Текст книги ""Фантастика 2025-135". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Елена Звездная

Соавторы: Петр Танетов,Виктор Ананишнов,Сергей Шиленко,Евгений Нетт,Сергей Ткачёв
сообщить о нарушении

Текущая страница: 83 (всего у книги 346 страниц)

– Вот твари! – высказалась в сердцах.

– Что б им с целым военным крейсером и по полной, – высказался все еще находящийся под впечатлением пожеланий Кэл.

Посидели, помолчали.

Я лично думала о том, что мне хана. У Алкесты и так характер не подарок, а теперь с гормональными скачками она и вовсе слетит с катушек.

– Если так прикинуть, то у нее через пару дней начнется овуляция, – задумчиво предположил Кэл.

– И чем это мне грозит? – напряженно спросила я.

– Ну… так лично тебе в целом ничем. Но всех индивидов мужского пола постарайся держать от нее подальше. Учитывая наблюдаемое, похоже… будет непросто.

Охренеть! Чем дальше, тем веселее!

– Я могу подобрать препараты, – сказал Кэл.

– Можешь, да, – кивнула я, – только мне их как-то нужно забрать. И сделать это так, чтобы Танарг не просек. И…

И тут я вспомнила о своем главном преимуществе – об Эрихе.

– Готовь все, – решительно поднимаясь, приказала Кэлу. – Затребуй у Исинхая дело Алкесты, у нас нет права на ошибку и времени на подбор нужных гормонов, так что…

– Сделаю анализ на основе ее медпоказателей, – сходу понял меня Кот. – А ты как?

– Да зашибись! – честно ответила я.

И отрубила связь.

Алкеста на моей кровати отрубилась тоже, и по идее проспать она должна была часа четыре, не меньше. Я вот только одного понять не могла – это они ей все процессы перезагрузили одним иглоукалыванием? А такое вообще возможно? Потом вспомнила, что мы на Тайреме, у них тут принцы и архонты наравне с птицами летают себе, так что… к сожалению, приходилось рассматривать факт невероятной вероятности. Во что я ввязалась вообще?!

Глава 19

Покидать тайную комнату пришлось в два приема. Сначала стремительно перемещаться в уборную, под прикрытием ширмы, которую таскала Блондя, потом сидя в комнатке для уединений, слушать информацию о том, что расстройство пищеварения это серьезно, и вдовствующая гадина непременно должна узреть результат того, что я нагадила. Вопрос неприкосновенности личных границ тут похоже вообще не ставился.

– Воды! – крикнула я.

Блондя, судя по звукам сдвинув с пути не одного человека, и даже не двух, ворвалась ко мне с бутылкой чистейшей танаргской воды. Почему-то посмотрела на белого друга, призванного сделать общение с природой теснее и полноценнее.

– Она еще там? – открывая бутылку, шепотом спросила я.

– Есть опасение, что они заменят унитаз обычным горшком, чтобы так сказать… контролировать отходы твоей жизнедеятельности, – напряженно сообщила Блондя.

– Потрясающе! Будем ходить и гадить Танаргу в самом прямом смысле данного выражения, – хоть плачь, чтоб его!

– Звучит неплохо, – вздохнула Блондя.

– Ваше высочество, как вы себя чувствуете? – громко воззвала вдовствующая восстановительных фертильных функций.

– Замечательно! Просто замечательно! Спасибо! За все, мать вашу! – выпалила в ответ.

И я бы добавила, но под осуждающим взглядом Блонди успокоилась, конечно. Ровно до тех пор, пока не вспомнила как должна, по мнению вдовствующей, гадины спать ночью!

У двери меня Блондя перехватила, она же и удержала и высказала очевидное:

– Кэп, у вас платье мокрое.

– А у Алкесты месячные, ей хуже! – прошипела я.

И да, попыталась успокоиться. Хоть как-нибудь.

– Ннннормально так, – потрясенно выдохнула Блондя.

Постояла, посмотрела на меня и спросила:

– Мы ей это спустим?

Вот, наш человек.

– Не, мстить будем, – решила я.

Блондя едва заметно улыбнулась. Я допила воду.

А потом мы пошли мстить.

