Текст книги "Цикл романов "Все секреты мира" (СИ)"

Автор книги: Стив Берри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 307 страниц)

Он свернул налево и направился к владениям Соньера.

Ренн не был ночным городом. Попадались только запертые двери и занавешенные окна. Ресторан, книжный магазин и киоски уже закрылись. Сумрак набросил на улицу глубокую тень. Ветер стонал между стенами, словно заблудшая душа. Эта сцена напомнила ему романы Дюма, словно все живое говорит тут только шепотом.

Улица сбегала вниз к церкви. Вилла Вифания и дом священника были заперты, сад около них освещался луной, которую то и дело закрывали облака.

Калитка, ведущая в церковный двор, оказалась открытой, как и говорила Стефани. Малоун направился туда, зная, что хвост последует за ним. Во дворе он воспользовался сгущающейся темнотой и скользнул за огромный вяз. Всмотрелся во тьму и увидел, что его преследователь, ускоряя шаг, входит на кладбище. Когда мужчина миновал дерево, Малоун прыгнул на него и двинул кулаком ему в живот. С облегчением почувствовал, что бронежилета нет. Ударил своего преследователя еще раз – в челюсть, сбив его с ног, потом резко дернул вверх.

Молодой человек был невысок, мускулист и чисто выбрит, с гладко причесанными светлыми волосами. Он оцепенел от неожиданности, когда Малоун ощупал его, быстро обнаружив оружие. Малоун извлек из-под пиджака незнакомца пистолет. «Беретта bobcat». Сделано в Италии. Маленькое полуавтоматическое оружие. Когда-то он тоже носил такое. Он приставил дуло к шее преследователя и крепко прижал его к дереву.

– Имя твоего хозяина!

Молчание.

– Ты говоришь по-английски?

Парень отрицательно покачал головой, продолжая втягивать в себя воздух и пытаясь прийти в чувство.

– Ты понял мой вопрос, значит, поймешь и это. – И Малоун взвел курок.

Противник оцепенел, что означало: он все прекрасно понял.

– Твой хозяин?

Внезапно прозвучал выстрел, и пуля вонзилась в дерево над их головами. Малоун резко обернулся и увидел неясный силуэт с винтовкой в руках, в ста футах от них, там, где бельведер примыкал к кладбищенской стене.

Еще один выстрел, и пуля вспорола землю у него под ногами. Он отпустил пленника, и тот ринулся прочь с церковного двора.

Но Малоуна сейчас больше беспокоил стрелявший. Он увидел, что тот отступил с террасы и скрылся за бельведером. Малоун почувствовал прилив энергии. С пистолетом в руках он пробежал кладбище и влетел в узкий проход между виллой Вифания и церковью. Он помнил эту местность, поскольку видел ее при свете дня. Впереди лежал сад, окруженный бельведером, который изгибался буквой U в сторону башни Магдала.

Он вбежал в сад и увидел, что стрелявший бежит к бельведеру. Единственным путем наверх была каменная лестница. Он помчался по ней, перескакивая через три ступеньки. Наверху в легкие ворвался холодный воздух, и его тут же атаковал сильный ветер, замедляя продвижение.

Малоун увидел, что стрелок бежит прямиком к башне Магдала. Он решил выстрелить вслед убегавшему, но сильный порыв ветра помешал ему, словно предостерегая. Он прикинул, куда направляется нападавший. Второй лестницы, по которой можно спуститься, не было, и Магдала наверняка уже закрылась на ночь. Слева простиралась кованая решетка, в десяти метрах под ней росли деревья. Справа за низкой каменной стеной находился обрыв глубиной в полторы тысячи футов. В конце концов он догонит нападавшего, кто бы он ни был.

Он завернул за террасу, миновал стекольный завод и увидел, как его противник входит в башню Магдала.

Малоун остановился.

Этого он не ожидал.

Он вспомнил, что Стефани рассказывала о плане здания. Площадью около восемнадцати квадратных футов, с круглой башенкой, в которой помещалась витая лесенка, ведущая на зубчатую крышу. Когда-то Соньер разместил здесь свою библиотеку.

