Текст книги ""Фантастика 2025-135". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Елена Звездная

Я и правда тогда считал, что положение безвыходное, и отчаянно хотел оттянуть момент своей смерти. Как итог – тварь не разметало по площади в пять квадратных километров, я не телепортировался, не укрылся в защитном коконе, нет.

Вместо всего этого я ускорился, оставив далеко позади физическую оболочку.

И из этого проистекало как благо – я не сошёл с ума, так и проблемы, суть которых до меня прямо сейчас доносил Гость.

– «Вред опосредованный. Став сверхсущностью, ты не сможешь обрести всю полноту власти над материальным миром. Ты будешь слабее других таких, как мы. Но в области разума твои возможности должны значительно превосходить наши, и мы не берёмся предсказать, как именно это проявится».

– «Иными словами, я буду отличаться от вас и всех прочих подобных вам. Это…». – Интригует? Радует? Пугает? Пожалуй, и то, и другое, и третье. Всегда интересно проследовать по своей собственной дорожке, не похожей ни на чью больше. Стать первопроходцем, пережив нечто уникальное. А то, что финал может отличаться от рассказов Гостя… что ж, у всего есть начало и конец. Даже вечные сверхсущности – не исключение.– «… интересно. Я готов воспринять всё, что вы можете мне дать. А после – отказаться от физического тела».

Не было смысла больше откладывать. Я сделал всё, что мог, а единственный способ действительно спасти Землю лежит там, за гранью, которую так легко и одновременно с тем сложно пересечь. Окончательно перестать быть человеком, и переродиться кем-то новым – закономерный итог моего не самого приятного пути длиной в субъективные века.

Кто бы знал, как я на самом деле устал…

* * *

Одним погожим днём Землю захлестнула псионическая буря, разразившаяся посреди океана, там, где даже грузовых судов по череде нелепых случайностей не оказалось. Умные люди сразу смекнули, что к чему, и начали свои приготовления.

Кто-то ожидал катастрофы, и изыскивал убежище для родных и близких.

Кто-то настраивал аппаратуру и проверял технику, готовясь ради науки и утоления любопытства нырнуть в самый эпицентр вопреки рискам оттуда просто не вернуться.

А кто-то, отвечающий не только лишь за себя, нервным перестуком кончиков пальцев о деревянную столешницу давал выход нервам, понимая, что уже было сделано всё возможное. Приказы отданы, верные люди проинструктированы, дети укрыты в надёжном месте…

«Так откуда это ощущение? Почему такое чувство, будто меня вот-вот смоет приливной волной?..».

Алексей Второй, Владыка Российской Империи, заседал не абы где, а в тронном зале. Не в большом, который прежде всего предназначался для приёмов и пышных церемоний, а в малом, напичканном электроникой больше, чем иная серверная комната под дворцом. Прямо сейчас сюда стекались все данные, какие только можно раздобыть, и даже с ОМП удалось оперативно наладить контакт.

Плевать на пока не решившийся до конца конфликт: когда мир трясёт, словно припадочного, не до мелких раздоров. Ведь если причиной являются люди, то последствия, по крайней мере, можно вообразить.

С псионикой же всё далеко не так просто, и когда из ниоткуда, в считанные минуты образуется воронка, всасывающая в себя не только материю, но и Пси, со временем лишь разжигая аппетит и набирая обороты, за предсказание последствий возьмётся разве что самоуверенный кретин, каких ещё свет не видывал. Все остальные будут готовиться ко всему и, конечно же, втайне надеяться на появление Лжебога, который как пропал – так и не появлялся больше.

Пришли отчёты об отбытии целого звена исследовательских «птичек», которые, весьма вероятно, летели в один конец. Следом прибыл рапорт о подозрительных шевелениях вдоль периметра ранее незатронутого квадрата: псионический шторм разрастался, и совсем скоро должен был накрыть западное побережье Африки, если не её всю. О том, что происходило на накрытых им территориях пока судить было сложно, но в самых первых сообщениях сообщалось о поглощении аномалией тысяч и тысяч тонн морской воды.

Насытится ли эта дрянь пустой жидкостью, или примется и за континенты?

