Текст книги ""Фантастика 2024-65". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Крафт Зигмунд

Глава 16

Карета тряслась на горной дороге; местами и временами путь становился таким крутым, что я опасался, как бы повозка вместе с её пассажирами не загремела вниз, но пока кони справлялись со своей задачей.

– Великий Мастер, – старик пытался улыбаться, но с его запущенным кариесом эти попытки превращались в сцену из фильма ужасов. – Могу я задать вам вопрос?

Я лениво пожал плечами. Старик изучает меня, пытается понять, кто я такой. Видимо, хочет выслужиться перед своей церковью, доехав до неё уже с готовым вердиктом. Что ж, я не против завязать диалог – это поможет мне, в свою очередь, изучить уже его.

– Почему нет?.. Спрашивай.

– Я встречал много разных гербов, – Темнейший не переставал кланяться, – но этот мне незнаком. Вероятно, он пришёл из-за границы миров, но что он означает?

Герб? Я скосил глаза на свою футболку, где красовалось изображение сжатой в кулак руки, возносящейся ввысь. Признаться, я вообще не обращал на этот рисунок внимания; футболка была куплена лишь потому, что подвернулась мне под руку первой и была не очень броской.

– Сила, – заметил я. – Разве не очевидно? Сжатая рука символизирует силу, а направление вверх указывает, что носитель этой силы – выше прочих.

– Так просто и так мудро… – выдохнул старик. Сидящий рядом мечник покосился на него; было неясно, то ли он согласен со своим духовным учителем, то ли считает, что тот несёт околесицу.

– Прошу простить меня за дерзость, – заговорил мечник, – но то, что в руке на символе нет никакого оружия…

Старик часто заморгал и пнул мечника под сидением; надеялся он сделать это незаметно, или же нет – вышло у него так себе. Впрочем, никакой видимой боли мечник не испытал, хоть и заткнулся.

– Великий Мастер, – вновь улыбнулся Темнейший. – Простите мастера Муна за то, что он в неразумении своём…

– Мастер Мун задаёт верные вопросы, – усмехнулся я. – Это тебе, старик, следует извиняться.

– Мне?! – в голосе дедка отразился лёгкий испуг. Я улыбнулся про себя – мелочь, а приятно.

– За свою зашоренность, – пояснил я. – Задавать вопросы вовсе не запрещено. Особенно в дороге, где у путников, кроме интересной беседы, нет иного развлечения.

Глянув в окошко (мы уже подъезжали к подножию холма, откуда начиналась более ровная дорога, идущая через лес), я откинулся на подушки и, удовлетворённо отметив скривившуюся рожу Темнейшего, продолжил.

– Итак, рука без оружия. Кто-то может сказать, что она слабее руки с зажатым мечом, или копьём, или ещё чем-нибудь…

Мастер Мун кивал в такт моим размеренным словам; кажется, теперь разговор и правда начал его интересовать.

–…но скажи мне, – широко улыбнулся я, – что на твоём гербе, мастер Мун?

– Эээ… – тот не ожидал вопроса, обращённого к нему, и потому застыл на мгновение. – Школа Позвоночного Меча имеет на гербе заострённый хребет с рукоятью…

Мило. Но не так уж и неожиданно, надо сказать – сев в карету, мастер Мун снял со спины своё оружие, и я без труда смог его рассмотреть. Рукоять ближе к катане, чем к европейскому мечу, ну, а лезвие… и так понятно. Хребтина, выдранная у кого-то небольшого, была дополнена острыми шипами металла, и выглядела как реквизит какого-нибудь монстра из Сайлент Хилла.

Я кивнул и сложил руки вместе.

– И чем вооружены воины Школы Позвоночного Меча? Ответ таится в самом вопросе, не так ли?

– Позвоночными… мечами, – неуверенно ответил мастер Мун. Он ещё не понял, куда я клоню, но уже начал подозревать, что не всё так просто. – Ну, ещё есть позвоночные копья, но это те же мечи, просто с длинной рукоятью, и ими в основном вооружены рядовые солдаты…

Прекрасно.

– Значит, возьми ты в руки арбалет, топор или хлыст… И куда делась бы твоя сила? – подытожил я.

