Текст книги ""Фантастика 2025-135". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Елена Звездная

Соавторы: Петр Танетов,Виктор Ананишнов,Сергей Шиленко,Евгений Нетт,Сергей Ткачёв
сообщить о нарушении

Текущая страница: 90 (всего у книги 346 страниц)

Глава 31

Девушке по соседству со мной повезло – одним из ее заданий была варка мыла, чем кандидатка в наложницы с явным упоением и занималась. Но повезло только ей, лично мне не очень – дым долетал, искры, воняло основательно так. Наложница в двух партах от меня слева, в качестве практического задания получила массаж, и сейчас на столе ее лежал демонстрационный кусок мужика, без головы и ног, а она судорожно вспоминала, все точки, которые необходимо было задействовать, и бездумно водила руками по рельефной деревянной мускулатуре. Но повезло не всем, и оральные ласки выпали не только мне. С некоторым потрясением и вообще шоком, я пронаблюдала за тем, как наложница сзади, засовывает в себя нечто так глубоко, что это можно было бы прировнять одновременно и к пыткам и к медицинской операции, а ей ничего, даже не подавилась. Вот что значит сноровка и длительное обучение. Но я оглядывалась на товарок редко, а вот на меня смотрели с повышенным интересом абсолютно все. Вообще все. Особенно когда выяснилось, что один конкретный инструмент для демонстрации все еще остается на экзаменационном стеллаже, и торчит там с вызовом, недвусмысленно намекая, что его забыли. Не дождутся.

И я принялась писать.

Основные женские добродетели по идее должны были быть одинаковыми для всех женщин, но на деле имелось расхождение. Так первая жена должна была просто быть верной, скромной, сдержанной, тихоречивой, заботливой и вежливой. Но для второй жены добродетели определены были реально варварски.

«1. Первая добродетель – смирение. Переступая порог дома семьи супруга, жена оставляет обрывает все родственные узы, чистой и смиренной ложится она в супружескую постель, смиренно принимая свою судьбу».

Вообще бред, я бы на месте такой жены дом спалила, и может быть даже смиренно.

«2. Вторая добродетель – послушание. Покорно склоняется вторя жена у ног родителей мужа, ниже пояса склоняется перед старшей женой, никогда не поднимет головы в присутствии мужа».

«Что, серьезно? – удивленно спросил Удав. – А это только на бумаге, или у них реально все так устроено?»

Не сдержавшись, прошипела сквозь зубы, чтобы не было сильно заметно, как разговариваю:

– А ты смотайся на Дарстан, смени пол, а после вернись и проверь на собственной шкуре!

«Понял, не отвлекаю, – с ходу просек причину моей злости агент. – И да, у тебя там, в иероглифе последнем ошибочка. Нижнюю линию чуть продли. Да, так хорошо».

– Сссспасибо, – да, я вежливая.

«3. Третья добродетель трудолюбие. Большое безделье вытекает из малого, и лишь ежедневный кропотливый труд спасение для добродетельной жены».

Ааа, как они меня бесят!

«4. Четвертая добродетель – подчинение. Послушна жена своему супругу, приказом для нее звучат слова родителей мужа, законом – слова старшей жены».

«5. Пятая добродетель – служение. Старательное служение родителям, а впоследствии родителям мужа, искреннее служение мужу, преданное служение старшей жене. Таковы главные женские добродетели».

И я подумала, что мне бы сейчас выпить.

Но на повестке был второй вопрос: «Траур по родителям супруга, традиции седьмого дня после похорон».

В целом, по сути, как и сказала Алкеста, второй жене следовало рыдать до разрыва кишечника. Сомневаюсь, что в этом случае, можно было бы вообще дожить до седьмого дня после похорон, но традиции тут были суровы.

Что ж, я размяла руки и начала вдохновенно писать:

«Смерть родителей мужа невыносимое горе, вызывающее вполне закономерный вопрос – а каким образом они умудрились умереть разом в один день?»

«Эм, – раздалось в наушнике, – Мегер, тормози».

Удав был прав.

Я смяла второй листок, отдала его Эстер, и начала писать то, что следовало:

«На седьмой день после трагической смерти родителей супруга, второй жене надлежит снять малый траур, заливаясь слезами в невыносимой скорби и неумолимых страданиях».