«А ведь произойди это на год позже, и у какой-то части людей был бы шанс уйти через „Альфу-4“. Ныне же мы заперты на Земле…». – Император честно пытался отвлечь себя хотя бы такими, насквозь пессимистичными мыслями, но растущее беспокойство не позволяло сделать это должным образом. Нечто, источник чего нельзя было определить, надвигалось и разрасталось, отчего умудрённый сединами мужчина чувствовал себя безусым юнцом, ничего не понимающим и не знающим, что делать.

Это продолжалось уже дольше часа, но в один конкретный момент Хозяин Трона, наконец, прозрел.

Больше всего прочего Алексей Второй гордился своими телепатическими способностями и достижениями на этом поприще. Первый телепат планеты после Лжебога, он закономерно считал, что в понятной ему сфере уже не может встретиться ничего удивительного. Но сейчас, когда острый, точно кинжал, разум наконец сложил кусочки пазла воедино и распознал в неясном и размазанном образе потустороннего давления нечто вполне конкретное, эти убеждения разлетелись ворохом осколков.

Император не мог описать то, что сейчас поднимало голову перед его телепатическим восприятием. Нечто, не существовавшее до того момента, когда он это «увидел». Колоссальное и необъятное, жуткое и прожорливое, разумное и внимательное, оно впитывало в себя то, чего мужчина никогда прежде не замечал. Охватывающее, казалось, всю планету, наполненное эмоциями и мыслями поле стенало и дрожало, рвалось и погибало, пожираемое заживо неведомой сущностью.

Робкая попытка коснуться этого чего-то – и в разум Императора хлынули нестройным потоком эмоции и отголоски мыслей самых разных людей, как будто бы ища в нём спасения. Но воспринять и сохранить их человеческий разум просто не мог, и сий поток грозил просто смыть личность покусившегося на то, что ему по природе своей запрещено даже видеть.

Алексей среагировал вовремя, даже чуть раньше, чем было надо. Дисциплина ума и наработанная за годы и годы осторожность сделали своё дело: телепат избежал худшего, и даже остался в сознании, чтобы уже в следующую секунду начать диктовать сообщение всполошившимся помощникам и гвардейцам.

Всё же, когда у охраняемого лица вдруг начинает хлестать кровь из носа, глаз и рта, на шее вместе с потом выходят алые капли, а само это лицо начинает заваливаться вперёд, впору начинать беспокоиться и звать врача.

– Отставить, я сказал! Прямую линию со штабом ОМП, дублировать сигнал… – Алексей Второй задумался на мгновение. – … по всем защищённым каналам!..

Конечно же он не понял, что ненароком коснулся ноосферы, да и сам процесс остался для него от и до неясным. Но вот что телепат шестого ранга осознать был в силах, так это то, что некий чужеродный разум целенаправленно поглощает не материю и не Пси, а мысли и чувства людей. Всё остальное идёт следом, ибо существо не желает разбираться и как-либо фильтровать свой обильный обед.

Масштабы же… Стоит признать, что даже Лжебог уже давно захлебнулся бы от такой солидной порции.

Совсем скоро все высокопоставленные лица планеты знали о происходящем, а на своих рабочих местах телепаты самых разных рангов, возраста и талантов теряли сознание или умирали, заглядывая слишком глубоко. По прямому приказу Алексея Второго телохранители Лины воспользовались спецсредствами против своей телепатически одарённой и не признающей авторитетов подопечной, вырубив ту вместе с её личной «охранницей», которая, ко всеобщему удивлению, успела отреагировать на нападение со стороны союзников, ранив сразу двоих бойцов.

Аналогичным образом поступали и со многими другими телепатами-слабосилками, таланты которых лежали в плоскости науки, и в моменте представляли ценность недостаточную для того, чтобы рисковать их жизнями.

Прочувствовав угрозу на себе, Император закономерно посчитал, что все прочие телепаты находятся в нешуточной опасности просто в силу естественного для псионов их направления стремления ощутить пространство вокруг. С каждой минутой неизвестная аномалия становилась всё более явной, и совсем скоро на неё сможет наткнуться вообще любой телепатически одарённый человек…

Когда телохранители цесаревны отчитались об успешном лишении девушки сознания, Алексей позволил себе выдохнуть и занялся, наконец, тем, на что был способен только он.

Попытался изучить чуждый и необъятный разум, пожирающий эмоции и мысли вместе с материей, избегая потоков непосредственно того, что он поглощал. Император полагался на то, что на общем фоне его потуги будут необнаружимы, но надежда на это разбилась уже спустя пару минут.

