Текст книги ""Фантастика 2025-135". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Елена Звездная

Соавторы: Петр Танетов,Виктор Ананишнов,Сергей Шиленко,Евгений Нетт,Сергей Ткачёв
сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 346 страниц)

– Изыди! – у меня нервы откровенно начали сдавать.

– Но я приготовила отвар из трав…

– Уверена, он чудесен, но пить не буду. В целом все виды напитков в стиле «выпей отраву, тварь» не в моем вкусе. Все, скройся с глаз.

И бывшей княгине пришлось испариться.

Мама, подойдя, помялась и смущенно произнесла:

– Не хотела говорить об этом, но мне очень жаль, Каиль, что мое недостойное поведение в прошлом, заставило тебя стать…

– Стать кем? – не поняла я.

– По статистике, женщины начинают предпочитать женщин, после… травмирующего опыта с мужчинами, особенно в детстве и подростковом возрасте.

И вот кто просил ее выходить замуж за психиатра?

Под моим возмущенным взглядом мама смутилась еще сильнее, и сказала:

– Я хотела поговорить с тобой. Просто как мать с дочерью. Где-нибудь в тихом месте, где… где будут звезды.

Звезды…

– Подожди я за машиной схожу.

Мой автомобиль могли и подогнать, но с того момента как князь Тьмы подарил мне его, я предпочитала никого не пускать за руль этой машины. И не только из-за собственнических чувств, а они тоже были, все таки моя первая тачка, как-никак, но и потому что узнала правду – автомобили князей сильно отличались от автомобилей других вампиров. Очень сильно. Управлять подобным монстром без перстня с красным камнем было не совсем безопасно, так что из гаража свою машину я выгоняла всегда сама.

Подъехала к маме, вышла, помогла ей сесть и пристегнуться – в ее положении это было несколько сложно.

***

По дороге заехала в магазин. Мама ничего не просила, но у беременных женщин свои потребности. А я теперь чувствовала желания других, даже если не хотела читать их мысли… Скупая всяческие вкусняшки для мамы, о которых она тоже не просила, но я точно знала, что ей их хочется или захочется в самое ближайшее время, я вдруг поняла – тогда, в тот день, Даркан знал, что в туалет мне ненужно. Но так же он чувствовал и то, что для меня жизненно необходимо выйти… Если я сейчас обладаю хоть десятой долей его способностей, то… Он знал. Он все знал. И когда он остановился перед аптекой…

А, черт, даже думать об этом не хочу.

На кассе мне пытались вручить все в подарок, сходу оценив и блеск в глазах и тачку за окном, но людьми мне теперь управлять было проще, чем самой собой.

Расплатившись, забрала пакет, пошла подождала маму, потом, осторожно поддерживая, провела к машине, усадила, пристегнула, всучила все купленное.

– Каиль, не стоило, я ничего не хочу…

– Захочешь.

И я захлопнула дверь.

Внезапно осознав, что я повела себя… как князь. Один в один. Потому что приняла решение, даже не спросив, и сочла это абсолютно правильным. Естественным. Словно так и должно быть. Ученые говорят, что животные предчувствуют наводнения, землетрясения и прочие стихийные бедствия – для них это естественно, а я предчувствовала желания людей, и для меня это стало тоже нормой…

Постояла, подышала, успокаиваясь.

Обошла автомобиль, села за руль, а когда захлопнула дверцу, услышала от мамы:

– Я уже недели две никак не могла понять, чего же мне так сильно хочется. А это был арбузный сок. Каиль, ты всегда была очень внимательной и заботливой девочкой, но… но как ты догадалась сейчас? Это именно тот вкус. Именно он. Спасибо, доченька.

– Не за что… – и я включила обдув кондиционера, направив на свое лицо.

Так слезы высыхали мгновенно, уже проверено.

***

Ехали недалеко, но долго. В смысле для меня долго. Пришлось тащиться со скоростью в восемьдесят километров, ехать быстрее я поостереглась, учитывая мамино положение.

Когда выехали на смотровую площадку ближайшей горы, выходить не стали – было ветрено, так что я просто открыла крышу, и выключила фары.

