Текст книги "Цель оправдывает средства. Том третий (СИ)"

Автор книги: Илья Модус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 194 страниц)

– Все по плану, – пожал плечами я. – Сотрем в порошок их защитные системы, после чего высадим десант и напомним этим ублюдкам, что их слава слегка завышена.

– Давайте проще бахнем из всех стволов, да по домам? – предложила Асока. Поймав на себе мой и Оли донельзя удивленный взгляд, тогрута стушевалась, сделав вид, что насвистывает какую-то мелодию, и вообще она не причем.

– Прозвучало кровожадно, – высказался я.

– Полностью согласна, – подтвердила Оли. – Асока, как тебе не стыдно такое говорить? Мы же не кровожадные мясники! Иди помой язык и рот с мылом. Ты этими губами вообще-то по назначению пользуешься!

Пристыженная тогрута, закатив глаза, молча отошла в сторону.

– Так что? – поинтересовалась Оли.

– Что?

– Может бахнем? – у девушки загорелись глаза. – Ну так, один разок – и весь мир в труху?

– Бахнем, – вздохнул я, погладив по голове свою кровожадную маньячку. – Но потом. Пока что меня интересует совсем другое.

– Например?

– Дать штурмовикам право пролить кровь противника, который безжалостно уничтожал их собратьев как каких-то детенышей банты в загоне.

– То есть… – предположила Оли.

– То есть, – холодно произнес я. – Правила войны одинаковы для всех. Миры КНС мы не трогаем – местные совершенно не причастны к тому кошмару, который творит Вишейт. А вот эти мрази… Нет, с ними разговор совершенно другой. Я им покажу, что такое «победа любой ценой». Мы подавим все их средства обороны. Высадим десант. До конференции на Альдераане еще три дня – вот эти три дня «Кулак Доугана» может творить на Айлоне все, что пожелает. Пусть хоть танками давят местных, пускают их баб по кругу или вырезают всех под чистую виброножами. Мне все равно. Каждый в их расе – солдат, и все они несут солидарную ответственность за то, что натворили. А затем, когда штурмовики закончат на поверхности вымещать свою месть и наберут трофеев, «Гиперион» выжжет здесь все до магмы.

– Э… Учитель, а не слишком ли жестоко? – покосилась Оли. – Там же дети, невинные… Они же просто исполняют контракты и…

– Нет никаких контрактов, – заметил я. – Последнюю тысячу лет, эти куски дерьма служат только Вишейту. Думаешь, почему о них не так много было известно, пока на горизонте не запахло массовыми геноцидами? Нова-Гвардия трудилась, выстраивая для Вишейта нечто колоссальное. Или усмиряла для него тот сектор, в котором происходит строительство дредноутов – не знаю: в компьютере дредноута, что мы захватили, была информация только о преданности Вишейту айлонцев – да и то, на личном терминале какого-то офицера. Они преданы ему и только ему. Как богу. Ну, вот пусть прочувствуют на своих дырах, что их бог не всесилен. Далеко не всесилен. А когда до тех, кто уже улетел с этой планеты и сейчас устраивает рейды на Империю, дойдет, что их планета, их семьи, их образ жизни сгорели в огне турболазеров моего флагмана – вот тогда-то мы и повеселимся. Посмотрим, как они преданы своему божеству.

– Я сейчас до трусиков промокла, – тихо произнесла Оли. – И вовсе не от возбуждения… От ваших слов мне реально страшно.

– Кнут и сладости, леди Старстоун, – неожиданно произнесла адмирал Ар’алани. – Тактика, древняя как сам мир.

Я согласно кивнул. Умная дамочка.

– К сожалению, в отличии от вас, адмирал, я не жила в то время, когда таунги желлов гоняли по Корусанту, – вздохнула без тени иронии Оли. – Потому таких вещей не знаю. Поясните?

Чисс, ничем не выдавая, кроме волнений в Силе, что ее хоть как-то укололи слова девочки, произнесла:

– Айлонцы уважают только грубую силу. Ничего более. Они даже не обидится на то, что мы уничтожим их родину. Наоборот, никто не удивится тому, что они могут бросить Вишейта и переметнуться на нашу сторону. Но только в случае, если наша жестокость превзойдет его.

