Текст книги ""Фантастика 2025-135". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Елена Звездная

Соавторы: Петр Танетов,Виктор Ананишнов,Сергей Шиленко,Евгений Нетт,Сергей Ткачёв
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 346 страниц)

– Это ты,– глядя мне в глаза, произнес Даркан, – тягучая, сладкая и теплая. Меня безумно тянет к тебе с первой секунды.

Он произнес это так, что я мгновенно словно наяву увидела себя, нервно вглядывающуюся в экран телефона, судорожно пытающуюся остановить попутку, напряженную, нервную и… хрупкую настолько, что он резко свернул, непонятно как выхватив мою фигуру из сотен невнятных силуэтов спешащих по своим делам людей, пересек две сплошные, перестроился, подрезав маршрутку и остановившись рядом со мной, открыл дверь, позволяя мне, занятой настолько, что даже не увидела цвет автомобиля, торопливо сесть в машину, все так же вглядываясь в телефон.

Никогда не думала, что можно вот так, увидеть себя чужими глазами.

– Ты можешь многое, – Даркан легко поднялся с постели, прошел к окну, вгляделся во двор, видимо отслеживая, кто и куда уезжает, и, не оборачиваясь, добавил, – гораздо большее, чем полагаешь. Вопрос лишь в том – что смогу сделать я, чтобы защитить тебя.

Обернулся, с небрежной грацией в каждом движении, посмотрел на меня, вновь повернулся к окну, и добавил, следя за покидающими дом автомобилями:

– От Навьена ни на шаг. Если мои сведения подтвердятся – помимо него я приставлю к тебе и Теранса. Через час придет врач, мне нужно точно знать на какой стадии мутации ты находишься. Хорошие новости хочешь?

Хочу. Очень. Хотя бы одну хорошую новость.

– Сегодня я тебя не трону, – насмешливо произнес князь, бросив на меня вполне себе даже понимающий мое состояние взгляд.

Смазанное движение, тенью переместившийся ко мне князь, губы, смятые ураганом страсти, и дверь, захлопнувшаяся за его спиной прежде, чем я поняла, насколько сильным было его прикосновение.

А потом… за дверью едва уловимое:

– Что делать с доком? – от голоса Навьена у меня начало быстрее биться сердце.

– Если он обнаружит то, что я думаю – убить, – равнодушный ответ князя.

***

Несколько секунд после всего этого, я сидела, потрясенная, шокированная, и испытывающая ужас. Вполне даже объяснимый ужас!

Потом не выдержала, соскользнула с постели, сходила в ванную, нашла халат, сухой и теплый, завернулась, подошла к двери и… там было заперто. Я безуспешно подергала ручку, потом поняла, что срываюсь на тихий полный отчаяния вой и позвала единственного, кто конечно был на меня зол как не знаю кто, но хотя бы он тут был самый нормальный:

– Навьен…

Тишина. Затем щелчок замка. Одного, второго, третьего, четвертого… на седьмом мне стало как-то вконец нехорошо, и все оказалось только хуже, когда дверь открылась, а на пороге я увидела вовсе не Навьена.

– Тэранс, – представился второй тысячник князя.

Он был шире Навьена, и видимо… старше. Хищное жесткое лицо, взгляд в котором тепла было меньше, чем в могильной плите, клыки – заметные даже в спокойном состоянии вампира, и несокрушимость… вдруг подумалось¸ что если об него ломать бетонные столбы, то это не ему, это столбам придет хана.

– Ддддобббрый вечер, – поздоровалась я.

– Доброе утро,– насмешливо ответил Тэранс.

Хотелось бы сказать, что приятно познакомиться, но… приятно не было.

– Простите, а где Навьен? – прошептала я.

– Занят, – равнодушно ответила мне громада вампирской несокрушимости.

– Ааа… – протянула я.

Потянулась и закрыла двери.

Сама.

Никогда не думала, что подумаю о таком – но Навьен был человечнее этого тысячника раз так в тысячу!

Я вернулась на кровать. Села, поджав ноги, и сидела, в ужасе глядя на пол. На светлый, освещенный нижней подсветкой пол, на дверь, на окно, снова на дверь…

Да за что же мне все это?

Ни пол, ни окно, ни дверь не ответили.