И в общем краткость сестра таланта. Если учесть, что второй жене следовало быть немногословной, то я вообще ответила наилучшим образом.

И вот теперь следовало переходить к самому интересному.

– Нир, что у нас там с эротической литературой? – вопросила я, любовно разглаживая большой чуть желтоватый лист на парте, которая для этого листа была слегка маловата.

«Эммм… – не слишком уверенно ответил мой хакер. – Кэп, я не уверен что…»

– Слушай, я точно уверена, что не стану ни засовывать себе в рот эту гадость…

Тут Удав издевательски хмыкнул.

– Забейся! – нервы были ни к черту. – Короче, рассказывать все это я тоже не собираюсь.

– Но у тебя в задании четко указано слово «демонстрация», – ехидно напомнил Удав.

Основные женские добродетели по идее должны были быть одинаковыми для всех женщин, но на деле имелось расхождение. Так первая жена должна была просто быть верной, скромной, сдержанной, тихоречивой, заботливой и вежливой. Но для второй жены добродетели определены были реально варварски.

«1. Первая добродетель – смирение. Переступая порог дома семьи супруга, жена оставляет обрывает все родственные узы, чистой и смиренной ложится она в супружескую постель, смиренно принимая свою судьбу».

Вообще бред, я бы на месте такой жены дом спалила, и может быть даже смиренно.

«2. Вторая добродетель – послушание. Покорно склоняется вторя жена у ног родителей мужа, ниже пояса склоняется перед старшей женой, никогда не поднимет головы в присутствии мужа».

«Что, серьезно? – удивленно спросил Удав. – А это только на бумаге, или у них реально все так устроено?»

Не сдержавшись, прошипела сквозь зубы, чтобы не было сильно заметно, как разговариваю:

– А ты смотайся на Дарстан, смени пол, а после вернись и проверь на собственной шкуре!

«Понял, не отвлекаю, – с ходу просек причину моей злости агент. – И да, у тебя там, в иероглифе последнем ошибочка. Нижнюю линию чуть продли. Да, так хорошо».

– Сссспасибо, – да, я вежливая.

«3. Третья добродетель трудолюбие. Большое безделье вытекает из малого, и лишь ежедневный кропотливый труд спасение для добродетельной жены».

Ааа, как они меня бесят!

«4. Четвертая добродетель – подчинение. Послушна жена своему супругу, приказом для нее звучат слова родителей мужа, законом – слова старшей жены».

«5. Пятая добродетель – служение. Старательное служение родителям, а впоследствии родителям мужа, искреннее служение мужу, преданное служение старшей жене. Таковы главные женские добродетели».

И я подумала, что мне бы сейчас выпить.

Но на повестке был второй вопрос: «Траур по родителям супруга, традиции седьмого дня после похорон».

В целом, по сути, как и сказала Алкеста, второй жене следовало рыдать до разрыва кишечника. Сомневаюсь, что в этом случае, можно было бы вообще дожить до седьмого дня после похорон, но традиции тут были суровы.

Что ж, я размяла руки и начала вдохновенно писать:

«Смерть родителей мужа невыносимое горе, вызывающее вполне закономерный вопрос – а каким образом они умудрились умереть разом в один день?»

«Эм, – раздалось в наушнике, – Мегер, тормози».

Удав был прав.

Я смяла второй листок, отдала его Эстер, и начала писать то, что следовало:

«На седьмой день после трагической смерти родителей супруга, второй жене надлежит снять малый траур, заливаясь слезами в невыносимой скорби и неумолимых страданиях».

И, в общем, краткость сестра таланта. Если учесть, что второй жене следовало быть немногословной, то я вообще ответила наилучшим образом.

И вот теперь следовало переходить к самому интересному.

– Нир, что у нас там с эротической литературой? – вопросила я, любовно разглаживая большой чуть желтоватый лист на парте, которая для этого листа была слегка маловата.

«Эммм… – не слишком уверенно ответил мой хакер. – Кэп, я не уверен что…»

– Слушай, я точно уверена, что не стану ни засовывать себе в рот эту гадость…

Тут Удав издевательски хмыкнул.

