Текст книги ""Фантастика 2025-135". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Елена Звездная

Соавторы: Петр Танетов,Виктор Ананишнов,Сергей Шиленко,Евгений Нетт,Сергей Ткачёв
сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 346 страниц)

– А почему так строго? – Шорох схватил железное блюдо и начал снимать мясо с огня.

– Ммм, авторитет, субординация, и даже некоторая привязанность, делают человека серхценностью. Страйк был для нас и за отца и за мамочку, так что в боевой обстановке мы могли направить силы на его спасение, поставив выполнение задачи под угрозу. Обычный психологический фактор. Мы же не роботы… к сожалению.

Парни моих последних слов не услышали, потому как мы победили, мы победили основательно и нам была положена поляна. Ее и принялись накрывать.

***

Пикник проходил в моем кабинете, с панорамным окном из которого открывался шикарный вид на столицу Гаэры. В двадцать семь вертикальных полос летали флайты, так как это был центр столицы, движение было оживленным и масштабным – на каждой горизонтальной полосе по шесть полос туда и обратно. Но это было под нами – выше двадцать седьмого пути могли подниматься только госслужбы, так что нашему пикнику никто и ничто не мешало.

Сидя у самого стекла, я наворачивала все те же огурцы, подкопченные помидорки, кабачки и сыр растительного происхождения, мужики ели мясо. Оно как – мне в десанте не доставало овощей, они у нас были по большим праздникам, а вот мяса завались. Мясо и сухпаек – вот мой стандартный рацион на службе, так что мясо я как-то с тех пор не очень. У мужиков все было иначе. Стэм пришел к нам из преступной среды, там с бухлом полный порядок, а с едой не особо. Нир и Эвин – программеры, причем наши, из госслужбы. Их взяли при попытке втихаря накрыть банк, от тюрьмы спас Багор, но некоторый срок парни все равно отмотали, теперь были вечно тощие и голодные. А Боров и Шорох бойцы-тяжеловесы, им мясной рацион был необходим чисто по физическим показателям. Но вот мне до сих пор интересно было, где же Шорох достал такую первосортную говядину.

– Эгвер, – заметив мой взгляд на стейк, сдал поставщика Боров. – Вчера его водитель подвез, сказал от шефа с извинениями. Где посол прокололся кстати?

– Базарить начал раньше времени, а тайремцы оставили нам «подарки» весьма специфического характера, – мрачно ответила я.

Просто как вспомню сказанное Эгвером «Архонт Дагрей, безмерно счастлив, видеть вас», так все настроение катится в черную дыру вечно способного на пакости космоса.

Архонт, млять!

Какого хрена вообще один из семи правителей долбанного Тайрема делает на боевом корабле? Что ему дома не сидится? Правитель же, вот пусть и правит сидит!

Только злилась я при этом не на него, а на себя.

Эрих… Эрих Дагрей… и вкус теплых губ на моих губах…

Интересно, а это нормально вообще думать о мужике, который прямо заявил: «Я же тебя по асфальту размажу, девочка». Нормальный десантник ему после таких слов вмазал бы, а я поцеловала. И кто бы мне сказал, какого хрена я вообще это сделала?

Надо бы к психологу сходить, обсудить проблему, а то херня какая-то со мной – сначала влюбилась в Регу, и чуть не поплатилась за это честью, карьерой и авторитетом. Теперь вот сижу, и вспоминаю, какие губы у архонта, мать его, чтоб он сдох мучительно.

– Кэп, вам налить? – спросил Шорох.

Поняла, что мой стакан полон, и я даже глотка не сделала.

Отрицательно покачав головой, закинула в рот очередную подкопченную помидорину, и посмотрела в окно. Где-то там на орбите Гаэры должны собирать свои пожитки тайремцы и валить от нас, признав полное свое поражение, а где-то тут я сижу и вспоминаю морду этого носатого. И ладно хоть бы мужик был красивый как Хам к примеру, так нет же – ему до красавца, как мне до Танарга пешком. Худощавый, носатый, голубоглазый… урод в общем, надо к психологу сходить.