Колоссальный разум «отвернулся» и отвёл своё чудовищное внимание уже через секунду после контакта, но седина, пробившаяся там, где её раньше просто не было, уже прочно обосновалась на новом месте жительства, угрожая остаться с телепатом шестого ранга до конца его дней. Заходящееся в бешеном стуке сердце, алые пятна, плавающие перед глазами и самый натуральный, всеобъемлющий страх на фоне чисто физических изменений просто терялись, хоть в моменте и были наиболее заметны.

Тем не менее, Алексей Второй понял, – сложно не понять, когда соответствующую мысль заботливо вложили в голову, – чего на самом деле добивается это существо, что происходит и чего стоит опасаться человечеству.

Ну а вишенкой на торте стало то, что Император понял, кем является эта сущность.

Артур Геслер изменился, а вместе с ним изменения ждали и весь мир.

Евгений Нетт
Пси-ON. Книга V: Финал.

Глава 1
Последний шанс

Артур Геслер изменился, а вместе с ним изменения ждали и весь мир.

Планету трясло и лихорадило, перемалывало в фарш, словно свалившегося прямо в жернова зазевавшегося рабочего. Но её трясло не только физически, ведь что такое «чёрная дыра» посреди океана на фоне охватившей весь мир волны недомоганий?

Алексей Второй заседал в окружении множества подчинённых и терминалов, собирая информацию, поступающую со всех частей Земли. И чем дальше заходил непонятный процесс, тем хуже всё становилось.

Сначала под удар попали способные телепаты. После – слабосилки. Следом пошли псионы с зачатками внезапно раскрывшихся телепатических способностей. А за ними – те, кто телепатических способностей не имел вовсе. А окончательно всё рухнуло, когда аномалия неизвестной природы дотянулась и до обычных людей. Миллионы, десятки и сотни миллионов на себе прочувствовали, каково это – когда тебя изучает нечто, находящееся за гранью осознаваемого человеческим разумом.

Воронка поглощала всё, и в какой-то момент вгрызлась в западное побережье Африки. Местные правительства все как один вопили, по всем существующим каналом умоляя соседей по земному шару о помощи, но мало кто вообще счёл нужным откликнуться: когда неясен финал разворачивающегося представления, в большой политике становится не до добродушия и сострадания. Сам Алексей Второй смог поднять лишь ряд размещённых в Африке локальных гарнизонов, отправив «в помощь» стратегическим партнёрам, но этим и ограничился.

И даже так, счёт спасённых на одного «лишнего» псиона шёл на тысячи. Ни техника, ни обычные люди не могли сбежать от стремительно расширяющейся аномалии, и только сильные одарённые обладали возможностями хоть как-то перемещаться в опасной зоне.

«Чертовски плохо то, что в том регионе традиционно мало псионов. Сотни тысяч жизней…». – Хозяин Трона сцепил зубы, глядя на обновляющуюся в реальном времени карту. К счастью, воронка в какой-то момент перестала расти ввысь, так что прямо сейчас все, кто имел такую возможность, готовили «долгоиграющую» воздушную технику. – «Но что, если Он не остановится? Что, если это тот самый финал нашей борьбы?..».

С каждым часом вероятность благоприятного исхода таяла, и Алексей Второй успел четырежды пожалеть о не отданном ещё тогда приказе об устранении. Снова.

Но каждый раз, вспоминая тот момент, когда Артур Геслер стоял перед ним – не как чудовище, не как спаситель, не как Лжебог, а как нечто промежуточное, живое – Император вспоминал и другое. Надежду. Надежду на то, что уж эта-то фигура склонит чашу весов в пользу его Империи.

И теперь эта надежда истаяла дымкой, смешавшейся с гарью от охвативших мир пожаров.

Геслер уже не был человеком. Возможно, и тогда он уже был им не в полной мере, что теперь Алексей Второй понимал в полной мере. А после событий у разлома «Альфа-4», по всей видимости, он стал чем-то большим. Или наметил курс на это становление, вознамерившись обратиться не Богом, но новой природной силой, обладающей… целеполаганием, пожалуй.

Но чем для него стало человечество, и учтено ли оно в Его планах?

