Текст книги ""Фантастика 2025-121". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Дарья Зарубина

Соавторы: Виктор Ступников,Анна, Верещагина,Валентина Верещагина,Дмитрий Коровников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 346 страниц)

– Сарк, а как вы выглядите на самом деле?

Он быстро и бесшумно приблизился, так что я едва успела вдохнуть, до того, как меня окутал жар. И пока делала новый отчаянный вдох, Сарк исчез, становясь темным пятном на каменной плите у моих ног.

– Вы не имеете определенной формы? – не поняла к чему вся эта демонстрация.

Тень обогнула меня, и как только я обернулась, увидела высокую фигуру.

– Точно! Вот почему он назвал вас невидимками! – одобрительно хмыкнула. – Ловко!

– Удобно, – отозвался он, сверкнув глазами. Прищурился, кивнул и указал. – Не его ждете?

Чувствуя, как медленно леденеет душа, я повернулась лицом к реке. Очередной призрачный парусник проплывал мимо столицы Подземья. Те, кто путешествовали на нем, не таились. Корабль, игнорируя привычный маршрут, подошел к пристани слишком близко, так чтобы я смогла увидеть всю троицу. Сердце екнуло и замедлило свой бег, тьма давила на душу, изгоняя все светлые краски, причиняя боль. На палубе у самого борта, помимо Геррара, стояли Ида и Дамара. Первая показывала, что теперь может существовать в двух мирах. Вторая победно скалилась, радуясь, что месть удалась. Еще бы! Не знаю, как им удалось вернуть Дамаре тело, которое сгнило в земле два века назад. Зрение меня не обманывало. На палубе стояла темноволосая молодая женщина, которую я уже не чаяла увидеть в зеркале.

– Как? – сорвалось облачком пара с моих губ.

– Беглецы, – мрачно откликнулся Сарк, хоть я и не ждала, что мне ответят.

– Кто? – я никак не могла отвести глаз от стоящих на призрачном корабле врагов. Они ударили точно, боль сковывала тело, туманила мысли.

– Беглецы. У нас-с их зовут так. Предатели, изгои, продажные твари, – зашипел Сарк, и я вздрогнула, забыла о боли, так велико было изумление.

– Вы знакомы? – мой взгляд заметался, я не знала на кого смотреть, то ли на ухмыляющихся врагов, то ли на злющего чужака.

– Знаком и ненавижу!

– Кто вы? Они? – загадок стало больше, и мне непременно захотелось узнать отгадку на каждую.

Сарк молчал, и я разволновалась, что ни о чем не узнаю. Требовать не имела права, просить?.. Со слезами взмолилась:

– Пожалуйста, мне важно понять, как вернуться…

Сарк не изрек ни звука, вздрогнул, будто я ударила его, отошел, уступая место новой тени. Она выросла, и я увидела женскую фигуру, более хрупкую, невысокую. Тело женщины переливалось разными оттенками синего и фиолетового, напоминая ночное звездное небо.

– Не плачь, девочка, – сказала она нежным мелодичным голосом. – Идем, – позвала к змее.

Ноги мои будто бы приросли к исчерченным плитам пристани, и Сарку пришлось взять меня за руку. Тепло, исходящее от него, на этот раз не обжигало, грело, расходясь по моему окоченевшему телу.

– Спасибо, – произнесла я, когда он подсадил меня на змею.

Слегка улыбнувшись, он кивнул и запрыгнул впереди меня.

Сарк и его соотечественница проводили меня до комнаты, и я, взвинченная до невозможности, пригласила их войти. Прямо с порога не стала закидывать вопросами, хотя очень хотелось. Что им предложить, не ведала, поэтому замерла у окна, с силой вцепившись пальцами в подоконник, пытаясь унять чувства.

Вопросы иссякли, когда женщина на несколько секунд обрела лицо. Сейчас в моей голове замелькали догадки, одна невероятнее другой, но сумела выговорить только одно:

– Мама?

Лицо той, которую я, казалось бы, должна была забыть, вновь изменилось. Теперь передо мной предстала Алтея Калинкина.

– Вижу, и вторую меня ты знаешь, – печальная улыбка изогнула женские губы, а затем тень вернулась к прежнему облику.

Я силилась что-то сказать, но вырывалось лишь невнятное мычание. Сарк решил меня добить. Изменился.