– Забейся! – нервы были ни к черту. – Короче, рассказывать все это я тоже не собираюсь.

– Но у тебя в задании четко указано слово «демонстрация», – ехидно напомнил Удав.

Пауза, и Нир, гулко сглотнув, спросил:

«Ладно, мне что делать?»

– Читай, – скомандовала ему.

Перекидывать изображение на линзы было бы сложно, я и так собиралась перекидывать изображения, потому как придется все это срисовывать, но пока можно было обойтись чтением, я собиралась обходиться чтением.

– Читай давай, ты же не девственница, – поторопила Нира.

«Только не забывай, что читать все это ты будешь девственнице, – ядовито напомнил Удав».

– Слушай, а что ты вообще тут забыл?! – психанула я.

«Деньги, – Удав был такой удав, – я тут собираюсь сколотить целое состояние, так что вперед, десант ты наш, в бой, на эротическую демонстрацию!».

И я внезапно поняла, что не буду я ничего рисовать даже схематически. Ну, его к атому так позориться. В конце концов, есть и другие способы. К примеру, сделать так, чтобы стыдно стало не мне, а им…

И тут я подняла голову и посмотрела на членов комиссии.

А это мысль!

И склонившись над листом, я позвала:

– Шнур?

«На связи, – пришел мгновенный ответ».

– Ты взломал дворец? – осторожно спросила я.

«Весь дворцовый комплекс, – не без гордости ответил мой нариковский гений».

– Шикарно. Пробей мне этих семерых. Каждого по отдельности. Накопай что-нибудь очень-очень-очень непристойное. Нир, ты на подхвате с порнолитературой. Погнали, парни.

***

Писала я дольше всех, дольше вообще всех.

Кандидатки на вечное смирение и трудолюбие вставали и гордо направлялись к приемной комиссии, хотя как по мне гордиться тут вообще было нечем. Но они гордились. Сдавали первые два вопроса по теории, после переходили к практике.

А практика была… она была нечто.

Пару раз меня лично чуть не стошнило, разов семь мне было очень интересно, особенно когда дело касалось тонизирующего и расслабляющего массажа. Я знала и тот и другой вид, нас этому учили, но тут была своя специфика, и вспоминая, как я пыталась размять каменеющие мышцы Эриха, я поняла, что, во-первых, делала все неправильно, а во-вторых, надо бы потом изучить этот массаж получше.

Одной из наложниц достался мужик в полный рост. В смысле макет мужика. Кандидатка в наложницы, поводя обнаженным плечиком, потому как с нее халатик слегка сполз, а она этому кокетливо не препятствовала (короче то что Эрих уже пришел и тоже тут, я поняла и до обнаженного плечика), начала демонстрировать все мужские эрогенные зоны.

Мы слушали.

Даже Удав ехидных замечаний больше не вставлял, внимая весьма занимательной информации.

Не сдержавшись, язвительно поинтересовалась:

– Реально собираешься сменить пол?

«С чего вопрос? – мрачно вопросил он».

– Ну ты так старательно изучаешь мужскую анатомию… так старательно…

«Молчи, язва девственная, – ответили мне».

И тут появилась Сейли.

«Мегер, прости, с трудом вырвалась с базы, у нас финальная стадия подготовки. А у вас что?»

Я бы ответила, но у нас внезапно начался стриптиз.

Хотя это он для меня, видимо, начался внезапно, а кандидатки вполне себе были в курсе того, что их ожидает. И члены экзаменационной комиссии, узрев, что я все еще продолжаю корпеть над заданием с кистью в руке, в то время как все уже все сдали, перешли, так сказать, к четвертому вопросу.

Короче, к стриптизу.

Заиграла музыка, за ширмой, что примечательно. Музыкантов, значит, они стеснялись, а то что перед беседкой толпа народу собралась, это вообще ни кого не парило. Даже девушек.

Первая из них гордо вышла, встала перед столом экзаменаторов… Грациозное движение и вся одежда спадает с гибкого тела, чуть зацепившись за внушительную грудь.

– Минус два очка, – сообщает одна из женщин.

