Текст книги ""Фантастика 2025-135". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Елена Звездная

Соавторы: Петр Танетов,Виктор Ананишнов,Сергей Шиленко,Евгений Нетт,Сергей Ткачёв
сообщить о нарушении

Текущая страница: 127 (всего у книги 346 страниц)

И Саша, продолжая самозабвенно помешивать, подхватил турку, шагнул к столу и, застыв, недоуменно оглядел ингредиенты. Еще немного помешал белое варево, потом выдал:

– Генри, и где мне все это мешать прикажешь? Кастрюлю давай!

Несчастный скелет метнулся к шкафу, извлек монстра литров на десять и замер под злым взглядом Стужева. Тому было достаточно изогнуть бровь, чтобы Генри все мгновенно осознал, жестоко раскаялся и достал глубокую тарелку.

– Уже лучше, – пробурчал Кощей-младший, – давай сюда.

Дрожащими руками тара была водружена на стол, после чего Стужев отложил ложку, коей мешал варево, достал телефон, включил и прочел вслух:

– Тоненькой струйкой и непрестанно помешивая влить белки в сыр «Маскарпоне»… – взгляд на тарелку, на сыр, на турку с белой субстанцией. – Генри, вот если по-любому мешать буду, на кой им тоненькая струйка, а?

И не дожидаясь ответа, Саша выключил телефон, засунул в задний карман джинсов, затем вылил все белое и тягучее, как патока, в тарелку, турку швырнул на стол и взялся ложкой выгружать сыр в ту же тарелку. И только опустошив полукилограммовую упаковку, стал мешать все, что мешаться отказывалось.

– Прив! – Окрик на весь дом.

Привидение мгновенно появилось перед хозяином, чтобы услышать:

– Вали наверх, осторожно постучись… постучись, ты понял? И спроси леди Ритусика…

– А спроси меня сам, – обнаружила я свое присутствие и шагнула в кухню.

Он вскинул голову, посмотрел на меня, окутывая волной нежности, и улыбнулся. Я улыбнулась в ответ.

– Доброе утро, леди Маргарита, – поприветствовал меня скелет.

– Доброе утро, Генри, доброе утро, привидение, – вежливо поздоровалась я.

– Леди Маргарита, прекрасно выглядите, – тоном дамского угодника произнес Генри.

Я смущенно поправила платье и едва слышно выдохнула:

– Спасибо.

Увы, мои шорты, майка и кроссовки остались там, в мире темных в вампирском замке, сарафан мне надевать совсем не хотелось, и оставался выбор – мои джинсы от мавок и очередная Сашина майка, или вот это вот зеленое платье. Почему-то выбралось платье. Наверное, потому что к нему имелись туфли и сумочка, а вот в гардеробе у Стужева ни одной зеленой вещи не было, следовательно, вариант с джинсами не катил и… Ладно, мне просто очень хотелось надеть платье, распустить волосы и посмотреть на реакцию Саши. Реакция определенно была – Стужев все так же стоял, улыбался и не отрывал от меня взгляда. И даже блюдо своего приготовления не мешал больше, просто стоял и смотрел.

– Нравится? – не могла не спросить.

Кощей-младший заметно сглотнул и хрипло произнес:

– Ты очень красивая.

И его взгляд вновь заскользил по подолу платья, поднялся выше, а после Стужев еще более хрипло спросил:

– Это ведь чулки, да?

Синие глаза заметно затуманились.

– Стужев, даже не думай! – Я не орала, но к этому была очень близка. – Я есть хочу, я… я его вообще только надела, я…

На губах Александра Мечеславовича заиграла очень-очень коварная, полная предвкушения ухмылочка! У него вот точно такая же играла полтора часа назад! В итоге час мы провели в ванной, притом что помылись минут за пять! А после он оставил меня одеваться, самолично вытерев предварительно, и ушел готовить мне завтрак. И вот опять.

– Генри, свалил, – не отрывая от меня плотоядного взгляда, выдал Стужев. – Прив, тебя тоже касается.

И оба давно среди живых отсутствующих субъекта тенью метнулись за двери, после чего эти самые двери плотно прикрыли, оставляя меня наедине далеко не с завтраком. И этот «далеко не завтрак», бросив ложку, плавно и хищно двинулся ко мне!