– Извращенная логика, – признала Оли.

– Война и убийства для айлонцев – это религия, которую они восхваляют так, что нам остается только завидовать, – произнес я. – Когда Устав – священное писание… Это немного фанатизм. А с последними разговор короткий.

– Ага, – согласно кивнула Оли. – Световой меч в печень – никто не вечен.

Глава 17
Верден

 
Во тьму погружает
Солдата вновь призрачный туман
 
 
В крови Верден
Час сражения настал
Среди руин
Отец и сын
Падут в бою
Все как один
 
 
Да будет так!
Пусть наказан будет враг
Среди руин
Отец и сын
Падут от ран
В крови Вердан
 

Эйла почувствовала, как кто-то схватил её за правое плечо. Она обернулась и, не задумываясь, полоснула световым мечом айлонца, решившего было опрокинуть ее на спину столь незатейливым способом. Рассеченный от плеча до гениталий противник рухнул на землю. Но на его месте уже оказался другой. Эйла лишь немного толкнула его Силой, но этого оказалось достаточно, чтобы тот отлетел назад и попал в громадные ручищи Кем Вала. Огромный дашейд, издав пронзительный рев, схватил противника за руку и за ногу, рванул в стороны, обдав девушку каплями горячей крови.

– Блеск, – сплюнув солоноватую жидкость с губ, произнесла она. – Ты можешь быть аккуратней, чудовище?

Серокожий громила что-то проворчал на своем зверином языке, одной рукой поймав за голову поднимающегося на ноги айлонца. Не глядя на сопротивляющуюся жертву, сдавил пальцами его шлем… Спустя несколько секунд из деформированного «головного убора» брызнули осколки черепа и кашица мозга.

Твилеку передернуло от отвращения.

Девушка отвернулась в сторону, одновременно с этим ушла в сторону от бросившегося на нее айлонца. Противник по инерции промчался вперед, намереваясь схлестнуться врукопашную с дашеидом. Наивный дурак.

Кем, небрежно поймав руку айлонца, сломал ее в локте мощным ударом, после чего подсек тому ноги, перехватил противника двумя руками и с нечеловеческой силой опустил айлонца спиной на свое бугрящееся от выпирающих мышц и вен колено, переломив тому позвоночник.

Где-то в отдалении рявкнула артиллерия, сметая к хатту постройки, вблизи которых сражался 327-й корпус. Обломки домов, подхваченные ударной волной, превратили квартал в руины, погребя под собой сотни айлонцев, храбро атакующих наступающих клонов.

План прост, как и всегда.

На протяжении суток «Гиперион» сравнивал со скальным основанием все, что так или иначе относилось к военным объектам: турболазерные установки, орудия ПВО и ПКО, казармы, склады, ангары техники… Все, что так или иначе могло дать противнику преимущество, когда на поверхности окажутся штурмовики Империи.

Подавив защитные системы Айлона (странно, что за столько времени с начала своей карьеры наемников, местные так и не обзавелись планетарным щитом), Император приказал корпусам из состава «Кулака Доугана» начинать высадку.

Цель – поселения айлонцев, коих на планете насчитывалось более десятка крупных и несколько тысяч мелких. И все они должны быть преданы огню. С жителями или без – особой роли это не играло. Больше не играло.

Никакой жалости. Никаких дипломатических или экономических санкций. Сила отвечала на силу. Полное уничтожение в ответ на геноцид жителей Империи. Неправильно? Негуманно? Да наплевать. Это высшая справедливость. Миллиарды уничтоженных айлонцами разумных точно не скажут ни слова против. И триллионы тех, кто все еще находится в опасности встречи с этими кровожадными монстрами.

Парочка нова-гвардейцев, только что прикончивших нескольких штурмовиков, заметили Эйлу. Один продолжил идти к Кему, а другой выхватил бластер и выстрелил в неё.

Твилека видела, как он вынимает оружие, подобно замедленной съёмке. Пока бластер возникал из поношенной кобуры, а сам инородец спускал предохранитель, она правой рукой подхватила его Силой и рванула к себе, насаживая на клинок чистой энергии. Отбросив в сторону труп, она подобно вихрю смерти обрушилась на противника, без особого разбора лишая айлонцев рук, ног, голов, рассекая световым мечом оружие и доспехи.

