Текст книги ""Фантастика 2025-135". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Елена Звездная

Соавторы: Петр Танетов,Виктор Ананишнов,Сергей Шиленко,Евгений Нетт,Сергей Ткачёв
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 346 страниц)

– А может мы не будем рисковать твоей головой? – напряглась я.

– Уже рискуем, – беззаботно отозвался тысячник. – Так что у нас дальше на повестке?

Педофилия моего отчима была на повестке далее.

Этот момент очень напряг. Потому что все, что я знала о тех девочках, которые к нему попали – они погибли. Все. Но… но что, если прав Навьен, и тут что-то не то?

«Что-то он увидел в тебе такое, что цеплялся клещом, до последнего. Кстати, мужик жив».

Жив… это вот уже было странно, и в целом необъяснимо. Да, я работаю в полиции, да, мы нередко совершаем массу всего не слишком законного в том случае, где закон скажем так не доработан. И среди нас, конечно, есть разные люди, но начальника тюрьмы в которой сидел отчим я знала лично, хорошо знала. И у нас была договоренность – живым эта мразь из тюрьмы не выйдет. Насколько я знала Скотта – он держал свое слово всегда. И двадцать ножевых ранений тому прямое доказательство, но… отчим выжил. Как?

«Что-то он увидел в тебе такое, что цеплялся клещом, до последнего».

Цеплялся – да. Постоянно обнимал, сажал к себе на колени, прикасался губами к моей щеке… вспоминать об этом было мерзко до безумия, гадко, брезгливо, отвратительно, но… Каиль Меттланд, ты уже большая девочка, ты достаточно знаешь о сексе, чтобы осознать – реально отчим попытался меня поиметь только тогда, когда я выросла…

– Так что?– напомнил о времени Навьен.

– Сначала полицейский участок. Потом морг ВСБ, – решила я, поднимаясь.

***

В нашем полицейском участке царил хаос. Вчера вампиры оставили тут труп, погром, мою чашку и даже лужу чая никто не вытер – все ходили мрачные, напряженные, злые и… наше с Навьеном появление никого не обрадовало. Вообще.

Вампирского тысячника наши, как оказалось, знали, и далеко не с лучшей стороны, потому что едва мы вошли, все шарахнулись в сторону.

– Всем привет, – сказала я, – кэп на месте?

Маер кивнул, и я пошла к начальству.

В кабинете Айсвела нас ждал… сюрприз.

Там, небрежно стоял, держа папку с моим личным делом, лорд Сторс, глава ВСБ, и трясся в своем кресле так, что ходуном ходил даже стол, капитан Айсвел.

И, собственно, нам с Навьеном полагалась бы тоже затрястись, причем вполне обоснованно – мы оставили всю троицу моей охраны в салоне красоты вместе с моей сережкой, в которой был маячок, а сами как бы нарушали режим, правила и все прочее. Но отступать было поздно – нас увидели. Решила – наглеть. Наглость вообще иногда очень хорошая штука, особенно если ты княгиня, и как сказал сам Сторс: «Ваш статус сейчас позволяет вам убить любого из нас. С принятием нового закона вы сможете столь же беспрепятственно убивать и людей». Ну, собственно, я решила начать пользоваться своим статусом уже прямо сейчас.

– Какие люди! – воскликнула, оскорбив этим вампира до самой глубины его отсутствующей вампирской души. – Какая интересная папка!

Это было уже по поводу моего личного дела, которое я, пользуясь ступором, в который впал лорд Сторс после моего «Какие люди!», просто нагло отобрала.

И игноря главу ВСБ, сообщила начальству:

– Кэп, я тут возьму пару недель по личным обстоятельствам, вы не против?

Айсвел отрицательно мотнул головой.

– Это да, или нет? – не врубилась я.

Глянув на вампиров, кэп произнес:

– Мэтланд, на пару слов.

И попытался встать, потому как – господ вампиров никто бы не рискнул выставить из кабинета, а мы люди маленькие, не гордые, мы можем и оставить господам вампиром занятую ими рабочую площадь.

Но увы, это дело пресек Навьен.

– Княгиня, я не имею права оставить вас наедине с кем-либо.

– Так мы в коридор, – возмутилась я, – там полно народу. И вообще криминалисты работают, вы же нам вчера от своих щедрот вампирских труп оставили.