Я сидела еще некоторое время, пытаясь хотя бы не расплакаться, а потом дверь распахнулась и вошел он.

Не знаю, как это все вышло – но я поняла, что бросилась к нему на встречу и повисла, обнимая его за шею, только когда услышала напряженное:

– Каиль, у нас нет на это времени.

– На что? – прижавшись к вампиру, спросила я.

– На твою истерику! – достаточно жестко произнес Навьен.

Поняла, что самым тупым образом обнимаюсь с вампиром.

Осторожненько отпустила, а отступить Навьен не дал.

– Рот открой, – приказал он.

Я открыла, испугано глядя на тысячника.

Тот молча достал что-то из кармана, пристально оглядел мои зубы, и вынес вердикт:

– Шире.

Не знаю, почему я послушалась, но открыла рот пошире.

Навьен тем временем открыл… какой-то клей, щедро намазал мои резцы, и принялся крепить что-то на мои зубы.

– Шо ээааа? – вопросила, пока он там хозяйничал.

– Временное решение, – сосредоточенно ответил Навьен.

Закончил, критически осмотрел мои челюсти, сказал:

– Постарайся губы не ранить, я договорился, к стоматологу сходим днем, а пока… просто будь аккуратнее. Рот можешь закрыть.

Я закрыла.

Потом, исследовала свои новые зубы языком, умотала в ванную, и вот там, перед зеркалом, впечатлилась своими вампирскими клыками!

– Кривовато немного, – сообщил Навьен, завинчивая крышку на баночке с клеем, – но пока лучше хоть что-то, чем ничего.

Я перевела потрясенный взгляд с зеркала на него. Тысячник ответил спокойным взглядом, и пояснил смысл своих действий:

– Это отсрочка, Каиль. Это все, что я могу сделать для тебя.

На глаза навернулись слезы.

– Прекрати, – жестко приказал Навьен. – Вампир на первой стадии несколько далек от эмоций. Готова?

– К чему? – слезы я быстро вытерла.

– К осмотру, – усмехнулся он.

Я вспомнила все сказанное о докторе. Нервно закусила губу… поранилась. По губам потекла кровь.

– Черт, – тихо выругался Навьен, – ты слышала приказ князя.

Я кивнула, чувствуя, что меня начинает трясти.

– Прости, – глядя мне в глаза, произнес вампир, – но он сдохнет.

– За что? – прошептала я.

Несколько мгновений вампир молча смотрел на меня, затем очень тихо сказал:

– Потому что у меня нет выбора. Прости.

Он развернулся, вышел из ванной и подошел к двери в мою комнату, впуская… труп. Просто труп.

Доктором был вампир преклонного возраста – лет восемьдесят на вид. Сухой, подвижный старичок, вызывающий доверие с первых секунд, ведущий себя как врач прошлого века, в том смысле, что начал с:

– Где наша хорошая девочка? А, вот вы где! Как самочувствие, княгиня? Ну-ну, моя хорошая, не нужно плакать, идите-ка сюда, садитесь, вот так. Сейчас будет один маленький укольчик и все.

Я не смотрела на доктора, я смотрела на Навьена.

На Навьена, который старался на меня не глядеть вовсе.

За врачом он следил, очень пристально и профессионально, отслеживая каждое его движение, каждое действие, а я не могла успокоиться и по моим щекам текли и текли горькие слезы.

– Ну-ну, моя хорошая, не стоит отчаиваться, это только первый этап. Ну-ка откройте ротик? Воот, уже и зубки появились, замечательно. Не стандартно немного, конечно, но замечательно. Сейчас будет немного больно, потерпи, моя хорошая.

Да. Сейчас будет. Больно. К сожалению не мне.

– Во-о-от так, придержите ватку, замечательно. Так, что там у нас в крови, сейчас посмотрим.

И взятую у меня из вены жидкость, ловко разлили по баночкам с реактивами.

В держателе было тринадцать колбочек. Четыре из них не дали никакой реакции, пятая окрасилась в синий цвет, тринадцатая вдруг начала менять окрас с ярко-алой, на черную.

И это потрясло доктора.

– Что за?.. – начал было он.

И это были его последние слова.

