Текст книги "Цикл романов "Все секреты мира" (СИ)"

Автор книги: Стив Берри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 307 страниц)

– Мы это знаем, – сказал Малоун. – Чего мы не знаем, так это секрета Бигу.

– Нет, знаете, – возразил Кларидон. – Покажите мне дневник Ларса.

Стефани протянула ему тетрадь. Он торопливо пролистал ее и показал им страницу.

– Предположительно внутри фиала была эта криптограмма.

– Откуда вы знаете? – спросил Малоун.

– Чтобы знать это, надо понимать Соньера.

– Мы вас внимательно слушаем.

– Пока Соньер был жив, нигде не упоминалось о деньгах, потраченных им на церковь и другие строения. Никто за пределами Ренна даже понятия не имел о его трудах. Когда он умер в тысяча девятьсот семнадцатом году, его совершенно забыли. Его бумаги и личные вещи были либо украдены, либо уничтожены. В тысяча девятьсот сорок седьмом году его любовница продала усадьбу человеку по имени Ноэль Корбу. И умерла шесть лет спустя. Легенда о Соньере и его великом сокровище впервые появилась в печати в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году. Местная газета «La Dépêche la Midi» опубликовала три статьи, в которых излагалась якобы подлинная история. Но источником сведений был Корбу.

– Я знаю это, – перебила Стефани. – Он не просто приукрасил историю, он многое присочинил. Впоследствии были и другие публикации, и легенда о Соньере становилась все более и более фантастической.

Кларидон кивнул:

– Вымысел полностью взял верх над истиной.

– Вы имеете в виду пергаменты? – спросил Малоун.

– Отличный пример. Соньер никогда не находил пергаменты в основании алтаря. Никогда. Корбу и другие присочинили эту подробность. Ни один человек не видел эти пергаменты, и тем не менее тексты, написанные на них, напечатаны в бесчисленном количестве книг. Предполагалось, что в них содержалось нечто вроде зашифрованного послания. Это полная чушь, и Ларс знал это.

– Но Ларс привел тексты пергаментов в своих книгах, – заметил Малоун.

– Мы с ним беседовали об этом. И он, бывало, говорил: «Люди любят тайны». Но я знаю, что он думал по этому поводу.

Малоун пребывал в растерянности.

– Так что, история Соньера – это ложь?

Кларидон кивнул.

– Современное ее изложение большей частью фальшиво. Большинство книг также связывают Соньера с картинами Николя Пуссена, особенное «Пастухами Аркадии». Предположительно, Соньер взял оба найденных им пергамента в Париж, чтобы расшифровать, и, будучи там, приобрел репродукцию этой картины и еще двух в Лувре. Говорят, что в них скрыты тайные послания. Но в те времена Лувр не продавал репродукции своих картин, и нет ни единого письменного упоминания, что «Пастухи Аркадии» хранились в Лувре в тысяча восемьсот девяносто третьем году. Но люди, распространявшие этот вымысел, не обращали внимания на подобные неточности. Они предполагали, что никто не будет проверять факты, и какое-то время так и было.

Малоун потянулся к криптограмме:

– Где Ларс это нашел?

– Корбу написал рукопись о Соньере.

Он припомнил несколько слов из тех восьми страниц дневника, присланных Эрнсту Сковиллю. То, что Ларс написал о любовнице. «В конце концов она открыла Ноэлю Корбу один из тайников Соньера. Корбу написал об этом в своей рукописи, которую я обнаружил».

– Общаясь с репортерами и завлекая их сказками о Ренне, Корбу в то же время записывал подробности подлинной истории, рассказанной ему любовницей Соньера.

Малоун вспомнил другие строки из дневника Ларса. «То, что обнаружил Корбу, если он что-либо нашел, никогда не было обнародовано. Но изобилие информации, содержащейся в его рукописи, заставляет задуматься, где он мог узнать то, о чем написал».

– Разумеется, Корбу никому не показывал рукопись, поскольку правда была не такой захватывающей, как вымысел. Он погиб в конце шестидесятых в автомобильной аварии, и его рукопись исчезла. Но Ларс нашел ее.

Малоун рассматривал ряды букв и символов в криптограмме.

– Что же это такое? Какой-то код?

