Текст книги "Цель оправдывает средства. Том третий (СИ)"

Автор книги: Илья Модус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 194 страниц)

Услышав этот вопрос, Палпатин расхохотался.

– Твои джедайские корни делают тебя ограниченным, мой ученик. Темная сторона таит в себе столько тайн, о которых ты себе даже не представляешь. В том числе – и возможность переселения разума в иное тело.

Вейдер почувствовал как его тело наполняется жаром.

– Повелитель… Это значит, что я…

– Да, мой глупый мальчик, – улыбнулся Палпатин. – Докажи мне, что ты достоин того, чтобы стать моим учеником, и мои слуги воссоздадут для тебя твое прежнее тело. Не думал же ты, что я не сохранил твои обрубки? Нет, Владыка Вейдер. Научись подчинять себе Темную сторону Силы, стань ее аватаром и истинным воплощением – и тогда ты получишь шанс вернуть себе былое тело и силу. Уверен, что твое прежнее тело с новыми, абсолютными знаниями о Темной стороне – вот ключ к тому, чтобы раз и навсегда прикончить Рика Доугана, джедаев и всех тех, кто попытается встать у нас на пути.

Вейдер почувствовал, как в его руках хрустнула рукоять светового меча. Тело наполнилось обжигающей лавой Темной стороны. И под шлемом казалось, что его собственные глаза источают свет.

– Я вернусь с победой, мой господин, – заверил он, уже представляя, как собственноручно сломает шеи каждому из джедаев. Своими настоящими руками.

Ответом ему служила та самая лживая и притворная улыбка Палпатина, которой он сбивал его с пути джедая последние одиннадцать лет.

Лишь после того, как голоизображение императора полностью растворилось, Вейдер поднялся на ноги. Еще некоторое время он стоял, угрюмо склонив голову, касаясь массивным респиратором нагрудника брони, дожидаясь, пока боль в спине пройдет. Затем, когда ноющая боль прошла, он повернулся и зашагал в направлении люка, ведущего в капитанскую рубку своего флагмана.

Император поручил ему великолепное дело. Достойное дело.

В прошлом, он бы просто прыгал на месте от счастья, если б ему доверили нечто подобное.

Но так было бы в прошлом.

Для всей галактики рыцарь-джедай Энакин Скайуокер – парень с обложки сотен новостных репортажей, «Рыцарь без страха», Избранный – погиб на Корусканте, защитив от покушения своим телом Верховного Канцлера.

В какой-то мере это было правдой.

Энакин мертв, говорил себе Вейдер. Хоть его речь с каждым новым разом становилась все более уверенной, сердцем он этот факт еще принять не мог.

И все же, не будь всего того, что случилось в кабинете Палпатина, он мог бы добиться большего. Он мог бы убить Сидиуса, когда тот реформировал Республику, объявив его виновным в разжигании войны – что бы он ни говорил прочим, а головидео Доугана он воспринял как правду. Сидиус виновен в развязывании войны. Сидиус манипулировал ими всеми, собираясь уничтожить Республику и джедаев. Если бы тогда, во время боя Винду с Сидиусом, Энакин поступил по другому – подобного бы не произошло.

Вместо этого, план императора был исполнен безукоризненно. Палпатин выиграл войну, сверг республиканский строй, завоевал преданность рыцаря-джедая, на которого весь Орден возлагал столько надежд. Месть ушедших в добровольное изгнание ситов свершилась, а Дарт Вейдер, вместо обещанного ему могущества, стал обладателем кибернетических протезов трех из четырех конечностей. Он стал обычным прислужником, мальчиком на побегушках, возможным учеником повелителя ситов и публичным лицом Темной стороны.

Палпатин прятался в тени, делая Вейдера пугалом для окружающих. Сидиус, как и прежде оставался в тени, поручая исполнять всю грязную работу своим подручным.

В то время, как Дарт Сидиус получил все, чего только желал, Вейдер все потерял, в том числе – по крайней мере, на какое-то время, – и уверенность в собственных силах, а также неудержимость, которую демонстрировал Энакин Скайуокер.