Одно молниеносное движение Навьена, хруст, и вампир повалился на пол, сотрясаясь всем телом. Я как сидела… так боюсь и осталась сидеть, в ужасе глядя на тысячника. Он вел себя спокойно. Уверенно и спокойно. И пока док сотрясался в агонии на полу, Навьен забрал тринадцатую колбочку, заменил ее другой, которую достал из кармана, чиркнув по своему запястью, наполнил ее своей кровью, а с этой ушел в ванную.

Шум воды, и тысячник вернулся с пустой тщательно вымытой стекляшкой, вернул ее в саквояж уже затихнувшего врача, и только после этого произнес:

– Прекрати реветь. У меня был выбор – ты или он. Я выбрал тебя. Все. Это мое решение и я несу ответственность за него. Я, а не ты.

И подхватив саквояж, пластиковую упаковку с реактивами и уже труп, Навьен покинул мою комнату. Откуда-то из коридора, послышалось:

– Подтвердил?

И спокойный ответ Навьена:

– Нет.

Я замерла, еще не понимая, что происходит, и тут Навьен продолжил:

– Девчонка бесполезна. Убить?

Молчание, и в итоге решение князя:

– Нет.

Я уже вообще ничего не понимала!

И все стало только хуже, потому что следующим вопросом Навьена было:

– Разве есть смысл ее держать?

Даркан ответил слегка насмешливо:

– Навьен, я сделал выбор. Было бы замечательно, получить в дополнение к интересной девушке еще и сверхспособности, но Каиль вполне устраивает меня такой, какая она есть. Более чем устраивает.

Странное дело, Навьен промолчал, от него не донеслось ни звука, но я вдруг почувствовала, что ему тяжело. Что эти слова стали для него ударом. Не знаю почему, но… почувствовала. Сердце словно сжалось и заныло в груди, хотя… вот объективно – с чего бы?

И умом я понимаю, что этот… упырь, только что убил другого вампира на моих глазах. Убил молча, без капли сожалений, без толики сожаления, просто убил, и мне бы прийти в ужас от этого, но…

Спустя несколько минут мне принесли завтрак – сырая рыба, соус, сыр, сырая рыба, еще сырая рыба, лимон, морковный салат, сырая рыба, чай. Там было что-то еще, но я не особо вглядывалась, потому что пока новая горничная раскладывала все на столике, Навьен стоял в дверях и пристально следил за ее движениями. За каждым ее движением.

На меня он не смотрел.

Не взглянул, когда вышел вслед за горничной.

Окаменел, услышав мое тихое «Навьен» и все же закрыл дверь, оставляя меня одну.

Это осознание, что он оставил меня, обрушилось так резко и внезапно, оглушило, растоптало…

Объективно – всего лишь вампир, даже хуже – почти тысячелетний вампир.

Субъективно – я просто хотела, чтобы он вернулся.

Я очень этого хотела.

Я хотела этого, а не есть.

Упав на постель, я лежала, глядя в белый потолок… без права на надежду.

Мне хотелось встать и уйти отсюда. Просто встать и уйти. От этого места, белого и насквозь прозрачного, от ощущения замкнутого пространства, от мыслей о… вампире. Для чего он так поступил? Зачем? Что пытался сделать?!

Все что у меня имелось на данный момент – смутные догадки и только. Смутные догадки, едва ли имеющие под собой какие-то знания, потому что базировались на все тех же догадках.

Что я знала о вампирских князьях до вчерашнего дня? Что они сильные, сильнее обычных вампиров на порядок, и… способны считывать мысли.

Что мне известно после вчерашних событий? Князья носят очки из вежливости, в тех случаях, когда встречаются с другими князьями, что касается всех остальных – такой чести как личное пространство хотя бы в мыслях они были не достойны.

Еще один неприятный момент – князья способны отдавать приказы, которые, как люди, так и вампиры выполняют априори, практически не имея возможности противостоять отданной команде. Об этом мы если и не знали, то… догадывались, однако масштаб проблемы я осознала только сейчас.