Молчание в палатке длилось где-то с минуту, а затем мастер Мун, нахмурившись, уточнил:

– Так сила сжатой руки – её универсальность? Любое оружие в ней будет одинаково эффективно?

– Более или менее, – пожал я. – Никакой привязки, никаких самоограничений.

– А… Но… – Мун поморгал. – Как быть с ритуалами? Разве собственную руку можно зачаровать, как кость или жилы?..

Пока я соображал, что бы ответить, в разговор вновь вмешался балахонистый старик.

– Думайте, о чём спрашиваете, мастер Мун, – нахмурился он. – Не всякая беседа на пользу, даже если она и развеивает дорожную скуку.

Мы оба поглядели на него.

– Ритуал суть жертва Великим Мастерам и Тьме, матери их, – вещал Темнейший. – Неужели вы думаете, что Великие Мастера будут приносить жертву самим себе?

А вот за это спасибо. Ещё один кирпичик в облик мира, где я оказался. Ну, кое-что мне уже было понятно. В мире было полно Тумана, который местные жители называли Даром. Говорящее названьице, не так ли?

Чей дар? Пока мне было неясно, но уж не Великих ли Мастеров? Тьма, ритуалы… не говорите, что всё это только череда совпадений или ошибка местного имидж-мейкера.

Великие Мастера – демоны, не так ли? Похоже, я нахожусь в мире, который они ассимилировали – как планируют сделать это с Землёй.

– Простите, – поклонился мастер Мун. – Вы правы, я и правда не подумал…

Я усмехнулся.

– Твоё оружие, – кивнул я на позвоночный меч. – Расскажи о нём поподробней.

– Выдержка одиннадцать лет, – бодро заговорил мастер Мун – кажется, он был рад переключиться на тему, в которой разбирался. – Но я выбирал экземпляр покрупнее. Ритуал проведён по всем канонам школы, и…

Я почти не слушал его «технических подробностей», задумчиво глядя за окно, где начинались редкие ёлочки и сосны, позже переходящие в лес. Либо я стал до чёртиков мнительным… либо он только что похвастался мне тем, что на его клинок пошёл хребет одиннадцатилетнего ребёнка?

–…каждый год меняю рукоять, чтобы баланс не сбился…

– Довольно, – оборвал я его. – Скажи мне вот что: насколько ты ослабнешь, если лишишься этого меча?

Мастер Мун поморгал, соображая, и даже в глазах Темнейшего я заметил что-то вроде любопытства.

– Великий Мастер! – только крайнее почтение (непонятно, настоящее или притворное) не позволило Муну возмутиться по-настоящему. – Разве Сила заключена в оружии?

– Это ты спрашивал, не ослабеет ли моя рука без оружия, зажатого в ней, – усмехнулся я.

В глазах фехтовальщика хребтиной явно читалось непонимание. Ну, или я говорю слишком сложными для его средневекового разума концепциями, или же я допустил какую-то серьёзную промашку.

– Великий Мастер, – наконец, заговорил он. – Ритуал был проведён по всем правилам, а я – мастер школы Позвоночного Меча. Я с юности взращивал в себе Силу. Даже без своего меча я останусь мечником. Даже без оружия мои руки будут помнить все тренировки, моя душа усилена ритуалами и жертвоприношениями…

Я слушал его вполуха. Пора было признать тот факт, что конспиратор из меня так себе, и местная Тёмная Церковь моментально раскусит меня. Значит, нужно «сойти с поезда» раньше, чем тот прибудет по назначению. И как же это сделать?..

–…готов заверить, что, несмотря на мой возраст, я известен по всей стране как непревзойдённый мастер меча, – в голосе Муна проклёвывались самодовольство и напыщенность, – и это не пустые слова. Я, мастер Хэджин Мун, потом и кровью – чужой и своей – заслужил свою репутацию…

А вот скромности тебя, мастер, видимо, не учили. Я медленно поднял верную монтировку и подкинул её в руке.

– Это оружие попало ко мне случайно, – хмыкнув, заметил я. – Я был безоружен, и оно оказалось первым, что подвернулось под руку. Никаких долгих лет тренировок. Ритуал – всего один и далеко не сразу.

В глазах обоих моих спутников снова появилась заинтересованность.

