Текст книги ""Фантастика 2025-135". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Елена Звездная

Глава 16
От разговора к разговору

– Вышло намного быстрее, чем я думал… – Говорю в никуда, потягиваясь и разминая затёкшую спину параллельно с «расслабляющими» упражнениями для разума, которому пришлось порядком потрудиться. Да и чего это ему? Мне! Это я обращал внимание на каждую мелочь, взвешивал каждое слово и искал скрытые смыслы всюду, где это было в принципе возможно. И было это не только напряжно, но и скучно, ибо для меня в кабинете прошло где-то часов двенадцать как минимум. Даже в минуты простоя я не мог себе позволить выйти из ускорения, так как тогда мой контроль над собственными эмоциями и мыслями мог дать слабину, и вовне просочилось бы что-то кроме специально заготовленных шаблонов. А я этого не хотел, ибо моя собеседница была телепатом, и вряд ли слабым. Её рангом я, конечно, не интересовался, но пока практика показывала, что чем сильнее был псион, тем более высокий пост он занимал.

Уж не знаю, как это сказывается на фактической эффективности работы всей системы, но отрицать реальность было глупо.

Едва трап остался позади, как личный транспорт Тайной Советницы пришёл в движение. Втянув в себя «язык» и задраив шлюзы, четырёхвинтовая машина с гулким и мощным воем поднялась в воздух, зависла ненадолго и, словно окончательно определившись с точкой назначения, сорвалась с места, оставив после себя лишь ищущую куда бы осесть пылевую завесу. Дискомфорта мне это не доставило, так как воздушный пузырь диаметром в пять метров надёжно защитил меня ото всего лишнего. Псионика одновременно и была страшным оружием, и обеспечивала комфорт в быту не в пример лучше любой техники. Конечно, приспособить для обеспечения этого самого комфорта можно было не всякое направление, но как минимум половину из всех мне известных. Что-то больше, что-то меньше…

Но оружие из псионики всё равно получше будет.

Я неспешно вышагивал в направлении припаркованного неподалёку от опустевшей площадки автомобиля Ворошилова, который, судя по активности его разума, спал. Ничуть не удивлён: псион физически оставался человеком кроме, разве что, владеющих биокинезом, так что обер-комиссар к нынешнему моменту выжимал из себя все соки. Мне даже стало совестно из-за того, что я так быстро со всем закончил, не став разводить демагогию и направляя разговор по сугубо деловому руслу. Самой насыщенной оказалась последняя стадия «переговоров», ибо обсуждались там детали, закрепляемые на, так сказать, бумаге. По итогу я получил, – не добился, заметьте, ибо мне ни разу не сказали «нет», – всё, что хотел, включая ряд гарантий касательно моего участия в изучении разломов и в целом выхода в город. Последнее само по себе мне было не нужно, но почему бы и нет?

Мало ли, в будущем потребуется, а у меня уже всё оговорено…

Я уже подошёл к автомобилю, но обер-комиссар просыпаться не торопился, да и будить его тоже никто не собирался. Я же, проникнувшись сочувствием к ближнему своему, поспешил облюбовать ближайшее дерево, устроившись ровно над чёрной махиной транспорта о четырёх колёсах. Растянутые на манер верёвок примитивного гамака телекинетические канаты особо никуда не врезались, так что я устроился с большим комфортом. Для чего, спросите? А для отдыха причины не нужны! Тем более я постоянно что-то делал внутри своего разума, плюс размышлял касательно того, что, возможно, я совершаю ошибку, разбивая свой цельный талант на части-направления. Ведь что такое псионика? Это способность влиять на реальность посредством своей воли и энергии, использование которой оставляет после себя поддающуюся обнаружению Пси.