Третье – князья не вампиры. Тут что-то другое. Что-то жуткое и другое. Абсолютно другое. У меня складывалось впечатление, что они просто носят маску вампиров, и маску и тело, а под всем этим скрывается что-то настолько противоестественное, настолько омерзительно-жуткое, что об этом было страшно думать. И сейчас, вспоминая, во что обратилась княжна Мортем… черт, да я скорее себе зубами вены выгрызу, чем лягу в одну постель с Дарканом. Нет, я и раньше примерно так же думала, но теперь…

Вскочив, начала нервно ходить по комнате, меряя пространство нервными шагами. Вспомнила, как в спальне, прыгнула на князя, испугавшись змеи. Да блин, не того я испугалась! Змеи, вполне себе очень даже еще ничего, по сравнению с князями!

Остановилась, детально вспоминая, во что вчера превратилась княжна Мортем.

Вспомнила слова Навьена про то, как громко я буду кричать, когда князь займется со мной сексом… он был прав. Я буду кричать. Громко. Да я захлебнусь от ужаса! Это уже даже не зоофилия, это что-то еще хуже!

И вдруг я вспомнила наш разговор с Дарканом в полицейском участке…

«– Значит я для тебя животное?

Хуже.

– А в плане секса?

Равнозначно».

Я остановилась…

Черт!

Трижды черт!

Он же знает кто он! Он знает!

«Потому что вы чудовище!» – тогда подумала я. Одна маленькая проблема – он хуже, и он знает об этом. Я ударила по больному. Я ударила наотмашь, еще не зная, что он чудовище даже среди вампиров, даже для них! Просто чудовище, монстр, урод, тварь… но тварь сильная настолько, что ему вынуждены подчиняться даже вампиры.

А еще – отморозок.

Он. Все они. Все князья.

Я немало знала о вампирах в силу своей профессии, но кем надо быть, чтобы сидя в тенечке как образцовая милая девочка-школьница, попивать кровь через соломинку, и смотреть, как вокруг трупа суетятся люди. Да и просто смотреть. Она перегрызла ему горло. Сначала полоснула клыками, сцеживая кровь, после – разорвала всю гортань, и… и в итоге, устроившись с бокалом в тенечке на скамье под деревом, наслаждалась его агонией, затем тем, как его обнаружила служительница зоопарка, старая женщина, испугавшаяся что накануне не закрыла клетку ягуара…

Кем надо быть, чтобы повести себя так? Да отморозком! На всю голову отморозком!

Но это был один из тех моментов, в которые вдруг перестаешь думать о морали, потому что…

Во время секса вампиры теряют контроль над собой. Секс, это в принципе такое удовольствие, при котором контроль как параметр поведения не особо учитывается, а потому… Секс с вампиром это именно секс с вампиром – на теле остаются следы. Следы клыков, иногда укусы…

А теперь страшный вопрос – кем станет в постели князь Даркан?

Я вдруг осознала, что это его второе демоническое «Я» это еще не так страшно.

Страшен сам Даркан. И он знает об этом!

Он прекрасно знает об этом! Именно поэтому, попытался поиметь меня днем, в момент когда вампиры наиболее слабы, если вообще их хоть когда-то можно было бы назвать слабыми.

Черт!

При всем этом сам князь, в человеческой, в смысле вампирской форме, был… притягательным. Против моей воли, он был очень притягательным – улыбка, взгляд, запах…

Я чувствовала себя как маленькая глупая рыбка, которая где-то на глубине океанической впадины, плывет себе на свет, и вдруг внезапно осознает, что это сияние, этот огонек, этот свет в конце тоннеля – это жуткая рыба удильщик с громадными челюстями и чудовищными острыми зубами!

Монстр неминуемой смертью выплывающий из темноты…

И вопрос, накатывающий вполне обоснованной безнадегой – что будет со мной?

Не то чтобы я с самого начала всего происходящего надеялась на какой-либо благополучный исход, но при имеющемся раскладе… оставалось надеяться только на смерть. Быструю. Достаточно быструю для того, чтобы напрочь исключить вероятность интимного акта с князем Дарканом.

Тихий стук в двери, я обернулась и посмотрела на вошедшего тысячника.

Навьен был безукоризнен, отстранен и холоден, как могут быть холодны только вампиры.

Обреченный взгляд на меня, и тихое:

– Княгине требуется посетить… салон красоты?

– Да, – мгновенно ответила я.

Несколько секунд он смотрел в мои глаза, затем сказал:

– Пошли.

Развернулся и вышел.

