Текст книги ""Фантастика 2025-135". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Елена Звездная

Соавторы: Петр Танетов,Виктор Ананишнов,Сергей Шиленко,Евгений Нетт,Сергей Ткачёв
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 346 страниц)

Несколько секунд молчания, и сказанное с ненавистью:

– Князь влюблен в тебя. Это было заметно еще в полицейском участке, это стало явным, когда он женился на тебе, и все дальнейшее лишь подтверждает… выводы.

Пауза, и сказанное почти спокойно, почти, потому что за показным спокойствием, кажется грохотал гром и разрывали душу молнии:

– Чем ты его зацепила? Как? Почему настолько сильно? Каким образом вы вообще познакомились?!

Вампир резко повернув голову, посмотрел на меня, почти с ненавистью.

– Я, – судорожно сглотнула, – я попутку ловила.

У Навьена медленно приподнялась левая бровь.

И под его неодобрительным взглядом, я почувствовала себя вконец дурой. Наверное, потому, что и сама понимала – глупый был поступок. Я как-то слишком привыкла к тому, что работаю в полиции, что всегда при себе корочка и оружие, что смогу поставить на место любого придурка, даже вампира… я просто никогда не предполагала даже такой вероятности, как встреча с князем.

– Нормально так, – мрачно произнес Навьен.

– Слушай, я в полиции работаю, я как-то отвыкла бояться маньяков, воров и прочее. Честно говоря, я даже с вампиром вполне бы справилась, со мной всегда был ИКР-13, я…

Я отвернулась и посмотрела в окно. Там, за стеклом, текла обычная жизнь – ездили автомобили, спешили по своим делам люди, голуби копошились в траве между переходной тропинкой и дорогой, девочка прыгала, удерживаемая бабушкой за ручку… Жизнь. Такая простая, обычная жизнь… Как-то очень больно за ней наблюдать, отчетливо осознавая, что твоя собственная дала трещину.

И в то же время во всей этой ситуации был какой-то немного злорадный привкус торжества справедливости – передо мной сидел вампир, который четыре года копал под людей из движения сопротивления, и я ни капли не сожалела, что уничтожила все результаты его работы.

Сожалений вообще не было.

Даже если учесть все то, что явно ожидало меня впереди – я не сожалела. Мне удалось спасти многих, очень многих, эта мысль согревала сердце. Это было тем, ради чего стоило умереть.

Но если мне осталось еще немного времени, почему бы не потратить его с пользой?

Я понимала, что за мою жизнь бороться смысла нет, но, возможно, перед тем как сдохнуть, я смогу спасти еще хоть кого-нибудь?

– Что дальше? – спросила, откинувшись на спинку сиденья и сложив руки на груди.

Навьен внимательно посмотрел на меня и спросил:

– В каком смысле?

– В прямом, – прядь волос упала на лицо, я сдула ее, и снова посмотрела на вампира.

Вампир смотрел на меня.

Безмятежно улыбнувшись ему, сказала:

– Ну, смотри сам – жить мне недолго и неприятно, страдать по поводу своей предстоящей смерти как-то тоже не слишком хочется. Итог – мы можем сидеть здесь дальше, а можем выяснить, к примеру, кто подсунул Малисент видео, кто копает под Даркана и… возможно еще что-нибудь удастся. Вчера был основательно продуктивный день, ты не находишь?

Не находил. Да и не искал, если так честно. Навьен если куда-то и смотрел, то на меня. Стиснув челюсти так, что губы снова побелели, он несколько секунд продолжал смотреть на меня, затем произнес:

– Ты не умрешь, Каиль.

Помолчал, почему-то раздосадованный видимо фактом продолжения моей жизни, и добавил:

– Даркан очень осторожен с тобой. Очень. Вполне возможно, что в какой-то момент… ты…

Замолк, и отвернулся.

Но меня недосказанность не устраивала.

– Я «что»? – прямо спросила у Навьена.

Он дернул головой, словно отмахнулся и от моего вопроса и от собственных мыслей, и явно решил продолжить молчать.

Меня это не устраивало.

– Навьен, – позвала раздраженно.

Тысячник все так же продолжал смотреть в окно, а затем, сглотнув, произнес:

– Каиль, князь молод, богат и умен. Так что о смерти тебе думать определенно рано.