Чуть опустив сидение, мама полулегла, запрокинув голову и глядя на звезды. А я сидела, и смотрела вдаль, на огни раскинувшегося внизу города.

Я не любила звезды… Теперь больше, чем когда-либо.

И я никогда не забуду то самое, из далекого детства:

«Мама, смотри, звезды падают»

«Они не падают, они умирают»…

– Когда началось мое лечение, Марк рассказал мне одну очень интересную легенду. Легенду о том, что звезды на ночном небосклоне, это покинувшие наш мир люди, и когда мы говорим с ними, они могут нас слышать.

Да ладно! А он точно психотерапевт? Надо бы лицензию проверить.

Но мама не обратив внимания на мой скепсис, продолжила:

– Когда умер твой отец, все звезды для меня погасли…– Я невольно крепче сжала руль. – Сначала взорвались, ослепляя и выжигая все внутри, а после погасли…

Пауза и тихое:

– Я знаю, как много зла причинила тебе…

– Это в прошлом, – резко оборвала ее. – Мам, забей, я серьезно. Ты была не в себе, а он был просто уродом, да еще и со свехспособностями, так что… Забей, твоей вины в этом нет, я серьезно.

– Есть.

Она закрыла бутылку с соком, сжала ее в бледных ладонях. – Есть, Каиль. Я имела право на горе, ведь я потеряла любимого, но я не имела права терять себя в этом горе, ведь у меня была ты.

Я повернулась и с удивлением посмотрела на нее. За все годы со дня смерти папы, она впервые говорила что-то настолько логичное и обоснованное.

– Никогда не прощу себя. Никогда.

– Мам, хватит, – я попыталась остановить все это.

Но, не желая останавливаться, она продолжила:

– Я лишила тебя детств. Я лишила тебя юности. Из-за меня ты едва не стала любовницей своего отчима… будь он проклят. И по моей вине, все, на что ты способна тратить силы сейчас – это месть.

Я хотела остановить ее ровно до этих слов. Но когда она сказала про месть, я лишилась способности произнести хоть слово.

– Бабушка Лора и бабушка Мишель сделали все, чтобы ты выжила, – продолжила мама. – Они сделали то, чего не смогла я, и я буду благодарна им до последнего вздоха. Но ребенка должна воспитывать мать, и если бы не моя безответственность, ты бы научилась не только выживать, но и жить. Жить, а не тратить все свои силы и ресурсы на месть. И как бы мне ни было больно говорить об этом, но мстить ты научилась, доченька, а любить нет…

Слезы соскользнули с ресниц, и я внезапно выпалила:

– Думаешь, у меня было на это время?

Мама вздрогнула, и мне вот точно не стоило срываться, но какой-то винтик в системе сломался, и мне, походу тоже уже нужен был психиатр.

– Первый раз мне понравился мальчик в секции по карате, – я говорила, глядя вдаль, на огни вечно не спящего города. – Очень понравился, и он знал, что мне не безразличен. В первом же спарринге я из-за своих чувств не смогла ударить его, зато он отправил меня в нокаут и получил пояс. Это был первый урок для меня.

– Каиль, – мама протянула руку, и коснулась моей руки.

Отдернув ладонь, я вытерла слезы и продолжила:

– В полицейской академии – дала одному, значит, дала всем. Ты или товарищ по команде, или баба – выбирать, как говориться тебе, но правило есть правило… кто бы, что бы ни говорил, обещая луну с неба и кофе в постель. Князь правду сказал, подметив, что я готова была влюбиться в любого сопливого парня с постера, но он не догадывался о причинах – влюбляться в недостижимую мечту было безопасно. И никаких последствий. Посидела, повосхищалась, пострадала, сорвала постер со стены, нашла новый объект для влюбленности и все.

На секунду я умолкла, а потом как плотину прорвало.

– Я влюбилась в Навьена, мам. Всю жизнь избегая любви с последствиями, я в итоге выбрала того, последствия отношений с которым гарантировали гибель не только мне, но и ему. Почему так? Не знаю. Возможно, мне не хватало отца, а Навьен был старше, и я к нему потянулась как сопливая наивная идиотка.

– Я думаю, тебе стоит поговорить об этом с Марком, – осторожно посоветовала мама.

