Текст книги ""Фантастика 2025-135". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Елена Звездная

Соавторы: Петр Танетов,Виктор Ананишнов,Сергей Шиленко,Евгений Нетт,Сергей Ткачёв
сообщить о нарушении

Текущая страница: 70 (всего у книги 346 страниц)

А затем из ветвей ближайшего дерева высунулась рука в черной перчатке, и мне обозначили жест:

«Что за нахер?»

Меня охраняли гаракхай? Серьезно? Капец, я в стане врага и мой враг меня же бережет. А еще капец, потому что я их вообще не заметила, и это вот было основательным шоком.

Но я все равно ответила:

«Опасность какая-то».

Рука среди ветвей слегка подзависла, видимо тоже была в ахере. Просто гаракхай на автомате спросил, я на автомате ответила. Как-то мы оба не ожидали, что так выйдет.

Точнее обе.

Потому что лицо явно озабоченное происходящим тоже высунулось из ветвей, и это было девушка.

На этом дело не кончилось – из другого дерева высунулся уже мужик, но тоже гаракхай, и жестами сообщил:

«Все чисто».

«Что-то не так», – стояла на своем я.

И тут в ПВСПГ стало тихо.

Как-то очень жутко, страшно и пугающе тихо.

Краем глаза отметила, как рухнул сидящий до того на скамейке Тамран. Затем, как сменив направление бега, марша и прогулочного марширования стали разбредаться с территории вокруг меня танаргцы. И разбредались они не то чтобы осознанно – они не видели, куда маршируют или идут. Парни из военно-технического университета врезались в деревья, не осознавали этого, вставали и бежали дальше… не избегая врезания в деревья. И это было… чудовищно. Я сильно порадовалась тому, что харриэты как дедсада так и школ, подчинившись тревожному знаку, успели увести детей. Очень порадовалась.

А потом поводов для радости не осталось.

Он был в белом, и он был тайремцем.

Высокий, почти такой же высокий как Эрих, темноволосый, волосы прямые, ровные, до плеч – не такие как у Эриха. Зато черты лица, проницательно-пронзительный взгляд, некая грациозная небрежность в походке и движениях, и удушающее чувство опасности – вот это прямо как у Эриха было.

Медленно, практически незаметно втянулись обратно в деревья гаракхай, стремительно пустел парк, улетали даже птицы, и ощущение такое появилось, что цветы и те закрываться начали.

А тайремец, на сто процентов архонт, продолжал прогулочным шагом идти ко мне, делая вид, что вообще ничего пугающего не происходит.

– Первый архонт. Несанкционированное нахождение на Танарге. Руководство поставлено в известность, – почему-то отчиталась мне гаракхай.

Именно мне, потому что сказала она все это на моем родном гаэрском.

– Не вмешивайтесь, – на их родном танаргском приказала я.

Если бы деревья могли показательно фыркнуть, они бы это сделали, а так я просто отследила, сколькие из ветвистых дернулись в попытке сдержать смех после моих слов. Четыре. Меня охраняло четверо гаракхай. В любых других условиях, я могла бы идти спокойно нюхать цветочки в стороночке, но в этой… Я видела, на что способен Эрих, а этот вольготно топающий ко мне чувак был старше, чем Эрих, так что…

– Не вмешивайтесь! – повторила, стараясь не шевелить губами вовсе. – У вас ни шанса.

И времени на разговоры не осталось.

Сначала поднялся ветер – он красиво облетел весь ПВСПГ, срывая мимоходом цветы на лету, а затем галантно осыпал меня всеми этими цветками и лепестками, которые так безжалостно отжал у деревьев. И меня окутало ароматом цветов. Сначала приятным, хоть и чрезмерным, но после становящимся все более и более сладким, до головокружения… и я догадывалась, что это не нормальный запах, чувак профессионально травил меня чем-то, чем-то явно тайремским, и я надеялась, что это не та снотворная хрень, потому что к ней у меня иммунитета не было.

А между тем мужик не сбавлял темпа.

Он приблизился ко мне столь плавно, словно это все было сном, или волшебной сказкой. Вокруг нас вихрем кружились лепестки цветов, его красивое лицо очень просило о ринопластике, глаза сияли неподдельной любовью ко мне…

И он это даже озвучил, протянув ладонь и ласкающим жестом коснувшись моей щеки:

– Ну, здравствуй, любимая.