Это было основание – не прикопаешься.

Мы с кэпом быстро вышли в коридор, я закрыла дверь, Айсвел с явной тревогой посмотрел на меня и вопросил:

– Мэтланд, ты во что вляпалась?

– В вампиршу, – напомнила ему о вчерашнем.

Просто он Малисент на меня скинул вообще глазом не моргнув.

– И… итог? – поинтересовался кэп.

– Итог печален, на мне женились, – вздохнула я.

– М-да, чего у кровососов не отнять, так это умения мстить, – капитан посмотрел на меня с тревогой, у которой уже были более чем конкретные основания. – Тебя в каком гробу хоронить?

Поинтересовался, проявляя заботу исключительно в своем стиле.

– В закрытом!

Шутка была с бородой, как говориться, и обычно этот вопрос адресовался всем, кто попадал под каток вампирской оборзевшей безнаказанности.

– Помощь нужна? – продолжил капитан.

– Угу, отпуск на две недели. Висяки за последнее время. Дело моего «папы».

Мы с Айсвелом разом посмотрели на дверь его кабинета, и свалили в архив. В принципе, там тоже были люди, так что не наедине же.

***

Архивов в нашем полицейском участке было два – один на третьем этаже, защищенный, пожароустойчивый, интернетоизолированный, все как полагается.

Другой в каморке за моргом – закрытый, от мертвяков изолированный, незаконный, и подключенный к инет базе.

Мы пошли в морг.

Встретили двух вампиров, которые молча уворовывали труп вчерашнего водилы-убийцы из морга. Не дорезавший собственно труп патологоанатом стоял, печально опустив руку со скальпелем. И тут пришли мы.

– О, хоть кто-то! – обрадовался док.

– Так, опустить скальпель и руки за голову, – кэп у нас был тот еще шутник.

Но и док от него не отставал:

– Не скромничаем, раздеваемся и ложимся замертво, – вставил он.

Док у нас был на всю голову, да.

– Ты нас не видел, – сказал Айсвел, и мы миновав холодильные камеры с трупами, ушли в подсобку, из нее в базу номер два.

И пока Айсвел за меня писал «по собственному желанию», и, на всякий случай «отпуск за свой счет», я для начала вскрыла все дела своего отчима. И, просмотрев первые пять, слегка… забыла как дышать. Работая в полиции, сталкиваешься со многим, но… мне было известно, что на отчиме около десятка мертвых детей, причем во всех случаях диагностировалась анемия. Анемия. Но, просматривая фото в архиве, я не нашла ни одного подтверждения того, что там были сексуальные контакты.

Оно, конечно, могло уже к моменту смерти зажить, или еще что, но… с педофилами за время работы в полиции я сталкивалась тоже, и кровопотери были, анемия… практически нет.

– Что у тебя? – кэп подошел, встав за моей спиной и вглядываясь в экран служебного компа.

– Странность, – ответила, переключая дела.

«Новый папа» возил своих жертв в больницу, в итоге имелись выписки от врача и везде – анемия. Низкий, очень низкий уровень гемоглобина. При этом – никаких укусов, никаких повреждений на телах. Собственно по этой причине, получается, так долго и не могли его прижать… пока я не появилась.

Айсвел о моей истории знал. Посмотрел на дела, потом на меня, спросил:

– Что передать Скотту?

– Пусть кончает его, – приговор я вынесла вообще без жалости.

Ее давно не было по отношению к этому человеку, и тот факт, что он «не человек» ничего не менял. Эта тварь сломала жизнь моей матери. Я вырвалась, я сумела справиться, а мать нет. И осознание того, что моего настоящего намеренно убила эта мразь, жалости мне это тоже не добавляло.

Капитан достал телефон, и позвонил.

– Как там наша птичка? – спросил он, и я догадывалась у кого.

– Птичка отправился в морг, и неожиданно встал, – сообщил Скотт. – Уложить снова?

– Да, пусть отдохнет, – у кэпа жалости тоже не было.

Я оторвалась от экрана монитора, и сообщила:

– Вампиры могут попытаться провести допрос.

Айсвел кивнул мне, демонстрируя, что понял, и произнес в трубку:

– Давай ко мне с женой на выходные, пожарим стейки.