Блай и его штурмовики не отставали. Яростной камуфлированной волной они давили айлонцев, расстреливая их из ручного оружия, сходились в рукопашную. Крики боли и агония умирающих переполняли Силу, отчего девушка, казалось, чувствовала пьянящий восторг.

В ней никогда прежде не было такой жестокости. Она могла умертвить своего противника десятком способов, но в бытность свою джедаем не позволяла себе подобных вольностей. Сейчас же…

Сегодня она была свободна ото всех оков.

Император приказал уничтожить этот мир. Дать штурмовикам возможность ответить жестокостью собственной на жестокость айлонцев по отношению к гражданам Закуула. Виновны ли были женщины и дети в том, что творили их мужчины в других уголках галактики?

По джедайским меркам – нет.

По канонам Империи – смерть Императорских подданных взывала к отмщению. И сегодня противник на своем примере прочувствует всю безнадежность и животный страх перед превосходящим и не настроенным на пощаду врагом.

А раз так, то пусть прольются реки крови.

Секура отсекла ноги ближайшему айлонцу, после чего хладнокровно добила его, полоснув своим оружием по горлу, усугубляя муки поверженного противника и укорачивая его агонию.

Сила подсказала ей, что навстречу движутся новые противники, и девушка, изобразив на лице кривую усмешку, с нетерпением приготовилась к новым жертвам.

* * *

– Вам не наскучивает? – поинтересовалась Оли, пробив голову очередного айлонца точным ударом светового меча.

Проломив ударом кулака, подкрепленного Силой в значительной мере, броню и грудную клетку своего противника, я отшвырнул его от себя и бросил на девушку непонимающий взгляд.

– В смысле? – бросившийся откуда-то справа айлонец схлопотал Молнию Силы, сорвавшуюся с моих пальцев и с истошным криком зажарился до хрустящей корочки.

– Вот все эти ваши посиделки, управление, планирование, встречи, переговоры – не скучаете по тем временам, когда мы высаживались на планеты и устраивали мясорубку? – спросила девушка, Толчком Силы отправив очередного вояку рыть шлемом норки для кротов. – Как по мне, все это скучно. Сидеть на одном месте, вести болтологию… То ли дело сейчас – показываем удаль молодецкую.

– Порой накатывает, – признался я. – Так и подмывает тряхнуть стариной…

– Смотрите, чтобы не отвалилась, – вступила в наш диалог Асока, сражающаяся слева от меня. Девушка довольно изящно оказалась перед противником, взмахнула световыми мечами, лишив противника обеих рук в районе ключиц, после чего провела подсечку и вонзила клинок ему в грудь.

– Тогрутам слова не давали, – со смешком произнесла Оли, уклонившись в сторону от выпада вибромеча айлонца и точно выверенным движением отсекая ему ногу выше колена. Поверженный противник удостоился встречи с клинком светового меча моей ученицы и затих.

– Не ссорьтесь, девчонки, – попросил я, смяв Силой в безобразный кусок плоти и дюрастали парочку противников, которые вознамерились подкрасться к Оли со спины. Нет, ребята, это – моя привилегия. – Ваша штукатурка у меня.

– Какая еще штукатурка? – рядом появился Грем, перехватив встроенными в наручи вибромечами аналогичное оружие рослого айлонца, выбравшегося из засыпанного землей и обломками подвала разрушенного дома. Клон-убийца, действуя с безжалостной эффективностью, отклонил меч противника одним своим клинком, после чего вторым разделил туловище противника по диагонали. – Простите, что вмешался, Император.

– А, пустое, – пущенная мной Силовая Волна отбросила от нас добрый десяток противников. – Штукатурка… Это я про макияж. Видишь: у Асоки на лице – белые узоры. Так вот, если ее хорошенько умыть – ничего такого не останется.

– Очень смешно, – фыркнула девочка, запустив по пологой дуге один из своих клинков, срезая начисто ствол внезапно ожившего айлонского бронетранспортера. – У Оли косметики на лице не меньше вообще-то!