И тут Стэм произнес:

– Шеф, я тут поразмыслил на досуге…

Мы все на него с интересом воззрились – нам реально стало интересно, где Стэм себе досуг раздобыл, а то лично у нас никакого досуга не было.

– Это расхожее выражение, – понял причину предъяв Стэм, и перешел к проблеме, – у нас крыса.

И настроение у всех испортилось мгновенно.

Идиотов в моей команде не было, сработали мы на Франциске четко, единственный сеанс связи был с Багором, но он шел по защищенным каналам, Багор это Багор, ошибок шеф не допускает. Так что мы нигде не прокололись. Могли ли тайремцы выйти на нас через тех представителей братства Черного астероида, которых мы слегка поиспользовали для дела? Сомнительно. Никто из пиратов не знал, что мы спецы Гаэры, абсолютно никто, мы сработали на уровне.

– И вот еще, – Стэм вообще не помню, когда последний раз говорил так много, – откуда они узнали, что хранов именно шесть?

Кстати, а вопрос по теме. Хранов с политической информацией было записано четыре, два я по собственной инициативе заполнила личной информацией тайремского офицера, чисто ради академического интереса – Тайрем оказался тем еще местечком, похлеще Илонеса.

– Есть вероятность, что тайремский офицер вспомнил процесс изъятия информации, но вероятность мизерная, – добавил Стэм.

Проблема была в том, что и возможность нахождения «крысы» в разведотделе так же была мизерной и в целом маловероятной.

– Поговорю с Багором, – решила я.

– Покопаюсь в доках, – решил Нир.

– Потрясу шестерок, – решил Боров.

– Отслежу личные сейры сотрудников, – решил Эвин.

– Набью кому-нибудь морду, – решил Шорох.

Вот такие вот мы – решительные. Горжусь своей командой.

– Мне набьешь, – решила я, торопливо доедая все с тарелки. – Надо форму набирать.

***

Когда мы с Шорохом спустились в тренажерку, там уже было занято. Сэйли Эринс, протеже Багора, радостно укладывала трех качков из службы внутренней охраны. Ее напарник Гэс стоял в сторонке, и, перевязывая эластичными бинтами руки, не скрывал широкой ухмылки. В общем, с первого взгляда стало ясно – Сейли и Гэс развели идиотов на спарринг без правил, и теперь девчонка отрывалась по полной программе.

– Здарова, Мэл, – крикнул мне Гэс, кивая головой, чтобы мы шли ближе.

– Мэл здесь? – вскинулась Эринс, и пропустила удар.

Озверевший от боли и явно полуслепой уже свошник сумел достать ее практически вслепую. Девчонку снесло в противоположный угол арены, раздался хруст ребер, и когда Эринс поднялась и сплюнула кровь с губ, это была уже не просто Эринс, это был продукт воспитания Багора. Короче, безопаснику грозили травмы плохо совместимые с жизнью.

– Так, все, стоп! Хватит! – вмешалась я до того, как мужика на две головы выше обрекли на мучения вплоть до ближайшего гелликса. – Сэйли, тормози!

Почему-то меня протеже шефа всегда слушалась. Хрен его знает почему, Но, сплюнув кровь с губ, девчонка стянула перчатки, перепрыгнула через прутья, и подошла ко мне, с охренительно непосредственным:

– Ну как ты? Как дела на личном фронте? Как тебе Багор, кстати?

– Шикарно, – несколько опешив от такого напора, ответила ей. – Багор прикрыл, без него нас отстранили бы от дел еще вчера.

Сейли и Гэс как-то многозначительно переглянулись. Словно услышали только что, кое-что понятное исключительно им двоим. Самая потрясная парочка разведотдела. Здоровенный верный рыцарь без страха и упрека Гэс и его прекрасная на всю голову злотоволосая тоненькая как тростиночка принцесса Сейли. Кто из них сильнее физически – был тот еще вопрос. По идее Гэс, но идеи плохо работали там, где появлялась Сейли.

– Спасибо за спарринг, – прошипел один из безопасников, покидая ринг и явно ощупывая языком зубы – видимо не был уверен, что все остались на месте.

– Обращайтесь! – великодушно крикнула им вслед Сейли. – Только давайте в следующий раз вчетвером, а то мне было несколько… скучно.