– Сссаша, ты что делаешь?! – Я с трудом подавила желание броситься наутек и то исключительно из-за каблуков – на гладком мраморе плитки в них бегать было бы травмоопасно.

– Я? – с самым невинным видом переспросила приближающаяся синеглазая угроза. – Совершенно ничего не делаю… пока.

– Слушай, Стужев, – я начала отступать к двери, – это уже перебор, не находишь?

– Нет, – весело ответил он, делая еще два шага ко мне.

– Саша! – рванув к двери, подергала ручку и поняла пренеприятное – заперто. – Слушай, тебе еще не надоело?!

– Нет, – прошептали у меня над ухом и мгновенно прижались к моей спине всей мускулистой грудью.

– Ну, Саша, – откровенно заныла я, – ну в третий раз – ну это уже издевательство!

– Во второй, – невозмутимо прошептал наглый покушатель на всю меня, скользя ладонями по моим бедрам.

– Да? – прошипела я. – А утром в постели это что было?

– Разогрев, – хмыкнул он.

– Да? – У меня от возмущения слов не хватало. – А в ванной?

Его пальцы пробрались под юбку и с явным наслаждением пробежались по не утянутой чулками коже.

– В ванной… эм… тяжелая и упорная работа по возврату эротических кредитов. Надеюсь, ты оценила мои старания?

– Саша, – я затаила дыхание, едва он пробрался к краю белья и теперь вовсю изучал тактильные ощущения от кружев, – а давай я оценю завтрак, а?

Меня молча развернули, вынуждая взглянуть в затуманенные от страсти сине-серые глаза, и склоняясь к моим губам, Стужев хрипло прошептал:

– Ритусь, ты меня с ума сводишь.

– Слушай, Стужев, это вообще уже не смешно! – заорала я.

– Маргош, – на меня так обиженно посмотрели, что мне стало стыдно. Этот гад только того и ждал, чтобы, убив дорогущее белье одним движением, коварно прошептать: – А кто тут смеется?

* * *

Сижу и злюсь. Реально злюсь. Заискивающие взгляды, тирамису собственно кощеевского приготовления, маскирующееся под «Графские развалины», чашечка чаю, нежные поцелуи и обещания больше до обеда ни-ни – не действуют.

– Стужев, ты маньяк! – в сердцах выдала я.

– Маргошик, это не я, это все платье, – хоть бы врать научился, гад.

– Злодей озабоченный! – не унималась я.

– Злодейски озабоченный? – посмеиваясь, переспросил Князь.

Молча и хмуро смотрю на некоторых. У некоторых ни капли раскаяния, зато убойное оправдание имеется:

– Рит, – Стужев подался вперед, накрыл ладонью мои нервно постукивающие пальцы, – у нас, кстати, медовый месяц, мы вообще, по идее, не должны из постели вылезать.

Весомый аргумент, да. Я молча отдернула руку и отвернулась.

Кое-кто плавно поднялся, обошел стол, развернул мой стул, сел передо мной на корточках и сидит, сволочь, и улыбается! Появилось непреодолимое желание пнуть его.

– Ритусь, о моем поганом характере ты знала, – напомнил Кощей-младший.

Даже не смотрю на него.

– Ри-и-и-ит.

Вообще не смотрю. И не буду! Няшка озабоченная.

– Уйду я от тебя, Стужев, злой ты! – не сдержалась в итоге. – И озабоченный! И злой! И…

В двери осторожно постучали. Не поднимаясь, Князь крикнул:

– Входи, Генри!

Скелет приоткрыл дверь, заглянул, после решительно подошел и протянул несколько распечатанных листов. Саша, все так же сидя предо мной, взял, просмотрел, после отослав дворецкого, глянул на меня и предложил:

– Хочешь со мной на разборки?

Хмуро смотрю на него.

– С водяным разобраться нужно, охамел слеганца, – и взгляд на меня такой выжидательный.

Молчу.

– А я тебе мороженое куплю, – начал откровенно искушать Стужев.

Все еще молчу.

– Или колечко с изумрудами и сережки такие же, а? Продолжаю молчать, но уже с трудом пытаюсь сохранить невозмутимый вид и не улыбнуться.

– У тебя взгляд потеплел, значит, простила, – заметила няшка наблюдательная. – Ритусик, ну извини, сорвался.

