Текст книги "Цикл романов "Все секреты мира" (СИ)"

Автор книги: Стив Берри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 107 (всего у книги 307 страниц)

Наконец, я посвящаю эту книгу своему агенту Пэм Ахерн и своему редактору Марку Тавани. В далеком 1995 году Пэм заключила со мной клиентский договор, и с тех пор мы пережили семь лет и 85 издательских отказов. Какое терпение! А затем появился Марк. Какая удача, что он поверил в безумного адвоката, решившего начать писать книги!

Но мы вытерпели все невзгоды. Я в долгу у Пэм и Марка так, что, пожалуй, не расплачусь за всю свою жизнь.

Спасибо вам.

За все.

От автора

Эта книга стала очень личной и для Малоуна, и для меня. Когда он нашел своего отца, я женился. Сие событие было для меня не внове, но это определенно было приключение. История, разворачиваясь, увела меня сначала в Германию (Ахен и Бавария), затем во Французские Пиренеи и Эшвилл, Северная Каролина (поместье Билтмор). Целая куча холодных, заснеженных мест.

А теперь настало время отделить художественный вымысел от реальности.

Упоминаемая в прологе сверхсекретная подводная лодка «НР-1» так же реальна, как ее история и подвиги. Спустя почти сорок лет она все еще продолжает служить нашему народу. А вот подводная лодка «НР-1А» – плод моей фантазии. Существует несколько письменных отчетов о «НР-1», но я использовал «Темные воды» авторов Ли Выборны и Дона Дэвиса – редчайшее, полученное из первых рук наблюдение о том, каково это – находиться на ее борту. Отчет следственной комиссии о затоплении «НР-1А» (глава 5) я написал, используя в качестве примера настоящие отчеты расследований по затоплению «Трэшера» и «Скорпиона».

В первой главе я достоверно описал Цугшпице и Гармиш, собственно, как и отель «Пост». На праздниках[113] в Баварии чудесно, а рождественские ярмарки, описанные в главах 13, 33 и 37, без сомнения, являются частью их обширной развлекательной программы. Точно и со всеми подробностями описан монастырь Этталь (глава 7), вплоть до подземных помещений и комнат.

Естественно, центральной фигурой моего повествования был Карл Великий. Исторические сведения о нем, представленные в тексте романа (глава 36), соответствуют действительности, как, впрочем, и его подпись (глава 10). Он остается одной из самых загадочных фигур в мировой истории и до сих пор носит титул «Отец Европы». Подлинность истории о том, как Оттон III вскрыл гробницу Карла Великого в 1000 году, до сих пор является предметом для споров. Историю, описанную в главе 10, рассказывали бесчисленное количество раз, хотя, конечно, странная книга, которую нашел Оттон, – моя выдумка. Существуют равноценные истории, которые рассказывают о том, что Карл Великий был похоронен лицом вниз внутри мраморного саркофага (глава 34). Сейчас уже нельзя сказать наверняка.

«Жизнь Карла Великого» Эйнхарда и в наше время оценивают как одну из великих работ того времени. Сам Эйнхард был ученым и летописцем, и его участие в жизни Карла Великого, описанное в книге, соответствует действительности. Моим вымыслом стала лишь их связь с «наставниками». Сообщения Эйнхарда, процитированные в главах 21 и 22, основаны – правда, не скопированы – на Книге Еноха, древнем, загадочном тексте.

Операции «Высокий прыжок» и «Ветряная мельница» происходили в действительности именно так, как они описаны в книге. Это были военные операции с далеко идущими целями. Большая часть информации о них оставалась засекреченной десятилетиями, да и сейчас они покрыты тайной. Одним из руководителей операции «Высокий прыжок» был адмирал Берд. Мои описания тех технологических ресурсов (глава 53), которые Берд взял с собой на юг, соответствуют действительности, как и история о его обширном исследовании континента. Его секретный дневник (глава 77) вымышлен, как и его предполагаемые находки древних книг и камней с вырезанными на них символами. Немецкая антарктическая экспедиция была на самом деле, и она точно и в деталях описана, включая и нанесение маленьких знаков свастики по всей поверхности льда. И только наработки Херманна Оберхаузера – мой вымысел.

Странные надписи и страницы манускриптов (главы 12 и 81) взяты мной из «Рукописи Войнича». Эта книга хранится в отделе редких книг и рукописей библиотеки Бейнеке в Йельском университете и считается одной из самых загадочных на планете. Никто так и не смог расшифровать ее. Хорошим примером этой загадочной истории стала для меня книга «Рукопись Войнича», авторов Джерри Кеннеди и Роба Черчилля. Символ, первым начертанный в 10-й главе – монада, – взят из их книги, а первое его изображение было найдено в трактате XVI века. Странный герб семьи Оберхаузеров (глава 25) также взят из книги Кеннеди и Черчилля и в действительности является гербом семьи Войнич, созданным главой семейства.

