Текст книги ""Фантастика 2025-135". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Елена Звездная

Соавторы: Петр Танетов,Виктор Ананишнов,Сергей Шиленко,Евгений Нетт,Сергей Ткачёв
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 346 страниц)

Спорить я не стала, сходила к реактивам, нашла характерную темную баночку.

– И следы на шее, – добавила доктор Савадж.

– В смысле? – не поняла я.

Блондинка бросила на меня скорбный взгляд, скорбя явно по уровню моего интелектуального развития, и пояснила:

– Поцелуй припомните, княгиня. В подробностях.

Я припомнила. Скрип шин, кружение в автомобиле… пальцы Навьена на моем затылке… Надо же, я была в таком шоке, что даже не заметила.

– Спасибо, – удивительно, до чего докатилась, вампиршу благодарю.

Она лишь усмехнулась.

Затем, плавно передвинувшись к интимным местам жертвы, вдруг поинтересовалась:

– Хотите, окажу вам услугу?

Я неуверенно кивнула.

– Второй подземный этаж, пыточная номер сто девятнадцать. Советую поторопиться.

Почему-то я ей поверила.

Быстро сполоснула спиртом рот, вытерла проспиртованной ваткой шею, и торопливо покинула морг. В коридоре стояли и молча смотрели друг на друга Навьен и лорд Сторс. Просто вот стояли и смотрели друг на друга. Очень угрожающе так, но вообще не понятно.

– Мне нужно в пыточную! – сделала я громкое заявление. – Сейчас.

И ухватив Навьена за руку, потащила за собой.

Лифт ждать не стала – взбежала вверх по внутренней лестнице, вышла на втором подземном этаже, отсчитывая камеры, нашла номер сто девятнадцать, не спрашивая, не задавая вопросов, вообще никак не реагируя на протест тысячника, распахнула дверь!

В пыточной… как это ни удивительно – пытали.

В данный конкретный момент коренастого темноволосого вампира с удивительными синими глазами… И эти глаза мне показались на удивление знакомыми.

– Княгиня! – четверо присутствующих вампиров вскочили.

Двое пытали того, кто сейчас повис на вдетых в стену наручниках, один готовил шприц с чем-то, четвертый походу вел протокол допроса.

Вопрос только в том, кого допрашивали.

Я посмотрела на пытаемого вампира, окровавленного, покрытого рубцами и полузатянувшимися шрамами, а так же ранами, которые основательно кровоточили. Вообще вампиры способны управлять своей кровью, но я где-то слышала, что есть составы, отрубающие эту способность. Глянула на шприц, снова на вампира… Надо же глаза вконец знакомые, только те были сильно зареванные, а в этих нет ничего кроме ощущения обреченности.

– Слушайте, а вы случаем не отец Малисент? – догадалась вдруг я.

Вампир, несмотря на все страдания и мучения, которые испытывал в данный момент, удивленно моргнул, но затем ответил:

– Да, княгиня. И я несу ответственность за ее предательство.

Нормально так.

Я повернулась к Навьену. Увидела входящего в пыточную лорда Сторса, и потребовала:

– Отпустите его.

Глава ВСБ вскинул бровь.

– Что вы мне глазки строите? – возмутилась я. – Я княгиня, я сказала – вы исполняете! Отпустить вампира немедленно, снять с него все обвинения и в целом – чего вы к мужику пристали?

Присутствующие в помещении вампиры переглянулись. Все семеро. Переглянулись и все.

Ну, кто им доктор.

Я достала свой родной ИКР-13 демонстративно направила его в голову лорда Сторса, и произнесла:

– Что вы там говорили, про мою возможность безнаказанно вас убивать?

Через минуту мы покинули пыточную. Я, увлеченно читающая «протокол допроса», Навьен, которому опять досталось сомнительное удовольствие тащить стопку с делами, и лорду… не помню как его, отцу Малисент, на котором, без разрушительных инъекций, быстренько все заживало, он даже когда в коридор вышел, с него перестала капать кровь.

И вот как только капать перестало, и вампир надел рубашку, как он тут же позвал:

– Княгиня.

Я остановилась, вопросительно посмотрела на того, кто «Был плохим отцом и гражданином, не сумел воспитать будущую княгиню соответствующим образом, и прочая, и прочая…».