– Идет, – ответил начальник тюрьмы.

Вампиры могут допрашивать трупы, но допрашивать пепел не способен никто.

И все, дело закрыто.

Только горько и тяжело осознавать, что, вероятно, моего отца убили намеренно. И мне плевать, особенная я или нет, факт остается фактом – моего отца убили, мою мать растоптали, мою жизнь… мою жизнь еще надо как-то спасать.

– Какие висяки нужны? – спросил Айсвел, убирая телефон.

– Все, по которым ВСБ перекрывало нам доступ, попробую сделать что могу, пока у меня есть возможность.

Утешать и отговаривать кэп не стал. Перешел дорогу вампирам, считай ты труп – кому как не полицейским это знать. Мы знали. Сделать ничего не могли, но знали.

Кэп сдвинул меня в сторону, и сел распечатывать файлы. Распечатываться они будут в его кабинете, так что я, кивнув, подхватила оба своих заявления и ушла в отдел кадров.

В морге встретила Навьена и нашего дока. Док лежал на операционном столе и притворялся трупом – хорошая тактика, правильная, надо бы взять пример.

– Княгиня, – прошипел тысячник.

– Что? Мне уже и наедине с трупами нельзя постоять? – возмутилась я.

Тысячник просто не нашел, что на это ответить.

Так что молча потащился за мной на второй этаж, перепугал кадровиков, постоял, пока я ставила подписи, потом мы отправились обратно на первый, в кабинет кэпа Айсвела, где все так же находился лорд Сторс, и на его лице степень офигения росла в арифметической прогрессии, потому как практически все вампиры владели скорочтением, так что он видел то, что распечатывал принтер главы полицейского участка.

А потому, едва я нагло прошагала к принтеру, забирать все файлы, решил на меня пошипеть, и начал с неожиданно шипящего:

– Княгиняшшшшшшш!

– Какой странный титул, – не могла не отметить я.

Лорд Сторс начал медленно звереть. Вампиром он был древним, а потому зверение имело ярко-выраженные признаки, как то выдвигающаяся пасть, исчезновение белков в глазах, рык из самой груди…

Родной и любимый ИКР-13 в моей руке оказался прежде, чем я даже осознала это – рефлексы, мать его. И я уже даже смутилась и хотела извиниться, но тут вспомнила его утреннее: «Ваш статус сейчас позволяет вам убить любого из нас. С принятием нового закона вы сможете столь же беспрепятственно убивать и людей», а потому ехидно поинтересовалась:

– Как вам перспектива быть беспрепятственно убитым, лорд Сторс?

Вампирские очи полыхнули багровым отсветом.

Да, получи вампир по морде! Между прочим было даже приятно, достало уже постоянно чувствовать себя беззащитной.

Но я несколько оторопела, когда лорд Сторс, вдруг опустившись на одно колено, опустил голову и произнес:

– Прошу меня простить, княгиня.

Вошедший следом за мной и Навьеном кэп Айсвел чуть не рухнул. А я… я вдруг начала понимать, это не я, это они все основательно попали! И пусть даже это будет стоить мне жизни, но так приятно поставить кровосов на место, черт возьми!

– Вы прощены! – пафостно возвестила я.

И, кажется, что-то явно не то сделала, потому что Сторс, Сторс которого я давно и не с самой хорошей стороны знала, Сторс который попил у нашего полицейского столько кровушки, даже не вскрывая нам артерии, смотрел на меня большими округлившимися глазами.

Даже неудобно как-то стало.

– Духи, – почему-то произнес Навьен, как-то очень аккуратно загораживая меня собой, – просто духи.

И пресекая дальнейшее развитие событий, он сначала хватанул все, что успело распечататься, потом меня за руку, и быстро вывел из полицейского участка. Я всего-то и успела, что захватить один пончик, ну и кобуру для ИКР-13.

И уже на улице, когда тысячник затолкал меня в машину на пассажирское сиденье, а сам сел за руль, я спросила:

– Это что сейчас было?

– Вот и мне интересно, – прошипел Навьен, чем-то крайне раздосадованный. – Мне очень даже интересно, что это было!

Так высказал, словно я тут вчера мужика убила.