– Папа? – хрипло, чуть слышно выговорила я, а он преобразился. Теперь я видела ведьмака с рыжими волосами и карими глазами. Подозреваю, что так выглядел Хранитель Алтеи и родитель Веснушки. Сестра!

– А… Весна… Веснушка и не знает, – огорошено выдала я.

– Не время, – ответил Сарк, возвращая свое теневое обличие.

– А… как … вы… – отцепила руки от подоконника, вдохнула несколько раз, хлопнула себя по лбу. – Кьяр не ошибся во мне! Ищейка я липовая! Зиалея же сказала, что вы из третьей Грани! Первая – Индегард, вторая – место перерождения, третья… Паземка меня укуси! Третья Грань – мир тех, кто устал от вечного перерождения и…

– Похоже, что мы ус-стали? – ядовито полюбопытствовал Сарк.

Я попыталась припомнить, каким был мой отец. Ведьмак – это точно! Только это существо совсем не подходило на роль скромного, безобидного ведьмака. Я перевела ошарашенный взор на женщину. Она пояснила:

– Грани меняют нас-с, мы не те, кем были на Вейтерре! Уже не люди, хотя и помним, вс-се прошлые перевоплощения.

– А… м-мм… – у меня отнялся язык, временно разумеется.

– Меня можешь звать Теей. – Разрешила она, и я внятно кивнула.

Разговор продолжил Сарк:

– Грани – это миры. Индегард и первая принадлежат Вейтерре и ее творцам. Третья – переход, мос-ст между параллельными мирами. Нам вс-сем лгут, убеждая, что там мы отдохнем. Вес-сьма неприятное мес-стечко. Отдохнуть там точно не получитс-ся. Мало, кто с-сам идет туда. Чаще нас-с прос-сят или зас-ставляют, как было с-со мной. Тею попрос-сили. У каждого с-свое дело – кто-то охраняет, кто-то с-следит, кто-то теряет, кто-то находит. Можно с-стать с-сильнее, можно умереть – иного не дано! Мы выжили, нашли друг друга, чтобы вмес-сте ловить прес-ступников, тех, кого ос-судили, но кто рис-скует бежать, не ис-скупив прос-ступки прежнего с-существования.

– Дамара? – переварив новые сведения, я не изменила своим привычкам, принялась размышлять.

– Она!

– А как?

– Твое предыдущее воплощение!

– С-смогла гадина! – это высказала Тея. – В наказание ее назначили с-сторожить хранилище мас-сок. Догадываешьс-ся, что лежит в нем? – бывшая ищейка проверяла меня.

– Вполне, – не стала ее разочаровывать. – И Дамара украла мою маску!

– Так! – одобрила она. – Я знала, что ей нельзя доверять, но меня никто не с-слушал, говорили, мол, дай новенькой шанс-с! Я пожалела, что пос-слушала их и с-себя, привыкла верить людям.

– Ничего, время с-стирает память, – хмуро пообещал Сарк. – Ты научишьс-ся!

– Быть может, – сказала Тея и взглянула на меня. – Не бойс-ся! Теперь мы здес-сь. Не упус-стим, вернем мас-ску, защитим тебя.

– Вас Ар'рцелиус вызвал? Или вы сами явились?

– Никто из хранителей не имеет права покидать пос-ст с-самовольно. Ар с-сделал это, не ведая с-сам, кого зовет! – разъяснила она.

– Вовремя, правда? – вклинился Сарк.

– Да. А как вы…

– Нас-с бы не отпус-стили, назначили кого-то из других хранителей. И не в таком количестве. Обычно ходят по одному, нам с-сложно возвращатьс-ся с-сюда.

– А этим, изгоям?

– Проще. Они не принимают новый образ, с-становятс-ся рабами с-собс-ственной злобы и тьмы.

– Их иногда зовут с-серыми.

– А это не они?..

– Они часто помогают злодеям. За возможнос-сть вернутс-ся на Вейтерру, отомс-стить, готовы продать-ся любому! – проговорил Сарк.

– Вот почему вы назвали ее продажной! – подпрыгнула я, провела ладонями по лицу. – А Зиалея и Ар'рцелиус знают?

– Быть может, он догадываетс-ся, – задумчиво сказала Тея. – Поэтому мы с-стараемся реже контактировать с ним.

– Вам нельзя общаться с нами?

– Нежелательно. Мы должны хранить тайну.

– Но мне вы открылись?