Собственно, из-за этого иногда эти разные вещи приравнивают друг к другу, так как задействуя волю и энергию псион так же манипулирует и Пси. Если я подожгу что-то пирокинезом, то изначальная манипуляция «пыхнет» Пси. Подниму что-то телекинезом – и Пси будет как будто бы тоже «поднимать», тенью следуя за самой манипуляцией. Только телепатия выбивается из общей картины, но только потому, что в дело вступает ментальное поле, коим телепат манипулирует для достижения нужного ему результата. Но это сейчас не важно, ибо суть, корень моих размышлений – это «цельность» псионики, по каким-то причинам разбитой на направления.

Я уже лично и не совсем сталкивался с тем, что обладающие достаточным потенциалом псионы, – студенты во всех наблюдаемых случаях, – ограничивают себя чисто психологически. Не могут воспроизвести то или иное явление независимо от того, что им уже покоряется нечто куда более сложное во всех смыслах. Конечно, я опирался на голую теорию, но она очень уж ровно ложилась на наблюдаемую реальность, в которой роль играли не только понимание воплощаемых процессов со способностью представить их в реальности, сколько банальная уверенность псиона в том, что это можно сделать. Грубо говоря, наличие могучих мышц и опоры не поможет человеку сдвинуть камень, если он просто положит на него ладони и будет ждать. Потребуется волевое усилие не в виде «хочу!», а в виде команды для всего тела – «делай!». И вот этой-то команды может и не быть.

Впрочем, это всё равно не объясняет того, почему один одарённый изначально пирокинет, другой – криокенет, а третий светом управляет в свободное от работы время. Да, я уже знал, что псион мог усердной работой и трудом открыть в себе способности к другому направлению, но это было так медленно и трудно, что попытавшийся овладеть хотя бы одним новым направлением на уровне изначально доступного псион рисковал умереть от старости, так и не достигнув своей цели.

У меня ситуация отличается в корне, но оказало ли это влияние на саму суть известной человечеству псионики?

Экспериментировать было опасно. В этом случае даже крупицы сил, достаточных разве что для того, чтобы спичку запалить, могло хватить для какой-нибудь невразумительной дичи. С другой стороны, я не смогу удалиться от «эпицентра» эксперимента дальше нескольких сотен метров даже спустя годы и годы, на протяжении которых я буду, если моя теория верна, ограничен в своих возможностях. Да и вероятность того, что смешение направлений приведёт к коллапсу невероятной разрушительной силы всё-таки довольно низка. А всё, что поменьше я смогу сдержать, если как следует подготовлюсь. Как это – как следует? А очень просто: максимальная концентрация на области, создание крио-, пиро-, гео– и телекинетических слоёв защит, максимальная изоляция рабочей зоны, включая откачку воздуха и создание вакуумной прослойки.

– Да, примерно так это и должно выглядеть. – Покивал я в такт своим мыслям, изучая получившуюся сферу диаметром в половину метра. Это как раз предел, по достижении которого наращивание размеров приведёт лишь к увеличению сложности сдерживания вышедшего из-под контроля явления, если всё пойдёт по худшему сценарию. А места мне для экспериментов много не надо: хватит и объёма футбольного мяча. К слову говоря, если такую сферу слегка растянуть и создавать, скажем, вокруг противника, после чего сжимать её, формируя несовместимые с жизнью условия внутри, может получиться весьма достойный способ аккуратного устранения, использующий мою подавляющую мощь и силу воли на полную. Интересно даже, это кто-то пробовал реализовать, или у основной массы псионов недостаточно сил для того, чтобы таким образом ловить и удерживать противника?..

– Геслер! – Я взглянул вниз, прямо на скрестившего руки на груди, заспанного, но очень недовольного обер-комиссара. – Почему не разбудил?

Сфера растворилась без остатка, а я свесился вниз.

– Посчитал, что раз вокруг никто не суетится, то время ещё есть. А без сна кто-то вроде вас может наворотить такого, что моим невинным шалостям рядом стоять будет стыдно. – Честно ответил я, развеивая гамак и мягко приземляясь на сочную траву, отчаянно тянущуюся к солнцу. – Это, может, и не моё дело, но я поступил как поступил.