Я побежала за ним, как собачка, которой хозяин отдал приказ «Ко мне», оступилась на пороге и полетела бы носом в пол, но вампир поддержал, вмиг оказавшись рядом, и так же быстро отстранился, едва вернул меня в вертикальное помещение.

Внизу меня ждали вчерашние охранники и личный секретарь князя, который, едва я спустилась по стремительно восстанавливаемой рабочими лестнице, шагнул ко мне и произнес:

– Доброго утра, княгиня. Мне бы хотелось уточнить, по поводу вчерашних косметических процедур, и…

И я его не слушала.

Я стояла босиком на полу, и смотрела на рабочих, которые суетливо устраняли последствия вчерашнего погрома. Это были люди.

Ключевое слово «были».

Сейчас же на шее у каждого из них виднелись кровавые отметины – их обратили. Похоже сегодня.

– Заткнись.

Вдруг очень тихо сказал Навьен.

Я еще ничего не сказала, но видимо взгляд у меня был выразительный очень. И когда я перевела его на тысячника, он ожесточенно повторил:

– Просто заткнись.

Мне протянули серьги. Все те же – светлое серебро с сапфирами. Молча вдела в мочку уха.

Молча вышла вслед за Навьеном.

Молча спустилась по ступенькам, стараясь не наступить на места, где еще оставались потеки крови.

Молча села в автомобиль, устроившись на заднем сиденье.

Вампиры так же молча расселись, Навьен занявший кресло водителя, плавно тронулся, чтобы разогнавшись за несколько секунд, промчаться через открытые ворота, оглашая визгом тормозов и копотью шин, спуститься по дороге вниз с холма и резко сбросить скорость, едва мы подъехали к городу.

Это тронуло. Не знаю почему, и то что приехали к дому, в котором находилась моя квартира тоже.

А вот дальнейшее уже не трогало ничуть.

– За нами хвост, – произнес тысячник, взглянув в боковое зеркало.

И я вдруг поняла, что всю дорогу смотрела на него, только на него… вообще потеряв окружающее пространство, иначе слежку я заметила бы тоже.

– Серьги сними, – вдруг приказал Навьен.

Подчинилась безоговорочно.

Протянула было на ладони ему, но…

Навьен не смотрел на меня, напряженно вглядываясь в два догоняющих нас автомобиля, которым на всех окружающих было совершенно плевать – это утро, во дворе были мамы с колясками, дети, пожилые люди…

– Каиль, нас взорвут, – напряженно сообщил Навьен.

– Здесь?! – сорвалась на визг я.

– Ты не меняешься, – съязвил тысячник.

И мотор взревел.

Мы уходили на огромной скорости, нарушая правила, выходя на встречку, слетая с мостов, сломав ограду на эстакаде. Безумная скорость, повороты резкие настолько, что если бы не вампиры, я едва ли выжила бы в этой гонке, и абсолютно спокойный даже какой-то расслабленно-небрежно-равнодушный Навьен.

Автомобиль он вел так, словно машина была продолжением его самого – каждое движение выверено, каждый поворот руля просчитан, и педаль газа, вдавленная до упора.

И это успокаивало.

Его уверенность – она действительно успокаивала.

Тем неожиданнее оказалось услышать:

– На счет три.

Разворот, вонь паленой резины визжащих шин, и сломанная ограда моста, в момент, когда автомобиль сорвался вниз!

– Три, – спокойно произнес Навьен.

Словно мы сейчас не мчались навстречу смерти!

Дальнейшее смешалось в калейдоскоп ярких картинок и диких ощущений.

Рука Навьена, ухватившая меня поперек живота.

Рывок вверх.

Рухнувший вниз автомобиль.

Яркая вспышка взрыва.

Волна обжигающего жара.

И мой потрясенный взгляд на тысячника, который повис под мостом, одной рукой держась за бетонную балку, а второй держа меня.

– Серьги, – произнес Навьен, в ответ на мой потрясенный до основания всего моего мироздания взгляд.

– Что «серьги»? – прошептала я.

– Выброси, – вампир вдруг улыбнулся. – Просто выброси.

Я разжала ладонь, и две сверкающие сережки полетели вниз, искрясь в лучах солнца и обжигающем свете охватившего автомобиль огня.