– Мы рис-скуем, дочка, – первой ко мне подошла Тея, взглянула робко, вернула внешность моей матушки.

– Тебе должны целую жизнь, – Сарк тоже подошел, принимая облик моего батюшки. – Хранители Индегарда позволили перевозчику с-слишком много, – от тени у него остался говор.

Но меня это мало волновало, я видела тех, кого потеряла сотни лет назад, ради кого искала, нашла и убила Геррара. Слезы крупными каплями покатились по щекам, когда поняла, что лишь теперь освободилась от давних страданий. Будто сбросила с плеч тяжелый камень, который зачем-то тащила в гору. Я думала, что завершила все дела еще тогда, в той комнатушке, когда покончила с убийцей родителей, но нет. Тогда я только крепче увязла, запуталась. Теперь… нет я еще не полностью свободна, клубок все еще не распутан. Но осталось немного…

Рыдая, я бросилась в их объятия. Они оба обняли меня, гладили по голове, шептали что-то в утешение. Я, окутанная родительским теплом, была впервые за долгое время счастлива и отчетливо понимала, что это начало. Главное, не повторить прошлых ошибок, не упустить свое новообретенное счастье.

Так и уснула, убаюканная их тихими речами, кажется, папа мне даже спел колыбельную. Трогательно и вдохновляюще. Все обиды, боль, ярость, что чернили душу, вытекли из нее вместе с горячими ручейками слез, когда я снова ощутила себя любимым ребенком. И я сохраню чистоту, не позволю тьме опять овладеть собою.

Проснулась, но глаз не открыла, прислушиваясь к звукам: тихому потрескиванию поленьев в камине, шепоткам, непременно присутствующим в обители владыки Подземья. А первым, что увидела, был узорчатый балдахин персикового оттенка. Кто-то из родных постарался, чтобы я чувствовала себя более привычно. На столике справа от кровати стояла ваза, а в ней ярко-желтый, как солнце, цветок. Я, рвано вдохнув, села. Рядом показалась матушка, сегодня она была в облике Теи. Вчера я уяснила, что им трудно долго удерживать маски, поэтому сказала, что мне все равно, как они теперь выглядят и кем стали. Главное, мы по-прежнему испытываем любовь по отношению друг к другу.

– Как с-спалос-сь? – спросила она и сдвинула плотные, темные портьеры, пропуская внутрь свет кристалла.

– Отлично, впервые за долгое время я выспалась! – улыбнулась и протянула ей руки. Вспомнила, нахмурилась. – Как вы?

– Папа разберетс-ся, – Тея присела рядом и взяла меня за руку, делясь теплом.

– Вижу, все изменилось.

– Это нормально, что вс-се меняетс-ся. Нельзя пос-стоянно пребывать в одном и том же с-состоянии.

– Да. И знаешь, мне нравится! Честно!

– Мне тоже, – она наклонилась, чтобы обнять меня. – Но и тебе придетс-ся поменять с-свои взгляды, – отстранилась, чтобы посмотреть в глаза.

– Знаю, – смело встретила ее напряженный взор. – И уже готова. Жаль, что не увижу изменчивых. Было бы любопытно взглянуть…

– Ты же понимаешь, – с выражением сказала Тея, склонив голову на бок.

– Понимаю, что без магии я буду только мешаться под ногами тех, кто бросит вызов Да'Орону и его армии. А в том, что он сумел собрать вокруг себя союзников, я не сомневаюсь.

– Да. Ар думает также. Но у них ес-сть козырь.

– Да’Айрэн? – мозг приступил к работе. – Почему? Потому что предал однажды? Нет? Что-то его держит здесь?

– Кто-то, – со значением откликнулась она.

– Точно! Солнышка! Он же ради ее спасения убил собственного отца. Почему? Жалость?

– Отчас-сти. Это тайна, но тебе я с-скажу, – взглядом Тея предупредила меня, и я уверенно кивнула, обещая сберечь секрет. – Изменчивые – дети двух творцов. И оба этих творца те еще «шутники». За то, что изменчивые ос-смелились противос-стоять Эрии, были жес-стоко наказаны.

– Полное уничтожение – не достаточная кара?

– Это было задолго до войны людей и изменчивых. Один из них обидел Эрию, отказал ей. Богиня ос-серчала, а Артуар не с-сумел отказать ей. Ну, думаю, не с-сильно и с-спорил!

– И? Что случилось? Эрия скора на расправу. Я слышала историю Снеженики!