Малоун решил, что у него нет выбора. Он подбежал к двери, увидел, что она открыта, и прижался к стене сбоку. Швырнул тяжелую деревянную палку внутрь и подождал выстрела.

Тишина.

Он рискнул заглянуть внутрь и увидел, что комната пуста. В помещении имелись два окна. Никакой мебели. Книг тоже нет. Только пустые деревянные сундуки и две обитые тканью скамьи. Камин, сложенный из камней, не горел. Потом до него дошло.

Крыша!

Он приблизился к каменной лестнице и обнаружил, что второй выход заперт снаружи. Подошел к окнам, выходившим в сад, и увидел, как темный силуэт ухватился за толстую ветку и ловко спрыгнул с террасы на землю. Потом неизвестный начал петлять между деревьями, направляясь к парковке в тридцати ярдах впереди, той самой, на которой Малоун оставил свой «пежо».

Малоун отступил и трижды выстрелил в левую часть двойного окна. Обрамленное свинцом стекло разлетелось вдребезги. Он подбежал к окну и с помощью пистолета расчистил осколки, потом вскочил на скамью, стоявшую под подоконником, и выбрался через окно. Под ним было всего шесть футов. Он спрыгнул и рванулся по направлению к парковке.

Выбегая из сада, он услышал рев двигателя и увидел, что его преследователь сидит на мотоцикле. Тот газанул и поехал между домами, избегая единственной улицы, ведущей с парковки.

Малоун тут же решил воспользоваться компактным расположением Ренна и рванул вправо по короткому переулку и вывернул на главную улицу. Улица шла под уклон, и это облегчало бег. Он услышал, что мотоцикл приближается справа. У него будет только один шанс, так что он собрался, поднял пистолет и замедлил бег.

Когда мотоциклист вырвался из переулка, Малоун дважды выстрелил.

Одна пуля ушла мимо, но вторая угодила в мотоцикл, высекла искры и отскочила рикошетом.

Мотоцикл с ревом вылетел из городских ворот.

Вокруг начали загораться огни. Естественно, выстрелы были здесь непривычным звуком. Он сунул пистолет под пиджак, скрылся в другом переулке и заторопился к дому Ларса Нелла. Позади слышались голоса. Люди собирались, чтобы выяснить, что произошло. Через несколько минут он будет в доме, в безопасности. Малоун сомневался, что двое его преследователей околачиваются около дома – хотя, если они там, это будет проблемой.

Но из головы не выходила одна мысль.

Когда он наблюдал за тем, как неизвестный прыгает с террасы, а потом убегает, у него возникло предположение. Что-то в манере двигаться удивило его.

Трудно сказать наверняка, но, скорее всего, это так.

Нападавший был женщиной.

ГЛАВА XXIV

Аббатство де Фонтен

22.00

Сенешаль наконец нашел Жоффруа. Он искал своего помощника с самого окончания конклава и выяснил, что молодой человек укрылся в маленькой часовенке в северном крыле, за библиотекой – в одном из многих мест для отдыха, имевшихся в аббатстве.

Он вошел в комнату, освещенную только свечами, и увидел, что Жоффруа лежит на полу. Братья часто опускались ниц перед Божьим алтарем. В период ученичества это действие было демонстрацией своей ничтожности перед лицом небес, а после продолжало служить напоминанием о смирении.

– Нам надо поговорить, – спокойно сказал сенешаль.

Его молодой помощник несколько секунд сохранял неподвижность, потом медленно встал на колени, перекрестился и поднялся на ноги.

– Скажи мне точно, чем вы с магистром занимались. – Сенешаль был не расположен терпеть увертки. К счастью, Жоффруа выглядел более спокойным, чем в Зале Отцов.

– Он хотел убедиться, что те две посылки будут отправлены.

– Он сказал почему?

– Нет. Он магистр. А я всего лишь рядовой брат.

– Видимо, он очень доверял тебе, раз прибегнул к твоей помощи.

– Он сказал, что вам это не понравится.

– Я не столь мелочен. – Сенешаль чувствовал, что этот человек знает намного больше, чем говорит. – Расскажи мне все.

– Не могу.

– Почему?

– Магистр приказал мне ответить на вопрос о посылках. Но мне не велено больше ничего говорить… пока не случится еще кое-что.