– Вполне обычный для восемнадцатого – девятнадцатого веков. Случайные буквы и символы, расположенные решеткой. Где-то в этом хаосе таится письмо. Элементарный, простой и при этом с трудом поддававшийся расшифровке в то время код. И даже сегодня без ключа это сложно сделать.

– Что ты имеешь в виду?

– Чтобы выбрать верные буквы и сложить из них письмо, нужна определенная последовательность цифр. Иногда, для того чтобы еще больше усложнить дело, начало решетки тоже выбиралось случайно.

– Ларс расшифровал это? – спросила Стефани.

Кларидон покачал головой.

– Нет, не смог. И это расстраивало его. Но за несколько недель до смерти он полагал, что нашел новый ключ.

Терпение Малоуна заканчивалось.

– Я полагаю, он не рассказал вам о нем.

– Нет, месье. Это был его путь.

– Так куда мы должны теперь двинуться? Укажите нам путь, вы должны это сделать.

– Вернитесь сюда в пять часов дня, на дорогу, расположенную сразу за главным зданием, и ждите. Я выйду к вам.

– Как вы сможете покинуть лечебницу?

– Никто здесь не расстроится из-за моего ухода.

Малоун и Стефани переглянулись. Они оба сомневались, что следовать указаниям Кларидона разумно. Пока что все предприятие изобиловало опасными или сумасшедшими личностями, не говоря уже о невероятных предположениях. Но что-то происходило, и если они хотели узнать больше, надо было играть по правилам, которые устанавливал этот странный старик.

– Куда мы пойдем?

Кларидон повернулся к окну и указал на восток. В нескольких милях вдали на холме, фасадом к Авиньону, стоял укрепленный дворец восточной архитектуры. Он сиял золотом на фоне неба и бросал тень на соседние дома, расположенные вплотную друг к другу и облепившие подножие холма. Некогда его обитатели – семь французских пап – правили христианским миром из-за этих крепостных стен.

– В папский дворец, – ответил Кларидон.

ГЛАВА XXX

Аббатство де Фонтен

Сенешаль посмотрел в глаза Жоффруа и прочитал в них ненависть – чувство, которого он прежде не видел в его взгляде.

– Я велел нашему новому магистру, – произнес Жоффруа, сильнее вдавливая пистолет в шею де Рокфора, – стоять смирно, или я пристрелю его.

Сенешаль приблизился и ткнул пальцем под белую мантию, в бронежилет.

– Что, собирался убить нас во время побега? Таким образом решить проблему? Я был бы уничтожен, а ты стал бы спасителем ордена.

Де Рокфор промолчал.

– Вот почему ты пришел сюда один. Закончить дело. Я видел, ты запер дверь в спальню. Тебе были не нужны свидетели.

– Нам надо идти, – настойчиво сказал Жоффруа.

Он осознавал, какой опасности они подвергаются, но сомневался, что кто-то из братьев рискнет жизнью магистра.

– Куда мы идем?

– Я покажу вам, сенешаль.

Удерживая пистолет у шеи де Рокфора, Жоффруа повел своего заложника через спальню. Сенешаль держал свое оружие наготове и у дверей взвел курок. В холле находились пятеро вооруженных человек. Увидев своего вождя в опасности, они подняли ружья, готовые стрелять.

– Опустите оружие, – приказал де Рокфор.

Ружья не шелохнулись.

– Я приказываю вам опустить оружие. Я не хочу больше крови.

Великодушные слова возымели желаемый эффект.

Братья сделали несколько шагов назад.

Жоффруа сделал движение пистолетом, и они с де Рокфором вышли в холл. Сенешаль следовал за ними. В отдалении зазвонили колокола, указывая на время – час дня. Молитвы подходили к концу, и вскоре коридоры заполнятся людьми в сутанах.

– Нам надо поторапливаться, – сказал сенешаль.

Вместе с заложником Жоффруа двигался по коридору. Сенешаль шел за ними, постоянно оглядываясь и следя за пятью братьями.

– Оставайтесь там, – велел им сенешаль.

– Делайте, как он говорит, – крикнул Рокфор, когда они заворачивали за угол.

