Текст книги ""Фантастика 2024-65". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Крафт Зигмунд

Глава 39

Чуть оглянувшись – с видом победителя, обводящего взглядом зал, полный неудачников – я увидел приподнявшегося со своего места парня, в третьем ряду. Тот крайне озадаченно смотрел на Анну и делал какие-то едва заметные жесты руками. Полагаю, именно ему было изначально суждено отправиться на эту сцену.

Ха. Что ж, Анна всегда была сообразительной.

Впрочем, мне и без этого паренька было ясно, что всё подтасовано, и, когда я встал – Анна просто подыграла мне. Я ведь сидел на месте демона. И, если я всё понял правильно, то мой номер не мог выпасть в принципе. Демонам не было никакого смысла участвовать в лотерее.

Конечно, поступок моей бывшей невесты настораживал. С чего это ей, спрашивается, подыгрывать мне?

Что до меня, то у меня имелось две весьма весомых причины лезть на рожон и привлекать всеобщее внимание.

Первая. Вся эта чушь с Интерфейсами и Вратами, конечно же, была сделана не для того, чтобы люди могли преспокойно себе лазить по Туману. Мне в жизни встречались много демонов, и всех их можно назвать по-разному, но вот кем точно не был ни один из них – так это альтруистом. Так что технологии и ресурсы с их стороны получены Крейном не за спасибо.

Разобраться, что тут к чему, сложно. Но можно. И тут мне поможет одна деталь. Демоны – магические существа, их родное измерение просто пропитано магией. А потому на чём строятся все их технологии? Правильно, на магии.

Я же, может, и растерял почти всю свою ману, восстанавливаясь из состояния скелета до живого человека, но вот знания и опыт полностью при мне. У меня есть все причины надеяться, что остатков маны хватит для того, чтобы разобраться, что к чему.

Учитывая раскрутку Крейна и популярность всей этой темы с Плутающими, эти новые Интерфейсы в скором времени будут стоять у каждого подчинённого Крейна. И если они и правда дают какие-то преимущества… то я должен заполучить такой Интерфейс первым. Просто ради того, чтобы иметь возможность сражаться с врагом на равных, не отставая на три головы.

Такова была первая причина, по которой я вылез на сцену.

Что до второй… то она была куда проще – но от этого не менее значимой.

Я хотел взглянуть Ане в её глаза.

Если честно, меня поражало то, как она умудрялась держать лицо всю конференцию, зная, что её мёртвый бывший вернулся с того света, да ещё и обжимается вовсю с её пропавшей в Тумане дочкой. Это для меня было, считай, вызовом – довести бывшую невесту до предела.

Вот только её собственная логика мне была понятна не до конца. Вместо того, чтобы велеть мне сесть на места, или и вовсе позвать охрану, чтобы те вывели меня из зала… она подыграла и позвала меня на сцену. Вряд ли её тоже замучала ностальгия.

Что ж, хорошо. У меня, вообще-то, тоже есть козырь в рукаве… а может, на воротнике, в кармане, или чёрт его знает, какой там предмет одежды Сенат облюбовал на этот раз.

– Анна, – ослепительно улыбнулся я бывшей невесте, поднявшись по ступенькам. – Отлично выглядишь. Почти так же безупречно, как на нашей свадьбе.

Развернувшись в залу, я сделал улыбку ещё шире и помахал рукой.

Анна глядела на меня, не меняясь в лице и не двигаясь с места; маска лживого радушия пристала к ней намертво. А вот глаза… в них читалось что-то странное. Горючая смесь из раздражения, презрения и отвращения. Так глядят на того, кого хотят не то что не видеть, а просто знать, что его не существует; на того, кто являет собой воплощение всего самого ненавистного тебе.

Мне нравится.

Наверное сейчас нужно было бы подойти к микрофону и рассказать о том, какая это честь – быть первым, но я предпочел просто постоять молча, вглядываясь в лица из толпы. Людям, по большей части, было пофиг – они действительно гадали, кто я такой, почему так развязно себя веду и всё в этом духе. А вот демоны… выражения их лиц выражали нешуточный интерес, возможно, даже азарт.