И сейчас Сидиус дразнил его, маня возможностью восстановления былого величия. Он обещал самое желаемое, и требовал абсолютной покорности. Палпатин обозначил место Вейдера. И вряд ли стоит тешить себя надеждой на то, что он сдержит обещание.

Он – лжец и обманщик.

Вейдер шел в направлении входного люка рубки.

«Но разве это – ходьба?» – задумался он.

Он десятилетия занимался тем, что разбирал и собирал дроидов, мог делать любой сложности ремонт буквально с закрытыми глазами. Сколько раз он модернизировал своего астродроида? Сколько времени убил на то, чтобы улучшить технику, которой пользовался? А когда граф Дуку лишил его правой руки, и на борту джедайского крейсера ему установили протез, он улучшил его настолько, что со временем перестал замечать разницу между протезом и настоящей рукой.

А потому, зная со слов Сидиуса, что его восстановлением занимались лучшие дроиды из тех, кого можно купить за деньги, он откровенно недоумевал – во имя чего они сделали этот костюм таким неудобным?

Его ноги были тяжелы настолько, что он был вынужден шагать медленно, словно на планете с высокой гравитацией. В противном случае, он выглядел бы как посмешище, более похожий на стремительного дроида, чем на темного одаренного.

Теперь, как прежде, он уже не мог выполнять многочисленные акробатические трюки. Вместо этого он мог лишь давить противника своей дюжей силой. Буквально проламывать его оборону своим весом и преимуществом нечеловеческой силы своей правой, искусственной руки.

Обрубки его конечностей были подключены к протезам посредством специальных имплантов – механических и органических, служащих перемычками между протезами и остатками поврежденных нервных окончаний. С помощью последних восстановлена функциональность левой руки – но и она была далека от совершенства. В минуты большого напряжения, Вейдер прибегал к Силе, чтобы успокоить раздирающий его единственную сохранившуюся конечность тремор.

Искусственные ноги, обе руки, как и все тело, помещены в специальный непроницаемый костюм, надежно защищающий остатки плоти от воздействия окружающей среды. Дроиды снабдили его костюм металлом – низкосортной броней, достаточно легкой, чтобы он не сгибался под тяжестью собственного веса, но и защита от них была так себе. Кроме того, неаккуратные швы в местах сочленения брони не позволял ему двигаться плавно – зазубрины то и дело цеплялись за полы плаща или накидки под ним, оставляя на предметах одежды отвратительные затяжки, разрушающие имидж всесильного Повелителя ситов. Подобная некомпетентность раздражала. Вейдер не мог допросить этих дроидов. Не мог выведать истину. Но догадывался, что причина его неудобств – решение самого Палпатина. Он хотел, чтобы Вейдер потерял уверенность в себе даже в таком состоянии.

Да, он вроде бы получил защиту, недоступную джедаям, которые воевали в своих тряпках. Но, что хорошего в этом всем, если ему приходилось прибегать к Силе просто чтобы перемещаться с места на место! С тем же успехом он мог бы заказать себе репульсорное кресло и вообще забыть о ходьбе.

И все же, Сидиус хотел видеть его именно таким – сломленным и уязвимым. Для чего? Да чтобы возвыситься над ним! Если он сам так пострадал после встречи с Винду, то чего уж говорить о Палпатине? Его тело наверняка распадалось от полученных повреждений. Неспроста Палпатин заикнулся о переносе сознания в новое тело – он не сделал бы оговорки, если б не рассчитывал воспользоваться этой же уловкой сам.

Его зрение – это лишь насмешка. Герметичный шлем, который он был вынужден носить, обладал всеми необходимыми атрибутами устрашения: выпученными «глазами», треугольной решеткой рта, коротким, похожим на рыло, носом и бесцельно скошенными скулами. Вкупе с безвкусно выполненным куполообразным шлемом, маска придавала ему неприглядный облик древнего ситского военного дроида. Палпатин обвинял Доугана в своем стремлении черпать вдохновение из прошлого. Но с Вейдером поступил точно также – обезличил его. Превратил в боевую машину. И теперь Избранный – больше машина, чем человек. Как это унизительно!