Две сверкающие капельки безумия, в общей полной безумия картине.

Внизу на глубине оврага полыхает взорванный автомобиль, наверху раздается вой подъезжающих полицейских сирен, под мостом висят четыре вампира и я.

– Гады, прическу испортили, – посетовал тот, кто вчера обзавелся волосами цвета дикого индиго.

Это было сказано скорее с иронией, нежели с сожалением, а вот после вампиры переглянулись.

Горящий внизу автомобиль порадовал повторным фейерверком, что не удивительно – сверху в него пальнули чем-то вроде базуки. Взрыв был основательным, даже мост дрогнул.

– Уходим, – тихо скомандовал Навьен.

Говорить что-либо еще ему не потребовалось. Я, прекрасно понимая, что передвигаться под мостом явно не мое, обхватила его шею руками, прижавшись к вампиру. Поняла, что ноги будут мешать, и вцепилась в тысячника как мартышка, мартышкой же себя и ощущая.

В тот же миг вампиры начали свой забег с места преступления, если передвижения в стиле «горилла прыгает по деревьям» можно классифицировать как «забег».

***

Уходили мы быстро и четко – сначала миновав мост, после какими-то тропами, обходя мусор и валежник, вышли к окраине города.

Все это время Навьен меня нес. И потому, что я была босиком, и потому, что вампиры передвигаются на порядок быстрее, чем смогла бы я.

А потом случилось нечто.

– Сейд студио, – скомандовал Навьен.

И… нас покинули.

А после мир стал одной смазанной картинкой – вампиры двигались быстро. Тысячники – очень быстро. Слишком быстро для моего зрения. Быстро настолько, что я совершенно потерялась в пространстве, тем невероятнее было вновь оказаться в моем доме, и даже больше – Навьен открыл дверь, и внес меня в мою квартиру.

И когда он опустив меня на ноги, повернулся и закрыл замок, все что я могла, это… стоять и смотреть на него.

Молча.

Долго молчать не вышло, потому что вампир, игнорируя степень моего потрясения, буднично поинтересовался:

– Мюсли еще есть?

– Твою мать! – я бы еще много чего сказала, но я была слишком в шоке.

– Не слишком информативный ответ, – поддел Навьен.

– Твою нахрен мать! – меня трясло.

– Информативности все так же ноль, – усмехнулся тысячник.

Я постояла, потрясенно глядя на него, судорожно вздохнула и сообщила:

– Здесь неплохая кофейня за углом. Дай пять минут, я оденусь.

И ушла, потрясенная больше некуда.

Оказалось – есть куда!

Все это время я была в одном халате. Всего в одном халате на голое тело. А Навьен меня переносил, поддерживал, когда с моста спрыгивал, и вообще много чего… Супер просто! Даже слов нет!

***

Кофейня «Тони и кофе», в это время дня была, как и всегда свободна. Сюда приходили завтракать обычно с шести и до девятиутра, а после забегали на чашечку кофе к двенадцати, сейчас же, в десять, мы с Навьеном оказались одни в пустом зале, но Тони смутило явно не это – а собственно вампир.

Тысячелетний вампир в темной водолазке, которая скорее подчеркивала, чем скрадывала внушительный разворот плеч, и темно-синих джинсах, заказал для себя омлет из двенадцати яиц, крепкий кофе, пончики, и свежеиспеченный хлеб. Приготовивший и принесший все это Тони, до последнего не верил, что вампир будет есть – среди народа ходили слухи, что вампиры питаются исключительно кровью, и потому когда Навьен с аппетитом принялся завтракать, Тони стоял в нескольких шагах от нашего столика и… потрясенно смотрел, не веря собственным глазам.

Навьена подобное внимание не смущало, в принципе его вообще ничего не смущало. Его не смутил даже мой вопрос на тему, откуда взялись его вещи в моей квартире.

С моим выбором кофейни вампир тоже согласился абсолютно спокойно, но сел примечательным образом – спиной к стене, выбрав столик, от которого просматривался весь зал и улица через окно, и это было единственным, что продемонстрировало опасность ситуации. В остальном Навьен был непробиваемо спокоен.

А вот я нервничала. Более чем нервничала. Меня почти трясло.