– Как сказать, – возразила я.

И едва Навьен взглянул на меня, пояснила:

– Сегодня от смерти меня спас ты. Но что если в какой-то момент ты просто… не успеешь?

Навьен странно усмехнулся, покачал головой, и снова глядя в окно, тихо спросил:

– Ты никогда не ощущала себя особенной, Каиль?

Я промолчала.

– Нет? – догадался Навьен, все так же глядя в окно. – Напрасно. Есть три параметра, которые клином сошлись в тебе. Первый – доброта. Второй – сила духа, сила твоей личности. Третий – вкус крови. Ты – сладкая. Во всех смыслах этого слова. Это знаешь… как хороший кофе, поданный в хорошей кофейне – напиток, который притягивает оформлением, ароматом, вкусом. Ты – притягиваешь. Неявно. Не сразу. Но чем больше на тебя смотришь, тем меньше хочется отвести взгляд.

Странно было слушать это от того, кто продолжал смотреть в окно, и говорил, глядя все туда же.

– И я тебя не спас, – словно с трудом выталкивая из себя каждое слово, продолжил он, – я подставил тебя под удар. До того момента, пока у вампиров имелось подозрение, что ты особенная – тебя не трогали. Ядовитые змеи это скорее утонченное издевательство, чем полноценная угроза. Просто, понимаешь, все полагают, что хорошо знают Даркана и князь слишком умен и коварен, чтобы позволить себе спонтанные поступки. Они не знают его – я знаю. Он женился спонтанно. Даркан никогда и ни с кем не срывался, ты же завела его с пол оборота, ты довела его до такой степени… Князь никогда не опускался до выражения собственных эмоций. А с тобой…

Резко выдохнув, он неодобрительно покачал головой и произнес:

– Зря я это затеял. Битва без шанса на победу, без права на надежду, с привкусом горечи собственной подлости на губах. Вероятно, будь я помоложе, утешился бы мыслью, что ты во всем виновата. На подобии того, что любят говорить серийные убийцы по поводу того, что жертва нарывалась сама, может выдал бы что-то в духе «Нельзя быть такой красивой», но… Но!

И Навьен посмотрел на меня.

В мои глаза.

Посмотрел так, что сердце пропустило удар.

Я, пустая кофейня, тысячелетний вампир на расстоянии вытянутой руки, и… что вы знаете об неимоверном энтузиазме? Таком, который просыпается тогда, когда тебя уже не просто прижали к стенке, тебя пригвоздили к ней копьями и терять уже практически нечего. Абсолютно нечего терять, кроме самоуважения.

Моего, по факту, никогда и не существовало. Я знала, что нравлюсь Навьену. Говоря откровенно, он мне нравился тоже, но… мы были по разные стороны баррикад. Он – вампир, а я та, кому до осточертения надоела вампирская вседозволенность.

– Тони, дай пива! – крикнула, перекрывая шум негромкой музыки.

Хозяин кофейни выглянул, из-за дверей на кухню и спросил:

– Тебе какого, Каи?

Глядя в глаза Навьена, я ответила:

– Темного, крепкого… с привкусом горечи.

А что, гулять так гулять.

– Ты ведь не будешь его пить? – хрипло спросил вампир.

– Буду, – ответила я, поднимая руку и поправляя волосы.

Следующим пунктом шло вызывающее облизывание губ, и Навьен замер, едва дыша и напряженно глядя на меня.

Тони молча принес полный бокал пива, молча ушел. Я взяла запотевший ледяной бокал, отсалютовала Навьену, и, сделав первый глоток, перешла к делу:

– Для начала смотаемся в ТЦ «Сияние», хочу переговорить с Ивгеной Женьер.

Еще глоток, с огромным удовольствием, и я констатировала:

– Горькое, очень горькое, примерно как предательство, да?

Скрежетание зубов казалось, перекрыло музыку, но эту партию раздавала я.

– Кто мог передать другим князьям информацию о крушении надежд князя Даркана на мою исключительность?