– Жоффруа, что еще должно случиться? Де Рокфор победил на выборах. Ты и я фактически остались в одиночестве. Братья присоединяются к де Рокфору. Чего еще ты ждешь?

– Это не мне решать.

– Де Рокфор не сможет стать полноправным магистром, не найдя Великое Завещание. Ты слышал, что говорилось на конклаве. Братья отвернутся от него, если он потерпит неудачу. Вы это замышляли с магистром? Магистр знал больше, чем сказал мне?

Жоффруа молчал, и сенешаль внезапно заметил в своем помощнике уверенность и упорство, которых никогда прежде не замечал.

– Мне стыдно признаться, но магистр сказал мне, что маршал победит вас на конклаве.

– Что еще он сказал?

– Сейчас я больше ничего не могу сказать.

Его уклончивость раздражала.

– Наш магистр был выдающимся человеком. Как ты сказал, он предвидел то, что случилось. Очевидно, он видел вперед достаточно далеко, чтобы избрать тебя своим оракулом. Скажи мне, что я теперь должен делать? – Сенешалю не удалось скрыть мольбу в голосе.

– Он велел ответить мне на этот вопрос словами Иисуса: «Тот, кто не возненавидел своего отца и свою мать, не сможет быть моим учеником…»[14]

Что магистр имел в виду?

– «…когда он найдет, он будет потрясен, и, если он потрясен, он будет удивлен, и он будет царствовать над всем», – сказал сенешаль. – Это что, загадка?

Жоффруа не ответил. Он занимал положение намного ниже, чем сенешаль, его дорога к познанию только начиналась. Членство в ордене являлось постепенным движением к полному гностицизму – путешествием, обычно занимавшим три года. Жоффруа пришел в аббатство всего лишь полтора года назад из иезуитского приюта для сирот в Нормандии. Магистр сразу же обратил на него внимание и пожелал, чтобы его продвинули. Сенешаль удивился этому поспешному решению, но его учитель просто улыбнулся и сказал: «То же самое я сделал и с тобой».

Сенешаль положил руку на плечо своего помощника:

– Поскольку магистр прибегнул к твоей помощи, он, должно быть, высоко ценил твои способности.

На бледном лице Жоффруа отразилась решимость.

– И я его не подведу.

Братья шли разными путями. Некоторые работали по административной части. Другие становились ремесленниками. Многие участвовали в жизнеобеспечении аббатства в качестве фермеров. Избранные посвящали себя исключительно религии. Только треть избиралась рыцарями. Жоффруа должен был стать рыцарем в течение ближайших пяти лет, в зависимости от собственных успехов. Он уже завершил необходимое начальное обучение. До того как ему будет дозволено принести первую клятву верности, Жоффруа предстояли годы изучения Священного Писания. «Такой позор, – внезапно подумал сенешаль. – Жоффруа может утратить все, чего добился своим трудом».

– Сенешаль, как насчет Великого Завещания? Его возможно найти, как утверждает маршал?

– Это наше единственное спасение. Де Рокфор не обладает им, видимо, он думает, что мы знаем, где оно. А мы знаем?

– Магистр говорил о нем, – быстро сказал Жоффруа, словно жалея о своих словах.

Сенешаль ждал продолжения.

– Он сказал мне, что ближе всего к этой тайне подошел человек по имени Ларс Нелл. Он сказал, что Нелл шел по верному пути. – На бледном лице Жоффруа отразилось беспокойство.

Сенешаль и его магистр много раз говорили о Великом Завещании. Тамплиеры владели им до 1307 года, но во время чистки спрятали в неизвестном месте, чтобы до него не добрался Филипп IV, жаждавший завладеть богатствами и знанием тамплиеров. Незадолго до 13 октября Жак де Моле надежно укрыл все, чем владел орден. К несчастью, никаких записей, указывающих на местоположение тайника, не осталось, а чума со временем унесла жизни тех, кто что-то знал. Единственный ключ был в Хрониках от 4 июня 1307 года. Где лучше всего спрятать камень? Впоследствии магистры пытались найти ответ на этот вопрос и продолжали поиски, пока их усилия не были признаны бессмысленными. И только в XIX веке появились новые части головоломки – найденные не орденом, а двумя приходскими священниками из Ренн-ле-Шато. Аббаты Антуан Бигу и Беранже Соньер. Сенешаль знал, что Ларс Нелл воскресил их поразительную историю, написав в 1970-х годах книгу, поведавшую миру о маленькой французской деревушке и о древнем сокровище, предположительно спрятанном в ней. Но теперь узнать, как близко он подошел к разгадке тайны, не представлялось возможным.