Его длинные белые одежды развевались на ветру, лишь намеками обозначая, что фигурка у архонта что надо, волосы подчеркивали аристократический овал, глаза… В его глазах мог утонуть весь мир, и, судя по металлическому отблеску жестокости, уже утонул, причем явно не один.

– Я знал, что ты прекрасна, – произнес первый архонт, восхищенно глядя на меня, – но даже представить не мог, насколько ты красивая. Невероятно красивая. Моя Мелани. Моя мечта.

И его большой палец скользнул по коже, чуть надавив на нижнюю губу, чтобы…

Ну, в общем, тут и аналитиком быть не требовалось, чтобы понять, что архонт меня сейчас целовать будет. Но, чувак не учел одной маленькой детали – я из десанта.

– А знаешь, – доверительно подавшись к нему, прошептала, чувствуя головокружение от сладкого аромата не цветов, – у меня тоже есть мечта. Она у меня давно есть, но, так уж вышло, что с Эрихом исполнить ее не получилось.

И выглядела я при этом невиннее некуда.

– Милая, – первый архонт улыбнулся так, что у меня сердце дрогнуло, – я исполню ВСЕ твои мечты.

Ммм, держите меня семеро.

– Благодарствую! – с чувством прошептала я.

И нанесла один точный удар!

Дальше был сплошной кайф! Непередаваемый хруст костей, брызги алой крови на белоснежные одежды, изумленный рев первого архонта и абсолютное чувство удовлетворения от выполненного долга – я сломала этот гребанный нос. И пусть это был не нос Эриха, но почти такой же! И даже тоже с горбинкой.

– Мечта исполнена, спасибо чувак, – совершенно искренне поблагодарила я.

И рванула подол платья, потому что – это десант, детка, мы в курсе, что бывает после сломанного носа, так что мне предстояло сваливать, причем на максимальной скорости, а длинное платье для этих целей не лучший вариант.

В момент дорывания юбки, архонт пришел в себя, перестал пытаться собрать по косточкам свой разбитый в хлам и наливающийся в нехилую такую сливу нос, и использовал «Зов». От его приказа подойти, затряслись деревья, посыпались гаракхай и листья, и передумала сваливать я.

В смысле не то, чтобы это было осознанное передумывание, просто архонт был не в курсе, что у меня проблемы с психикой, а его паранормальные попытки общения, триггерят меня до состояния – уровень агрессии зашкаливает!

И крышу сорвало.

Разом, без предупреждения, без тормозов, без смысла.

И рванула я не к выходу, как когда-то на адмиральском крейсере Эриха, я развернулась к первому архонту, выпуская из рук недооторванный кусок своей юбки.

– Да, СТОЯТЬ! – повторил взбешенный, но все равно любящий меня белый архонт. – ТЫ МОЯ!

И это тоже было сказано с использованием вызывающего землетрясение голоса.

Дальше у мужика уже не было ни шанса.

***

Я сломала правую руку и потянула связки на левой, но вот с ногами был порядок полный, так что с архонтом в итоге был не порядок основательный.

Не знаю, в какой именно момент появился Эрих, но остановить меня смог только он. И то не сразу. Сначала сжал в захвате, потом оттащил от груды красных тряпок, в которых барахтался избитый мой чувак, потом прижал к дереву, а потом взял и поцеловал.

Так нежно, что у меня в голове что-то переключилось с режима «Всем хана полная» на режим «Отбой. Приказ расходиться». Расходиться никуда не хотелось, я стояла и смотрела на Эриха, нежно целующего мои губы, мои скулы, кончик моего носа и постепенно возвращались голоса, шум шелеста ветвей деревьев, какой-то отдаленный неприятный хруст, голос Тамрана, раздающего приказы. А еще с возвращением чувства окружающего мира, пришла и боль – руки болели, тело ломило, ребра хрустели с каждым вздохом, и я не хотела думать о том, насколько навредила самой себе.

– Да-а-а, – протянул Эрих, незаметно вкалывая мне капсулу с обезболивающим в предплечье. А я даже не почувствовала до тех пор, пока он иглу не извлек, – боюсь, после такого, к детям тебя больше никто не подпустит. Придется заводить своих.