Правдивое объяснение термина «арийцы» (глава 12) показывает, как безобидные исторические исследования могут обернуться гибелью для десятков миллионов людей. Конечно, Аненербе существовала. Только в последние несколько лет историки начали обнаруживать и ее псевдонаучный хаос, и ужасные преступления (глава 26). Одним из лучших источников по этой теме стала книга Хизер Прингл «План хозяина». Многие международные экспедиции Аненербе, детально описанные в главе 31, происходили на самом деле и широко использовались для моделирования их научных выдумок. Участие Херманна Оберхаузера в этой организации я выдумал, но его усилия, а затем и дискредитация основаны на реальном опыте действительных членов общества.

Идея первой цивилизации (глава 22) принадлежит не мне. Она легла в основу многих книг. «Цивилизация № 1» Кристофера Найта и Алана Батлера – самая лучшая из всех. Все доводы, которые приводят Кристл Фальк и Дуглас Скофилд в пользу существования первой цивилизации, принадлежат Найту и Батлеру. Их теория вовсе не так уж и сложна, однако реакция на нее схожа с бытовавшим когда-то видением официальной науки на континентальный дрейф (глава 84). Конечно, остаются самые очевидные вопросы. Если подобная культура существовала в действительности, то почему не оставила после себя никаких следов?

Хотя, возможно, они и есть.

Истории, рассказанные Скофилдом в главе 60 о «богоподобных» людях, взаимодействовавших с культурами по всему земному шару, правдивы, как и необъяснимые артефакты и история о том, что показали Колумбу. Еще более удивительными являются изображение и надпись в храме Хатор в Египте (глава 84), которые со всей ясностью указывают на нечто экстраординарное. Печально это сознавать, но замечание Скофилда о том, что «девяносто процентов знаний Древнего мира мы не узнаем никогда», похоже на правду. А это означает, что мы можем никогда не получить определенного ответа на это увлекательное исследование.

«Поместить» первую цивилизацию в Антарктиду (главы 72, 85, 86) – целиком и полностью моя идея, как и знания этой цивилизации и ограниченные технологии (главы 72 и 81). Я никогда не был в Антарктиде (хотя она определенно находится на вершине моего списка мест, которые я должен посетить), но красота и опасность этого континента описана достоверно, на основании отчетов из первых рук. База Хальворсен (глава 62) вымышленная, но одежда для экстремальных погодных условий, которую носили Малоун и компания, – реальна (глава 76). Политика на Антарктическом континенте, с ее различными международными соглашениями и уникальными правилами сотрудничества, остается сложной. Та территория, которую исследует Малоун, на самом деле контролируется Норвегией, и некоторые тексты отмечают, что это запретная зона, предположительно из-за окружающей среды. Подводные заплывы Рэмси взяты из рассказов тех, кто первыми погружался в эти чистые воды. Оазисы Антарктиды, так называемые сухие долины (глава 84), существуют в действительности, хотя обычно они располагаются в южной части материка. Эффект сохранения человеческого тела в абсолютной мерзлоте описан точно (главы 90 и 91). По мнению Марианы Госнелл, лед прекрасно объясняет этот феномен.

Собор в Ахене (главы 34, 36, 38 и 42) стоит посетить. В его оформлении ключевую роль играет Апокалипсис Иоанна Богослова, и этот собор – одно из немногих все еще существующих строений, возведенных при Карле Великом. Конечно, мое включение Святых в его историю – просто часть вымысла.

Надпись на латыни в церкви (глава 38) создана во времена Карла Великого и воспроизведена точно. Отсчитав каждые двенадцать слов, я обнаружил, что можно найти всего три слова, последним было одиннадцатое по счету. А затем, что удивительно, эти три слова образовали знакомую мне фразу – «Великолепие Бога».

На одной из сторон трона Карла Великого действительно есть доска «Девять мужчин Морриса» (глава 38). Каким образом и почему она там оказалась, не знает никто. В эту игру играли во времена Карла Великого и в Древнем Риме, играют в нее и в наши дни.

Загадка Карла Великого со всеми ее ключами, в том числе и завещание Эйнхарда, – плод моей фантазии. Вымышлены и Оссэ, горная деревушка во Франции (глава 51), и находящееся там аббатство (глава 54). Однако история Бертрана основывается на жизни реального аббата, который жил в тех краях.