– Слушай, На… – начала было я.

– Заткнись! – отрезал он.

И продолжая вести автомобиль на бешенной скорости, набрал какой-то номер. Что ему там сказали, я не услышала, но отчетливо увидела, как на лице вампира проступили желваки.

– Пожар, да? В медчасти? И как часто у вас в медчасти случаются пожары? Первый раз?! Ах проводка подвела… Старый аппарат искусственного дыхания? Неужели?!

И он вырубил телефон и посмотрел на меня.

Я… безмятежно ела пончик. Пончик был вкусным, с глазурью, все как я люблю.

– Вккуссно? – прошипел Навьен.

– Ошень, – ответила я. – Хошь кусочек?

Сунула ему надкушенный пончик. И вот меньше всего я ожидала такой подставы со стороны тысячелетнего, мать его, вампира – Навьен взял и сожрал его. Мой пончик. Мой! Надкушенный.

– Да, неплохо, – заключил он.

Я осталась с пальцами в глазури. И без пончика.

– Сволочь, – констатировала печально.

– Кто из нас? – ни к кому не обращаясь, произнес вампир.

– Ты, естественно, ты же мой пончик сожрал, – я развела руками.

Навьен вдруг странно посмотрел на мои пальцы левой руки, на которых осталась глазурь. И он как-то так на них посмотрел, что я взяла, достала салфетку, и вытерла руку, на всякий случай. Мало ли, вдруг он изначально на пальцы нацелился, а пончик это было так, на закуску просто.

***

О том, что несемся мы хрен знает куда, я поняла только за городом – просто занята была, пересматривала дела, складывала на приборную панель те, что не очень важны, и перекладывала на колени наиболее важные, как вдруг…

Визг тормозов…

Машина ушла в занос…

А я застыла, с широко распахнутыми глазами, потому что…

Это я была пристегнута, а Навьен нет, и он этим воспользовался. А я… я даже не сразу поняла что происходит, когда губы вампира накрыли мои.

Все о чем я могла думать в этот момент – меня сожрут. Через секунду – мы разобьемся! Еще через секунду – у него же не губы и рот, у него пасть! Выдвигающаяся челюсть… меня сейчас сожрут!

И когда Навьен оторвался от меня, я смотрела на него так… как если бы из лесу вышел волк, и решил меня облизать. Или медведь. Или помесь медведя с волком. Или медведь гризли… Или…

Машина остановилась, провернувшись несколько раз, и при этом чудом не перевернувшись. В салоне опавшей листвой опадали собственно распечатанные листы, а я… я в шоке смотрела на тысячника.

– Охренеть!– прокомментировал случившееся Навьен.

– Можно я дальше пешком пойду?.. – потрясенно попросила я.

Вампир не ответил, сжимая руль машины с такой силой, что он, кажется, начал деформироваться. Руль, а не вампир, к сожалению.

– Я тебе нравлюсь, – вдруг совершенно уверенно произнес упырь.

– Категоричненькое заключение, – пробормотала я, нащупывая ручку на двери.

Заблокировано.

Попыталась отстегнуться, и поняла, что вампир следит за каждым моим движением. Как-то очень странно следит, очень пристально… жутко так.

– А вот сейчас страх, да, – произнес тысячник, угрожающе прищурив глаза, – но то что было до этого… Интересно, а что будет, если ты влюбишься?

Мама…

– Слушай, – я огляделась, – тут до города всего часа три пешком, прогулки на свежем воздухе полезны, я княгиня и все такое… так я пойду, да?

Его остановило слово «княгиня». Именно это слово, потому что едва я его произнесла, Навьен застыл. Несколько минут, долгих, томительных, жутких он пристально смотрел на меня, затем усмехнулся и как-то горько произнес:

– Князья всегда получают лучшее. Это закон.

Эм…

– У нас сделка, – осторожно напомнила я.

И да – он мне уже не нравился. Ничуть не нормальный мужик! Это он когда на моей кухне был, казался нормальным, а вот когда свою мобилу жевал, нормальным не был вовсе, так что…

– Не надо, – вдруг тихо попросил вампир.

– Не надо что? – не поняла я.

– Отгораживаться.

– Да я как бы и за сближение не ратовала! – возмущенно напомнила ему.