Попыталась улыбнуться, но не вышло, боль оказалась слишком сильной.

А еще чудовищное, обрушившееся на меня понимание:

– Этот архонт пытался меня остановить, но боялся причинить вред, – констатировала я.

Потому что вспомнила, как рухнули гаракхай. Как отшвырнул первый архонт тех, кто попытался прорваться на территорию парка. И я… надеюсь, что они выжили, но вообще в этом не уверена. Точнее уверена в обратном. Черт, прогулялась называется.

Эрих унес меня с парка битвы, не дав увидеть, что там и чем закончилось. Он остановился лишь раз возле медика в синем мундире, и что-то сказал, затем уточнил дозировки. И взгляд при этом у Эриха был такой, что меня передернуло.

– Этот архонт выживет? – спросила, когда наш катер взлетел.

– Нет, – не глядя на меня, ответил он.

Я не стала спрашивать, почему так. Точно знала, что убила его не я, и окончательно добью тоже не я, а инъекция, так что… вроде как нет причин переживать. Да и переживала я не за этого архонта, если честно.

– Много местных… – я не смогла сказать «погибли», сказала, – пострадало?

– Два пограничных отряда, команда военного патрулирующего крейсера, девять гаракхай, – сухо отчитался Эрих.

– Твою мать! – потрясенно проговорила я.

– Моя мать захвачена, – на меня Дагрэй старательно не смотрел, когда глухо добавил: – Снова…

И я вспомнила их последний разговор, и то, сколько времени у него ушло на то, чтобы дойти до этого разговора, и…

– Из моих погибло шестьдесят человек, чуть более двухсот в медцентрах, и не все выживут. Поместье Орхидей в хлам.

Он говорил коротко и быстро, а я чувствовала его боль. В каждом из слов. Абсолютно в каждом.

– Они бы убили всех, – продолжил Эрих, – но поостереглись последствий. Предусмотрительно.

Моя левая рука была с порванными связками, но я все равно протянула ее и коснулась его ладони. Эрих с болью взглянул на меня, и отрицательно покачал головой, словно хотел сказать «Не нужно жалости».

Ну нет так нет.

– Слушай, хочешь, я их всех просто порву ко всем нестабильным навигаторам, а? – предложила совершенно искренне.

И Эрих улыбнулся. Это была такая горькая, едва заметная улыбка, но она все же была. И архонт, искоса взглянув на меня, меня же и процитировал:

– «Ссун, при всем моем уважении, я сама кого угодно грохну за этого адмирала».

– Ты… ты подслушивал! – возмутилась я.

– Мелани, на моем корабле прослушка и видеонаблюдение абсолютно везде, я учел прошлые ошибки, – ничуть не почувствовал себя виноватым Эрих. – И… спасибо.

И я улыбнулась.

Такое иногда бывает – вроде все катится к чертям, а ты все равно улыбаешься и, кажется, даже немного счастлив. Или даже очень счастлив. Я была счастлива.

Это осознание обрушилось, словно снежная лавина, погребая под тоннами понимания того, что рядом с Эрихом мне… хорошо. Просто хорошо. Обалденно даже. И мне больше не требовались психотропные препараты, и вообще препараты, чисто психически – я была в норме. Впервые за всю свою сознательную жизнь.

– Обожаю твою улыбку, – тихо признался Эрих.

Признание, от которого в груди разливается тепло, а боль вообще нахрен сваливает куда-то на границы сознания.

– А еще, – продолжил он подлетая к военному космопорту, мы, оказывается, перебазировались, – тебе явно лучше, несмотря на имевший место… инцидент.

Тут я улыбнулась уже широко и довольно – никогда не забуду треск сломанного носа первого архонта.

– Я подралась, Эрих, – объяснила свое состояние Дагрэю.

– Мм, – протянул он, помрачнев, – для тебя это так… необходимо?

– Сбрасывать внутреннее напряжение? Да, – я пожала плечами. – Эрих, знаешь, почему десант всегда десант? Мы подсаживаемся на адреналин. Мы фактически адреналиновые нарики.

Некоторое время, пока происходил влет под купол космодрома и сама посадка, Эрих молчал. Но едва мы приземлились уже в шлюз крейсера, он вырубил систему, повернулся и внимательно посмотрел на меня. Я думала, скажет что-то умное, а он произнес банальное:

– Объясни.