А между прочим, одежда зацепилась за одну грудь, а не за две!

Смущенная наложница, торопливо подхватила одежду и скрылась с глаз, не забывая соблазнительно покачивать бедрами.

«Ммм… – протянул Удав. И внезапно предложил. – Может ты свалишь?»

«Мегер, что происходит?» – запаниковала Сейли. «А я говорил, оставайся с Багором, – заявил внезапно возникший на связи Гэс».

– А тебя вообще никто не звал, – рявкнула я.

И сделала вид, что это я наорала на Эстер. Бедная служанка стояла бледная, и вообще уже не знала что думать, исходя из того, что чужих реплик она не слышала, только мои.

– Прости, – бросила я наложнице. – Сейли, я дописываю, а ты… придумай что-нибудь с этим гребаным стриптизом.

«Задачу поняла», – не слишком уверенно отозвалась девушка.

Бракованный навигатор, ну что за жизнь? Только с демонстрацией орального интима разобралась, как вдруг внезапно на мою голову свалился прилюдный, транслируемый на хрен его уже знает сколько криминальных планет, стриптиз!

– Нир, читай дальше.

И я продолжила писать. А наложницы картинно раздеваться. А Сейли нервничала, и чем дальше, тем больше. Но я хорошо знала Сейли, и Багора, который натаскивал ее с детства практически, так что даже сомнений не было в том, что она точно сейчас решит данную проблему.

«Требуется уверенно взять его левой рукой, фиксируя основание, затем начинать производить поступательно колебательные движения правой», – читал между тем Нир.

Я переписывала, переделывая на ходу.

Время истекало стремительно, стиптизоориентированные кандидатки заканчивались, а на меня все поглядывали с предвкушением, ожиданием и готовности развлечься за мой счет.

«Мелани, – Эрих хоть и старался беречь мои силы, но не сдержался».

«Справлюсь, – кратко ответила ему».

И дорисовала два последних иероглифа на седьмом листе. Все, с этим я закончила.

Оставалось еще всего три наложницы передо мной.

Мне срочно требовалось решение вопроса со стриптизом.

Сэйли молчала.

Она молчала когда выступила первая из трех кандидаток в наложницы, продемонстрировав всем охрененные формы. Молчала когда свое выступление с обнажением завершила вторая.

И только когда пошла раздеваться третья, Эринс подала голос:

«Продемонстрируешь запястья. На тебе линзы категории А, расфокусируй сейчас взгляд, я скину основные танцевальные движения».

Запрокинув голову, невидящим взглядом уставилась в потолок.

Сейли, в банном халате с широкими рукавами, начала танцевать. Плавные движения, поворот, от которого волосы красиво взметаются и не менее красиво опадают, изящные движения кистей, задействованные в танце пальцы, звук флейты на заднем фоне.

«Запомнила?» – агент остановилась, с тревогой глядя на меня.

– Еще раз, – сдавленно попросила.

Девушка повторила все движения, останавливаясь в те моменты, когда мне нужно было зафиксировать позы.

И тут прозвучало:

– Ваше высочество, мы ожидаем вас.

То есть и последняя девица завершила с прилюдным раздеванием.

Что ж, я вежливо подождала, пока кандидатка покинет пространство перед столом оценочной комиссии и нагрузив Эстер свернутыми листами, величественно поднялась.

Когда я шла по проходу, чувствовала себя убийственно спокойно… в том смысле, что если что-то пойдет не так, Гвен их всех тут прикончит, и эта мысль реально успокаивала.

Встав перед длинным столом комиссии, я для начала поклонилась, вежливо и с достоинством.

Затем, величественно выпрямившись, произнесла:

– Принцесса Мелания Олидрад, дочь почтенной семьи Олидрад, почтительно приветствует господ судей.

«Господа судьи» заулыбались – ни одна из кандидаток не проявила почтительности к ним, тем более не стала кланяться, а зря – сегодня поклонишься ты, завтра нагнешь тех, перед кем склонился.

– Мы приветствуем дочь уважаемой семьи Олидрад, – произнес евнух-распорядитель. – Готовы ли вы к ответу на первый вопрос вашего задания?