– Не о чем говорить, – я продолжала сжимать руль. – Не о чем. Не зная о его прошлом, я бы может попыталась бы, но когда узнала… Быть рядом с ним, это все равно что постоянно видеть страх в его глазах.

– Страх? – переспросила мам.

Я не стала объяснять. В памяти возникла пещера, полупьяная я, практически трезвый Навьен и его слова: «Я никогда не трону тебя, Каиль. Никогда, понимаешь? Я не знаю, как ты вернула меня к жизни, но после смерти все, чего я хотел – быть рядом. Видеть тебя, твоих детей, знать, что ты жива. Я люблю тебя. Я люблю тебя больше своей гребанной почти вечной жизни, и потому не трону. Никогда не трону».

И те, что он сказал позже: «Я подыхал счастливым, Каиль, искренне веря, что сумел защитить любимую по мере своих сил и возможностей. По крайней мере, я знал, что ты останешься жива. В любом случае, ты останешься жива. А вот если я тебя трону… Мне больше тысячи лет, Каиль, и я прекрасно знаю, что как бы не берег тебя, как бы не пытался скрыться – Даркан нас найдет. И мне плевать, если сдохну я, понимаешь? Потому что есть вещи пострашнее смерти, Каиль. Гораздо страшнее. К примеру, увидеть, как князья убивают твоих жену и детей. Вот это страшно. И потому ты будешь рожать от Даркана, Каиль, а я… мне будет достаточно, просто видеть тебя живой. И я буду любить твоих детей, как собственных».

Слезы сорвались с ресниц, прокатились по мокрым щекам и на этом все. Плакать я перестала.

– Какая ирония, – мне было так горько в этот момент, – он говорил, что ему для полного счастья будет достаточно просто видеть меня живой. А я видя его живым, конечно рада, но, черт возьми, вообще не счастлива. И еще он говорил, что он будет любить моих детей как собственных… а вот я так не смогу, мам. Мне еще предстоит посетить Малисент с поздравлениями, но… Как бы хорошо я не относилась к Мали, боюсь, принести ей свои поздравления будет для меня слишком…слишком тяжело…

И запрокинув голову, я посмотрела на звезды.

«Мама, смотри, звезды падают»

«Они не падают, они умирают»…

– Интересно, если верить словам Марка, отец видит нас сейчас?

– Я бы не нашла в себе силы заговорить с ним, – призналась мама.

И это признание далось ей нелегко.

– Я бы тоже… – вот такое идиотское состояние.

– Это не твоя вина, тебе было всего пять лет, ты едва ли его помнишь. Но я знаю, как часто ты ходишь на могилу к бабушкам.

Да, часто. Слишком часто… Настолько часто, что это может стать опасным для тех людей, с которыми мы сейчас меняем к лучшему этот прогнивший коррумпированный насквозь мир.

– Каиль, – я вдруг ощутила все то напряжение, чтое охватило маму, которая решилась задать действительно страшный вопрос, – Каиль, твой отчим, он…

Она хотела спросить «Жив?». Я ощутила это так же ясно, как если бы услышала произнесенное вслух. Вот она сила вампирских князей… точнее сила Даркана. Да, многое же он мне дал, с этим не поспоришь.

– Он мертв, – тихо сказала я.

И мама выдохнула, не скрывая облегчения, а я только сейчас поняла, что она боялась. Все это время она продолжала бояться. И даже сейчас под защитой вампиров и моей. Хотя к моей защите мама относилась не слишком серьезно, для нее я все еще оставалась ее маленькой девочкой. Забавно.

– Ты отомстила? – вот этого вопроса я не ожидала.

Но ответила честно.

– Отомстила. Потом снова отомстила. И снова. Его жизнь в тюрьме я превратила в нечто худшее, чем ад, так что… последние годы он прожил значительно хуже, чем планировал… это если мягко выражаться. А когда его попытались вытащить из тюрьмы – он умер. Сначала больше двадцати раз сам кинулся на нож – все сокамерники как один подтвердили его излишнее усердие в попытке расстаться с жизнью, но на этом не закончилось. Потом он слегка не то вколол себе в капельницу в тюремном лазарете… будучи без сознания, но когда и кого это останавливало?! Потом немножко горел. Потом его останки кое-как вытащил князь Мортем, но после подавления его бунта, отчим окончательно потерял все признаки жизни. Жалеть не буду, и даже жалость изображать не стану. В конце концов, отца убил он. Жизнь за жизнь, как говорится.

– Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это… – прошептала мама.

Подумав, нехотя ответила:

– Ну, я, к примеру, знаю одного вампира, которому пришлось убить собственного отца, чтобы спасти жизнь своей матери. Так что у меня еще не худший случай, если уж серьезно.

– Какой ужас…

– Ужас для него начался потом, когда пришлось взвалить на себя все обязанности князя, – усмехнулась я.

И впервые подумала о том, а что в тот момент чувствовал сам Даркан? Не уверена, что были сожаления по поводу отца – учитывая, что он способен чувствовать намерения людей и вампиров, как теперь чувствую их я, он понял, что его отец, в стремлении сделать княжну Мортем своей женой ни перед чем не остановится, да и сына наверняка тоже попытался бы убить. Так что сожалений молодой князь явно не испытывал ровно до тех пор, пока не осознал, что у этого убийства имеются определенные последствия. Такие как власть, взваленная на него ответственность и необходимость женитьбы ко всему прочему. Женитьбы на той, кто вообще замуж за него не хотела и сразу полюбила Навьена.

И я даже не представляю, что чувствовал Даркан, когда его жена, то есть я, тоже взяла и влюбилась в Навьена. Двойной удар по всей его самооценке. Убойное комбо. Вообще если так посмотреть, даже странно, что он не убил Навьена окончательно, ведь мог бы.

И вдруг я почувствовала боль. Сильную. Нарастающую. Внизу живота.

И эта боль принадлежала не мне!

– Мам, – я перегнулась, забрала пакет со вкусняшками с пола, перекинула их назад, закрепила сок в держателе, поправила ремень безопасности, чтобы на ее живот не давил. – Мы сейчас поедем, очень-очень быстро. Закрой глаза и не бойся, это не обычная машина и я прекрасно умею водить.

– Каиль? – мама явно испугалась.

– Дыши, – посоветовала ей, – просто дыши…

Седьмой месяц! Рано, черт возьми! Слишком рано!

***

Доктора Савадж я набрала, несясь на огромной скорости с горы, порой срезая путь практически напрямую, пролетая через участки на которых априори не было дорожного полотна. Мама боялась лишь первые минут двадцать, а после почувствовала то, что уже основательно ощущала я.

– Как? – было ее единственным вопросом.

– Ты близкий мне человек, я тебя чувствую, – быстро ответила.

Проклиная некоторых любительниц полакомиться у очередного трупа, и не спешивших ответить мне на звонок.

Когда же Савадж, наконец, изволила ответить, я уже была готова перегрызть ей горло в самом буквальном смысле этого слова.

– Князь Даркан, дорогая, рада тебя слышать, – проворковала вампирша. – Как дела?

Пока не родила, блин!

– Седьмой месяц, сильное кровотечение, похоже, выкидыш, – срывающимся голосом, проговорила я.

– Кто пациентка? – мгновенно перестала фамильярничать Савадж.

– Человек, – то, что она моя мать было не существенно для вампирши, а вот то, что человек – существенно.

– Где вы?

Я скинула координаты.

Савадж скинула адрес ближайшего вампирского госпиталя и сказала:

– Поторопись.

Но я и так мчалась на пределе.

***

Белые стены сверх современного госпиталя, сплошные упыри вокруг, неизменные реверансы и поклоны и я, сидящая в комнате ожидания и готовая нервно грызть что угодно, подошли бы даже кактусы. Я бы предпочла быть сейчас рядом с мамой, Марка к ней пропустили, а меня выставила доктор Савадж¸ потому что я князь, я влияю на окружающих, волей-неволей моя нервозность передается и медперсоналу, и при мне человеческий врач акушер-гинеколог трясется от ужаса, не в состоянии сосредоточиться на состоянии пациентки.