Что тут объяснять?

– Ну… – я пыталась подобрать слова. – Смотри, короче. Алкоголь и наркотики стимулируют высвобождение дофамина. И человек испытывает кайф, приход, удовольствие и тому подобное. Это стандартная зависимость от определенных веществ – психотропных, наркотических и содержащих алкоголь. Но есть другая херня – называется эндорфины. Это тоже своеобразный «приход», но первым этапом идет выброс адреналина, а его в свою очередь стимулирует стресс.

– Давай ближе к делу, – несколько раздраженно потребовал Эрих.

– Да куда уже ближе? – возмутилась я.

Потом посидела, подумала, и выдала максимально близкое к действительности:

– Эрих, я с пятнадцати лет в режиме постоянного стресса. И, это своеобразный кайф, понимаешь? Ну и у меня зависимость от адреналина, существенная такая зависимость от адреналина. Минус – мне периодически нужно снимать стресс. Плюс – адреналиновая зависимость не ведет к деградации личности, но обычно ведет к существенному сокращению жизни данной личности. Зато я сейчас в таком состоянии, когда мне хорошо, мозг шикарно работает, организм защищен от перегрузок, работоспособность на высшем уровне.

– Ага, только рука немного сломана, ну и так – по мелочи, – прошипел Эрих.

Что тут сказать?

– На курсах адаптации нас предупреждали о последствиях, – невозмутимо пожала плечами, – вариантов немного – или работа с ежедневным стрессом, причем реальным стрессом, или алкоголь и наркотики, или психотропные вещества и терапия, или секс, или спарринги…

– Стоп! – прервал меня Эрих. – Ты сказала «секс»?

Кивнула, и добавила:

– Я его пока еще не пробовала, но все остальное успела. Остальное не работает. Именно по этой причине я и свалила в разведку, там были самые стрессовые условия и в целом работка такая на грани выживания – самое то, что нужно.

И тут улыбнулся Эрих. Очень так плотоядно и в целом коварно.

– Что? – не поняла я.

– Ничего, – внаглую солгал он. – Но терапию начнем уже сегодня.

Тут он посмотрел на мою сломанную руку, вздохнул и проворчал:

– В смысле завтра… Тебя еще врачу показать нужно.

***

Заявившийся эскулап в синем мундире, прежде чем приступить к осмотру долго стоял и смотрел на меня.

– Новые психологические техники Танарга? – поинтересовалась, грызя яблоко.

Военный, явно в крайне высоком чине, подошел на шаг ближе, постоял еще, бурявя меня взглядом, потом прожигая меня взглядом, потом сверля взглядом, потом я дожевала яблоко. Отложила остатки фрукта, стараясь не задеть сломанную руку, которая, собака, болела адски. И вновь посмотрела на медика.

Медик смотрел на меня.

Я на медика.

Он на меня.

Я на него.

В каюте адмирала медленно накаливалась обстановка.

– Будем драться? – я херовато говорила на танаргском, но надеюсь, эту фразу произнесла верно.

Доктор промолчал.

– Сами самоубьетесь? – не люблю танаргских военных, да.

Хотя некоторых, к которым уже привыкла, вполне перевариваю. Черт, и тут я вспомнила сколько народу сегодня полегло в ПВСПГ и хорошее настроение свалило от меня со скоростью летящей в черную дыру кометы…

– Мне очень жаль, – опустив взгляд, тихо сказала медику.

– Не ваша вина, – вдруг снизошел до разговора лучший врач Танарга. – Не справились с задачей пограничные службы, наземные войска и приставленная к вам охрана. Виновные понесут наказание. Система безопасности будет усилена.

– И… – я тут прифигела слегка. – У вас куча народу полегла, а вы говорите о виновных? Они не виноваты, это же был первый архонт.

– Они – виновны, – жестко произнес медик. – Но все правила безопасности написаны кровью, сегодня к этим правилам добавились еще… пункты.

То есть… сегодня Танарг учел ошибки и стал сильнее? Так получается?

– Меня поразило, – вдруг произнес доктор, – то, как вы пытались спасти всех, кого возможно. То, что вы предупредили об опасности. То, что, несмотря на вашу принадлежность к спецвойскам Гаэры, (да, мы знаем и это), вы пытались спасти наших граждан.