Темные полусферы, скрывавшие глаза, отфильтровывали свет, который мог нанести еще больший ущерб и без того поврежденным роговицам и сетчаткам, но в режиме увеличения они пропускали только красный цвет; кроме того, Вейдер не мог разглядеть носков своих сапог, не склонив голову почти на девяносто градусов.

Еще одна насмешка над ним со стороны учителя.

Вейдер хорошо помнил первое свое поражение – от рук какого-то странного дроида с визгливым вокодером и огромной плазменной пушкой. Картина, когда боевая машина стояла рядом с двумя твилечками и орала «ГЛАЗА!!!» стала кошмаром для бывшего Избранного. Не раз и не два Вейдер просыпался в холодном поту, вспоминая кадр за кадром хронику своего унижения. Он поклялся сам себе – найти и уничтожить этого дроида. Отомстить тупой машине за свою инвалидность. Сперва дроиду с пушкой, затем и Винду.

Его шаги гулко разносились по коридорам разрушителя. Впрочем, звук мог быть совершенно другим – вместо Избранного информация об окружающей действительности воспринималась массивом специальных сенсоров. Барабанные перепонки, расплавленные в жаре плазменных взрывов в кабинете канцлера, восстановлению не подлежали. Их заменили специальные датчики, что воспринимали звуки окружающего мира и через импланты транслировали напрямую на внутреннее ухо Вейдера. Между восприятием и трансформацией сигналов в понятные мозгу волны, проходила значительная задержка. Да еще и искажалось все так, словно он слушал происходящее вокруг него, плавая в чане с водой.

Его дыхание отныне – лишь характерный свист и клекот, от которого бледнели даже видавшие виды ветераны войны с сепаратистами. Его легкие оказались обожжены плазмой. Правое не работало вовсе, и дроиды не стали тратить время на его восстановление. Вместо этого они подлатали левое, относительно целое, подключили к нему аппаратуру искусственной вентиляции легких, приборную панель управления которой вывели прямиком на его бронированную грудь. Быстро разобравшись в предназначении этого многообразия кнопок, индикаторов и переключателей, он понял, что таскает на нагрудной пластине простой и эффективный способ своего же убийства. Достаточно кому-нибудь весьма проворному и меткому подстрелить этот блок – и Вейдер отдаст концы за пару минут – просто потому, что вся эта система перестанет работать.

Непрекращающееся дыхание в голос изводило его во время отдыха и сна. А сам сон, в те редкие моменты, когда он приходил, превращался в жуткую чехарду искаженных образов и воспоминаний.

Что это как не напоминание Сидиуса о его уязвимости? Ведь не только бластер может его убить – но и Молнии Силы, использовать которые Палпатин большой любитель. И профессионал.

По крайней мере, меддроиды вживили эти резервные дыхательные трубки достаточно низко, чтобы обожженные голосовые связки при поддержке усилителя по-прежнему могли формировать звуки и слова. Но без усилителя, наделявшего голос синтетическими басовыми тонами, все, на что он был способен – это слабый шепот.

Теоретически, он мог принимать пищу как и все разумные – через рот. Но для этого приходилось снимать шлем, обнажая обезображенные губы и челюсти. Да и сделать это он мог лишь в специальной сферической камере, где поддерживалось специальное давление, а воздух насыщен медицинскими препаратами. Которые превращали пищу в совсем уж отвратные помои. Так что, он предпочитал питаться внутривенно – полезные вещества поступали напрямую в кровь, минуя стадии пережевывания и пищеварения.

Но из-за всех этих устройств ему было еще сложнее двигаться, не говоря уже о том, чтобы двигаться с легкостью и грацией, доступными ранее. Броня давила его вниз, из-за чего первое время его искусственные колени пригибались, создавая впечатление, что он нестерпимо хочет в туалет.