– Изменчивым пришлось хуже. Она попрос-сту решила с-сама подбирать им пары.

– Как это?

– Ничего с-сложного! На кого укажет, с тем и живи! В с-случае с Да'Айрэном произошло так. Когда он с-спас невинного ребенка, проявил чувс-ства. "Значит, – рас-судила богиня, – так тому и быть!"

– Но жалость и любовь совершенно разные чувства! – я вскочила с кровати. Не зная, чем возмущена больше. – Алийта ребенок, а он древний!

– Эрия с-судит по с-себе. А, как мы знаем, живет она вечно.

– И что теперь?

– Изменчивый принял решение ждать. Не ис-сключаю, что и с Да'Ороном он ушел, чтобы помочь нам.

– На это рассчитывает и Ар'рцелиус? – спросила я, замечая, как насторожилась Тея. – Что?

– К тебе гость, – и опять мне достался ее долгий, серьезный взгляд. – И цветок этот, – указала на вазу, – маг принес-с. Говорят, так в С-солнечном в любви признаютс-ся…

– Райт? – еле выговорила я, потому что в горле пересохло после услышанного. Могла бы и не спрашивать. Кто еще будет ошиваться с утра около моей двери, презрев опасность и законы чужого королевства. Тея кивнула, а я вновь спросила, по привычке прогоняя вспыхнувшие эмоции. – Все прибыли?

Она молча подтвердила, не сводя глаз, поинтересовалась:

– Ты готова к вс-стрече с ним?

Я помотала головой и чуть слышно отозвалась:

– И никогда не буду готова, потому что не хочу делать ему больно.

– Но объяс-снить тебе придетс-ся.

– Придется. Напишу письмо. Отдашь? – и суматошно вскинулась. – И еще Лийте! У меня к ней тоже будет поручение.

– Любишь его? – Тея обратилась. Теперь я видела маму. Все ее эмоции, которые тень отлично скрывала, отразились на светлом лице.

К чему ложь? С моих губ слетело очередное признание.

– Люблю. В первый раз, наверное… Почему вот так, почти равнодушно? Потому что я всегда была такой: каменной и невозмутимой, – всхлипнула. – Но сейчас… не могу видеть его страданий. А ему непременно будет больно, когда он узнает, что я замыслила, и захочет остановить.

– Да, захочет. Я помню этого огневичка, – она крепко стиснула мою руку, выражая поддержку. – Помогу… – встала, оставляя на кровати серебряный кинжал с витой рукоятью. Я знала, зачем он нужен.

Тея сдержала обещание. Не знаю как, но она привела к моей двери Марессу. Государыня вздрагивала и жалась к Райту. Он стискивал зубы, а едва я показалась на пороге, так воззрился, что я чуть не заскочила обратно, побоялась, что испепелят.

– Лея! – бросилась ко мне Маресса. – Наконец! Я тут… – не договорила, из-за поворота выскочил злющий Фирион.

– Вот ты где! – произнес он, взгляд его предвещал главной ведьме скорую расплату.

Я вмешалась, чтобы спасти нас обеих:

– Бодрого утра всем! – на Ладова из принципа не смотрела – боялась своих собственных чувств. Они полыхали внутри меня подобно алым, огненным вспышкам. – Идемте! – потянула Марессу за собой, надеясь, что тени выведут нас к месту встречи.

Маги безмолвно поплелись за нами. На душе было неспокойно, лучше бы они ругались. Известное дело, маги вспыльчивые, а эти ничего не говорят – значит, думают, что предпринять. Пока шла так и порывалась оглянуться и посмотреть, но удержалась.

В зале я не вслушивалась в речи, споры, предложения. Иногда кивала, скользя обманчиво равнодушным взором по лицам собравшихся. На некоторых почти не задерживалась, черты иных впитывала, чтобы запомнить, потому что вижу в последний раз. Я не пойду в Огнедышащие горы, у меня свой путь. Аниика и Райт – на них смотрела дольше. Сестра, о чем-то шептавшаяся со своим мужем, вдруг вздрогнула, словно ощутила мои эмоции. Свела брови, посмотрела на меня, ее глаза наполнились слезами. Она поняла, но не выдала. Прикусила губу, чтобы публично не разрыдаться, слегка поклонилась и прижалась к Грэйну, ища поддержки. Он обнял свою супругу, притянув к себе, хотя говорил при этом со Светловым.