Сенешаль собирался продолжить расспросы, но ему помешали звуки шагов. Он повернулся и увидел, что в часовню вошли четыре рыцаря, которых он знал лично. Следом за ними появился де Рокфор, облаченный в белую мантию магистра.

– Плетем заговоры, сенешаль? – поинтересовался де Рокфор, довольно улыбаясь.

– Уже нет, – ответил сенешаль, удивляясь наличию охраны. – Тебе нужна публика?

– Они здесь из-за тебя. Хотя я надеюсь, что все можно сделать цивилизованно. Ты арестован.

– По какому обвинению? – полюбопытствовал сенешаль, не выказывая ни малейшего признака беспокойства.

– Нарушение данной тобой присяги.

– Ты намереваешься объяснить мне, в чем дело?

– На соответствующем собрании. Братья проводят тебя в твои покои, где ты проведешь ночь. Завтра я найду для тебя более подходящее помещение. Новому сенешалю понадобится эта комната.

– Как мило с твоей стороны.

– Еще бы. Но радуйся. Твоим домом следовало бы сделать камеру грешника.

Он знал о них. Металлические клетушки, в которых невозможно ни стоять, ни лежать. Только сидеть скрючившись. И мучения заключенного усиливались отсутствием еды и воды.

– Ты собираешься начать снова использовать камеры?

Он видел, что де Рокфора не обрадовал этот вопрос, но француз только улыбнулся. Этот монстр даже улыбался редко.

– Мои сторонники, в отличие от твоих, верны своим клятвам. У нас нет нужды в таких мерах.

– Я даже думаю, что ты в это веришь.

– Видишь ли, высокомерие – та самая причина, почему я выступил против тебя. Те из нас, кто приучен к дисциплине и преданности, никогда не станут говорить в такой неуважительной манере. Но люди вроде тебя, пришедшие из светского мира, считают высокомерие приемлемым.

– Требование лишить нашего магистра положенных ему почестей было проявлением уважения?

– Это была цена, которую он заплатил за свое высокомерие.

– Он был воспитан так же, как и ты.

– Что значит, что мы тоже можем ошибаться.

Он начал уставать от де Рокфора, поэтому собрался с силами и сказал:

– Я требую свое право на трибунал.

– Ты его получишь. А пока что будешь под арестом.

Де Рокфор сделал повелительный жест. Четверо рыцарей выступили вперед, и сенешаль решил сохранять достоинство, несмотря на то что был испуган.

В окружении стражи он направился к выходу из часовни, но на пороге задержался и обернулся, глянув на Жоффруа. Молодой человек молчал, пока они с де Рокфором пикировались. По всей видимости, новый магистр не обращал внимания на таких молодых братьев. Пройдет много лет, прежде чем Жоффруа сможет представлять для него опасность. Тем не менее сенешаль был изумлен.

На лице Жоффруа не было ни тени страха, стыда или опасения.

Только выражение твердой решимости.

ГЛАВА XXV

Ренн-ле-Шато

24 июня, суббота

9.30

Малоун с трудом втиснул свое длинное тело в «пежо». Стефани уже сидела в машине.

– Заметил кого-нибудь? – спросила она.

– Наши вчерашние друзья вернулись. Упорные молокососы.

– А девушка на мотоцикле? – спросила Стефани, которой он рассказал о своих подозрениях.

– Не думаю, что она появится.

– Где наши двое амигос?

– В красном «рено» в дальнем конце улицы, за водонапорной башней. Не поворачивай голову. Не спугни их.