И я… промолчала.

Можно было бы многое сказать, но, будем откровенны – я испугалась не только за гражданских, но и за военных, включая гаракхай, а они мне в целом прямые враги.

– Да, это позор, – поддержал мои моральные терзания медик.

– Вы меня лечить будете физически, или заодно психиатром заделаетесь? – враждебно поинтересовалась я.

Криво усмехнувшись, танаргский военный чин докторской принадлежности, сообщил, приступая к осмотру:

– Вам разрешено и далее посещать Парк Вечной Славы Павших Героев, а так же общаться с детьми. Но, если бы вы относились к нашим спецподразделениям, за подобную мягкотелость я бы вас расстрелял лично.

Когда доктор завершил осмотр и молча меня покинул – я тоже промолчала. Мы даже не попрощались.

На душе было муторно и гадко.

Этот танаргский костоправ был прав – я повела себя совсем не как спецагент, а как… баба. «Не будь бабой» – всегда говорил сержант Страйк. И мне казалось, что я этот постулат усвоила, а выходит, что нет. Только вот… Если бы все повторилось, я бы поступила так же. Мне хватало мужества это признать, хоть и тяжело было.

***

Когда пришел Эрих, я стояла возле иллюминатора, и смотрела, как в дальней части космопорта бригада спешно чинит два пограничных корабля. И одни занимались починкой, а другие выносом тел из этих кораблей…

– Что теперь будет? – тихо спросила, едва подошедший Эрих, молча обнял со спины.

– Ничего плохого, – заверил меня архонт. – Тайрем пошел на переговоры.

– Здорово, – равнодушно отозвалась я.

– Что-то случилось? – напряжено спросил Дагрэй.

«Ничего хорошего», – угнетенно подумала я.

И это вот было совершенной правдой, про ничего хорошего.

– Мелани, – теплые сильные ладони скользнули вниз по моим рукам, – у танаргцев несколько извращенные понятия о чести и долге военнослужащих.

И Эрих переплел наши пальцы. Такой простой жест – и такая странная реакция моего тела, откликнувшегося на легкие прикосновения. Старательно игнорируя пробуждающиеся ощущения, тихо ответила:

– Они сходны с моими, Эрих.

И это было правдой.

Архонт обнял меня за талию, нежно прижимая к себе, и произнес:

– Подобной морали место на поле боя в момент этого самого боя, и только. Лично я бы сильно удивился, если бы начала убивать всех кого только возможно в планетарном Парке Славы.

– Гражданские неприкосновенны, – выдала я еще одну мудрость от сержанта Страйка.

– Ммм, – протянул Эрих, – то есть исходя из твоей логики, тебе надлежало напасть на гаракхай? Мелани, и каковы бы были твои шансы на выживании в подобной схватке?

Ноль! Абсолютно и точно – я знала боевые навыки гаракхай, они бы меня на тряпочки порвали не напрягаясь.

– Считай, что ты проявила тактическую осторожность, делая вид, что мирно сосуществуешь с вражеским подразделением, – предложил архонт.

Наверное, только сейчас я поняла, что он не только адмирал, он еще и политик. И можно было бы постоять дальше молча, но обернувшись, я посмотрела в насмешливо-дымчато-синие глаза архонта, и мрачно призналась:

– Эрих, в момент нападения первого архонта я защищала гаракхай. Убийц, с настолько вывернутыми мозгами, что даже мне, десантнику, и не снилось. Это позор, Эрих. Реально позор. Кстати, гаракхай плевать на гражданских, они убивают всех и всегда без особого разбора. А я их сегодня защищала, хрен его ведает с чего бы. Кто я после этого, Эрих?

Устало улыбнувшись, Дагрэй мягко развернул меня к себе лицом, обнял одной рукой, нежно провел по щеке ладонью, и прошептал:

– Ты самая удивительная, самая добрая и самая милая девушка на свете.

Мне от этого легче не стало.

Пожав плечами, Эрих изменил тактику, и добавил:

– Это все я, Мэл. Мое паршивое на тебя влияние. Вспомни поцелуй на Франциске – между прочим, там и тогда ты тоже повела себя совсем не как десантник.

Я нахмурилась. Но сама теория мне понравилась.