Магьер почти не глядел на меня, его отвлекала Лийта, перебивая на полуслове. Она и без моих указок разберется, я могу быть спокойной, Эзагр не помешает мне добраться до Иды.

Ладов? Знала, что не нужно смотреть на него, но не получалось. Особенно сильно, до боли в груди, мне хотелось запечатлеть в памяти его образ. Поэтому заставляла себя отвернуться, но не могла, неосознанно, сражаясь сама с собой, я раз за разом возвращалась. Райт почти не участвовал в разговоре, а когда поймал мой пристальный взгляд, поманил пальцем. Я выпрямилась и нашла в себе силы сделать уверенный кивок, безмолвно обещая, что объясню. Райт почему-то не поверил, не стесняясь, подошел, встал за моей спиной, опираясь на спинку кресла, на котором сидела. Это нервировало меня.

– Не сбежишь,– заверил он шепотом, наклоняясь, на мгновение прислоняясь своей щекой к моей. Опалил кожу за ухом, бесцеремонно тронув губами. Я не сумела удержать тихий, резкий вдох, но доказала магу обратное. Встала и присела на небольшой диван рядом со Снеженикой, воспользовавшись тем, что Даров поднялся. Она изумленно вскинулась, потеснилась, взглянула на Ладова, понимающе улыбнулась. Он видел только меня, прищурился, но остался стоять, где стоял.

Ушла из зала быстрыми шагами, а вездесущие тени помогли скрыть мое бегство. Сарк, ожидающий у крыльца, помог взобраться на змею. Обнял на прощание, прошептал:

– Удачи! – и отдал распоряжение своему соотечественнику.

Тот, в свою очередь, медлить не стал, натянул ремешки, приказывая змее сорваться вперед.

Мы довольно долгое время двигались по подземному лабиринту, окутанному тьмой. Все, кроме меня, прекрасно видели, мне же оставалось гадать, стискивая кулаки. Кьяр уже находился в небольшой долине, заросшей светящимся зеленоватым мхом. Я порадовалась разреженному свету – лучше, чем кромешная тьма. Заметив мое впечатляющее появление, саламандр вытаращился. Тень к тому моменту, как показался Кьяр, успела сползти вниз, слиться с окружающими, но остановила змею.

– Ух ты! – с шипением оскалился Кьяр. – Как лихо ты зарулила! – глаза огненного создания так и перебегали с одного места на другое. Саламандр пытался понять, как я сумела добраться одна-одинешенька сюда, но не мог.

Тени и впрямь были невидимками и показывались лишь тем, кого считали достойным. Чтобы отвлечь Кьяра, я сходу полюбопытствовала:

– Ты исполнил то, о чем я просила?

– Да. Чего сложного? – обиженно рыкнул он. – Коррум со злости до пепла сжег нечестивицу!

– Пепел где? – страшась услышать правду, спросила я.

– Унес ветер, – желчно ответил он и жутко оскалился.

Я без сил опустилась на мягкий мох, но почти сразу подскочила.

– Обманщик!

– Что, и пошутить нельзя? – съязвил он, но через мгновение уже стал серьезным. – Пепел собрали, и я нашел, кто сохранил прах колдуньи. – И принялся расписывать в красках. – Пришлось помучиться, естественно, не мне! Видишь ли, в тот момент, вместе с Коррумом был его верный слуга. В него и вселилась душа черной ведьмы. Она предусмотрительно собрала и сохранила пепел. Сама знаешь, что достаточно немного, чтобы привязать душу к земле. Дальше самозванка перемещалась, а с ней и железный ларчик. Но я нашел, нынче его хранила та девчонка, что прислуживала тебе. Она глупая, вот колдунья и воспользовалась.

– И ты отнял?

– Ну, девчонку всего-навсего припугнул…

– Ох! Выходит, Ида знает, что охочусь за ней?

Кьяр промолчал, подтверждая мою догадку, но ругать его я не стала. У меня было дело важнее.

– Ладно. Главное, ты принес, – раскрыла ладонь, многозначительно поглядывая на собеседника.

Он без лишних слов бросил мне под ноги жестянку.

– Осторожнее! – выкрикнула я, стрельнув острым взглядом в саламандра.

