Текст книги ""Фантастика 2024-65". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Крафт Зигмунд

Глава 22

Меня зовут…

– АРТУР ГОТФРИД?

Ну, да. Не удивлён, что Сенат не забыл мое имя – за столько-то лет.

Сразу ответить ему, впрочем, не удалось. Моё тело словно сдавила тысяча жгутов; Щупальца, или нечто на них похожее, в мгновение ока облепили меня как голодный удав мышку.

Я лишь ухмыльнулся. Конечно, я не мог шевельнуть даже пальцем – у всех свои понятия о гостеприимстве.

– Что-то ты совсем слабый стал, – едва выдохнул я; воздуха в лёгких хватало только на тихий хрип. – Раньше бы удушил.

– То же самое Мы можем сказать и о тебе, – Сенат колыхался, вновь собираясь из расплывшегося пятна; его глаза меняли форму и размер, не отрываясь от меня. – Мы больше не чувствуем былой мощи в твоём теле.

Что сказать… порой на встречах одноклассников люди и не так меняются.

Несколько пастей приблизились к моему лицу; хватка Сената усилилась, чёрная слизь медленно обтекала мою фигуру, заключённую в её объятия. Одна из зубастых челюстей приблизилась так быстро, что я почувствовал себя той девкой из чужого.

– Ты точно АРТУР ГОТФРИД? Ты…

Если бы я не знал старину Сената, принял бы это за угрозу, и, может, испугался бы. Но я знал его; знал его интонации. В голосе… голосах существа слышался страх пополам со щенячьей радостью.

– Хочешь проверить? – я заглянул в те глаза Сената, что были напротив меня; посмотрел, так сказать, прямо в «души».

Какое-то время длилась пауза, существо неловко молчало, а затем я ощутил, как ослабевает хватка.

Как бы сильно мне не хотелось опереться о стену и отдышаться, я остался стоять прямо, даже когда Сенат отпустил меня. Легко улыбнувшись, я похлопал его… поверхности, а затем, выудив из кармана платок, подтёр слюни той пасти, что всё ещё нависала передо мной.

– Вот и отлично.

– Почему ты Нас запер? – бесконечный вопрос в глазах; казалось, Сенат сейчас и сам примет форму вопросительного знака, но он лишь колыхался, как остывающий чёрный студень. – Мы же были союзниками…

Ах, насчет этого, да…

– Были, – признал я, пожимая плечами. – Ну, да. А ты был молод, горяч, вечно хотел выйти один на один против Виссариона…

В то время ему было всего-то несколько тысяч лет; а это в переводе «с хтоническо-чудовищных» на человеческие – где-то на уровне школьника с переходным возрастом. Разумеется, выпускать такого на волю было опасно; Сенат воспринимал весь мир как свою игровую площадку, несоизмерял сил, а о сопутствующем ущербе не заботился и вовсе.

– Но Мы лишь хотели показать Виссариону весь ужас Нашего неотвратимого возмездия… – выдохнули пасти.

А в итоге просто из раза в раз показывали половине населения мира, что такое настоящая глобальная катастрофа.

Ну а если честно… я попросту не знал, что делать с этим существом. Слишком своевольный, слишком опасный, Сенат был мартышкой с гранатой – точнее, бессмертной мартышкой с бесконечным запасом гранат. При должном старании можно было обучить мартышку кидать гранаты только в цель и только по команде, но… те усилия и разрушения, которые случились бы во время «обучения», не стоили результата.

– Прости, – я развёл руками, – так уж получилось, что для тебя было полезнее немного посидеть взаперти.

– Немного? – Сенат резко взметнулся вверх, вытягиваясь, как жвачка. – Для тебя это немного? Десять тысяч лет одиночества! Десять тысяч лет ожидания! Никакой надежды…

Тварь нависла надо мной, и вот теперь она действительно излучала угрозу. На матовой чёрной поверхности появлялись на миг и тут же исчезали острые шипы, будто что-то прокатывалось у него под кожей; пасти ощерились и тянулись на тонких жгутах в мою сторону.

– Одиночество и безнадёжность – вот и всё, что ты оставил Нам, Артур Готфрид, – проревели они. – Мы могли лишь размышлять. Размышлять…

Сенат замер. Движение под кожей прекратилось, как будто тварь внезапно что-то осознала.

– Эти десять тысяч лет Мы очень много размышляли, – проревела сразу сотня пастей; эффект, конечно, потрясающий, идеальная синхронность, но по ушам било сильно. – У Нас было очень много времени, чтобы подумать о ценности жизни. Мы теперь…

Приподняв бровь, я глядел на тысячу острых пастей, истекающих материальной тьмой. Багровые глаза светились, вперясь в мою сторону; тело Сената чуть колыхалось, как от дыхания, когда он смотрел на меня.

– ….пацифисты, – закончил Сенат..

Что ж… Я еще раз покосился на его оскаленные пасти. Охотно верю.

Но проверять не стану, нет ни времени ни желания.

– Вообще я рад был встрече, конечно, но дел у меня по горло, – я кинул взгляд вниз, на мирно постанывающую девицу. – Так что бывай.

– Какой бывай?! – статичная форма Сената снова взметнулась вверх.

Существо закручивалось и дробилось на ответвления; отдельные отростки с пастью и глазами метались в разные стороны, тварь напоминала теперь своеобразную гидру. Я знал это настроение – признак максимального внутреннего разлада между сущностями Сената, волнение и неуверенность.

Значило это только одно – бесконечный поток нытья.

– Ты должен отпустить Нас, Артур Готфрид, – проревели все пасти разом, и теперь голоса звучали уже не синхронно, а немного вразнобой. – Мы умоляем тебя. Не оставляй Нас снова здесь, в одиночестве, без надежды!

Отпустить. Куда, интересно? Я оглядел огромную хтоническую тварь, пытаясь представить мир, в котором она могла бы спокойно жить и проповедовать пацифизм.

Не существует еще горы, которая могла бы принять такого монаха.

– Знаешь, я ведь просто хотел придержать тебя, пока не расправлюсь с Виссарионом… – я вновь развёл руками. – Десять тысяч лет в мои планы не входили.

Ага, не входили. Как и вообще не входило возвращение сюда и этот разговор; в жизни часто всё идёт не по плану.

– Но почему ты не освободил Нас после смерти Виссариона? – потребовала тварь; голоса вновь обрели синхронность, но существо всё ещё колыхалось и ветвилось во все стороны.

– Сенат, – я понизил голос и вложил в него самую искреннюю, сожалеющую эмоцию, какую только мог, – Ты ведь меня знаешь: будь хоть малейший шанс, я бы непременно им воспользовался!

Я забыл.

Сенат довольно завилял щупальцами.

– Так ты Нас освободишь?

Ну, что ж… Я оглядел несимметричную фигуру, которая после вопроса словно затаила дыхание (насколько это вообще можно было понять по её виду), в ожидании ответа. Конечно, мне это нахрен не упало, но с другой стороны… за эти десять тысяч лет Сенат явно подрос и подрастерял большую часть своей разрушительной силы. Можно даже сказать, что он поумнел, образумился и остепенился. По крайней мере, сейчас мы не орали друг на друга яростно-пафосными фразами, как раньше, а говорили спокойно, как два взрослых, вполне разумных… существа.

Ладно. Никто не заслуживает сидеть тысячи лет в подобной дыре, да ещё и в полном одиночестве. Конечно, милосерднее – да и разумнее, если подумать – было бы убить его, чем оставлять тут, но такой вариант, увы, был мне не по силам ни тогда, ни сейчас.

Если задуматься… в целом, Сенат был хорошим парнем, просто со своими заскоками.

Я покачал головой и поглядел на Сенат.

– Хорошо, – кивнул я. – Ты свободен. Можешь идти куда хочешь… в той стороне выход, а за ним Туман и свобода.

В Тумане и без Сената хватает всяких тварей, одной меньше, одной больше, кому какое дело?

– Ты… сделал это? – кажется, Сенат сам не верил в то, что у него удастся меня уговорить. Теперь его обуяло радостное возбуждение; дай ему волю – хвостом бы вилять начал. – Мы… свободны?

– Именно так, – кивнул я. – Через Туман можно выбраться во множество разных миров, в основном, погибших. Можешь спокойно делать там всё, что взбредёт в голову, их разрушение никак не помешает, – я улыбнулся, – моим планам.

По подземелью уже разносился тихий, едва слышный звон; что-то изменилось вокруг, и мы оба это чувствовали. Всё просто – такие вещи, как проклятия, которые ты накладываешь на монстра-разрушителя миров, не вешаются на артефакты или условия, которые тот может выполнить сам. Единственное, что могло бы освободить Сенат – это мои слова.

И я их произнёс. «Ты свободен». Теперь Сенат легко мог выйти отсюда… и направиться куда угодно.

Только вот сейчас он замер на месте, словно сгусток застывшей магмы. Так и не скажешь, что совсем недавно он растекался речами о том, как хочет уйти отсюда.

Я покачал головой и начал медленно стаскивать тела к каменной платформе, висевшей в метре над полом. Нужно было позаботиться о том, в каком виде их найдут и что они вспомнят.

Сенат всё молчал; я обернулся на него:

– Только не вздумай идти за мной, – предупредил я. – Мой собственный мир – тот единственный, в котором ты мне не нужен.

– Артур Готфрид, – невпопад ответил Сенат, тихо и торжественно, – ты обязан стать… частью Нас.

Я едва не поперхнулся. Ну и предложения.

– С какой стати? – я поглядел на тварь в упор.

– Тысячи становились частью Нас, – продолжал Сенат тем же самым тоном. – Многие не хотели, но в итоге присоединились и они. Великие короли, маги, воины… Все ученики Виссариона. И ты, Артур Готфрид, должен стать частью Нас!

Он медленно тянулся ввысь, пытаясь выглядеть пафоснее.

– Это неизбежная судьба, – вещал он. – Таков естественный порядок вещей. Как солнце, восходящее на востоке. Как ночь, сменяющая день…

Да какая, нахер, ночь? Я покачал головой. И ведь это уже не первый наш разговор на эту тему.

– Нет, нет и нет, – поглядел на я тварь. – Мы не раз говорили об этом. Это дурацкое правило, что работало только при Виссарионе. Думаешь, если я до его смерти отказался сливаться с сознанием тысячи мужиков, то соглашусь после?

Нет уж, я вовсе не фанат сосисочных вечеринок.

– Дело не в Виссарионе! – взревел Сенат, вновь повышая тон. Не поторопился ли я назвать его взрослым и разумным? – Дело в Нас и в тебе. Это предначертание свыше, и ты не вправе отказываться от него!

– Я вправе отказываться от чего захочу, – сухо отрезал я. – Нет и точка.

Забросив последнее тело на платформу, я обернулся в поисках сферы. С этим разговором пора было заканчивать. Он меня уже раздражал, да и, при всей утраченной мощи, Сенат всё ещё был сильнее меня. Лучше не ждать, пока он перейдёт от слов к действиям.

– Если ты не хочешь стать частью Нас, – прогремело за моей спиной многоголосье пастей, – тогда Мы станем частью тебя, Артур Готфрид.

С-с-сука.

Не дожидаясь, пока за угрозой последует какое-то действие, я подхватил сферу и последним запрыгнул на платформу. Уходить нужно было быстро – щупальца позади уже неслись в мою сторону.

* * *

– Ангел… ангел-хранитель… где же ты…

Последний выживший сбился со счёта того, сколько раз он уже повторял эту фразу. Он лежал, не шевелясь, в смиренной молитвенной позе и ожидая неизвестно чего.

После того, что он увидел, силы оставили его.

А ведь он шёл до последнего – даже когда остался один. Из всей семёрки – только он. Последний. Он шёл, не разбирая дороги; казалось, в этой тьме был только он – и путь прямо, казалось, тела на полу смотрели на него и даже что-то шептали…

Вначале – когда были живы остальные – звуков было больше, они словно звали обернуться, повернуть назад. Теперь остался только этот шёпот. Выживший не знал, сколько времени он уже бредёт по проклятой тьме, но не мог заставить себя остановиться. Шёпот мёртвых, звук шагов и тьма вокруг – вот что теперь составляло всё его существование.

А затем в эту темноту ворвался яркий свет.

Выживший замер, глядя, как светлая точка приближается, становясь всё больше, всё ярче…

Платформа. Снова, та самая. Теперь она неслась обратно – на той же запредельной скорости. Выживший успел разве что разглядеть гримасу ужаса на лице молодого парня со светящейся сферой в руке.

А следом за платформой…

– Я ВОЙДУ В ТЕБЯ, АРТУР ГОТФРИД! – рёв ворвался в его сознание, мигом заглушив все шепотки мертвецов; от резкого звука у выжившего закружилась голова.

За платформой неслась огромными прыжками чудовищная тварь.

Существо, не имеющее постоянной формы, с тысячей пастей и глаз не бежало – оно отталкивалось щупальцами, как монструозный осьминог. Другие щупальца тянулись вперёд и, казалось, уже касались края платформы. Вот-вот – и они настигнут свою жертву…

Существо промчалось мимо, не обратив на выжившего ни малейшего внимания, и вокруг снова воцарилась тьма.

Вот тогда он и остановился. Если там, впереди, его ждёт такое – зачем он вообще туда бредёт, пытается добраться до конца?

Последний росток надежды, который позволял ему идти даже после потери остальных товарищей, только что был безжалостно растоптан.

Выживший упал на колени.

А после и вовсе рухнул на землю плашмя, посреди сотен навеки умолкнувших тел. Его ладони непроизвольно сошлись друг с другом в молитвенной позе, как и у остальных несчастных, встретивших здесь свою кончину. Больному, кипящему разуму эта мысль казалась очевидной – если кто и мог вывести его из этого ночного кошмара, то только…

– Ангел… ангел-хранитель… прошу… спаси… – его иссохшие губы из раза в раз медленно повторяли одну и ту же фразу, несмотря на страшную боль и отчаяние.

Снова и снова, бесконечно. Без особой надежды, что кто-то откликнется.

Возможно, прошли минуты, возможно, часы или даже дни; само время начинало казаться парню какой-то нелепой, лишней сущностью, иллюзией из прошлой жизни. Его глаза постепенно закрывались.

– Ан-нгел… п-прошу…

Когда силы, казалось, покинули парня окончательно, где-то впереди вновь раздался звук – первый за долгое время. Может… это ответ на его молитвы? Ну, пожалуйста…

Выживший собрал в кулак все крохи оставшейся силы воли и приподнял голову.

Пара идеально начищенных, лакированных черных ботинок резво выстукивала по каменистой дороге, в странноватом танце перешагивая через тела мёртвых паломников.

Это оно. Его мольбы были услышаны.

– Ангел? – сглотнув густой, колючий ком в горле, выдохнул парень, когда ботинки оказались перед его лбом.

– Не совсем, – обладатель ботинок присел на корточки и слегка похлопал плутающего по голове, – Херовый день, да?

Дорогой костюм-тройка смотрелся во тьме пещеры неуместно; лощённый тип с прилизанными волосами странно улыбался, и эта улыбка была… не ангельской.

– Вот и у меня тоже, – вздохнул демон, убирая улыбку и глядя в ту сторону, куда унеслись платформа и монстр. – Как же изматывает эта беготня…

Хрустнули старые кости; по обе стороны от фигуры появились два существа, похожие на безглазых собак.

– К счастью, – демон снова улыбнулся, – она скоро завершится.

Глава 23

Меня зовут Артур Готфрид. И есть причина, по которой в свое время я так и не получил права.

Я встряхнул головой, оглядывая свои стёртые в кровь ладони. Кто-нибудь мог бы сказать, что мне не стоило так сильно разгонять огромный кусок камня. Ну, а я бы с радостью послушал, что бы он лепетал, гонись за ним Сенат – тварь с тысячью скользких щупалец, одержимая идеей «войти в него».

Результат не заставил себя ждать. Закон инерции сделал свое – всё закончилось грандиозным крушением. Стоило нам только вылететь из тоннеля навстречу месту, откуда мы изначально вызвали эту платформу, как она, не выдержав скорости, пошатнулась и врезалась прямо в одну из сотен статуй, что стояли на алтаре.

Что ж, наверное, не стоило строить их вот так – в ряд. Обломки статуи рухнули прямо на соседнюю, та упала на следующую, и почти весь ряд посыпался, точно фишки домино, поднимая огромное облако пыли и издавая ужасающий грохот.

Но, благо, падали они не в нашу сторону, да и сама авария оказалась не слишком страшной. Конечно, несколько моих «членов отряда», может быть, и проснутся с парочкой переломов, да под небольшими завалами, но я отделался лишь исцарапанными руками и парой ушибов. Дочь Крейна, похоже, тоже была в порядке – перед аварией я успел приобнять её и прикрыть от удара своей спиной. Сейчас она слабо постанывала, лёжа рядом с отколовшимся от платформы торсом моей статуи.

Что же до Сената…

Я с тревогой оглянулся, но поднявшиеся столбы пыли практически застилали весь обзор.

Во мне заиграла надежда, что никакого «входа» сегодня не произойдёт. Существа не было видно. Отстал по дороге? Свернул не туда и залетел в какой-нибудь из миров в Тумане? Меня устроил бы любой из подобных вариантов.

Главное, что некоторое время назад я потерял его из виду, и никаких признаков того, что он собирается меня нагнать, больше не наблюдал.

Но в любой момент это могло измениться…

И упускать свой шанс свалить по-хорошему я не собирался.

Резко вскочив на ноги, я вновь глянул в сторону, откуда мы «прилетели». Убедился, что Сената по-прежнему не видно. И взвалил лежащую неподалёку рыжеволосую девушку себе на плечо. После чего бросил взгляд на Джонни-лидера и весь остальной отряд.

К сожалению, не судьба вам увидеть мою тщательно спланированную притворную смерть. Но даже при таком раскладе план отыгран по оптимальному минимуму. Хотел бы я посмотреть на то, как вы будете объяснять «Гризли» всё, что произошло за этот день.

А то, что мне не удалось реализовать идеальную версию моего плана… ну, на то она и идеальная.

– Пока, ребята. Пока, Джонни. Ты выжил. Каким-то образом, – пробубнил я.

А сейчас – свалить подальше от Сената. Без карты я не вернусь обратно, но сейчас просто нужно было убедиться в том, что существо меня не догонит, а дальше всё просто – дочурка Крейна проснется и я заставлю её вывести отсюда нас обоих.

Я перехватил девушку покрепче и задом вперед попятился в сторону выхода из города так быстро, как только мог. Меня не покидало ощущение, что Сенат уже очень близко.

И если это чувство не иллюзорно, то пусть я увижу его загодя, на подходе.

– Стоять, – раздался рядом со мной резкий голос. Приказной тон.

Да с-сука.

* * *

– Никаких новых вестей, – прозвучало в наушнике у Урсы. – Ни одна из разведывательных групп не вышла на связь и не вернулась.

Ну… как-то так и ожидалось. Урса нервно выдохнула; от того, что ожидание оказалось верным, предчувствие лучше не становилось.

– Приняли, – отозвалась она, – отбой.

Нет, если бы кто и выжил – за такое время он бы дал о себе знать. А значит, все вольные Плутающие выполнили функцию – сдохли и показали, что место и вправду опасное. А следовательно – вся подготовка ударного отряда была не лишней.

К этой экспедиции они и правда готовились как на войну. Крейн не поскупился ни на дорогущие экзоскелеты, ни на магический огнестрел и солидный боезапас патронов. Многие переоценивали огнестрельное оружие, но правда заключалось в том, что в двух случаях из трёх оно уступало зачарованному холодняку – если только не было зачаровано само. Проблема в том, что подобное оружие встречалось крайне редко. Автоматы с магическими свойствами были сродни козырной карте и стоили немало – каждый патрон на вес золота.

Около половины снаряжения оплатил Крейн; остальное – немалую сумму – «Гризли» выложили сами, по настоянию Урсы и ещё нескольких её товарищей, понимающих, что это не лёгкая прогулка. Урса не просто так дослужилась до поста заместителя главы гильдии; дочь генерала в отставке, она понимала не только в боевых приёмах, но и в тактике. Многие покупались на её обманчивую внешность, считая нежной фиалкой… пока не узнавали, кем она работает.

Все затраты должны были окупиться. За спасение своей драгоценной дочери Крейн отвалит втрое больше, но для того, чтобы получить награду, нужно остаться живыми.

– Ты всё слышал, – Урса поглядела на Балу. – Выдвигаемся?

Суровый тип шестидесяти лет, с коротко стриженными седыми волосами, кивнул; экзоскелет сидел на нём как влитой. Кое-кто считал главу гильдии «Гризли» староватым для походов, но они просто не знали эту живую легенду, ветерана двух войн и бесчисленного количества вылазок в Туман.

– Пора отрабатывать подарочки, – хмыкнул Винни, один из снайперов-прикрывающих, мускулистый парень с ирокезом и шрамом через всё лицо. – Вот эта красотка куда лучше нашего обычного дерьма.

Если в целом, то да. Урса была согласна, что зачарованная винтовка куда эффективней обычной, да и та огненная катана, которой она вооружилась сама, была намного лучше её обычного клинка. Вот только чего не понимал Винни – так это того, что оружие ещё далеко не всё, особенно в Тумане.

По мнению Урсы, команда вообще… выглядела слишком оптимистичной. Неоправданно. Как и всегда, впрочем – ребячество и пафос. Взять хотя бы эти «медвежьи» позывные – Урсе они всегда казались лютой дичью, но все парни были от них в полном восторге.

Конечно, у её ударного отряда были все основания быть уверенными в себе – они проходили и не через такое дерьмо. Остальные же восемьдесят человек, входящие в основную гвардию, хоть и были опытными бойцами, до их уровня не доставали. Не подведут ли они в решающий момент?

– Ну, – глава гильдии, Балу, затянулся толстой сигарой, – Ладно, бойцы. И правда выдвигаемся.

– А мы точно готовы? – чуть полноватый тип в подогнанном под его размеры экзоскелете поглядел на командиров. – «Фантомы» предлагали свою помощь, и если мы сейчас позвоним их главному, он как раз успеет за пару часов прислать к нам отряд. Там ведь огромная территория, а мы даже не знаем, где искать…

– Кто ищет, тот найдет, сержант Паддингтон, – Балу перекинул сигару из одного уголка рта в другой. – Отставить бабское нытье!

– Есть отставить бабское нытье, генерал Балу, – покорно кивнул Паддингтон. Урса закатила глаза; вот об этом она говорила – сплошной сексизм и ненужная бравада.

Что ж, Туман есть Туман. Они слишком долго готовились к этой миссии и слишком много в неё вложили, чтобы сейчас отступать.

* * *

Никого.

Урса ожидала увидеть здесь что угодно – разорванные тела, кровь, монстров – но только не эту пустоту. Довольно странно видеть и слышать такое, зная, что сюда отправилось около сотни Плутающих.

И теперь все они пропали… как и Герда Крейн?

– Странно, очень странно, – заметил Барни, тощий тип с автоматом, лишь недавно ставший частью элитного отряда, – Ощущение такое, будто все маяки, которые были здесь поставлены, просто исчезли, и мы идём в неизученном Тумане.

Несколько Плутающих кивнуло. Да, это ощущение достучалось до всех.

– Сигнал, сигнал, – внезапно раздалось у группы наушниках. – Один сигнал есть. У самой границы Тумана, называю координаты.

Ну, хоть что-то. Их координатор с большой земли под позывным «Умка» никогда не подводила, а значит, первая зацепка есть.

– Хэ, салаги! – радостно ухмыльнулся Балу. – Я же вам говорил – кто ищет, тот найдёт.

Отряд, развернувшись, тронулся к тому месту, точка которого высвечивалась на мини-карте Интерфейса. Сигнал прослеживался чёткий, и всё-таки группа шла осторожно, проверяя каждую щель. Полечь от какой-нибудь глупости не хотелось совершенно, а потому бойцы прикрывали друг друга, работая привычно и слаженно.

– Так что там за отряд? – нервно произнесла Урса, глядя на генерала. – Кто шлёт сигнал?

– Кто-то из наших новичков, – хмыкнул Балу, выпуская колечко дыма. – Видимо, кто-то умудрился дожить до этого момента.

– Судя по сигналу, они движутся нам навстречу, – Урса вгляделась в Туман. – И очень быстро… а там впереди что за хрень?

Вдали высились ряды стройных фигур, словно замерших во времени. Статуи. Если бы не отсутствующие части у каждой второй из них, то можно было бы подумать, будто перед ними высятся какие-то титаны. Впрочем, после стольких вылазок в Туман скульптурные изыски Урсу совсем не удивляли.

– Стоять, – Балу выступил вперёд, – Пришли. Рассредоточились и ждём.

– Уверен?..

– Они вот-вот будут тут, движутся по прямой, – взгляд генерала из мальчишески-задорного стал серьёзным; Урса знала его не первый день, а потому кивнула без споров и иронии.

– Хорошо. Стрелки, на позиции…

Впрочем, проговаривать команды вслух не было смысла – каждый в ударной группе и так знал свои роли, и все уже молниеносно растекались по территории. Урса перехватила меч поудобнее и перевела экзоскелет в режим ускоренных рефлексов. Балу прав – теперь только ждать.

Как оно обычно и бывает в таких ситуациях, секунды тянулись непозволительно долго. Тишина, как перед бурей, действовала на нервы. Ситуация знакомая, но… всегда нервирует так же, как и в первый раз.

Большинство Плутающих глядели на статуи – уж слишком завораживающими были эти изветшавшие колоссальные фигуры.

– Как думаешь, – тихо произнёс Барни, – Кем были эти ребята? Кем-то очень крутым, по-моему.

– Заткнись, – отрезала Урса. – Думай лучше о тех, кто ещё жив.

Барни уже давно пытался подкатить к ней, и наверняка этот разговор – лишь предлог. Что ж, сейчас не время и не место.

– Они будут рядом с вами примерно через 45 секунд, – прозвучал в ушах голос Умки. – Приготовьтесь.

Похоже, нервы шалили не у неё одной. Тут что-то было не так.

30 секунд…

Почему эти новички несутся с такой скоростью? На чём? Уж явно не на своих двоих.

15 секунд…

От Урсы не ускользнуло то, как крепко Балу сжал свою винтовку.

5 секунд…

С мгновения на мгновение.

Вот что-то мелькнуло вдалеке, неразличимое в Тумане…

А затем – неописуемый грохот и огромное облако пыли; Урса успела заметить что-то больше и твёрдое, вылетевшее на полной скорости и врезавшееся в статую; затем всё продолжило грохотать, рушились обломки…

– Не стрелять, мать его так! – Балу орал во весь голос, перекрикивая гром камней. – Не стрелять!

Урса и не думала трогаться с места – она вглядывалась в значки на Интерфейсе, пытаясь понять, что происходит.

Статуи продолжили рушиться; пыль стояла столбом, мешая увидеть что-либо в и так не самом проглядываемом месте.

А затем из клубов пыли появилась фигура. Некто пятился задом наперёд, таща на плече безвольное тело.

– Там… кто-то живой? – произнес Барни, не опуская автомата.

Урса была не столь наивной, чтобы полагать это единственным возможным вариантом. Как и Балу.

Командир поднял кулак вверх и пару раз махнул им в сторону пыльной завесы. Пара десятков бойцов плотной дугой оцепили вырисовывающуюся фигуру, направив в её сторону дула автоматов.

– СТОЯТЬ! – пророкотал неизвестному Балу.

Тот на мгновение замер; затем медленно развернулся, и его лицо расплылось в улыбке.