На пару минут ко мне вышел Марк. Отчим, блин. Посидел рядом, старательно сдерживая свой страх, а ужас он испытывал интуитивный, как впрочем и все, кто находился рядом с вампирскими князьями. Особенно со столь сильным князем, как я.

Что-то сбивчиво рассказывал о том, что беременность была с самого начала с осложнениями, но у мамы было чувство вины, она хотела побыть хорошей матерью хотя бы для одного ребенка, чтобы искупить свою вину передо мной. И в последнее время ей становилось все хуже, но она все равно хотела сегодня встретиться со мной… как чувствовала, что можем больше никогда и не поговорить.

Я кивала словно болванчик, не понимая половины его слов, не видя окружающего пространства из-за застывших в глазах слез, и продолжая чувствовать все усиливающую бесконечно нарастающую боль…

Дрожащими руками схватила телефон, и едва Савадж ответила, произнесла:

– Обезболивающие не действуют, у нее скоро будет болевой шок.

– Ты… Князь, как ты?.. – она явно была в шоке.

– Быстрее.

И я вырубила телефон.

Марк помчался к матери.

Я осталась сидеть одна, за тремя дверьми из бронированного стекла от мамы.

И вдруг все изменилось.

Чувство абсолютного спокойствия и уверенности в том, что все будет хорошо – нахлынуло внезапно. Следом мои плечи окутали теплым плащом с запахом вампира, которого я узнаю не то чтобы из тысячи, их пару миллионов тысяч сходу. Затем мне вручили обжигающее кофе с запахом шоколада и мяты, а на левом запястье защелкнулся браслет с камнями от бледно-желтого цвета, до янтарного и золотого.

– Что это? – тихо спросила, у севшего рядом князя Тьмы.

– Цитрин. Знаю что не самый любимый из твоих цветов, но сейчас тебе потребуется его сила.

Судорожно вздохнув, тихо спросила:

– Как ты узнал?..

– Ты знаешь ответ, – почти, что попытка пошутить. Но затем последовало серьезное: – Мы чувствуем боль своих близких. Так я ощутил боль матери в момент, когда отец лишал ее жизни. Так я чувствую тебя.

Медленно сделав глоток одновременно и обжигающего и охлаждающего кофе, спросила:

– А кого еще?

– Если ты спрашиваешь обо мне, то на этом все. Лишь вас двоих.

Вот такая суровая правда жизни.

Я посмотрела на браслет с камнями, под цветом белых больничных ламп сияющих золотым блеском, и произнесла:

– Ты сказал, что мне сейчас потребуется сила этих камней. Что ты имел ввиду?

Помолчав, князь спросил:

– Что ты чувствуешь сейчас?

Мне было страшно произносить это вслух, но я все же сказала:

– Боль.

– Она исчезает?

Мы толком не говорили со дня свадьбы Малисент и Навьена, я все никак не могла привыкнуть к голосу князя, но ситуация не позволяла сейчас думать о себе.

– Она нарастает, – прошептала с ужасом.

– Значит, ты знаешь, чем все закончится, – произнес Даркан.

Бумажный стаканчик с кофе выпал из моих рук и на полу почти черная жидкость разлилась пятном предвещающим бедствие.

– Мать или ребенок, – Даркан одним жестом заставил исчезнуть попытавшуюся прибраться уборщицу. – Марк выберет ребенка. Но я поступлю так, как решишь ты.

Повернув голову, посмотрела на князя. Выглядел он так себе – волосы собраны в короткий хвост на затылке, значит, битва на болотах в Океане Хаоса выдалась не из простых, иначе он бы вообще внимания на волосы не обратил, а тут собрал, чтобы даже тени не бросали на линию обзора. В принципе князь явно переоделся, а вот помыться толком не успел – под ногтями была грязь. На запястье тоже.

– Нашла о чем думать, – мягко укорил Даркан. – Твоя мать не вампир, времени почти не осталось. Выбирай.

Закрыв глаза я сосредоточилась на матери и вдруг словно сквозь туман услышала слова Марка: «Она выбрала ребенка. У меня завещание и в нем четко выражено ее желание. Спасайте ребенка, доктор Савадж… Больше всего она хотела стать хорошей матерью, а я… я должен поступить так, как она хотела»…

Мамочка, прости меня…

– Я не хочу ходить на кладбище еще и на ее могилу, – вот такая я эгоистичная сволочь и тварь.