***

Меня переодели в платье нежного сине-голубого оттенка, почти под цвет глаз, ну если я бы я линзы одела. В голову понатыкали шпилек тяжелых настолько, что умные волосы вполне себе задумались о покидании тупой головы. И все вот это под четким и неусыпным надзором вдовствующей повелительницы, которая старательно вглядывалась в некое место, все время пока я переодевалась, явно в ожидании реакции моего организма на крайне подлое вмешательство.

И она, и вся ее свита.

А когда тебе в панталоны пялится тридцать человек, удовольствие то еще.

– Ничего не болит? – вежливо в сотый раз поинтересовалась повелительница.

Шпилька которую я взяла чисто на посмотреть, хрустнула в моих руках.

– Нет, все чудесно, – пытаясь хоть как-то превратить озверевший оскал в милую улыбку, ответила я.

– Вот и замечательно, – заметно расстроилась гадина.

Промотала в воображении сто хрен его знает какой способ убийства этой сволочи. Немного отпустило. Служанки осторожно убрали в сторону сломанную шпильку, и продолжили заниматься моей прической.

– А мне идет, – задумчиво поделилась с окружающими. – Больно зверски, так волосы тянет, что сразу перестаешь думать о мужиках. И о постели.

Служанки замерли, потом напряженно посмотрели на вдовствующую, которая тоже слегка в лице переменилась. Но только слегка – приторно-вежливая улыбка, по моему скромному мнению, уже пристала к ее морде так, что хрен смоешь даже растворителем.

– О, только что вспомнила – девушкам положено носить волосы распущенными! – как-то очень вовремя «вспомнила» повелительница.

И мою многострадальную шевелюру распустили, чтобы присобрав пряди наверху, и в них натыкать заколок, так что теперь страдали уже не все волосы, а только часть. С ностальгией вспомнила славные времена переодеваний в скромную серую и неприметную переводчицу господина Эгвера. Как же круто изменилась моя жизнь с тех пор.

– Принцесса, – обратилась ко мне вдовствующая, – оставшись наедине с архонтом Дагрэем, вы вынуждаете нас поставить в равные условия и прочих… претендентов.

И тут я перестала вспоминать о славном прошлом и перешла к бесславному настоящему. Вдовствующая по идее могла бы мне этого и не говорить. Но она сказала. Вопрос заключается лишь в одном – «Зачем?».

Я посмотрела на повелительницу. Повелительница мило и покровительственно улыбалась мне. Судя по всему, со мной пытались договориться.

– Ваши условия? – прямо спросила я, сил на подковерные игры особо не было.

Улыбка вдовствующей золотоносительницы стала лучезарнее и мне сообщили:

– Мы можем сохранить в тайне от всех прочих ваши маленькие шалости. Так будет лучше. Для всех.

Угу, верю. Догоняю и снова верю.

– И для кого конкретно так будет лучше? – осведомилась я.

Осознав, что улыбаться бессмысленно, вдовствующая все равно продолжила данное неблагодарное дело, и высказала:

– От принца Нгоэна скрыть данный факт не представляется возможным.

Мне не представлялось возможным как вообще можно улыбаться еще лицемернее, но она сумела.Я посмотрела на повелительницу. Повелительница мило и покровительственно улыбалась мне. Судя по всему, со мной пытались договориться.

– Ваши условия? – прямо спросила я, сил на подковерные игры особо не было.

Улыбка вдовствующей золотоносительницы стала лучезарнее и мне сообщили:

– Мы можем сохранить втайне от всех прочих ваши маленькие шалости. Так будет лучше. Для всех.

Угу, верю. Догоняю и снова верю.

– И для кого конкретно так будет лучше? – осведомилась я.

Осознав, что улыбаться бессмысленно, вдовствующая все равно продолжила данное неблагодарное дело, и высказала:

– От принца Нгоэна скрыть данный факт не представляется возможным.

Мне не представлялось возможным как вообще можно улыбаться еще лицемернее, но она сумела.

Что ж, выбора особо не было.

– Как вам будет угодно, ваше величество, – вежливо ответила я.

– Правильное решение, ваше высочество, – еще более вежливо ответила она.

И улыбаться перестала. А я и вовсе не начинала.