И пока Навьен напряженно размышлял, я с огромным удовольствием допила пиво. Действительно горькое, примерно как мои сожаления о моей же жизни, но… в доме Даркан сейчас восстанавливали порушенное княжной Мортем, и делали это люди. Свежеобращенные люди. Бригада простых рабочих, которые, судя по всему сегодня утром тупо не доехали до работы. Я слышала жуткие истории о вампирах и их отношении к нелегальным трудовым мигрантам – строителей закапывали. Живьем. Как только объект строительства был закончен. Не знаю, правда это все или нет, происходило ли подобное, или все это только слухи, но…в доме Даркан сейчас трудились свежеобращенные. И… после такого к семьям не возвращаются.

– Чего ты добиваешься? – вдруг спросил Навьен.

Хочу, чтобы вы все сдохли. Все. Скопом. Навечно. Хочу, чтобы убийцы получали по заслугам, чтобы законодательство было одинаковым как для кровососов, так и для людей, хочу… справедливости.

Я опрокинула бокал, ловя губами последние капли горького пива и да – я хотела справедливости.

Черт возьми, я хотела справедливости. И чтобы такие, как княжна Мортем больше не убивали безнаказанно, а лучше, чтобы они вообще больше не убивали.

Хороший вампир – мертвый вампир, это было моей жизненной позицией.

Но озвучивать ее при тысячелетнем упыре я не собиралась.

– Давай так, – глядя на капли, конденсирующиеся на поверхности запотевшего бокала, произнесла я, – есть два варианта. Вариант первый – ты возвращаешь меня князю. В принципе, Даркан умен, и, я не знаю какие у вас отношения, но что-то подсказывает мне, что у любого доверия есть определенный лимит, а ты свой… скажем так – истратил. Как ты думаешь, сколько слов мне потребуется, чтобы донести это до Даркана?

И я перевела взгляд со стакана на Навьена.

Взгляд тысячника мне ожидаемо не понравился – тяжелый, внимательный, пристальный, изучающий и… полный глухой ненависти.

– Или, – продолжила я, вновь глядя на стакан, – мы отправляемся в ТЦ «Сияние», я помогаю тебе расследовать дело с подставой князя, а ты – тупо не мешаешь мне. Идет?

И взгляд Навьена стал откровенно нехорошим. Несколько секунд, я заставляла себя смотреть исключительно на стакан… наслаждаться игрой света на запотевшем стекле, и не видеть того, как на лице тысячника печатью ненависти проявляется основательный жизненный опыт. Навьену тысяча лет. Тысяча. Я могла развести любую полицейскую шестерку или арестованного, но разводить тысячелетнего вампира – мне было явно не по силам. Он видел все. Видел, понимал, осознавал. Знал, что я подставлю, так же легко и естественно, как подставила ночью, взломав вампирскую базу с файлами про сопротивление. Знал, что мне достаточно слова, чтобы уничтожить его. Знал. Он все прекрасно знал. Он меня видел на сквозь, но…

– Я люблю тебя.

Я вздрогнула от его слов, и едва не обронила бокал – Навьен перехватил его в полуметре от пола. Перехватил. Поставил на стол. И посмотрел на меня.

Твою мать, я не могла на него смотреть!

Не могла. В окно, на муху, запутавшуюся в паутине ловко раскинувшего сети у форточки паука, на пылинки, проявившиеся в свете прямых солнечных лучей, на стакан, который вампир поставил на стол, но… не на него.

Я чувствовала себя тварью. Знала, что тварь он, он и все ему подобные, знала это просто преотлично, но тварью чувствовала себя я. Подлой, расчетливой тварью.

Наверное, стоило расставить все точки над и уже тогда. Наверное, следовало остановить. Наверное, предупредить, что ли… я не знаю. На душе было паскудное чувство, на губах горчило выпитое пиво… в доме князя Даркана трудились свежеобращенные люди.

Мне достаточно было вспомнить о них, чтобы ощущение «паскудная же я тварь» переросло в «паскудная, но справедливая».

И я заставила себя посмотреть на Навьена.

Зря.

Из его глаз на меня смотрела пропасть. Огромная бездонная пропасть. Тьма прожитых веков. Глухая ярость и… смирение. Я не могла это понять. Навьен же все видел. Он точно знал, что мое предложение – тупая разводка. Он…

– Просто живи, – произнес он, все так же глядя мне в глаза. – Дай шанс Даркану и живи, Каиль.