– Благодарю вас, – произнес вампир, припадая на одно колено.

– Не за что, – ответила я. – Забирайте Малисент и уезжайте как можно дальше от князя Даркан, ваша дочь заслуживает лучшего.

Вампир замер, затем поклонился, и, развернувшись, поспешил к выходу.

Я постояла, потом посмотрела на Навьена, и спросила:

– А как у вас, кровососов, принято говорить «Спасибо»?

***

Доставка пиццы с оливками, грибами и неожиданно рыбой, прибыла вовремя. Доставщик, стоял и некоторое время трясся перед даже не входом – лестницей. Я не стала доводить его до нервного приступа, сбегала забрала пиццу, передала деньги, которые мне по доброте душевной вручил Навьен, и обратно в морг вернулась с пиццей.

– Ооо, а вы знаете толк в благодарности, – оскалилась вампирша.

Труп был уже слегка разобран на запчасти, но доктор Савадж, просто сняла перчатки, выбросила их в мусорку, подошла, взяла пиццу и предложила:

– Угощайтесь.

– Не-не-нет, спасибо, – открестилась я.

Кстати пицца была конкретно под кровососов заточенная – в смысле клыкастый оскал украшал картонную коробку.

– О, княгиня, вы еще совсем зеленая, – снисходительно вынесла мне характеристику вампирша, протопала с коробкой прямо к трупу… и начала, жуя по ходу дела: – Убили ее удушением, применив ладонь, для захвата рта и перекрытия носовых отверстий. Доза героина была, и вы были правы – вкалывал человек. Как, впрочем, и людьми были все четверо насильников.

И все вот это, продолжая с аппетитом есть пиццу.

Кажется, лично я больше никогда пиццу есть не смогу.

– Как вам информация? – поинтересовалась доктор.

– Эээ, – я очень многословная бываю, когда меня тошнит.

И тут доктор добила, задумчиво уведомив:

– А вот любовником – вампир.

Чего-чего?

– Идите сюда, – скомандовала доктор.

Но я была уже стрелянный воробей, я сходила за маской для лица, потом натянула перчатки, потом на всякий случай сняла медмаску, смочила спиртом, и только надев, поспешила к вампирскому патологоанатому.

– Смотрите, – сказала она, указав на небольшие шрамы на груди, на шее, на бедрах.

Шрамы были парные и давно зажившие. И я вообще не обратила внимания на эти уже даже ничем кроме фактуры не выделяющиеся на трупе.

– Любовницей вампира она была несколько месяцев, – продолжила доктор Савадж. – Как странно…

Что? Что именно странно? Я не поняла, в чем тут странность?

Но промолчала, вопросительно глядя на вампиршу. Тут штука такая работает – когда ты молчишь, всегда кажешься умнее, чем есть на самом деле. А на самом деле я понятия не имела, как можно определить любовницу вампира, в чем странность, я вообще мало чего знала о вампирах!

И доктора Савадж мой прием ничуть не обманул. Искоса взглянув на меня, она усмехнулась и объяснила:

– Странно убегать от четырех человеческих мужчин, после того как прошла все круги разврата с вампиром.

Я постояла, переводя взгляд с трупа на вампиршу, потом попросила:

– Дайте телефон.

Нужное видео в сети я нашла не сразу – его удалили практически отовсюду, осталось на двух известных мне личных страничках соц сетей известных мне личностей из сопротивления, но я нашла. Включила, сунула вампирше.

И та, устроив пиццу на столике с хирургическими инструментами, оперлась бедром о стол с трупом, и жуя пиццу, с интересом просмотрела все видео. Так что некоторое время вампирский морг оглашался криками и воплями жертв, а после…

– Я не поняла, а мужик где? – задумчиво произнесла доктор.

И взяв очередной кусок пиццы направилась к холодильным камерам, прошлась вдоль, и начала выдвигать ящики с трупами… вампиров. Вампиров!

От людей они отличались значительно – никакой синевы, никаких признаков смерти и при этом никакого соединения головы с телом.

Тело отдельно, голова в стоячем положении рядом.