На том и разошлись.

***

В Цветочной беседке шел дождь из лепестков цветов растущих рядом деревьев. Зрелище было волшебные – нежные бело-розовые лепестки на фоне яркой зелени. Непрекращающийся цветопад, словно из реальности я перешагнула куда-то в фантастическую нереальность. Но увы – вполне реальной фигурой тут был принц Нгоэн, ожидавший моего появления стоя лицом к пейзажу и спиной ко мне. Судя по тому, что вдовствующая отсюда поспешно и нервно ушагала едва я появилась, между сыном и матерью состоялся разговор. Нервозность повелительницы и напряженная спина принца свидетельствовали о том, что разговор был определенно неприятным.

Вся моя свита отступила от беседки на церемонные сорок шагов, а потом еще шагов на десять, почти скрывшись за ровными рядами деревьев, а мне была предоставлена возможность развлекаться как я того пожелаю – хочешь стоя, а хочешь сидя. Прямо все для меня.

Выбрала вариант «прогуливаясь» и прогулялась до края беседки. Она была прямоугольная, принц Нгоэн негодующе возвышался с северной стороны, я остановилась у западной, наслаждаясь видом полностью игнорируя его высочество.

Меня бы вполне устроило, если бы и он меня проигнорировал, но, увы.

– На вашем месте, я бы не был столь… категоричен в демонстрации вашего ко мне отношения, – холодно произнес принц.

Нагло проигнорировала не только свое отношение, но и его попытку завязать беседу.

– И я бы рекомендовал вам подойти, иначе… пропустите самое интересное.

Зацепил, признаю.

Подошла, остановилась шагах в пяти от него, и посмотрела туда, куда величественно взирал его высочество. И похолодела вся, вмиг!

Я так сразу и не разглядела ее среди кандидаток в жены, да и в танаргской форме она несколько терялась, а вот так, в традиционном тайремском платье девушки принцесса Аю была фантастически красива. Не так, как Кейсиди Морис, правда, но… тоже впечатляла. Особенно в таком нежно-розовом платье, под дождем из лепестков цветов, танцуя под тихую музыку. И ладно бы просто себе упражнялась в танцевальном искусстве, но, увы – с северной стороны Цветочной беседки имелась еще одна, протяженностью раза в три больше, и ныне полностью заполненная, я так понимаю, архонтами. Не знаю, что у них происходило до моего появления, но вот сейчас все сидели и взирали на изящно танцующую Аю, которой играла похоже вся природа, а не только одна музыка. И принцесса была сногсшибательна. А меня едва не свалил всего один, но убийственный факт – до моего появления Эрих, сидевший с другими архонтами, тоже смотрел на нее.

Теперь вот на меня, но это как-то не очень успокаивало.

«Ты и Нгоэн наедине?» – пришел мгновенный вопрос.

Я бы ответила. Я бы сейчас так ответила…

Но пришлось признать очевидное:

«Красиво танцует».

Убила бы, правда, а так да – красиво танцует.

«Ты с бутылкой вина в нашу первую брачную ночь – танцевала намного лучше», – я почти ощутила его нежную улыбку.

Вспомнила ту ночь, его взгляд, и подумала – вот как мы до такого докатились, а? Хорошо ведь все было. Да, нас периодически пытались убить, но справлялись же как-то.И вполне себе неплохо справлялись.

«Подстава не удалась», – вдруг сообщил Эрих.

«Мм?» – я оперлась на перила, вглядываясь в силуэты находящихся в другой беседке мужчин.

«Тебя расположили так, чтобы в просвете между зданиями ты была видна. Но сделано было так, чтобы едва ты появилась, все внимание оказалось обращено на Аю. Вдовствующая повелительница определенно надеялась, что ее дочь, словно луна, отразит часть твоего притяжения. Напрасно. Притяжение усилителя не отразить даже зеркалом».

Еще бы я хоть что-то поняла.«Ты самая красивая», – весьма по-своему объяснил Эрих.

«А ты не пялься на других красивых, а то, знаешь ли…» – продолжать не стала. Сложно продолжать, когда еще не определился с угрозами.

– Моя сестра с детства отличалась изяществом, – очень некстати обратил на себя внимание Нгоэн.