Вновь поклонившись, я передала ему свиток с моими экзаменационными вопросами.

Быстро пробежавшись взглядом по тексту задания, распорядитель невольно взглянул в сторону стеллажей, где одиноко торчал явно необходимый для демонстрации объект, после чего евнух воззрился на меня. Я была сама невозмутимость.

– Что ж, приступим, – постановил распорядитель. – Итак, ваш первый вопрос «Перечислите женские добродетели».

Глава 32

И вот тут я совершила первый ход конем.

– Добродетельной женщине не стоит часто говорить.

После чего, взяв у Эстер свиток с первым ответом, с поклоном передала его главе комиссии.

Евнух-распорядитель, развернул бумагу, вчитался, одобрительно покивал и передал далее коллегам, озвучив для учетчика:

– Мелания Олидрад. Первое задание – десять баллов.

Высший бал, как приятно.

Сидящая рядом с ним женщина, ознакомившись с ответом, явно нехотя выговорила:

– Десять баллов.

Архонты дали мне по десять баллов даже не взглянув на написанное, евнухи вчитывались внимательно, но результат был тем же – я получила высший бал от всех судей.

Едва оценки были зафиксированы, распорядитель громко произнес:

– Переходим ко второму вопросу: «Траур по родителям супруга, традиции седьмого дня после похорон».

Снова грациозный поклон, и я двумя руками передала второй свиток главе экзаменационной комиссии.

Торжественно развернув, величественный евнух прочел ответ, и постановил:

– Великолепно. Кратко и по существу.

И отдав лист всем остальным, он, не дожидаясь оценок остальных членов комиссии, громко возвестил:

– Третий вопрос: «Оральная стимуляция двадцати пяти минут, для полноценного ублажения супруга. Демонстрация с пояснениями».

Прозвучало оглушительно.

И позорно.

И вся толпа перед беседкой дыхание затаила, в ожидании того, как я тут сейчас буду позориться. А члены оценочной комиссии вовсе отложили мое второе задание, и тоже воззрились на меня в предвкушении. В общем тут все были против меня, один Эрих стоял и реально переживал. Я посмотрела на любимого, улыбнулась, и произнесла Эстер.

Когда девушка передала мне семь свитков, все решили, что она сейчас побежит за «демонстрационным объектом», но наложница отступив на несколько шагов, осталась стоять, опустив голову и нервно кусая губы. Понятия не имею, по какой причине она нервничает, лично я с этого момента больше вообще не переживала.

И подойдя ближе к столу, я без поклона, но с очень коварной усмешкой протянула первый свиток евнуху распорядителю.

Несколько насторожившись по поводу моей резкой смены поведения, он развернул свой свиток, и издевательски начал читать:

– «Она скользнула в его комнату ранним утром, за несколько минут до рассвета. Ее обнаженное тело было покрыто капельками лавандовой воды, трепетная плоть жаждала»…

И тут рука евнуха дрогнула, и он стремительно вчитался в надпись «капельками лавандовой воды», после чего медленно поднял взгляд на меня.

А я улыбнулась. И глядя на бледнеющее лицо мужика, который вообще не евнух, но очень успешно им прикидывался, вежливо сообщила:

– Демонстрация может происходить различными способами. Я избрала письменный способ демонстрации. Надеюсь, вы не станете возражать?

И улыбка становится шире. У меня. Исключительно у меня. Потому что распорядитель вцепился в свиток с таким видом, что стало ясно – он его скорее сожрет, чем передаст остальным членам комиссии.

– Не переживайте, я обо всем позаботилась, – подмигнув, весело заверила его.

И пошла разносить остальные шесть свитков. Именных. Написанных конкретно под каждого члена экзаменационной комиссии. И история повторялась с каждым – скепсис, недоумение, напряжение, осознание произошедшего, откровенный ужас в глазах, и поспешное сокрытие улик, посредством сворачивания рулонов, чтобы вдруг кто-то другой не прочитал.

А я стояла перед столом и улыбалась, стараясь казаться вежливой, а не злорадной.

– Высший бал, – наконец произнес евнух-распорядитель. За оба… зззадания.