Мать его, эта девчонка становится опасной для окружающих.

И тут эта ходячая бомба замедленного действия, вновь повернулась ко мне, лучезарно улыбнулась и предложила:

– Давай в салон красоты вместе сходим? И на шопинг. Ты всегда в такой серой невнятной форме ходишь? Хотя ладно, ходи, так даже лучше. А что у тебя с Багором?

Хрень космическая.

– Отношения, – ответила я, проскальзывая на ринг между прутьями.

– Какие? – глаза Сейли сияли офигенски подчеркнутым интересом.

– Стандартные рабочие отношения, – пояснила для нее. – Шорох, тебя долго ждать?

Шорох никогда не был тем, кого нужно было долго ждать. Его потому и прозвали шорохом – только повернешься, чтобы позвать, а он уже тут как тут. Вот и сейчас лишь шелест ткани за моей спиной, и от удара я уклонилась исключительно потому, что знала его технику. Любой другой на моем месте уже валялся бы у противоположного конца ринга, и Гэс только присвистнул, оценив выпад.

А после присвистнула Сейли, увидев из какого захвата вывернулся Шорох.

Кайф. Чистый кайф. За время в десанте на эндорфины от физических нагрузок подсаживаешься посильнее, чем иные нарики на белый порошок. «Гормоны радости», мать его, без них уже не можешь. На курсах адаптации к нормальной жизни нас учили заменять кайф от тренировок кайфом от еды, путешествий, новых впечатлений, секса. У меня пока не вышло ни с едой (годы в десанте приучили к определенному рациону, на другой перестроиться пока не получалось), ни с путешествиями – черт, я на каждой планете чувствовала себя как десантник на задании, какой уж тут к хрени отдых. Дело с сексом почти было заладилось, но Рега испортил все. После его подлости, на мужиков как женщина я смотреть перестала вовсе. И мне казалось, это стало моей нормой. Это навсегда. Вот только я до сих пор не врубилась, с чего тогда был этот выпад с поцелуем тайремского адмирала?

И вдруг удар в живот.

Когда я схлопотала его, я была в шоке.

Когда летела на ограждения – была в шоке.

Когда свалилась на маты ринга, я продолжала шокировано сидеть.

Потому что я пропустила прямой удар. Я. Пропустила. Удар.

И теперь все вокруг казалось смазанным, нереальным, нечетким, а я сидела в полном и абсолютном шоке.

– Босс! – Шорох оказался возле меня быстрее, чем рванувшая еще в момент моего полета Сэйли. – Босс, ты как?!

– Я в шоке, – шокировано прошептала.

– Болевой шок? – Гэс принялся меня осматривать с видом дока из санчасти – профессионально.

– Не, скорее в психическом, – Эринс была сообразительнее. – Я бы тоже была в шоке, если бы пропустила такой плевый удар.

И вот тогда я на нее посмотрела совсем иначе. Не как на излишне самоуверенного подростка, а как на девчонку, сорвавшую первый приз в состязаниях по Спортивному обольщению. В смысле Сейли в этом разбиралась. В психологии. И она сообразила то, что не сразу дошло даже до меня – я не просто пропустила удар, я даже не напрягла пресс, ослабляя степень повреждений. А так же не уклонилась, не увернулась, не блокировала.

Я не сделала ничего.

– В санчасть нужно, – осмотрев меня, решил Гэс.

Ребро точно треснуло, но это были мелочи – мне не нужно было в санчасть, мне нужно было к мозгоправу.

– Сам проведу, – сказал Шорох, сдвигая Гэса в сторону.

– Да ее не вести, а относить нужно, она не сможет даже встать, – возмутился мужик.

Но Шорох знал меня лучше – я встала и пошла.

И у меня все еще был шок, причем вовсе не от боли. Я внезапно поняла одну очень препаршивую штуку – я злилась. Я все это время злилась.

Потому что я этого черта носатого узнала сразу, а он меня нет.

– Эй, Мэл, ты как? – Сейли догнала у дверей.

Обхватив рукой живот, я прислонилась к косяку, взглянула на девчонку, которую всегда считала мелкой, но мне двадцать семь, ей где-то двадцать один, может двадцать два, не такая уж и большая разница. Особенно если перед тобой спец, который в психологии разбирается на порядок лучше тебя.