– Я в курсе, – черноволосая девушка яростно зашипела. Ой, а то я слепой и не заметил, что после моего первого заплыва на ее теле брассом (читать – соитие в миссионерской позе) Старстоун стала и стрелки на глазах рисовать, и маникюрчик веселенький появился. А ту подвеску, что у нее на шее болтается, вообще лично подарил.

– А я думала вы за естественную красоту, – фыркнула Тано.

– Конечно, – кивнул я, Силой подхватив троих айлонцев и ломая им шеи с помощью Силы. – Но, понимаешь, мне тут по секрету сообщили, что в моей резиденции на Альдераане хреновый ремонт. Как здесь закончим, полетим туда, Ак’гар потрясет Оли за ноги, вся штукатурка с нее свалится, и будет чем выровнять стены на первом этаже.

– Я крашусь, но не столько же! – взвизгнула девушка, с отчетливой ненавистью иссушив Высасыванием Жизни целый отряд айлонцев. – И вообще, макияж – это искусство!

– Искусство нарисовать на своем лице лицо другой, более красивой женщины, – поправил я. Так, заболтались, вон на нас уже и тяжелые бластеры навели. – Лягай!

– Ась? – не поняла Оли. Не важно.

Отбросив девушек в стороны Силой, я открылся обеим сторонам своего могущества, позволив телу пропитаться энергией настолько, что полсотни метров простреливаемого пространства для меня – пустяк.

Сорвавшись с места, пользуясь Скоростью Силы, я впитывал в себя все больше и больше энергии. Да, Оли права – нельзя позволять себе застаиваться. А то и на тренировки болт положил. И с ученицами прекратил заниматься. Конечно, обстоятельства не позволяют, но в тоже время, навскидку можно назвать лидеров моего родного мира, которые не кладут на свои обязанности. И коли много работы – просто спят поменьше. Конечно, их можно пересчитать по пальцам одной руки любителя повзрывать петарды в ладони, но они же есть.

8-й штурмовой корпус пришлось разделить на четыре равные части – на свою долю я взял штурм столицы Айлона. В которую вторжение происходило как раз с четырех сторон света.

Я, Оли, Асока, Ак’гар Усар, клоны-убийцы Грема шли в авангарде 204-го легиона, прорывающегося с запада. Отсюда – самый короткий бросок до центральной части города, где и сосредоточены основные правительственные здания айлонцев. Конечно, правительство у них – всего лишь группа высших военачальников. Но все они как один верны Вишейту. А потому – априори виновны в том, что произошло на Фелуции, Рен-Варе, Галидраане, в Централии и десятке (если не сотне) других миров Империи. Убийство фельдмаршалов айлонцев доставит мне истинное удовольствие.

Пермакритовый бруствер, за которым прятались стрелки из станковых бластеров, разлетелся на куски, стоило направить на него Силовую Волну. Оказавшись на позиции противника, я прекратил изображать из себя пижона, мгновенно озаботившись вторым световым мечом – мечом Ревана, который приятно грел своей рукоятью левую руку, отражая десятки выстрелов, сыплющихся на меня со всех сторон. Ах, так это засада. Вон и гранатометы тащат. Ух ты, даже окружили, воспользовавшись тем что я оторвался от передовых отрядов 204-го. Вы там совсем поехали кукухой? Я же не просто так это сделал.

Помнится, на Джеонозисе получилось провернуть занимательный фокус безо всякой подготовки. Сейчас-то я уже опытнее, умнее, сильнее, голокронов умных начитался.

Разрушение Силы – это крайне изматывающая техника. Нет разницы – насколько крепка твоя связь с Силой. Разрушение иссушает силы организма. Поэтому, его без перерывов практически невозможно применить.

Но мне и не надо.

Оттолкнувшись Силой от земли, я взмыл вверх на несколько метров, позволяя накопленной внутри тела энергии разойтись в стороны сферой чистой дезинтегрирующей смерти.