Он повернул зеркальце машины, чтобы видеть «рено». Песчаную парковку уже заполнили туристические автобусы и примерно дюжина автомобилей. От вчерашней ясной погоды не осталось и следа, небо было покрыто оловянными грозовыми облаками. Надвигался дождь. Малоун и Стефани направлялись в Авиньон, в девяноста милях отсюда, чтобы найти Ройса Кларидона. Малоун уже посмотрел карту и выбрал путь, который позволит им отделаться от хвоста.

Он завел машину, и они вырулили из Ренна. За городскими воротами по дороге вниз он заметил, что «рено» держится позади.

– Как ты собираешься отделаться от них?

Малоун ухмыльнулся:

– Старым добрым способом.

– Всегда планируешь заранее?

– Этому меня научила одна дамочка, на которую я когда-то работал.

Они выехали на шоссе Д118 и направились на север. Карта показывала, что через двадцать миль начиналась А61, платная трасса к югу от Каркасона, ведущая на северо-восток к Авиньону. В шести милях впереди, в Лиму, шоссе разветвлялось, одна дорога пересекала реку Од и вела в Лиму, другая тянулась на север. Он решил, что это и будет его шанс.

Начался дождь. Сначала моросящий, потом превратившийся в ливень. Малоун включил дворники на лобовом и заднем стеклах. Других машин на дороге почти не было. Видимо, субботнее утро удерживало водителей дома.

«Рено», чьи противотуманные фары пронзали завесу дождя, держал ту же скорость, что и они, потом прибавил газ. Он следил в зеркало заднего вида, как «рено» обогнал машину, ехавшую прямо за ними, затем еще прибавил, теперь удерживая курс параллельно «пежо».

Пассажирское стекло опустилось, и оттуда показался пистолет.

– Держись, – велел Малоун Стефани.

Он утопил педаль газа и с ревом свернул по изгибу дороги. «Рено» остался позади.

– Похоже, их планы изменились. Наши тени стали агрессивны. Надо было тебе остаться в безопасном месте.

– Я уже большая девочка. Следи за дорогой.

Он свернул за очередной поворот, и «рено» сократил дистанцию между ними. Малоун с трудом удерживал высокую скорость. Дорога с каждой минутой становилась все более мокрой. Разделительных линий не было видно, края дороги частично скрылись под лужами, в которых легко могла утонуть машина.

Заднее стекло расколола пуля. Потом пули защелкали по корпусу машины.

Бензобак не взорвался, но он сомневался, что машина выдержит следующий обстрел. Малоун начал передвигаться зигзагами, пытаясь угадать, где под лужами заканчивается асфальт. Заметил, что спереди приближается машина, и был вынужден вернуться со встречной полосы на свою.

– Ты умеешь стрелять? – спросил он, не сводя глаз с дороги.

– У тебя есть пистолет?

– Да, под сиденьем. Я отобрал его у вчерашнего парня. Там полный магазин. Заставь их вести себя осторожнее. Мне надо немножко оторваться от этих юнцов.

Стефани нащупала пистолет и опустила стекло со своей стороны. Высунулась наружу, прицелилась и выпустила пять пуль.

Выстрелы возымел и желаемый эффект. «Рено» увеличил дистанцию, но не прекратил преследования. Малоун свернул за очередной поворот, работая педалями тормоза и газа, как его учили много лет назад.

Хватит быть жертвой.

Он выехал на встречную полосу и ударил по тормозам. Шины взвизгнули на мокром асфальте. «Рено» пролетел мимо.

Малоун отпустил тормоз, включил понижающую передачу, затем выжал газ до упора.

Колеса бешено завертелись, и машина рванулась вперед.

Малоун переключил на пятую передачу.

Теперь «рено» был впереди. Малоун еще увеличил скорость. Шестьдесят. Шестьдесят пять. Семьдесят миль в час. Приключение бодрило Малоуна. Давненько он не участвовал в такой гонке.

Малоун опять вылетел на встречную полосу, держась параллельно «рено».

Теперь обе машины шли со скоростью семьдесят пять миль в час на относительно ровном участке дороги. Внезапно они наехали на вздыбившийся холмом кусок асфальта, колеса вертелись как сумасшедшие, пытаясь уцепиться за асфальт. Малоуна дернуло вперед, потом назад, ремень безопасности удержал его на сиденье.

– Весело, – заметила Стефани.

Слева и справа простирались зеленые поля лаванды, спаржи и винограда. «Рено» ревел рядом. Малоун еще раз глянул направо. Один из коротко стриженных преследователей высунулся из бокового окна, пытаясь подняться выше крыши, чтобы лучше прицелиться.

– Прострели им шины, – сказал он Стефани.

Она приготовилась стрелять, но тут он заметил впереди, на той полосе, по которой ехал «рено», грузовик. Малоун немало поездил по двухполосным дорогам Европы и знал, что, в отличие от Америки, где грузовики гоняли на большой скорости, тут они ползли как улитки. Он надеялся встретить грузовик поближе к Лиму, но надо использовать возможность, когда она подворачивается. Грузовик был уже в паре сотен ярдов от них. Скоро они поравняются. К счастью, на полосе, где ехал Малоун, никого не было.

– Погоди, – велел он Стефани.

Он держался параллельно «рено» и не давал ему уйти с полосы. Преследователи должны будут или резко затормозить, или врезаться в грузовик, или вылететь в чистое поле. Малоун надеялся, что грузовик не свернет со своей полосы, иначе пропахать поле придется ему самому.

Водитель «рено», по всей видимости, осознал, в какую ловушку загоняет его Малоун, и съехал с дороги.

Малоун увеличил скорость, проезжая мимо грузовика. Взгляд в зеркало подтвердил, что «рено» барахтается в вязкой грязи.

Малоун вернулся на свою полосу, немного расслабился, но продолжал удерживать скорость, направляясь, как и планировал, в сторону Лиму.

Малоун и Стефани прибыли в Авиньон вскоре после одиннадцати часов утра. Дождь закончился в пятидесяти милях позади, и лесистую местность заливало яркое солнце, окрашивая холмы зеленым и золотым, словно страницу старого манускрипта. Город окружала средневековая крепостная стена с бойницами. Когда-то, в течение почти ста лет Авиньон служил столицей христианского мира. Малоун проехал по переплетению извилистых улочек и вырулил на подземную автостоянку.

Они поднялись наверх, и Малоун немедленно обратил внимание на церкви, построенные в романском стиле и окруженные согретыми солнцем домами цвета грязного песка, с характерными признаками итальянской архитектуры. Поскольку сейчас были выходные, город кишел туристами, разноцветные навесы и платаны на Пляс де Л’Орлог дарили тень шумной толпе завтракающих.

Они искали адрес, указанный в тетради Ларса Нелла. Идя по улицам, Малоун думал о XIV веке, когда папы променяли римский Тибр на французскую Рону и заняли огромный дворец на холме. Авиньон стал прибежищем для еретиков и отбросов общества. Преступники здесь жили безнаказанно, притоны и бордели процветали. Городская стража небрежно относилась к своим обязанностям, и ходить по улицам после заката было опасно для жизни. Как писал Петрарка? Обиталище печалей, все здесь дышит ложью. Малоун надеялся, что за шесть столетий положение дел изменилось.

По адресу Ройса Кларидона оказался антикварный магазин – книги и мебель – с витриной, заполненной книгами Жюля Верна, датированными началом XX века. Малоуну были знакомы эти разноцветные тома. Входная дверь была закрыта, на стекле была записка, что сегодня торговля идет на ежемесячной книжной выставке.

Им показали, как добраться на ярмарку, она располагалась рядом с главным проспектом. Тенистую площадь заполонили металлические столики на тонких ножках. В пластиковых коробках лежали французские издания вперемешку с английскими, большинство из них были романами, написанными на основе кинофильмов и телесериалов. В отличие от Ренн-ле-Шато эта ярмарка привлекала клиентов другого сорта. Кругом – короткие стрижки, очки, юбки, галстуки и бороды. Ни одной фото– или видеокамеры.

Мимо туристов громыхали автобусы, направлявшиеся к папскому дворцу, дизельные двигатели заглушали звуки шумового оркестра, игравшего на канистрах и бочках на улице. По тротуару со стуком покатилась банка из-под кока-колы, заставив Малоуна вздрогнуть. Нервы его были напряжены.

– Что-то не так?

– Слишком многое отвлекает.

Они прогулялись по ярмарке, Малоун изучал экспонаты опытным глазом библиофила. Издания, представлявшие интерес, были завернуты в полиэтилен с приклеенной бумажкой, на которой были написаны происхождение книги и цена. Малоун заметил, что цены несоразмерно высокие. От одного из торговцев он узнал, где находится палатка Ройса Кларидона, они нашли ее в дальнем конце ярмарки. За столиком сидела невысокая полная женщина с волосами пшеничного цвета, собранными в узел. На ней были солнечные очки, а в губах зажата сигарета, придававшая ей, с точки зрения Малоуна, отталкивающий вид. Он терпеть не мог табачного дыма.

Большинство из книг, выставленных на обшарпанном столе, представляли собой переплетенные тканью томики и имели довольно жалкий вид. Малоун подивился, неужели кто-то польстится на это.

Малоун поздоровался и назвал себя и Стефани. Женщина не представилась в ответ, она продолжала курить.

– Мы проходили мимо вашего магазина, – сказал он по-французски.

– Сегодня он закрыт. – Ее монотонный голос дал понять: она не хочет, чтобы ее беспокоили.

– Нас ничего там не заинтересовало.

– Ну тогда, пожалуйста, посмотрите на эти замечательные книги.

– Что, дела идут плохо?

Она закурила еще одну сигарету:

– Отвратительно.

– Тогда почему вы здесь? А не отдыхаете на природе в такой чудесный день?

Женщина одарила его подозрительным взглядом.

– Я не люблю лишних вопросов. Особенно когда их задают американцы, плохо говорящие по-французски.

– Я думал, что говорю хорошо.

– Нет.

Малоун решил перейти к делу:

– Мы ищем Ройса Кларидона.

Она засмеялась:

– А кто его не ищет?

– Может быть, вы все же просветите нас, где он? – Эта сучка начинала его раздражать.

Она не ответила. Вместо этого ее взгляд переместился на покупателей, рассматривающих ее товар. Шумовой оркестр затянул новую мелодию. Ее потенциальные клиенты отошли от прилавка.

– Надо присматривать за ними, – пробормотала женщина. – Так и норовят стянуть что-нибудь.

– Вот что я вам скажу, – заявил Малоун. – Я куплю весь ваш хлам, если вы ответите мне на один вопрос.

Это предложение, кажется, заинтересовало ее.

– Что вы хотите знать?

– Где Ройс Кларидон?

– Я не видела его пять лет.

– Это не ответ.

– Он уехал.

– Куда?

– Это все ответы, которые можно получить, купив ящик книг.

Они явно больше ничего у нее не узнают. Поэтому Малоун бросил банкноту в пятьдесят евро на стол и схватил ящик с книгами.

– Ваш ответ – это полное дерьмо, но я держу слово. – Он подошел к мусорному баку, высыпал туда книги, потом швырнул пустой ящик обратно на стол. – Пойдем, – обратился он к Стефани.

Они пошли прочь.

– Эй, американец.

Он остановился.

Женщина поднялась со стула:

– Мне это понравилось.

Малоун ждал продолжения.

– Ройса ищет куча кредиторов, но его легко найти. Поищите в лечебнице в Вильнев-лез-Авиньон. – И она покрутила пальцем у виска. – Он чокнутый, этот Ройс.

ГЛАВА XXVI

Аббатство де Фонтен

11.30

Сенешаль сидел в своих покоях. Он почти не спал минувшей ночью, размышляя о своей участи. Его дверь охраняли двое братьев. Домашний арест его угнетал, хотя, по крайней мере пока, его тюрьма была удобной. Апартаменты сенешаля, не такие большие, как у магистра или маршала, тем не менее были уютными, с ванной и большим окном. Тюремщики не опасались, что он сбежит через окно, поскольку внизу были только серая скала и обрыв в несколько сот футов.

Сегодня его судьба переменится, де Рокфор явно не собирался позволять ему свободно перемещаться по аббатству. Видимо, его запрут в одной из подземных келий, которые издавна использовались для хранения продуктов и идеально подходили для того, чтобы служить тюрьмой. Что его ждет в итоге – никому не известно.

Он прошел долгий путь с момента посвящения.

Устав гласил ясно: «Если любой человек желает покинуть юдоль страданий, оставить суетный мир и выбрать жизнь в братстве, не следует принимать его немедленно, ибо святой Павел сказал: „Испытай душу, чтобы понять, что она идет от Бога“. Если ему даровано общество братьев, прочитайте ему устав, и если он пожелает подчиняться предписаниям устава, примите его, позвольте ему явить свои намерения и желания перед всеми братьями и с чистым сердцем обратиться с просьбой».

Так все и произошло, его приняли. Сенешаль охотно принес клятву и с усердием служил ордену. Теперь он был пленником. Против него выдвинуты ложные обвинения. Все это напоминает стародавнюю историю времен презренного Филиппа IV, когда братья пали жертвами клеветы.

Он поднялся из-за стола и начал расхаживать по комнате – привычка, приобретенная в колледже. Движение помогало ему думать. На столе лежали две книги, которые он позаимствовал в библиотеке позапрошлой ночью. Сенешаль осознал, что ближайшие часы могут быть его единственной возможностью изучить манускрипты. Безусловно, как только пропажу обнаружат, к обвинениям, выдвинутым против него, добавится и обвинение в хищении собственности ордена. Наказание за это преступление – изгнание – на самом деле было бы подарком судьбы, но он понимал, что не отделается так легко.

Сенешаль взял кодекс XV века, сокровище, за которое любой музей отдал бы немало денег. Страницы покрывала витиеватая вязь букв – эта манера письма, называемая ротундой,[15] была обычной для того времени и часто использовалась в научных трудах. Пунктуация почти отсутствовала, страницу сверху вниз от края до края заполняли ровные строки. Писец трудился над книгой неделями, укрывшись в скрипториуме аббатства за письменным столом, с пером в руке, медленно выписывая каждую букву на пергаменте. Переплет обгорел в нескольких местах, многие страницы закапаны воском, но кодекс был в удивительно хорошем состоянии. Одной из важнейших задач ордена было сохранять знания, и сенешалю выпала счастливая возможность прикоснуться к этому хранилищу сведений, содержащему тысячи бесценных томов.

Ты должен закончить поиск. Это твоя судьба. Осознаешь ты это или нет. Это сказал магистр Жоффруа. Но он также сказал: Многие шли по этому пути, и никто не преуспел.

Но разве они знали то, что знал он? Наверняка нет.

Сенешаль потянулся к другой книге. Это тоже была рукопись. Но написанная не писцами. В ноябре 1897 года этот текст написал маршал ордена, человек, который непосредственно общался с аббатом Жан-Антуан-Морисом Жели, приходским священником в деревне Кустуж, расположенной в долине реки Од, неподалеку от Ренн-ле-Шато. Они встретились случайно, но от него маршал узнал жизненно важные сведения.

Он перечитал отчет.

Его внимание привлекли несколько абзацев, которые он впервые прочел три года назад. Сенешаль подошел с книгой к окну.

«Я опечалился, узнав, что в День Всех Святых был убит аббат Жели. Его нашли в полном облачении, в пасторской шляпе, лежащего в луже крови на полу в кухне. Его часы остановились в четверть первого, но смерть настигла его, как определили, между тремя и четырьмя часами утра. Я говорил с жителями деревни и местным ажаном. Жели постоянно опасался чего-то, говорили, что он держал окна и ставни закрытыми даже летом. Никогда не открывал двери своего дома незнакомцам, и, поскольку не было следов взлома, власти предположили, что аббат знал преступника.

Жели погиб в возрасте семидесяти одного года. Его ударили по голове каминными щипцами, а затем изрубили топором. Было море крови, забрызгавшей не только пол, но и потолок, но следов на полу преступник не оставил. Это поставило ажана в тупик. Тело положили на спину, руки скрестили на груди – обычная поза мертвецов. В доме обнаружили шестьсот три франка золотом и записки, в которые были вложены еще сто шесть франков. Очевидно, мотивом преступления являлось не ограбление. Единственным предметом, который мог сойти за улику, была пачка из-под сигарет. На ней было написано: „Да здравствует Ангелина“. Это важно, поскольку Жели не курил и даже плохо переносил запах дыма.