– Я… знаю, – Навьен сглотнул. – Знаю…

И вновь завел мотор.

Мне же вдруг вспомнился наш ночной разговор:

« – А давайте вы сначала снимите с меня тиару леди Ивгены Женьер, а потом мы уже продолжим совместно мечтать о взаимном непреодолимом желании между нами?»

– Как интересно, даже не знал, что между нами возможны столь непреодолимо желанные отношения».

И как бы я все понимаю, но вот что это только что сейчас было?

И мы вот едем, едем, я осторожно все листки собрала, какие могла, посидела, глядя на вампира, и… предположения строить это вообще моя работа, между прочим.

– Я что, как батарейка?

– Очень смешно, – отрезал Навьен, более даже не глядя в мою сторону.

– Тогда что это сейчас было? – поинтересовалась, все так же недоумевая.

– Повторить? – Навьен холодно взглянул на меня, приподняв бровь.

– Ннне надо! – искренне взмолилась я.

– Мм, не понравилось? – почти ледяным тоном.

Как бы ему так помягче…

– Представьте себе, идете вы по лесу, и вдруг оттуда, из чащи, выходит медведь с вот такими клыками и вот такими когтями, – я продемонстрировала размер с метр. – И вот эта машина убийства вдруг вас целует. Ваши ощущения?

Навьен повернул голову и молча воззрился на меня.

– Красный. Опять красный. Снова красный! – заорала я, пока мы проносились мимо светофоров, каким-то чудом не врезавшись ни в одну из машин. – Эй! Мы вообще-то по городу едем! Давайте без аварий!

Аварий не было – Навьен ударил по тормозам.

Скрежет, скрип, запах жженой резины, бледные лица пешеходов, которых мы чудом не сбили, и злой взгляд вампира.

– Я что, зверь, по-твоему?

– Нет, блин, ты ангел правосудия, нахрен! Ты вообще соображаешь, где едешь? Это город! Здесь люди! Ты только что чуть мать с коляской не сбил! Так что, по-моему, ты не зверь, ты придурок, твою мать! – проорала я.

Твою мать!

Самые страшные мгновения моей жизни оказывается были не раньше – случились сейчас. Центр города, оживленные перекрестки, позади нас просто каким-то чудом машины сумели разъехаться без аварий, глаза женщины с коляской я, кажется, никогда не забуду, но… все прекрасно видели номера машины. По одним только номерам было ясно, что это вампирская тачка, а потому не было ни разгневанных водителей, ни ругани со стороны пешеходов… Все просто радовались тому, что выжили, и пытались свалить по дальше по-тихому. А я…

– Придурок! – у меня руки дрожали. – Ты не зверь, ты хуже. Вы все хуже! Больные охамевшие от своей безнаказанности кровососущие придурки! О, господи!

Я закрыла лицо руками, пытаясь просто осознать, что никого не задело, никого не убили, никто не умер. Сейчас не умер…

А скольких отскребали от асфальта…

Скольких пьяные безразличные к человеческим жизням впервые севшие за руль вампирши сбивали на тротуарах… Скольких убивали во время своих «гонок на выживание» по городу. Вот только у вампиров и машины были покруче в плане безопасности, и телосложение покрепче, в плане собственно их расы, а вот люди…

– Ты когда-нибудь видел взгляд матери, у которой на глазах сбили ее ребенка? Нет?! Тебе повезло… – прошептала я, все пытаясь успокоиться.

Выходило не очень.

– Прости, – вдруг сказал Навьен.

– Ты у меня прощения просишь? – я убрала ладони от лица, и посмотрела на него. – Слушай ты, кровосос недобитый, ты вообще осознаешь, что там, среди водителей, которых ты чуть не убил, дохрена народу лет за пятьдесят? И не у всех у них здоровое сердце. И ты понятия не имеешь, кто из них сегодня придет домой, к жене, детям и внукам, и сможет нормально поужинать, а кого хватит инфаркт или инсульт! Ты вообще думал, хоть когда-нибудь, о подобных последствиях вашей «езды без границ и дорожных правил»?! Нет, даже на ум не приходило? А кто-то сегодня может рыдать в больнице, навеки потеряв любимого человека. Кто-то может хоронить отца и мужа через три дня, но ты даже не будешь в курсе, что именно ты его убил! Ты… – у меня слов не было. – Навьен, ты для меня не зверь, ты хуже! Такие как вы – хуже! Хозяева жизни, нахрен!