– Когда придет этот танаргский док так ему и передам – что это все твое влияние. И тогда позор будет тебе, вот!

– Переживу, – усмехнулся Эрих.

И медленно наклонившись, прикоснулся к моим губам.

На мгновение я замерла, словно мне лет пятнадцать и я замерла у люка, боясь сделать прыжок с парашютом, первый в своей жизни. Но резкий порыв ветра, подхвативший меня на руки Эрих, и головокружительное ощущение свободного полета накрывает с головой.

Первый прыжок в моей жизни совершил сержант Страйк. Он подмигнул нам, новобранцам, легко подошел к люку, отсалютовал рукой на прощание и спрыгнул. Когда экраны отразили его, с улыбкой летящего навстречу своей смерти, мы все сидели потрясенные именно улыбкой – сержант ловил кайф по-полной, несся к земле, лишь незначительно управляя полетом, и эти секунды принадлежали ему, целиком и полностью. Сколько раз после, я пыталась поймать такой же кайф при высадке? Тысячи раз. И не выходило. У меня не получалось наслаждаться полетом, я уже в воздухе группировалась для приземления, я просчитывала, что буду делать едва ноги коснуться поверхности очередной планеты, я готовилась вырубить гравитационные установки, и не кайфовала ни разу.

Но вот сейчас, обнимая Эриха, я поняла, почему так любил десантирование сержант Страйк – он не думал о высадке. Он знал, что впереди не будет боя. Он не готовился к сражению. Все что у него оставалось – это краткие мгновения полета, и он наслаждался каждой секундой.

– Ты улыбаешься, – мягко укладывая меня на кровать, прошептал Эрих.

– Кайф ловлю, – прошептала в ответ.

– Кайф? – переспросил Дагрэй и его рука плавно двинулась от моей шеи вниз.

– Ага, – закрыв глаза и ярче ощущая его касания, так же шепотом подтвердила. – Прямо как сержант Страйк.

Рука Эриха замерла на моей правой груди.

– А поподробнее? – потребовал Эрих.

– Эрих, – я открыла глаза и посмотрела на него, и его нос мне уже, почему-то, начал нравиться, – ты или заткнись и продолжай, или мы прекращаем. Потому что когда думаешь, с кайфом уже все как-то печально становится, в смысле не остается места в голове для кайфа.

Дагрэй взглянул мне в глаза, и мрачно сказал:

– Ладно, нахрен Страйка. Но я надеюсь, он не касался тебя так, как сейчас я?

Приподнявшись, обозрела ладонь архонта на своей груди, посмотрела на Эриха и честно призналась:

– Касался, естественно.

Эрих стремительно помрачнел.

А я беззаботно продолжила:

– Когда учил, как снаряжение крепить. Только, Эрих, ты учти, что там тогда никакой груди не было.

– Это как? – не понял он.

– Молча, – просветила Дагрэя. – Мне было пятнадцать, я была на стероидах, время женских дней начнется через десять лет, время думать о мужских прикосновениях пришло вообще только сейчас. Началось и уже закончилось. Я есть хочу, спать, устала и мне бы… в парк.

Черт, лучше бы целовал молча!

И тут раздался звонок.

Обычно, рядом со мной Эрих большинство вызовов игнорировал, но сейчас встал с постели, прошел к столу и ответил. Прослушал сообщение, с тревогой глянул на меня, и вместе с переговорным устройством вовсе вышел из каюты.

Я осталась задумчиво лежать и дожидаться Дагрэя.

Дождалась.

Вернувшись, Эрих подошел к постели, постоял, поигрывая желваками на скулах, но изображать ярость прекратил, узрев мой скепсис по поводу его эмоционального перегруза, вздохнул и выдал:

– Мне нужно будет покинуть Танарг на некоторое время.

– О, мы улетаем, – обрадовалась я.

Напрасно радовалась.

– Мне, а не нам, – произнес Эрих.

И у меня екнуло сердце.

– Ты и Тамран остаетесь под защитой правительства Танарга.

– Серьезно? – мне лично на Танарге оставаться не хотелось совершенно.