Кем я представлялся им сейчас? Кем-то вроде хомячка, который сам пришёл в лабораторию и приказным тоном потребовал воткнуть в него иглу с сывороткой?

Теперь я уже был точно убеждён, что за пропиаренным Интерфейсом 2.0 скрывалось нечто куда большее, чем просто «возможность достичь новых высот» в Тумане обычным, жалким Плутающим.

Что ж, я отзеркалил демонам хищной улыбкой. Вам любопытно, господа? Вот и мне тоже любопытно.

Неловкая пауза висела слишком долго; многие – те, кто не понимал, кто я такой и что происходит – озадаченно переглядывались и шептались. Они чувствовали повисшее в воздухе напряжение, словно что-то не так, но не могли в принципе понять, что именно.

Даже Сенат, и тот беспокойно закопошился. Я чувствовал, как он шевелится, точно плотный клубок змей в бутылке, пытающихся найти узкое горлышко, из которого можно вырваться.

Да, я тоже от всего это не в восторге.

– Итак, – Анна словно очнулась от минутного оцепенения и, выйдя вперёд, чуть оттеснила меня плечом, точнее – попыталась сделать это. – Не будем больше затягивать ваши ожидания, начнём процедуру интеграции Интерфейса 2.0. Господин Готфрид, – она поглядела на меня, – прошу вас.

За нашими спинами что-то загудело; обернувшись, я увидел, как прямо из сцены вылазит нечто вроде капсулы для солярия, или, может, огромного хайтек-гроба с подключенными к нему проводами. Мило.

Интересно, это только второй Интерфейс получается таким образом, или первый тоже требует тёмных замкнутых пространств? Не слишком-то люблю я это дело.

– Благодаря нашим с господином Ханагавой новейшим достижениям, – Анна старательно не смотрела на меня, картонно улыбаясь залу, – процесс вживления Интерфейса теперь будет быстр как никогда. Несколько минут в интеграционной капсуле – и всё готово!

Обойдя капсулу по кругу, я вернулся к Анне и, зайдя сзади, хлопнул её по плечу; та дёрнулась, резко обернувшись, и захлопала глазами. Мне показалось, или в первую секунду в них сверкнула паника?..

– А как насчёт безопасности? – как ни в чём не бывало, улыбнулся я. – Надеюсь, в этот раз меня не располовинит?

Теперь она говорила не в микрофон на стойке, а в тот, что был прицеплен к её платью, а потому – не могла ничего ответить мне вслух. В отличие от меня. Так что всё, что ей оставалось – это адресовать мне очередной злобно-ненавидящий взгляд.

– Насчёт безопасности можете не беспокоиться, господин Готфрид, – она вновь улыбнулась. Да уж, выдержка у неё что надо. – Пожалуйста, ложитесь в капсулу.

Крышка «гроба» откинулась; что ж, ради этого я здесь, не так ли?

– Ну, если что и пойдёт не так – ты ведь всегда сможешь найти другого? – я поглядел на бывшую невесту с издевательской ухмылкой. – Схема-то отработанная.

Лицо Анны вспыхнуло; кажется, её терпение уже было на пределе. Как же мне это нравилось.

– Помимо скорости, – ровным тоном, но уже с проскальзывающими нотками раздражения, заговорила она, – процесс интеграции отличается простотой и лёгкостью. Даже гильдии, не имеющие в штате технического специалиста, смогут Пробуждать новичков самостоятельно. Всего пара лёгких движений – и готово!

Она подняла глаза прямо на меня.

– Не было ни единого варианта, – неожиданно твёрдым и жёстким тоном произнесла она… а затем, с улыбкой повернувшись в зал, продолжила фразу, – …чтобы наши тестеры не сумели разобраться с процессом.

Ого, а теперь мы даже снизошли до ответа мне. Как интересно всё разворачивается.

– Ни единого варианта? – поскольку в зале меня не слышали, я был волен говорить всё, что захочу. – А я вот слышал, что у тебя их было много, а порой, даже несколько одновременно.

