но чтобы до такой степени... Как вы вообще сюда живой добрались?!

– Просто повезло, – честно призналась я.

– Это уж точно! А теперь послушайте меня. Здесь нужны врачи – как воздух, а вы – отличный анестезиолог. У нас проблемы с медикаментами, с медсестрами... со всем, короче говоря. Оставайтесь, поможете нам, а потом мы вместе уедем домой!

Предложение прозвучало весьма заманчиво, но я ответила:

– Не могу, Андрей Эдуардович. У нас с Елениным договоренность...

– К черту вашего Еленина! – хлопнул себя по бокам Лицкявичус.

– Я пока еще очень мало что выяснила, – покачала я головой. – Нужно собрать побольше информации. Я ничем не рискую, ведь меня не раскрыли...

– Это вы так думаете! Опоздали на корабль, провели ночь с человеком, который, по вашим же словам, убьет – недорого возьмет... Полагаете, никто на «Панацее» не задастся вопросом, как же это все так интересно произошло? Если правда, что они торгуют оружием, людьми и черт знает чем еще, получается, что вы ввязались в международные мафиозные разборки! Это – не кино, Агния, это – реальность, и очень опасная, имейте в виду, и шутки здесь шутить никто не станет: прислонят, как говорится, в темном месте к теплой стенке, и...

– Я все понимаю, Андрей Эдуардович, но все равно не могу я остаться: у меня есть обязательства. Но, в любом случае, спасибо за предложение!

– «Спасибо за предложение»! – зло передразнил он и махнул рукой, словно показывая, что отказывается метать бисер перед свиньями.

Я расстроилась, решив, что на этом наш разговор и окончился.

– Голодная небось?

Вопрос прозвучал неожиданно, и мой желудок немедленно напомнил о себе громким урчанием, словно обладал способностью слышать, о чем мы говорим.

– Есть немного, – жалобно ответила я.

Лицкявичус вышел и вернулся минут через пять с бумажным пакетом в руке. Там оказался изумительно пахнущий кебаб и пластиковый стаканчик с чаем.

– Извините – чем богаты...

– Это просто чудесно! – перебила я, впившись зубами в ароматное мясо и ничуть не заботясь о том, что, возможно, в глазах бывшего босса я выгляжу людоедкой. – Спасибо огромное!

Пока я ела, Лицкявичус пристально за мной наблюдал – а, наплевать, сама знаю, что сегодня не самый лучший мой день!

– Куда же вы направитесь?

– В порт. «Панацея» уже должна быть на месте.

– А как вы до нее доберетесь?

– Позвоню Нур. Все равно катер должен подвезти провиант, на нем и вернусь... Вместе с Фэй Хуангом.

– Разумеется. Что вы знаете об этом парне, кроме того, что он сам о себе рассказал?

Пришлось признать – ничего.

– А вы не думаете, что он заодно с кем-то на борту?

– Выбор у меня небольшой.

– Неправда! Я предлагаю вам вполне безопасный вариант: оставайтесь со мной, Агния... А Шилов, кстати, в курсе, где вы и чем занимаетесь?

Упоминание о моем муже оказалось более чем некстати.

– Частично, – неопределенно ответила я. – Скажем так: он знает намного меньше вас.

– Кто бы сомневался! Куда направится «Панацея» после остановки возле Александрии?

– Насколько я знаю, у капитана были планы пойти в Триполи.

– Вы знаете, что там сейчас творится?

– Да, что-то слышала...

– Египет по сравнению с Ливией – детский сад: американцы и французы договариваются о бомбежках!

– Слушайте, Андрей Эдуардович, извините, но я как-то пропустила лекцию по политинформации на эту тему!

– Мятежники захватили штурмом ключевые радиостанции в Бенгази. Слышали бы вы, что они там сейчас вещают! Аль Кардави – это один их очень авторитетный богослов – в прямом эфире обращается к народу с призывом убить диктатора Каддафи при первой же возможности.

– Да уж, демократия в действии!

– Передают, – продолжал Лицкявичус, – что Госдепартамент США в срочном порядке эвакуировал своих сотрудников. Готовятся бомбовые удары по нефтеперерабатывающим предприятиям... Это будет настоящий ад, понимаете?

– Почему все это происходит, Андрей Эдуардович? Отчего им спокойно не живется, людям-то? Гражданские войны всегда заканчивались плачевно для страны в целом, и потом уходили долгие годы на то, чтоб хотя бы вернуть все, что было!

– Ох, Агния Кирилловна, если б знать, отчего да почему! Но часто все выглядит не так, как есть на самом деле, и ноги у подобных событий растут порою очень издалека.

– Вы о чем?

– Есть, к примеру, в США такой институт Эйнштейна. Там некий господин... Шарп, если не ошибаюсь, издал книгу, в которой он учит, как надо устраивать «цветные» революции и свергать власть. Первые пробы прошли в Югославии, когда убрали Милошевича. Вполне допускаю, что Тунис, Египет, Ливия – тоже дело рук организации, поставившей своей целью свергнуть старый режим и поставить «своих», прозападных политиков.

Я всегда восхищалась эрудицией Лицкявичуса – и откуда он столько всего знает?! Я ведь тоже смотрю новости, но почему-то не умею делать правильные выводы, анализировать и предсказывать грядущие события... Высшее образование – еще не признак интеллигентности, как говаривал мой покойный батюшка.