– Слушай, – мне не хотелось этого говорить, да и в целом принять факт ее превосходства надо мной, но все же, – что ты сказала бы, узнав, что одна… ну не важно кто, кое-кого узнала с первого взгляда, а он ее нет?

И Эринс, к моей досаде, сразу врубилась.

– Мужикам сложнее запоминать детали, они помнят образ, – как-то слишком уж мудро ответила гуру Спортивного обольщения.

Хотела было выругаться, но тут осознала одну крайне пренеприятную хрень – я вообще его по носу узнала. То есть я нос запомнила, так сказать деталь.

– Ясно, – ответила, отлепляясь от косяка, – спасибо.

Когда уходила внимательный взгляд Эринс ощущала примерно так же, как боль в районе ребер, и то и другое было не существенным. Основная проблема была в том, что воспитанница Багора может и была специалистом в области отношений, но я была из десанта. А у нас верят в любовь. Одну, настоящую, с первого взгляда и навечно. Сержант Страйк нам после первой же вылазки так и сказал: «Парни, не парьтесь – свою бабу вы узнаете сразу, с первого взгляда, сердце сходу подскажет. Так что не паримся, а сражаемся за Гаэру аккурат до увольнения».

И мы не парились. Вообще не парились. Так только, когнитивный диссонанс словили в двадцать пять, когда внезапно выяснилось, что мы как бы и не парни, соответственно у нас есть шанс своего мужика вообще не узнать, особенно с первого взгляда.

Итого, лежа в санчасти, пока гелликс сращивал мои кости, я пришла к конкретным выводам.

Вывод первый: Этот архонт – трепло.

«Найду», «по асфальту размажу» – нихрена не смог. Правильно я ему сразу сказала – ручки коротки.

Вывод второй: Нахрен мне психолог, я и так уже во всем разобралась.

Вывод третий: Без силовых тренировок я загнусь, потому что секс мне пока явно не светит. Тупо не с кем.

Но сегодня был явно не мой день.

После гелликса еще четыре часа провела на беговой дорожке – силовые тренировки мне запретили, Шорох перестарался с ударом, а я сглупила с падением, даже не перегруппировавшись. Итого бег. Любимый плейлист в наушниках, пейзажи пустынной безжизненной Аттикоры на дисплее, и злость где-то внутри, перемешанная с болью, потому что от нейроблокираторов я отказалась, теперь огребала приятных ощущений по самое не могу, как сказал бы сержант Страйк.

И главное я уже почти успокоилась, как вдруг на внутреннюю линию раздался звонок.

Выругавшись, нервно включила сейр и услышала слова господина Эгвера:

– Собирайся, Мэг. Они затребовали заместителя разведуправления Гаэры, для получения официальных извинений.

Что за хрень?

Вырубив беговую дорожку, я раздраженно, причем причину раздражения надо было бы обдумать, поинтересовалась:

– А президентских извинений им было мало?

Посол развел руками.

– Черт!

Что-то мне в этом вот всем очень не нравилось. Почему-то было четкое ощущение подставы какой-то. На дерсенга им зам разведки? И почему сейчас? Сверилась с часами – они нашу легенду сожрали без слов девять часов назад. Они что, весь день переваривали свой «завтрак»? Какого хрена?!

– Когда были затребованы дополнительные извинения? – срывая с себя майку, уточнила у посла.

И получила офигительный ответ:

– Только что.

Постояв немного, уточнила:

– И почему зама?

– Генералу Багору доступ на территории Тайрема закрыт. Покутил в молодости. Так что остаешься только ты.

Эгнер отключился.

– Что будешь делать? – спросил подключившийся к моему сейру и все слышавший Стэм.

Хороший был вопрос.

Внезапно очень четко осознала, что я женщина. Потому что только женщина сначала может страдать на тему «Он меня не узнал с первого взгляда», а после загоняться на проблему «Но может узнать со второго».

И проблема в том, что да – может.

А еще препаршивое препоганое чувство на душе, от всей этой ситуации. Ведь как бы я не злилась на себя, не отметить факт странности происходящего, было бы не профессионально. А я профессионал.