– Так любуйтесь, не стоит отвлекаться на меня, – раздраженно посоветовала его высочеству. Но принц взял и развернулся ко мне всем корпусом. На лице его негодование читалось прямо открытым текстом.

«Нгоэн негодует», – продолжила я общаться с тем, с кем действительно хотелось.

«С его точки зрения ты повела себя несколько… эммм… ну…»

«Ну?!»

«Своевольно», – выкрутился Эрих.

Хотя мы оба поняли, что он хотел сказать что-то вроде «распутно».

«То есть он на меня зол?» – ухватила я суть происходящее.

«На тебя сложно злиться, – уклончиво ответил мой архонт».

Посмотрела на Нгоэна – этот определенно любил сложные задачки и сейчас злился. Даже особо не скрывая этого.И вообще злой был. Злющий даже. Весь такой белый, ни разу не пушистый, и злой. Я невольно улыбнулась…

«Не нужно так делать», – мгновенно встрял Эрих.

Улыбка моя стала шире.

«Мегерой не будь!», – потребовал фактически муж.

«Мегерой была, есть и буду, – парировала я».

И с улыбкой начала созерцать танец Аю. Красиво девчонка танцевала, очень даже. Плавно так, словно цветок покачивающийся на ветру и волнах.

– Действительно изящный танец, – согласилась я со злым Нгоэном.

– Только глаз не оторвать от вас! – со внезапной яростью произнес он.

– Дам хороший совет – лучше оторвите. Не ваше, и заглядываться не стоит, – холодно ответила я.

Усмехнувшись, архонт тихо сказал:

– В таком случае, рекомендую вам последовать вашему же совету, и перестать смотреть на того, кто никогда не будет вашим.

Я испуганно взглянула на Эриха.

Именно в этот момент сработал какой-то механизм, и неизвестно откуда взявшаяся бамбуковая стена отрезала от нас и танцующую принцессу, и явно совет архонтов численностью мужиков в двадцать. И вообще мне как-то не по себе стало.

«Урою!» – внезапно выругался Эрих.

А раньше он до подобных выражений не опускался. Вот что значит со мной пообщался.

Развернулась к принцу, мило улыбнулась и не менее мило посоветовала:

– Самоубийство куда более гуманный метод лишения себя жизни, нежели попытки подкатить ко мне. Серьезно. Поверьте, то, что я спускаю Эриху, я не позволю более никому. Особенно вам.

– И что же во мне особенного? – вопросил Нгоэн.

Что ж, сказала как есть:

– Он считал вас братом.

Помолчав, тихо добавила:

– Боль, которую вы причинили мне – мелочи, я и не с таким сталкивалась. Но вот за ту боль, что испытал Эрих, вам придется заплатить.

И я подняла взгляд на принца. Принц неотрывно смотрел на меня. Вокруг беззвучно падали лепестки цветов, вдали шумел тростник.

Нгоэн, все так же неотрывно глядя на меня, едва слышно сказал:

– Примерно так сейчас, у вас остановится кровотечение и начнется овуляция. Несомненно, забеременеть в этот цикл вы не сможете, как впрочем, не смогу и я сегодня познать вас как женщину. И все же именно мне сейчас… будет весело.

– Твою мать! – потрясенно прошептала я.

Принц усмехнулся.

Затем сделав три шага, пересек разделяющее нас расстояние, чуть склонился ко мне, и прошептал:

– Бравому десантнику, я полагаю, будет весьма непросто умолять мужчину о близости. Особенно практически на глазах у того, с кем вы сегодня предавались разврату.

– Летала в облаках, – машинально поправила, кусая губы.

– Называйте как угодно – суть от этого не меняется, – отчеканил он.

Ну, не меняется, так не меняется, сам напросился.

Удар ребром ладони по шее принц пропустил скорее от неожиданности, чем от недостатка навыков в боевых искусствах, а потому лично для него было сюрпризом свалиться на пол в бессознательном состоянии. Что примечательно – Эрих бы не свалился. Даже если бы нападения не ожидал.