И на этом я просто отвернулась.

От злости колотило. От осознания, того что могло произойти – просто трясло.

Мрази! Окончательно охамевшие от своей безнаказанности, мрази!

– Ты меня судишь? – прорычал вдруг Навьен. – Ты? По твоему сговору человека сожгли заживо!

Молча повернула голову и посмотрела на вампира. Молча. Зло.

А потом все же сорвалась:

– Тебе все эти люди, которых ты сейчас поставил на грань жизни, своим «стилем безнаказанного наплевательского на все дорожные правила» вождением, хоть что-нибудь плохое сделали? Может они убили твоего отца, искалечили жизнь твоей матери, пытались тебя изнасиловать?! Давай, выскажи мне еще что-нибудь в духе «сама ты тварь»! Да, я тварь! Да по моей просьбе сожгли человека! А был ли он, убивший больше десятка детей, человеком?! Был ли он, убивший моего отца, человеком? Был ли он, человеком, когда ломал жизнь моей матери? Ты меня осуждаешь? А за что?! Ты сам сказал «его крышует дом Мортем». Что для тебя значит эта фраза, Навьен? А ничего! Просто факт. Один маленький факт, в вашем огромном плюющем на все законы обществе. Вы – кровососы, во всех смыслах этого слова. Вы ставите себя выше закона, а потом ты еще смеешь обвинять меня в убийстве? Серьезно?! Если бы не ваш дом Мортем, эту мразь посадили бы уже после первого убийства. Его бы посадили. Надолго. И тем спасли десятки жизней. И мою семью и мою жизнь в том числе. Но… «его крышует дом Мортем»! Супер! Здорово! Придумать бы вирус, чтоб вы все сдохли! Честно, я бы порадовалась! И не только я. Ты хотя бы на миг представляешь, что такое работать в полиции, и ежедневно закрывать дела, потому что является ВСБ и «крышует» очередного ублюдка, очередного убийцу, очередного…

Так, я разошлась.

Отвернулась и вновь посмотрела в окно.

Не объяснишь ведь. Хоть кричи, хоть приводи аргументы, хоть доказывай до хрипоты – им плевать. Им не просто плевать, они еще и новый закон собираются ввести «о декриминализации убийств по неосторожности». Обалдеть. Просто охренеть даже!

И в этот момент Навьену позвонили.

Тысячник выслушал кого-то на том конце провода, посмотрел на меня и произнес:

– Да, мы еще в салоне красоты. Князь требует нашего немедленного возвращения?

Если честно – мне очень хотелось заехать тысячнику по его морде, но… я посмотрела на свежераспечатанные дела, вздохнула, отчасти смирилась, отчасти решила, что в своем новом положении, я, хоть кому-то смогу помочь, и сказала:

– Еще шугаринг и массаж.

Навьен посмотрел на меня, после озвучил сказанное мной личному секретарю князя. И нажав отбой, очень мягко и плавно стартовал с места. С разрешенной по городу скоростью, тормозя на каждом красном сигнале светофора, пропуская всех пешеходов на пешеходных переходах. И не глядя на меня.

И только когда мы подъехали к сверкающему пафосно-стеклянному зданию ВСБ, Навьен тихо сказал:

– Мне жаль.

Мне хотелось сказать, что мне тоже, но… говорить это вампиру было как-то выше моих сил.

***

В здание ВСБ нас пропустили без вопросов – оба охранника на входе разом поклонились, и произнесли «Княгиня».

Офигеть, да.

Раньше никому из нас, простых полицейских, не то, что к этому зданию – к его ступенькам было не подойти. Величественно кивнув, я вошла в обитель зла, укрывательства преступников и «это дело вне вашей юрисдикции». А теперь было в моей!

– В морг! – скомандовала я Навьену.

Лица охранников заметно вытянулись. Но дорогу в морг нам показали.