Послала запрос: «Стэм, кто-нибудь связывался с танаргской армадой после того, как они получили извинения от президента?»

Пришел ответ: «Нет».

А вот я готова была поклясться, что да.

И тут два варианта – втихую обратиться к безопасникам и попытаться выяснить не завелась ли у нас крыса, или к треклятому космосу забить на собственное чувство интуиции и вспомнить о том, что в разведке своих не сдают. К слову, доказательств у меня тоже не было, Стэм искал, но раз уж даже он ничего не нашел, то впору задуматься о проблемах своей интуиции. Но, я же десантник. А первое правило десанта – «Всегда верь себе». Вообще оно звучало чуть иначе «Жопа все чует», но это нам разъяснил сержант Страйк уже после. Моя попа чуяла проблемы, а еще подставу и предательство.

Подставу в большей степени. С самого задания на Франциске, меня не покидало стойкое ощущение, что нас подставили. И не важно, что Стэм не нашел ничего – я верила себе куда больше, чем любой технике. И вот была бы я в десанте, проблем бы не было – достаточно сообщить о своем подозрении и руководство принимало меры, но в разведке все было иначе.

Первое правило разведчика – «Думай медленно, принимай решения быстро».

И раз уж я сейчас была в разведке и пойти со своей интуицией мне было некуда, пришлось поразмыслить над ситуацией.

На размышления ушло секунд тридцать, не больше, а потом встала, натянула на себя рубашку Шороха, он мне чистую принес, и отправилась в кабинет к Хаму.

Ненавижу просить, но делать нечего – хрен этого адмирала ведает, но со второго раза может и узнать, это «во-первых. А, во-вторых, – если интуиция права, то нас подставили, а сейчас еще и предали. Так что соваться на тайремский крейсер у меня ни малейшего желания не было.

***

Когда шла по коридору, уставшая, помятая, злая, да еще и дико «счастливая» по поводу предстоящего, на меня все пялились. По управлению прошел слух, что кадры Мегеры накосячили, и теперь с языком через плечо заметают следы. Мерзкая ситуация и мерзкое ощущение, ну да делать нечего – не будешь же всем и каждому объяснять, насколько они не правы. Да и нельзя – государственная тайна, причем высший уровень секретности. Пришлось сделать морду кирпичом и идти дальше.

Перед кабинетом Хама стояла с минуту, собираясь с силами, затем толкнула дверь и вошла.

Капитану Рего никто не позволил уйти в отставку, военная служба вещь суровая, и потому два дня Хам появлялся на работе в хлам пьяный. Дважды пытался устроить мне скандал, но Шорох и Боров не позволили, попросту не пропустив мужика в мой кабинет.

И вот я пришла к нему сама.

Войдя, остановилась на пороге, огляделась. Кабинет Хама представлял собой строгое следование классике – деревянные пол и мебель, широкий резной письменный стол, широкое, ну так под габариты, кресло. Гардины на окнах. Раскладывающийся диван у стены. Книжная полка. И да – награды, грамоты, благодарственные письма по стенам. Как же, эго нужно холить и лелеять… Кстати, а где мои грамоты и благодарственные письма? Попыталась вспомнить… Вспомнилась пьяная попытка запихать вываливающиеся листы под диван… Мда.

– И чего пришла? – полюбопытствовал Хам.

Прошла ближе, остановилась перед его столом… Выругаться бы, а нельзя, и вообще мне сейчас придется глубоко, очень глубоко запихнуть свою гордость. Прямиком в то самое место, которое отличается повышенной интуицией и чуйкой.

– Выпьешь? – неожиданно спросил капитан.

Молча забрала из его руки полный стакан, махом все выпила, с тихим звоном вернула стакан на стол и, сказала:

– У меня… трудности.

– Уже слышал, – усмехнулся Хам. – От меня чего хочешь?

И, сволочь, совершенно трезвым голосом спросил. Получается, пьянка была показательной, чисто для воздействия на совесть руководства? Сволочь.

– И? – Хам вскинул бровь. – Давай, Мелани, я очень внимательно слушаю.

Черт! Черт! Черт!