Я же, не дожидаясь пока его высочество придет в себя, торопливо переступила груду тайремских мышцев в белых хламидах, и теряя туфли рванула ко дворцу вдовствующей повелительницы. Если этот ублюдок был прав, то Алкеста сейчас проснется. Если Алкеста проснется в том состоянии, которое описал Нгоэн, я потеряю свой дубликат и рехнусь тут. Да и в целом, сложно представить, что может сделать обученная, но неадекватная Алкеста, в свои семьдесят получившая вторую молодость со всем причитающимся гормональным взрывом.

И тут я остановилась.

Прямо между свитой, что тихарилась в отдалении и беседкой, в которой пребывал бессознательный Нгоэн.

Семьдесят? Алкесте? Что-то не сходится!

Шагнувшей мне навстречу Блонде пришлось разворачиваться и мчать следом, по ходу дела вместе со мной вспоминая, где тут этот гребаный дворец повелительницы. И главное – так сразу и не вспомнишь.

Ммы мотались туда-сюда, пару раз наворачивая круги там, где вообще не надо было. Раз чуть не столкнулись с принцем, неизвестно каким образом, пришедшим в себя так быстро, и ушли от встречи, лишь резко свернув на другую дорожку. Но преимущество Нгоэна было в том, что эти места в отличие от нас он знал, а потому быстро соорентировавшись, принц внаглую перелетел на мост, который мы должны были пересечь в самом ближайшем будущем… секунд через сорок.Остановившись, мы с Блондей осознали, что повторное столкновение неизбежно.

Почти было расстроились, но тут обнаружили, что к тому же мосту церемонно направляется закончившая свой изящный танец принцесса. Не сговариваясь, решили что принцессу пора мочить. Нет, ну может Блондя и не решала, зато решила я, а кто у нас тут главный?

Торжествующе ожидающий меня на середине моста Нгоэн, вовсе не ожидал, что со спины к нему приближается Аю. Он в целом проявил излишнюю самоуверенность, даже руки держал за спиной, выражая всем своим видом нерушимость и несокрушимость. Ну так его никто сокрушать и не собирался.

– Чудесный танец, ваше высочество! – возопила я, делая бросок и минуя столп демонстративной самоуверенности.

До столпа дошло не сразу. Он потерял долю секунды, оглянувшись на сестру, и в этом была его ошибка – я успела проскочить, Блондя перехватить мой приказ, переданный жестами, и поставить подножку изящно шествующей принцессе. Я перехватила падающее тело, и перекинув через плечо, отправила белокурую деву прямиком в пруд, через который был переброшен мост. Нгоэн издал странный звук, как если бы это его швырнули с моста в воду, и ринулся спасать сестру.

А мы ринулись спасать весь этот дворцовый комплекс от Алкесты.Если, конечно, она Алкеста.

***

Глава 20

Во дворец мы ворвались без боя, потому что бой шел где-то позади него. И мы как-то сразу поняли, что опоздали.

– Помогите! – орал какой-то мужик.

– Насилуют! – добавил почему-то второй.

Как одна женщина может изнасиловать двух мужиков одновременно – это уже вопрос, но у нас не было времени им задаваться.

Оббежав дворец, мы проскользнули мимо стражи с обнаженными клинками, и как-то не сразу обратили внимание, что тут по стенам пытаются слиться с окружающей обстановкой евнухи в рваных штанах. Сильно рваных. Порванных в самых стратегических местах, я бы даже сказала. А потом я узрела ЭТО.

Алкеста не была морфом. Алкеста являлась практически чистокровным метаморфом. Видела я этих тварей на Сиртоне, так что сходу остановила пытающуюся было прорваться к специалистке Блондю. Потому как форма черного двуного муравья… это не самая конечная стадия трансформации метаморфов. И не самая начальная. До начальной Алкеста мутировала вот прямо сейчас.

– Отходим! – приказала я еще не сообразившему что происходит агенту.

Блондя недоуменно посмотрела на меня, затем встревожено на Алкесту, и все равно не поняла о чем я.

– Отходим, – тихо повторила на гаэрском.

Вздрогнув, словно от сна очнулась, Блондя молча кивнула и мы было начали отступать.

А потом я спиной врезалась во что-то, от чего прямо веяло самоуверенностью и запахом протухшей воды.