Де Рокфор гадал, как они собираются выбраться из аббатства. Что сказал Жоффруа? Я покажу. Он решил, что единственный путь выяснить – это пойти с ними, и поэтому он приказал своим людям отступить.

Сенешаль дважды выстрелил в него. Если бы магистр не был так ловок, третья пуля попала бы ему в голову. Ставки явно поднимались. Его противники выполняли какую-то миссию, и он был уверен, что она связана с его предшественником и предметом, о котором он отчаянно пытался хоть что-то узнать. Экспедиция в Данию ничего не дала. В Ренн-ле-Шато его люди тоже ничего не узнали. И хотя он сумел дискредитировать покойного магистра посмертно, последнее слово вполне может остаться за стариком.

Де Рокфор был раздосадован тем, что двое его людей ранены. Не самое лучшее начало пребывания в новой должности. Братья жаждали порядка. Хаос считался признаком слабости. Последний раз стены этого аббатства видели насилие во времена Французской революции, когда сюда пытались вломиться разъяренные толпы, – но после гибели нескольких человек они отступили. Аббатство было оплотом покоя и островком безопасности. А сенешаль продемонстрировал полное отсутствие дисциплины. Единицы, которые сохраняли остатки лояльности к нему, отвернутся от него из-за серьезнейших нарушений устава.

Но куда все-таки направляются эти двое?

Они продолжали идти по коридорам, минуя мастерские, библиотеку, затем опять коридоры. Он слышал звуки шагов – это пять его рыцарей следовали за ними, готовые действовать, когда представится благоприятная возможность. Но прольется много крови, если они вмешаются до того, как он прикажет.

Они остановились перед дверью с резными створками и простой железной ручкой.

Апартаменты магистра. Его апартаменты.

– Нам сюда, – промолвил Жоффруа.

– Зачем? – удивился сенешаль. – Здесь мы будем в ловушке.

– Пожалуйста, войдите внутрь.

Сенешаль толкнул дверь и, после того как они зашли, запер ее.

Де Рокфор был поражен. И мучился любопытством.

Сенешаль был встревожен. Они оказались заперты в палатах магистра, единственным выходом из которых помимо двери было круглое окно, глядевшее в пропасть. По его лбу катился пот, и соленые капли норовили попасть в глаза.

– Сядьте, – приказал Жоффруа де Рокфору, и тот занял место в кресле.

Сенешаль осмотрел комнату:

– Я вижу, ты уже успел сменить обстановку.

Вдоль стен появились несколько роскошных стульев. Стол переставлен на другое место. Сменилось покрывало на ложе, предметы на столах.

– Теперь это мой дом, – отозвался де Рокфор.

На столе сенешаль заметил листок бумаги, написанный рукой его учителя. Послание, оставленное преемнику, как и полагалось по уставу. Он взял записку и прочитал:

«Разве то, что кажется тебе вечным, не истлеет? Надежда твоя зиждется на знании мира, твой бог – это жизнь. Ты не осознаешь, что и ты подвержен тлению. Ты живешь во мраке и смерти, опьяненный огнем и полный горечи. Твои мысли в беспорядке из-за пламени, пожирающего тебя изнутри, и ты находишь удовольствие, отравляя и убивая своих врагов. Мрак объял тебя подобно свету, ибо ты променял свободу на рабство. Смерть не минует тебя, да будет так».

– Твой магистр полагал, что цитаты из Евангелия от Фомы будут уместны, – произнес де Рокфор. – И он, по всей видимости, считал, что после его смерти белую мантию надену я, а не ты. Наверняка эти слова не предназначались для его избранника.

Нет, не предназначались. Сенешаль удивился, почему его учитель так мало верил в него, особенно учитывая то, что перед смертью он призывал его добиваться высокой должности магистра.

– Тебе следовало бы прислушаться к нему, – заметил сенешаль.

– Это советы слабой души.

Раздался громкий стук в дверь.

– Магистр? Вы здесь?

Несмотря на то что братья были намерены выбить дверь, им это вряд ли удалось бы, потому что засовы были тяжелыми и крепкими.

Де Рокфор посмотрел на сенешаля.

– Ответь, – велел тот.

– Со мной все в порядке. Ничего не предпринимайте.