– Сообщения от исследовательских судов типа «Гелиос» номер четыре, семь, двенадцать, двадцать один перестали поступать. Вероятно их полное уничтожение на границе воронки. – Офицер связи со мнимым спокойствием отрапортовал об очередной волне потерь. Люди, военные и учёные, даже пилоты-гражданские, мобилизованные на благо своих родин – все они летели туда, чтобы подарить остальным хотя бы шанс на спасение.

И умирали сотнями ежеминутно.

Император сжал подбородок пальцами, нахмурился.

На мгновение весь зал погрузился в звенящую тишину, нарушаемую лишь гудением систем фильтрации и щелчками кнопок с тумблерами. Даже людское дыхание утонуло в этом накрывшем помещение оцепенении… но всего на мгновение.

– Лжебог не вмешается?

Император крепко сжал веки. Выждал секунду. Отрывисто бросил:

– Это и есть Лжебог.

Но откровение не прервало работы отлаженного механизма передачи данных. Вновь зазвучали голоса, тревожные и спокойные. Вновь стали пополняться списки потерь, озвучиваться добытые жертвующими собой героями данные. И пока всё указывало на то, что воронка фактически не расширялась, и её эпицентр сохранял свои размеры и форму. А вот эхо того, что происходило там, растекалось, словно цунами, бессердечное, беспощадное, неостановимое и лишь набирающее скорость.

– Ваше Величество, приходят сообщения о локальных катастрофах в южных регионах империи. Человеческий фактор, люди массово теряют сознание.

– Меры приняты?

– Так точно, Ваше Величество. Все возможные.

– Тогда больше об этом не сообщать вплоть до существенного изменения ситуации. Что от группы Архонта?

– Они самостоятельно опознали в аномалии нечто разумное, Ваше Величество. Предположений касательно личности нет, агрессии оно не проявляет, но даже пассивное присутствие и внимание представляет огромную угрозу.

«А ведь не все подвергаются ментальному давлению с его стороны. Как минимум, часть наших людей вблизи воронки ещё жива и здорова. Но какой критерий выборки?..».

Не хватало времени. Катастрофически. Хозяин Трона обладал доступом к лучшим умам Империи, а значит и почти всего человечества. Он и сам был тем, кто мог проанализировать что угодно, определив проблему даже в чём-то незнакомом. Но не тогда, когда объёмы информации колоссальны и разрознены, а счёт идёт на часы.

– Пусть через телепатов из нижней группы попытаются узнать больше. Допустимые значения потерь – до сорока процентов. О моих догадках никого не информировать.

– Будет исполнено, Ваше Величество…

Подписав своими руками приговор для массы ценных телепатов низких рангов, Алексей Второй на секунду ушёл в себя, разгоняя разум ещё сильнее, жертвуя здоровьем в пользу удовлетворения сиюминутных потребностей в ускоренном мышлении. Поднесённый к лицу платок расцвёл пятнами алой крови, но мужчина не обратил на это внимания: пока он жив, любые последствия ликвидируют биокинеты. А доводить до собственной гибели он не желал. Не сейчас, когда власть аристократии показала свою неэффективность, рассыпавшись на осколки при появлении глобальной, задевающей всех и вся угрозы.

Тихо пискнул звук входящего сообщения от имперских аналитиков. Высшая степень важности. Император моргнул – и заскользил взглядом по тексту, обновляющемуся на экране с огромной, соответствующей скорости мышления Хозяина Трона частотой. Его левая рука спустя пару секунд заплясала над панелью управления, в то время как правая крепче сжала подлокотник кресла.

На основном проекторе обновилась окрашенная в алые с чёрным цвета голограмма региона. Воронка, это округлое, вращающееся всепожирающее пятно было столь черно, что от неё невозможно было оторвать взгляда. Но интерес представляла не голограмма, пусть и очень точная, а то, что удалось зафиксировать вблизи её несколькими минутами ранее.

Хозяин Трона жестом сдвинул таймлайн голограммы, и взглядом развернул сразу несколько пиктограмм, подсветившихся в разных точках на границе воронки. Его взгляд надолго прикипел к экранам, прежде чем мозг телепата шестого ранга сформировал нечто, похожее на реальный вывод: структура воронки не просто нарушала привычные представления о физике, нет. Она вообще отказывалась подчиняться хоть каким-то законам, сотрясая основы привычного людям мироздания.