– Угадай, сколько времени прошло между моментом, когда оно попало в мои руки, и моментом, когда на его счету появилось первое убийство? – улыбнулся я.

Мун молчал.

– Ты верно заметил, что мечник остаётся само собой даже без меча, – продолжил я. – Но пока ты остаёшься мечником, я остаюсь воином. Без ограничений. Без разделений на специализации. Твоя репутация гремит по всей стране, но это репутация мечника. Я же добиваюсь репутации того…

Я со значением ткнул пальцем в дурацкий принт на майке.

–…кто просто несёт врагам смерть. И неважно, как именно.

Уверенно и красиво нести чушь – так, чтобы тебе верили – одно из важнейших качеств, глупо с этим спорить.

Небо за окошком кареты окончательно превратилось в закатное; хвойные и лиственные деревья обступили дорогу частой стеной, и от этого в маленькой карете повис таинственный сумрак.

– Вот и урок, мастер Мун, – хрипло прокаркал старик. – Даже если ты сам учишь других, даже если считаешь себя вершиной и образцом – никогда не забывай учиться.

Впрочем, взгляды его мне не нравились. Кажется, он уже определился с тем, демон я или не демон, и его вердиктом было однозначное «нет». Итак, пора покидать карету. Как…

Ответ на незаданный вопрос прилетел из-за ближайшего дерева. Буквально – короткий свист, вскрик, ржание лошади, звук падения…

Пока двое местных соображали, что бы это значило, моё тело действовало рефлекторно, опережая моё же собственное сознание. Всё-таки я двадцать лет был учеником человека, которого весь мир – заслуженно! – считал полным чудовищем. И некоторые вещи я запомнил навсегда.

К моменту, когда из-за деревьев вылетела вторая арбалетная стрела, я уже прижался к сидению, максимально отпрянув от окна.

– Ну, – ухмыльнулся я, – господин мастер меча. Кажется, ваша репутация бежит впереди вас.

Карету повело вбок – одна из двух стрел, надо полагать, досталась кучеру. Раздавшийся впереди треск от падающего дерева заставил лошадей встать на дыбы; затем ещё свист стрел, и ржание тоже оборвалось. Кто-то готовил эту засаду заранее, и что-то мне подсказывало – это не обычные разбойники решили попытать счастья.

– Проклятые отбросы… – прошипел Мун, хватая свой костяной клинок. – Темнейший, не выходите из кареты!

Я прислушивался к происходящему вокруг. Велик был соблазн выглянуть в окошко, но поймать болт в лоб совершенно не хотелось. Мун, к его чести, испытывал что угодно, только не страх – он схватился за дверцу кареты, распахнул её…

…а затем мощнейший грохот буквально разорвал нам барабанные перепонки. Яркая вспышка ослепила глаза; вестибулярный аппарат сошёл с ума, и только секунды через три, когда мини-контузия прошла, я ощутил, что карету – вместе с нами – отбросило куда-то с дороги.

Что ж, я жив, и это основное. Давайте разбираться с неосновным.

У меня дьявольски болела нога – кажется, взрыв в карете не прошёл даром. Да уж, такие аттракционы – опасная штука. Я попробовал сдвинуться с места, и колено буквально взорвалось болью – настолько, что у меня аж в глазах потемнело. Так, отставить, в ближайшее время бегать я точно не буду…

Приглядевшись, я увидел рядом торчащий из-под досок балахон Темнейшего и левую ногу, обутую в сандалию на манер древнеримской.

– Эй, падре, – потеребил я старика… тот не отозвался.

Мёртв? Видимо. Ну, или без сознания, и очнуться не успеет: нападающие, которые явно знали, что делают, добьют его раньше.

Бой, судя по звукам, ещё шёл; я аккуратно выглянул из-под доски (скрываться смысла не имело). Ого – Мун ещё был на ногах и вполне боеспособен. Вместе с ним от нападающих отбивался один из слуг, по всей видимости, последний, кто остался в живых. Те предпочитали отстреливаться из кустов, и только один – то ли главный, то ли самый культивированный – успешно теснил Муна со слугой обратно к карете ударами шеста, каждый из которых разрывался небольшой вспышкой.

Все воюющие дрались профессионально, не тратя времени и сил на слова. Я сделал ещё одну попытку сдвинуться с места – и был награждён той же вспышкой боли. Ох, чёрт… неудачно, неудачно.