С губ сорвалось тихое:

– А ты?

Он мог растоптать меня уже после этого вопроса. Мог убить, мог просто «не спасти», мог… Он мог многое. Но достаточно было уже того, как Навьен на меня смотрел – и от этого всепонимающего взгляда мне становилось неловко и стыдно.

Просто… подставлять под удар свою жизнь это одно, но я точно знала, что и Навьен теперь тоже не выживет. Такие как он не разбрасываются словами. Такие как он, не разбрасываются признаниями. Такой как он… он просто подарил мне шанс спасти кого-нибудь еще, ценой его жизни. И от этого становилось отчаянно мерзко, паскудно и горько.

Мне горько. Словно я предавала не кровососа, а кого-то… очень близкого, кого-то чье доверие я не заслуживаю вовсе, кого-то… кто имел силы честно сообщить о своих чувствах, даже осознавая, что он для меня даже не зверь – хуже.

– Ладно, погнали, – я поднялась, словно сбрасывая с себя ошметки моей совести,– дел по горло!

Как часто за показной дерзостью и хамством, мы скрываем растерянность? Слишком часто, чтобы об этом задумываться.

Думать сейчас я не хотела.

Мы покинули кофейню Тони, и я отметила, что Навьен расплатился налом, а не кредиткой. Кажется, мое предположение о том, что кто-то в доме Даркан сливал инфу налево, оказалось верным, и Навьен теперь не хотел светить картой в принципе. Интересно, князь знает о покушении? В курсе, что я выжила?

В этот момент Навьен придержал меня в дверях и вышел на улицу первым, а я поняла – Даркан, знает, что я с его тысячником. И, вероятно, ему этого достаточно, чтобы быть абсолютно уверенным в моей безопасности.

– Кто знал, что мы уехали? – спросила, спускаясь вслед за вампиром по ступенькам.

Навьен не ответил, но… догадаться было не сложно. Это был не просто тот вампир, который видел, с кем я уехала, таким мог оказаться любой в доме, это был тот вампир, который имел доступ к счетам князя и, вероятно, самого Навьена.

А кто у нас имеет доступ к счетам и в курсе моей фальшивой «неуникальности»?

– Ммм, личный секретарь? – небрежно поинтересовалась я.

Навьен промолчал, но мне достаточно было мимолетного взгляда, чтобы понять – я была права.

– Вероятно, – засунув руки в карманы, потому как не по погоде все же я оделась, – он же знал, что княжеская тиара то еще пыточное орудие, а потому, был в курсе, куда отправятся Малисент и ее отец.

– Возможно,– нехотя обронил вампир.

Затем остановился, снял с себя пиджак, набросив мне на плечи, сделал вид, словно это в порядке вещей, и продолжил, идя на полшага впереди меня:

– Но Асдас предан Даркану так же, как и я, и…

– Что-то я не заметила в тебе особенной преданности князю, – сделала я скептическое замечание.

Навьен остановился.

Я обошла его, развернулась к вампиру, запрокинула голову, просто здоровый, упырь, шея уже ноет из-за него, но вызывающе вздернув подбородок, добавила:

– Это я к тому, что преданность, она, знаешь такое дело, непостоянное.

Навьен окинул меня таким взглядом, что стало как-то не по себе, но, не надолго. Подъехала машина. Черный внедорожник с затонированными стеклами. Из него молча вышел вампир, молча передал ключи, Навьен так же молча прошел и открыл для меня заднюю дверь.

Кажется, меня понизили. Или возвысили, но и в том и другом случае тысячник походу просто вычеркнул меня из списков тех, кто был ему равен.

Что ж, я могла его понять.

Молча подошла, сняв пиджак, вернула его владельцу, забралась на заднее сиденье. Дверь захлопнули.

За руль сел сам Навьен, и мы сорвались с места, оставляя неведомого вампира на дороге.

***

Ехали в тишине. Навьен молчал, я тоже – не видела смысла разговаривать о чем-либо.