***

Когда мы спустились в морг, расположенный на третьем подвальном этаже, нам навстречу вышла вампирша. Древняя. Древняя настолько, что умудрялась выглядеть лет на семнадцать. Высокая, с высоким конским хвостом из неестественно прямых волос до талии, в черном бюстгальтере, черном корсете, черных облегающих джинсах, и в белом халате, который был наброшен сверху, но не скрывал, а скорее подчеркивал красоту и… развратность, что ли. По идее должно было бы, наверное, выглядеть сексуально, и даже сексуально на грани, но – это тем, кто не знает, что такое вампирши. Нет, внешне все было идеально – не придерешься, идеальная кожа, идеальное лицо, контуры лица, волосы, зубы, ногти… Но одна улыбка, и внимательный собеседник мгновенно поймет, что лицо после всех пластических операций уже давно как маска, волосы наращены, ногти тоже, грудь… процентах в девяносто.

– Княгиня Даркан, – произнесла вампирша, склоняя голову.

А затем поклонилась куда ниже и… провокационнее, бросив взгляд на Навьена. А грудь у нее была ничего так. Я посмотрела на тысячника, кивком указала на грудь и заметила:

– Красивая девушка.

Красивая, да, только ей лет так двести пятьдесят, а в остальном очень даже ничего. «Девушка» выпрямилась, посмотрела на меня с такой ненавистью, словно ненавидела меня за мои двадцать два года, и прошипела:

– Чем могу быть полезна, княгиня Даркан?

Мне ничем, а вот Навьену очень даже могла бы помочь. Мужику вообще помощь нужна, а то он на чужих баб с поцелуями бросается. Жаль, вслух такое не скажешь.

– Вчера в морг доставили девушку, погибшую в торговом центре «Сияние», – произнесла я.

Вамирша криво усмехнулась, теряя все свое тщательно подчеркнутое «очарование юности», и произнесла:

– Героиновая наркоманка? Да, в морге.

Героиновая наркоманка? Ну-ну.

– Мы бы хотели осмотреть тело, – сказала, глядя на вампиршу.

Судя по бейджику на халате «Доктор Савадж», судя по улыбке – она нас проведет, судя по взгляду – мне пора было уже доставать свой ИКР-13. Но возраст такая хорошая штука, которая дает плюс сто к опыту и терпению.

– Следуйте за мной, – выговорила доктор, не скрывая того, что с удовольствием послала бы нас лесом, полем, пешим маршрутом и все такое.

Но естественно никто ничего озвучивать не стал, правила приличия и все такое.

Доктор Савадж провела нас плохоосвещенными коридорами в морг и… тут был всего один стол, и около тысячи отсеков с телами. Легкой танцующей походкой вампирша прошла мимо хранилищ тел, выбрала нужный, легким движением вытащила поддон с телом, так, словно мертвая девушка была резиновой надувной куклой, переместила ее с поддоном на стол, и развернулась к нам.

Мама… На тетке даже каблуки не сломались, а они у нее были сантиметров пятнадцать!

– Ссспасибо, – нервно поблагодарила я.

– Всегда рада помочь, княгиня, – прошипела доктор Савадж.

На всякий случай я обошла ее по дуге.

На еще более всякий случай, передала все листы Навьену и положила руку на рукоять своего пистолета. Ну так… на всякий случай. Просто, судя по силе этой вампирюги, с возрастом я сильно ошиблась – тут все лет триста-четыреста.

А потом я как-то совершенно забыла про пистолет, вампиров и прочее, потому что, разорвав рукав истрепанного платья убитой, я обнаружила вену. И там был всего один укол. Укол, который сделали при сильном сопротивлении жертвы – место укола было расцарапано видимо иглой, в вену попали не с первого раза и да – это был первый героиновый укол, который получила девушка. Наркоманкой она не была. Никаких следов от иных инъекций. И я проверила все, вены на правой руке, на ногах, снова вернулась к левой стороне убитой.

– Наркоманкой она не была, – заключила в итоге.

Вампирша приблизилась и молча протянула мне одноразовые перчатки.

– Спасибо, – поблагодарила я. – А фонарик не найдется?

Нашелся.

Я проверила глаза – либо доза была слишком маленькая, либо она уже вышла из состояния героинового угара – зрачки сужены не были, напротив расширены от ужаса и страданий.

Следующее, что протянула мне вампирша, был скальпель.

Но вскрывать трупы я не умела, хватило внешнего осмотра.

