Текст книги ""Фантастика 2025-135". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Елена Звездная

Соавторы: Петр Танетов,Виктор Ананишнов,Сергей Шиленко,Евгений Нетт,Сергей Ткачёв
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 346 страниц)

30

– Весело у вас тут, – заметила я шефу, едва мы отъехали от демонических территорий. – Вас вызывают только в случае самоубийств? С убийствами сами разбираются?

– Это Изнанка, – задумчиво глядя на меня, произнес шеф Сайнхор, – вслед за самоубийством приходят неупокоенные души. В самом прямом смысле этого слова и явления. Если вовремя не устранить тело, начинается моровое поветрие. У вас не так?

– Все кардинально иначе, – подтвердила его теорию. – Полицию вызывают в случае убийств, при самоубийствах дела не заводят.

Нахмурившись, стервятник уточнил:

– А как же тела?

– Хоронят, – честно сказала я.

– Но так нельзя, – шефа явственно передернуло, – тела самоубийц имеют свойство восставать, заражая все кладбище, и убивать все живое в округе.

После подобной информации мне захотелось вернуться на место убиенной феи и перепроверить свои выводы повторно. Хоть бы сразу сказали! Мне же теперь мучайся в неизвестности!

Но не став заострять внимание на том, что теперь мне лично спокойствия не давало, шеф поинтересовался:

– Как тебе стена?

Мне особо сравнивать было не с чем, так что я промолчала.

– Увеличили вдвое с прошлого пришествия твоего Даркана, – хмыкнул Сайнхор.

– Он не мой! – мгновенно отрезала я.

Не став комментировать, шеф произнес:

– Даже увеличенная вдвое, эта стена не защитит их от Райдена, и им это известно. Реальной защитой мог бы стать ребенок Даркана, но ты не беременна.

– Откуда знаете? – тут же спросила.

– Я – стервятник, я такие вещи чувствую, – шеф ощерился в клыкастой улыбке. А затем, перестав сверкать клыками в полумраке экипажа, уже серьезно сказал: – Ты ночью спасла мне жизнь семь раз.

– Не считала, вы меня тоже спасали, так что…

– Я считал, – перебил Сайнхор.– Стервятников не любят, Каиль, даже прикасаться брезгуют, а ты действовала как напарник – без суеверий, без суеты, без лишних слов и действий. Я оценил и я в долгу. И еще кое-что – у лорда Навьена время истекает, тут ты права на сто процентов, но у тебя нет. И я не заметил, чтобы у тебя проявилось желание вернуться к… мужу.

Аааа… я все еще не до конца верила в то, что все это вот происходит в реале. Может, реально лежу себе отдыхаю в психушке, кто его знает, я уже мало чему удивлялась.

– Стервятник, значит? – уточнила, так на всякий случай.

– Да, и чувствую смерть, – подтвердил шеф Сайнхор. И добавил: – Твою смерть я не ощущаю вовсе. Никак. Даже приблизительно.

Ну, я промолчала.

К обеду мы вернулись в участок.

Было еще четыре вызова, на один я ездила с шефом, на остальные с другими сотрудниками в количестве не менее трех кадров. Я так поняла, что шеф в одном экземпляре замещал сразу троих.

На последнем выезде были я, Руша, Гродар и один из зеленокожих громил по имени Зурх.

И вот именно в этом составе мы и вляпались в неприятности.

Бумажную работу в отделении сходу перекинули мне. Я после полиции была привычна к отчетности, а у них все это ввели недавно. Так сходу мое преимущество не выявилось, мне дали заполнять доки на выезд по убиенной зеленокрылой феечке, в то время как сам шеф взялся за бумаги по выезду на территории демонов. Когда я справилась за пять минут, Сайнхор перекинул мне часть своей бумажной работы – за полчаса я все заполнила, и обнаружила, что на меня потрясенно смотрят все присутствующие. Руша скинула свои доки первой, после нее потянулись остальные – мне было не сложно. Моя стихия, в полиции большую часть времени отнимает как раз бумажная работа.

И вот когда я выполнила почти всю недельную норму, пришел последний вызов.