Причем доктор Савадж, абсолютно равнодушно приподнимала губы и проводила осмотр зубов, как нечто само-собой разумеющееся. Вообще не парясь.

– И-тааак, – протянула она, – среди убитых за вчера ни одного вампира с неправильным прикусом нет.

И перешла к следующему стеллажу.

У меня же в ушах отдавалось «Среди убитых за вчера вампиров»… Она пересмотрела шестнадцать отсеков с телами. То есть… за вчера, за один день было убито шестнадцать вампиров! Как такое вообще возможно?! Вампиры же почти бессмертны.

– За-а-а позавчера – двадцать, – она последовательно проверила клыки.– О, а вот и герой любовник.

«Герой» смотрел на мир широкораспахнутыми глазами.

И так как голова была установлена на отрубленную шею, то по идее вампир мог бы полюбоваться и собственным телом. Причем полностью одетым.

К черту принципы!

– Княгиня, что вы делаете? – изумленно спросила вампирша, когда я начала шариться по мертвому явно не обысканному телу.

Я нашла все – бумажник с документами, ключи от машины, кредитки в кошельке, деньги отдельно в кармане, и телефон. Последней модели. Телефон последней модели, где для разблокировки можно было использовать «лицо». И лицо у меня было.

– Кня… – начала было вампирша.

Поздно, я поднесла экран к отрубленной голове, и разблокировала телефон.

– Княгиня, у нас запрещено прикасаться к ритуально убитым, – сообщил мне Навьен.

– В смысле «ритуально убитым»? – я залезла в фотографии.

– А это убийства чести, – пояснила доктор Савадж, с интересом наблюдая за мной. – Их привозят в морг на один оборот луны, и хоронят спустя месяц.

– Пппочему? – не поняла я.

– А потому что, иначе есть шанс, что они вполне себе оживут, – сладко пропела доктор Савадж. – Видите ли, княгиня, убить вампира не очень сложно, сложнее не дать ему в итоге воскреснуть. Такие как вы используют для этого осиновый кол, такие как мы – поступают куда гуманнее.

Глянув на нее, едко заметила:

– Вампиры и гуманность, как-то не слишком, а?

А потом я увидела Малисент.

Видеозапись. Первая была смазанная и темная, так что я переключилась на вторую фотку в галерее вампирского телефона и увидела Малисент. Юная вампирша сидела на скамейке в саду, рядом с ней расположилось блюдо с персиками, в руках была книга, и сидя в тени раскидистого дерева, Мали наслаждалась книгой и фруктами, безмятежная, почти счастливая, упоенно читающая.

Следом… жертва преступления. Связанная бандажем, с кляпом во рту, слезами на щеках и предвкушением в глазах – есть виды секса, которые я никогда не пойму, но кому-то нравятся. Жертве, судя по всему, нравилось. А я… я переключала фотку за фоткой, поражаясь контрасту. Одна для развлечений – во всех позах, в сексуальном белье, накрашенная и нет, в крови и без, и вторая – естественная, милая, красивая, счастливая и никогда не смотрящая в кадр.

Малисент снимали скрыто.

Восторженно, влюблено и скрыто…

А вот вторую имели – по всякому, и физически, и психологически, и морально. И на каждой фотографии ее преданный влюбленный взгляд. У убитой были очень красивые глаза – небесно-голубые, как у Малисент.

Сука, жаль, что сдох, я бы его сама с удовольствием прибила. Наименее гуманным способом.

Навьен подошел, обратив внимание на мой долгий тяжелый взгляд направленный на убитого, взял его документы, просмотрел и сообщил:

– Охранник. В доме лорда Натана. Один из охранников леди Малисент Натан.

Я заставила себя перестать думать о морально-этической стороне ситуации, и подошла к имеющейся информации максимально прагматично:

– То есть… этот знал личный номер леди Малисент.

Перешла в сообщения и нашла.

Контакт с подписью «Мое сердце», и отправленная видеозапись. Уже в совершенно ином качестве… в том идеальном качестве, в котором запись была только у Малисент.

– Ка-ак интересно, – доктор Савадж протянула мне мобильник, где был указан ее номер. – Перекиньте мне запись, если вам не сложно.

Мне сложно не было, я перекинула.