Жоффруа придвинулся к окну и уставился на водопад, отделенный от аббатства ущельем.

Де Рокфор закинул ногу на ногу и откинулся в кресле.

– Что ты собираешься делать? Это глупость.

– Заткнись, – приказал сенешаль, в глубине души согласный с ним.

– Магистр оставил мне указания, – заявил Жоффруа.

Сенешаль и де Рокфор повернулись, глядя, как Жоффруа достает из кармана конверт.

– Вот его настоящее последнее письмо.

– Дай мне, – жадно сказал де Рокфор, поднимаясь из кресла.

Жоффруа направил на него пистолет:

– Сядьте.

Де Рокфор остался стоять. Жоффруа взвел курок и прицелился в ноги.

– Жилет вас не спасет.

– Ты убьешь меня?

– Я вас покалечу.

Де Рокфор сел.

– У тебя храбрый соратник, – сказал он сенешалю.

– Он рыцарь Храма.

– Позор, что он никогда не примет присягу.

Если эти слова должны были выбить Жоффруа из колеи, они не достигли цели.

– У вас ничего не получится, – заявил им де Рокфор. Сенешаль посмотрел на своего союзника. Жоффруа вновь смотрел в окно, словно чего-то ждал.

– Я с удовольствием понаблюдаю, как вы оба понесете наказание, – продолжал новоиспеченный магистр.

– Я велел тебе заткнуться, – резко сказал сенешаль.

– Твой магистр думал, что он очень умный. Он ошибался.

Он почувствовал, что де Рокфор хочет что-то рассказать им.

– Ладно, я съем твою наживку. В чем дело?

– Великое Завещание. Вот что не давало покоя ему и остальным Великим магистрам. Каждый хотел найти его, и ни один не преуспел. Твой магистр потратил много времени на изучение всего имевшего отношение к этому, и твой юный друг помогал ему.

Сенешаль глянул на Жоффруа, но тот не повернулся от окна. Он сказал де Рокфору:

– Я думал, ты близок к завершению поисков. Ты сказал это на конклаве.

– Это так.

Сенешаль не поверил.

– Твой юный друг и покойный магистр были той еще командой. Я узнал, что недавно они изучали наши архивы с особенным пристрастием, и это привлекло мой интерес.

Жоффруа обернулся и прошел через спальню, запихивая конверт обратно в складки сутаны.

– Ты ничего не узнаешь! – Его голос перешел в крик. – То, что должно быть найдено, не для тебя!

– Неужели? – усмехнулся де Рокфор. – И что же это – то, что должно быть найдено?

– Таким, как ты, не суждена победа. Магистр был прав. «Ты пьян от огня и полон горечи».

Де Рокфор рассматривал Жоффруа с непроницаемым выражением лица.

– Ты и магистр что-то узнали? Мне известно, что вы отправили две посылки, и я даже знаю кому. Я разобрался с одним адресатом и скоро разберусь со вторым. В ближайшее время я узнаю все, что вам с ним было известно.

Правая рука Жоффруа взлетела в воздух и ударила де Рокфора в висок пистолетом. Магистр пошатнулся, оглушенный, потом его глаза закатились, и он рухнул на пол.

– Это было необходимо? – спросил сенешаль.

– Он должен радоваться, что я его не убил. Но магистр заставил меня пообещать, что я не причиню вреда этому глупцу.

– Нам с тобой надо серьезно поговорить.

– Для начала нам надо уйти отсюда.

– Не думаю, что братья там, в коридоре, нам позволят.

– Это не проблема.

Сенешаль что-то заподозрил:

– Здесь есть другой выход?

Жоффруа улыбнулся:

– Магистр мне все рассказал.

Часть III

БЛАЖЕННЫ ИДУЩИЕ К ЦЕЛИ

ГЛАВА XXXI

Аббатство де Фонтен

14.05

Раймон де Рокфор открыл глаза. Голова, в том месте, куда ударил брат Жоффруа, немилосердно болела, и он поклялся, что наглец поплатится за оскорбление. Он с трудом поднялся с пола и попытался разогнать туман в мыслях. Потер ушибленное место рукавом, и мантия тут же пропиталась кровью. Он направился в ванную, намочил полотенце и промыл рану.