…дерись они один на один, Мун бы, скорее всего, выиграл. Но арбалетные болты свистели градом со всех сторон; большую часть он отбивал, остальные застревали в его теле. По всей видимости, он игнорировал боль, но всё-таки раны есть раны, и вот он пропустил удар.

Я меланхолично смотрел за тем, как посох нападающего врезается в лицо Муна; как небольшой, но яркий взрыв разносит его голову в клочья, и зелёный (явно маскировочный) костюм разбойника окрашивается кровавыми пятнами. В это же самое время упал и слуга, поймавший стрелу в затылок…

Я криво усмехнулся. Ну, подходите, подходите.

Тип с посохом двинулся к карете.

– Стой! – донеслось из кустов. – Там ещё один, он жив!

Моя улыбка стала ещё более кривой.

– Что, воин, победивший мастера Муна из школы Позвоночного Меча, боится безоружного и раненного? – заметил я, глядя прямо на воина. Со всех сторон из кустов, уже не чуя опасности, выходили его соратники – в таких же зелёных капюшонах, почти невидимые в лесном антураже. Робин Гуды, мать их.

– Заткнись, – бросил воин. – И хотя бы умри достойно.

Вот чёрт. Мог бы хотя бы поддержать тему, рассказать, за что и почему… Я всё-таки сильно не люблю, когда меня убивают, не объясняя причин!

– Полагаю, вам бесполезно говорить, что я не с ними, и вообще за всё хорошее? – усмехнулся я. Монтировка никак не могла помочь мне в этой ситуации – для того, чтобы применить её, нужно было хотя бы встать.

Вместо ответа тот отбросил пару досок от взорванной кареты и занёс посох.

…ох. Как же мне не хотелось делать это. Снова. Но уж лучше потерять пару месяцев жизни, чем всю её целиком.

Чёрно-алые линии пробежали по моему телу – от кончиков пальцев, по рукам и плечам, к лицу, как разряд молнии в негативе. Я выбросил вперёд руку с зажатой в ней монтировкой.

Тип с посохом так и не успел ничего сообразить. Моё оружие ударило его в кисть, и та, хрустнув, как сухая ветка, отклонилась в сторону, отводя от меня смертельный удар – а я, быстро вскочив на обе ноги, прикончил его вторым ударом.

Времени разбираться с каждым нет. Сила, призванная мной, клокотала и бурлила, и я с удовольствием дал ей выход. Не успев сделать и выстрела, арбалетчики хватались за головы, падали на колени. Из их глаз текло что-то чёрное, омерзительное даже на вид.

Используя ману, можно, при должном умении, сотворить что угодно. Любой вид магии доступен – выучи заклинание и вперёд! Но там, где платой становится собственная жизнь, выбор гораздо меньше. Кровь за кровь. Магия крови, магия тьмы; самое тёмное, что есть в тайных искусствах. Именно так я убил предателя Валентина, и именно так я действовал сейчас.

Я остановился, когда в живых остался только один – бледный, захлёбывающийся кровью паренёк. Магия ещё поддерживала моё тело, и я быстро подошёл к нему.

– Отвечай, – велел я. – Зачем вы устроили эту засаду?

Чем больше я соберу информации об этом мире – тем легче будет действовать дальше. И если здесь идёт война, или какой-нибудь конфликт.

– Я не буду… – выдохнул тот.

Удар под дых. Он не заорал – у него на это не хватило сил. Минуту я наблюдал, как он глотает воздух, а затем редко сообщил:

– Спрашиваю во второй раз. Зачем вы напали, чего хотели?

Парень молчал.

– Кажется, ты не хочешь умереть быстро, – заметил я.

Глаза паренька расширились.

– Мастер… Мун… – захлёбываясь кровью, выплюнул он. – Он собирался… обучить… демонопоклонников… Они стали бы слишком…

Интересная картина. Демонопоклонники живут в городах и основывают школы, а их враги скрываются по лесам. Сопротивление?

Я усмехнулся. Какая ирония.

– Выходит, мы с вами на одной стороне, – заметил я, отпуская парня, который тут же рухнул обратно на землю. Меня уже начинало слегка мутить, а больная нога отдавала тягучей болью – за силой следовала расплата.