Он не мог самостоятельно помыться – приходилось периодически промывать все тело специальными аппаратами, дабы убрать пот и частички отшелушенной кожи.

Шлем давил, скрадывал ощущение реальности, что порой доводило Вейдара до приступов клаустрофобии: в эти секунды ему отчаянно хотелось избавиться от костюма, вырваться из заточения. Один раз он это практически смог сделать – избавился от плаща и подкладки. Сам, без посторонней помощи.

И затем часами выл от осознания того факта, что не может стащить с себя костюм жизнеобеспечения, поскольку тот застегивался на спине, а покалеченные руки не могли туда дотянуться. Да чего уж там – он даже не мог поднять их над головой без опаски, что сменившийся центр тяжести не опрокинет его навзничь.

Вейдер не жил.

Он существовал в своей собственной, разработанной специально для него, камере-одиночке, клетке для некогда могучего зверя, одряхлевшего и уставшего, но еще способного иногда показать свои клыки и оскал – по требованию дрессировщика, на потеху публике.

Палпатин дал ему доступ к могуществу Темной стороны. Он вновь поманил его несбыточными обещаниями, ставя условия их обретения. Он вновь и вновь проворачивал с ним один и тот же трюк.

А Вейдер шел у него на поводу. Не потому что не мог противиться. Он просто не имел рядом с собой никого, кто мог бы проявлять к нему хоть каплю сострадания. Возможно Падме или Обри, могли бы… Но они теперь по разные стороны баррикад.

И все, что ему остается – лишь служить Палпатину. Выполнять его прихоти, все глубже погружаясь в собственное несчастье. Чтобы в ответ получить хотя бы маленькую толику благодарности и одобрения.

Вейдер подошел к массивной двери отделяющей коридор от рубки. Стоящие на посту штурмовики 2001-го легиона, личного ударного подразделения Вейдера, служащего ему верой и правдой (хотя, быть может, это тоже всего лишь очередная ложь?), подтянулись завидев шефа. В отличие от прочих разумных, только клоны воспринимали его нормально.

Они не видели ничего зазорного в том, чтобы носить броню. Они и сами с ног до головы скрыты от чужих глаз за белоснежными доспехами штурм-брони. Они не раз видели, как идиоты-джедаи воевали без любой защиты, полагаясь лишь на волю Силы. И находили подобное поведение абсурдом.

Потому Вейдер для них – «свой».

И так будет до тех пор, пока он служит Палпатину. Пока является его марионеткой.

Вейдер прошел на мостик, ощущая затаенный страх со стороны вахтенных. Пусть боятся – лишь бы делали все так, как он того требует.

Вейдер шел по направлению к командиру корабля, размышляя над тем, сдержит ли Палпатин свое слово – даст ли он возможность Вейдеру вновь испытать свое могущество? Вернет ли ему прежнее тело, если он будет служить Императору так, что у того не останется поводов для недовольства.

Несмотря на все льстивые речи набуанца, Вейдер в этом не был уверен. Он нужен Палпатину в том положении, какое сохраняет сейчас – зависимым и сломленным. Император никогда не позволит тому, кто ранее называл себя Энакин Скайуокер познать все могущество Темной стороны. Потому что иначе тот его просто уничтожит – сотрет в порошок и сам воцарится над Корусантом.

А раз так… То, почему он обязан служить Палпатину и делать Империю сильной ради него?

Почему бы не обрести собственное величие и не уничтожить Императора? Свергнуть эту хитроумную мразь, отплатив ему за все свои унижения. И получить доступ ко всем знаниям ситов. Открыть свой путь к бессмертию и власти.

О да, такую комбинацию он провернет запросто. Но, до тех пор, пока он не будет готов к подобному противостоянию, следует притворяться послушной игрушкой в руках своего хозяина. Уничтожать мятежников не во имя его власти, а ради мира и спокойствия собственной Империи.