Он никак не отреагировал, и вскоре я поняла, почему. Ждал, гад такой! Я сама, фыркая от боли, отбросила ларец – его железные бока полыхали от жара. Выдохнула. Высказываться смысла не было – сама хороша – знала же, что он долгое время был у Кьяра. Интересно, а как там моя драгоценная шкатулка? Подняла голову. Саламандр закатил глаза:

– Ничего с твоей ледышкой не случится! Я ее в особенном месте храню, и дольше, чем нужно, не держу в лапах!

Не скрывая облегчения, выдохнула и приступила к делу.

– Нужно вернуться туда, где убили Иду.

– Она уже там караулит, – нехотя, сообщил он.

– Только не говори, что не подготовился!

– Не забывай, что она теперь владеет огненной магией! В теле Гери немало огня!

– И не убеждай меня, что твой отряд не справится с задачей.

– Ты слезно умоляла не убивать ее, – Кьяр подготовился, изучил мое послание и теперь возвращал мои же слова.

– Так мы все погубим. После ритуала Листакова исчезнет.

– Закрой глаза, – ответил он, и я ухватила ларец. Он слегка приостыл, и хотя ладони жгло, терпела.

Мгла смешала окружающие цвета в один, и я послушно прикрыла веки, потому что смотреть стало не на что.

Глава 16. О подарках

Жар обрушился на нас внезапно, и я, поспешив отрыть глаза, заморгала, пытаясь прогнать слезы. В горле запершило, поэтому закашлялась, и чуть было не упала – земля под ногами гудела от рева неутомимого пламени. Оно заливало красным горизонт, солнце наступившего дня скрывала дымная завеса.

Кое-как проморгавшись, стараясь не выпустить ларец, осмотрелась. Кьяр был словно у себя дома, а вот мне сделалось жутко. Несмотря на полыхающий огонь, я дрожала. Заставила себя собраться с духом – слабой ведьме не провести ритуал, и огляделась вторично. Поведение саламандра резко изменилось, он напрягся, а через секунду, перекрывая шум пожара, раздался рев, полный боли:

– Убью!

Без пояснений ясно, кого ждет неминуемая кара, если я не вмешаюсь. Уничтожить Листакову должна та, которая отпустила ее много лет назад. Я должна исправить свою ошибку. Преградила дорогу разбушевавшемуся Кьяру.

– Стой! – закричала во все горло.

Он замер, опасно прищурился, зашипел:

– Тварь убила моих родных и друзей!

– И моих тоже! Вспомни!

Саламандр остался в прежнем положении, указывая на то, что готов слушать меня и дальше.

– Тебе не убить ее душу, только телесную оболочку. Та, кем стала Ида, найдет другого носителя. Сколько еще людей она изведет? Я могу покончить с ней навечно!

– Я должен что-то сделать, – глухо произнес он.

– Отвлеки, пожалуйста. Мне нужно подготовиться!

Кьяр согласно мотнул головой и исчез в ревущем пламени, я же осталась на относительно свободном островке, защищенном от пожара силой саламандра. Сосредоточилась на деле, четко, не дрогнувшей рукой вывела на земле символы, заключила их в круг, за ним – еще один солью. По случаю прихватила с собой мешочек из запасов владыки, авось, не обеднеет.

Встала в центр, запела на старинном языке, который знали в совершенстве все ведуньи, и распахнула ларец. Пепел завертелся вихрем, плавно опускаясь на точно выведенные символы. Сейчас главное не упустить самый ответственный миг, поэтому смотрю в оба глаза и предельно внимательно слушаю.

И все-таки я пропустила секунду, когда в круге возник призрак Иды. Узнать бывшую ищейку Лельска сложно. Одна половина лица сморщена, другая покрыта черной коркой, там, где положено биться сердцу, кружится черный завиток.

– Здравствуй, столичная ищейка! – прохрипела она, впиваясь в меня узкими, покрасневшими глазами.

– Прощай, Ида Листакова! – твердо ответила я, хладнокровно встречая ее пылающий яростью взгляд, и завела новый куплет песни смерти.

Демоница черной Грани, окончательно вытесняя, ту, что считала себя ее хозяйкой, не пожелала сдаваться. Вцепилась в меня мертвой хваткой, царапая нежную человеческую кожу. Я не прислушалась к боли, не до нее, у меня важная цель. Острые когти принялись рвать мою плоть, но я, стискивая руки в кулаки, не прерывала пения. Мне все равно суждено умереть сегодня, а часом раньше или позже – нет разницы.