Потребовалась всего секунда, за которую поток Силы выжег все живое и неживое до состояние молекулярного песка в радиусе добрых трех десятков метров. Я ощущал, как Сила испаряет броню, плоть, кости, мышцы и сухожилия. Агония и нестерпимая боль сотни айлонцев воплем прошлась по нервам. И тут же затихла, когда я приземлился на дно кратера идеальной сферической формы.

Припав на колено, чтобы погасить силу падения, я распрямился. В голове слегка зашумело. Неимоверно хотелось пить. Сухость во рту просто доканает. Легкий тремор в руках… Ничего, пройдет.

– Сэр? – над краем воронки показалась голова Грема. – Вы… В порядке?

– Никогда не чувствовал себя лучше, – солгал я. – А что с твоим клинком?

Один из вибромечей клона словно перерубили практически у самой кисти.

– А, – тот с грустью махнул рукой. – Это я решил, что вам нужна помощь и бросился вперед. Еще бы полметра – и эта ваша сфера испарила бы и меня.

– В следующий раз не стой под стрелой, – посоветовал я. – Всегда все схвачено. И да, кинь трос, не хочу просидеть здесь до конца сражения.

– Понял, сэр, – клон сбросил в яму тонкую металлическую змею. – Все схвачено.

* * *

Визг снайперского выстрела потонул в грохоте танковых залпов, которые перемешали в пыль крепкое на вид здание. Когда-то оно являлось жилым и имело больше десятка этажей в высоту. Но после орбитального обстрела уменьшилось в три раза. Да вот только рухнувшие обломки верхних этажей стали прекрасным укрытием для вражеских метких стрелков.

– Несколько сантиметров ниже – и я был бы труп, – задыхался от эмоций Зетт Джукасса, которого Дед только что избавил от необходимости раскинуть мозгами по броне «Преторианца», из-за которого туповатый мальчишка решил выглянуть и понаблюдать за работой танкистов.

– Соображаешь, – кивнул маршал. – Поэтому мы носим шлемы, малец. А еще раз ослушаешься моего приказа – я тебя положу поперек танкового ствола, спущу штаны и всыплю ремня. Усек?

– Вы не можете так со мной обращаться! – выкрикнул мальчик. – Я… Я будущий Имперский Рыцарь.

– Если доживешь до этой прекрасной минуты, когда им станешь, – не глядя мальчишке в лицо, произнес Дед, разглядывая на деке двухмерную карту космопорта, который в настоящий момент штурмовал его 6-й корпус, – то я тебе даже выпивку поставлю. А пока, Зетт, ты под моей опекой. И если тебе прострелят башку – меня на нити ДНК разберут. Причем – пока я буду в сознании.

– Вам не надоело относиться ко мне как к ребенку? – насупился пацан. Тут же получив по голове стреляной гильзой, выброшенной из корпуса бронетранспортера. Маленькая доработка силами инженеров корпуса – среднее орудие в кормовой части «Преторианца» помогало поддерживать огнем наступающие цепи. Проблема была лишь в том, что внутри БТРа не было места, чтобы хранить стрелянные контейнеры из-под тибанны. Поэтому артиллеристы их выбрасывали через специальное отверстие. Рядом с которым стоял пацан. – Хатт! Больно же!

Дед, приподнявшись, отвесил Джукассе подзатыльник. Легонько. Тяжелые дюрасталевые элементы на перчатке и без того сделают свое воспитательное дело.

– Не выражайся, – приказал он. – Мал ты еще для таких словечек. Нецензурная брань не только не красит, но и употребленная не ко времени и не к месту, только лишь подчеркивает твой ограниченный словарный запас и скудность мышления.

– Э… Что? – потирая ушибленный дважды за короткий промежуток времени затылок, пацан все же отошел в сторону, чтобы не прихватить в голову от еще одной гильзы. – Вы где такого начитались?

– Самообразование – великая вещь, – заметил клон. – Когда-нибудь я отправлюсь в увольнительную. И буду общаться с другими, не военными, разумными. Думаешь, им будет неприятно вести беседу с образованным клоном?

– Не знаю, – обиженно произнес Зетт. «Потрошители» перешли на беглый огонь. Похоже, наступление забуксовало. Надо отправить разведчиков посмотреть, нельзя ли где обойти.