Непродолжительное молчание закончилось тяжким вздохом и взмахом рукой вроде «ну и чёрт с тобой, не отставай», после чего мы споро загрузились в салон автомобиля с невозмутимым, точно скала водителем. Его вообще можно было бы за робота принять, не дыши он и не моргай. Когда-то я о таких профессионалах только слышал, но лично не встречал. А теперь куда ни кинь взгляд – они будут повсюду.

– Мы и правда никуда не торопились, но в следующий раз всё может быть иначе. – Сказал мужчина, устраиваясь напротив. Да, просторный салон был устроен именно так: диванчики напротив друг друга с большим проходом между ними, куда, при желании, можно было спустить с потолка столик. – Через полтора часа должен будет прибыть Троекуров, твой наставник. С ним будет ещё парочка опытных псионов, с которыми ты должен будешь познакомиться. Если нам повезёт и всё пройдёт гладко, то они тоже присоединятся к твоему, кхм, обучению.

– Настолько эксцентричные личности?

– Ещё какие. – Обер-комиссар усмехнулся, сунув руку за пазуху и выудив оттуда самый обычный смартфон. Правда, полностью погружаться в происходящее по ту сторону экрана он не стал. – Зато их подход может поспособствовать твоему развитию куда лучше, чем традиционные методы.

– А методы господина Троекурова – они какие? Традиционные или не совсем?

– Совсем не традиционные, я бы сказал. Да ты и сам должен был это понять: никто в здравом уме не обучает ни студентов, ни кадетов через лобовое столкновение с более опытным противником, пусть и в формате тренировки. К традиционным методикам куда ближе лекции, на которых ты бывал совместно с… менее необычными студентами.

Действительно, там львиную долю «урока» занимала теория и инструкции по технике безопасности. Практики и всяких наглядных вещей там было до преступного мало. Правда, я и сужу по нескольким лекциям, со своим-то колоссальным опытом длиной в неделю.

– Что ж, тогда я заинтригован и заинтересован одновременно. – Каждый псион смотрит на окружающий мир и своё «ремесло» по-своему, и получить наставления от других сильных бойцов будет нелишним. Могут и на что-то новенькое натолкнуть, и открыть глаза на некие прописные истины вроде общеизвестных методов борьбы с пробойщиками, которые вообще не пробойщики, а натуральные подавители, как я уже подмечал. Не может же такого быть, что жизнь обычного псиона ранга так четвёртого обрывается, едва на него посмотрит парочка таких уродов? Вот и я считаю, что это маловероятно.

В штрафники сверхценных бойцов никто не определит, так что «подавители» – это нечто около-обыденное с учётом невысокого в целом числа сильных псионов в мире.

– Не рассчитывай на многое. Эти господа действительно ни разу не учителя, и пригласили их исключительно из-за их недостижимой боевой эффективности. На своём веку они успели много где повоевать, и спецов лучше лично я просто не знаю.

– Это же не «столпы», правда?

Мужчина рассмеялся:

– Конечно же нет. Но голая мощь не делает тебя лучшим. Можно, конечно, превосходить оппонента абсолютно, но всегда остаётся командная работа, профессионализм и способность правильно распорядиться своими силами в конкретной ситуации. И я категорически не рекомендую тебе забываться, надеясь на свою силу. Если ты столкнулся с противником, которому с тобой никак не совладать, и он ещё не отступает – значит у него есть план.

Я был склонен согласиться с озвученным выводом, ибо толпой, как известно, гасят даже льва, а опыт последнего сражения показал, что как минимум те же подавители могут доставить мне проблемы. Сколько их нужно, чтобы полностью меня обезоружить? Десять? Двадцать человек? Я, конечно, заранее замечу их приближение, но нельзя исключать возможность ошибки. Меня могут отвлечь, связать боем или выставить против по-настоящему сильных «пробойщиков», которые, например, будут действовать на огромном расстоянии, под прикрытием других псионов и с куда большей эффективностью. Фактически, стабилизация реальности чужой волей стала моим злейшим врагом, ибо это на обычного псиона столько сил не бросят, а на меня?