Рука Анны задрожала.

– Просто ложись внутрь, уё… – осеклась она. – П-пожалуйста. Ложитесь в капсулу.

Есть попадание. Я торжествующе улыбнулся.

Ладно, над этой идиоткой можно угорать вечно, но пора бы и делом заняться. Повернувшись, я ещё раз глянул на лица демонов; те были уже прямо-таки в предвкушении, как ребёнок, которому не терпится разорвать обёртку подарка.

Отлично. Я лёг в капсулу и вытянул руки по бокам. Анна, с чуть дрожащими губами, закрыла крышку; щёлкнул замок…

На короткий миг воцарились тишина и темнота; механически запищали приборы.

И что, это всё? Пока выглядело, как дешёвые спецэффекты к фантастическому фильму из восьмидесятых. На какое-то время я даже задался вопросом – а что, если вся капсула – просто отвод глаз, действительно большой спецэффект, призванный скрыть настоящий источник?..

Но затем меня вдруг резко пронзило тысячей ледяных иголочек; тело машинально напряглось – и перед глазами начали, одна за другой, появляться надписи.

[Установка базовой системы – завершена.]

[Синхронизация жизненных процессов – завершена.]

[Установка Интерфейса 1.0 – завершена.]

…ну, не то, чтобы это состояние можно было назвать приятным, но, по крайней мере, пока я не чувствовал ничего странного. Все эти штуки были реализованы чисто техническими средствами, доступными людям. Возможно, толика магии здесь присутствовала, той, что явилась с Туманом. Но – не демонической.

[Подключение к сетям связи – завершено.]

[Подключение к системе карт – завершено.]

[Подключение к системе анализа – завершено.]

Поток надписей замедлился; кажется, самое интересное начнётся именно сейчас – меня будут превращать в афроамериканку из трейлера.

Холодные иглы медленно растворились, но не успел я порадоваться этому, как меня охватило жжение. Больше это было похоже не на жжение от огня, а на что-то вроде ожогов от кислоты, резко вспыхнувших по всему телу.

Вот оно.

[Обновление Интерфейса до версии 2.0 – инициировано.]

Если до этого никакой особой магии я не чувствовал, то теперь… если бы магия могла пахнуть, то сейчас я бы весь провонялся насквозь приторно-сладкой демонической вонью.

[Обновление Интерфейса до версии 2.0 – завершено на 20 %.]

Хорошо. Теперь всё становилось понятнее. Тот вид магии, что сейчас закачивался в меня – нечто наподобие рака. Проникнув раз в твою душу, она захватывает всё больше и больше места, изменяет под себя своего носителя…

Обычный человек даже не догадается, что происходит. Но не я.

[Обновление Интерфейса до версии 2.0 – завершено на 40 %.]

Зачем им это нужно? Я не претендовал на абсолютную истину, но, кажется, у меня был ответ. Демоны не из тех, кто любит сражаться напрямую. Захват мира с резнёй и резервациями для пленных, как в тупых американских фильмах – это вовсе не то, чего нужно опасаться.

Гораздо проще сделать так, чтобы мы сами уподобились им, сами стали демонами – младшими по положению, но с точно такой же моделью мышления. Интерфейс? Всего лишь орудие для этого.

Интересно.

[Обновление Интерфейса до версии 2.0 – завершено на 60 %.]

Занятно, я ведь действительно ощущал себя всё сильнее и сильнее физически. Приятно. Что ж, становится понятен расчёт демонов – сила хуже наркоты. Мало кто способен отказаться от неё, особенно после того, как раз попробовал и вошёл во вкус. Если я прав, демоны правда знают, кто я такой, знают, каких дел я наворотил в мире Виссариаона… становится понятен их повышенный интерес.

[Обновление Интерфейса до версии 2.0 – завершено на 80 %.]

Вот только нужно ли это мне самому? Да, конечно, сила – это приятно, и всё такое. Но даже если отбросить тот факт, что это какая-то демоническая херь, которая медленно превратит меня в демона… я видел, что делает с человеком абсолютная сила. Он начинает сходить с ума, жить в башне и призывать ни в чём не виноватых Артуров Готфридов, заставляя убивать себя.