– А раз нет мыслей на этот счет, – Дед активировал комлинк. – То сиди и помалкивай. За умного сойдешь. Седьмой? Отправь «тихушников» – пусть поищут подходы получше, а то мы так до ночи будем долбать этот дом!

* * *

Едва Мастер вышиб ногой дверь в жилище какого-то айлонца, как находившиеся внутри нелюди бросились врассыпную. Он мгновенно вычленил из группы «беженцев» нескольких воинов. Судя по тому, что они едва двигались – раненых в ходе неутихающего сражения.

Вскинув «Паззл», маршал двумя выстрелами добил пострадавших.

Следом за ним в дом вошли бойцы 5-го корпуса. Отделение, которое прикрывало своего командира.

– Зачистить комнаты, – приказал Мастер. – Живых не оставлять.

Бойцы разбились по парам, за несколько секунд разойдясь в разные концы жилища.

Для себя Мастер выбрал целью дверь, ведущую в подвал. Она как раз закрывалась, как только он ворвался в дом. А поскольку в зоне видимости никого не было, значит кто-то явно был по другую сторону двери.

Нога уже побаливала от того количества дверей, что он выбил за последний час. Но маршал не останавливался. Как не остановится ни один из его бойцов. Ни сейчас, ни здесь, никогда. Каждая айлонская тварь будет выслежена и уничтожена.

А как именно… Решит случай.

Едва старомодная дверь на петлях распахнулась, Мастер швырнул внутрь свето-шумовую гранату. Дождавшись подрыва, он ринулся внутрь.

Подвал оказался не менее просторным, чем и жилье наверху. Какие-то контейнеры, верстаки для работы с оружием и броней. Да, здесь однозначно работал кто-то из айлонских солдат. В этой мастерской он исправлял повреждение своего оборудования, чтобы в дальнейшем принять участие в еще одном кровопролитии. Ну, уж нет, ублюдок. Больше тебе это не пригодится.

В подвале было темно, но Мастер ощутил, что лишь стоило ему спуститься с лестницы, кто-то начал подбираться к нему сзади. Он ушел вниз, не теряя ни мгновения, провел подсечку, повалив противника на пол. Отчетливо загрохотало что-то, упавшее на пол. С помощью прибора ночного видения, клон определил, что это был средних размеров вибромеч, больше похожий на кинжал. А рядом, неуклюже ворочаясь, пытался подняться на ноги айлонец. И давалось это ему не легко – с одной-то рукой.

– Куда? – прорычал Мастер, оказавшись на ногах первым и с размаху ударив тяжелым ботинком по незащищенному лицу айлонца. Тот опрокинулся на спину, что-то бормоча на смеси основного и своего собственного языков. – Что ты тут делаешь, дерьма кусок?

Айлонец не отличался склонностью к беседам. Поэтому Мастер решил подсластить его красноречие несколькими ударами правой в лицо. Айлонец пытался защищаться, даже как-то умудрился единственной рукой провести захват, из которого Мастер с легкостью вывернулся.

Перекинув винтовку за спину, клон рванул противника за руку к себе, нанес короткие, но сильные удары в грудь и лицо нова-гвардейца, после чего перевернул того на живот, придавил к полу коленом, опущенным на спину. Вывернув руку в болевом приеме, клон поинтересовался:

– Что ты тут прячешь, скотина? – не было никаких сомнений в том, что конкретно этот айлонец вовсе не прятался от штурмовиков. Он даже с одной рукой пытается сражаться. Значит, он засел здесь с единственной целью – что-то сберечь. Или кого-то.

Наверху раздались звуки бластерных очередей. «Паззлы», никакого постороннего оружия.

– Вы… Убийцы… – едва маршал сломал первый палец на руке айлонца, к тому неожиданно вернулся дар речи. – Вы… Убивать женщин… Детей.

– Да ты, хатт тебе в задницу, говорящий? – усмехнулся клон. – Ну, тварь, расскажи-ка мне, чем это тебе не нравится – то, как мы поступаем с вами? Ведь ты сражался против нас, не так ли? В Централии, например?

– Война… – попытался было оправдаться нова-гвардеец, но сломанный второй палец прервал его поток оправданий. – Да, сражался! Командовал полком на Фелуции… Вы храбро сражались… А-А-А-А!

Мастер, услышав название планеты, бесцеремонно ударил раскрытой ладонью по локтевому сгибу руки противника, сломав ее. В линзах шлема блеснул белоснежный обломок кости.

– Фелуция, значит, – процедил Мастер. – Это я удачно зашел. Будь любезен, расскажи-ка, что там произошло? Хочу услышать слова очевидца.

Айлонец шипел от боли, но ничего не говорил. Мастер, бесцеремонно вынул из ножен вибронож и всадил оружие в бедро врага.

– Чем больше ты говоришь, тем дольше проживешь. Я слушаю!

– Мы атаковали… Командир приказал распылить противобластерный аэрозоль – чтобы мы могли сойтись с вашими солдатами в рукопашную. Это великая честь – сражаться лицом к лицу…

Хрустнул еще один палец.

– Дальше…

– Первые эшелоны уничтожила ваша артиллерия, – противник часто задышал. Его слова чередовались бульканьем натекшей из разбитого лица крови. – Дарт Крайт приказал распылить отравляющее вещество…

Мастер похолодел. Фелуция превратилась в огненный шар и подробностей происходящего там до конца так и не удалось выяснить. Слухи ходили самые противоречивые. Но теперь у него есть слова из первоисточника – недаром он включил запись на своем шлеме, едва услышал название планеты.

– Вот она ваша честь, да, айлонец? – скрежетнул зубами Мастер. – Отравить и сжечь планету? Солдат, мирных жителей? И ты еще спрашиваешь, почему мы вам вырезаем как бант? О, вы еще не то заслужили, мрази.

– Мы не сжигали планету! – с натужностью произнес айлонец. – Это сделали ваши бойцы!

– Как это? Вы же отравили их!

– Некоторые выжили, – прохрипел айлонец. – Мы столкнулись с ними, когда подошли к вашей базе.

– И перебили обессиленных и умирающих…

– Они убили половину моего полка, заманив нас в свой форт, – возразил айлонец. – И две трети оставшихся, когда перешли в контрнаступление!

Контрнаступление? Пораженные боевыми отравляющими веществами? Простые пехотинцы? У которых нет даже фильтров в шлемах?

Мастер почувствовал, как по спине пробежали мурашки…

Айлонец говорил и говорил. О славном сражении, о великолепной рукопашной. О том, как командир-родианец (Дизи Азмо, припомнил Мастер) остался в одиночестве и взорвал базу, чтобы имперская техника не досталась айлонцам и их командиру. О том, как вспыхнула мутировавшая флора Фелуции. И как сгорали в огненном инферно выжившие, но раненые айлонцы, в то время как сам лежащий под ногами Мастера полковник-айлонец вытаскивал с планеты Дарта Крайта.

Наконец, когда он закончил, Мастер в оцепенении поднялся с него. Ошарашенный услышанным, он никак не мог прийти в себя. Уму непостижимо! Простые пехотинцы сражались, умирая, контратакуя, вырезая прославленных айлонцев словно тупых дроидов.

– Мы не видели бойцов храбрее, – бывший полковник встал на колени, повернув к Мастеру изуродованное лицо. – Я записал их подвиг в личной хронике… Вы должны гордиться ими… Они умирали с честью. Ни один из полков Нова-Гвардии не может похвастаться перед своими потомками, что столкнулся с противником, уступающим им численно, но превосходящим по боевым качествам и отваге…

– И ты уже никому не расскажешь этого, – маршал отключил функцию записи. Коснулся на наручном компьютере систем связи, переправляя запись командирам других корпусов. Хрустнув костяшками пальцев, подошел к противнику. – Последнее, что ты запомнишь – мой образ. Ты последний из тех, кто был на Фелуции?

Айлонец кивнул.

– Значит, настало время справедливости, – скрежетнул зубами Мастер. – Здесь и сейчас!

Без предупреждения, он ударил кулаком по гортани противника, перебив трахею. Затем, не позволяя айлонцу отойти от шока, схватил его за голову и со всей злостью, на какую был способен, впечатал в его лицо свое бронированное колено, ломая кости черепа и вбивая носовые хрящи и кости в мозг бывшего полковника.

Тело опрокинулось на спину, но этого ровным счетом ничего не значило.

Мастер вырвал из боковой части бедра противника свой вибронож и вернул его в ножны на груди. Посмотрев на окровавленное тело, с криком ярости прыгнул на грудь противника, ломая ребра. Затем, опустился на колени, нанося удары кулаками по изуродованному лицу.

За каждого убитого на Фелуции. За отравленного газом. За обессиленного и умирающего в страшных муках. За каждого шедшего в контратаку. За каждого ни в чем не виновного фелуцианца, ставшего для айлонцев и сепаратистов «сопутствующим ущербом».

И за собственное бессилие. За то, что не оказался рядом – ни он, ни кто другой из Штурмового корпуса. За всю ту боль, что испытали имперские пехотинцы, память о которых ныне будет жить вечно. Но это – слабое утешение для родственников тех, кто захлебываясь своей кровью в неестественных муках не отступили и выполнили свой долг до конца.

Остановился он только тогда, когда металлические детали перчаток ударились о пермакритовый пол. Только когда собственная боль заглушила кровавую ярость, плещущуюся внутри доспеха.

– Я тебе этого не простить… – услышал он тоненький, почти детский голосок откуда-то из дальнего угла подвала.

Оторвавшись от каши, в которую его дробильные перчатки превратили мышцы, кожу, волосы, череп и мозги бывшего полковника, Мастер посмотрел в сторону источника звука.

Там, сжимая в руках архаичного вида пулевик, стоял молодой айлонец. В легком доспехе, с открытым забралом. Видна накаченная мускулатура, но не впечатляет. Ему на вид – лет пятнадцать по человеческим меркам. Скорее всего – относительно свежий рекрут, не успел заматереть.

– А, ты должно быть гаденыш этого куска говна? – оскалился под шлемом клон. Будь у мальчишки тяжелый бластер – можно было бы переживать за себя. Но пулевик… Как бы пиздюк сам себя не застрелил рикошетом от брони клона. Были уже прецеденты.

– Он быть мой отец, – с обидой и дрожью в голосе произнес мальчишка. – Я мстить, я…

– Мне плевать, как тебя зовут, – отмахнулся клон. – Хоть «писю теребить». Или ты хочешь спросить с меня за его смерть?

Он небрежно обтер окровавленные сапоги о ступеньку лестницы, ведущей наверх.

– Я очень это хотеть, – выкрикнул мальчишка. – Я вырасти и убивать тебя! Долго-долго!

– Ошибаешься, – вздохнул Мастер. – Не вырастешь.

Брошенный молниеносным движением вибронож вошел мальчишке прямиком меж бровей, разом разрушив мозг и подарив ему быструю смерть.

– Поверь, мальчик, – клон наклонился, вынимая оружие из раны. – Эта смерть намного гуманнее всего того, что мы теперь сделаем с вашим миром и народом. Никто не скроется от имперского штурмовика. Где бы твои сородичи-ублюдки не находились сейчас – на этой планете или за тысячи световых лет отсюда. Мы найдем и перебьем вас до единого. Справедливость – здесь и сейчас.

Усталость накатила как-то сразу. Маршал, вернувшись к лестнице, медленно побрел наверх. Справедливость не может ждать ни минуты.

* * *

Рука с вибромечом упала, кто-то зашипел от боли. Бене стукнула атаковавшего рукояткой и махнула мечом вправо, отразив ещё один выстрел.

Кеймейкер, саданув прикладом противника в горло, вернул оружие в первоначальное положение и сдвоенным выстрелом прожег в его груди дыру, в которую запросто можно было просунуть увесистый кулак.

Девчонка на высоте. Умело прикрывает.

Сражение в огромном бункере, используемом противником в качестве бомбоубежища, переходило в финальную стадию. Последние защитники пали.

И горе побежденным, которые тщетно думали скрыться от имперских бойцов во внутренних помещениях бункера, на ходу изобретая баррикады, более не надеясь на защиту отряда нова-гвардейцев, которых только что порвали на куски закованные в «Инфильтраторы» солдаты Империи.