– Ты… – он смотрел на меня с ужасом. – Темнейшая сторона Силы… Даже демоны не все владеют ей…

– И при всём при этом – я за хороших парней, представь себе, – кивнул я. – Возможно… вы ещё станете моими союзниками.

Я занёс монтировку.

– Но не ты, – подытожил я – сделав всё, как и обещал, быстро.

Со следующим же шагом меня повело; в колене что-то болезненно хрустнуло, и я едва не упал на землю. Нужно было торопиться.

Я знал, что неминуемо потеряю сознание – и, если не уйду, это случится прямо тут, посреди дороги. Хотелось бы верить, что у этих ребят нет поблизости друзей, что решат проверить, как у них дела – но лучше всё-таки не искушать судьбу.

И всё-таки, пока я ещё здесь, мне следовало сделать ещё одну вещь. Хромая, я подошёл к обезглавленному трупу мастера Муна и опустился на одно колено.

Руки быстро обнаружили под плащом дорожную сумку, и я быстро нацепил её на себя. Интересно, у них в ходу документы?..

Вот лично у меня документов не было. А также денег, имени и места в этом мире. Так почему бы не позаимствовать всё это у того, кому ни деньги, ни репутация уже не нужны?

Ну и, конечно же, меч. Подхватив костяной клинок, я оценивающе хмыкнул. Да, тёмная штучка – рука так и разрывалась от тёмной магии, что будто испытывала меня, пробовала на вкус.

Тошнота становилась всё сильнее. Пора, иначе я не успею убраться с дороги; я поковылял к обочине, чувствуя, как появляется во рту привкус крови, как нога всё сильнее и сильнее наливается прежней болью…

Обочина. Дерево. Падаю в траву. Дальше не дойду. Лицом вниз, чтобы не захлебнуться в собственной рвоте.

Сознание меркнет.

Последнее, что пронеслось в моём мозгу – надежда, что больше мне никогда не придётся применять подобных заклинаний.

Глава 17

В этом месте дорога вновь переходила из неровной и извилистой в более-менее приличную, и лошади восприняли эту перемену с облегчением. Что до самой Юнджи Арин, то она взирала на мир вокруг с привычным молчанием, погружённая в свои мысли. Мерный стук копыт и вечерняя прохлада способствовали этому по мере сил.

Юн разделял это молчание, хотя его подозрительные взгляды по сторонам говорили о том, что воин не позволяет себе уйти в мысли, оставаясь настороже. Он то и дело поворачивал голову, реагируя то на тихий звук, то на полёт птицы; всё-таки Юн был параноиком. Впрочем… кажется, это часть учения Школы Капли Крови? Они там все такие – ждут удара из-за угла в любой момент.

Юну вообще, похоже, не нравилась эта идея – что его подопечная будет учиться у мастера из другой школы. Школа Капли Крови считала своими врагами практически всех, и даже для собственных же соратников не делала исключений. Что ж, именно из таких и получались лучшие телохранители.

Юнджи Арин вспомнила, какого труда ей стоило убедить отца не посылать с ней целый отряд слуг и воинов. Пожалуй, если бы не репутация телохранителей из Школы Капли Крови – безупречных, неподкупных – он бы никогда не поддался на её уговоры. А то, что Юн думает о её будущем обучении… в конце концов, кого это волнует, пока он продолжает молчать и держать свои мысли при себе?

Гораздо больше Юнджи беспокоило то, что об этом думала она сама.

Мастер Хэджин Мун из Школы Позвоночного Меча. Она слышала, что мастер Мун был… молод, особенно на фоне других мастеров. Дарование, тренировки с ранних лет, и, как следствие – почётная степень в неполные тридцать…

Вот только ей, как дочери наместника, не нужны юные дарования. Ей нужны лучшие – везде и во всём. Сможет ли мастер Мун держать марку, соответствуя её статусу? Для остальных учеников – тоже аристократов, конечно, но рангом поменьше, её мастерства хватит, а как насчёт неё?..

– Госпожа.

Это были первые слова, сказанные Юном за последние часов шесть, и потому Юнджи вздрогнула от неожиданности. Голос телохранителя звучал хрипло и тихо, но вместе с тем отчётливо.