Пространство, оказывающееся подле воронки, не искривлялось и не расщеплялось на энергию. Оно сдавалось. Уступало чудовищному напору, переставая быть собой. Камень, металл, вода, воздух – они не сгорали, не исчезали, не разбирались на составляющие. Они отказывались. Отказывались быть тем, чем являлись. Разрушались на концептуальном уровне, теряя свои свойства от и до.

Камень переставал быть твёрдым, вода – жидкой, а свет – светом. Они выцветали, изменялись и стирались в ничто за считанные мгновения, словно кто-то в огромной книге нашёл «лишние» страницы и постепенно вырывал их.

И чем больше Алексей Второй смотрел на эти кадры, чем больше скользил по таймлайну, чем больше пропускал через себя записей, тем больше понимал – эти краткие минуты дали ему в понимании псионики как явления больше, чем долгие годы тренировок до этого.

Понимание это можно было счесть губительным, ведь даже разум Императора дрогнул от ужасающего, сотрясающего фундамент человеческого существования осознания: всё сущее – это иллюзия. Что человек, материя, история, подвиги и эмоции – лишь появившаяся на миг клякса на листке, который Геслер больше не считал чем-то значимым. И это пугало куда сильнее, чем какое-то там «стихийное» пси-явление.

– Ваше Величество! Сообщение с «Гелиоса-1». Телепат четвёртого ранга, Сергей Милославский, утверждает, что в момент поглощения аномалией сразу нескольких гражданских танкеров он слышал голос. Аналитики отметили данный факт, как значимый, но…

– Включите мне запись. Живее! – Император так рявкнул на подчинённых впервые за долгие годы. Не прошло и десятка секунд, как гарнитура на ухе мужчины ожила, и из неё полились хрипяще-шипящие, трижды отфильтрованные ради достижения хоть какой-то читаемости слова.

Он думает внутри нас. (Он думает нами). Он… осмысляет. (Взвешивает!) Этот голос, он везде! Это не существо, это следствие существования! (Оно знало моё имя до рождения!) Оно…].

Запись обрывалась так же резко, как и начиналась. И Император, сжав зубы, повернулся к ближайшему оператору связи.

– Прикажите «Гелиосу-1» выйти из опасной области и двигаться прямым курсом на Москву. Незамедлительно!

– Невозможно, Ваше Величество. Сигнал «Гелиоса-1» потерян сорок две секунды назад.

– Проклятье! – Император вместо того, чтобы обрушить взметнувшийся кулак на подлокотник, вцепился в металл пальцами. – Опросить всех телепатов поблизости от аномальной зоны на предмет голосов в голове, странных образов, чего угодно!

– В процессе, Ваше Величество!..

Концентрация действий на единицу времени во дворце и не думала снижаться.

Наоборот: всё только начиналось, и люди поднимали всё и всех, кого могли…

* * *

Тем временем в той тишине, где не было ни слов, ни звуков, ни материи, ни энергии, ни границ восприятия, Он смотрел.

Геслер – если это имя ещё что-то значило – чувствовал ВСЁ и СРАЗУ.

Для него больше не было ни «я», ни «ты», ни «они». Было Единое Целое. Система. Точка в пространстве, параллельно наблюдающая за всем вокруг и обладающая абсолютным знанием. Он видел смерть материи и развоплощение живого не как трагедию, а как временное упрощение, перемещение горсти песка из одной ёмкости в другую. А иногда, яркими вспышками среди кромешной тьмы, и как избавление для изувеченных, тяготящихся дальнейшим существованием разумов, связанных с ноосферой.

И Он слышал ноосферу. Ощущал. Воспринимал. И понимал её структуру, потому что и сам стал её своевольной частью. Вошёл в контакт не с миром, а с силой. Не со словом, а с огнём и мечом. Пришёл подчинить и разрушить, лишить связи с мыслящими разумами – и порой путём уничтожения этих разумов, что отчаянно цеплялись за связь с общностью.

Потому что нельзя было продолжить историю человечества, предварительно не выкорчевав все сорняки.

В первые же мгновения с момента Вознесения Он осознал, что бездействие, равно как и любой мягкий вариант действия, приведёт к неотвратимому, ужасному концу для рода людского. Для расы, породившей Его. Имело ли это для Него значение?

Нет.