– Серьезно, Мелани, – мрачно подтвердил Эрих. – Давай откровенно, любовь моя, на Гаэре тебя убьют свои же. Впрочем, зная тебя, ты покончишь с собой сама, если получишь такой приказ. На Тайрем я тебя взять не могу – ты моя сила, но ты же и моя слабость. Тебя отнимут, и сделают предметом общего пользования. А я не хочу подыхать, понимая, на что обрек тебя на… Так что… Танарг, Мэл. Риантана Харсейди помнишь?

– Угу. Такого хрен забудешь, – пробормотала я.

– Собирайся. Полетим к нему, – и Дагрэй улыбнулся с явно преувеличенным энтузиазмом.

***

Летели мы не одни – со мной вместе в поместье риантана Эрих отправлял пятьдесят членов своей команды, тех, что проверил досконально.

Наземным кораблем управлял сам, даже не глядя на навигатор, словно ориентировался по собственным ощущениям, хотя зная Эриха – так оно явно и было.

Я сидела рядом и тоже почти не смотрела на навигатор или даже в окно – я смотрела на Эриха. И мне не нравилась та мрачная решимость, что заострила черты его лица. И, пожалуй, впервые в жизни я не могла назвать охватившую меня тревогу исключительно способностью привитой в десанте – потому что это была какая-то другая интуиция, и волновало ее исключительно одно – выживет ли Эрих.

И в какой-то момент, не выдержав, я тихо спросила:

– Ты вернешься?

– Должен, – тихо ответил он.

Вот как.

– А если… нет? – о таком спрашивать вдруг стало очень трудно.

А Эрих не стал врать и честно ответил:

– Ты под защитой Харсейди. На Танагре ты будешь неприкосновенной персоной в любом случае. Что касается Гаэры… сама понимаешь, что нет. И ко всему прочему Танарг единственное государство, которому известны способности архонтов. Здесь тебя защитят, в любом другом месте – нет. Если покинешь Танарг – окажешься в собственности аристократии Тайрема.

После этого я смогла задать лишь один вопрос:

– Нахрена ты в меня влюбился?

Эрих посмотрел на меня так, что стало ясно – сам сожалеет об этом. Каждую минуту, каждую секунду сожалеет. Но затем Дагрэй перешел в наступление:

– Ты первая меня поцеловала.

– Вот давай не начинать! – психанула я.

Нервов хватило ненадолго, и я тихо спросила:

– Почему ты летишь сам?

Долгая пауза, а затем тихое признание:

– Потому что я в слепой зоне, Мэл. Меня они не увидят при всем своем желании. Так что у меня есть шанс.

Сглотнув, уточнила:

– И каковы твои шансы?

Долгое молчание и тихое:

– Два процента.

То есть два процента из ста? О, шикарненько. В такие миссии даже десант не отправляли!

– Твою мать, Эрих! – не сдержалась я.

– Не нужно про мою мать, – почти попросил он. А потом действительно попросил, добавив тихое: – Пожалуйста.

Ну и я так поняла, что с его матерью там вообще все совсем хреново.

– Она жива? – я не могла не спросить.

Эрих криво усмехнулся, и ответил вопросом на вопрос:

– Помнишь Блондю на Деране?

Меня передернуло.

– Она забудет. Ей в очередной раз прикажут забыть. А мне с этим как-то жить придется, – с горечью произнес Эрих. – И с осознанием того, что виноват в этом лишь я.

Помолчал и добавил:

– Не покидай Танарг, Мелани, это моя единственная просьба.

– Да пошел ты! – было моим единственным ответом.

– Нет, пешком туда не добраться, так что я полечу, – попытался отшутиться Эрих.

Но мне было не до шуток.

Сложив руки на груди, я мрачно смотрела на него – вновь закрывшегося за маской ироничной отстраненности, но… я помнила Блондю на Деране. В одном мне было легче – я видела, как этих уродов поедали заживо. И отпустило как-то, месть вообще штука хорошая, особенно если есть возможность отомстить на месте.

– Ты их уроешь? – спросила, чувствуя, что сама задыхаюсь от бешенства.

– Нет, – кратко ответил Эрих. – Они в своем праве. Преступник в данной ситуации – я.

И я только сейчас поняла, насколько ему реально хреново. Хреново до тошноты. Мне после слов костоправа так херово не было, как Дагрэю сейчас.

И может я, конечно, не права, но:

– За право быть собой нужно драться, Эрих.

Он искоса взглянул на меня и промолчал.

Я вот молчать не смогла.