Вот теперь я на него посмотрела, внимательно. А Стужев, вместо раскаяния, с самой нагло-невинной улыбкой выдал:

– А какой реакции ты ожидала, натянув это платье? Это все равно что вишенка поверх пироженки, и тут уж сыт или не сыт, а все равно хочется.

– Стужев, я не пирожное! – разозлилась окончательно.

– Я знаю, – с самым честным взглядом подтвердил он. – Ты куда как вкуснее, серьезно. – На четко очерченных губах расплывается очередная очень многозначительная улыбочка и уже чуть тише и проникновеннее: – Кстати, я говорил, что ты когда сердишься…

– Сашенька, – я подалась вперед, почти коснувшись носом его носа, – когда я надеваю красивое платье, я хочу услышать про то, какая я красивая! И увидеть в твоих глазах восхищение. Восхищение, понимаешь, а не порчу моего белья и одежды!

Дверь приоткрылась, прекращая монолог оскорбленных и супружеским долгом замученных, влетел Прив с букетом маленьких белых розочек, которые веткой росли. В смысле, с букетом! К которому была прикреплена открытка! Подлетел к Стужеву, передал и мгновенно умчался прочь. Кощей-младший с некоторой осторожностью открыл послание, прочел, просиял и с самым торжественным видом вручил мне цветы. Молча взяла, естественно, сразу потянулась к открытке, открыла, прочла:

«Любимая, прости, я не хотел!»

– Ты-то как раз хотел! – обиженно заявила я, поднеся цветы к лицу и вдыхая аромат.

– Малыш, я тебя всегда хочу, я с этим уже смирился. – Саша рассмеялся, встал и, обойдя стол, вернулся к завтраку.

А я сидела в обнимку с букетом и думала о том, что реально помогает эта идея Генри про цветы и извинятельные послания. Вот только…

– Прив, – позвала я.

Призрак мгновенно влетел в кухню и завис передо мной маленьким облачком.

– У нас опять много букетов? – поинтересовалась я.

– Ага, – не стал он отпираться.

– Опять в гараже? – возмутился Стужев.

– Нет, в подвале, – честно созналось привидение.

Князь скривился.

– Ваше коллекционное вино не пострадает, – мгновенно оправдался призрак.

Усмехнувшись, Саша поинтересовался:

– А что там еще есть из извинятельного?

– Конфеты, мягкие игрушки, украшения, – честность Прива поражала воображение, впрочем, как и предусмотрительность Генри.

Однако Стужев все понял по-своему.

– Я что, настолько плохой? – возмутился он.

– Почему же? – изумилось привидение. – Еще заготовлены подарочные комплекты нижнего белья, шампанское и другие мелочи, входящие в категорию Drachenfutter.

Кощей-младший потрясенно уставился на призрака, а я все же спросила:

– Последнее слово – это что?

– Буквальный перевод «Корм для дракона», – отрапортовала потусторонняя прислуга. – Это общий термин для подарков, преподносимых в том случае, если муж провинился.

Несколько секунд я сидела молча, после чего решила уточнить:

– То есть это я – дракон?!

Саша вдруг резко поднялся и, выдав «Извини, я на минутку», торопливо покинул кухню. Бесполезно! Его хохот я все равно услышала! Привидение тоже, как и шипение Генри на тему: «Прив, ты идиот».

Призрак хотел вылететь, но подумал и остался.

– Правильно, со мной безопаснее.

– Угу, – признало привидение.

Угрюмая я от расстройства съела все приготовленное мне Стужевым подобие тирамису. Несмотря на вид, на вкус было очень даже оригинально, мне понравилось. И чай, уже холодный, тоже оказался вполне даже ничего, и руки, скользнувшие по моим плечам, не такие уж и плохие, если честно.

– Я позвонил Ольге, помнишь ту вампиршу? Тебе сейчас все привезут, Ритусь, включая точно такое же платье.

Запрокинув голову, посмотрела на нависшего надо мной Князя и поинтересовалась:

– А с чего это Ольга будет тратить свое время на очередной…

– Потому что она мне обязана жизнью обоих сыновей, – спокойно перебил меня Стужев. – И поверь, для нее предпочтительнее бегать по магазинам, чем заниматься подготовкой к похоронам.

Он вновь сел на свое место и вернулся к завтраку, тоже уже остывшему. А я тихо спросила:

– Это связано с кланом Спящих? С теми, с которыми ты по телефону тогда говорил, да?