Внизу перед беседкой раздались негодующие возгласы, кто-то писклявым женским голосом потребовал, чтобы демонстрация все же состоялась – если это опять Аю, я просто дам ей в морду, достала уже.

Однако шум прекратил распорядитель, резко поднявшись и провозгласив, что кандидатка Мелания Олидрад великолепно прошла все три испытания.

– Пусть переходит к четвертому! – крикнули из толпы.

Евнух медленно опустился на стул, более всего желая, чтобы я сейчас свалила отсюда и ему никогда не пришлось видеть меня вновь. Остальные смотрели на меня с тем же желанием, однако толпа была права – требовалось еще выполнить четвертое задание.

– Могу я узнать, – очень вежливо начала, потупив взгляд и изображая вселенскую скромность, – в чем состоит суть четвертого задания?

Никто из комиссии не пожелал мне ответить, меня они все теперь основательно боялись, и было за что.

– Распорядитель? – мягко напомнила, что жду ответа.

Гулко сглотнув, евнух с трудом ответил:

– Демонстрация искушения красотой тела.

– Благодарю, – я склонила голову, благодаря распорядителя за ответ и посмотрела в сторону музыкантов – заиграла флейта.

Взмах рукой, вытянутая шпилька и волосы опадают на плечи и спину. А я закрываю глаза, и повторяю все движения Сейли. Шаг, поворот, прогиб назад, ткань алого халата скользит по левой руке, обнажая запястье, пальцы правой скользят следом за тканью, но не долго – пять сантиметров, и ни сантиметром больше. Снова поворот, прогиб назад, вскинутая правая рука, пальцы левой скользят по обнаженной нежной коже… но тоже лишь чуть-чуть. Остановка, теперь обнажены лишь кисти рук, и я стараюсь повторить все, что показала Сейли, и сделать это плавно и изящно. А потому я вода, плавная и текучая, я ветер – легкий и почти невесомый, я ивовая лоза – гибкая, но крепкая. Музыканты продолжали играть, а я продолжала танец, боясь открыть глаза и вплетая в движения все, что показывала Сейли. Вроде бы получалось.

Еще один поворот на 360 градусов, и я опускаюсь на пол, завершая танец.

Тьма космическая, надеюсь, я все сделала правильно.

И тут в наушнике раздалось:

«Детка, а на кой дерсенг тебе сдался этот тщедушный архонт? Может со мной попробуешь?» – гребаный Удав.

«Кэп, это было шикарно», – Нир всегда умел поддержать.

«Мегера, ты нечто! – восторженная Сейли это нечто новое. – Я такого никогда не видела!»

И я рискнула открыть глаза.

Вообще потрясенные взгляды членов приемной комиссии меня не удивили, получив мое третье задание в письменной форме, каждому хватило ума, чтобы понять, что это шантаж, откровенный и наглый, поэтому в том, что они мой танец одобрят у меня сомнений не было. Но вот у зрителей необходимости хвалить меня не было никакой, однако сначала кто-то один начал хлопать в полнейшей тишине, затем к аплодирующему присоединились остальные, и я так понимаю, это были архонты. Исключительно архонты.

Все еще не поднимаясь, я напряженно спросила у Эриха:

«Ну как?»

И ощутила волну эмоций, от желания, которое осталось во мне теплом и неутоленной жаждой, до восхищения, от которого можно было взлететь, если руками взмахнуть.

«Ты прекрасна, – все что сказал мне Эрих». Подошла Эстер, помогла мне встать.

Члены приемной комиссии, заметно обалдевшие, озвучили свое веское «Высший бал».

На доске, где указывались имена участниц отбора и набранные ими баллы, слуга старательно выписал мой общий бал – 280. Распорядитель от доброты душевной выдал мне еще десять баллов за «Проявленную женскую добродетель», и с результатом в 290 баллов, я официально стала второй женой своего мужа! Меня сдержанно поздравили члены отборочной комиссии.

Дружно и довольно-таки громко прокляли тридцать девять лишенных возможности попасть в постель Эриха.

Кандидатки в жены мою победу встретили гробовым молчанием, и стало ясно, что меня они будут гасить не в пример жестче, чем на отборе наложниц.