Чувствовать себя тварью, оказалась неимоверно… тяжело. Паскудно на душе, мерзко, гадко, почему-то очень хотелось извиниться, но… а смысл? Мы враги. Он всегда будет одним из кровопийц, он является им уже тысячу лет, а я просто хочу справедливости, но понимаю, что ее не будет до тех пор, пока… пока существуют кровопийцы.

Вот такой вот паршивый расклад.

И он стал только паршивее, когда резко свернув, Навьен въехал на паркинг возле стоматологической поликлиники.

Из автомобиля меня выпустили с пиететом и унылым пафосом швейцара, который задолбался открывать двери. Соскользнув с сидения, я пошла за Навьеном, на шаг позади, с болью глядя в широкую спину тысячника и в некоторой растерянности пытаясь вспомнить, где и когда потеряла наклеенные им клыки? Кажется, во время нашей бесконечной гонки под мостом, или может в лесу, или… или не знаю где, но когда мы завтракали, наклеенных зубов у меня уже не было.

– Слушай, а зачем они мне? – спросила, делая попытку догнать и идти рядом с вампиром.

Навьен это дело пресек, просто начав идти чуть быстрее, так что все, что мне оставалось – шагать позади, и… надеяться на ответ?

Ответ последовал.

– Потому что вчера я должен был обратить тебя, – сухо уведомил он.

Я сбилась с шага.

Вампир остановился, обернулся ко мне, и… на его лице не выражалось никаких эмоций. Вообще. Я же… я…

– Почему ты? – спросила, упавшим до шепота голосом.

С парковки мы еще не вышли, только к лифту успели подойти, и сейчас мы тут были в принципе одни. Такая маленькая я в тонкой рубашке, такой большой вампир, такие безучастные ко всему бетонные стены.

– Потому что я мог это сделать максимально безболезненно для тебя, – холодно ответил Навьен.

А я смотрела на него, и почему-то думала не о моральной стороне вопроса, и даже не о рациональной… я думала о двух стаканах крови. Не то, чтобы мне хотелось знать, из кого ее нацедили, но… Навьен пытался напоить меня собственной кровью, а значит…

– Кровь в стаканах была твоя? – прямо спросила я.

Ответа не последовало.

Вампир подошел к лифту, нажал кнопку вызова и больше просто не смотрел на меня.

Я на него смотрела!

Потому что вдруг отчетливо осознала – Навьен уже подставился из-за меня. У вампиров выполнение приказа – это не просто акт выполнения какого-либо дела, это то, на чем строился весь их упырский мир. А Навьен не выполнил приказ князя. Знала ли я, чем для него все закончится, если правда откроется? Знала.

Навьен дождался приезда лифта, вошел первый, как и всегда, проверяя территорию, дернул головой, приказав заходить. Я зашла.

Вампир нажал нужный этаж, не оборачиваясь ко мне, а я… я даже не знаю, что на меня нашло, но два шага, и я прижалась к его спине, уткнулась лбом. Не обняла, я бы не рискнула, я и говорить сейчас не хотела бы, просто… просто эмоции, просто боль за него, просто осознание того, что я сломала вампиру жизнь.

– Не надо, – очень тихо произнес Навьен.

– Сука, ненавижу… Зачем? – глаза жгли слезы.

– Не знаю, – едва слышно выговорил он.

Слезы сорвались с ресниц, упали вниз.

На миг закрыла глаза, судорожно пытаясь… даже не знаю, что-то придумать, что-то сделать, что-то…

– Ты осознаешь, что будет со мной, если твою голову поставят на ступеньки дома Даркан? – судорожно вздохнув, спросила я.

– Ничего, – сухо ответил Навьен. – Переживешь. Я же вампир, я даже не зверь, я хуже.

И он сделал шаг, отходя от меня.

Я отвернулась, вытерла слезы. Постаралась собраться, но душа рвалась на части. Зверь, да, даже хуже – тоже да, только…

Лифт остановился.

Навьен вышел, быстро оглядел территорию, опять кивком приказал выходить. Я вышла и пошла за ним, молча и за ним… почему-то хотелось, чтобы он взял меня за руку, почему-то очень этого хотелось…

***

Никогда не заходила в стоматологические клиники через служебный вход, как оказалось – внутри все печальнее, чем снаружи. А еще – внутри есть кабинеты для обслуживания «особых» клиентов, видимо особо дорогих сердцу стоматолога, и Навьен привел меня именно в него. Привел, усадил на кушетку и вышел.