И поднявшись, князь Тьмы отправился в операционную.

Я слышала крик моего нового отчима, а после душераздирающий крик моей матери и ее отчаянное «Нет!!!» било по ушам и разрывало душу.

Через минуту Райден вышел из операционного блока, неся не силишкам аккуратно завернутое в окровавленные тряпки тельце младенца. Слишком крохотного даже для недоношенного новорожденного и не подающего никаких признаков жизни.

Даркан подошел ко мне и произнес всего одно слово:

– Решай.

Мое сердце разрывалось от боли, и не только от моей – там, в палате, рвалась и металась моя мать, которая ненавидела вампиров точно так же, как и я когда-то… а может даже больше, чем я.

– Не могу… – прошептала, глядя на князя полными слез глазами.

Моя душа рвалась и плакала, моя боль была почти невыносима, моя мать меня никогда не простит, и я не могу винить ее в этом.

Я могу винить только себя, исключительно себя, больше некого…

– Тогда решу я, – произнес князь Тьмы.

И простер руку над неподвижным тельцем.

Несколько слов, засбоивший свет в вампирском госпитале, сделавший все вокруг каким-то ирреальным, и капля крови, сорвавшаяся с пальца князя и упавшая в крохотный приоткрытый ротик погибшего человеческого младенца…

Слабый, едва слышный писк новорожденного вампира прозвучал через почти сразу и возымел действие – на звук примчались нянечки из реанимации для новорожденных, к нам поспешили и врачи и Даркан передал младенца им, непрестанно кланяющимся своему великому князю.

Князья способны оживлять – он оживил.

***

Мама звонила мне снова, снова и снова, а я сидела, смотрела на телефон и трусливо не брала трубку.

Несколько раз звонил Марк.

Доктор Савадж тактично присылала сообщения о состоянии моей матери и… брата. Стало известно, что родить еще раз мама больше никогда не сможет. Она знала об этом, знала о рисках, и все равно выбрала эту гребанную беременность, а мне не хватило опыта и близости к ней, чтобы что-то понять и помочь ей до того, как начался выкидыш едва не отобравший ее у меня навечно. Братишка уверенно набирал вес, ел за двоих, а своему отцу Марку вцепился в горло при первой встрече – Савадж с трудом предотвратила убийство. Но она же сразу предупреждала отчима, что ничего хорошего из этой встречи не выйдет – вампиреныш, даже будучи в утробе, знал, кто виновен в том, что его мать чуть не умерла. И он защищал мать. Если братик когда-нибудь простит своего отца, а моя мама примет такого ребенка, отчиму придется несладко. Остается только надеяться, что профессиональные навыки помогут Марку, а так надежды мало.

Потом пришло сообщение от моей треклятой наложницы:

«Дорогой князь, вся техника БДСМ была изучена со всей прилежностью и старанием. С нетерпением ожидающая вас, ваша возлюбленная».

Охренеть не встать, у меня теперь еще и возлюбленная есть, просто наложницы, по мнению бывшей, княгини Мортем походу было мало.

Взяла телефон, направилась искать князя.

С момента моего позорного побега из госпиталя, я сидела в Дарк-сити, пользуясь тем, что никто из служащих и слуг вообще не смеет подняться в пентхаус, и Даркан все встречи проводит внизу, на предпоследнем этаже… а я пока что вообще на глаза никому не показывалась.

Князя я нашла в крытом бассейне.

Видимо бой за красный гранит на болотах Океана Хаоса выдался основательно грязным, потому что теперь Райден посещал этот бассейн раз по пять в сутки, а душ раз десять.

– Никогда не угадаешь, что придумала твоя наложница, – садясь на бортик бассейна, и опуская ноги в ледяную воду, сообщила я.

Остановив заплыв, князь повернулся ко мне и поинтересовался:

– И что же?

Демонстративно открыв телефон, продекламировала присланное:

– «Дорогой князь, вся техника БДСМ была изучена со всей прилежностью и старанием. С нетерпением ожидающая вас, ваша возлюбленная».