Прекрасный план. Именно ему он и будет следовать. Что ж, Палпатин хотел, чтобы Вейдер учился. Вейдер учится. Путь ситов – предательство. Это непреложный факт.

Хозяин продемонстрировал своей зверушке сочный кусок мяса и скомандовал «Фас».

Зверушка оскалила пасть.

* * *

– Падме… Я даже поверить не могу в то, что вы говорите, – королева Набу Ниютни покачала головой. Ее традиционные для королевских особ макияж и вычурные наряды, прическа, сейчас казались не просто неуместными. Даже вызывающими.

Азамат едва подавил зевок. Как же трудно с этими королевскими особами. Все норовят и в дерьме не замазаться и выгоду поиметь.

– Королева, – бывшая королева Набу терпеливо продолжала свою речь. – Я совершенно уверена в том, что лучшее будущее для нашей планеты – быть в составе Вечной Империи Закуул.

Разговор проходил в одной из малых переговорных Королевского дворца Тида – столицы Набу. Азамат здесь не бывал прежде – несмотря на то, что имел доступ во дворец, когда состоял при дворе в должности королевского психолога. Да уж, понаслушался он, какие гизки водятся в голове той самой сенаторши, что сейчас ратовала за смену демократического курса своей родины, на диаметральной ему противоположный. Казалось бы, а ведь не так давно еще каблуками себя в грудь била и верещала, что даже армию создавать в Республике не следует. Интересно, она оценила иронию того, что именно армия стала тем самым мечом, который поставил жирную точку в вопросе демократии на Корусанте?

Переговоры, что называется – неофициальные. Королева Ниютни присутствовала здесь в обществе своего советника Сио Биббла. Еще один представитель – гунган Босс Насс, правитель гунганской столицы, и вообще-то лидер второго титульного народа планеты, не считая людей.

Противоположную сторону на этих дебатах представляла сама Амидала. Ее верный как домашний питомец, капитан личной охраны Грегор Тайфо стоял молчаливой тенью за спиной бывшей королевы. С ним все ясно – он до безумия и одури влюблен в Амидалу. Но прекрасно осознает, что происходит из не слишком знатной семьи, чтобы хотя бы мечтать об ответной симпатии. А раз так, то нашел выход – сублимирует свои желания в беззаветную и преданную службу. Прекрасный образчик психологических защит.

Азамат, затянутый в черный с серебром мундир Имперской разведки, также считался членом свиты Амидалы. И пусть бывшая королева вместе со своими прислужниками, была им вывезена за пределы Корусанта по заданию руководства Азамата, об истинной его цели на этом сборище она не догадывалась.

Как и всегда – он анализировал. Слова, движения, мимику. Не доверяя как лояльности Амидалы, так и действующей власти Набу, он, действуя под прикрытием якобы представителя Закуула, собирал информацию – стоит ли беспокоиться за то, что это детское миленькое, разрисованное как древняя куколка, королевское личико согласится на предложение интеграции в состав Империи. А сама задумает повошкаться с Корусантом. Неспроста же ее глава Королевских сил безопасности, капитан Панака, переметнулся на сторону Императора Палпатина. Не забыв прихватить с собой пару эскадрилий из местного авиапарка. Так что теперь, даже если Набу захочет – они не смогут оказать сопротивление даже пиратской шайке.

– И от вас мы слышим эти слова, Падме? – покачал головой Сио Биббл. Старый жук, хитрый звереныш. Скольким королям и королевам он уже служит? Четвертому или пятому монарху. И как всегда – в одном и том же ключе. Удивительная выживаемость. – Вы же сами говорили о вере в демократию! Набу – мирная планета, мы не сторонники конфликтов…

– Сио, – Амидала посмотрела на него осуждающе. – Я провела два срока на посту королевы, не вам мне рассказывать об идеалах набуанцев.

– И все же, вы предаете их здесь и сейчас, – покачала головой Ниютни. – Я послушала вас, доверяя вашему авторитету и знаниям. Я разорвала дипломатические отношения с Корусантом, поверив вашим заверениям о том, что вы несете нам благую весть – лучший выбор из всех. А вы… Предлагаете променять одну Империю на другую?