– Далеко собрались? – вопросила эта груда мокрого негодования.

Ну, сам виноват.

– Алкеста, ко мне! – крикнула я.

И едва огромная змея с шипением бросилась в атаку, плавно ушла с курса, предоставляя его высочество неудовлетворенной женщине, которая умолять не умела, а вот настоять на продолжении рода очень даже. И да – у метаморфов в период гона шкура непробивная абсолютно. Так что…

– Удачи, успехов, сил вам на нелегком пути познания женщины, – от чистого сердца пожелала я принцу.

Ответить Нгоэн не смог. Вообще в его ситуации мало кто смог бы ответить хоть что-то, все же не каждый день огромная змея валит тебя на гравий с весьма конкретной целью, и цель эта не гастрономическая.

***

Во дворец вдовствующей повелительницы мы вошли через парадный вход, там все равно сейчас никого не было – кто-то сбегал, сверкая пятками, кто-то звал на помощь, некоторые безголовые спешили узнать, кто там крушит все на заднем дворе.

Мы с Блондей уже никуда не спешили.

Пройдя в мою комнату, заперли двери и пошли обозревать уровень нанесенного урона. В тайной комнате обнаружили хлам, призывно пиликающий сейр и заныкавшихся под разгромленную кровать ядовитых змей. Этих есть не стали, но выгнали с трудом – змеи покидать безопасные развалины напрочь отказывались. Они шипели, плевались ядом и всячески демонстрировали, что тут им нравится гораздо больше, чем снаружи, где все явно было неспокойно, и в тайном проходе устроили лежачую забастовку.

В итоге я уселась отвечать Кэлу, на его взволнованное сообщение «С Алкестой что-то не так!», а Блондя найдя веник, все же попыталась вступить в недипломатические переговоры со змеями.Не то, чтобы процесс проходил гладко, у змей даже вполне себе появился шанс стать нашим обедом там, или ужином, но в итоге сторонам удалось договориться.

А я как раз переговаривалась с Кэлом.

«Не совпадают некоторые анализы и дата рождения, – писал наш штатный уже врач. – Есть подозрения, что она полноценный морф».

«Она полноценный морф», – написала в ответ.

От Кота пришло несколько непечатных выражений, и как только напечатал?!

Мы помолчали.

Потом Кэл спросил:

«Что будем делать?»

Это был хороший вопрос. Если бы я еще и знала на него ответ.

Но тут вернулась Блондя, которой все же удалось выдворить змей, и агент сообщила первую хорошую новость за сегодня:

– Тайный выход не был раскрыт. Она взломала дверь и осторожно вернула все на месте, так что тайную комнату можно считать активом и далее.

Да, это действительно хорошая новость была.

– Кот, просчитай вероятности восстановления Алкесты, – приказала я. – Фло, тут нужно прибраться.

И отложив сейр, принялась за уборку с ней вместе. Работали быстро и слаженно, оставаться без тайной комнаты в этом адском местечке не хотелось, так что делали что могли.

Через семнадцать минут Кэл сообщил:

– Период овуляции у морфов скоротечен. Там счет идет на минуты. В момент соития организм защищен по максимуму, поэтому все так быстро.

Мы с Блондей переглянулись. Она отрицательно покачала головой, но капитан тут я – я и приняла решение. Сходив до конца тайного хода, приоткрыла дверь, и постояла в ожидании.

Огромная черная змея долго себя ждать, к счастью, не заставила. Алкеста проскользнула внутрь, ее заметно трясло и меня только рефлексы спасли от столкновения, но спасли же.

Часть пути Алкеста проползла, потом проковыляла в виде муравья, затем рухнула обнаженной девушкой и задергалась в конвульсиях. Удивительно вообще, что она существует. Я думала, что всю цивилизацию уничтожили. Опасные были ребята, непредсказуемые, агрессивные и чрезмерно любвеобильные, а изнасилование в Галактическом союзе приравнивается к убийству, так что цивилизация была уничтожена. Осталась всего одна планета с полным запретом на право космических полетов. Как выбралась Алкеста это уже вопрос.