– В общем, так, – я присела на край стола, потому как сутки активной мозговой деятельности, подкрепляемые только алкоголем, уже начали сказываться на самочувствии, – ты заменишь меня и принесешь извинения архонту Дагрею, а я откажусь от должности зама Багора, в твою пользу, соответственно.

Высказав все, выжидательно посмотрела на Хама. Предложение было щедрым, более чем щедрым, и я если даю слово, за слово отвечаю и Рего об этом знает. Но почему-то, взгляд Хама странным образом затуманился и я услышала:

– Раздевайся, Мелани.

– Что?! – от возмущения, голос вмиг охрип.

– Я сказал – раздевайся, – спокойно повторил Хам. – Хочу посмотреть на твои кубики пресса, глядишь и мне тоже будет… забавно.

Появилось непреодолимое желание расквасить его наглую рожу. Преодолела. С трудом, но преодолела, и устало спросила:

– Только пресс?

– Начнем с него, – милостиво просветил капитан Рего.

Нет, я его все-таки ненавижу. Но вспомнив взгляд и усмешку архонта Дагрея, взялась решительно расстегивать блузку. Расстегнула, распахнула края и продемонстрировала свой, не особо накаченный уже живот. Нет, раньше тут был стальной пресс, но я больше не десантник.

– Доволен? – вопрос прозвучал враждебно.

Хам плавно поднялся. И мне бы сразу заподозрить неладное, но Рего произнес:

– Стой, дай проверю. От тебя всего можно ожидать, так что это вполне может оказаться пластиковая насадка.

То есть меня сейчас еще и полапают. Хрень космическая! Вскинув руки, продемонстрировала, что может проверять спокойно, и это было моей ошибкой – плавно обойдя стол по кругу, Хам приблизился ко мне, сидящей на краю столешницы, долго смотрел почему-то в глаза… А потом я вдруг оказалась опрокинута, шею сдавила крепкая мужская рука, а сам, мерзавец, прикоснулся губами к моему животу! Губами, затем потерся щекой, пока я отчаянно пыталась встать.

– Тихо-тихо, Мелани, – Рего хрипло рассмеялся, – у нас же переговоры, так? Ты меня уговариваешь, так что должна быть хорошей девочкой, да, Мел?

Понимая, что рукой я его хрен достану, нанесла удар коленом в плечо. Я из десанта – болевые приемы наше все. Рего отлетел, с трудом удержался на ногах. И когда я поднялась, ринулся ко мне, чтобы получить апперкот в челюсть. Взвыл, пошатнулся, временно утратив ориентацию в пространстве, но не упал.

– Ну ты и мразь, – стремительно застегиваясь, прошипела я. – Мразь ты, Хам, отстойник ходячий!

Он дернул головой, посмотрел на меня налитыми кровью глазами.

– Но есть для тебя одна хорошая новость, ублюдок, – продолжила я, поправляя одежду, – кажется, место зама освободиться для тебя естественным способом – как только я сдохну. Доволен?

Хам нахмурился, перестал изображать подобие быка на арене и, придерживая явно болящую челюсть, спросил:

– Что?

– Что слышал, глист викрианский! – я обошла его, и направилась к двери. – Счастья тебе на новой должности.

Из управления вышла, ни с кем не прощаясь. На улице уже ждал катер министерства инопланетных дел, так что даже не пришлось своего водителя ждать. Посла не было, видимо мне давали время привести себя в порядок.

***

В квартире сразу пришла на кухню, поставила кофе, приготовила омлет с поджаренным хлебом. Пока все остывало, приняла душ. А когда вышла из ванной, услышала звук открывающейся двери. Сразу и искренне пожалела идиота, рискнувшего грабануть мою квартиру, но тут из-за поворота в прихожую, показался Хам.

В мундире, гладко прилизанный, без каких-либо повреждений на лице и с самым официальным видом.

– В гелликс наведался? – уточнила я.

Кивнул.

– Дверь зачем вскрыл? – продолжила я, придерживая полотенце.

– У меня ключи, – улыбнулся капитан Рего.

– Откуда?

– Извини, я свои источники не выдаю, – усмехнувшись, ответил Хам. Затем продолжил: – В общем, отдыхай, к тайремцам я сам.