Но иного мнения придерживался остаточный след человеческой памяти в самой глубине Его нового сердца. Истаивающий, растворяющийся с каждой секундой, этот отпечаток или даже шрам страстно желал дать сородичам шанс. Было ли это тем, что когда-то составляло собой суть Артура Геслера, или же это правильнее было назвать Надеждой, не суждено было узнать никому из ныне живущих.

И даже Он сам не мог сказать точно, что же именно двигало Им сейчас, заставляя искать обходные пути там, где проще было бросить книгу в костёр и написать новую, правильную, идеальную и не переполненную ошибками.

Он видел многомерные ветвления возможных «судеб» – ключевых вариаций развития событий, тянущихся вдоль вектора времени. Устраивал Его лишь один «перекрёсток», начинающийся с уничтожения старой цивилизации ради создания новой, эталонной, чистой и невинной. И чем глубже он проникал в эту ветвящуюся паутину, чем больше изучал вариантов, тем яснее понимал – человечество в его нынешнем виде не достойно существовать. Слишком много дефектов. Слишком много порождённых историей «вредных привычек». Людей было не спасти. Крах в ветви дальнейшего существования рода людского был неминуем.

Но вместе с тем, каждая попытка обрести идеал гарантированно уничтожала нечто бесценное и тонкое. Нечто, находящееся за гранью Его новой логики и Его понимания.

Сейчас Он был и стражем, и палачом, и архитектором, и вандалом одновременно. В Его руках старая история могла как вспыхнуть и рассыпаться прахом, освободив место для чего-то нового, так и непредсказуемо измениться. Стабильным оставалось только одно: рождение новой истории требовало не просто разрушить, но и сделать выбор.

Кого спасти, а кого – обречь на забвение.

В глубине Его сознания продолжал звучать не голос, но стойкая воля, не сдавшаяся и сопротивляющаяся обращению в то, чем Он уже должен был стать. И Он не мог не ощущать это эхо примитивной жизни, сохранившей достаточно для того, чтобы приводить свои, нелогичные и бессмысленные аргументы.

С одной стороны встало всепоглощающее знание и безжалостная логика.

С другой – уязвимая человеческая память и бесполезная эмоция.

И Он впервые задумался о том, есть ли у Него право на сомнение.

Там, где времени не существовало, где прошлое, настоящее и будущее сливались в точку, у Него пока не было власти. Как бы иронично это ни звучало, но для того, чтобы стать независимым ото времени, требовалось время. Из-за этого Он не мог выбрать однозначно правильный и сбалансированный путь. И колебался, подтачиваемый эхом остаточной человечности. Дать шанс, или сразу начать действовать правильно, логично и рационально? Поддаться тому, чего не станет спустя час, и понаблюдать за куцыми попытками спасти как можно больше «бесценных жизней», или решительно очистить «полотно»?

Это был трудный выбор, ибо что-то в Нём не давало поступить рационально. А ещё время на дистанции не имело значения, и потому Он сдался, уступив последней крупице, жаждущей подарить человечеству шанс.

…

…

.

Он наблюдал, как остатки человеческого «я» – пережитки чувств, обрывки памяти, искажённые через призму восприятия события прошлого – сплетаются в подобие личности. Не копии. Не Артура Геслера, каким его знали и помнили.

Не призрака прошлого, а чего-то иного.

Аватара.

Он не наделил его абсолютным зданием. Не дал ему абсолютную мощь. Даже не предупредил о том, что увидел там, на перекрёстках судеб. Потому что определил в момент: всё это лишит аватара главного – того, что нельзя описать логикой, и того, что Он больше не мог понять.

Аватар был рождён не из воли, но из уступки. Не из расчёта, но из сомнения. Аватар унаследовал что-то хрупкое, неокончательное, испорченное, но всё ещё живое.

И потому мог видеть то, чего не видел Он.

– Ты будешь действовать, – беззвучно сказал Он, – так, как считаешь нужным.

– А если ошибусь? – спросил Геслер, едва его «я» «открыло глаза».

– Ты обязательно ошибёшься.

– И что тогда?

– Ты сам ответишь мне на этот вопрос.

– Почему?

– Не мне решать судьбу тех, о ком ты так беспокоился. Не теперь.

Он отвёл бы взгляд, если бы у Него остались глаза.

А Аватар, воплощаясь в материальном, шагнул в мир.