– Я и сам до этого дошёл, а ваши слова, господин обер-комиссар, только убедили меня в правильности таких мыслей.

В ответ мужчина довольно улыбнулся, не переставая, впрочем, косить взгляд на экран своего телефона.

– Мне нравится твой рациональный подход и способность ясно мыслить даже в столь необычных обстоятельствах. Абсолютное большинство людей, получив всё то, что получил ты, пустились бы во все тяжкие и доставляли бы куда больше проблем… – Только калибр у проблем был бы поменьше, как я предполагаю. Что такое кутёж и завышенное самомнение против всего того, что организовал я?

А Ворошилов тем временем сунул руку за шиворот, достав оттуда деревянную коробочку с весьма характерным оформлением. Я ничего против сигар не имел, – спасибо возможности закрыться от дыма напрочь, – так что и возражать не стал. Спустя секунду порядком вымотавшийся и уставший мужчина выпустил первую струйку дыма в приоткрывшееся окно.

– Только не сочти мои слова за призыв к действию, конечно же.

– Мне нравится наслаждаться жизнью, но досрочная смерть из-за когда-то победившего желания отдыхать сверх меры меня не прельщает. – Я вообще планирую жить вечно, так что…

– Планируешь жить вечно?

Я бы поперхнулся, да только скорость мышления не позволила.

– Имея способности в биокинезе, глупо не прикладывать усилия для усовершенствования тела. Может, получится протянуть хотя бы лет двести…

А вот обер-комиссар закашлялся, выпустив сигаретный дым не в приоткрытое окно, а прямо в салон. Клубы сизой дымки разбились о сферу, окружающую мою голову, а спустя секунду и вовсе улетучились, подхваченные моей волей и силой.

– А знаешь… – Мужчина заговорил, едва откашлявшись. – В твоём случае это может оказаться возможным. Но даже если у тебя что-то и выйдет, никто не должен об этом узнать. Слышал, что биокинеты относительно свободно манипулируют своей внешностью…

Я понял, на что намекал обер-комиссар, а он понял, что я понял. Вот такая вот кракозябра из пониманий получилась.

– Ещё кое-что. Я уже говорил, но повторю ещё раз: твоей вины в произошедшем вчера нет. Уж не знаю, насколько ты склонен к самобичеванию, но сейчас это будет лишним. Имела место быть череда ошибок на самых разных уровнях, что привело к печальным последствиям. Вот только не выбери они тебя целью – и кто знает, кого им удалось бы устранить?

– У них действительно были шансы?..

– Шансы есть всегда. Вопрос лишь в том, кому повезёт в конкретном случае. Вчера случилась ничья. – И не поспоришь ведь. Погибло слишком много наших людей, а горка трупов с их стороны совершенно не котировалась. Наверняка, если судить по словам обер-комиссара, из пленных не вышло вытянуть ничего важного, ведь в противном случае ничья стала бы нашей победой. Наверное. – Просто держи в уме, что сейчас твоя главная задача – пассивное давление на наших врагов. Такова участь всех сильных псионов, иногда даже вопреки их желаниям.

Я кивнул. Очевидно, что сильные псионы пятых-шестых рангов заменили собой ядерное оружие. Нет, последнее никуда не исчезло и ядерных боеголовок становилось всё больше у всех стран, но настоящую угрозу теперь несли с собой сильнейшие псионы.

Ядерное оружие, по крайней мере, можно было найти и уничтожить, перехватить и остановить до того, как оно причинит ущерб. Псиона, если тот сам того не пожелает, практически невозможно обнаружить. Один-единственный человек, который может уничтожать города и регионы, или даже вызвать катаклизм планетарных масштабов – это опаснейшее оружие. Потому псионов контролировали, и потому крупномасштабных межгосударственных войн не было с самого появления «факторов сдерживания», шестых рангов. Да, из-подполы вылезали террористы, случались локальные столкновения и многочисленные конфликты в «серой зоне», но шестые ранги там появлялись крайне, крайне редко. Они демонстрировали силу, добавляли баллов своей стране и после этого в принципе не выходили на поле боя.

Потому что если выйдет свой – выйдет и чужой, а к чему может привести столкновение одарённых такой силы страшно даже представить.

– И меня это полностью устраивает, господин обер-комиссар. – Не то, чтобы я мечтал убивать и уничтожать веселья ради. У всего должна быть цель, и я не могу представить, что должно случиться, дабы я воспылал неистовым желанием превратить наш мир в отражение тех, что встречаются по ту сторону разломов.

Куда больше меня напрягает то, что, насколько мне известно, в разломах не встречались живые, населённые людьми миры. Только уничтоженные, фонящие радиацией или стёртые в труху неумолимым временем.

– В противном случае мы бы сейчас вряд ли разговаривали бы, Геслер. – Ухмыльнулся мужчина, во взгляде и эмоциях которого промелькнуло что-то вроде застарелого облегчения. – Ведь сила пугает тех, кто ею не обладает…

Остаток пути мы проделали в тишине, остановившись у закрытого на ремонт, но временно ставшего приютом для военных и вызванных сюда псионов крыла академии. Совсем скоро сюда прибудет Троекуров сотоварищи, и я получу уникальную возможность пообщаться с сильными, – и экстравагантными, – псионами, которые могут многое мне дать. Чисто теоретически. А потом, ближе к ночи, я могу рискнуть и начать эксперименты по «объединению» частей в единое целое.

Главное, что б направления действительно оказались частями целого, а не составляющими катастрофы…

Глава 17
Достойный наставник

Было что-то привлекательное в около-заброшенных строениях. По крайней мере, меня они всегда манили, притягивая взгляд и одним своим видом окуная в непередаваемую атмосферу… не старины, нет. Это крыло академии сложно было назвать старинным, ибо сам комплекс возвели не сто и не двести лет назад. Да и заброшенным оно тоже не было, а глянь же ты – один только брошенный взгляд, а я уже не могу оторваться от пристального изучения единства камня и крепкой древесины, из которых мысль архитекторов и руки мастеров высекли шедевр. Да, годы не щадят ничего и никого, но они же испытывают то, что люди творили собственными руками. И почему-то новенькое, только возведённое здание не вызывает такого же пиетета, как простоявшее хотя бы пару десятков лет, выдержавшее шторма, снега, дожди и смены сезонов, которые на самом деле были едва ли не самыми разрушительными в отношении плохо построенных зданий.

Здесь точно так же, как и в основном здании, нашлось место внешним балконам, башням с винтовыми лестницами, статуям и древесине, на которой некогда вырезались невообразимые, интересные и глубокие сюжеты. Да, не всё из этого можно было разглядеть за густой растительностью, которой наплевать было на людские запреты, но в том-то и крылся сакральный смысл таких мест. Академия могла пропустить через себя сотни и тысячи студентов, но лишь единицы из них окажутся в итоге посвящёнными в секреты этого строения.

И у каждого, я уверен, секреты будут разными.

– Моё любимое крыло. Здесь проводились занятия по тактике, а вон там, за деревьями, находится стрелковый полигон. Я очень любил оружие, и проводил с ним действительно много времени. – Неожиданно решил поделиться своим прошлым обер-комиссар Ворошилов. Он заметил мой искренний интерес, и верно посчитал, что мне его маленький рассказ будет интересен. – Ещё и клуб наш здесь был. «Малый Комиссариат». Знали бы, что комиссариат и то, что мы под этим подразумевали – вещи совсем разные, и наверняка сгорели бы со стыда. Но мы обратили на это внимание уже после выпуска, да и сам клуб распался, едва на вольные хлеба ушёл последний его основатель…

Что может быть более интересным и умиротворяющим, чем небольшой исторический экскурс глубиной в десяток-другой лет от человека, который провёл в интересующем тебя месте долгие, интересные и насыщенные годы? Ни один фильм и ни одна книга этого не предаст, как бы ни старались авторы и режиссёры. Живая история потому и не вымирает в наш век высоких технологий, что не под силу даже самой лучшей записи заменить настоящего человека. Вот я и слушал, проецируя рассказ на окружающие красоты и чуть ли не вживую видя события тех лет. Фантазии? Да, именно они. Не будь я тем ещё фантазёром, не умей я выдумывать истории и целые миры – и там, в районе с жёлтым кодом на глазах у детишек потусторонняя тварь полакомилась бы не одним идиотом, а двумя, не в обиду ИМЯ будет сказано.

– … и тренировки тогда были жёстче. Недавняя бойня на востоке отняла множество жизней, и отечеству нужно было хорошее пополнение. Отсеивали, конечно, многих, но зато наше поколение в итоге не оплошало, и холодная война не переросла в настоящую. По самому краю прошли, но это тебе, наверное, не слишком интересно…

– Мне интересно всё, господин обер-комиссар. И тем более интерес представляет ваш опыт или мнение по достаточно важным вопросам. Я об упоминаемых вами событиях знаю только из учебников и фильмов, а это, сами понимаете, не самый чёткий источник информации.

– Если брать исторические хроники, которые и жизни не хватит перечитать, то чётче источника будет не найти ни сейчас, ни когда-нибудь потом. Но если говорить об учебниках, то – да, там слишком многое опускается, нет в них духа времени. – Мужчина поскрёб минимум двухдневную щетину. – С другой стороны, я бы не хотел, чтобы молодёжь ощущала на себе дух прошлых десятилетий. Неудержимая гонка вооружений, череда войн и отчаянных попыток усмирить террористов, раз за разом поднимающих головы в странах третьего мира, где псионов совсем не сразу начали подобающим образом контролировать. Страшные годы были, Геслер, по-настоящему страшные.

А ещё единственные за последние лет триста, когда численность населения планеты просела настолько сильно и резко. Вот людей было четыре с половиной миллиарда – и вот осталось чуть больше трёх. Рождаемость не падала, а росла, но псионические силы поначалу собирали обильную жатву. Это продолжается и сейчас, но за счёт общих усилий сильнейших «игроков» на планете последствия не столь ужасающи.

– И потому для народа рисуют такой безобидный образ псиона? – Ответ на самом деле был очевиден, но поддержать разговор всё-таки требовалось.

– Не только поэтому. Жестокий человек, пробудившись, так или иначе приспособит свои способности для утоления своей жажды. Аналогично и обратное, впрочем. Просто мы не оставляем надежды на то, что рано или поздно псионика станет в большей мере созидающей силой, а не разрушающей.

– Сейчас это звучит сродни мечте идеалиста.

– Это она и есть. – Ворошилов избавился от остатков сигары, развеяв ту по ветру. – Но каждый человек, однажды побывавший в бою, будет всеми силами стремиться к миру. В ином случае это уже и не человек вовсе. Пойдём, они подъезжают.

За время разговора мы никуда от основного входа не ушли, и потому вереницу автомобилей мне удалось ощутить сразу, как только обер-комиссар сообщил о приближении желанных гостей. В пассивном режиме я не растягивал своё восприятие, дабы не перегружать разум, но в целом у меня получалось заглядывать неприлично далеко. Сейчас же это не потребовалось, ибо мои потенциальные наставники с сопровождением уже находились в зоне прямой видимости.

– Не пытайся им угодить: будет только хуже. – Напоследок бросил мужчина, выступив вперёд.

Из первой, остановившейся напротив нас машины выгрузился опрятного вида крепкий старик с аккуратнейшей бородкой а-ля дровосек, в деловом костюме и с тростью, рукоять которой венчал герб Российской Империи: двуглавый коронованный орёл с державой и жезлом в лапах. Его выцветшие от времени карие глаза выглядели очень даже живыми, и в меня он взглядом вцепился точно гончая в лапу не сумевшей сбежать добычи. А ещё он ощущался в ментальном плане аки вековой дуб в окружении жиденького кустарника – сопровождающих его псионов охраны и даже не менее старого коллеги. Такой же монолитный, непоколебимый и уверенный в себе. Телепат великой силы и опыта, увидевший в моём разуме не нечто его пугающее, а новый, любопытный вызов. И мне очень, очень нравилось то, как ощущался этот старик!

Впрочем, сопровождавший его коллега-псион был не менее примечательной личностью. Высокий, не особо массивный мужчина с по-аристократичному утончённым лицом носил очки с толстенными стёклами, а на голове, в обрамлении сползших на виски на манер обруча седых волос возвышался кажущийся очень-очень старинным цилиндр. Образ хорошо дополнял строгий костюм необычного кроя и, что интересно, такая же, как у старика-телепата трость. Разве что эта была подлиннее, но и её хозяин отличался внушительным ростом и, некогда, богатырской статью, отголоски которой просматривались до сих пор.

Как и болезненность, уже давно печатью опустившаяся на этого человека.

– Господа. – Обер-комиссар Ворошилов первым выступил вперёд, едва сопровождение немолодых псионов разошлось в стороны, взяв периметр под свой полный контроль. – Рад видеть вас в добром здравии.

– Обер-комиссар, значит? – Второй старик усмехнулся, подойдя к Ворошилову чуть ли не вплотную только для того, чтобы опустить сухощавую ладонь на его плечо. – М-ма, если так пойдёт, то совсем скоро ты меня окончательно перерастёшь, Андрей. Но смену ты себе выбрал достойную, да…

Ворошилов, глядя на старика напротив с неисчерпаемым, прямо-таки бесконечным уважением добродушно засмеялся:

– Скорее уж смена сама приходит, учитель. Позвольте представить вам и Олегу Сергеевичу Артура Геслера, с которым вы уже заочно знакомы. От себя добавлю, что парень рассудительный и жадный до новых знаний. – Я удовлетворённо ухмыльнулся: да-да, я такой! Ни прибавить, ни убавить. Но то, как Ворошилов позиционировал себя, обращаясь к этим старикам, позволяло сделать определённого рода выводы. – Геслер, перед тобой псионы первого поколения, Палей Радислав Владимирович и Романов Олег Сергеевич…

– Дальше мы и сами справимся, Андрей. – Уверенно произнёс, судя по всему, Радислав Владимирович. – Как уже сказал сий неугомонный юноша, я – Палей Радислав Владимирович, четвёртный ранг, врождённый телекинез и приобретённый криокинез. Будем знакомы, Артур Геслер.

Я пожал протянутую руку, в мыслях уже предвкушая тренировки с человеком, который, похоже, вопреки изначально малому таланту прикладывал усилия для развития криокинеза. Вот только его болезненный вид мне всё меньше нравился: казалось, что старик рухнет от малейшего дуновения ветерка попрохладнее. Но рукопожатие у него было крепким, а взгляд – ясным, хоть в силу возрастных изменений и подёрнутым мутной плёнкой.

А параллельно с этим разговором я стоял на стенах цитадели своего разума, взирая на, без шуток, сферу жидкого металла типа ртути. Та бурлила, перетекала и менялась, но одна площадка на её поверхности была вполне себе твёрдой. Именно там стоял телепат, с интересом изучающий мой разум издалека с самого начала встречи.

– Я бы сказал, что вам недавно исполнилась половина тысячелетия. Но оба мы знаем, что это не так. И мне очень интересно, молодой человек, как вы такого добились? И если вы немного уменьшите скорость своего мышления, то я смогу обеспечить нам более тесный телепатический контакт. Да, вот так… Идеально! – Во мгновение ока сфера приблизилась так близко, что я смог даже различить под её изменчивой поверхностью отдельные структуры чужого разума. А что важнее всего, контакт не превратил моего собеседника в ментальный фарш при том, что сейчас я держал двадцатисемикратное ускорение относительно объективного времени. – Я не ошибусь если скажу, что вы проводите практически всё время в ускорении? Или правильнее будет сказать, что сейчас вы замедлись относительно своего стандартного состояния?..

О, эти эмоции и эхо мыслей горящего своим делом человека, на старости лет повстречавшего что-то уникальное и интересное! Я и сам заразился его энтузиазмом, посчитав, что скрывать слишком много не имеет смысла. Он ведь тоже мог промолчать и не указать на то, что заметил моё ускорение, и из этого могло вылиться множество проблем.

– Ускоренное мышление для меня действительно норма…

– Романов Олег Сергеевич, прошу простить мои манеры. – Крепкий старик представился лично, отвесив мне лёгкий ментальный поклон. – Любопытства ради, вы действительно пробудились всего неделю тому назад, или изначально скрывались, развивая свой телепатический дар?

– В моей истории не было ни слова лжи, Олег Сергеевич. – Что есть чистая правда, конечно же. Но вот ничем себя не выдать в ментальном контакте было довольно сложно, но я, вроде, справлялся. – Будь иначе, и я бы не позволил своему другу погибнуть.

– Удивительно. Тогда я действительно не могу назвать ваш разум иначе, чем феноменом. Такую мощь ещё можно объяснить очередным стремительным шагом эволюции поколений, но степень и качество развития разума?.. – Я хорошо чувствовал, как меня изучают извне, но Романов, носитель фамилии императорской четы, не переступал границы дозволенного. Я бы сравнил это с очень аккуратным, профессиональным медицинским внешним осмотром. – Очень, очень интересный случай, который мы обязательно изучим и опишем для будущих поколений! Естественно, без моего прямого вмешательства, молодой человек, не подумайте. Сугубо «внешние» эксперименты и опыты, которые покажут, что и как лучше делать следующему после вас псиону новой волны.

И не скажешь же, что таких не будет. Или будут? Я ведь не знаю, насколько принципиальны отличия псионов разных поколений. Вот взять этих бодрых стариков: они оба стали псионами одними из первых, их уважают и считают настоящими профессионалами, но их потолок по чистой силе – это четвёртый ранг, что мне озвучили и что ощущал я сам. Значит ли это, что в дальнейшем на планете будет появляться всё больше чудовищ пятых и шестых рангов?

И каков шанс, что однажды это приведёт к тому, что наш мир будет разрушен?..

– Я всячески этому поспособствую, Олег Сергеевич. – Мне нужен их опыт, а им нужна информация обо мне. Главное, чтобы полученный ими приказ звучал как «обучать и наставлять», а не «втереться в давление и устранить». Правда, с последним всё куда проще провернуть, просто обеспечив меня несовместимыми с жизнью добавками в пище. Питаюсь-то я за казённый счёт и из чужих рук, так что всякое может быть. – Могу я задать вопрос, напрямую касающийся телепатии?

– Конечно. Пара минут у нас есть, покуда снаружи не заметили нашу отлучку. – Усмехнулся старик, не переставая, впрочем, поверхностно изучать мой разум. Он улавливал мои эмоции и даже слабое эхо мыслей, но и то, и другое я контролировал, выпуская вовне только «одобренное руководством». Это было непросто, да и ничего такого я не мыслил, но… просто на всякий случай.

– Я уже встречался с телепатами в лице талантливых студента Синицына и комиссара Белёвской, но они мне ничего не говорили об ускорении сознания. Да и сами, скорее всего, этим не пользовались. А вот вы не только способны на это, но и заметили то, что я мыслю намного быстрее обычного. Как?