Вот же размалеванная тупица. Вот кто ее учил этикету? Грим набуанские королевы наносят не просто так, а чтобы затруднить чтение мимики собеседником. Но, то ли гримеры ей попались ублюдочные, то ли девчонка торопилась на встречу – слой «штукатурки» на ее лице был заметно тоньше того, который полагался. Как результат – Азамат мог с легкостью считывать ее непроизвольные реакции лица. И чем дольше длился этот разговор, тем больше он ощущал жгучую необходимость указать в своем рапорте руководству, что на Набу не помешал бы государственный переворот. Эта девчонка подвержена влиянию чужих авторитетов. Ишь как зыркает на Сио Биббла, ищет у него поддержку собственным словам.

– Королева, – терпеливо обратилась Амидала. – Я посоветовала вам разорвать отношения с Первой Галактической Империей именно потому, что наш соотечественник – бывший канцлер, является причиной, по которой наша хваленая демократия и пала. Он узурпатор, убийца и тиран. Дистанцировавшись от него, мы даем всей галактике понять, что Набу не поддерживает агрессию.

– Стало быть, Вечная Империя Закуул с ее Бессмертным Императором – это не тирания? И ваш знакомый Доуган не убивает своих врагов? – уточнил Биббл. – Предпочитает решать все дипломатическими способами?

– Я хорошо знаю Рика Доугана, – помрачнела Амидала. – Он действительно не стремится воевать. Но и позволять нападать на себя тоже не даст. Интегрировавшись в Вечную Империю, мы станем частью большего, справедливого общества. Нам больше не придется жить, надеясь на помощь спешно обученных королевских гвардейцев. Являясь уникальным, по сути своей – единственным – поставщиком плазмы не только в секторе Чоммель, но и во всем Среднем кольце, в Вечной Империи мы можем извлечь невероятную прибыль! Это огромные средства, которые мы можем пустить на улучшение благосостояния своих граждан и налаживание собственной системы защиты.

– А если наша откажется? – прервал свое молчание Босс Насс. – Наша войны готовы воевать!

– С чего вы взяли, что с вами будет кто-то воевать? – уточнил Азамат. Взгляды присутствующих переключились на него. – Вечная Империя – не агрессор. Но и оставлять у себя в тылу независимый мир, который в одночасье может ударить в спину – мы тоже не можем.

– Не понимаю, – признался советник Биббл. – Вы угрожаете нам?

– Что за разумные? – вздохнул Азамат. – Привыкли видеть мир либо в белом, либо в черном цвете. Нет, Вечная Империя не угрожает. Вечная Империя либо делает, либо не делает определенные вещи. Например, останьтесь вы независимыми в пределах территории Империи, мы просто установим в секторе таможенные посты и повысим пошлины за использование подконтрольных нам гипепространственных трасс.

– Интересно, – усмехнулся советник. – И как же вы планируете выявлять корабли, которые мы будем отправлять в гиперпространство из сектора? Если мы говорим о сохранении целостности сектора Чоммель как независимого образования. Или даже – часть Первой Галактической Империи.

– В первом случае – ответ прост, – вздохнул Азамат. – Мы обладаем технологией, позволяющей выдергивать корабли из гиперпространства, используя уязвимости гиперпространственных технологий. Так что, любой корабль, попытавшийся проскочить через нашу блокаду, будет задержан, осмотрен, а в случае неподчинения нашим законным требованиям – конфискован. Вместе с грузом, разумеется. А экипаж… Для преступников в Вечной Империи предусмотрены крайне жестокие наказания.

Правительство Набу молчало. По-видимому, ответ их ошарашил. Вряд ли они поверили в подобный исход, но… Это убеждение легко развеять парочкой крейсеров-заградителей.

– А если мы окажемся верны Корусанту?

– В этом случае сектор окажется уже не в таможенной, а военной блокаде, – произнесла Падме, посмотрев на Зеро-4. – Я права?