Ответ прост.

[Обновление Интерфейса до версии 2.0 – завершено на 95 %.]

Не-а, мне это не нужно.

Наполнить энергоканалы маной на ровном месте невозможно – ей будет просто неоткуда взяться. Вот опустошить… это другое дело. Контроль энергоканалов – первое, чему я научился у Виссариона, и то, что я никогда не забуду.

[Обновление Интерфейса до версии 2.0 – ОШИБКА.]

Сила, которая вкачалась было в меня, стремительно улетучивалась, растворяясь в пространстве, бурля и кипя – так, будто бы кто-то вытащил пробку из раковины. Вместе с ней, разумеется, уходили и крохи магии, накопленной вчера в Тумане, но это были действительно крохи.

А вот карты, навигация и прочие бонусы никуда не делись. Что ж, этого более чем достаточно. Один только анализ чего стоит. Информация – вот подлинная сила!

Ну что же. Выпускайте наружу, суки.

…странно, но крышка «гроба» не откидывалась. А? На месте этих демонов, я бы десять раз подумал, прежде, чем опять запирать меня в коробке. В прошлый раз я вылез из такой очень злым.

[Тревога! Критический перегрев систе#%*)@.]

Надпись оборвалась; перед глазами побежали ряды несвязных символов, а вокруг заморгало красным… Чёрт, здесь становится жарко. Если раньше ощущение жары от закачиваемой в меня силы было внутри меня…

То теперь эта духовка действительно нагревалась.

– Артур Гофтрид! – неожиданно заревел Сенат едва ли не в полный голос.

– Не сейчас, Сенат, – прорычал я, что есть силы пиная ногой верхнюю дверцу.

– Это важно, Артур Готфрид…

– Сейчас мне важно выбраться, – ещё один пинок – и верхняя крышка отлетела прочь; весь красный, мокрый от пота и злой, я выбрался наружу, делая глоток свежего воздуха.

– Артур Готфрид!!! – Сенат, по счастью, ревел только в моей голове, но чёрт, как же громко.

– Да заткнись, я сказал, – я огляделся по сторонам.

От капсулы валил едкий чёрный дым, стелящийся по земле; с потолка лила вода – сработала пожарная безопасность.

Большинство людей уже в панике и давке бежало к дверям. Неподвижными оставались только Анна на сцене, профессор япошка в первом ряду, да ещё пара человек. А вот демоны… лишь чуть привстали с мест, чтобы лучше видеть меня. И, кажется, интерес в их глазах сменился чем-то странным.

– Просьба оставаться на своих местах! – Анна, подняв руки, пыталась хоть как-то обуздать ситуацию. – Всё в порядке, это лишь небольшая техническая неполадка…

– Анна, – шипящим тоном произнёс я, подходя к ней сзади. – Ты правда думала, что это сработает?

– А-а?.. – та обернулась; в глазах читалось чистое изумление и непонимание.

Нет, это не она.

Демоны медленно вставали со своих мест, стягиваясь к сцене; их выражения лиц не предвещали ничего хорошего. Я сердито хмыкнул, глянув в ответ. Что, попортил вам планы? Сломал презентацию новой игрушки?

Ну так привыкайте.

– Что… – повторила Анна, в панике глядя по сторонам; Широ Ханагава тоже привстал, непонимающе оглядываясь…

– Артур Готфрид, – вновь повторил Сенат каким-то усталым и обречённым тоном.

– Да что там у тебя?! – мысленно отозвался я, оглядывая демонов и пытаясь сообразить, выстою ли я в схватке с ними всеми и как лучше сейчас себя вести.

– Всё это время мы были с тобой.

– И?.. – не понял я.

– Артур Готфрид. Теперь мы – тысяча Плутающих…

…а?

Глава 40

Прошло несколько секунд, прежде чем до меня дошло, что именно имел в виду Сенат.

Тысяча Плутающих… Сами по себе его слова были совершенно однозначны, и не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять их. Вот только сама весть была настолько ошарашивающей, что…

Понадобилось время, чтобы осознать её и уложить в голове.