Потом новый магистр собрался с силами. Он должен появиться перед братьями в должном виде. Де Рокфор медленно прошел через спальню и открыл дверь.

– Магистр, с вами все в порядке? – спросил его новый маршал.

– Войди, – приказал он.

Остальные четыре рыцаря остались снаружи. Они знали, что в покои магистра нельзя входить без разрешения.

– Закрой дверь.

Его подчиненный повиновался.

– Меня ударили, и я потерял сознание. Когда они ушли?

– Здесь была тишина в течение пятнадцати минут. Мы волновались.

– Что ты имеешь в виду?

Маршал удивился:

– Молчание. Не было слышно ни звука.

– Куда пошли сенешаль и брат Жоффруа?

– Магистр, они были здесь, с вами. Мы ожидали за дверью.

– Посмотри вокруг. Их нет. Когда они ушли?

Маршал растерялся:

– Мы их не видели, они не проходили мимо нас.

– Ты хочешь сказать, что эти двое не выходили из дверей?

– Мы застрелили бы их, если бы они вышли, как вы и приказывали.

Боль в голове снова начала пульсировать. Он приложил к ней влажное полотенце и начал массировать ушиб. Почему же Жоффруа пришел именно сюда?

– Есть новости из Ренн-ле-Шато, – заметил маршал.

Это замечание отвлекло его внимание.

– Двое братьев дали себя заметить, и Малоун, как вы предсказывали, избавился от них на шоссе.

Он был прав, предположив, что лучший способ проследить за Стефани Нелл и Коттоном Малоуном – это позволить им думать, что они избавились от преследования.

– А как насчет стрелка с церковного двора?

– Он сбежал на мотоцикле. Наши люди наблюдали, как Малоун гнался за ним. Это происшествие и случай с нашими братьями в Копенгагене явно связаны.

Он согласился.

– Есть предположения, кто это может быть?

– Пока нет.

Ему это не понравилось.

– А что сегодня? Куда направились Малоун и Нелл?

– Электронный жучок, который мы прицепили к машине Малоуна, сработал четко. Они поехали прямиком в Авиньон. Только что вышли из санатория, где содержится Ройс Кларидон.

Он хорошо знал Кларидона и ни секунды не верил, что тот сошел с ума, поэтому держал соглядатая в санатории. Месяц назад, когда магистр послал Жоффруа в Авиньон отправить посылку Стефани Нелл, де Рокфор предположил, что тот может попытаться связаться с Кларидоном. Но Жоффруа не заглянул в больницу. Новый магистр подозревал, что вторая посылка, отправленная Эрнсту Сковиллю в Ренн-ле-Шато, и привела Стефани Нелл и Малоуна к Кларидону. Но одно он знал наверняка. Кларидон и Ларс Нелл работали бок о бок, и когда после смерти Ларса Нелла к поискам подключился его сын, Кларидон стал помогать ему. Покойный магистр явно был в курсе этого. А теперь вдова Ларса Нелла направилась прямиком к Кларидону.

Пришло время разобраться с этой проблемой.

– Я выеду в Авиньон через полчаса. Выбери четырех братьев для сопровождения. Подготовь устройство для прослушки и прикажи нашим братьям не попадаться им на глаза. Это устройство имеет большой радиус действия, надо воспользоваться этим нашим преимуществом. – Но перед этим у него было еще одно дело, требующее завершения. – А теперь иди.

Маршал поклонился и вышел из покоев.

Де Рокфор стоял, чувствуя, что его голова еще кружится, и внимательно рассматривал вытянутую комнату. Две стены были каменными, другие две – обшиты кленом. У одной стены стоял изукрашенный шкаф, у других – комод с зеркалом, еще один сундук, стол и стулья. Его взгляд упал на камин. Это был самый вероятный вариант. Он знал, что в давние времена не было комнат только с одним выходом. В этих покоях обитали магистры начиная с XVI века, и если он не ошибался, камин был пристроен позже, в XVII веке, он заменил прежний каменный очаг. Сейчас он редко использовался, поскольку в аббатстве было центральное отопление.

Де Рокфор приблизился к каминной доске и стал изучать резьбу по дереву, потом внимательно осмотрел внутренности камина и заметил на стене еле заметные перпендикулярные линии.