Судьба распорядилась иначе. Решив, что меня убьют, прежде чем закончу ритуал, появившийся за соляным кругом Кьяр выдернул меня из него.

На миг, вдыхая, я прервалась. И это мгновение едва не стало роковым. К счастью, я вдохнула неглубоко, и вновь зазвучал мой напевный шепот. Я чувствовала, как из рваных ран струится кровь, окрашивая лохмотья, оставшиеся от одежды. Все равно, главное завершить. Поэтому пела, не останавливаясь. В круге вопила, пытаясь вырваться из магической темницы демоница, за спиной застыл Кьяр, оберегая меня от языков пламени.

Последние слова, и крик демоницы растворился в воздухе, пепел впитался в землю, полыхнул синим светом круг, взметнулась соль, показывая, что ритуал проведен правильно. Я упала на колени, но выдыхать не торопилась, потому что нужно было потушить пожар. Я призвала дождь, снова поднимаясь на ноги, закружилась, взывая к небу, протягивая к нему окровавленные руки. А затем рухнула без сил, довольно глядя вверх, на небеса, с которых уже спешили к земле первые дождевые капли. Я улыбалась им, а потом жадно хватала ртом живительную влагу и плакала от неуемной радости.

Сгущались сумерки, скрывая неприглядную картину, оставшуюся после пожара, у меня не было сил подняться. Я лежала в луже, прикрыв глаза, и ждала смерти.

– Помереть собралась? – раздалось сверху, и, разлепив веки, я увидела склонившегося надо мной Кьяра.

Ничего ему не ответила, хотелось уйти быстро и тихо, но не выйдет. Надо мной снова хмыкнули:

– Гляди-ка, ты и впрямь решила уйти за Грани!

– Так надо…

– Ты же еще мир не спасла!

– А мне и не нужно было его спасать. Это я сама себе придумала задачу. Артуар другое подразумевал, когда позволил мне покинуть Индегард, – попыталась сесть, но снова упала в вязкую грязь.

Саламандр на удивление проявил сострадание к ведьме. Стараясь уменьшить неизбежную боль от своих прикосновений, он поднял меня и перенес в горную долину. Мягко опустил на ковер из цветов и трав. На мой вопросительный взгляд небрежно ответил:

– Не задавай глупых вопросов! – и отошел.

Я улыбнулась, чувствуя, что скоро ослабну совсем и перестану видеть приглушенные краски ночи. Надо мной бескрайнее звездное небо. Взошедшая луна заливает долину таинственным серебряным светом, который, быть может, я больше никогда не увижу. Рвано бьющееся в груди сердце заволновалось, стукнуло сильнее, на несколько минут ускорилось. Разливающийся аромат ночных цветов привлекал ночных мотыльков, которые порой опускались на мое лицо. Теплый ветер пролетал мимо, не касаясь меня дыханием. Изорванная одежда быстро высохла – тут уж Кьяр постарался.

– Спасибо, – от всей души сказала я и взглядом нашла светящееся пятно слева.

Смотреть прямо на саламандра было неприятно – глаза резало. Стало заметно теплее – Кьяр приблизился и сказал:

– Может, ну его – Артуара? Давай позову на помощь?

– Нет, не нужно. Я бы сделала это по-быстрому, но прихваченный с собой кинжал потерялся где-то в суматохе.

– Умирать всегда больно, не зависимо от того, сколько длится процесс, – мрачно ответствовал он, будто мне было неизвестно – как-никак не в первой.

– Да, – мне удалось растянуть окровавленные, искусанные губы в неком подобии улыбки. – Только в прошлый раз было быстрее, и я надеялась… – надрывный кашель прервал мою речь.

Саламандр, не щадя меня, спросил:

– Смогла бы сделать это сама? Вот так запросто сумела бы оборвать тонкую ниточку обретенной человеческой жизни?

Хотелось бы быть уверенной, но лгать на пороге новой смерти я не стала.

– Не знаю… Эта жизнь казалась бесценным подарком… – кашель вновь заставил меня прерваться.

– Подарок? Знаешь, мне всегда странно слышать подобные фразы от людей. Разве вы живете по-настоящему? Вы же, как искры, которые стелются за моим хвостом – вспыхиваете на секунду и почти сразу умираете.

– Неправда, – прохрипела я, сделав над собой усилие и повернувшись к нему лицом.