Рассмеявшись, Райден подплыл ко мне, остановился, сжал мои подмерзшие уже ноги и растирая ступни в воде, высказался:

– Всегда можно выдать ее замуж.

– Ага, счас! Знаешь, среди людей ходит одна забавная байка. Идут как-то министр и его жена и видят дворника, который некогда был ухажером жены министра. И муж говорит: «Дорогая, вот смотри, если бы ты тогда вышла за него замуж, сейчас была бы женой дворника». А жена с усмешкой ему и отвечает: «Нет, дорогой, если бы я вышла за него замуж, сейчас министром был бы он».

Даркан рассмеялся и, кивнув, сказал:

– Согласен, пусть пока присматривает за матерью и бабушкой. Учитывая характер моей матери, рядом с ней особо не поинтригуешь.

Я улыбнулась, но тут снова позвонила мама и моя улыбка померкла.

– Да уж.

Главный вампир одним рывком выбрался из бассейна и сел рядом. Я принялась болтать ногами в воде, не боясь ничего намочить, потому что на мне все еще была только рубашка, причем не моя, так что вообще не жалко. Но надо бы кого-нибудь отправить за моей одеждой, а то прошлое платье – из автомобиля маму доставала я, и платье все было в крови… в ее крови…

– Без тебя на совете неимоверно скучно, – внезапно произнес Райден.

– Почему это? Я же в принципе обычно молчу.

– Это ты для остальных молчишь, а мне без твоих: «Старый дурень опять за свое», «Любовницу бы сменил, придурок, эта явно на героине», «Герой на героине, героиня на героине», «Старый конь борозды не видит» и «Хрен тебе, а не должность твоего сына в совете», как-то совсем не весело.

Подумала о совете, реально как там без меня? Князь Даркан все-таки влиятельная фигура, даже если я и княгиня, но потом пришла мысль об одежде, которую нужно привести, о платье, которое все в крови… о маме…

– Есть одна идея, – внезапно сказал Райден. – Собирайся, я приказал твоему индиговолосому стилисту привезти твою одежду, все уже два дня тут на месте.

– А… мне почему не сказал?

– Не знаю, – вампир пожал плечами покрытыми капельками воды. – Вероятно причина в том, что мне нравится видеть тебя в моей одежде. В любом случае уже не важно. Собирайся, попробуем кое-что провернуть. Если дело пойдет не так как запланировал – вмешаемся, но в принципе я уверен в успехе и в том, что мать примет твоего братика.

И вот я как сидела, так и осталась сидеть.

– Собирайся, Каиль, желательно быть там к полуночи, а уже почти одиннадцать.

И он направился в душ, а потом переодеваться и…

– Рай… – тихо позвала я.

И князь остановился.

Затем медленно повернулся и переспросил:

– Как ты меня назвала?

Посидела, посмотрела в бассейн и ответила:

– Валиант – не твое имя, и оно ужасно, как и его хозяин. Велиар вроде как твое имя, но мне не нравится ни тот, кто тебе его дал, ни значение этого имени. Райден хорошее имя, но Райден теперь есть и в нашем времени, а как-то называть вас двоих одним именем для меня слишком. Поэтому «Рай».

– Оригинальненько, – весьма скептически высказался Даркан. – Тебе не кажется, что имя Рай несколько не соответствует статусу полновластного князя Тьмы?

Я подняла взгляд на него. Оглядела с ног до головы все его безупречное тело, всмотрелась в глаза цвета мокрого асфальта и сказала:

– Да кому какое дело, как я тебя называю?! На публике не буду, обещаю.

– Мне, – тихо произнес он, и я увидела, как в его глазах вместо опасного блеска появляется сияние совершенно иного характера, – мне не все равно. И мне… нравится.

Когда он уходил, я старалась смотреть чисто на бассейн и никуда больше. А еще я подумала о том, что и мне кое-что нравится… носить его рубашки к примеру. Удобные между прочим. И его.

***

Спортивные брюки и кроссовки я использовала свои, а вот черную шелковую рубашку нагло прихватизировала у князя. Райден слегка удивился, правда, но я, между прочим, постучалась, прежде чем войти, так что когда вошла, голым никого не застала – застала Даркана в стремительно застегиваемых брюках. И потому молча потырила рубашку и так же молча вышла.