– Что…

– Нужно сбавить шаг, госпожа. Там впереди что-то есть, – три коротких ножа, соединённых между собой цепью, появились в руках Юна мгновенно и беззвучно; напряжение на лице почти не отразилось.

Юнджи вгляделась в дорогу впереди. Да, кажется… Лесная дорога в сумерках была различима с трудом, но что-то тёмное действительно виделось впереди. Девушка перевела взгляд на Юна; в его зрачках еле уловимо мерцали алые огоньки. Тот наверняка видит всю картину в деталях, или вот-вот увидит.

– Что там? – как можно небрежнее и безразличнее осведомилась Юнджи Арин, действительно заставляя лошадь ступать медленнее.

– Бойня.

Ответ телохранителя был короток и предельно доходчив. Никаких попыток смягчить, скрыть от госпожи правду не было и в помине. Впрочем, спустя секунду Юн осведомился:

– Госпожа, если желаете, я могу расчистить путь, пока вы подождёте здесь.

Юнджи лишь презрительно фыркнула.

– Мне не двенадцать, Юн. Если бы я не могла вынести вида трупов – какой толк было бы отправлять меня учиться боевым искусствам?

– Дело не в трупах, – коротко отвечал тот. – Я опасаюсь несработавших ловушек и недобитых злоумышленников, что могли бы причинить вам вред.

Ха. В этом весь Юн. Видеть опасность в каждом шорохе и пытаться её контролировать. Юнджи ничего не ответила, но лошадь не остановила, продолжив приближаться к месту бойни на одной с телохранителем скорости.

Тел было… около полутора десятков. Несколько умерли от вполне заурядных ран, таких, как арбалетные болты, но вот остальные…

– Что это? – вырвалось у Юнджи при виде иссушенных, будто выгоревших изнутри тел, с застывшими в агонии лицами и чёрно-кровавыми подтёками под глазами.

– Повстанческое отродье, – отозвался Юн, останавливаясь и спешиваясь. Оружие он держал наготове… но, на взгляд Юнджи, быть живыми эти существа не могли никак.

Повстанцы. Как дочь наместника, Юнджи, конечно же, много слышала об этих еретиках. Так называемый «Свет». Те на полном серьёзе считали Великих Мастеров демонами, а их дары – проклятиями; называли зверствами жертвоприношения и пытались навязать миру старую нелепую мораль, бытовавшую до прихода Великих Мастеров и основания Тёмной Церкви. То, что они напали на путников так близко к городу, конечно, настораживало… но всё-таки спрашивала девушка не об этом.

– Нет, – отозвалась она, тоже спешиваясь. – Я про… раны. От чего они умерли?

Судя по всему, повстанцы напали на карету и сопровождавших её слуг, перебили большую их часть, а затем… Брови Юнджи поползли вверх, когда она увидела нескольких мёртвых лошадей. Тех зацепило тем же, отчего умерли и остальные.

– Это сделал мастер, чья Сила достигла немыслимых пределов, – отозвался Юн. – Но что это за приём или школа, я сказать не могу, госпожа.

Ого!.. Чтобы Юн отозвался с уважением о мастере не из своей школы – дело почти немыслимое.

– Но он сам?.. – Юнджи подошла к распростёртому на земле обезглавленному телу в воинской одежде. – Погиб?

Юн не ответил. Застыв на пару мгновений, он вдруг ломанулся куда-то к обочине дороги; Юнджи метнулась следом и увидела, как он заносит свои ножи над лежащим телом…

– Стой! – повелительно выкрикнула она, и рука Юна буквально зависла в воздухе.

– Госпожа, – он явно был недоволен этим, – этот человек жив и может быть опасен.

– Что, если это тот, кто уничтожил повстанцев? – возразила Юнджи. – Посмотри, его одежда не похожа на их зелёные плащи.

– Она вообще ни на что не похожа, госпожа, – Юн опустил оружие, но всё равно стоял наготове; девушка не сомневалась, между его решением добить лежащего воина и самим убийством пройдёт не более секунды.

Насчёт одежды же… Да, Юн был прав. Странного покроя брюки и рубашка, незнакомого вида ботинки. Человек как будто был… неотсюда. Единственными знакомыми вещами были холщовая сумка на плече и…

Меч?