Шефа не было, а вызов шел откуда-то с кладбища, так что парни, Гродар и Зурх принялись вооружаться. Руша напротив – украшаться, а я как сидела с папкой, так и осталась.

– Стрелять умеешь? – не особо надеясь на положительный ответ, спросил Гродар.

– Да, без проблем.

Кошак повел плечом, демонстрируя, что не особо то и поверил, но поделился арбалетом, набором осиновых кольев к нему, и какой-то хренью, которая выглядела как массивный браслет с дополнительным кольцом. Браслет, кожаный с черным квадратом циферблата крепился на запястье правой руки, кольцо шло на левую, камнем вниз.

– Активируешь соприкосновением камня с механизмом, количество зарядов полторы сотни, – проинструктировал Гродар.

– На сослуживцев дуло не направлять, – добавил Зурх.

У меня сложилось ощущение, что в любой полиции примерно одинаковые подколки. Но отреагировала как положено:

– Поняла.

Мы выехали в сумерках.

Два стальных безлошадных экипажа с решетками на окнах.

За рулем был Зурх, Гродар заметно нервничал, Руша сидела в позе лотоса со мной рядом на заднем сидении и медитировала.

– О чем мечтаешь? – спросила из вежливости в основном.

– Выжить, – тихо ответила фея.

Э… эм.

– Все так серьезно? – занервничала я.

– Не выходи из экипажа, – посоветовала Руша.

– Кстати – да, – поддакнул Гродар.

– Я оставлю индикатор включенным, если что сматываешься без слов, – добавил Зурх.

В целом, такой инструктаж я слышала и раньше, и оба раза это было шуткой. Но сейчас почему-то четко ощущалось, что никто не шутит от слова вообще.

И потому, я решила уточнить:

– А что конкретно случилось?

Стражи как-то замешкались, но затем Зурх ответил:

– Вампиры. Нам сообщили о массовом восстании на древнем кладбище.

И пока я охреневала, Гродар добавил:

– Если это связано с политикой и сменой власти – молча уезжаем. Но если кто-то поднял кладбище стихийным мертвяком – вызываем подмогу и держим оборону.

– Ладно, – я откинулась на сиденье, напряженно размышляя о происходящем в принципе.

Вообще, вынуждена признать – я тут всего один день, но Изнанка мне уже вполне себе нравится, даже работенка появилась непыльная. Если это тот ад по поводу коего Даркан сказал «Добро пожаловать», то я не против. Меня устраивает. Но если еще сегодня я могу потусоваться с местными стражами правопорядка, то завтра придется решать вопрос с Навьеном, Валиантом и самим Дарканом. Хотя с Дарканом я бы предпочла не решать ничего, а вот Навьена надо бы вытащить – князь ни разу не солгал мне, так что я была уверена, что и слова по поводу Навьена ложью не были. Но Валиант… демон меня напрягал и сильно. И слова о том, что нами, наземными, очень легко управлять мне не понравились, и то, что он вытащил Навьена сюда и сделал князем мне не нравилось тоже. Сильно подозреваю, что Навьена демон в это втянул, шантажируя мной.

А потом стало как-то не до размышлений.

Первую безлошадную карету, которая по идее была нашей охраной, всосало под землю!

Гродар выругался, Зухр ударил по тормозам, Руша впала в транс, и действовать пришлось мне – распахнув дверцу, я ударом вытолкнула фею, мужики сориентировались сами, а я выскочила за мгновение до того, как наш экипаж ушел под землю.

– Каи, прикрой Рушу! – крикнул Гродар.

– Кладбище подняли, – вынес вердикт ситуации Зухр.

Руша зависла. В прямом смысле. Все так же в позе лотоса, разве что крылышки чуток подрагивали, с огромными широко распахнутыми глазами, феечка висела в воздухе¸ индифферентная ко всему происходящему. Я подобным абсолютным спокойствием не обладала, и ухватив ее за руку, потащила за собой, на крышу ближайшего склепа. Зухр тем временем отстреливал оскаленные клыкастые морды, рвущиеся к нам из темноты, а Гродар тоже медитировал, правда стоя на одном колене.

А затем извлек из внутреннего кармана… флейту.

Я чуть не рухнула с него, тут мертвые косяками прут, причем на нас целенаправленно, а он флейту достал. Блестящую такую, чуток сияющую.

– Держи Руш, – крикнул мне Зухр, вцепляясь в водосток рядом с моей ногой.

И Гродар заиграл.

Тонкая, протяжная, печальная мелодия звучала все громче и громче, словно звала. Зухр стрелял из всего, чего мог в положении – висим на одной руке, аки груша боксерская в спортзале. Руша ушла в астрал и вообще ни на что не реагировала. Гродар продолжал играть на флейте даже тогда, когда у Зухра кончились боеприпасы, и он принялся рубиться узким мечом, уже понимая, что кошака не спасти.

Я достала арбалет. Не мой ИКР-13 конечно, и первый выстрел ушел над плечом кинувшегося на Гродара мертвяка, но пристрелялась я быстро.

Правда, снаряды закончились тоже крайне стремительно.

И тут стало ясно, кому играл на флейте Гродар – первый экипаж, что ушел под землю с концами, из земли доставался с большим трудом. Я уже активировала браслет кольцом, и собиралась палить из непонятной мне конструкции, как дверь частично высвобожденного стального транспорта была выбита изнутри, и наши четко и быстро покинули экипаж, одновременно отстреливая Гродара от рвущихся к нему мертвяков.

Секунд через пять все были на крышах склепов.

Зухр, едва все покинули поверхность земли, активировал мину, и вот тогда стало ясно, к чему было «Держи Руш» – не придержи я феечку, ее снесло бы взрывной волной. А Руша, как оказалось, была нашим последним козырем.

Медленно раскрыв глаза, фея улыбнулась, словно в восточном танце пробежалась кончиками пальцев по браслетам, которые охватывали ее руки от локтя до запястья, раскинула руки, распространяя яркое сияние, и громыхнуло так, словно где-то посреди кладбища рванула атомная бомба. Такая охрененно ослепительная атомная бомба, но за мгновение до того, как нас ослепило, стало четко ясно – восстало все кладбище. Вообще ВСЕ! И тут мертвяков было даже не тысяча, восставшие вампиры исчислялись сотнями тысяч. И я вот сильно сомневаюсь, что взрыв устроенный Рушей что-то кардинально изменил в нашу пользу.

– Твою нахрен мать! – выругался Зухр.

Руш сидела, потрясенно хлопая ресницами, и она тоже была в шоке. Гродар сжимал флейту, и смотрел на вновь погрузившееся в темноту кладбище так, что стало ясно – живым не сдастся. Вторая группа вовсю вызывала подмогу.

– Валиант! – прошипел Гродар с такой ненавистью, что я сходу поняла – он этого демона тоже не любит.

– Что будем делать? – прицеливаясь браслетом, поинтересовалась я.

Кот взглянул на меня как-то странно, хмыкнул и выдал:

– Молиться.

– Серьезно? – я реально понадеялась, что это была шутка.

– Серьезно, – без шуток подтвердил Гродар.

Руш стремительно срывала с себя одни браслеты, и надевала другие. Зурх перезаряжал оружие, прихватив пару обойм у Гродара. То есть в силу молитвы тут явно особо не верили.

Я вспомнила историю с Навьеном в морге, и решила, что хуже уже не будет.

Когда я уселась на крышу склепа в позе лотоса Руша, странно на меня посмотрела, но молча протянула один из своих еще не использованных браслетов – не стала отказываться, мало ли, вдруг пригодится.

– У вас вторая фея? – крикнули с соседней крыши.

– Типа того, – ответил Гродар, с нескрываемым сомнением взирая на меня.

Все на этой крыше знали, что я не фея. Все, включая меня.

Но это не помешало мне, закрыв глаза, старательно воскресить в памяти залитое холодным светом помещение морга, разорванное тело Навьена и всю ту боль, что рвала меня изнутри. Говоря откровенно, сейчас я испытывала несколько иные чувства, ощущая себя… да преданной и брошенной. Но несмотря ни на что, Навьен был мне дорог. И Навьен был вампиром.

Как и все эти, восставшие.

Я представила себе, как мучительно погибали вампиры. Если предположить, что в деле был замешан Валиант с его «Твой шанс», значит погибали тут более чем мучительно. Зачем? Понятия не имею. Но мне очень хотелось, чтобы все они были живы. Все кто погиб не своей смертью. Все, кого жестоко убили. Все, кто отдал свои жизни за чужие или даже свои идеалы.

Я просто хотела, чтобы они были живы. Вопреки всему. Чтобы просто были. Целые, невредимые, живые.

«Господи, помоги мне…» – было последней отчаянной мыслью.

И тут меня за руку схватила Руш, и начала стремительно натягивать на меня браслет за браслетом. С соседней крыши коллеги пошвыряли нам оружие и раздался крик:

– Если вашей феечке нужны амулеты, у меня есть рунические с полным резервом!

И тут снизу послышался голос:

– У меня семь родовых артефактов. Не стрелять, я жива. Передайте фее.

Какие артефакты? Я тут с конструкцией стрелятельного браслета до конца не разобралась, про артефакты вообще понятия не имею, так что я просто продолжила делать то, что умела – молиться. Не то чтобы читать «Отче наш», хотя мысль выучить наизусть теперь в планах определенно присутствовала, но в остальном… Я просто хотела, чтобы все были живы. Просто живы и не швырялись в меня артефактами в виде диадем, колье, колец и всего прочего – я всем этим еще в замке Даркана была сыта по горло, но крышу склепа продолжали усыпать драгоценностями.

А потом я просто вырубилась.

31

Когда я открыла глаза – надо мной летали бабочки, за окном сияло солнце и лучи проникали в этот тропический рай, и еще какие-то забавные птички размером с бабочек тоже порхали по комнате от одного цветка к другому.

– Очнулась? – позвала с соседней кровати Руш.

С трудом повернув голову, я чуть не выругалась – феечка выглядела сильно так себе. Ввалившиеся глаза, поседевшие волосы, поникшие крылья, истощенное почти до скелетообразного состояние тело.

– Выглядишь неплохо, – прохрипел этот полутрупик. – Воды…

Я думала она это мне, и подскочила было, но, оказалось, сказано было птицам – те шустро притащили изящный хрустальный чайничек и начали отпаивать Руш практически по капле, а я, хоть и чувствовала себя неплохо вроде, рухнула обратно на кровать – голова кружилась, перед глазами плясали черные точки.

– Ты молодец, – простонала, напившись, Руша. – Если бы не ты, мы бы там все вчера полегли. Без вариантов даже.

Промолчала, пытаясь понять, что я там вчера наворотила. С пониманием дело шло туго.

– Но я все пытаюсь понять, – продолжила фея.

Я не стала говорить, что занимаюсь ровно тем же.

– Ты не вампир, – Руш подняла руку, и ее тут же облепили бабочки, втирая какую-то мазь, – шеф не притащил бы к нам вампира, а вампирша не стала бы таскаться за стервятником.

Помолчав, осторожно спросила:

– Слушай, а банальные люди у вас тут водятся?

Фея замерла, повернула голову ко мне и высказалась:

– Откуда?

Я пожала плечами.

– Люди вымерли, – Руш обессилено откинулась на подушку. – Самая недолговечная раса. Теперь вымираем мы. Более восьми сотен лет назад вампиры замедлили этот процесс, в связи с чем у них привилегии в Изнанке, но факт остается фактом – на сто умерших рождается один ребенок. Поэтому князья – неприкосновенны.

– Ииизвини, что? – нервно переспросила я.

Руша медленно повернула голову, посмотрела на меня потухшими зелеными глазами и с трудом, но выговорила:

– Вампирские князья возвращают жизнь. Этот дар только у них. Никакая иная магия не способна вернуть из мира мертвых, а князья – могут. К сожалению, только живые. К еще большему сожалению – они не слишком любят данный процесс, и редко спускаются в Изнанку. На сегодняшний день оживления ожидают более сотни недавно погибших.

Я вспомнила рассказы доктора Савадж и уточнила:

– На воскрешение где-то месяц?

– Да, – Руша говорила с трудом, словно каждое слово причиняло ей мучительную боль. – Так ты княгиня?

Замявшись, уклончиво ответила:

– Не уверена.

– Никто не уверен, – Руш закрыла глаза. – Но вчера ты оживила кладбище, которому сотни лет, и не затратила на это ни единой единицы магии моих артефактов. Мне просто интересно как?

Тот самый момент, когда, кажется, пора поговорить о боге.

– Я свидетель Иеговы, – пробормотала невпопад.

– Ничего не поняла, – призналась Руш.

И на этом перестала подавать признаки жизни.

Лежа на постели в окружении порхающих бабочек и встревоженных птичек, я посмотрела на феечку и подумала «Господи, пожалуйста, пусть она живет».

– Не нужно меня оживлять, – пробормотала фея.

– Ну ладно, как скажешь, – не стала спорить я, тем более что вообще не сработало и выглядеть лучше полутрупик крылатой наружности не стал.

И тут в окно влетел вестник.

Разогнав к чертям всех бабочек, он завис надо мной, ожидая, пока я возьму послание угрожающе-черного цвета. Мне послание брать не хотелось, но вестник настаивал, даже шипеть чем-то умудрился, пришлось брать.

Письмо началось со слов: «Феечка ты моя!»

Психанув, дотянулась до ручки, лежащей на тумбочке, и прямо там и написала:

«Не твоя!».

Далее Даркан повествовал о следующем:

«Умудрилась поднять кладбище силой молитвы?»

Из вредности приписала рядом «Нет, силой любви. Моя любовь к Навьену безгранична, и я решила поделиться ею с миром».

А вот потом было не до шуток:

«Я в курсе, где ты. Подстава со второй феей не сработала, твой новый шеф зря старался. Теперь по нашим делам – Навьен схвачен. Валиант сбежал. Мне потребуются сутки на то, чтобы поднять убитых демонов из клана Взывающих – это цена демонов за освобождение Навьена. Не высовывайся из участка стражи хотя бы один день. Я успел вмешаться вчера, но в течение этих суток буду занят. Береги себя, карма моя ходячая».

То есть вампиров вчера оживила не я…

Даже обидно как-то стало.

И то, что меня так быстро нашли – тоже не обрадовало.

И тут Руша поднялась, пошатнулась и странно на меня посмотрела.

– Что? – напряженно переспросила я.

– Мне… мне лучше, – явно не веря в то, что говорит, прошептала фея.

Подняла руку перед собой, потом вторую. Затем сделала приседание. Выпрямилась. Нахмурилась. Снова посмотрела на меня.

– Как ты это делаешь? – был ее следующий вопрос.

– Силой молитвы, – по-моему, идеальная отмазка.

Руш медленно опустилась на ковер, заняв кажется ее излюбленную позу лотоса, и спросила:

– Научить сможешь?

Да чему ж тут учить?

– Отче наш, иже еси на небеси…

– Подожди, я запишу! – Руш подскочила и бросилась к тубмочке, вернувшись обратно плюхнулась на пол, раскрыла блокнот, приготовила карандаш и воззрилась на меня в алчном ожидании продолжения.

А я, хоть убей, дальше ничего не помнила.

– Ну! – нетерпеливо потребовала фея.

– Бог есть любовь¸– выдала моя память.

– Правда? – переспросила Руш.

– На сто процентов, – я села на кровати, расстроено констатировала помятость моих тонких крылышек и попросила: – Позови Гродара, пожалуйста.

***

Изменения в моей внешности происходили под строгим присмотром шефа Сайнхора. Белые волосы заменили на золотистые, черные глаза на сине-зеленые, феечкость мне оставили, крылья правда изменили на зеленые, а мне прежние как-то больше нравились.

Когда со всем было закончено, шеф спросил только одно:

– Работать будешь, или отлежишься один день?

Учитывая полученное от Даркана письмо, я догадывалась, что это мог быть мой последний день, а потому с энтузиазмом отнеслась к идее вернуться к работе.

32

Я грызла яблоко, стоя у окна в допросной, и делала вид, что я тут вообще мимо проходила и особо не при делах.

Сайнхор и Комдор вели допрос, причем зеленокожий громила Комдор, иногда срывающийся даже не на крик, а на рев, играл доброго полицейского, а Сайнхор, хоть и молчал, почему-то выполнял роль злого полицейского.

Через стальной и ко всему прочему покрытый серебряными рунами стол сидела… девочка. Лет ей было десять-двенадцать на вид. Худенькая, маленькая, стройненькая, тощенькая, с огромными глазами, темными стриженными под каре волосами, белой почти фарфоровой кожей и маленькими аккуратными алыми губками на бледном идеальной формы личике. На девочке была форма какого-то учебного заведения, если я правильно поняла, а еще она превосходно умела… врать.

– Ничего не слышала. Спала. Я всегда по ночам хорошо сплю, нам ведь дают таблетки, – вещала дрожащим от слез голосом девочка.

Со стороны все выглядело примерно так – двое стражей схватили скромную забитую жизнью сиротку, притащили в участок и собираются повесить на нее, невинную, все преступления разом.

Продолжая жевать яблоко, я оттолкнулась от окна, подошла к шефу, Сайнхор двинул плечом, позволяя мне прочесть дело «маленькой беззащитной невинной десятилетней девочки».

И я чуть яблоко не обронила, вместе с надкушенным куском.

Невинной маленькой девочке было четыреста семьдесят лет! Уголовница со стажем – убийства, массовые убийства, подлоги, мошенничества, грабежи, снова убийства. Снова посмотрев на «дите», я не сдержалась и воскликнула:

– Да быть этого не может! Тут какая-то ошибка!

Шеф глянул на меня, затем на Комдора и ему приказал:

– Принеси стакан воды.

«Добрый полицейский» поколебался для виду, но именно что для виду, я уже эту схему воздействия на психику задержанного хорошо знала, и вышел, сообщив девочке:

– Тебя никто не тронет. Права не имеют. Адвокат прибудет с минуты на минуту. Я сейчас вернусь. Ничего не бойся.

Малышка вздрогнула, закивала в ужасе, из прекрасных детских глаз скатились две крупные слезы – по слезинке на глаз. Идеально! Я бы ей вообще первый приз за актерскую игру выдала. Но тут такое дело – закрытая школа, в которой обучалось это «дите» и стало тем катализатором, что привело вчера к массовому восстанию на вампирском кладбище. И кладбище подняли сознательно – двенадцать учениц закрытой школы самоубились на этом самом кладбище, как итог… Ну, если бы не Даркан, итоги могли бы быть убийственными.

Так что я вступила в игру, точно зная, чего хочу от этой милой девочки.

– Итак, энитта Эори Ханиган, – зачитала я имя, выведенное Комдором в протоколе допроса.

В папке шефа Сайнхора имелось другое – эитт Гаа Нардак. Я так поняла что энитта это обращение к девушкам, эитта – к замужним женщинам.

Девочка, при обращении энитта заметно оживилась, несмотря на пудовые стальные кандалы, стягивающие ее тоненькие запястья, подалась ко мне, и с жаром спросила:

– Вы мне верите?

– Конечно! – заверила со всей искренностью.

И пробежалась взглядом по протоколу «доброго полицейского». Исходя из записей Комдора дело было так – милая девочка по имени энитта Эори Ханиган мило спала в своей милой комнатке на тринадцать человек. И вообще не понимает, куда делись остальные девочки из ее комнаты. Ну ушли и ушли, ей ни слова не сказали, она вообще спала после таблеток, которые всем выдают на ночь, чтобы сон был крепче и ничего не слышала.

– Итак, – я сделала вид, что целиком занята чтением протокола допроса, – вчера после ужина вы выпили таблетку… Снотворное значит. Это такие маленькие, синенькие, кругленькие?

И посмотрела на девочку.

– Зелененькие, – с готовностью поправила она. – Нам их всегда дают перед сном. Но… знаете, мне кажется, в тот вечер, девочки их опять не выпили.

– Да? – я показательно нахмурилась. – То есть все в школе послушно выпили, а они нет? Какие плохие, непослушные, недисциплинированные и опасные девочки. И часто они так?

Малышка кивнула, скривилась и добавила:

– Еще тупые. Почти всегда. Ночь бесились, а потом на уроках отсыпались и ничего учить не могли толком.

Я покивала сочувственно и внесла пункт: «Длительное отсутствие сна».

– Их наказывали? – спросила, дописывая слово «сна».

– Нет, – фыркнула девчонка, – мне приходилось молчать. Вы же понимаете, их двенадцать, а я всего одна… Мне было страшно.

Сильно сомневаюсь, что страшно было ей.

– Кто выдавал таблетки? – задала я следующий вопрос.

– Я, как староста комнаты, – девочка сникла. – А они… они пить отказывались.

Вот как…

– Чем мотивировали? – еще один осторожный вопрос.

– Кошмарными сновидениями! – всплеснула руками девочка, и от этого жуткова-то звякнули кандалы.

Посмотрев на наручники, я спросила шефа:

– А их можно снять? Все же холодное железо, ребенок еще артрит подхватит.

– По протоколу до окончания допроса нельзя, – совершенно равнодушно ответил Сайнхор.

Тяжело вздохнув, неодобрительно покачала головой, показательно не одобряя действия шефа участка стражи, и предложила девочке:

– Давай побыстрее закончим.

Она согласно кивнула. В огромных глазах плескалась надежда, на лице проступила невыносимая мука, а сотрудничать дите было готово во всем и полностью, только бы все это поскорее закончилось и ее отпустили. Я так подозреваю, что это было общее желание всех абсолютно задержанных – свалить поскорее. На этот рычаг воздействия я сейчас и надавила.

– Итак, энитта Эори Ханиган, – вновь вернулась к допросу, – значит твои соседки по комнате вели себя плохо уже довольно давно?

– Да! – воскликнула она.– Зовите меня просто Эори, пожалуйста.

Улыбнулась ей, соглашаясь с предложением.

– Эори, а по ночам девочки что обычно делали?

– Шушукались, – она лобик нахмурила. – Иногда что-то обсуждали, но так, чтобы я не слышала, и прятались от меня в дальнем конце спальни, будить не хотели.

Интересно, с чего бы им бояться ее разбудить, если по ее же словам энитта Эори Ханиган принимала снотворные и крепко спала, как самая порядочная и послушная ученица.

– Сколько дней они не принимали таблетки? – мой следующий вопрос.

Поразмыслив, девочка неуверенно произнесла:

– Шестнадцать дней… наверное.

Оговорка «наверное» была определенно некстати. Если она сама выдавала им таблетки, как староста, она должна была знать точно. Итак, первая зацепка.

– Кто выдавал старостам комнат снотворные? – продолжила я.

– Дежурная по этажу, – ответ последовал быстро, и явно был правдивым.

Отлично, а теперь первый подвох:

– Кто дал снотворные вам?

Ее ответом должен был быть «Дежурная по этажу». Причем ответом быстрым, без задержек и заминок, но энитта Эори Ханиган нервно улыбнулась и сказала:

– Та, так же как и всем. То есть…

Я не дала продолжить и уточнила:

– Давайте быстрее с этим закончим и отпустим уже вас. Мне совершенно ясно, что вы невиновны, и все это просто одно большое недоразумение. Поторопимся. Каждый вечер дежурная по этажу выдавала вам тринадцать синих таблеток, так?

Таблетки были зелеными, если учитывать ее предыдущие показания, но энитта Эори Ханиган допустила второй промах, подтвердив уже имевший обсуждение факт:

– Да, зеленые продолговатые капсулки.

Слишком подробное пояснение.

– Зеленые? – мой вопрос. – Почему они были зелеными, Эори? Вы ведь говорили, что синенькие.

Это говорила я, а не она, однако механизм уже был запущен, а энитта Ханиган поняла, что слегка запуталась в показаниях, и начала стремительно тараторить:

– Иногда были синие, а так зеленые. У них такой цвет, потому что в гелевой капсулке содержится концентрированный снотворный отвар. Он мерзкий, и проще выпить таблетку, чем стакан этой гадости. Отвар делают в школе, он очень специфический, чтобы сон был крепким, но утром не было никакой сонливости. Чтобы учиться. Ну, вы понимаете?