Одевалась я нервно и в спешке, несколько недооценила погоду на улице, и надела только белую рубашку, серые брюки на ремне, и серые кроссы на белой подошве – стандартная обувь для работы, когда вроде и дресскод соблюден, и бегать удобно. Небрежно собранные в хвост на затылке волосы отомстили сполна, и теперь пряди время от времени падали на лицо, вынуждая все время заправлять их за уши. Не то чтобы это как-то ранее меня смущало, но теперь, каждый раз, когда я поправляла волосы – на меня смотрел Навьен. И так в принципе смотрел, но когда поправляла волосы, его взгляд становился каким-то… иным.

Ели молча.

Я пила крепкий черный чай, заедая сырные тосты, Навьен ел с аппетитом, при этом оставался предельно внимателен к ситуации, обстановке и… вообще ко всему. И мне достаточно было смотреть только на вампира, чтобы быть уверенной, что все под контролем.

Впрочем, всегда оставался шанс, что он прямо сейчас скажет свое «Три» и ад разверзнется.

– Ничего не хочешь мне сказать? – спросила я, когда с омлетом было почти покончено.

– Нет, – хрипло ответил вампир.

Интересная позиция.

Но если честно, если вот совсем честно – спрашивать мне ничего не хотелось. Эдакая иллюзия счастья, тихого спокойного затишья перед бурей. И хочется промолчать, просто продлить эти мгновения тихого счастья, но…

Но…

– Ты пытался меня вытащить? – едва слышно спросила я.

Навьен молча посмотрел на меня – ответ знали мы оба. В принципе зря спросила вообще, имелось гораздо больше куда как более важных вопросов, но я почему-то задала этот.

Глупо, да.

Перешла к более умным вопросам:

– Князья это что вообще?

Вампир усмехнулся, взял чашку с кофе, сделал глоток, посмотрел на меня, в зал, в окно, снова на меня, и ответил:

– Ты видела.

Вот и все. То есть «ты видела и так, смысл вообще спрашивать?!».

То досадное чувство, когда понимаешь, что в состоянии молча – выглядишь на порядок умнее.

Посмотрела на Навьена, у него программа взглядов была четко расписана – я, зал, окно, я, зал, окно, я… и так далее.

– А ты старше князя, так? – спросила я.

Взгляд на меня. Пристальный, внимательный и вопрос:

– На что конкретно ты сейчас намекаешь?

Да уж, интересный разговор у нас выходит.

– Кто сильнее – ты или князь? – меня действительно интересовал этот вопрос.

Навьен усмехнулся и спросил:

– Каиль, кто сильнее – кот или лев?

Я замерла, напряженно глядя на Навьена, и напомнила:

– Княжне Мортем ты вчера дал отпор только так.

– Дать отпор и выиграть в сражении – несколько разные вещи, ты не находишь? – усмехнулся Навьен.

Сделал еще глоток кофе, все так же ведя неизменное наблюдение за обстановкой и добавил:

– Я способен дать отпор, Каиль. И вызвать князя. Все. Продлись вчерашняя схватка на пару минут дольше и княжна размазала бы меня по асфальту тонким слоем. Они сильнее. Значительно сильнее. И мой возраст дает мне только два преимущества – я способен сопротивляться прямым приказам, и я могу дать отпор, в силу наличия опыта. На этом все, Каиль.

Нерадостная информация.

И самый дурацкий вопрос, который я только могла задать:

– В мою «первую брачную ночь» ты сказал, что когда князь до меня доберется, я буду кричать. В принципе, я уже догадываюсь почему но… все-таки можно больше конкретики?

Навьен перестал есть.

Швырнул нож и вилку на тарелку, с ошметками омлета, отодвинул от себя, сел, упираясь локтями в стол, и посмотрел на меня. Молча. На лице его дергались желваки, в черных глазах словно сгущались тучи, губы побледнели.

Я вдруг поняла, что ему от осознания моих перспектив не лучше, чем мне, но… мне правда хотелось бы больше конкретики.

– Он становится чем-то вроде того монстра, в которого вчера перекинулась княжна Мортем? – спросила я.

Вампир отвернулся, с какой-то глухой ненавистью глядя в окно.

– Давай ты меня просто пристрелишь, – почти просьба.