Костяной меч.

– Стоп, – нахмурилась Юнджи, подходя ближе. – Погляди на меч. Это же…

Она поморгала. Школа Позвоночного Меча?

– Ваш будущий учитель должен быть прибыть в город по этой же дороге, – отозвался Юн, уловив, к чему она клонит. – Несколькими часами ранее нас.

– Думаешь, это он?

– Или кто-то из его окружения, – пожал плечами Юн.

– У других не было меча, – Юнджи не вполне уверенно оглянулась на дорогу. – Юн… Он точно жив?

Тот лишь пожал плечами, так, словно вопрос не имел смысла.

– Дышит. Значит, жив.

Присев на одно колено, он залез рукой в сумку раненного и, покопавшись, вытащил оттуда сложенный свиток. Пробежавшись глазами, он протянул его Юнджи:

– Вот и ответ на ваш вопрос, госпожа.

Та взяла свиток. Так и есть. «Многоуважаемый мастер Хэджин Мун…» И дальнейшие словоизлияние. Ввиду того, что до аристократии города Хончи дошёл слух о ваших талантах, бла-бла-бла, не соблаговолите ли вы учить, бла-бла…

Итак. Человек, который должен был стать её учителем – лежит тут, единственный выживший в схватке с повстанцами-Светлыми. Так это… он уничтожил их всех?

Юнджи почувствовала, что впервые за всё время думает о мастере Муне с неподдельным уважением.

* * *

Когда я пришёл в себя, уже снова светило солнце. Тело болело, как после трёх дней непрерывных тренировок в качалке, во рту ощущалась мерзкая сухость, а на лбу лежало что-то мокрое и тёплое. Промычав что-то сонное, я потрогал лоб – кажется, когда-то это был холодный компресс, но за прошедшее время он успел нагреться до комнатной температуры. Оторвав его от себя, я попытался встать и ощутил резку боль в голове.

Ничего, пройдёт.

Итак, я жив. Признаться, теряя сознание на обочине дороги я не был до конца уверен, что это хорошо кончится, но… вот я тут. Осталось понять, где это тут.

Сев на кровати, я огляделся. Вокруг была простая, маленькая и совершенно аскетичная комнатка. Кровать, табуретка, на которой, перепачканные кровью и травой, лежали мои вещи (на мне самом был надет какой-то серый балахон). Чуть поодаль стоял костяной меч – тот самый, что я забрал у мастера Муна – а на спинке кровати висела его же сумка.

Единственное окошко было притворено, но солнечный свет пробивался через щель в деревянных ставнях. Встав, я распахнул его и уставился на город, лежащий внизу.

Что ж, гадать о произошедшем можно было бы долго, но я не любитель бессмысленных викторин. Хочешь узнать ответ на вопрос – задай его вслух; даже если правду и не скажут, то хотя бы на неё намекнут.

Ясно одно: кто-то подобрал меня, пока я был без сознания, и привёз сюда. Кажется, это тот самый город, в который ехали Мун и Темнейший – замок, что я видел раньше, теперь находился совсем близко, в километре-двух отсюда.

Сколько времени я так пролежал? Стояло раннее утро, но никто не сказал, что это было утро следующего дня…

Дверь за моей спиной распахнулась, и кто-то вошёл в комнату. О. Как кстати.

– И сколько я провалялся? – уточнил я, даже не оборачиваясь. Если я хотел прикинуться мастером и важной шишкой (а лучше так, чем быть никем и начинать всё с нуля), то господский тон был очень важен.

– Всего одну ночь, мастер, – отозвался женский голос. – Напрасно вы встали, раны могут беспокоить вас…

– Не могут, – оборвал я. – Позволь мне самому решать, готов я встать или не готов.

Я обернулся. Девушка, стоящая в дверях, была по виду стопроцентной служанкой – простое платье, испуг в глазах. Кажется, это мой резкий тон так её напугал. Хм… если в их мире практикуются жертвоприношения и кровавые ритуалы, может, она боится, что за провинность и её отправят в расход?

– Господин, простите, – она начала кланяться, как заведённая, – но я лишь беспокоилась…

– И напрасно, – я поправил на плечах свой «больничный халат». – Лучше ответь на мои вопросы. Где я?