Он нагнулся ниже и всмотрелся в темноту. Ощупал дымоход.

И нашел.

Стеклянную ручку.

Он попытался повернуть ее, но безуспешно. Толкнул вверх, потом вниз. Опять безрезультатно. Потянул на себя, ручка подалась. Несильно, примерно на полдюйма. И он услышал механический щелчок. Де Рокфор отпустил ручку и почувствовал, что его пальцы вымазаны чем-то скользким. Масло. Кто-то хорошо подготовился.

Он уставился в камин.

На задней стене стала заметна щель. Он потянул, и каменная панель раскрылась. Дыра была достаточно большой, чтобы через нее мог пройти человек, и он полез в отверстие. За камином обнаружился коридор высотой в человеческий рост.

Он остановился.

Узкий коридорчик простирался на несколько футов в длину и переходил в каменную винтовую лестницу, спускавшуюся куда-то вниз. Де Рокфор не мог сказать, куда она ведет. Без сомнения, в аббатстве имеются и другие тайные ходы. Он был маршалом двадцать два года и понятия не имел об этих секретных путях.

Но магистр знал, а от него узнал и Жоффруа.

Де Рокфор ударил кулаком по камню и дал волю гневу. Он должен найти Великое Завещание! От этого зависела его судьба как лидера тамплиеров. Магистр владел дневником Ларса Нелла много лет, но де Рокфор не мог заполучить его. Он полагал, что сможет завладеть этой тетрадью после смерти магистра, но старик перехитрил его, отослав рукопись. Теперь вдова Ларса Нелла и ее бывший подчиненный – обученный правительственный агент – вступили в контакт с Кларидоном. Из этого не могло получиться ничего хорошего.

Он заставил себя успокоиться.

Годами он жил и работал в тени магистра. Теперь магистром стал он. И он не позволит призраку навязывать ему свою волю.

Де Рокфор несколько раз втянул в себя промозглый воздух и мысленно вернулся к началу. 1118 год от Рождества Христова. Святая земля наконец освобождена от сарацин, основаны христианские королевства, но опасность оставалась. Поэтому девять рыцарей объединились и пообещали новому иерусалимскому королю, что путь в Святую землю будет безопасен для паломников. Но как могли девять человек среднего возраста, принесшие обет бедности, защитить длинную дорогу из Яффы в Иерусалим, особенно учитывая то, что окрестности кишели сотнями бандитов? Еще более загадочным было то, что за первые десять лет не появилось ни одного нового рыцаря и в Хрониках ордена не было ни одного упоминания, что братья помогали пилигримам. Вместо этого девять рыцарей были заняты более важным заданием. Их штаб-квартира располагалась под старым храмом, в месте, некогда служившем конюшнями царя Соломона, – в сводчатом помещении, настолько огромном, что бывало в нем содержалось по две тысячи животных. Там они обнаружили подземные переходы, высеченные в скале века назад. Здесь хранились библейские свитки, документы, сведения об искусстве и науках и многое из иудейско-египетского наследия.

И была здесь одна самая важная находка.

Исследование этих документов заняло все внимание девятерых рыцарей. Затем, в 1127 году, они нагрузили корабли своими драгоценными находками и отплыли во Францию. То, что они обнаружили, принесло им славу, богатство и могущественных союзников. Многие пожелали стать частью ордена, и в 1128 году, через десять лет после основания, Папа Римский даровал тамплиерам автономию, которой не было равных в западном мире.

И все потому, что они обладали знанием.

Но они были осторожны с этой тайной. Только те, кто поднимался на высшие ступени, обладали привилегией знать. Столетиями назад обязанностью магистра было передать эту информацию перед смертью. Но это было до чистки. После магистры пытались раскрыть тайну и вернуть знание, но напрасно.

Де Рокфор снова ударил кулаком о камень.

Некогда тамплиеры с фанатичным упорством делали то, что было предназначено судьбой. Он поступит так же. Великое Завещание где-то здесь. Он близок к нему. Он это знал.

И разгадка была в Авиньоне.

ГЛАВА XXXII

Авиньон

17.00

Малоун притормозил «пежо». Ройс Кларидон ждал их около дороги, к югу от санатория, точно в том месте, где обещал. Его неряшливая борода исчезла вместе с испачканными брюками и свитером. Он был чисто выбрит, ногти приведены в порядок. Одет в джинсы и рубашку без воротника. Длинные волосы зачесаны назад и собраны в хвост. В его движениях чувствовалась энергия.

– Как хорошо избавиться от бороды, – сказал он, забираясь на заднее сиденье. – Чтобы изображать из себя тамплиера, я должен был выглядеть как они. Вы знаете, они никогда не мылись. Устав запрещал это. Нельзя было раздеваться в присутствии братьев и всякое такое. Как они здорово воняли, должно быть.

Малоун включил мотор и поехал по шоссе. Небо полнилось грозовыми облаками. По всей видимости, плохая погода перемещалась из Ренн-ле-Шато на восток. В отдалении темно-фиолетовое небо пронзали молнии, слышались раскаты грома. Дождя еще не было, но он скоро начнется. Малоун обменялся взглядами со Стефани, и она поняла, что их нового попутчика надо как следует расспросить.

Она повернулась назад:

– Мистер Кларидон…

– Называйте меня Ройс, мадам.

– Хорошо, Ройс. Расскажите нам, пожалуйста, подробнее, о чем думал Ларс? Важно, чтобы мы все понимали.

– Вы не в курсе?

– Ларс и я были не очень близки последние годы перед его смертью. Он мало мне рассказывал. Но недавно я прочитала его книги и дневник.

– Могу я спросить, зачем тогда вы здесь? Он ведь давно умер.

– Можно сказать так: я думаю, что Ларс хотел бы, чтобы его работа была закончена.

– В этом вы правы, мадам. Ваш муж был блестящим ученым. Его теории имели под собой солидную базу, и я уверен, он бы преуспел в своих поисках, если бы остался жив.

– Расскажите мне об этих теориях.

– Он шел по следам аббата Соньера. Этот священник был умен. С одной стороны, он не хотел, чтобы кто-то узнал то же, что и он. С другой, оставил много ключей к разгадке. – Кларидон покачал головой. – Говорят, он все рассказал своей любовнице, но она умерла, не сказав ни слова. Перед смертью Ларс считал, что наконец продвинулся в своих поисках. Вы знаете всю историю, мадам? Настоящую?

– Боюсь, что знаю не больше того, что Ларс написал в книгах. Но в его дневнике были интересные замечания, которые он не опубликовал.

– Могу я посмотреть на них?

Она пролистала тетрадь, потом передала ее Кларидону. Малоун наблюдал в боковое зеркало, как тот с любопытством читает.

– Подумать только, – заметил Кларидон.

– Может быть, вы просветите нас? – попросила Стефани.

– Конечно, мадам. Как я уже говорил сегодня днем, вымысел, который Ноэль Корбу и другие создали вокруг Соньера, был весьма загадочен и любопытен. Но для меня и Ларса правда была куда увлекательнее.

* * *

Соньер с удовольствием осмотрел новый алтарь церкви. Мраморный кошмар исчез, старая верхушка пошла на камни в церковном дворе, вестготские колонны использовались для других нужд. Новый алтарь был прост и прекрасен. Три месяца назад, в июне, он организовал первые общественные работы. Жители деревни торжественной процессией пронесли статую Девы по всему Ренну, закончив путь в церкви, где скульптура была водружена на одну из бывших алтарных колонн, перенесенную во двор. Чтобы увековечить это событие, он вырезал слова «Покаяние, покаяние» на лицевой стороне колонны, дабы напомнить прихожанам о смирении, и «Миссия 1891 год», чтобы увековечить год их совместных достижений.

Церковную крышу починили, наружные стены укрепили. Прежнюю кафедру проповедника снесли, новую сейчас строили. Скоро выложат шахматной плиткой пол, потом установят новые скамьи. Но перед этим надо починить пол. Вода, сочившаяся через крышу, частично разъела камни фундамента. Кое-где удалось их залатать, но несколько камней надо заменить.

На улице было мокрое ветреное сентябрьское утро, и ему удалось заручиться помощью полудюжины горожан. Они должны были извлечь поврежденные камни и установить новые до того, как привезут плитку, а это будет через две недели. Сейчас люди работали в трех местах в нефе. Сам Соньер возился с шатавшимся камнем перед алтарными ступенями.