Но все это не имело никакого значения, потому что когда я спускалась по ступеням вниз, покидая беседку, мне подал руку Эрих, и в его глазах было столько счастья, что мы сейчас, кажется, оба начнем летать.

– Говорила же, я справлюсь, – прошептала ему.

Эрих мало что мог сделать на публике, но наплевав на всех присутствующих, он поднес мою ладонь к своим губам и с нежностью поцеловал.

И тут Удав, как всегда все испортил.

«Мегер, танец был херовый».

Чуть не послала, если честно.

«Реально херовый, и последствия у него будут херовые, – продолжил Удав. – Детка ты моя, все еще девственная, теперь тебя хотят толпой поиметь не только на Тайреме. Короче не танцуй больше, особенно на публике».

Реально все настроение испортил.

И не только мне – Эрих все тоже слышал.

«Агент Сэддер, вы не правы! – высказалась Сейли. – Танец был великолепен!»

И тут Удав вкрадчиво так поинтересовался:

«Малышка, помнишь тебе на Хассите ребро сломали?»

В эфире повисла тишина.

«Так я могу повторить… – коварно произнес агент уровня Титан».

Стремительно прикрывшись Эрихом от всех, я быстро приказала:

– Шнур, заблокируй наш канал связи от посторонних!

«Я не посторо…» – начал было Удав, и он же закончил, потому что Шнур это Шнур, он гений, хоть и нарик.

Сейли же в ярости прошипела:

«Так это был он! С каких пор агенты спецслужб Гаэры работают телохранителями у криминальных боссов? Это вообще законно? Я из-за этого урода троих убить не смогла! Да мне тот бой в кошмарах до сих пор снится! Да как он…»

«Сэйли, остынь, – вмешался Гэс».

И тут в наш междусобойчик вмешался механический голос:

«Мегера, передай своему самцу, что я с заданием справился». В полном изумлении я посмотрела на Эриха. Дагрэй, держа меня за руку, повел прочь, не позволяя никому из толпы в принципе приблизиться, и задал вопрос вовсе не мне:

– Всех пятерых?

«Естественно, – гордо заверил Ссун, – я же высококлассный специалист, отвечаю за каждое свое слово».

«Ссун! – возопил Гэс. – Падла рыжая, я же тебя по всей вселенной искал! А ты тут, с этим сговорился?»

«У меня было важное высокооплачиваемое задание, – величественно ответил кот».

Я посмотрела на Эриха, он отрицательно мотнул головой, намекая что позже поговорим, и повел меня дальше, ко дворцу Гвен.

У дворца танаргской маман, Эриха остановили, и дальше ему идти, как бы, не полагалось. В итоге я смотрела как архонт Дагрэй медленно, палец за пальцем, отпускает мою ладонь. И менее всего мне хотелось, чтобы он это делал. Стоя под цветущей акацией, щедро посыпающей нас белыми лепестками, я думала о том, сколько всего потеряла в пору юности. У меня не было первого поцелуя в школе, не было клубов и гулянок до рассвета, не было парня, от которого просыпались бы все гормоны разом и штормило бы от одного прикосновения пальцев.

Зато все это происходило сейчас.

Я столько порнухи пересмотрела и тогда, на танаргском крейсере, и в целом по жизни, но мне никогда не доводилось видеть ничего более эротичного, чем его пальцы, скользящие по моей ладони.

– Ну и долго еще собираешься пялиться на него? – раздраженно спросила Гвен.

Долго. Очень долго. Кажется вообще всю жизнь. На его лицо с тонкими красивыми чертами, на его черные волосы, не доходящие до плеч, и в его сине-серые глаза, в которых я тонула, прямо вот так, стоя на месте.

«Мегера, пульс!» – раздался в наушнике голос Кэла.

Да, пульс зашкаливал.

– Слушай, – я остановилась на последнем пальце, и теперь лишь он был в ладони Эриха, – я тут подумала, когда все это закончится, давай рванем куда-нибудь на Детру, оторвемся по-полной, и я тебе кучу интересных мест покажу.

Вообще предложение было классным и от всей души.

Но моя команда отреагировала странно:

«Бедный мужик, – высказался Шорох»

«Да, не повезло, – добавил Нир.