Форт Ли (глава 45) существует на самом деле, а вот пакгауз и морозильное отделение – нет. Я недавно приобрел айфон, поэтому он появился и у Малоуна. Все особенные исследования паранормальных и внеземных феноменов, предпринятые правительством Соединенных Штатов во времена холодной войны (глава 26), были проведены на самом деле. Я просто добавил еще одно.

Поместье Билтмор (главы 58, 59 и 66) – одно из моих любимейших мест, особенно в рождественскую пору. Гостиница, особняк, деревня, отель и прилегающие земли описаны точно. Конечно, никакой конференции «Открытие древних тайн» не существует, но она основана на реальных различных собраниях.

Карта Пири Рейса и другие портоланы (глава 41) существуют в действительности, и каждая из них поднимает кучу сбивающих с толку вопросов. Книга Чарльза Хэпгуда «Карты древних королей моря» считается наиболее полным исследованием по этой теме.

Споры о начальном меридиане происходили именно так, как и описано в книге (глава 41), и Гринвич действительно был выбран произвольно. Однако если считать за начальный меридиан тот, что проходит через Гизу (глава 71), то можно обнаружить удивительную связь с самыми священными местами по всему земному шару. Еще одна интересная идея – «мегалитический ярд» (глава 71) – рационально объясняет все сходства между местами древних сооружений, давно замеченные инженерами. Но доказательств его существования все еще не найдено.

В книге излагаются некоторые интересные теории, причем не о мифической Атлантиде, с ее сюрреалистической инженерией и фантастической технологией. Вместо этого изложена простая идея, что, возможно, мы не первые достигли интеллектуального понимания. Возможно, были и другие, о чьем существовании нам просто неизвестно. Их история и судьба затерялись в тех девяноста процентах древних знаний, которые мы можем так никогда и не обнаружить.

Притянуто за уши? Невозможно?

Сколько раз так называемые эксперты садились в лужу?

Лao-Цзы, древнекитайский философ, который жил 2700 лет назад и до сих пор считается одним из самых блестящих мыслителей человечества, – может, он лучше знал, когда писал:

В древности те, кто был способен к учености, знали мельчайшие и тончайшие вещи. Но другим их глубина неведома. Поскольку она неведома, [я] произвольно даю [им] описание: они были робкими, как будто переходили зимой поток; они были нерешительными, как будто боялись своих соседей; они были важными, как гости; они были осторожными, как будто переходили по тающему льду; они были простыми, подобно неотделанному дереву; они были необъятными, подобно долине; они были непроницаемы, подобно мутной воде.

Стив Берри

Парижская вендетта

Джине Сентрелло, Либби Мак-Гир, Ким Хови, Синди Марри, Кристин Кабелло, Кэрол Лавенштайн и Рэйчел Кайнд

с благодарностью и глубокой признательностью

БЛАГОДАРНОСТИ

Поклон и глубокая признательность моему агенту Пэм Ахерн. Мы прошли долгий путь, верно? Еще раз спасибо за превосходную работу Марку Тавани, Бек Стван и чудесному коллективу из «Random House Promotions and Sales». Ребята, вы – лучшие!

Особая благодарность прекрасному романисту – и просто другу – Джеймсу Роллинсу за то, что не дал мне утонуть в бассейне на Фиджи; Лоренсу Фесталю за неоценимую помощь с французским языком; моей жене Элизабет и Барри Ахерну – за название романа.

Этот роман посвящен восхитительным леди, профессионалам своего дела, Джине Сентрелло, Либби Мак-Гир, Ким Хови, Синди Марри, Кристин Кабелло, Кэрол Лавенштайн и Рэйчел Кайнд.

Спасибо вам за непреклонную мудрость, умелое руководство и неиссякаемую изобретательность при работе над всеми моими романами.

О такой команде писателю можно только мечтать.

И я горжусь, что я – часть команды.

Эта книга – ваша.

У денег нет отчизны, а у финансистов – патриотизма и чести. Их единственная цель – нажива. Наполеон Бонапарт

История доказывает, что ради контроля над правительством менялы использовали все возможные средства: злоупотребления, обман, заговоры и насилие. Джеймс Мэдисон

Дайте мне контроль над денежным потоком страны – и тогда неважно, кто устанавливает ее законы. Майер Амшель Ротшильд

ПРОЛОГ

Плато Гиза, Египет

Август 1799

Генерал Наполеон Бонапарт, спешившись, поднял взгляд на огромную пирамиду, высящуюся впереди двух меньших сестер.