Горькая усмешка на бледных губах, и полное безысходности:

– Оживит.

Я как сидела, так и… сидела.

– Знаешь, почему вампиров хранят в морге примерно месяц? – не глядя на меня, но все так же отслеживая и зал, и улицу, безразлично спросил Навьен. И не дожидаясь моего ответа, продолжил: – Потому что всегда есть шанс, что князь снизойдет и оживит казненного. Собственно, по этой же причине никто никогда не трогает вещи убитых вампиров – у нас не любят, возвращаясь к жизни обнаруживать, что кто-то копался в карманах.

Жжжжжжесть!

– Поэтому тех, кого князья реально приговаривают к смерти – сжигают, – отстраненно продолжил Навьен. – Что касается вас, людей, процесс оживления проходит на порядок легче, но есть одно но – возвращенные к жизни теряют способность деторождения. Как мужчины, так и женщины.

И он замолчал, все так же отслеживая ситуацию.

Я продолжала сидеть, ощущая, как все сильнее меня трясет. Просто трясет. От информации, от перспектив, от всего! Почему-то вспомнилась Малисент, ее ведь тоже трясло от перспективы стать женой Даркана, только… судя по всему, она в принципе не знала, во что способен превращаться князь.

– Почему ты выбрал Малисент? – спросила я.

Навьен укоризненно посмотрел на меня, усмехнулся, и неодобрительно покачав головой, причем не одобряли конкретно меня, ответил:

– Малисент готовили для него с детства, Каиль.

Я мысленно восстановила в памяти ключевые моменты из рассказанного Малисент:

«Князь избрал меня десять лет назад, мне было девять, первое представление ко двору».

«Всего было представлено семь кандидаток. Выбрали меня и еще двух девочек. Обязанностью семьи является правильное воспитание невесты князя».

«В девятнадцать лет князь посетил наш дом, мы с юга, и определился с выбором – из трех кандидатур, выбрали меня».

«Я ведь все про него знаю – любимые книги, предпочтения, фильмы, мелодии, вкусовые пристрастия…»

Помолчав, спросила:

– Что входит в понятие «готовили с детства»?

– Многое, – Навьен пристально вглядывался в окно, словно увидел там что-то подозрительное. – Начинают со сказок – «Красавица и чудовище», первый шаг формирования нужного психологического восприятия ситуации. Избранных леди учат любить мужчину не за внешность. Постулат «внутренняя красота истинна, внешняя не имеет значения» вбивается сразу. Второй этап – предназначение. Тех, кто впитал в себя первый этап, подводят ко второму – им внушается постулат об избранности, об уникальности, о необычности, и, раз уж она такая избранная, то ее путь служение князю, ее предназначение – служение князю, ее единственная жизненная цель – служение князю.

Навьен достал телефон, отправил сообщение кому-то, и посмотрев на меня, добавил:

– И… избранницы ничего не знают о сексе.

Ну… я все так же потрясенно сидела.

– Прекрасные, возвышенные, уже по уши влюбленные в князя, – усмешка на губах, которые редко трогала улыбка. – Каиль, продемонстрируй кто-нибудь леди Малисент видео преображения князя – она едва ли испугалась бы, в отличие от тебя. Ее подготовили, причем основательно подготовили, к тому, чем может стать Даркан ночью, но удар был основательно выверен – ей продемонстрировали, что князь полный ублюдок внутренне.

Наверное, мне стоило впечатлиться, и промолчать, но само сорвалось:

– А это не так?

Навьен посмотрел мне в глаза, скрипнул зубами, и хрипло ответил:

– Нет.

Теперь отвернулась я.

Несколько секунд смотрела в окно, затем, ощущая взгляд тысячника на себе, сказала:

– И восемь его жен, получается, просто чисто случайно ушли из жизни, да?

Услышав, как он хмыкнул, я посмотрела на вампира, и вот тогда Навьен сообщил, глядя мне в глаза:

– У его отца было восемь жен, Каиль. У нынешнего князя – ты первая собственно жена.

И после этих слов Навьен снова посмотрел в окно, игнорируя мой потрясенный взгляд.

– Чувствую себя последней подлой мразью, – едва слышно произнес он.

– Почему? – я уже догадывалась, какой ответ услышу, и все равно спросила.