Через минуту до меня донеслись обрывки фраз:

–…ты соображаешь, о чем просишь? – визгливый возглас мужчины.

– Да, – спокойный ответ Навьена.

– … никогда! У меня дети! Практика. Лицензия, я…

Его очередной визг был прерван одним убийственно-спокойным:

– Док, ты пытаешься меня разозлить?

И сказано было так, что док мгновенно заткнулся. Я бы тоже после такого заткнулась, если честно. Я в принципе не знаю никого, кто не заткнулся бы.

***

Когда мы покидали стоматологическую клинику, я никак не могла прекратить ощупывать свои клыки языком. Непривычное было ощущение. Клыки мне нарастили. Очень быстро, очень профессионально и качественно, а после… уничтожили все следы моего пребывания. Навьен умел давить, но умел и прикрывать тех, кто ему помогал, очень качественно. Съемки с камер видеонаблюдения были стерты, слепок моих зубов, рентген их же, даже простынь на которой я лежала – вампир уничтожил и сжег все.

И когда мы выходили, даже самый придирчивый коп, не нашел бы к чему подкопаться – следов не осталось, нас тут не было, нас тут просто не было.

Мы уносились прочь на огромном внедорожнике с затонированными стеклами, вот только… я пересела на переднее сиденье.

Не то чтобы с разрешения, но пока Навьен, усадивший меня сзади, обходил машину – я перебралась на переднее сидение рядом с водительским. Под его пристальным взглядом молча пристегнулась. Объяснять свой поступок не хотелось.

Вампир объяснений и не потребовал.

Молча сел, молча пристегнулся, молча завел двигатель и мы плавно стартовали с места, чтобы далее, соблюдая все правила дорожного движения и пропуская пешеходов на переходах, отправиться к ТЦ «Сияние».

***

Когда мы подъехали, Навьен потянулся, заставляя меня вжаться в спинку сидения, достал из бардачка внушительные черные очки, положил мне на колени, следом свой пиджак, и произнес:

– Идешь за мной, четко, в местах камер опускаешь голову. И волосы распусти.

Молча кивнула и надела очки.

Вампир удовлетворенно кивну, направил автомобиль на подземную парковку. Камер тут оказалось действительно много, и засмотревшись, я поранила язык о клыки. И губы кажется искусала тоже – жутко неудобная штука эта хрень.

– Слушай, а у обращенных тоже всегда так? Я имею ввиду клыки мешают?

– Зависит от способа обращения, – Навьен уверенно лавировал по подземной стоянке.– В твоем случае они должны доставлять неудобство до первого лунного цикла, после станут подвижны.

– Хм, или не станут, – протянула я.

Вампир отвечать не стал.

***

Торговый центр «Сияние» – Мекка всех вампирш и заветная мечта тех, кто не рискнул бы даже примерить туфли украшенные бриллиантами. Или платья, украшенные бриллиантами. Или сумки известнейших брендов. Место не для простых людей. Для простых существовали подделки разной степени качества, бриллианты заменялись быстро тускнеющими стекляшками, кожа – кожзамом, шелк – синтетикой… и так далее.

Ну и собственно именно здесь, любая нормальная женщина начинала чувствовать себя… дешевкой. Почему-то вспомнилось, что мои кроссовки были куплены по скидке, там на внутренней части имелась царапина, так что… Ну и рубашка из обычного магазина, про белье молчу в приципе, брюки, кажется, вообще на распродаже взяла, но они и до нее стоили в пределах нижнего уровня цен, так что…

Хотя с другой стороны на мне супердорогой брендовый пиджак, и очки тоже явно не дешевые, и пофигу, что мужские. Мне пофигу – а вот всех встречных вампирш это шокировало. Это, или Навьен. Если честно, даже не знаю, что шокировало их больше, но рядом с вампиром я чувствовала себя вполне комфортно, и плевать, что я тут самая страшная, что не гожусь всем этим высоким стройным красоткам в сияющих бриллиантами платьях и в подметки, зато… зато я с Навьеном, вот.