И тут, лежащая на животе девушка, тоненькая, темноволосая, с заужено-миндалевидными змеиными глазами, повернула голову на все сто восемьдесят градусов, посмотрела на меня, и хрипло спросила:

– Что, даже пристрелить не попытаешься?

Пожав плечами, ответила как есть:

– У всех свои недостатки. Я понятия не имею откуда ты, какая у тебя история жизни и как ты пришла ко всему этому, но ты теперь в моей команде.

Алкеста с хрустом вернула голову в более нормальное для гуманоидов положение, и прохрипела:

– Исинхай не простит…

Мда, это уже проблема. Но из любой ситуации есть выход.

– Я более не являюсь сотрудником разведуправления, и подчиняюсь напрямую Бульдогу. А ты в данный момент член моей команды, так что… Если понадобится прикрытие от Исинхая, я прикрою.Спец замерла, затем повторила жутковатый маневр с поворотом шейных позвонков на сто восемьдесят градусов, взглянула на меня сказала невероятное:

– Спасибо, Мегера.

– Да мелочи, – ответила я.

И пошла помогать ей встать там, и все прочее.

Когда я дотащила Алкесту до кровати, кое-как собранной Блондей, морф уже почти потеряла сознание, так что мы ее уложили, укрыли, после провели первичный осмотр – внешних повреждений не обнаружилось. Внутренних тоже. Истощение, перегиб с гормональным фоном, конвульсии которые Кэл назвал типичными для ее расы, и в общем-то легко отделались.

Большинство наших медикаментов для Алкесты не подходили, так что мы ограничились обычным физраствором с глюкозой, чтобы она восстановилась быстрее. Потом я химичила практически яд, под не слишком уверенным руководством Кота, а Блондя обтирала Алкесту щелочным раствором, помыть мы ее не могли, но выяснилось, что после мутации могут возникать проблемы с кожей, так что делали что могли. Потом я поила Алкесту ядом, «змейка» забавно причмокивала во сне и болтала на своем, морфном. Я так на их языке пару слов знала, мы в свое время проводили зачистку двух планет от этих стремительно меняющихся, и они нас тогда основательно потрепали, но десант такой десант – победа осталась за нами. И вот сейчас, отпаивая Алкесту, я вспоминала мой тихий ужас даже не от боя, а от его последствий – убивали мы монстров, а они после смерти брали и становились людьми. Черепушка с Челкой по началу шутили, как и всегда, а потом, после того как мы упаковали сороковой по счету труп, уже всем было не до смеха, возвращались на базу в тягостном молчании.

– Капитан, вы ранее сталкивались с морфами? – вдруг спросила Блондя.

– Да, – один короткий ответ, за которым скрывалось чудовищно много всего.

И Блондя все сходу поняла, и больше вопросов не задавала.

Зато вопрос задал Эрих:

«Мелани, на территорию внутреннего дворца пробрался морф. Знаешь, кто это?»

«Знаю, – уходить от ответа не стала. – Эта Алкеста. И нет, не выдам. И да – это член моей команды, так что в это не вмешивайся».

Пауза и старательно спокойное:

«Морфы неуправляемы, непредсказуемы и крайне опасны».

«Знаю, – ответила ему, но рассказывать о том, что я знаю и то, как убивать морфов, я не стала. – Тему закрыли».

Эрих промолчал. Но его внутреннее несогласие я все равно чувствовала, и потому мысленно добавила:

«Наш отряд зачищал две планеты от морфов. Так что… не нужно мне рассказывать, насколько они опасны. Я знаю. Я все это знаю. Но Алкеста член моей команды».

Ответом мне снова было молчание. И все же я чувствовала – он меня понял.

***

Оставив Алкесту отдыхать и восстанавливаться, мы вернулись в мои комнаты, засекли слуг, пришедших сменить мне толчок на горшок, вежливо попросили их этого не делать, они не менее вежливо отказались, мы еще более вежливо вышвырнули их в окно, под их же дикие вопли «Нет, перемещение по внутреннему дворцу запрещено, там интимно озабоченный монстр!!!».