Осознала не сразу, но когда до меня дошло, ощутила прилив благодарности и решила, что больше никогда не буду ему хамить. Наверное.

– Спасибо, – искренне поблагодарила.

Рего улыбнулся, кивнул, принимая благодарность, и посоветовал:

– Отдыхай.

Совет был классным. Закрыла дверь за Регой, перепрограммировала замок, поставила шоковую растяжку для успокоения своей нервной системы и пошла ужинать.

Двух шагов не дошла, как дверь снова вскрыли.

Поправила полотенце на груди, вышла в коридор – обалдела. И было с чего! В моей прихожей перед противопехотной растяжкой с самым задумчивым видом сидел Гэс, позади него стоял букет на ножках. Ножки были знакомыми.

– Эринс, это вообще что? – между прочим, вполне вежливо спросила я.

Повисла пауза.

В процессе паузы Гэс размышлял над растяжкой, явно обдумывая как бы ее снять.

– Никак! – сходу обозначила я.

Гэс расстроился.

– Это цветы, – решила пойти на переговоры Эринс.

– Вообще никак? – задумчиво поинтересовался Гэс.

Развела руками, выражая все свое офигение от ситуации.

– Слушай, прости за Хама, – Сэйли высунулась из-за букета, – мы код на твоей двери ломали как раз удаленно… Ну из моей квартиры. И тут Хам нарисовался как раз, когда замок вскрылся. Сорян.

То есть я таки даже на звук определила верно – взлом это был. Вспомнилась сияющая рожа Хама и его наглое вранье про «У меня ключи». И что вот реально паршиво – я не запалила, что он солгал. Вообще. А это странно, я обычно ложь считываю без проблем.

Потянулась к стене, подключилась к встроенной системе сейра, отправила сообщение Эвину: «Проверь, какие курсы посещал Рега за последние месяцы».

За время пока отвлеклась, Гэс взломал мою растяжку. Та сработала с тихим шипением, после чего Гэс, букет и ножки Эринс приобрели ярко-фиолетовую окраску. Охреневший Гэс только спросил:

– Это отмывается?

– С трудом, – честно призналась я.

– …, – выдала Сейли.

В отличие от меня она ругаться умела.

– Ну, мы это, потом зайдем, – решил Гэс.

И троица молча покинула мою квартиру.

– Машинное масло, – крикнула я стремительно закрывающейся двери.

Дверь тормознула закрытие, и из-за нее осторожно спросили:

– Которое для флайтов или для экзоскелетов?

– Для наземной техники, – уточнила параметры.

Дверь закрылась.

Подумав, пожала плечами и пошла ужинать. После гелликса голод был зверский.

***

Ночью пришло сообщение от Багора: «Вопрос снят».

«Супер», – ответила я.

И осталась ждать сообщения от Реги. Он прислал видео, где расстегивая мундир, сообщил что: «Мелани, я все уладил». И вроде правда, и я раз двадцать видос пересмотрела и придраться было не к чему, но я из десанта, и я чувствовала подвох.

И ощущение подставы только усилилось, когда Эвин прислал список спецкурсов, которые Хам брал за последние полгода. И вроде все по теме, большинство из них брала и я. Но был один, заставивший похолодеть внутри – курсы «Психологическая защита». Хороший курс, информативный очень, сама его проходила… Вот только Хам это сделал дважды. Один раз в рамках спецкурса для кадров разведуправления, и второй раз для спецагентов внутренней службы. Курсы перепутал? Или взял случайно не то, что требуется в обязательном порядке? И вроде ничего криминального, реально можно было и запутаться, все мы по-началу порой путаемся, но черт меня дери, я не запалила обман и это меня очень беспокоило.

На принятие решения ушло секунд десять, затем я отправила всем трем хакерам своей команды одно краткое сообщение: «Копайте под Хама», и никаких сомнений я при этом не испытывала. Была бы только женщиной, я бы начала сомневаться, все же женская неуверенность в себе часто влияет на собственное восприятие ситуаций, но я семнадцать лет провела бесполым десантником без сомнений и эмоций, полагаясь всего на две неизменные константы – сержанта Страйка и собственное внутреннее чутье. Чутье не подводило никогда, как, впрочем, и сержант Страйк.