Поистине достойный трофей!

Поездка к южной окраине Каира прошла без приключений. Путь лежал через поля вдоль оросительных каналов и через овеваемую ветрами пустыню. Генерала сопровождали двести вооруженных человек: путешествовать по Египту в одиночку было безумием. Личный состав разбил лагерь в миле отсюда. Днем, как обычно, стояло пекло, пришлось дожидаться захода солнца.

Пятнадцать месяцев назад Наполеон высадился на берег неподалеку от Александрии с войском в тридцать четыре тысячи человек, семьюстами лошадьми, тысячей пушек и сотней тысяч ядер. Он надеялся сломить сопротивление неожиданной стремительной атакой. Так и вышло: быстрый рывок на юг – и Каир пал. Здесь, в пустыне, он сражался с мамлюками – бывшими рабами-турками, правившими Египтом уже пятьсот лет. Тысячи воинов в ярких одеяниях, верхом на великолепных жеребцах… Потрясающее зрелище! Тот славный бой он окрестил «Битвой у пирамид». В носу до сих пор стоял запах пороха, в ушах звучал грохот пушек, треск мушкетов и крики гибнущих людей. Французская армия, состоящая частично из ветеранов итальянской кампании, билась храбро. Потеряв лишь двести человек, Наполеон захватил в плен почти всех противников и установил контроль над Нижним Египтом. Как написал один репортер, «горстка французов покорила одну четвертую земного шара».

Не совсем верно, но читать было приятно.

Египтяне уважительно прозвали его «султан элькебир». Управляя четырнадцать месяцев оккупированной территорией, Наполеон вдруг понял, что любит пустыню – так некоторые влюбляются в море. И египетский образ жизни ему полюбился: за то, что ценятся тут не вещи, а характер.

Кроме того, египтяне, как и он, верили в судьбу.

– Милости просим, генерал. Чудесный вечер! Для визитов самое то, – весело заметил Гаспар Монье, пожилой широколицый француз с глубоко посаженными глазами и мясистым носом.

Наполеону нравился этот задиристый математик, сын лоточника. Несмотря на ученый сан, Монье не расставался с ружьем и фляжкой, словно тоскуя по революции и битвам. Он принадлежал к числу ста шестидесяти гуманитариев, естествоиспытателей и художников, отправившихся с генералом в поход, чтобы исследовать покоренную страну. Да, он собирался не только воевать. Так же поступил с захваченной Персией Александр Македонский, его духовный образец для подражания. В Италии Монье присматривал за ценными трофеями, собранными по стране, поэтому пользовался доверием Наполеона.

До определенной меры.

– Знаешь, Гаспар, в детстве я мечтал заниматься наукой. Во время революции в Париже я какое-то время ходил на лекции по химии. Увы! Жизнь вынудила меня податься в армию.

Генерал снял с седла кожаный походный ранец, и помощник-египтянин увел лошадь. В тени огромной пирамиды, мерцая, кружила пыль.

– Несколько дней назад, – продолжал полководец, – я подсчитал, что из блоков трех пирамид можно выстроить стену вокруг Парижа. Толщиной в метр, высотой в три.

Монье задумался над его словами, а затем проронил:

– Вполне вероятно…

Позабавленный его уклончивостью, генерал улыбнулся.

– Ответ истинного математика.

– Вовсе нет. Просто у вас интересный взгляд на эти монументальные строения. Вы не вспомнили фараонов, гробницы… Даже не поразились инженерному искусству, позволившему создать такое великолепие. Нет! Вы всё связываете с Францией.

– А как иначе! Ни о чем другом я почти не думаю.

После его отъезда Франция погрузилась в хаос. Непобедимый некогда флот уничтожили англичане, и Наполеон застрял в Египте. Правительство Директории, казалось, желало воевать с любым государством, во главе которого стоял король: Испания, Пруссия, Австрия, Голландия – все стали врагами. Таким образом они, похоже, надеялись удержаться у власти и наполнить истощающуюся государственную казну.

Какая нелепость!

Затея с Республикой провалилась.

До Египта доходили из-за моря кое-какие европейские газеты: в одной из статей утверждалось, что воцарение очередного Людовика на французском троне – вопрос времени.

Пора возвращаться домой. Все, что было ему дорого, рушилось на глазах.

– Вы нужны Франции, – сказал Монье.

– А вот теперь ты говоришь как истинный революционер!

Математик засмеялся.

– Я и есть революционер, сами знаете.