– Андрей Эдуардович, здесь где-нибудь есть свободный компьютер? – поинтересовалась я, вспомнив о добытой с таким трудом флешке.

– У меня есть ноутбук, а что?

– Можно мне им воспользоваться?

Выполнив мою просьбу, Лицкявичус оставил меня одну. Прежде чем заняться делом, я звякнула Нур (телефон Фэя все еще находился в моем распоряжении) и выяснила, что «Панацея» простоит вблизи Александрии как минимум до завтрашнего утра. Значит, времени у меня достаточно!

Признаюсь честно, открывала я флешку с замиранием сердца. Мне казалось, что на ней я увижу нечто, способное перевернуть чуть ли не жизнь всего человечества. Понимаю, что впала в грех гордыни, но ведь каждому хочется получить вознаграждение за свои труды! Надо ли говорить, что содержимое меня разочаровало? Несмотря на серьезность своей профессии, Петер Ван Хассель был далеко не самым организованным человеком на свете: я обнаружила кучу всякого хлама, включая неотправленные письма семье, отчеты об операциях и большое количество фотографий. Тем не менее я решила, что могу пропустить что-то важное, поэтому внимательно просматривала все файлы и папки. Читая письма кардиолога к его жене и дочерям, я не могла не удивляться искренности и нежности, сквозившим в каждом слове. И как, скажите на милость, он дошел до того, что завел себе египетского любовника? Как можно так горячо любить семью и в то же самое время проявлять подобное лицемерие?! Глаза уже побаливали, но я мужественно закончила чтение писем и перешла к отчетам. Взглянув на часы, я увидела, что сижу в этой каморке уже очень долго. Лицкявичус больше не приходил, но пару раз сюда забегали другие врачи, только для того, чтобы вытащить из ящиков стола какие-то бумаги, и тут же снова исчезали. На меня они не обращали никакого внимания.

На первой открытой мной фотографии был запечатлен весь врачебно-руководящий состав «Панацеи». На большинстве остальных снимков был сам кардиолог – что понятно, но некоторые фото меня заинтересовали. Во-первых, пару раз в кадр попала Сара Насер. Черт, меня аж передергивает при одном взгляде на ее сухое, костистое лицо с этими ее глазами – такими черными, что они напоминают тоннели, ведущие в преисподнюю! На одном из снимков она смотрела прямо в камеру, плотно сжав губы, как будто не одобряя намерения фотографа запечатлеть ее для истории. С другой стороны, если бы я выглядела так, как Сара, то, скорее всего, тоже не спешила бы украсить своим фото чей-то фотоальбом! На некоторых снимках был изображен Сафари. Также я обнаружила Алена Маршана, доктора Монтанью, Имрана Хусейна и даже Люсиль. Постепенно до меня дошло, что именно на всех снимках кажется мне странным: на большинстве из них люди выглядели так, словно они и понятия не имели, что являются объектами съемки. Может, я ошибаюсь, но люди обычно предпочитают позировать, выбирая удачные углы и ракурсы, чтобы получиться на фотографии как можно лучше. Снимающий, как правило, склонен учитывать пожелания своих «натурщиков», но кардиолог, похоже, об этом не думал... Зачем доктору Ван Хасселю вообще понадобилось снимать врачей и персонал «Панацеи»? Видимо, у него имелся какой-то мотив. Судя по словам его египетского любовника, кто-то вполне мог убить его из-за содержимого этой флэшки – что же в ней такого ценного?

Вытащив ее из разъема, я потянулась, спина у меня затекла не на шутку. Пора, пожалуй, навестить Фэй Хуанга и выяснить, когда он сумеет вернуться на борт. Я отправилась на поиски медсестры, заботам которой Лицкявичус перепоручил китайца. С трудом, но я все же наконец обнаружила ее в одной из забитых до отказа палат. Вернее, и палатой-то ее назвать было нельзя – так, масса коек, разгороженных простынями. Самым страшным из увиденного мной оказался закуток, в котором размещался большой кювез, где одновременно находились десять, а то и двенадцать младенцев. Плотно «утрамбованные», тесно прижатые друг к другу, они напоминали кильки в банке. Не самое корректное сравнение, конечно, но именно оно пришло мне на ум при взгляде на переполненную до отказа «кровать для новорожденных»! Видимо, это была родильная палата, так как, помимо детей, там лежали или сидели на койках только женщины. Медсестра увидела меня, подошла. К несчастью, она не говорила по-английски, но поняла, что я интересуюсь своим приятелем, и знаком предложила последовать за ней. Дойдя до палаты в конце коридора, египтянка указала на нее рукой и растворилась в толпе. Здесь, как и повсюду в больнице, оказалось полным-полно народу – правда, на этот раз я увидела только мужчин. Те, кто был в сознании, с интересом воззрились на меня. Ощущая всей кожей их пристальные взгляды, я, с трудом преодолевая смущение, осмотрелась, но нигде не увидела Фэй Хуанга. Я уже собиралась было вновь пуститься на поиски медсестры – возможно, она перепутала палату? – как вдруг кто-то крепко схватил меня за локоть.

– Вот вы где! Ни на минуту нельзя оставить вас одну – тут же найдете приключения себе на голову!