Через полчаса от Багора пришел вопрос:

«Твои ребята копают под Регу?»

«Да, копают», – честность в отношениях с начальством тоже неизменная величина.

«Основание?» – умел Багор задавать вопросы.

Поразмыслив, написала как есть:

«Чутье».

Любой другой начальник на месте Багора послал бы меня с бракованным навигатором куда-нибудь вглубь неизведанного космоса, но шеф написал только:

«Да, десант штука такая. Зайди утром, дам доступ к файлам службы внутренней безопасности».

Это было вау.

«Спасибо, шеф», – поблагодарила я.

Затем своим написала:

«Утром у меня будет доступ к внутренней службе, так что отбой и всем спать».

Все молча согласились и отключились от связи.

И они пошли спать, а вот у меня со сном неожиданно обнаружились проблемы – я закрывала глаза и видела носатого. Сначала даже не поверила, что какой-то там архонт мне внезапно начал сниться, но через час, не сумев заснуть в пятнадцатый раз, я осознала, что дело плохо. Реально паршиво дела обстоят. Я из десанта, я из гребанного десанта, засыпать за полторы минуты меня научили еще в восемь лет в военной школе. Но вот оно очевидное-невероятное – спустя почти два десятилетия использования, техника дала сбой.

Некоторое время я созерцательно наблюдала за потолком.

Затем вспомнив азы искусства погружения в сновидения, сделала глубокий вдох, и на выдохе последовательно расслабила мышцы лица, шеи, плеч.

Еще вдох, руки вдоль тела, на выдохе поочередное расслабление мышц сначала левой, затем правой руки. Нормальные спецслужбы расслабляют сначала правую руку, но десант это десант – в рукопашной правая рука эффективнее, соответственно ставка всегда на нее, и даже до конца расслабить никогда особо не выходит.

Еще вдох, на выдохе расслабление мышц груди и живота, переход на комбинированный темп дыхание.

Вдох – на выдохе расслабление мышц ног.

Все, я расслаблена, контроль над дыханием и переход к самой сложной фазе упражнения – гребанная медитация. Нас учили «освобождать разум» в любых условиях, абсолютно в любых. Кадетов S-класса обычно учат находить спокойствие в темноте и полной тишине, некоторых это ломает, но те, кто выдерживают испытание возвращаются в стартовое эмоциональное состояние в поисках спокойствия. У них непробиваемая защита, но их слишком мало. Сухопутные войска в качестве медитативного упражнения представляют, что они находятся в лодке посреди умиротворяющего моря – сухопутные крысы просто не в курсе, чего из этого самого моря может вынырнуть. Бойцы флота – тихое спокойное место где-нибудь в пустыне, на теплом песочке. Водяные крысы тупо не в курсе, что может в какой-нибудь пустыне из этого самого умиротворяющего песочка выползти… А мы десант, мы знаем всё. Поэтому нас заставляли расслабляться в любых условиях – под минометным обстрелом, в бою, под градом пуль, в ожидании старта к началу боя. Организму, даже находящемуся под стероидами и нейролептиками, нужно спать, поэтому тебя учат спать независимо от обстоятельств. И самое сложное в этом – погрузиться в сон, оставаясь готовым к адреналиновому всплеску в любой миг.

Вдох – выдох…

Закрываю глаза, представляю себе бой. Шатл экстренного десантирования мотает во все стороны, приказ о высадке поступит через пятнадцать минут. Эти пятнадцать минут нужно спать, потому что после несколько дней будет идти бой, и отдыха не будет. Открываю глаза там, в воспоминаниях, оглядываю ребят…После этой бойни из сорока человек нас останется семь. Напротив меня сидит Челка – абсолютно лысый чувак, у него даже брови не росли, что-то не так у него было с гормонами, в общем, не росли. Его разорвет при десантировании, я смотрю на него в последний раз. Челка дышит по системе, заставляя себя спать, потому что впереди бой, а в казарме Страйк его наказал дополнительной отработкой и спать уже не выйдет даже после боя. И Челка заставлял себя спать, еще не зная, что это последние минуты его жизни. Челка, а если бы ты знал? Ты спал бы?