«Кэп, – Эвин всегда был очень деликатен, но почему-то не в этот момент, – давайте откровенно – все, чего сейчас хочет ваш мужик – это затащить вас в постель. На пару месяцев безвылазно, так что»…

Договорить он не успел.

Эрих мягко привлек меня к себе, обнял, нежно обрисовал костяшками пальцев овал моего лица, и прошептал, склонившись к самым моим губам:

– Мелани, для меня это тоже первая любовь. Хочешь на Детру? Значит, полетим туда. Я выполню любое твое желание, Мел. И я выполню все твои желания. Абсолютно все.

– Почему? – дурацкий вопрос, да.

Мягкое касание к моей щеке, и переданное мысленно:

«Потому что я счастлив только тогда, когда счастлива ты».

– Так все, хватит, у нас еще второй тур и он будет посложнее первого, – напомнила Гвен.

Когда я уходила, на Эриха оглянулась раз сто.

Я до такой степени оглядывалась, что пару раз чуть в очередную деревянную колонну не врезалась, благо Блондя была рядом. А еще я улыбалась. Улыбалась и все никак не могла перестать улыбаться.

– Кэп, соберитесь, – сказала Блондя, запихивая меня в горячую ванну.

Фигня, я все равно улыбалась.

– Фло, а ты влюблялась? – тихо спросила я, когда агент принялась наносить мне какое-то масло на голову, которое наносилось до шампуня.

– Да, – после небольшой паузы тихо сказала девушка. – Мне было пятнадцать, ему почти семнадцать. Школьная любовь. Я была так счастлива, что порой мне казалось, стоит руками взмахнуть и я взлечу. И солнце сияло так ярко, несмотря на то что была зима. И было тепло, даже в самый сильный мороз. И когда он прикасался к моим губам, я вообще переставала замечать все вокруг, и слышать, и видеть. Лучшие дни моей жизни…

Я ждала, что она продолжит, но агент смыла масло, нанесла шампунь и начала старательно промывать пряди.

И не выдержав, сама спросила:

– А дальше что было?

Руки Блонди дрогнули, и агент сдавленно ответила:

– Я красивая. Я привлекала внимание других парней. Янис погиб в драке, на пустыре за школой, где мы тайком встречались сбегая с уроков. Пятеро на одно – расклад для неподготовленного семнадцатилетнего подростка фатальный. А я… я тогда не смогла ничего сделать – их было слишком много, а я была слаба. На похоронах Яниса я похоронила и нашего ребенка. Изнасилования малыш не пережил. Потом был выбор – психушка или спорт. Но я хотела стать сильной, поэтому выбрала спорт. Этих пятерых уродов я закопала живьем. Дело расследовали, меня замели, но вместо казни в мою камеру пришел Багор. В штат он меня не взял, сказал, что я слишком Когда мы вернулись на Гаэру, выбора мне уже никто не дал, мне светила психушка и без разговоров. Но тут вмешались вы. И я никогда этого не забуду.

Она смыла шампунь, и, нанося бальзам, так же тихо сказала:

– Кэп, вы сильная. Берегите ваши чувства и вашу любовь. Потому что второго шанса может и не быть. Так что… не смотрите по сторонам, наслаждайтесь каждым мгновением рядом с тем, кого вы так сильно любите.

– Это так заметно? – спросила, размышляя над тем, точно ли подохли те пятеро уродов, или все же проверить инфу и добить подонков если что.

– Заметно, – Блондя улыбнулась, – очень заметно. И да, с Кэлом переговорите?

И она накинула мне на волосы полотенце, а я впихнула в ухо наушник.

«Кэп, – раздалось сразу, – а вы в курсе, что у вас сердце слабое?»

Начинается.

– Насколько слабое? – насторожилась я.

«Ваш пульс подскакивал до трехсот двадцати ударов в минуту!» – сорвался на крик Кот.

– И? – вообще проблем, если честно. – Нормальный пульс, не вижу повода для паники.

«Нужно понизить пульс и уровень стресса, иначе… кэп, вы больше не в десанте, вы свалитесь и, возможно, в самый ответственный момент».

Сваливаться в ответственный момент не хотелось.