– Итак, никаких синяков от проколов, на локтевых сгибах всего один прокол и сделан он не слишком уверенно – героин вкалывал человек, – сделала я вывод.

Вампирша подошла, демонстративно нагнулась над трупом, и с шумом втянула воздух носом.

– Героин употреблялся несколько раз, – высказала она, выпрямившись. – Сильный запах.

Я посмотрела на доктора Савадж, потом на одежду девушки, которую в этом морге, в отличие от нашего, никто не снимал, и на ней имелись биологические жидкости.

– А вы уверены, что героин употребляла именно убитая? – спросила я.

Вампирша хмыкнула, взяла скальпель, который я так и не взяла, резанула вену на руке, наклонилась, лизнула… Я в этот момент сильно пожалела, что вообще что-либо ела сегодня. Нет, к трупам я привыкшая, но такое…

– Хм, – вампирша выровнялась, задумчиво склонила голову к левому плечу, – а вы правы. Всего одна доза. И та довольно слабая. Те, кто ее… хм… убивал, пусть будет так, были накачены на порядок больше. Нужно будет взять биологический материал на пробу.

То есть до этого они его даже не взяли?!

Я потрясенно обернулась к Навьену – вампир стоял с каменным выражением лица, и почти остекленевшими глазами. И я не сразу поняла почему.

– О, да… – издевательски протянула доктор Савадж, – ваш страстный поцелуй я тоже оценила.

Внимательно посмотрела на ее нос – между прочим аккуратный хорошенький носик, так сразу и не скажешь, на что он способен.

– Вы все не правильно поняли, – почему-то решила возразить я, – Навьен просто стырил мой пончик.

Вампирша, которая как раз отошла за пробирками и ватными палочками, обернулась, странно посмотрела на меня и спросила:

– Да?

– Абсолютно, главное не надо меня лизать! – воскликнула я.

Просто она так плотоядно губы облизнула, что… я точно зря сегодня ела.

– В целом, я ранее полагала, что вампиры питаются кровью, поэтому несколько не сообразила, в какой опасности находится мой пончик.

– Ну, моя дорогая, – вампирша крутанулась на каблуках, доставая реактивы, – вампиры бывают разные. Свежак и низшие зависят от крови, высшие – нет. Я так понимаю, если я начну ее препарировать при вас, я испытаю сомнительное удовольствие любования вашим завтраком?

Как будто я первый раз в морге.

– Если вы ее облизывать не будете, меня не стошнит, – заверила я ее.

Усмехнувшись, вампирша движением, откинула волосы на спину, и… занялась трупом.

Меня хватило минуты на… на треть минуты, в общем, и я уже приготовилась к позорному бегству, как увидела сквозь две тонкие стеклянные вставки на двери лорда Сторса. И то что он делал… было более чем странно. Вампир стоял, полуприкрыв глаза, и смотрел на меня так… словно он там кого-то имел попутно. И по сравнению с ним, препарируемый труп был еще очень даже ничего.

Я посмотрела на Навьена, указала ему взглядом на дверь, Навьен развернулся, посмотрел на Сторса, подошел ко мне, всучил мне папку с делами, и быстро вышел, убирая от двери собственно лорда Сторса.

– Не люблю лезть не в свое дело, – разрезая уже обнаженную девушку, произнесла вампирша, – но… если Даркан узнает, он оторвет Навьену голову. В прямом смысле. Не знаю, в курсе ли вы этой мелочи, княгиня, но… держите свое либидо при себе, мой вам хороший совет.

Совет был… так себе.

– Откуда вы знаете, что князь женился на мне? – действительно интересно стало.

Вампирша подняла голову, насмешливо посмотрела на меня, сдула прядь волос, упавшую ей на лицо, и произнесла:

– Княгиня, существует всего пять великих Домов. Даркан – во главе. Считайте, что вы вышли замуж за короля, императора, президента, кто там у вас сейчас в моде?

Ээээ…

– Ваша свадьба транслировалась по всем каналам вампирского телевидения, – пояснила она потрясенной мне, потроша ту, кого потрясли окончательно… просто так до смерти потрясли. – Естественно, о том кто вы теперь знают все наши. И большинство ваших, из подконтрольных нам правительств. Спирт там, прополощите рот.