– Артур… – снова обратился ко мне Сенат, но я ничего не ответил.

Каждый из прошлых учеников Виссариона Пробудился? Получил Интерфейс? Ну и ересь… Сенат и без того был неописуемой хтонью, а теперь же… если каждое из сознаний, составляющих его, получило то самое, от чего успешно избавился я, то результат был, мягко говоря, непредсказуем.

Я понятия не имел, как должен был работать аппарат в идеальных для него условиях. Но вряд ли хоть один из его создателей предполагал, что внутри него окажется такая штука, как Сенат. Неудивительно, что он перегрелся – считай, выполнил тысячи циклов за пару минут. Я ухмыльнулся.

Впрочем… с этим разберусь потом. Сейчас есть проблема насущная.

Тёмный зал; струи холодной воды, хлещущие с потолка из-за сработавшей пожарной сигнализации… и они. С виду люди с лицами, замершими чуть ли не в одинаковых холодных гримасах, не выражающих ничего. Некогда зализанные на один манер волосы спадали по лицу слипшимися комьями.

И глаза. Сотни глаз, в которых плескалось нечто чуждое, то, что во мне вызывало смесь отвращения и дискомфорта. Как будто из-под маски человека на тебя смотрит животное или пришелец с абсолютно нечеловеческим мышлением.

Наверное, глупо будет считать, что всё закончиться бескровно. Плевать.

Анна. Я покосился в сторону; женщина всё так же стояла в стороне от меня – мокрая, дрожащая. От выверенного до ниточки внешнего вида не осталось ничего – дорогое вечернее платье смотрелось сейчас мокрой тряпкой, причёска уничтожена, макияж в потёках. Но вот выражение её лица, наоборот, стало для меня идеальным… страх, неверие и даже злость смешались воедино.

Герда. Глупая девчонка даже сейчас не могла до конца оценить ситуацию. Что ж…

Ситуация давала возможности, и ими нужно было пользоваться.

Профессор, или как его там. Японец оглядывался по сторонам и больше был удивлен реакцией толпы, нежели моими собственными действиями. Старик действительно ничего не понимал в происходящем.

Вдох. Выдох.

Я сделал шаг к Анне.

Всё больше и больше демонов вставали со своих мест – один за другим, как болванчики. Ха. Как-то поздно до них дошло, сообразить, что всё идёт не по их выверенному плану, можно было и раньше.

Но это так, лирика. Пора сделать то, ради чего я сюда пришёл.

Ещё один шаг к Анне. Глядя ей прямо в лицо, я сощурился.

– Так ты знала, что я умру на нашей свадьбе?

Анна испуганно захлопала ресницами… но, кроме испуга, в глазах было и кое-что ещё. Она явно нервничала, размышляя, что ответить.

Что ж, поторопим её.

Ещё один шаг к Анне – и я хватаю её за волосы прежде, чем она успевает что-то понять.

Резкий рывок вниз.

Крик.

Её лицо встречается со сценой; снизу вытекает тонкая струйка крови. Прекрасно.

Продолжая сжимать в кулаке её волосы, превратившиеся из элегантной причёски в мокрую спутанную паклю, я поволок её по сцене – вперёд, навстречу демонам, у которых при виде такого зрелища загорались глаза. Они медленно продолжали стекаться к сцене, и вид их не предвещал ничего хорошего.

– Итак, – я обвёл взглядом полупустой мокрый зал, затем вновь глянул на лежащую Анну. – Может мне кто расскажет, в чём весь цимес?

* * *

Простая металлическая табуретка с оббитым дешёвым дерматином сидением смотрелась… чуждо в этом роскошном кабинете. Одна стена напротив представляла из себя огромный экран; другая – стенд безумно дорогого артефактного оружия, добытого в Тумане. Ножки табуретки утопали в ковре.

Майкл Крейн сидел напротив, за столом из красного дерева, и медленно, меланхолично поедал суши. Взгляд его был спокоен и полон собственного достоинства.

– Стой, стой, Алекс, – заметил он, швыряя в своего начальника службы безопасности – уже бывшего, по очевидным причинам – очередное суши. – Выполняй то, что я говорю.

Александр не мог даже дёрнуться; шаткая табуретка под ногами и крепкая петля, накинутая на шею, образовали смертельную ловушку. Неловкое движение вбок, и верёвка затянется. Поэтому он не пошевелился, позволяя комку из рыбы и риса врезаться в его грудь.

– Ты моя собачка, Алекс, – тем же спокойным тоном, без тени улыбки, заметил Крейн. – И тебе следовало ей же и оставаться. Слепой, преданной, не смотрящей куда не следует.

Он откинулся на спинку кресла и поглядел Александру прямо в глаза.

– Или ты правда думал, что я ни о чём не знаю? Про Артура Готфрида, который лежит, запертый в собственном гробу? Про Вальтера, что выпустил его?

– Он убил твоего сына, – не выдержал Александр. – Ты знал об этом и ничего не сделал?

Непроницаемая маска на лице Крейна дрогнула, и он коротко рассмеялся.

– Гюнтер. Глядя на него и Герду, можно было сказать, что я люблю сына, да?

Он прожевал суши.

– Когда-то, может, так и было – когда тот был милым маленьким ребёнком. Но парень вырос, и выросли его амбиции. Он стал поглядывать на моё кресло, на мою власть. Любые сантименты быстро прошли.

Он покачал головой.

– Когда пропала Герда – к кому, по-твоему, пришёл Вальтер с предложением вытащить её из Тумана? Герда нужна мне, как залог моей власти, от меня требовалось вернуть её как можно скорее, а потому я согласился. Гюнтер и его дружок-холуй… Это была плата. За то, чтобы Артур Готфрид, восставший из гроба, ничего не знающий о произошедших переменах, согласился работать на Вальтера.

– Не очень-то получилось, – пробормотал Александр.

– Временная заминка, неприятности в пару дней, – пожал плечами Майкл. – Если бы ты не вмешался, всё уже было бы улажено.

Александр покачал головой:

– Что с тобой не так, Майкл? Я же знаю тебя столько лет. Ты суров, ты жесток, но принести в жертву собственных детей…

– Большие жертвы сулят большую выгоду, – Крейн швырнул в мужчину ещё одно суши. – И не надо делать из меня монстра, не способного на любовь. Я человек, в отличие от некоторых. Просто Гюнтер и Герда… не те, кого я люблю.

Чёрт. И всё это у него под носом. Александр никогда не строил иллюзий насчёт морального облика своего босса, но это выходило за любые рамки. Он думал, что знает, на кого работал. И сильно ошибался.

– Во всяком случае, твою сестру я действительно люблю, – ухмыльнулся Крейн. – Кстати, знаешь, как мы с ней познакомились?

Он вновь откинулся на кресло, пускаясь в воспоминания.

– Я же чёртов сын спившегося садовника, лакея в доме больших и важных аристократов. Знаешь, каково это – когда ты не родился с золотой ложкой во рту, когда тебе всего нужно добиваться самому, но даже в этом случае шанс вырваться наверх минимальным?

Александр ничего не ответил; осознавать всё это было очень тяжело, да Крейн и не ждал его ответа.

– Я всегда хотел большего. Копил последние деньги, буквально по копейке, чтобы хотя бы изредка выбираться в дорогие клубы или что-то вроде этого. Там я с Анной и познакомился.

Крейн мечтательно улыбнулся.

– Если говорить о характерах, то мы с ней сразу сошлись. Она была такой же, как я – амбициозной, желающей всего и сразу, не терпящей слабостей и возражений…

Неужели его сестра в детстве была такой? Александр помнил её совсем другой, но… что было правдой, а что притворством? Он уже не знал.

– Вот только всё равно она была дочерью мэра города, а я – сыном грёбаного садовника, – помрачнел Крейн.

Было видно, что говорит всё это он уже не для Алекса, а скорее для самого себя; видно, редко выдаётся шанс выговориться.

Что ж, Алекс и не тешил себя иллюзией, будто бывший босс оставит его в живых – после его попытки пойти против него. Разумеется, о таких вещах говорят только тем, кто… уже не сможет никому поведать открытые ему секреты.

– Папаша только пил, после того, как ублюдок Готфрид уволил его, он совсем опустился, – прожевав суши, продолжил Крейн. – Его убийство стало платой за первый контракт с демонами. Никчемный человек, никчёмная плата. Но – достаточная, чтобы доказать им свою решительность.

Он покачал головой.

– После его убийства всё пошло в гору. Я начал получать то, что всегда хотел, медленно, но верно, за пару лет поднимаясь до уровня твоей сестры. Вот только когда я окончил этот путь – оказалось, что Анна, моя первая и единственная любовь, основная цель в жизни, выходит за бл*дского Готфрида. Того самого пацана, на которого я смотрел всё детство, кто жил в огромном особняке, пока я ютился в домике садовника. Того, чьему отцу прислуживал мой собственный.

Крейн хмыкнул – и, отложив в сторону палочки, заложил руки за голову.

– Как ты и сам видишь, всё пришло к новому контракту. Думаю, они этого ждали – тот, первый, был лишь затравкой, «первая доза бесплатно».

Он улыбнулся.

– Но Анна, кстати, была не против. Это ваш отец настаивал на браке; это он был товарищем отца Артура. Сам Артур же… видел в ней только выгоду. Как и она в нём, кстати говоря.

Да, это так. Здесь для Александра не было никакой новости – то, что брак его сестры и лучшего друга был браком по расчёту, он знал ещё тогда, двадцать лет назад.

– Но его смерть… в ней выгоды было больше, – Крейн продолжал улыбаться. – Это ведь её идеей было не просто убить его… а дождаться формального заключения брака, чтобы можно было претендовать на всё наследие Гофтридов. Узнав о моих возможностях, она легко согласилась на всё. Главное было дождаться, пока брак официально состоится.

Крейн поморщился.

– Ну, а я добавил ещё одно условие – Артур Готфрид должен был умереть до начала брачной ночи. От одной мысли о том, что он будет спать с Анной – моей Анной – меня выворачивало. Так что… да, новый контракт.

Его выражение лица переросло в какую-то странную ухмылку – вроде ироничную, но в то же время… болезненную, что ли?

– Вот только о плате тогда не знали ни я, ни она. Платой оказалось, – Крейн снова скривился, – то, от чего на свет появилась Герда.

Теперь в его глазах плескалась полная ярость. Распрямившись, он швырнул в Алекса уже не суши, а всю тарелку; та стукнулась о мускулистое тело мужчины и мягко упала в глубокий ковёр, суши разлетелись по всему кабинету.

– А всё грёбаные Готфриды, – выплюнул он с отвращением. – Если бы не они, не этот твой Артур, никакой сделки бы и заключать не пришлось. Но всё случилось так, как случилось, и вот…

Он снова осел на кресло.

– Артур был мёртв. А вот его семейка – живее всех живых. Мамаша померла почти сразу после смерти сынка, а отец и сестра здравствовали.

Крейн улыбнулся – садисткой, издевательской улыбкой.

– Когда я отыгрывался на них, то представлял, что на месте Сергея находился сам Артур. Так было ещё приятнее наблюдать за страданиями отца, на глазах у которого насилуют его дочь.

– Но… зачем? – наконец, решился на вопрос Александр. – Я понимаю убийство, но это…

– Зачем? – Крейн поглядел на него, скривившись. – Скажем так… это расплата Готфридов. За то, что мне пришлось смотреть ровно на такую же картину. На зачатие Герды.

Затем Крейн резко рассмеялся, вставая с кресла и обходя стол.

– Но это было тогда. Я был молод, раним… сейчас меня подобные картины больше не удивляют. Я получил большее – власть, возможности…

Он самодовольно усмехнулся.

– Будущее. Важную роль во всём, что случится дальше.

Издевательски похлопав Александра по щеке, Крейн вытер руки о его пиджак.

– Вот только Анна сейчас там с Готфридом, – хрипло заметил Александр. Верёвка тёрла горло, – С чего ты взял, что он пощадит её?

Крейн глянул на него с презрением, как на умственно отсталого дурачка.

– Пощадит? Он её? Твой дружок не в том положении, чтобы решать, кого щадить, а кого нет. Зал, в который он направился, полон демонов. Я всё просчитал заранее; весь ваш план, всё, на что вы рассчитывали – полное дерьмо. Готфрид выполнил свою задачу – вытащил Герду, теперь в нём больше нет нужды.

Взгляд Александра потерянно замер.

– Твоей сестре плевать на тебя, – добавил Крейн тем же тоном, – и всегда было плевать. Она знала твои слабые места, и всегда ими пользовалась. Поэтому она и сказала ничего не делать с Готфридами.

Он покачал головой.

– До сих пор ты был вполне способной служебной собачкой, много раз решал проблемы, спасал наши задницы… но неужели ты правда всё это время думал, что Анне что-то не нравится?

Крейн уничижительно усмехнулся.

– Пора кончать с тобой, Алекс. Но, разумеется… не раньше, чем закончится важное мероприятие. Хочу, чтобы ты увидел, как мир сделает свой первый шаг в новую Эру.

Вернувшись к столу, Крейн щёлкнул пультом – и на соседней стене включился огромный экран, транслирующий происходящее в огромном зале, размерами скорее напоминающими стадион. Зал был полон народу, который громко галдел, предвкушая нечто невиданное ранее.

– Ну, я пошёл, – Крейн с улыбкой поправил галстук. – Пожелай мне удачи, Алекс.

Он подтянул верёвку ещё туже – так, что теперь, чтобы не задохнуться, Александр был вынужден стоять на цыпочках.

– Пошёл ты, – прохрипел мужчина в ответ. Крейн только усмехнулся – и хлопнул дверью.

…чёрт. Долго он так не простоит, это точно. Александр попытался пошевелить связанными за спиной руками, но Крейн затянул узлы на совесть.

В трансляции на экране, тем временем, что-то происходило. На гигантском экране включился красочный ролик с темнокожей девушкой. Впрочем, Александр почти не смотрел на экран, он пытался как-то выкрутиться. Ноги уже болели, но пока эту боль ещё можно было вытерпеть.

…следующие пять минут не принесли мужчине никаких результатов. Александр кинул свой усталый взгляд на экран. Ролик подходил к концу; двое Пробуждённых озарялись светом – а затем в наступившей тьме появлялись гигантские буквы:

«Интерфейс 2.0»

ПРОБУЖДЕНИЕ

Меньше трагедий. Больше побед.

Белый текст на чёрном экране казался буквально вырезанным; кроме этих огромных букв ничего не было видно, а потому затем, когда включились прожекторы, в первый момент Александру показалось, что вспыхнуло яркое солнце.

Впрочем, уже через секунду он понял, на что смотрит.

Столп света падал на сцену – туда, где в луже крови, на полу, лежало изломанное тело Анны Крейн. Сам Майкл стоял рядом, и его ошарашенное лицо бледнело буквально на глазах. В зале-стадионе раздались крики, их становилось всё больше…

Шатнувшись от изумления, Александр сделал неловкое движение – и табуретка опрокинулась на ковёр из-под его ног. Ну вот, приплыли; верёвка захлестнуло горло, глаза закатились. От нехватки воздуха всё поплыло, и потому открывшуюся дверь Александр уже увидел лишь в очертаниях.

Из последних сил напрягшись, Александр приоткрыл глаза – чтобы увидеть силуэт, стоящий в дверном проёме.

– А ты… – задыхаясь, выплюнул он, – …ещё… кто?..

Вошедший был покрыт кровью с головы до ног; всё тело было в огромных ранах. Из некоторых до сих пор сочилась кровь, из других вместо этого почему-то лезли чёрные щупальца, усеянные пастями и глазами. На лице вошедшего застыла кривая, чуть насмешливая гримаса.

– А я Артур Готфрид, – пояснил он. – Ударение на «А».