Интимно озабоченных во внутреннем дворце и вправду оказалось множество – сюда нагнали не только дворцовую стражу, но и представителей каких-то войск в черных доспехах. Все искали монстра. Обыскивали вообще каждый камень, проверяли всех слуг сканерами, и даже мои танаргские братья оказались здесь же – я увидела Роена, который о чем-то переговаривался с сильно потрепанным принцем Нгоэном, и на этом наблюдений из туалетной комнаты решено было прекратить. Чего мы там не видели-то, в сплошной панике?

– Пошли спать, – предложила я Блонде.

И мы пошли, с самой чистой совестью.

***

Чудовище на территории сначала внутреннего дворца, затем дворцового комплекса, а после и во всей столице искали еще четыре дня. У нас был введен круглосуточный комендантский час и выходить было категорически запрещено. Я не возражала – хоть выспаться удалось. Два дня я высыпалась, а потом Алкеста полностью пришла в себя, мы поменялись местами, и теперь уже я сидела в потайной комнате, и упорно учила древний тайремский, попутно курируя расселение моих агентов на Тайреме. Базой мы выбрали Цион, один из городов основанных Эрихом и являющихся оплотом развития цивилизации на данной сильно странной на всю голову планете.

К нашему всеобщему удивлению Исинхай не отдал приказа об устранении Алкесты.

Связавшись со мной, новый глава разведуправления лишь долго смотрел на меня, с минуту, наверное, затем произнес:

– Под вашу ответственность, капитан Элис.

Меня такой поворот событий вполне себе устраивал. Бульдог так милостив не был, он на меня смотрел все мнут пять, но я тут во дворце как-то понабралась от местных умения сохранять бесстрастную морду лица в любой ситуации, так что я молча просидела все то время, пока начальство упорно сверлило взглядом.

И в итоге сдался Бульдог.

– Капитан, – взгляд его сделался уже, – у вас имеется опыт боевого столкновения с морфами. Ваши товарищи понесли существенные потери во время операции. Неужели, после всего этого… – он позволил себе еще одну долгую паузу.

Я осталась сидеть молча. На самом деле отряд сержанта Страйка во время той боевой операции понес наименьшие потери. Мы были командой, слаженной, отлично подготовленной, одной из лучших в подразделении. У нас по итогу были только раненные. А вот что действительно потрясло нас, семнадцатилетних молокососов, так это тот факт, что убивать пришлось таких же… молокососов. Они были не старше нас. Просто нам блокирнули гормональную перестройку, а им – нет.

– Да, у меня есть опыт, – подтвердила я то, что начальству уже было известно. – Поэтому я справлюсь с ситуацией при любом раскладе.

Бульдог помрачнел, но кивнул, принимая и мое решение, и мою ответственность за это решение. А я молча отключилась. Мне и так хреново было, и воспоминания нахлынули основательно и конкретно. В десанте практически нет разницы между парнями и девушками – у нас равные тренировки, равные дозы стероидов и анаболиков, равное положение. Парни отличались только тем, что были слегка выше, все же различия полов сказывалось. В остальном мы были солдатами, так сказать бравыми парнями. И когда за мной начала бегать местная девчушка, я даже внимания не особо обратила – нас часто путали с парнями, так что я не удивилась. А она украшала волосы цветами, смотрела на меня влюбленными глазами, вышила для меня шелковый платок… Ее убили во время ночного нападения на базу. Мы ожидали атаку, прикрыли деревню, вообще всех гражданских прикрыли. А я как-то не сообразила, что эта девушка окажется не в деревне, а возле базы, ожидая момента, когда сможет увидеть меня хоть мельком.Я так и не решилась сказать ее убитым горем родным, что я… не парень.

И я только сейчас начала понимать мотивы ее идиотского и безрассудного поведения. Тогда вообще не понимала, а вот сейчас поняла – я бы тоже моталась посмотреть на Эриха. Я бы и сейчас смоталась посмотреть на Эриха. Когда любишь, приоритеты сильно меняются. Меняются настолько, что это даже пугает.

И я только сейчас начала понимать мотивы ее идиотского и безрассудного поведения. Тогда вообще не понимала, а вот сейчас поняла – я бы тоже моталась посмотреть на Эриха. Я бы и сейчас смоталась посмотреть на Эриха. Когда любишь, приоритеты сильно меняются. Меняются настолько, что это даже пугает.