И потому, когда мы вошли в обувной бутик Ивгены Женьер, мне лично было по барабану, что вампирша мгновенно ощетинилась, увидев меня, потому что… ну, Навьен рядом, так что скалиться упыриха могла сколько угодно.

– Не доброго дня, – поздоровалась я, снимая очки.

Тысячник молча закрыл двери за моей спиной, сменив табличку «открыто» на ту, где значилось «закрыто». Следующим его действием была активация тонировки, встроенной в стекла. Я, если честно, даже не знала, что такая существует, но он что-то нажал на панели у двери, которую лично я принимала за сигнализацию или что-то вроде, и от всего торгового центра нас отрезало мгновенно потемневшими до черноты стеклами.

Я оглянулась на Навьена, тот кивнул, позволяя мне действовать, и, собственно, я начала.

– Итак, гражданка Ивгена Женьер, возраст сто семьдесят три года…

Вампирша, вальяжно сидящая в кресле, когда мы вошли села уже настороженно, выпрямившись так, словно проглотила шпагу, и ее взгляд… она смотрела не на меня, она смотрела на Навьена.

– Перед тобой княгиня, – очень холодно произнес он.

Ивгена стиснула зубы, ну или клыки, я еще не до конца разобралась в их зубастых условностях, поднялась, затем молча опустилась на колени, опустив и голову.

Глядя на ее склоненную голову, припомнила слова Малисент:

«У нас три касты. Низшая – это вы, люди. Средняя – это обращенные. У них нет семьи, но они обязаны подчиняться своему князю, в смысле князю того вампира, который их обратил. И так как у них нет семьи, они не могут ее опозорить и… они свободные, могут ездить самостоятельно, могут ходить по магазинам, могут выбирать любовников, иногда, если они достигли определенного возрастного порога и социального положения, им удается заключить брак с истинным вампиром. И третья – высшие, то есть рожденные вампирами».

Судя по всему, Ивгена Женьер принадлежала к средней касте, и видимо подходила под определение «если они достигли определенного возрастного порога и социального положения, им удается заключить брак с истинным вампиром». Этой конкретной – не удалось. Не то, чтобы меня это радовало, напротив – если бы ей удалось стать женой Даркана, лично я бы этому очень порадовалась, но будем работать с тем, что имеем.

– Итак, – я прошлась по бутику, – несколько дней назад, в вашем магазине был обнаружен труп девушки. Как вы прокомментируете данную ситуацию?

Ивгена посмотрела на меня и промолчала, вот только в ее взгляде, вместо ненависти вдруг отчетливо проступил страх. И взгляд метнулся от меня к Навьену.

Случившееся далее я осознала не сразу – вдруг молниеносно, как змея, на меня бросилась вампирша, и я даже инстинктивно дернулась, в попытке достать ИКР-13, но нужды в этом не было – у меня был Навьен. Тысячелетний вампир перехватил сто семидесяти летнюю вампиршу, в сравнении с ним абсолютную соплячку, хруст сломанных позвонков, и Ивгена рухнула на пол, судорожно пытаясь встать, но абсолютно не контролируя конечности, меняясь внешне, и ревя видоизмененным до мерзости ртом с выдвинувшейся челюстью.

Навьен же молча наклонился, обыскал ее карманы и протянул мне найденный телефон вампирши.

– Ннне… нне… – начала было Ивгена, оглашая свой магазин хрустом срастающихся костей и надсадным ревом, – мне покровительствует княгиня Мортем! О случившемся будет доложено! Княгиня Мортем…

– Княгиня Мортем едва ли сегодня способна кому бы то ни было покровительствовать, у княгини горе – она оплакивает дочь, – произнесла я, обходя вампиршу, и не глядя, опускаясь в кресло, которое она недавно занимала.

Навьен, умничка моя кровососущая, гаджет разблокировал, так что я абсолютно без проблем открыла недавнюю переписку госпожи Женьер, и…

И телефон едва не выпал из моих рук.

Абонент с закрытым номером и подписанный как «Твой шанс», в последнем сообщении написал:

«Автомобиль черный, тонированный, старый, полустертые номера».

Сообщение было прочитано.

А спустя двадцать секунд, имелось сообщение, отправленное на номер Малисент: «Хочешь свободы – автомобиль ждет внизу».

Ивгена была тупой. Настолько тупой, что толком не обозначила средство побега, но… тот кто написал ей это сообщение, он был на порядок умнее.

Я видела этот старый черный тонированный автомобиль с полустертыми номерами. Я видела его, в тот самый день, когда вся моя жизнь дала трещину. День, в который был обнаружен труп в магазине Ивгены Женьер, день, когда я совершенно идиотским образом даже не посмотрела в какую машину сажусь, потому что моей единственной целью было спасти жену и ребенка Майка. И все бы ничего, но… друг Майка приехал в условное место на окраине города на черном тонированном автомобиле, старом, с полустертыми номерами…

– Каиль? – позвал Навьен.

– Все норм, – ответила я, – переписка интересная.

Каким боком во всем этом оказалось замешано сопротивление? Хотели убить одним выстрелом сразу двух зайцев – подставить наших и записью, которую скинули Майку, и тем, что Малисент увезли на автомобиле все тех же оппозиционеров? Что за хрень?

Мне нужно выбраться. Мне нужен телефон. Черт, нужно что-то делать!

– Я хочу телефон, – сообщила Навьену.

– Мой подойдет? – ровно спросил он.

– Нет, спасибо, – я вернулась к переписке.

Всмотрелась внимательнее в номер, который у вампирши именовался как «Малисент», и… подвисла. Просто, насколько я помню, Малисент сначала прислали видео, а уже затем сообщение.

Прогнала еще раз мысленно все, что говорила Мали в мою первую ночь в статусе княгини: «Это сообщение с неизвестного номера… О том, что я стану девятой. О том, кто такой князь Даркан на самом деле… а потом видео…».

Но в переписке Ивгены не было ничего ни про видео, ни про девятую жену… Этого всего не было. Единственным отправленным сообщением являлось: «Хочешь свободы – автомобиль ждет внизу».

Похоже, Ивгена Женьер не была даже ферзем в этой игре, ей досталось положение пешки, не более.

Я вернулась к переписке между нею и «Твой шанс».

Господин или госпожа по имени «Твой шанс» к многословным личностям не относились. Все было предельно кратко.

«Твой шанс»: Хочешь изменить свою жизнь?

Ивгена Женьер: Кто вы?

«Твой шанс»: Твой шанс.

Ивгена Женьер: С чего ты взял, что я…

«Твой шанс»: У тебя есть шанс стать княгиней Даркан, средняя.

Ивгена Женьер:???

«Твой шанс»: На закате у князя не станет невесты. Ты знаешь закон – ему придется жениться на той, что окажется рядом. Подумай, Ивгена, что будет, если рядом окажешься ты…

И наживка была проглочена!

«Твой шанс»: Итак?

Ивгена Женьер: Я согласна. Но князь… мне нужна кровь.

«Твой шанс»: Ты получишь требуемое. Ее доставят утром.

Ивгена Женьер: Подберу платье.

И она его подобрала. Идеальное белое платье с золотой каймой и фатой повторяющей оформление свадебного наряда, причем… классное было платье, как раз идеально подошедшее к княжеской тиаре, вот только… князь отмахнулся от потенциальной невесты как король от пешки. Видимо Даркана не устраивали «средние», он предпочитал «низших». Не могу сказать, что мне в этой ситуации было жаль Ивгену, говоря откровенно – мне было жаль меня. Меня, Малисент и того парня из сопротивления, который вчера, явно нарушив приказ и сорвавшись с места, понесся подхватывать Майка и следом в наше условное место, чтобы перехватить его жену и ребенка.

Последними словами переписки были:

«Твой шанс»: Передай леди М. «Автомобиль черный, тонированный, старый, полустертые номера».

Я нажала на сообщение, выбрала «Удалить» и… удалила.

Это была ниточка, маленькая ниточка нехило так подставляющая все братство сопротивления… но пусть о ней буду знать только я.

– Зачем вам потребовалась девушка? – спросила я у вампирши, просматривая другие ее сообщения.

Ивгена промолчала, но ответ был у Навьена:

– Для омоложения. Человеческая кровь делает женщин моей расы привлекательнее на некоторое время, от двадцати до сорока часов. В случае госпожи Женьер вероятно можно говорить о двадцати часах.