Вампирша получив послание, активировала один их выключенных экранов на стене морга, и включила запись на нем. Крики, стоны, мольбы… и фальшь!

Фальшь во всем. В том, как эта девушка, после вот всех тех извращений, с применением огромных… не хочу думать об этом, так вот после всего того, четыре вампира для нее были пыль, серьезно.

И ее побег, эта трогательная часть, где двое держались за руки… фальшь. Во всем. Парень с которым она убегала был человеком. И она едва ли на него посмотрела хоть раз… постановка. Тупо постановка. Я не хотела смотреть эту запись, с первого раза не хотела, а следовало бы отбросить жалость, сострадание и эмпатическое сочувствие, и посмотреть на происходящее внимательнее. Критично посмотреть на происходящее.

И вот сейчас, после всех тех фотографий, я могла точно сказать – убитая играет на камеру. Хорошо так играет. Профессионально. Качественно. И единственная естественная реакция – в момент смерти. Она не ожидала, что ее убьют. Видимо имелась какая-то договоренность, и жертвы считали себя участниками постановки… вот только одного они не ожидали – что постановка окажется со смертельным исходом, и убьют – их.

– Лорд Навьен, – задумчиво проговорила доктор Савадж, в третий раз прокручивая ролик, – кто копает под Даркана?

Тысячник на этот вопрос не ответил. Он уже набирал номер, и едва на том конце ответили, ледяным тоном спросил:

– Причина ритуального убийства?

Менее всего, я ожидала, что он позвонит отцу убитого. Менее всего я ожидала, что это будет отец! Но… собеседник на том конце хрипло ответил:

– Мой сын возжелал недопустимого.

Навьен нажал отбой. И посмотрел на меня.

Я даже не знаю как, но в голове сложилась четкая логическая цепочка – я теперь княгиня, то есть я то недопустимое, чего возжелал Навьен, то есть… То есть когда доктор Савадж сказала, что этот поцелуй может стоить Навьену головы… это не было ни метафорой, и расхожей фразой.

Молча сходила к раковине, взяла спирт, которым уже кажется провонялась вся, обжигая слизистую прополоскала рот, потом вытерла спиртом и так уже пекущие губы, затем старательно шею. Когда закончила, поняла, что все это время тысячник стоит и смотрит на меня.

И в этот момент ему, кажется, было плевать даже на доктора Савадж, которая не особо и пыталась скрыть ироничную усмешку.

– Извини, – сказала я Навьену, – но я как-то предпочитаю, чтобы ты смотрел на меня с высоты своего двухметрового роста, чем с постамента в морге.

И Навьен отвернулся.

Резко, молниеносно, пугающе даже и… как-то зло.

А потом вдруг спросил:

– Что, я уже не «зверь»?!

– Да зверь, зверь, – успокаивающе заверила его, – просто, понимаешь, я предпочитаю, чтобы звери твоего уровня смотрели на меня из лесу там, но лучше из-за решетки зоопарка, а вот чучела, головы развешенные по стенам и прочее, меня как-то не радуют.

И после этого застыли оба. И на меня уже даже доктор Савадж смотрела с нескрываемой яростью. Я прямо себя как на работе почувствовала.

– Итак, – возвращаясь к отсеку с вампирскими трупами и вампирскими же не трупами, – что мы имеем на данный момент? А имеем мы охранника леди Малисент, который, видимо, не хотел, чтобы девушка стала княгиней Даркан.

Несмотря на ярость, с которой вампирша продолжала взирать на меня, уже даже не прикасаясь к пицце, доктор все же заметила:

– Это объясняет столь долгую связь с человеческой девушкой.

– А что, обычно связь длится меньше? – я реально мало знала о вампирах.

– Да, – практически выплюнула Савадж, – обычно да. Вы – люди, вечно спите. Это раздражает.

И на этом вампирша потеряла к нам всяческий интерес. Быстрая, грациозная, опасная, она сорвала с себя перчатки, ловким броском забросила их в мусорное ведро, уже почти вышла… Остановилась, вернулась, забрала пиццу, и бросила мне уходя уже окончательно:

– Была бы ты поосторожнее со словами, княгиня.

И вышла.

Собственно, на этом моя осторожность и закончилась.

– Ну, гопником я еще не была, – разминая шею, глубокомысленно выдала я.

И пошла отжимать мобилы у вампиров.

Все было муторно, конечно, но просто – взял мобильник, разблокировал путем поднесения к голове убиенного, снял блокировку, вбил простой пароль – процедура закончена. Навьен мне не мешал ни в чем, он в какой-то момент даже стал помогать – принес чистый мусорный пакет, и я закидывала мобильники туда.

Потом заставила себя сходить к трупу. Это было не очень приятно, но образцы биологических материалов следовало взять. Возле трупа мне стало нехорошо, и Навьен это понял – молча пошел, забрал пробирки с биологическим материалом сам.

И в этот момент на его телефон позвонили.

На этот раз громкую связь тысячник не активировал, так что мне лишь оставалось догадываться о содержании разговора, но лицо у Навьена приняло каменное выражение, так что… боюсь, хорошего ему не сказали.

Нажав отбой, вампир посмотрел на меня и сообщил:

– Приказано возвращаться.

Я кивнула.

Хотелось бы возразить, но… вообще не хотелось, чтобы его голова стояла вот так, отдельно от тела.

***

Как только мы вышли из морга, нас окликнула доктор Савадж. Оказывается у нее был кабинет напротив. Прямо напротив входа в морг.

– Княгиня, – позвала вампирша, и едва я подошла к двери, сообщила, – биологический материал можете не брать. Лорд Навьен, принтер.

К чему был принтер, я не поняла, но главное что сообразил он – сходил, забрал из принтера пять листков. «Жертва» и «насильники» поступили в четвертый городской морг вчера ночью. Вампирами они не были, но на двоих из них имелись признаки мутации, появляющейся после укуса.

Кто-то качественно замел все следы. Но слегка не рассчитал, что в дело вмешается полицейский с моим новым уровнем допуска.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я.

Блондинка оглянулась, усмехнулась, и отвернувшись опять к монитору, пожелала:

– Берегите… голову.

Одну. То есть его голову.

И вот поцеловал меня Навьен, а стыдно и страшно почему-то только мне, хотя… по тысячнику просто невозможно было прочитать, о чем он думает. Он словно отгородился от меня, от ситуации, от… от всего. Словно его глаза уже смотрят в вечность на отрубленной голове.

***

Трех злых вампиров мы подобрали во дворе моего дома.

Вампиры выглядели почти как вампиры, только… лучше. Укладка, бровки, у одного даже татуаж. И вампиры были злые настолько, что гулять во двор сегодня не вышли даже коты, а часть народа побоялась вообще зайти в подъезд, вернувшись с работы, и теперь жались грустной толпой за углом.

Мы подъехали, Навьен открыл дверь, недвусмысленно посылая подчиненных на заднее сиденье.

– Ссссспассссибо за шугаринг! – прошипел один из охранников.

Я не поняла, чего он такой злой, но тут главный над охраной протянул Навьену чек. В чеке было все – укладка, стрижка, покраска, депиляция воском, пилинг, шугаринг.

– А наша служба и опасна и трудна, – зачем-то сказала я.

Кажется, все три вампира хотели меня убить.

– Чего новенького? – спросила я так, из вежливости.

Но ответ неожиданно последовал:

– Вы или проститутка, или наркоманка – уважаемые пенсионерки еще не определились. – Марта из сорок восьмой квартиры беременна не от мужа. В квартире шестьдесят семь скоро свадьба – какая-то понаехавшая увела мужика из семьи. Ему восемнадцать, ей девятнадцать – точно увела, приговор уважаемых пенсионерок обжалованию не подлежит. Парикмахер Степан гей. Но у него три любовницы, которых он скрывает от жены, зато бесплатно красит раз в месяц, и они эти…ммм…

– Сучки крашенные, – подсказал второй из охранников.

– Кобель из четырнадцатой бегает налево, – добавил третий охранник.

Я обалдела. В четырнадцатой квартире жила женщина за пятьдесят, у нее была очень милая дочь и замечательные внуки. Она жила одна.

– Откуда в квартире четырнадцать взялся кобель? – спросила я.

– А, она его на дороге подобрала. К ветеринару на такси возила, лапу ему лечила, а он теперь по всем крашенным бегает.

Мои глаза медленно округлились.

– Использовал синоним, чтобы не шокировать вас руганью, – пояснил охранник.

– А…э… а… – я не совсем поняла, в каком месте синоним использован был.

Навьен, понаблюдав за моей мимикой, отражающей судорожную попытку что-то понять, пояснил:

– Женщина не кастрировала пса, поэтому он теперь пристает ко всем собакам во дворе.

– Оу, – только и сказала я.

И подумала, что есть такие вещи, которые мне вообще знать не хочется. Нет, серьезно, я бы отлично прожила и не зная всего этого.

– Как вам мой новый цвет волос? – поинтересовался первый охранник.

– Эээ… – я и старый не помнила, если честно.

– Дикое индиго! – гордо сообщил вампир. – Раньше был гнилой баклажан, а теперь вот!

Я поняла, что кто-то сейчас будет ржать. И этот кто-то – я.

Но перехватила взгляд Навьена, вспомнила про головы в вампирском морге, улыбаться как-то сразу перехотелось.

– Вам очень идет, – похвалила я вампира, чьего имени даже не знала.

– Спасибо, мы этого цвета четыре часа добивались, – с достоинством уведомил охранник.

И я все же улыбнулась, потом посмотрела на свой мешок для мусора. В нем имелось более сорока телефонов, и более ста двадцати файлов с делами, которые я хотела бы хотя бы попробовать раскрыть. А впереди… что было впереди, я не знала. И не очень хотела знать.

И Навьен почти постоянно смотрел на меня.

Нет, он вел машину, очень аккуратно, с соблюдением всех правил дорожного движения, тормозя на каждый красный светофор и пропуская всех пешеходов, что вынудило вампиров-охранников, забыв о страданиях на фронте сражений за цвет «дикого индиго» внимательно посмотреть на своего шефа.

А потом мы приехали.

Сначала поднялись по извилистой дороге в гору, потом постояли пока открывались ворота, потом заехали и Навьен скомандовал охранникам:

– Вышли.

Сказано было так, что меня передернуло даже, а первый охранник едва успел передать мне сережку.

А потом они вышли, захлопнув дверь и оставляя меня с Навьеном одних в автомобиле.

Он молчал несколько секунд, затем произнес:

– Мешок.

Молча протянула ему. Это далось мне нелегко, но я понимала, что не стоит светиться с этим всем перед князем.

Навьен все взял, поставил к себе на колени, сжал руль.

По идее нам нужно было выходить.

Дворецкий даже уже дверь открыл, и держал ее открытой. Я заметила в окне в фойе двух вампирш в черном, кажется мать и бабушка князя Даркана. А еще… я не хотела выходить. Навьен, конечно, зверь, но к нему я уже как-то почти привыкла, а вот князь…

– Договаривайся с демоном, – вдруг сказал тысячник.

Вздрогнув, при воспоминании об альтер-эго князя, я лишь вопросительно посмотрела на Навьена. Вампир, сжимая руль с такой силой, что тот начал скрипеть, деформироваться и трещать в местах деревянных вставок, глухо добавил:

– Если князь с тобой переспит – пути назад не будет.

Дворецкий, задолбавшись стоять у двери, сошел по лестнице вниз, обошел машину и взялся за ручку двери, но Навьен заблокировал двери, повернулся, посмотрел на меня и добавил:

– Я попробую что-нибудь придумать.

Щелкнул замок, он разблокировал дверь.

В то же мгновение, дворецкий попытался снова меня извлечь… но тут Навьен вновь заблокировал двери. Несколько секунд, и глухое:

– Не прикрывай меня. Никогда, ни перед кем, ни при каких условиях.

Снова щелчок замка.

Дворецкий раздраженно распахнул дверцу, подал мне руку.

Я вышла, никак не отреагировав на этот жест.

Когда поднималась по лестнице, все время хотелось оглянуться, я чувствовала взгляд Навьена всем телом, но обернуться… было бы безумством.

***

Едва я вошла в дом князя Даркана, мне представили мою новую горничную. Вампирша, лет семидесяти от роду, была очень миловидна, и заметно растеряна. Как вести себя с той, кто понятия не имел, как себя нужно вести вообще, она явно не знала.

Вампирша запиналась, общаясь со мной больше жестами, чем словами, и вот я не совсем поняла – это потому что я княгиня, или потому, что меня считают умственно отсталой?

– Второе, – прозвучало откуда-то сверху.

Вскинув голову, я увидела князя.

Даркан, в черной шелковой рубашке, еще более черных брюках, с, на удивление, короткими для вампира волосами, стоял, с некоторой небрежностью взирая на меня, оторвавшись от папки, которую держал раскрытой, и судя по всему просматривал до моего появления. Единственным его украшением был перстень с алым камнем на правой руке, неизменная «Печать власти», в остальном… Странно, я вдруг подумала о том, что на самом могущественном князе нет более никаких украшений. Ни тебе золотых запонок, ни часов за баснословные деньги, ни… да ничего. Он был какой-то странный для вампира, если честно.

– Если совсем честно – я собирался на встречу. Но, внезапно, я подумал, что ужин в твоей компании предпочтительнее.

Не-не-не…

– Поздно! – вынес вердикт князь.

Захлопнул свою папку, и небрежным жестом передал ее почти скрывшемуся в тени секретарю. Интересно, это тот который личный, или…

– Или, – избавил меня от сомнений князь. – Идем, помогу тебе переодеться. Ведь ты сегодня так старательно пыталась стать краше для меня. Я так понимаю, это безобразие на твоих волосах и есть «дикое индиго»? Странное обозначение для твоего почти шоколадного оттенка волос, на которых остался дешевый рыжеватый оттенок, и мне уже страшно представить последствия «депиляции воском», но… сюрпризы, это так интригует, не правда ли?

Вот если ты нахер пойдешь, вот это так заинтригует!

Подумала я так, конечно, зря – в темных глазах вампира зажглись багрово алые угольки предупреждения. Пока что предупреждения…

– Спасибо за предложение, но мы, домашние питомцы, предпочитаем переодеваться самостоятельно, – с милой улыбкой, высказала я.

В следующий миг все исчезли.

Все, это вообще все!

Вот только что внизу находилась охрана, передо мной горничная, там в фойе две вампирки-родственницы этого, личный секретарь в конце концов, и тут вдруг раз – и остались только я и… и князь.

И этот князь начал медленно спускаться ко мне, пристально в меня же вглядываясь, и замораживая своим:

– Кто-то…

Шаг вниз.

– Что-то…

Еще шаг.

– Не понял?!

Две ступеньки.

Все остальное случилось слишком быстро, даже еще до того, как я осознала – вот я на рефлексах выхватываю свой ИКР-13. Выстрел, тоже на рефлексах. Я даже подумать не успела. И снаряд, который Даркан просто перехватил даже не рукой – двумя пальцами. Посмотрел на пулю, затем на меня, и на его губах начала расползаться очень нехорошая, я бы даже сказала ужасающая ухмылка…

Черт!

– Неверная характеристика, – пугающе-мягко, издевательски-предвкушающе произнес князь.

И совершил еще один доводящий меня до икоты шаг вниз.

Твою мать!

Палец на курке дернулся сам! Я даже не знаю как, но последней мыслью было «Мля, я выпустила всю обойму!». И это действительно было страшно, потому что пули, каждая из них, застыла в воздухе перед князем. Не причинив ему вообще никакого вреда А князь… он улыбался, и его улыбка с каждым мгновением становилась все плотояднее.

Еще шаг.

И он становится на ступеньку ниже…

На ступеньку ближе!

Твою мать! Твою мать! Твою… у меня затряслись руки, особенно когда князь сошел вниз, а пули все так же остались висеть в воздухе!

Я мало что знала о князьях… о них в принципе мало кто что знал, но это… это уже за гранью просто!

– За гранью? – он сверкнул клыками. – Еще нет. А вот сейчас…

И все вдруг изменилось.

В единый миг.

Вот ко мне спускался монстр, опаснейшее чудовище на земле, пугающее как своим видом, так и возможностями и вдруг…

Это как-то странно все случилось, но луч света отразился в темных волосах, и я вдруг очень неожиданно подумала, что князь Даркан невероятно красив. Высокий, изящный, широкоплечий, он притягивал взгляд и заставлял сердце биться чаще. Идеально-правильные красивые черты лица, прямой хищный нос, красивые чувственные губы, мангетически-притягивающие глаза, умные, внимательные, с легкой смешинкой в самой глубине. И… так вот если посмотреть, то по отдельности князь был как все вампиры, ничего такого особенного, но все вместе черты его лица сочетались идеально, выдавая в нем аристократическую кровь тех, кто рожден, чтобы править. Тех, кто изначально, с самого своего рождения находился на ступень выше…

И было бы неплохо, если бы он «где родился, там и пригодился»! В смысле, где стоял, там и стоял! В смысле не надо спускаться к нам убогим со своей ступеньки! Стой, сволочь!

Князь вопросительно вскинул бровь и… и стал еще притягательнее. Я вдруг подумала, что его глаза не темные, они цвета влажного асфальта, и… и осознала, что судорожно обыскиваю свои карманы.

– Да-а-а, – протянул Даркан, – и вот мне уже очень интересно – зачем?

Я замерла. Потом поняла – запасной патронташ ищу.

У меня обычно всегда есть парочка в карманах, на всякий случай.

А следом…следом я поняла, что это сейчас было. Магнетизм, харизма, притягательность? О нет! Банальное вампирское обаяние, просто я раньше сталкивалась с гораздо менее способными в данном деле кровососами, а этот… Этот оказался посильнее всех, с кем я когда-либо встречалась, но рефлексы сработали.

Правда, меня это не спасло.

Смазанное движение, и Даркан оказался на одной ступеньке со мной. Медленно, так жутко медленно, наклонился к моим губам, сильные руки сжали талию, рывком прижав к твердому телу вампира, и я… я… я пережила не самые лучшие мгновения своей жизни, в полной мере ощущая, что такое вампирский засос.

– Сладкая, – прошептал князь, ласкающее проведя языком по моим губам, – неимоверно сладкая.

Офигевшая я была. Неимоверно офигевшая. И только ладонь сжимает пистолет, а палец бесполезно жмет и жмет на курок, так что раздается только сухое бесполезное: «Щелк, щелк, щелк».

– Нежная, – ладонь скользит по моей щеке, вниз, лаская открытую кожу на шее, закрытую кожу под рубашкой, грудь, живот…

Я вздрогнула, когда животом вампир не насытился.

– Милая, сильно сомневаюсь, что животом в принципе кто-либо мог бы насытиться. Но, знаешь, – он нажал там, куда вообще лезть не следовало, даже и через брюки, и прошептал у самого уха, – я даже не помню, когда последний раз столь сильно кого-то желал.

Мои глаза и так были распахнуты от ужаса, что казалось больше некуда… оказалось есть куда. Я готова была ставить рекорд по округлению глаз. Мировой рекорд! Где комиссия по измерению окружности? Мне надо к ним. Мне срочно надо к… такой рекорд нельзя оставлять без внимания общественности.

И услышала смех.

Просто смех.

Даркан прижал меня к себе и тихо ржал, уткнувшись мне в волосы.

Секунду, вторую, третью…

А потом отстранился, ухватил за подбородок, заставляя посмотреть в его глаза и… и мы вернулись в реальный мир.

Послышалось, как бьют часы, по-моему, было восемь вечера, как тикают стрелки, как тяжело стучит мое вконец перепуганное сердце, как внизу раздается осторожное:

– Князь, ужин подан.

Усмешка на его идеальных губах и сказанное не мне:

– Хорошо.

И все снова исчезли. Остались я, Даркан и часы. Часы тикали, демонстрируя, что мы пребываем в реальности… а где были до нее?!

– В иной реальности, – продолжая пристально смотреть в мои глаза, вкрадчиво уведомил князь.

И вроде бы сделал любезность, не оставил терзаться в сомнениях, а с другой стороны:

– Да какая к чертям еще иная реальность?! – я думала прокричу это, а вышел жалкий лепет.

– В иной, – с нажимом на слово «иной» произнес князь. – И самое удивительное в этом знаешь что?

Я не хотела этого знать. Нет, вот правда, есть вещи, которые я просто не хочу знать. Вообще не хочу, никак! В целом прекрасно буду жить, не зная этого. Я…