Его не оставляли мысли о стеклянном фиале, найденном им в этом году. Когда он растопил восковую печать и извлек свиток пергамента, он обнаружил не письмо, а тринадцать рядов букв и символов. Когда он показал это аббату Жели, священнику из соседней деревни, тот сказал ему, что это криптограмма. Для расшифровки нужен математический ключ, но за многие месяцы поисков он так и не приблизился к разгадке. Он хотел знать не только содержание письма, но и причину, почему его так упрятали. Очевидно, что это очень важное послание. Но ему необходимо терпение. Он говорил себе это каждый вечер, в очередной раз потерпев неудачу в расшифровке, ему ничего не оставалось, кроме как быть терпеливым.

Соньер ухватил молоток за короткую рукоятку и решил попробовать расколоть камень. Чем меньше осколки, тем проще будет извлечь их. Опустился на колени и нанес три удара по камню в ярд длиной. По камню побежали трещины. Еще несколько ударов превратили трещины в щели.

Он отложил молоток и с помощью металлического прута отколол несколько более мелких кусков. Затем подвел прут под длинный узкий кусок камня и выломал его из пола. Оттолкнул ногой в сторону.

И тут он кое-что заметил.

Он положил металлический прут и поднес масляную лампу к обнажившемуся подполу. Аккуратно разгреб пыль и осколки, под ними обнаружился проржавевший металл.

Дверь. Ведущая куда-то вниз.

Куда?

Он огляделся. Остальные люди были заняты работой и разговорами между собой. Он отставил лампу и спокойно вернул куски камня на место.

* * *

– Добрый священник не хотел, чтобы кто-то еще узнал о его открытии, – продолжил Кларидон. – Сначала стеклянный фиал, потом дверь. Эта его церковь была полна чудес.

– Куда вела дверь? – нетерпеливо спросила Стефани.

– Это интересно. Ларс никогда мне не говорил. Но, просмотрев его дневник, я теперь понимаю.

* * *

Соньер расчистил дверь в полу от скрывавших ее камней. Церковь была заперта, солнце давно село. Весь день он ломал голову, что там за дверью, но ни слова не сказал своим рабочим, просто поблагодарил их за труд и сказал, что намеревается несколько дней отдохнуть, поэтому им следует вернуться не раньше следующей недели. Он ничего не сказал даже своей драгоценной возлюбленной, заметив только, что собирается осмотреть церковь перед сном. По крыше стучал дождь.

В свете масляной лампы он прикинул, что железная дверь была где-то ярд в длину и пол-ярда в ширину. Она находилась вровень с полом и не имела замка. К счастью, ее остов был каменным, но он беспокоился из-за петель и поэтому принес с собой масло для лампы. Не самая лучшая смазка, но лучше он ничего не успел найти.

Он смазал петли маслом. Потом подсунул конец металлического прута под один край двери и попытался поднять ее.

Дверь не шелохнулась.

Соньер надавил сильнее.

Петли начали поддаваться.

Он подвигал прутом, разрабатывая проржавевший металл, потом налил еще масла. После нескольких попыток петли заскрипели, и дверь откинулась, уставившись в потолок.

Он посветил фонарем в темноту.

Узкие ступеньки вели на пять ярдов в глубину, к грубому каменному полу.

Его охватило волнение. Он слышал рассказы о находках других священников. Большая часть их относилась ко временам Революции, когда служители церкви прятали святые мощи, иконы и украшения от мародеров республиканцев. Многие церкви в Лангедоке подверглись разграблению. Но эта, в Ренн-ле-Шато, находилась в таком плачевном состоянии, что здесь просто нечем было поживиться.

Возможно, это предположение было ошибочным.

Священник пощупал первую ступеньку и пришел к выводу, что они вырублены в каменном фундаменте церкви. С лампой в руке он осторожно спустился вниз, разглядывая прямоугольное пространство впереди, тоже высеченное в камне. Арка делила его пополам. Потом он заметил кости. В стенах за аркой были вырублены углубления-гробницы, в каждом из которых находился скелет в остатках одежды или савана и с мечом.