– Да, – просто ответил он.

И вдруг перестал есть и посмотрел невидящим взглядом куда-то в стол.

– Са-а-аш, – я подалась вперед, – что-то случилось?

Промолчал.

– С вампирами что-то? – встревожилась я.

Грустный взгляд и негромкое:

– Ты на меня сильно обиделась?

Опустив глаза, я не нашлась что ответить. Мне неприятно было, это факт.

Из коридора вдруг донеслось:

– Это конфликт ожиданий, хозяин.

– В смысле? Генри, говори понятнее, – требовательно приказал Стужев.

– Мм… Семейная психология утверждает, что супружеские конфликты достаточно закономерны. Ряд исследований в этой области показывает, что на конфликты в семье влияют неадекватные и противоречивые семейно-брачные ожидания и представления.

– Ага, – сказал Кощей скелету, затем пояснил мне. – То есть ты, натянув платье, мечтала услышать, какая ты красивая.

– Ага, – подтвердила я, – а ты о чем мечтал?

– Снять его с тебя, – невозмутимо признался Саша.

– Да, конфликт ожиданий налицо, – грустно признала.

Пожав плечами, Стужев громко спросил:

– Генри, а что там еще с конфликтами?

Скелет бодро процитировал явно строку из учебника:

– Конфликт обычно возникает в процессе эмоционального сближения супругов, особенно когда один из них или они оба незаметно для себя нарушают личностные границы партнера.

Это было не слишком понятно. Я посмотрела на Сашу, он на меня, я на него, он улыбнулся, я тоже.

– Люблю тебя, – сказал мой сказочный злодей.

– А я тебя, – чуть смутившись, призналась Стужеву.

– А пойдешь за меня? – весело поинтересовался он.

– Куда? – во мне мгновенно проснулась подозрительность.

– Замуж, – с улыбкой сообщили мне.

– Так… вроде как… я…

Саша ничего не сказал, молча вернувшись к завтраку. И только когда два яйца, бекон, каша геркулесовая, корень сельдерея и петрушка были съедены, Князь, потягивая кофе, спокойно произнес:

– На Терре наш брак считается недействительным. Причем как для моей семьи, так и для твоих Ёжек, я уже не говорю об остальных, начиная от вампиров и заканчивая темными. Вариантов официального бракосочетания у нас три. Традиционный – три недели со всеми вытекающими в виде сватовства и тому подобного, нетрадиционный – месяц, с похищением, выкупом, боями за невесту и оригинальный – сутки. Причем большая часть обряда не требует твоего присутствия. Что выбираешь?

– Третий, – практически не задумываясь, ответила я.

Стужев странным образом отвел глаза и с трудом подавил улыбку. У меня вдруг появилось очень неприятное ощущение грядущих неприятностей.

– Как пожелаешь, дорогая, – сказано было ну очень… угрожающе!

Все, теперь мне точно стало не по себе!

– Сссашенька, – начала я встревоженно.

В дверь позвонили.

– О, твоя одежда, Маргошик, – Князь искоса взглянул на меня, коварно так, и улыбнулся, ну очень нехорошо. – Полагаю, ты не выйдешь?

– В местами порванном платье?! – вспылила я.

Он поднялся, обошел стол, склонившись, нежно поцеловал меня и вышел. Прислушиваясь к его разговору с Ольгой, я все еще думала, каким боком мне выйдет вся эта история со свадьбой на Терре? Так ничего и не придумав, решила спросить у Ядвиги, вот она точно знать должна, что это за вариант свадьбы такой. Главное, не забыть.

* * *

Откровенно любуюсь Стужевым. В черной обтягивающей его торс рубашке без рукавов зато с воротником стоечкой, черных свободных джинсах и в черных с темно-зеленой подошвой кроссах он смотрелся неформально, но очень здорово. Кавайненько так. Небрежно элегантный хвост на затылке, цепочка с фианитом в виде когтя и серьга с топазом в мочке левого уха дополняли его хулиганский образ. А еще черные кожаные браслеты на запястьях. Выглядело модно, здорово, безумно шло его долговязой блондинистой фигуре, и да – неформальненько так, и анимешненько. Вот только глаза смотрели слишком серьезно и внимательно для модного хулигана.

– Маргош, – протянул Саша ничуть не ласково, – это что?!

Молча прошла мимо некоторых, прямо к зеркалу в полстены, и в очередной раз полюбовалась собой. Все-таки у вампиров вкус есть – это факт. Обтягивающий джинсовый комбинезончик с очень короткими шортиками мне нравился. Кофточка сверху тоже смотрелась хорошо. В тон к комбинезону кроссы, тоже из синей грубой джинсовой ткани, и обруч. Да, джинсовый. Необычно для меня, но смотрелось здорово.

– А я побеседую с Ольгой, – недобро произнес Князь.

– А мне все нравится, – парировала я. – Стильненько.

Стужев ничего не сказал, но метнулся вверх по лестнице. Я все еще крутилась перед зеркалом, когда мне на плечи легла джинсовая безрукавка. Стильненькая, ага, только длиной мне по колено, не говоря уже о том, что на мне смотрелось мешком бесформенным.

– Моя любимая, – с гордостью, в смысле маскируя гордыми нотками проскользнувшие издевательские, произнес Саша, – от сердца оторвал, но для любимой не жалко.

– Издеваешься, да? – сходу поняла все я.

– Нет, – стоит позади меня, смотрит в зеркало, прямо в глаза, типа очень честный взгляд, и даже не улыбается.

– Са-а-аш!

С меня сняли безрукавку. Но перекинув ее через собственное плечо, Стужев вдруг вынул из кармана два черных браслета и невозмутимо напялил на меня. Потом на указательный палец моей правой руки предприняли попытку натянуть серебряное кольцо с изображением черепа. Не вышло – кольцо было внушительным, а палец маленьким. Недолго думая Кощей произвел передислокацию и поселил монстра на моем большом пальце. И все это с таким хозяйским видом. И на этом дело не кончилось! В мочку левого уха мне вдели серьгу с крошечным зеленым камешком, точно такую же и на второе ухо. Но это ничего, в итоге Стужев извлек цепочку с дохлой летучей мышью на конце, причем мышь была как настоящая, в смысле как будто по-настоящему сдохшая, только воском покрытая, и вот это жуткое украшение застегнул на моей шее. На мой вопросительный взгляд, горевший праведным возмущением, мне ехидненько ответили:

– Надо было соглашаться на безрукавку.

– Стужев! – Да, мое возмущение таки обрело вербальную форму.

– Ну, можешь остаться дома, – мне коварно улыбнулись. – А с делами я, так и быть, разберусь сам.

Крутанувшись, молча пошла к двери.

* * *

На спидометре двести двадцать, в машине орет Ария «Зверь», Стужев уверенно ведет автомобиль, напевая:

 
– «Ты – невинный ангел, ангел поднебесья,
В этой жизни странной ты не моя.
За тобой тень зверя, вы повсюду вместе,
А теперь поверь мне, зверь этот я!»
 

На последней строке хитрый взгляд на меня.

– На дорогу смотри, – посоветовала некоторым.

Усмехнулся, крутанув руль, подрезал такси и помчался по встречке, лавируя между несущимся навстречу транспортом.

– Саш-ш-ша, я так поседею раньше времени!

Вернулся в положенный ряд и, снизив скорость аж до ста сорока, затем сделал музыку тише и произнес:

– Помнишь, Мастер рассказывал, чем мы занимаемся? – и, не дожидаясь ответа, продолжил: – По сути, основная функция совета инквизиторов – контроль над нежитью. – Взгляд на меня, улыбка, и он продолжил: – Ведьм на Земле немало, и темного в них зачастую больше, чем светлого. Такие невольно открывают путь на темную сторону Терры. Подобное притягивает подобное, и чем больше мерзости в ведьме, тем более опасный контингент она притягивает.

– Барабашки, полтергейст, призраки? – пошутила я.

– Бадзуллы, карачуны, вурдалаки, – совершенно серьезно ответил Саша. – Бадзулл – дух бродяжничества, не поверишь – большинство бомжей им одержимо.

Не поверила, сидела и потрясенно смотрела на Стужева. Заметив мой взгляд, он рассмеялся.

– В свое время знавал одну ведьму, директора небольшой риэлтерской конторы, она так четко освоила ритуал призыва бадзуллов, я такой отработанной схемы ни до, ни после не наблюдал.

В магнитоле теперь звучала грустная мелодия «А мы не ангелы, парень, нет мы не ангелы», а я смотрела на Кощея-младшего и, откровенно говоря, не хотела верить в услышанное.

– Испугалась? – спросил мой внимательный злодей.

– Да, жутковато, – откровенно призналась я.

Хохотнув, Саша произнес:

– Это еще не жутко, поверь. Помнишь, я упоминал Стефу?

Я отрицательно головой мотнула, Стужев пояснил:

– Невеста мнимого брата нашей таинственной няшки Игната, который Дайрем. Ну так вот, эта малышка специализировалась на вызове карачунов. – Кривая усмешка и задумчивое: – Полагаю, карачуны были началом, вероятнее всего, «брат» Дайрема, который именовался здесь Станиславом Вяземским, хотел развить ее дар до уровня призыва темных.

– А это возможно? – осторожно спросила я.

– Нет ничего невозможного. – Он улыбнулся мне и перестроился в правый ряд, видимо, чтобы вскоре свернуть с трассы.

Я же осторожно спросила:

– Карачуны – это кто?

Думала, отправит к Гуглу за помощью, но нет, Саша ответил сам:

– Духи гибели, по сути – пиявки, обычно высасывают жизнь, иной раз эмоции.

Мы действительно свернули и теперь ехали уже с нормальной скоростью мимо городского парка. Я задумчиво смотрела на мелькающие деревья, невольно думая о том, сколько всего удивительного, таинственного, невероятного и пугающего появилось в моей жизни. А ведь началось с Игната, и…

– Саш, а вот я однажды видела такого мужика с темной кожей и острыми ушами, он под капюшоном прятался и заподозрил, что я его увидела, – слова как-то сами вырвались.

Удар по тормозам, свист шин, и Стужев резко остановил машину. В наступившей тишине пугающе прозвучал его хриплый вопрос:

– Что?!

Я с перепуга вжалась в сиденье. Несколько машин с руганью и непрестанно сигналя обогнали нас, синие глаза Кощея-младшего полыхали странным пугающим ледяным светом. Всего мгновение, затем, газанув с места и переехав двойную сплошную, Стужев заехал в парк, наплевав на все правила и запрещающий остановку знак.

Затем заглушил мотор, выключил музыку, сжал руль так, что пальцы побелели, и тихо приказал:

– Еще раз, подробно, конкретно, четко и все твои ощущения от встречи.

И взгляд не на меня, куда-то вдаль. Мрачный, злой, напряженный взгляд. При таком раскладе даже мысли не ответить не возникло.

– Это было на второй день после того, как парни мне мое, как оказалось, последнее в жизни свидание испортили…

Несмотря на явную взбешенность непонятно чем, после этих слов Стужев одарил меня внимательно-насмешливым взглядом. И как-то разом успокоился, сел в кресле удобнее, сложил руки на груди и попросил:

– Продолжай. На счет свидания намек понял, буду возмещать.

– Что возмещать? – перепугалась я.

– Свидания, – невозмутимый ответ. – Дальше.

Интересно, он мне свидания с Владом возмещать будет или про моего бывшего лучше даже не заикаться? Я решила, что второе безопаснее, и продолжила.

– В общем, я поговорила с Дэном, который Колдун, потом, когда в универ шла, там на аллее меня ждал Игнат. И он, – припомнила ту ситуацию, – время вернул.

– Как вернул? – И главное, никакой насмешки, просто вопрос.

– Мм-м… – Припоминалось с трудом, столько событий было после. – Ну, он поднял руку, щелкнул пальцами, сказал пару слов, мир закружился, и он отмотал время назад.

Улыбнувшись, Саша пояснил:

– Иллюзия. Обычное влияние на сознание группы. Дальше.

Мои мысли по поводу «обычного влияния на сознание группы» оставила при себе.

– Дальше мы пошли по аллее, и появилось ощущение опасности, правда, я тогда причину понять не могла.

Стужев не пошевелился даже и все так же улыбался, вот только взгляд – заледенел.

– Дальше, малыш, – ласково попросил он.

А взгляд оставался холодным и злым.

Чуть поежившись, я продолжила:

– Он сказал, что Демон мне плохо зубы заговаривает, и вышел из-за дерева. Уши острые и стоячие, капюшон топорщился.

– Так, – очень уж нехорошо прозвучал Сашин голос, – а Демон что?

– Мгновенно передумал со мной разговаривать, сказал, что занят, и я ушла… не оглядываясь, но уходя услышала, как тот тип сказал: «Дайрем, странное дело, она, кажется, меня увидела».

– Что сказал Игнат? – мгновенно спросил Князь.

– Что-то вроде «не может быть, а вот Мастер засечь способен», – завершила я и вопросительно посмотрела на Стужева.

А Саша молчал. И психовал тоже молча.

– Что-то не так? – осторожно задала вопрос.

– Три момента, – Кощей-младший повернул ключ зажигания. – Ты почувствовала опасность, он называл темного его истинным именем «Дайрем» и да – Мастер не способен засечь гибельника. А вот темного вполне.

Машина завелась с полуоборота, тут же включилась и музыка, а я… я спросила:

– И что все это значит?

– Что значит? – Стужев мрачно усмехнулся. – Что у темных есть действующий переход на Землю.

И машина сорвалась с места. На скорости, да. Минуты через три я не выдержала и спросила:

– Сашенька, а права у тебя есть?

Улыбка промелькнула на его губах, как лучик солнца в ненастный день, и я услышала чуть усталое:

– Даже на управление самолетом имеются.

– Незаметно, – ехидно подметила я. – Знаешь, мне кажется, правила дорожного движения существуют не просто так.

– Мне кажется, – Саша искоса взглянул на меня, – правила дорожного движения существуют для тех участников дорожного движения, кто не способен сделать, например, вот так.

И наш «Бентли» взмыл в воздух!

И вот я все думала, с чего бы такие маневры, а оказывается, Стужев просто решил срезать через парк напрямик. Буквально.

– Саша, а нас никто не видит? – осторожно поинтересовалась.

– Иллюзия, – кратко ответил он.

Больше я ни о чем не спрашивала, но если учесть, что никто на нас пальцем не показывал, на телефон не снимал и вообще никак не реагировал, то, похоже, действительно не видели.

Промчавшись над аллеями и фонтанами, Саша направил машину в глубь парка, туда, где было неухоженное озеро. Памятуя о том, что придется беседовать с водяным, я не особо этому удивилась.

– Ни кольцо, ни амулет, ни браслеты не снимай, – приказал вдруг Стужев, – это защита.

– А сережки?

Легкая улыбка и негромкое:

– Просто подарок.

– Спасибо, – тоже тихо сказала я.

Улыбнулся, протянул руку, коснулся моей ладони и вновь вернулся к управлению летающим «Бентли». Интересно, а на это у него права тоже есть?

Мы приземлились в стороне от аллеи, ведущей к озеру, и тот факт, что стоянки тут не наблюдалось, Стужева совершенно не беспокоил. Он заглушил мотор, вышел из автомобиля, обошел его, открыл дверцу мне, а после повел вдоль кромки воды, вглядываясь в поверхность озера.

Осмотр водной поверхности завершился метров через двести, и, остановившись, Саша ледяным тоном приказал:

– Вылезай.

Озеро если удивилось, то ничем своих эмоций не выдало.

– Не зли меня, – холодно добавил Стужев.

Вода теперь безмолвствовала секунды три, затем раздалось булькающее:

– У меня среди государственных «крыша».

При звуках этого голоса я вздрогнула, но за широкую спину Кощея-младшего прятаться не стала, хоть и хотелось. А Саша… Александр Мечеславович Стужев стоял и смотрел куда-то вдаль, задумчиво и безмятежно. Собственно, с такой же безмятежностью, наверное, айсберг встретился с «Титаником»… кто потонул, а кто поплыл дальше, знают все. И никаких нервов, ни взгляда, ни жеста, ни проявления хоть малейшей заинтересованности…

– А ты от своих или сам по себе? – осторожно поинтересовался все тот же замогильно-булькающий голос.

По Стужевским губам скользнула ухмылка, и это весь ответ. В следующее мгновение Саша с силой сжал мою руку, и это позволило сдержаться, когда из воды начало вылезать нечто! Белоглазое, грязное, покрытое слизью, с губами, как у жабы, телосложением до пояса тоже словно с нее, бородавочной серой кожей, зубами, как у пираньи, то есть черными фактически!

– Маргош, это водяной, высшая нежить, способная накладывать чары подчинения на область обитания, людей и некоторые подвиды нежити, – сообщил мне Саша, – Ульран, это Маргарита Стужева.

Жуткое чудовище после этих слов уставилось на меня белесыми глазами, гулко сглотнуло и как-то нервно поинтересовалось:

– Жжжена?

Я кивнула. Дальше было уже надоевшее:

– Соччччувствую.

Состояние – выпала в осадок. Потому что вот если мне даже это сочувствует, то слов нет.

– Спасибо, – мило ответила водяному, – но мне все нравится.

На меня посмотрели как на душевнобольную, однако сказать что-либо еще Ульран побоялся и вновь направил взгляд на Стужева.

– Князь, – ощущение, что кто-то говорит, засунув голову в бочку, и это очень страшный кто-то, – меня государственные крышуют, я могу ответить на вопросы из уважения к тебе, но…

– Красивое озеро, – не реагируя на его слова, задумчиво произнес Стужев.

Жуткое серое слизистое чудовище вдруг начало зеленеть. Буквально. И глаза белесые медленно округлялись, и чудовищный рот приоткрывался.

– Очень красивое, – все так же, словно ни к кому не обращаясь, произнес Саша, вот только теперь в его словах отчетливо прозвучал намек.

И водяной затрясся весь и пробулькал:

– Ты… я… меня госконтора крышует, Князь!

– Тебя да, – с улыбкой парировал Стужев. – А вот насчет озера – не уверен.

Следующими изданными водяным звуками были явно грязные ругательства, причем их было много.

– Я с женой, – ледяным тоном напомнил Саша.

Ульран умолк. Затем прозвучало:

– Спрашивай.

Кощею было достаточно одного взгляда, чтобы поклонившись, водяной пробулькал:

– Спрашивайте, хозяин.

Вот после этих слов Саша поймал мою ладонь, переплел наши пальцы, поднес к губам, нежно поцеловал, улыбнулся мне и задал ледяной вопрос водяному:

– Как давно здесь темные?!

Если при угрозе его жилищу Ульран позеленел, то сейчас его кожа приобрела светло-серый оттенок. Неприятный такой, подчеркнувший грязную слизь и бородавки. Но под неумолимым взглядом Стужева водяной затрясся и пробулькал:

– Я думал, вас интересуют внеплановые утопленники… хозяин. Ваши бушевали, что я взял жизней больше оговоренной нормы и…

После такого кто-то возмущенно заорал:

– Что?!

А Саша почему-то сказал:

– Маргош, с этим я потом разберусь.

И тут до меня дошло, что кричала, оказывается, я! Причем громко, и на нас даже обернулась парочка, прогуливающаяся метрах в ста левее, и какая-то мамочка торопливо зашагала с коляской в противоположную от озера сторону – видимо, малыш спал, а тут я ору.

– Простите! – уже гораздо тише крикнула я.

Девушка остановилась, махнула рукой и тоже крикнула:

– Да ничего, все равно уже просыпаться время, второй час гуляем.

– А кто у вас? – не могла не спросить.

– Девочка. – В голосе мамочки такая гордость проскользнула.

И вот я стою и улыбаюсь, и она тоже, и тут Стужев:

– А сколько вам уже?

– Семь, – ответила мамочка и рассмеялась. – А вам сколько?

Я поразилась вопросу, но это я.

– Третий месяц, – беззастенчиво соврал Саша и, обняв меня, разместил руку на моем испуганно втянувшемся животе.

– Ну, значит, скоро с нами гулять будете, – крикнула девушка. – Легких вам родов.

– Спасибо, – поблагодарил Стужев, у меня дар речи отказал напрочь, – а вам не болеть.

– Спасибо, – ответила наша собеседница и укатила с проснувшимся малышом.

А в воде кто-то булькал от смеха. Причем заливался просто-таки, запрокинув голову. И это он зря, если честно. Хотя им я займусь попозже.

– Сашенька! – прошипела, едва сдерживаясь.

– Малыш, я просто беседу поддержал. А на счет беременности пока никак, Маргош, прости.

Странное дело – я обиделась. Моя сволочь всепонимающая обняла крепче и прошептала в ухо:

– Дома обсудим, если ты захочешь, я всегда за, только с уничтожением врагов поторопиться придется.

Ничего не ответив, просто положила ладони поверх его рук и постаралась скрыть счастливую улыбку. И меня очередной раз уносит куда-то в розовые облака, где светит ласковое солнышко, поют птицы и просто очень-очень хорошо и так отчетливо чувствуется тепло его прикосновений.