– В Хончи, куда вы и направлялись, – в голосе служанки слышалось облегчение. – Вы были обнаружены раненным на дороге, но…

– Мастер Мун! Мастер Мун!

Крик, раздавшийся ещё из коридора – кому-то очень не терпелось добежать до меня. Топот шагов становился всё громче, и в дверной проём влетел низенький толстячок с тонкими бородкой и усами. Служанка едва успела отойти в сторону.

– Господин Мун, – счастливо улыбаясь, будто увидел лучшего друга, вновь произнёс он. – Как я рад видеть, что вы в порядке…

– А новости быстро разлетаются, – ответил я. – Я поднялся с постели две минуты назад, а вы уже тут.

– Я увидел вас в окне, – кивнул толстячок. – Вы не представляете, как мы волновались за вас…

Угу, конечно. С чего бы это?

– Всё было настолько плохо?

– Засада повстанцев – так близко к городу, – толстячок сокрушённо покачал головой. – Гибель прелата Хо и так легла чёрным пятном на Хончи, а если бы ещё и вы погибли…

– Я не настолько непрочен, – тонко улыбнулся я. – Кстати, вы ничего не забыли?

– А? – толстячок растерянно полупал глазами.

– Представиться, – подсказал я.

Хитрость удалась, и меня действительно приняли за мастера Муна. Голова настоящего мастера обратилась тучей кровавых брызг, а я, даже теряя сознание, сжимал его меч. Что ж, это означало одно: местные шишки не знают, как выглядит настоящий мастер Мун.

Точнее, выглядел.

Значит, и мне – «мастеру Муну» – не положено знать их в лицо. И, судя по тому, как переменился в лице мой собеседник, я попал в точку.

– Простите мою неучтивость, мастер Мун, – он принялся мелко кивать. – Я На Канг, мэр Хончи. Мы должны были встретить вас вчера, но всё так перепуталось с этим нападением…

Я пожал плечами.

– Надеюсь, телу прелата Хо отданы все надлежащие почести?

Вести светский разговор, запоминая на лету все специфичные детали, было несложно. Куда больше меня волновало другое…

Что дальше?

Освоиться в этом мире и даже заработать в нём тёплое местечко? Это я, в принципе, мог, вот только меня это не интересовало. Двадцать лет я рвался домой, в тот мир, где родился и вырос – вовсе не для того, чтобы сейчас опять менять место жительства!..

Что ж. За время обучения у Виссариона я узнал о разных способах прорывать границу миров. Не от него самого, кстати – учитель крайне неохотно беседовал со мной на эту тему.

Большинство вариантов, увы, мне не подходили. Редкие ингредиенты, сложные заклинания, цена, которую не захочется заплатить… Те же варианты, что могли отправить меня домой за более-менее реальную цену…

В общем, нужно было узнать побольше о месте, где я оказался. Освоиться здесь и только затем начинать поиски.

Итак, я не забыл о своей цели – вернуться домой и надрать задницу Крейну, заставшему меня врасплох. Но и выполнить её прямо сейчас не мог. Значит, оставалось одно: играть роль мастера Муна и дальше, попутно разведывая нужные мне сведения.

–…но не уверены, надлежит ли захоронить тело прелата Хо здесь или же отослать обратно, домой, так что решили подождать вашего мнения, уважаемый мастер Мун…

– Хороните здесь, – определил я. – Стоит жара, тело не выдержит долгой дороги. Пусть дома прелата запомнят таким, каким он был при жизни, а не прогнившим трупом.

Не стоит лишний раз контактировать с «домом», где бы он не находился – если оттуда прибудет кто-нибудь и опознает во мне не мастера Муна, а постороннего человека, у меня будут проблемы.

–…если вы уже хорошо себя чувствуете, – На Канг почти не затыкался, спеша услужить мне, – то позвольте мне проводить вас из этой кельи в покои, что мы приготовили для вас…

Я демонстративно оглядел тесные стены. Да, скромно.

– Против ничего не имею, – отозвался я. – Только позаботьтесь об одежде.

Подхватив сумку и меч, я направился к выходу из комнаты. Кстати, шевельнулась мысль на задворках моего сознания – а где монтировка? Здесь её не было. Потерять оружие с заключённой внутри душой Вальтера было бы… обидно.