– Не знаю, сколько их там было, но… не оставляй их в живых. Ты этого себе не простишь. Ты не такой. А за право быть собой нужно драться.

Некоторое время Эрих молча вел автомоб. Свои эмоции он не выдавал, но движения стали жестче, повороты штурвала резче, а лицо словно окаменело.

Но прошло время, минут десять, наверное, и Дагрэй тихо ответил:

– Если бы мне нечего было терять, я бы так и поступил. Но мне есть что терять, Мэл. У меня есть ты. Есть Тамран. Есть люди, которые зависят от меня. Если я пойду против системы, я подставлю не только себя.

Вот как…

– Однако, ты один раз уже выступил против системы, – напомнила я. – Тамран говорил, что это унесло почти десять тысяч жизней.

Криво усмехнувшись, Эрих ответил:

– Но Тамран не сказал, что треть этих жизней пришлась на преданных дому Дагрэй воинов. Мелани, если бы все было так просто, я бы не стал адмиралом Тайремского флота. Я бы покинул планету с концами и едва ли сожалел бы об этом. И да, не нужно говорить сейчас о том, что Тамран предупреждал.

А ведь предупреждал же!

Что ж, я заговорила о другом:

– Два процента, Эрих. Это мизер. Так что фактически можно сказать, что ты уже труп. Таким образом вопрос: Что будет со мной, когда ты сдохнешь?

Прости, малыш, но я из десанта – так что вопросы ставлю ребром.

Дагрэй понял, что я перешла к убойным аргументам, и промолчал. Это он зря, потому что я все так же молчать не собиралась.

– Тайрем необходим Танаргу, так что это лишь вопрос времени – когда меня выдадут архонтам. Думаю, быстро. Или даже – очень быстро. Ты не оставляешь меня в безопасности, Эрих, пойми это.

И Эрих ударил по тормозам.

Скрип, скрежет металла, и нас заносит, но не слишком, потому что Дагрэй и пилотировал, и водил наземный транспорт весьма неплохо. Так что никто не перевернулся на дороге. Просто позади нас стихли разговоры и вообще все охренели слега.

А Эрих взял и активировал перегородку, и та опустилась, отрезая нас двоих от всех остальных в транспорте.

После Дагрэй молчал. Нервно постукивая пальцами по приборной панели, и мрачно глядя вперед. Я молчала тоже, глядя на него, и собираясь выдать еще один убойный аргумент, если мужик не одумается.

Но, в общем и целом у меня были к нему вопросы. Дохрена вопросов. На какие-то он уже ответил, но скупо как-то, мне бы подробностей. Каких-то моментов мы просто избегали, стараясь вообще их не касаться. А на какие-то вопросы получить ответы было… страшно.

Я помнила панику Тамрана там, в медотсеке, когда Эрих укупил меня с Дерана, или выкупил, но по факту это было чем-то средним между украл и купил, так что – укупил самое верное слово. Но суть не в том, суть в словах Тамрана. И словах Эриха.

Он тогда правду сказал: «До Дерана я еще думал, что ты просто увлечение. Основательное, но увлечение. А вот теперь точно знаю – я влип, Мэл, в тебя, полностью. А потому, детка, у тебя проблемы».

И да – проблемы были у меня. Основательные такие. Масштабные. Проблемы, справиться с которыми самостоятельно я не смогу. Если я стала усилителем для всех архонтов, это мне половину населения Тайрема нужно вырезать и то не факт, что у этих архонтов не завалялась пара-тройка тысяч незаконнорожденных потомков. А пускать целую планету в расход это как-то… слишком. Тем более для меня. Так что прав был Эрих – это у меня проблемы. И если бы я знала, что все вот этим обернется, я бы на Деране обошлась бы как-то без мыслей об Эрихе, но увы, сделанного не воротишь.

– Слушай, – мне всего этого говорить не хотелось, однако и молчать было не вариантом, – мы с тобой увязли в этом оба. Меня не радует тот факт, что я усилила первого союзника прямого врага моей страны, но даже если я тебя лично придушу, а после жестоко самоубьюсь сама, толку с этого не будет. И толку не будет, если ты отправишься на Тайрем сам и героически подохнешь там, потому как… Мне в итоге все равно придется самоубиться, но это уже не сделает других архонтов слабее.