– Ага, поняла, – еще несколько строк легли в протокол допроса. – Поэтому таблетки, которые вам дал демон имели другой цвет? Он не знал состава того снотворного, что разработали в школе? У него не было точной информации о таблетках?

Я говорила очень дружелюбно и с самой располагающей улыбкой на лице, а еще с сочувствием, которое выражала всем своим видом.

И это сработало.

Милая маленькая девочка, переменившись в лице, возмущенно воскликнула:

– Да все у него было! Состав, образцы, цветовые и вкусовые характеристики! Но нет, он же самый умный, до него попросту не доходило, что эти курицы, конечно, тупые, но не до такой степени, чтобы не отличить синие таблетки от зеленых! И я… Он… Вы…

И энитта Эори Ханиган, она же эитт Гаа Нардак застыла, оборвав себя на полуслове.

А я улыбнулась.

Посрамленная не знаю, кто по расовой принадлежности, переменилась в лице, и прошипела:

– Я никого не убивала! Доказательств у вас нет! Думали, что провели меня как тупую скрыггу?

Я не знала, что такое скрыгга, но определенно я догадывалась что:

– Доведение до самоубийства – это преступление. Вы лишили девочек сна на шестнадцать суток – и подтвердили это. Не удивлюсь, если вслед за отсутствием полноценного сна девочек преследовали галлюцинации, и уже даже не важно, способствовали вы этому или нет. Достаточно факта подлога таблеток.

И я посмотрела на шефа. Сайнхор криво усмехнулся, криво, но очень одобрительно, и произнес, обращаясь к стене:

– Дело закрыто. Забирайте.

Истаявшая стена, (а я еще удивлялась, почему в допросной комнате у них нет зеркала, за которым кто-нить стоит и все слушает, но как оказалось – все есть) и в допросную вошло двое вампиров. И как оказалось «злые полицейские» тут именно они.

– Нет! – заорала арестованная, стремительно меняясь в лице. – Это не так! Они сами! Я… она заставила меня это сказать, она медиум! Она…

Ее уже никто не слушал – двое вампиров, причем от их убийственного выражения на лицах даже мне стало нехорошо, да и в целом вампиров не люблю, подошли, подняли, и выволокли сопротивляющуюся «девошшку» в эту самую стену. Стена вернула свой прежний каменный вид. Мы с шефом остались сидеть.

– Ловко ты, – выговорил после некоторой паузы шеф.– Синенькие-зелененькие… Как ты поняла?

Пожав плечами, разложила все по полочкам:

– Первая оговорка – неуверенность в количестве дней. Как староста она должна была вести учет и знать точно. Вторая – о том кто выдает таблетки. Подвох в вопросе «Кто выдавал старостам комнат снотворные?», правильный и логичный ответ «Дежурная по этажу», и подозреваемая дала его быстро и четко, однако она замялась, едва я персонализировала вопрос, изменив на: «Кто дал снотворные вам?». Уточнение по цвету таблеток было лишь отвлекающим маневром и уловка сработала.

Сайнхор молча поаплодировал.

– Что с ней будет? – спросила, не столько из-за сочувствия, его особо не было, учитывая, что мадам сгубила двенадцать жизней без зазрения совести, но вот как работает местная правоохранительная система мне было действительно интересно.

– Мы доказали причастность к преступлению, далее ею займутся коллеги из вампирского ведомства. У них есть право применять пытки, у нас его нет.

Ну прямо все как на земле – один в один.

– А если бы она оказалась невиновна? – поинтересовалась я.

– Отпустили бы, – шеф кинул мне папку на гражданку Гаа Нардак. – Как видишь, реально расколоть ее удалось только сейчас. До этого ей удавалось уходить от допросов с применением пыток – доказательств не было.

Любопытные у нашего отдела полномочия.

И тут зашла Руш и сообщила, что у нас новый вызов на место.