– Отчасти, – признался Азамат. – Ни одно государство не оставит без контроля территорию противника, по которой может нанести удар в случае войны. А учитывая тот факт, что совсем недавно флотские группировки Корусанта нанесли удар по нашим вооруженным силам в различных частях галактики, наши государства уже находятся в состоянии войны. Примкните к Первой Галактической Империи, и в сектор Чоммель будут введены войска Вечной Империи Закуул.

– Вы не оставляете нам выбора! – угрюмо произнесла королева Ниютни. – Присоединись мы к вам – мы окажемся под ударом Корусанта. Останься нейтральными – вы установите блокаду и уничтожите нашу экономику, заставите голодать население. А наш союз с Корусантом поставит нас перед фактом интервенции уже с вашей стороны.

– Это не переговоры! – подчеркнул советник Биббл. – Вы пришли нам огласить ультиматум!

Азамат проигнорировал реплику. В конце концов, не он играет первую скрипку на этой встрече.

– Сенатор, – королева Ниютни посмотрела на Амидалу. – К какому варианту склоняетесь вы?

– Я его уже озвучила, королева, – вздохнула та. – Я считаю, что правильным и выгодным для Набу будет присоединиться к Закуулу.

– И утратить веру в демократию? – скривилась раскрашенная малолетка.

– Королева, прошу вас, – едва ли не взмолилась Амидала. – Поступите не в соответствии со своими предпочтениями, а реализовав благо для своего народа. Голод, интервенция и невзгоды – не то, чего они хотят. Я была на вашем месте и знаю это…

– Ваша – предатель, – уверенно заявил Босс Насс. – Наша будет сражаться с любыми, кто попытается напасть на Набу. Ваша, – он посмотрел на действующую королеву, – должны стать независимыми.

– Я склоняюсь к тому же варианту, Босс Насс, – кивнула та. – Но, для нас лучшим из вариантов будет сохранить верность демократии. Падме, мне очень жаль, но вы более нежелательный гость на Набу. Вам лучше покинуть планету и больше никогда сюда не возвращаться. Это лучшее, что я могу для вас сделать – в память о всех тех заслугах перед нашим народом. Им лучше не знать к чему вы подбивали меня сегодня. Пусть у них останется лишь добрая память о вас.

Резолюция королевы потрясла всех. Капитан Тайфо едва не потерял последний глаз, который расширился настолько, что готов был выпасть из глазницы. Азамат лишь покачал головой. Даже советник Биббл заткнулся, переводя взгляд с одной девушки на другую.

Амидала выглядела спокойной и невозмутимой. Если б Азамат не провел в ее обществе несколько дней, пока они добирались до Набу с Корусанта, то сейчас тоже бы гадал, что творится в ее голове.

Бывшая королева поднялась со своего места.

– Вы совершаете ошибку, королева Ниютни, – тихо, но достаточно отчетливо произнесла она. – Набуанцы вверили себя в ваши руки, а вместо этого, вы выбрали самый паршивый вариант с самыми непредсказуемыми последствиями. Вы засекретите эти переговоры, но вовсе не для того, чтобы сохранить мою репутацию. Вы опасаетесь того, что граждане Набу, те самые, которые едва не переписали Конституцию ради сохранения у меня возможности остаться на посту королевы еще один срок, просто не поддержат вас.

– Падме, прошу, оставьте свои домыслы при себе, – поморщилась королева. – Иначе я буду вынуждена взять вас под стражу.

– Так почему же не берете? – спросила Амидала, улыбнувшись. – Ведь все так и было задумано с самого начала? Захватить меня, чтобы преподнести в качестве жеста доброй воли Императору Палпатину и свалить на меня всю вину за разрыв дипломатических отношений?

– Нет, – королева также поднялась. – Набу останется нейтральным. Как и весь сектор Чоммель. И войны между Империями нас не интересуют.

– В самом деле? – Падме изогнула бровь. – Именно поэтому вы вели тайные переговоры с Императором Палпатином, заверили его в верности Корусанту? Именно ради сохранения нейтралитета погибшая колония гунганов на Ома-Д‘ун превращена в военный лагерь, тренирующий гунганскую армию для удара по Вечной Империи?

– Королева Ниютни, – подскочил советник Сиббл. – Что она такое говорит? Это правда?

Молодая королева молчала. Но ее накрашенное лицо несло на себе маску раздражения и ярости.

– Я сделала так, как это нужно для блага всего народа Набу, – произнесла она. – Ваша Вечная Империя, Падме – темные воды, в то время, когда тысячелетиями правители Корусанта правили галактикой. Кто мы такие, чтобы противиться Палпатину? Будущее за ним, а не за вашим Доуганом. Тем более, что вы не сможете доказать существование базы. Когда Императору потребуется – Набу нанесет удар в сердце вражеского государства. И этот жест с нашей стороны обеспечит нам благосклонность со стороны Палпатина и избавит от возможных проблем.

– Скажите тоже самое Императору Доугану, – Амидала посмотрела на бойцов Королевской гвардии, которые наполнили приемную. Капитан Тайфо, как и Азамат послушно подняли руки вверх, позволив себя разоружить. Какой смысл устраивать перестрелку, если план заключается совсем в другом? – Когда он и его флот явятся сюда, чтобы уничтожить угрозу целостности своей Империи.

– Их не узнают об этом, – улыбаясь произнес Босс Насс. – Джа-Джа отвечает за безопасность базы.

Амидала переглянулась с Тайфо, обреченно кивающим головой. Азамат усмехнулся. Похоже, Амидала была последней королевой, у которой хватало яиц, чтобы отстаивать интересы своего народа с оружием в руках. Тем печальнее для нынешней власти.

– Видите ли, королева Ниютни, – он говорил медленно, старательно выделяя каждое слово, наслаждаясь реакцией набуанцев. – На Ома-Д’ум уже несколько дней действуют бойцы из Имперского Корпуса Сил Специального Назначения. И, если репутация отряда «Инферно» хоть отчасти соответствует слухам, то ваша база, а вместе с ней и представитель Бингс уже полыхают в напалмовом костре. А сюда уже летят корабли Имперского флота, – комлинк на руке агента пискнул. – Прошу прощения, – он обворожительно улыбнулся. – Имперский флот уже здесь.

* * *

Подземелья Серенно завораживали искусностью своей отделки. Казалось, строители этого места не понимали, что создают подземные уровни, для которых главное правило – функциональность, а не красота интерьера.

Или же, тот, кто создавал это место, даже не подозревал о том, что существует такое слово как «экономия».

Так или иначе, но сейчас, раздетый и босый, А’Шарад Хетт относился к месту своего пленения совершенно безразлично. Он пробыл тут… Неделю? Месяц? Год? Он уже сбился со счета.

Он потерял всякую на то надежду. Он разочаровался в учении джедаев.

Его бросили собственные клоны, которые должны были положить свои жизни, но спасти его.

Его бросили джедаи, которые должны были спасти его из плена.

Его бросили все, кому он доверял.

И в итоге, он остался совершенно один.

– О нет, ты не один, – раздался хорошо знакомый властный голос из темноты. Прикованный к стене, Хетт, изможденный от длительного недоедания и нехватки воды, едва смог поднять голову, чтобы посмотреть в глаза графу Дуку. – Вижу, ты уже понял, что в этой галактике всем начхать на твое существование.

– Уходи, Дуку, я тебе все равно ничего не скажу, – устало бросил Хетт. – Придумай что-то новое, чтобы сломить мою волю, кроме бесполезных пыток Молнией Силы. Я умру, но не предам Республику.

– Какая сила воли, – засмеялся Дуку, разглядвая его. – Да будет тебе известно, Хетт, что Республики больше нет.

– Ложь!

– Истинная правда, – усмехнулся Дуку. – Республика пала и на Корусанте отныне новые хозяева.