– Вот ты, к примеру! Что хорошего ты видела в прошлой жизни? Пахала, как лошадь, и сдохла на работе! А в этой? У тебя был шанс стать счастливой, нужной кому-то еще, кроме своей работы, но ты отвернулась от единственного мужчины, способного помочь тебе!

– Неправда! – выкрикнула из последних сил, закашлялась, но все же договорила. – И ищейку любили. У меня были сестра и сын.

– И что ты с ними сделала? Отвергла? Ты повторяешься, ищейка липовая!

– Неправда, – чуть слышно прошептала я, глотая слезы.

– Упрямая, а так легко сдаешься, – тихо уронил Кьяр, отползая подальше, чтобы не обжечь нечаянно.

– Ирония, – сказала, глядя ему вслед, заставляя обернуться на ходу. – Много лет назад я умерла быстро, хотя до последнего цеплялась за жизнь. А сейчас… все наоброт.

– Живой ты сделаешь для этого мира гораздо больше!

– Я? Не смейся… Велея Липкина давно ушла за Грани…

– Кто же ты?

– А кого ты видишь?

– Ведьму! И это совершенно точно!

– Ведьму… – усмешка причиняла боль. – Пойми, я должна вернуться в Индегард и все исправить.

– Намекаешь, что пора бы отдать тебе ларчик?

– Было бы неплохо…

– Так и быть, – в сторону буркнул он и исчез, оставляя меня в круге огня.

Надеюсь, я дождусь свой «прощальный подарок», большего саламандр для ведьмы все равно не сможет сделать.

Оставшись в одиночестве, я не могла не думать о Райте. Интересно, ему уже передали мое письмо? Он прочитал послание? Что решил? Пожалуй, последнее мне известно. Я поступила эгоистично, поддавшись своим эмоциям. Привыкла заботиться только о себе, не считаясь с чувствами других. Допрыгалась. В последние минуты своей новой жизни переживаю за мага! Как он справится с потерей? Получится ли у него сладить со своим даром? Или Райта постигнет участь Коррума, и он века будет скитаться между Гранями в облике дракона? Я буду верить, что у Ладова все получится, и мы встретимся в следующей жизни, или еще через жизнь…

Огонь, полыхающий вокруг, стих – Кьяр вернулся, но не один. Первым ко мне подошел Камор. Ухмыльнулся:

– Что-то ты плохо выглядишь!

– Зато ты так и пышешь здоровьем, – вместо меня, делающей натужный вдох, демону ответил саламандр и надвинулся на врага.

– Оставь, – выдохнула я и обратила взор воспаленных, слезящихся глаз на Камора.

Он понял, о чем безмолвно попросила его. Оскалился:

– Давно мечтал это сделать!

– Эй! – бросился на мою защиту Кьяр и грозно зашипел.

– Оставь, – вновь попросила я его.

Саламандр придвинулся, не отводя пылающего взгляда, помотал головой, разбрасывая искры, но говорить ничего не стал: не просил, не обещал, не высказывал надежд.

Камор не медлил и, как только Кьяр покинул нас, вытащил меч. Сделав последний вдох, я прикрыла веки.

Боль, тупая и изнуряющая, в мгновение ока стала острой, а затем резко прекратилась. И я, широко распахнув глаза, воззрилась на огромное лицо, отраженное на высоком потолке. Да, последнюю жизнь я именно его разглядывала в зеркале. Разумно быстрее покончить с вступлением и перейти к основному акту. Однако, я медлила. Хотелось в последний раз увидеть Райта. Пусть и вот так – со стороны, а заодно вспомнить… Хотя я и без всяких магических картинок могла восстановить в памяти каждую минуту, проведенную вместе с Ладовым.

Мне ли грустить? Я благодарна за то, что дозволено было вернуться на Вейтерру и получить свою каплю счастья в подарок. Райт для меня стал тем самым, необходимым глотком свежего воздуха, когда я начала задыхаться, плутая во мраке, пропитанном ядовитым дымом.

Решительно поднялась по лестнице и распахнула дверь, ведущую к стражам Индегарда. Ничего не поменялось в сумрачной обстановке зала. Стражи? Из прежних остался только старик-изменчивый. А вот Ар'ргарона я последний раз видела в мире живых. Как-то он приезжал в Омбрию по приглашению государыни Лесаны.

– Мрачного времени суток, – поприветствовала я их всех, обегая быстрым взглядом лица стражей. – Судить будете?

На меня посмотрели все без исключения. Старик хмыкнул: