Текст книги "Цикл романов "Все секреты мира" (СИ)"

Автор книги: Стив Берри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 120 (всего у книги 307 страниц)

Гостям программа явно понравилась.

– Наконец-то к клубу присоединились два новых, последних, участника.

Она представила Мастроянни и Торвальдсена.

– Чудесно, что вы с нами. Теперь нас восемь. Надеюсь, восемь останется и впредь. Есть возражения?

Никто не проронил ни звука.

– Отлично!

Все с любопытством выжидающе смотрели на Ларок. Даже Эшби казался взволнованным.

Так солгал он о наполеоновской книге или нет?

Очевидно, солгал…

Перед началом собрания, до прибытия гостей, англичанин повторил историю о пропавшей книге и пустой витрине. Элиза слушала его внимательно, подмечая каждую деталь. Судя по всему, он говорил правду… либо свет еще не видывал столь виртуозного лжеца.

Тем не менее о краже книги написали в главной парижской газете. Откуда Торвальдсену известно столько подробностей о ее делах? Неужели утечка информации действительно идет через Эшби? Впрочем, раздумывать об этом некогда, есть более насущные вопросы.

– Я хочу рассказать вам историю, происшедшую с Наполеоном в Египте… да простит меня синьор Мастроянни – пару дней назад он ее уже слышал.

Малоун и Стефани выбежали из собора на улицу. У подножия лестницы полыхал фургон. Если не считать рассыпавшихся на осколки стеклянных входных дверей, храм почти не пострадал. Чудеса! Почему же не обвалился фасад, почему не рухнули жилые здания и госпиталь? Ведь начиненный взрывчаткой фургон взлетел на воздух практически под стенами комплекса!

– Бомба никудышная, – резюмировал Коттон. – Очередной провал.

Вдалеке завыли сирены полицейских и пожарных машин. От дымящегося фургона веяло жаром, даже морозный полуденный воздух немного прогрелся.

– Может, не сработала? – предположила Нелл.

– Вряд ли.

Вой сирен стремительно приближался.

У Стефани затрещала рация.

– В Парадном дворе террорист! – громко, так что услышал Малоун, сказал мужской голос.

От египетской истории Ларок плавно перешла к объяснению изначальной наполеоновской концепции Парижского клуба, затем вкратце пересказала содержание четырех папирусов. Она ни словом не упомянула, что большая часть информации Торвальдсену знакома, – и датчанин это про себя отметил. Видимо, Элиза предпочитала скрыть от остальных их тесное общение. Газетная статья ее, несомненно, поразила. Значит, Эшби не признался, что книга – благодаря Стефани и Малоуну – теперь у него.

Какого черта в дело влезла группа «Магеллан»?

Торвальдсен пытался дозвониться до Малоуна всю ночь и все утро… Тот не брал трубку. И на сообщения не отвечал. И в номер «Рица» не возвращался. Детективам не удалось рассмотреть название книги, которую передала англичанину Нелл, но Торвальдсен не сомневался: та самая – из Дома Инвалидов.

Почему Малоун отдал наполеоновский том бывшей начальнице? Наверняка имелись веские причины. Вот только какие?

Напротив, не сводя с Ларок глаз, сидел спокойный, невозмутимый Эшби. Торвальдсен скользнул взглядом по лицам присутствующих. Любопытно, знают ли эти мужчины и женщины, на что они в действительности подписались? Вряд ли Элизу Ларок интересует лишь незаконное обогащение. Судя по двум их беседам, эта женщина поставила перед собой цель что-то доказать миру… Может быть, оповестить всех, какую важную роль сыграли ее предки на политической арене прошлых веков. Или переписать историю? Ее определенно занимает нечто большее, чем деньги. Не просто так она собрала клуб в Рождество на Эйфелевой башне.

В общем, раздумывать о Малоуне пока некогда, есть дела поважнее.

Малоун и Стефани прибежали в Парадный двор. В центре элегантного квадрата стояла тридцатилетняя длинноволосая брюнетка в вельветовых брюках и черном пальто, из-под которого выглядывала выцветшая красная рубашка. В руке террористка сжимала какой-то предмет.

В тени противоположной галереи, около лесов – там, где Малоун накануне пробирался в музей, – затаились два вооруженных охранника. Другой охранник стоял слева, у железных ворот под аркой в северном крыле Дома Инвалидов.

– Что за ерунда? – пробормотала Нелл.

Из стеклянных дверей музея внезапно вышел француз-полицейский в бронежилете и тихо пояснил:

– Она появилась буквально минуту назад.

– Я думала, вы обыскали здания, – раздраженно заметила Стефани.

– Мадам, тут сотни тысяч квадратных футов. Мы действовали согласно вашим инструкциям: быстро и не привлекая внимания. Ускользнуть от нас было несложно.

Нелл вздохнула. Разумеется, он прав.

– Чего она хочет?

– Просто объявила, что здесь радиоуправляемая бомба. Приказала всем оставаться на местах. Я сразу связался с вами.

– Она появилась до взрыва фургона или после? – поинтересовался Малоун.

– Сразу после.

– Есть соображения? – спросила его Стефани.

Малоун молча разглядывал женщину. Та медленно поворачивалась кругом, озирая целящихся в нее агентов и без перерыва размахивая управляющим устройством. Очень предусмотрительно.

– Gardez vos distances et baissez les armes! – крикнула террористка.

«Не приближайтесь, опустите оружие», – мысленно перевел Малоун.

Ее требование никто не выполнил.

– Il se pourrait que la bombe soit à l’hôpital. Ou l’hospice. Faut-il prendre le risque? – прокричала она, взмахнув пультом от адской машины.

«Бомба в госпитале. А может, в доме ветеранов. Готовы рискнуть?»

– Эти здания мы обыскали в первую очередь, – прошептал полицейский. – Очень тщательно. Там ничего нет.

– Je ne le redirai pas! – угрожающе произнесла женщина.

«Я повторять не собираюсь».

Коттон понял, что французы ждут распоряжений от Стефани. Ее одурачить никому не удавалось. По крайней мере пока.

– Опустите оружие! – приказала Нелл.

ГЛАВА 51

Неторопливо пройдя к сцене, Элиза Ларок посмотрела на часы. 11.35.

Еще двадцать пять минут.

– Скоро мы поднимемся наверх, а пока я расскажу о наших ближайших планах.

Она пробежала глазами по лицам сидящих.

– За последнюю декаду на мировых финансовых рынках произошли серьезные изменения. Фьючерсы, с помощью которых фермеры когда-то страховали урожай от падения цен, превратились в азартную игру, где несуществующие товары продаются по взятым с потолка ценам. Такое уже происходило несколько лет назад, когда цена за баррель нефти превысила отметку в сто пятьдесят долларов. Цена не имела отношения к предложению – оно было высоким, как никогда. В конце концов рынок взорвался, и цены рухнули.

Члены клуба с ее мнением явно соглашались.

– Виновата в этом преимущественно Америка, – пояснила Элиза. – В тысяча девятьсот девяносто девятом и двухтысячном годах был принят законопроект, подготовивший почву для молниеносных спекулятивных атак. Законопроект аннулировал акты, принятые в тридцатые годы для защиты фондовой биржи от нового обвала. С исчезновением защиты возникли те же проблемы, что и в тридцатых. На рынках ценных бумаг – естественно! – произошла девальвация.

В глазах некоторых слушателей светилось любопытство.

– Азбучная истина: за все приходится платить. В том числе и за законы, где на первом месте жадность и безответственность, а не жертвы и тяжелый труд. – Ларок выдержала паузу. – Но они же предлагают уникальные возможности.

В зале стояла тишина.

– В период между двадцать шестым августа и одиннадцатым сентября две тысячи первого года группа тайных игроков на бирже продала без покрытия ценные бумаги тридцати восьми компаний, которые в результате террористической атаки упали бы в цене. Это «Юнайтед Эйрлайнс», «Американ Эйрлайнс», «Боинг», «Локхид Мартин», «Бэнк оф Америка», «Морган Стенли Дин Уиттер», «Меррилл Линч». Из европейских компаний в список входили страховые фирмы: «Мюних Ре», «Свисс Ре», «АКСА». Действовали биржевики на канадском и немецком рынках. В пятницу накануне атаки было продано десять миллионов акций «Меррилл Линч». В обычный день уходило не больше четырех миллионов. На эту странную повышенную активность обратили внимание «Юнайтед Эйрлайнс» и «Американ Эйрлайнс». Вокруг других авиакомпаний такого ажиотажа не было.

– И каково ваше мнение? – спросил один из членов клуба.

– Я лишь опираюсь на заключения израильского Института международной политики по борьбе с терроризмом. Изучив финансовый портфель Усамы бен Ладена, они выяснили, что на атаках одиннадцатого сентября он заработал около двадцати миллионов долларов.

В небе зарокотал вертолет. Малоун запрокинул голову: над Домом Инвалидов низко-низко пронесся британский «Уэстленд Линкс».

– НАТО, – проронила Стефани.

Согласно ее приказу, окружавшие террористку агенты опустили оружие.

– Мы выполнили ваше требование! – крикнула по-французски Нелл.

Женщина не ответила. Нервная, неуверенная, она продолжала размахивать руками, скользя взглядом по галереям, опоясывающим Парадный двор.

– Что вам нужно? – спросила Стефани.

Малоун внимательно наблюдал за террористкой и, едва та отвернулась в другую сторону, нащупал под курткой «беретту» – оружие ему несколько часов назад дала Нелл.

– Я пришла доказать нашу правоту! – прокричала женщина по-французски. – Всем, кто нас ненавидит!

Малоун сжал рукоять.

Резко вертя головой то вправо, то влево, террористка безостановочно размахивала управляющим устройством.

– Кого – нас? – уточнила Стефани, разыгрывая описанный в учебнике сценарий. То есть: отвлекайте преступника, проявляйте терпение, ждите, когда преступник ошибется.

Женщина посмотрела ей в глаза.

– Франция должна знать, что игнорировать нас нельзя!

Малоун выжидал, когда она вновь переведет взгляд на мощенную булыжниками площадь.

– Кого?.. – начала Стефани.

Рука с устройством дернулась влево.

Террористка развернулась к противоположной галерее.

Молниеносно выхватив из-под куртки «беретту», Малоун прицелился.

Когда официанты перед началом заседания ушли из зала, Сэму удалось незаметно пробраться за сцену. Они с Меган условились, что один из них спрячется где-нибудь в пределах слышимости. Первой попыталась спрятаться Моррисон, но ее попросили отвезти сервировочные тележки. Явно разочарованная, она встретилась глазами с Сэмом: «Теперь вся надежда на тебя», – и он скользнул в укрытие.

Охранники стояли только снаружи: с балкона, нависающего над площадью на высоте около двухсот футов, в зал точно никто не пробрался бы.

Сэм хорошо понимал, о чем говорит Элиза Ларок. Продажа без покрытия означала, что спекулянт торгует акциями, которых не имеет в наличии, но надеется «перекупить» их потом дешевле. На потенциальной разнице в цене и зарабатывалась прибыль.

Предприятие рискованное.

Для продажи без покрытия игрок заимствует акции у настоящего владельца и сбывает их по текущей цене. Когда цена падает, он быстро покупает их обратно, возвращает хозяину, а прибыль кладет в карман. Если цена вопреки ожиданиям поднялась, акции приходится выкупать себе в убыток. Но если игрок точно знает, что цена упадет, и знает, когда именно, то риск сводится к нулю.

И выручка будет огромной.

О подобных манипуляциях они с Меган предупреждали людей на своих сайтах.

В Секретной службе ходили слухи, что аналогичную операцию провернул бен Ладен, но расследованиями такого уровня занимались более высокие кабинеты. Возможно, начальство принялось на него давить как раз из-за публикаций на эту тему. Речь Элизы Ларок лишь подтвердила давние подозрения Сэма, открыто изложенные на сайте.

До сих пор он не осознавал, насколько близок к истине.

Грэм Эшби слушал Ларок с большим интересом. Вот, оказывается, куда она клонит! Хоть он и вел для нее дела с Питером Лайоном, о конечной цели предприятия Элиза не рассказывала.

– Заваривая кашу, бен Ладен не предусмотрел две вещи, – продолжала она. – Что после атак Американская фондовая биржа закроется на четыре дня. Это первое. И второе – что есть автоматические программы, которые по анализу объема торговых процедур оценивают потенциальную угрозу «коротких» продаж. За четыре дня управляющие биржи успели оценить ситуацию. По крайней мере, в Америке. В других странах биржи работали в обычном режиме. Сделки прошли так быстро, что махинации никто не заметил.

Эшби мысленно прокрутил в голове последствия событий одиннадцатого сентября две тысячи первого года. Да, Ларок права. Из-за разрушения Всемирного торгового центра вторая крупнейшая в Европе перестраховочная компания «Мюних Ре» потеряла около двух миллиардов долларов. Зная о предстоящем падении цен ее акций, спекулянт мог заработать миллионы.

А что творилось на других рынках ценных бумаг в первые недели после катастрофы?

Индекс Доу-Джонса потерял 14 %, индекс Стандарт энд Пурс 500 – 12 %, сводный индекс Насдак – 16 %. И так по всему миру. Его портфель тоже пострадал, и с тех пор дела шли хуже и хуже.

О деривативах Элиза тоже верно сказала. Просто игра чужими деньгами. Проценты, иностранная валюта, ценные бумаги, банкротства корпораций – на всем этом спекулировали инвесторы, банки и биржевики. Его финансовые аналитики как-то сказали, что в мире каждый день в зоне риска находятся восемьсот миллиардов евро.

И вот Эшби узнал, как на риске зарабатывать деньги.

Прослушать бы эту лекцию раньше!

Краем глаза женщина заметила наведенное на нее оружие и развернулась к Малоуну.

– Ну же, давай! – крикнул он по-французски. – Взрывай!

Она нажала кнопку управляющего устройства.

Бомба не взорвалась.

Еще раз нажала.

Снова тишина.

На лице террористки застыло недоумение.

ГЛАВА 52

Торвальдсен неподвижно сидел в кресле, еле сдерживая клокочущее внутри бешенство. Расхаживающая по залу женщина без тени ужаса и негодования рассуждала о заработках террориста на убийстве тысяч невинных людей – более того, благоговела перед его успехом!

Грэму Эшби история, видимо, понравилась. Впрочем, с ним все ясно. Его моральный кодекс – точнее, отсутствие оного – позволяет делать деньги на несчастье ближних. Интересно, он когда-нибудь задумывался о семи убитых в Мехико? Или просто облегченно вздохнул, радуясь, что проблема – его проблема! – решена? Имен погибших он точно не знал. Иначе отреагировал бы на фамилию Торвальдсен, когда Элиза представила их друг другу. Да и зачем ему имена жертв? К чему заботиться о посторонних? «Порядок» наводил Амандо Кабрал. К чему Эшби лишняя информация?

– Почему мы не слышали об этом прежде? – спросил англичанин.

– В Интернете слухи ходят уже давно, – отозвалась Элиза. – В две тысячи седьмом году уважаемое финансовое издание «Эко» опубликовало на эту тему статью. И несколько американских газет делали более чем прозрачные намеки. Близкие знакомые из американского правительства сказали мне, что дело хранится под грифом «Секретно». Разумеется, американцы не хотят подтверждать эти слухи. Официально Комиссия по ценным бумагам и биржам отрицает инсайдерскую торговлю.

Эшби негромко рассмеялся.

– Типичные янки! Засунут голову в песок – и надеются, что все само рассосется.

– Оно и рассосалось, – подал голос другой член клуба.

– Наше дело – усвоить урок, – сказала Элиза.

Малоун опустил оружие. Агенты надели на сопротивляющуюся женщину наручники и выволокли из Парадного двора.

– Как ты догадался, что она блефует? – спросила Нелл.

– Взрыв перед храмом и на взрыв-то не походил. Так, хлопушка. А ведь они запросто могли снести собор. Питер Лайон расставил нам силки и, очевидно, занялся более важным делом. – Малоун махнул «береттой» в сторону валяющегося на земле прибора. – Бесполезная штука.

– А если бы ты ошибся?

– Я не ошибся.

Бывшая начальница только покачала головой.

– Лайон не собирался нас тут убивать, – объяснил Малоун. – Он знал, что Эшби ведет двойную игру. И завел нас сюда потому, что мы нужны ему именно тут.

– Но женщина, судя по недоуменному выражению ее лица, ни о чем не догадывалась. Она ждала взрыва.

– Дураков на свете много. Она просто помогла Лайону выиграть время. Он пока не готов к встрече, хочет нас отвлечь.

Четырехэтажные здания, опоясывающие Парадный двор Дома Инвалидов, закрывали вид на Эйфелеву башню. Интересно, как там Сэм с Меган?.. Малоун вспомнил о найденном в соборе маяке.

– Наверное, когда мы оторвали наводящее устройство, им поступил сигнал – и начался спектакль.

У Стефани заработала рация.

– Вы меня слышите? – раздался из трубки легкоузнаваемый баритон президента Дэниелса.

Лицо Нелл вытянулось от удивления.

– Да, сэр. Слышу.

– А Малоун?

– И Малоун.

– Я решил связаться с вами сам, не через агентов. На информирование по обычной цепочке нет времени. Мы следили за тем, что происходит в Париже. Настоящий дурдом! И вот очередной вираж. В аэропорту Ле-Бурже должен был приземлиться небольшой самолет, но шесть минут назад он отклонился от курса и направляется в вашу сторону.

Старейший парижский аэропорт, известный тем, что в 1927 году на его поле после трансатлантического перелета приземлился Чарльз Линдберг, располагался в семи милях от Дома Инвалидов. Теперь все встало на свои места.

– Вот ради чего Лайон выгадывал время, – пробормотал Малоун.

– Что делать нам? – спросила Нелл.

– На северной стороне Дома Инвалидов приземлился вертолет НАТО. Садитесь в него. Я перезвоню позже.

Элиза наслаждалась триумфом. Ее слова вдохновили членов клуба. Она правильно подобрала команду – команду смелых энергичных дельцов.

– У бен Ладена фанатизм взял верх над здравым смыслом, поэтому террорист потерпел неудачу. Он не соблюдал осторожность. Раскрылся. Хотел заявить о себе. Хотел, чтобы все знали, кто стоит за взрывами. – Она покачала головой. – Глупо! Очень глупо. Если так действовать, долгосрочной прибыли не жди.

– Меня не интересуют убийства, – обронил Роберт Мастроянни.

– Меня тоже, – быстро отозвалась Ларок. – Убивать и не придется. Главное – держать людей в страхе. На нем будет зиждиться наша стратегия.

– Разве мир не достаточно напуган? – заметил один из участников.

– Напуган, – согласилась Элиза. – Этим испугом нужно лишь воспользоваться!

Она вспомнила давний совет матери: «Чтобы завоевать доверие слушателей, убеди их в том, что с ними поделились важной тайной».

– У нас есть папирусы – кладезь древней мудрости. Они помогли Наполеону, помогут и нам.

Элиза на миг изобразила задумчивость.

– Мир напуган, – медленно произнесла она. – Терроризм – реальная угроза. Изменить ситуацию нам не под силу. Но можно ее использовать.

– Cui bono? – сказал один из слушателей.

Ларок улыбнулась.

– Верно. «В чьих интересах»? Очень кстати вы вспомнили этот латинский принцип. – Чтобы подчеркнуть важность следующих слов, она подняла палец. – Вы когда-нибудь задумывались, кто зарабатывает на терроризме? В аэропортах и других публичных местах резко увеличилось количество охранников. Кто все это контролирует? Контролирует поток воздушных перевозок, получает доступ к информации… Кто управляет этим, тот и получает деньги. Такой расклад напрямую влияет на доходы страховых компаний. Идет небывалая по масштабу милитаризация – в воздухе, на земле, в морях, океанах. Все силы брошены на то, чтобы защитить нас от внешней угрозы. На войне с террором построен грандиозный бизнес, включающий материально-техническое обеспечение, а также инженерные и строительные службы. Воюют преимущественно частные подрядные фирмы, а не солдаты. У вас фантазии не хватит, чтобы вообразить, какие суммы они зарабатывают. С две тысячи первого года акции компаний, финансирующих вышеупомянутые службы, подорожали на пятьсот и даже восемьсот процентов.

Слегка приподняв бровь, Элиза улыбнулась.

– Впрочем, эти факты лежат на поверхности. Есть более… изящные способы извлекать прибыль. О них поговорим после обеда.

– Что ты задумала? – спросил англичанин. – Чертовски любопытно!

Еще бы! Ей тоже было любопытно… друг Эшби или враг?

– Вот смотрите. В конце девяностых годов в Южной Корее, Таиланде и Индонезии произошел финансовый кризис. Спас их Международный валютный фонд. Кстати, тогда в МВФ работал наш Роберт Мастроянни. Он понимает, о чем я.

Мастроянни кивнул.

– Но пока подоспела выручка, инвесторы собрали с пошатнувшейся экономики богатый урожай, буквально разграбив государства. Если вам в нужное время поступила нужная информация, то даже в условиях повышенного риска на деривативах и фьючерсных рынках можно заработать миллионы. По моим оценкам, с имеющихся у нас на руках трехсот миллионов евро в ближайшие двадцать четыре месяца можно получить от четырех миллиардов четырехсот миллионов до восьми миллиардов евро. И это по самым скромным подсчетам. Налоги, разумеется, вычитать не придется.

Группе ее прогноз понравился. Для человека с деньгами нет ничего соблазнительнее, чем возможность приумножить свой капитал. Прав был дедушка, когда говорил: «Извлекай прибыль, где только сможешь, – и тут же все спусти, потому что можно заработать еще больше».

– И нам это сойдет с рук? – осведомился один из членов клуба.

Ларок пожала плечами.

– А почему бы нет? Государство не способно управлять системой. Во всем правительстве осознают проблему очень немногие, не говоря уже о том, чтобы ее решить. Обыватели вообще в этом не разбираются. Например, нигерийцы каждый день рассылают ничего не подозревающим людям и-мейлы, где сулят баснословную прибыль с каких-то невостребованных фондов, а для начала просят перевести скромный вступительный взнос. И сколько повелось на обман! Большинство теряют голову, когда дело касается денег. Но мы терять голову не будем, верно?

– И как это провернуть?

– Объясню после обеда, – ответила она. – Пока лишь скажу, что сейчас мы пытаемся раздобыть обеспечение по источнику финансирования, благодаря которому сумеем скрыть неучтенные миллиарды. Это тайник с сокровищами, которые можно выгодно вложить ради нашей общей пользы. А теперь предлагаю на несколько минут подняться наверх и полюбоваться городом.

Члены клуба поднялись из кресел.

– Уверяю, – добавила Элиза, – вы не пожалеете.

ГЛАВА 53

Малоун со Стефани разместились в салоне «Уэстленд Линкс». Во время службы во флоте Коттон научился управлять истребителем и налетал приличное количество часов на реактивных самолетах. Только вертолеты освоить не довелось.

Турбовальные двигатели «Роллс-Ройс» раскрутили винты, и машина взмыла в холодное полуденное небо.

Неожиданно в окошко двери, отделяющей кабину от салона, постучал пилот и жестами попросил надеть наушники. Сняв со стены две пары наушников, санитар передал их агентам.

– Вам шифрованное сообщение, – сказал пилот.

Малоун поднес микрофон к губам.

– Слушаем.

В наушниках несколько раз щелкнуло, а потом раздался знакомый голос:

– Это снова я.

– Что происходит? – спросил Коттон Дэнни Дэниелса.

– Самолет отклонился от курса, – сообщил президент. – Сначала направился на север, за город, теперь опять повернул на юг. Радиосвязь установить не могут. Проверьте, что там, пока его не взорвали. У меня на другой линии президент Франции. Он уже отправил на разведку истребитель. Сбить самолет сейчас удобно – под ним незаселенная территория. Но прибегать к крайним мерам без особой необходимости не хочется. Слишком многое придется объяснять людям.

– Вы уверены, что он представляет опасность? – уточнил Малоун.

– Черт, Коттон, да ни в чем я не уверен! Но вы нашли в Хитроу самолет Питера Лайона. Похоже, именно на это он и рассчитывал…

– Значит, вам известно, что произошло ночью?

– В мельчайших подробностях, – мрачно сказал Дэниелс. – Достаньте мне этого сукиного сына! Он организовал теракт в нашем посольстве в Греции. При взрыве погибли мои друзья. И это капля в море его жертв. Но ему недолго осталось…

Один из пилотов отодвинул дверь в кабину и указал рукой вперед. Малоун оглядел небо. Парящие над городом облака напоминали отпечатки гигантских воздушных ботинок. Под шасси проплыли парижские окраины. Вдалеке, на высоте в пять тысяч футов, показался самолет с желто-синими полосами – «Сессна Скайхок», такой же, как в Хитроу.

– Давайте ближе, – скомандовал через микрофон Малоун пилотам.

– Видите? – подал голос президент.

Вертолет рванул навстречу переливающемуся на солнце самолету. Винты у машины были мощные.

– Держитесь сзади, вне поля его зрения, – велел Малоун, вглядываясь в красные цифры на хвосте «Сессны».

Опять совпадение.

– Тот же номер, что и на самолете, найденном в лондонском аэропорту, – сообщил он Дэниелсу.

– По-вашему, за штурвалом сам Лайон?

– Вряд ли, – отозвался Коттон. – Он скорее дирижер, чем музыкант из оркестра.

– Поворачивает, – коротко доложил пилот.

Малоун выглянул в окно. «Сессна Скайхок», заложив вираж, двинулась на восток.

– Где мы находимся? – спросил он пилота.

– Четыре мили к северу от столицы. Судя по новому курсу самолета, летит он не к центру Парижа. Если последуем за ним, то прилично углубимся в пригород.

Малоун попытался сложить разрозненные факты в единую картинку. Думай же, думай! Как-то ведь они связаны.

– Опять поворачивает, – заметил пилот. – На запад. В противоположную от Парижа сторону. Там Версаль.

Малоун сорвал наушники.

– Нас засекли?

– Вряд ли, – ответил пилот. – Обычный маневр.

– Можно подобраться сверху?

Пилот кивнул.

– Только если он не решит вдруг набрать высоту.

– Подходим!

Тяга руля поворота качнулась вперед. Скорость увеличилась. Расстояние между «Сессной» и вертолетом постепенно сокращалось.

– Опять тебя тот малый спрашивает, – сообщил Малоуну второй пилот.

Он нацепил наушники.

– Что еще случилось?

– Французы хотят сбить самолет, – сказал президент. – Что им ответить?

Опершись на правую руку Малоуна, Стефани вдруг подалась вперед к лобовому стеклу. Он тоже выглянул в окно: левая дверь «Сессны Скайхок» отъезжала в сторону.

– Что за?..

Из кабины выпрыгнул пилот.

На второй платформе восемь членов Парижского клуба разошлись по трем стеклянным кабинкам, уносящим посетителей к вершине Эйфелевой башни. Эшби вошел в лифт последним. От жутковатого полета между металлических балок слегка кружилась голова.

Внизу под ослепительно-ярким солнцем искрился и переливался город. Через центр Парижа змеилась Сена. «Сена – «извивистая»[119]. Подходящее название», – подумал Эшби. Вероятно, реку так окрестили из-за трех резких изгибов русла. Мосты и тянущиеся вдоль Сены улицы были на удивление пустынны. Рождество как-никак. В отдалении – среди куполов, моря цинковых крыш и леса труб – высилась громада собора Парижской Богоматери. Скользнув глазами по небоскребам делового квартала Дефанс, англичанин начал рассматривать прикрепленные к балкам лампочки – источник мерцания башни по ночам.

Эшби посмотрел на часы.

11.43.

Недолго осталось.

Малоун молча наблюдал за расправляющимся в воздухе парашютом. Одномоторная «Сессна Скайхок», не меняя скорости и высоты, продолжала путь на запад. Внизу простирались поля, лес, деревни, дороги – типичные сельские пейзажи за окраинами Парижа.

– Опуститесь ближе, – попросил Малоун пилотов, указывая на самолет.

«Уэстленд Линкс» послушно подался вперед.

Прильнув к левому иллюминатору, Малоун некоторое время рассматривал «Сессну», а затем произнес в микрофон:

– Внутри никого.

Ситуация все больше его тревожила. Он попросил у санитара бинокль и вновь уставился на самолет.

– Еще чуть ближе можно?

Вертолет немного обогнал «Сессну». Отрегулировав бинокль, Коттон пытался рассмотреть за тонированным лобовым стеклом содержимое кабины. Людей не было, рулевая колонка двигалась сама согласно установленной программе. В кресле второго пилота лежал непонятный предмет, но из-за бликов на стекле разглядеть его не удалось. Заднее сиденье скрывала внушительная гора газетных свертков.

Малоун опустил бинокль.

– В самолете какой-то груз. Не знаю, что именно, но салон забит под завязку.

Резко потеряв высоту, «Сессна Скайхок» развернулась на юг. Поворот был рассчитан точно, будто машиной управляли пилоты.

– Коттон, – произнес ему в ухо президент, – какие у вас соображения?

Ничего конкретного он сказать не мог. Самолет их явно куда-то уводил. Малоун почти купился. Однако…

– Объект не представляет угрозы, – проговорил он в микрофон.

– Стефани, вы тоже так думаете? – спросил Дэниелс.

– Да.

В глубине души Коттон обрадовался: выходит, бывшая начальница до сих пор доверяет его суждениям. Впрочем, выражение ее лица противоречило ее ответу.

– Где же реальная угроза? – осведомился президент.

Пришлось положиться на интуицию.

– Пусть французское Управление воздушным движением проверит воздушное пространство над Парижем. Каждый самолет!

– Оставайтесь на связи.

Элиза вышла из лифта на пустынную обзорную площадку, расположенную на уровне семьдесят пятого этажа.

– Никого… Даже немного жутко. Обычно здесь толпа, – с улыбкой заметила она и, указав на металлическую лестницу, ведущую к самой верхней платформе, спросила: – Пойдем?

Члены Парижского клуба один за другим двинулись наверх. Кроме Эшби. Дождавшись, когда все уйдут, Ларок спросила:

– Все произойдет согласно плану?

Англичанин кивнул:

– Ровно через пятнадцать минут.

ГЛАВА 54

«Сессна Скайхок», будто что-то разыскивая, в очередной раз изменила курс – взяла еще южнее.

– Истребитель здесь? – спросил Малоун в микрофон, гадая, слышит его кто-нибудь или уже нет.

– Истребитель на месте, – отозвался Дэниелс.

– Сбивайте его, пока можно, – решил он наконец. – Внизу поля, но город уже на горизонте. – Затем постучал в окно пилоту. – Отступаем, быстрее!

Вертолет сбросил скорость, самолет умчался вдаль.

– Приказ отдан, – сообщил президент.

Холодный декабрьский воздух обжег Торвальдсену лицо. Датчанин никогда не поднимался на Эйфелеву башню – как-то не пришлось. Несколько лет назад Лизетта звала его сюда, но помешала работа. «Съездим следующим летом», – пообещал он жене. Прошло одно лето, другое, третье… Потом Лизетта умерла. Следующее лето для них не наступило. Зато Кай поднимался на башню несколько раз и всякий раз делился восторженными впечатлениями. Сын был прав – вид и в самом деле потрясающий. Как гласило объявление, прикрепленное к перилам под опоясывающей площадку сеткой, в ясный день радиус обзора составлял шестьдесят километров.

И сегодня выдался именно погожий, слепяще-яркий зимний день под синей мантией безоблачного неба. Торвальдсен порадовался, что надел самое теплое шерстяное пальто и перчатки с шарфом. Впрочем, до датской зимы французской было далеко.

Париж никогда его особенно не впечатлял. Скорее сбивал с толку. Ощущения Хенрика точнее всего описывали слова персонажа Джона Траволты из «Криминального чтива»: «У них все то же, что и у нас, только все немного отличается». Несколько лет назад их с Джеспером заинтриговали первые сцены фильма, но досмотреть творение Тарантино пожилые датчане не смогли: чересчур много насилия. Еще два года назад он признавал насилие лишь в случае самообороны – а теперь, застрелив двух бандитов, не испытывал даже подобия угрызений совести.

Это его беспокоило.

Малоун прав. Нельзя убивать людей просто так.

Рядом с Элизой Ларок с открытой ветрам обзорной площадки любовался парижскими окрестностями Грэм Эшби.