Выезжали мы на автомобиле князя. Черт его знает, когда я еще смогу за руль сесть, пока что не могла. Посттравматический синдром видимо.

Охрана в вампирском госпитале в принципе была на уровне, но когда мы подъехали нам вообще вопросов никаких не задавали – открыли ворота и кто мог, попрятался, кто не мог вышли и склонились в поклонах. И если я еще кое-как пыталась отвечать на приветствия, то князь Тьмы сделал вид, что вообще никого не видит. В общем, бог спустился с небес, богу по барабану на простых смертных. И в целом он очень даже походил на небожителя – в строгом черном костюме, со строгой прической, в стильных очках с золотой оправой, с перстнем в котором был закован черный притягивающий взгляды черный алмаз и грацией истинного хищника, типа тигра там, но раз в двести круче и опаснее. А рядом с великолепным темным божеством плелась вся такая обычная я, в джинсах, белых кроссах и черной мужской рубашке. Стилист мой от отчаяния натурально взвыл, но лично мне все нравилось.

В госпитале нас ждал поспешно сбегающийся и склоняющийся в поклонах персонал, а так же безотчетный ужас – князь Даркан, то есть я, само по себе нервирующее зрелище, но целый князь Тьмы это было уже слишком даже для упыриной нервной системы.

– Идешь за мной. Держишься рядом. Все что скажу, исполняешь мгновенно! – холодно приказал князь

– Да, Рай. Как скажешь, Рай. Все что пожелаешь, Рай.

Райден остановился.

Чуть в его спину не врезалась. Если бы не мгновенно среагировавшая вампирская сущность сейчас там бы вся моя морда лица там и отпечаталась, и самое главное – помада. Ярко алая. Индиговолосый на все согласился, но сказал, что обязательно в моем образе должен быть алый элемент в тон к цвету камня символизирующего княжеский статус. Мне бы и подвески хватило какой-нибудь, но алая подвеска осталась на квартире, а вот помаду мой стилист умудрился прихватить с собой. И вот только что все его труды едва не остались на пиджаке моего темнейшего начальства.

– Да уж, даже отчитывать тебя не хочется, – улыбнулся Райден и взял меня за руку.

Не то чтобы князь, взявший за руку князя, было нормальным явлением… но мы как-то обоюдно плевать хотели на условности. Тем более что так было быстрее.

Поднимаясь на лифте на четвертый этаж, я только об одном спросила:

– Почему именно в полночь?

– Сущность вампира обретает наибольшую силу с полуночи до двух, – кратко ответил князь, и вдруг с нежностью добавил:– Еще вопросы, моя княгиня?

– Я твой князь, – гордо напомнила.

– Если я скажу «мой князь» это будет как-то слишком.

Внезапно поняла, что мне бы понравилось. Особенно если бы такая фраза прозвучала где-нибудь на совете. Вышло бы вообще улетно, что-то типа: «Мой возлюбленный князь Даркан, есть ли у вас какие-либо замечания по поводу предложения князя Марха?».

– Жестокая ты, у князя Марха больное сердце, – рассмеялся Райден.

– Ладно, тогда пожалеем, – улыбнулась я.

И мы вышли в неонатальном отделении.

Тут все так же кланялись и расступались, но теперь я шла с таким же невозмутимым выражением лица, как и князь Тьмы. По крайней мере – очень старалась.

В отделении, где лежали новорожденные, находилось примерно около тридцати кровосиков, это был крупнейший вампирский госпиталь в столице, так что я ожидала увидеть много вампирчиков. Но вот чего не ожидала совершенно, так это того что узнаю братика с первого взгляда. И вообще не думала, что меня узнает он. Но кровососик размером меньше всех тут, радостно взвыл что-то типа «Уииии!», подскочил и подпрыгнул аж до потолка. Теряя укутывающие его пеленки и оставаясь в одном подгузнике, прополз по этому самому потолку и радостно кинулся ко мне. Причем в отличие от Марка, мне достался не монстреныш желающий вгрызться в яремную вену, а крошка, обнявший меня крохотными ручонками и прижавшийся всем тельцем.