Семь лет назад Наполеон стал свидетелем великих исторических событий: взятия дворца Тюильри и свержения Людовика XVI. Новой Республике он служил верой и правдой. После битвы за Тулон его возвели в чин бригадного генерала, затем назначили генералом Восточной армии и наконец главнокомандующим в Италии, откуда он отправился на север и, завоевав Австрию, вернулся в Париж героем. Ему нет и тридцати – а он уже генерал Восточной армии, уже покорил Египет!

Однако его судьба – править Францией.

– Какая совершенная красота… – проговорил Наполеон, с восхищением разглядывая пирамиды.

По пути из лагеря он видел рабочих, откапывающих по его приказу полузасыпанного песком сфинкса, сурового стража пустыни. Работа продвигалась быстро.

– Эта пирамида к Каиру ближе всего. Назовем ее Первой, – предложил Монье, а затем указал на следующую: – Эта Вторая. Самая дальняя – Третья. Если бы мы прочитали иероглифы, то, наверное, узнали бы настоящие названия.

Наполеон кивнул. До сих пор никто не смог разобрать странные символы, высеченные почти на каждом древнем монументе. Он приказал их скопировать. Рисунков оказалось так много, что художники извели все привезенные из Франции карандаши. Изобретательный Монье предложил залить в тростниковые трубки расплавленные свинцовые пули – и рисовать ими.

– Вероятно, еще есть надежда, – сказал он.

Ученый понимающе кивнул.

Недавно в Розетте обнаружили безобразный черный камень с тремя текстами, выбитыми на трех языках: древнеегипетском в иероглифах, древнеегипетском в демотическом письме и греческом. Возможно, в нем ключ к разгадке… В прошлом месяце Наполеон ходил на собрание в Институт Египта, основанный им для своих ученых, – там и было объявлено о находке.

И все-таки требовалось еще немало исследований.

– До нас тут никто не занимался систематической работой, – сказал математик. – Наши предшественники – просто грабители. Мы же сохраним найденное на века.

Очередная революционная мысль, подумал Наполеон. Очень в духе Монье.

– Проводи меня! – приказал он.

По лестнице, выложенной на северной грани, они поднялись на платформу двадцать метров высотой. Несколько месяцев назад, впервые осматривая пирамиды с группой офицеров, Наполеон внутрь забираться не стал – не хотелось ползти на четвереньках перед подчиненными. Теперь он, с кожаной сумкой на шее, пригнувшись, нырнул в извилистый коридор. Ход шириной и высотой не более метра сначала плавно спускался к сердцу громады, а затем шел вверх. Впереди виднелся квадратик света.

Наконец коридор закончился, оба выпрямились. Чудесное место… Наполеона охватило благоговение. В свете мерцающих масляных ламп он осмотрел потолок. Метров десять, не меньше. Дальше шел подъем в глубь гранитной кладки. С обеих сторон, точно консольные балки, постепенно сходясь в узкий свод, выпирали сложенные одна на другую каменные глыбы.

– Великолепно, – прошептал он.

– Мы назвали это место Большой галереей.

– Подходящее название.

Вдоль стен галереи тянулись гладкие пандусы. Между пандусами пролегал коридор шириной в метр. Ступеней не было, только ровный крутой подъем.

– Он наверху?

– Да, генерал. Прибыл час назад. Я провел его в Камеру царя.

Наполеон придерживал сумку рукой.

– Подожди внизу. Снаружи.

Монье собрался уйти, но в последний миг обернулся:

– Вы уверены, что хотите пойти один?

Наполеон неподвижно смотрел в глубь Большой галереи, вспоминая бесчисленные египетские россказни. Якобы в древности по загадочным переходам пирамиды пробирались члены тайных сообществ: входили люди, а выходили боги, обретая в «лоне Мистерий» «второе рождение» – и мудрость жила здесь вечно, как Бог живет в сердцах людей. Почему люди создали эти грандиозные творения? Что за силы вдохновили их на этот гераклов подвиг? Ученые терялись в догадках. Но он знал ответ, он понимал страсть древних – желание сменить узость догматического человеческого мышления на широту просвещенности. Ученые считали пирамиду самой совершенной конструкцией в мире, этаким Ноевым ковчегом, колыбелью языков, алфавита, мер и весов.

Однако для него пирамида означала… ворота в вечность.

– Пойти должен только я, – тихо проговорил он наконец.

Монье исчез в глубине перехода.

Стряхнув с мундира налипший песок, Наполеон решительно пополз вверх по крутому скату. Длина коридора, по его прикидкам, составляла сто двадцать метров. В конце пути генерал остановился – надо отдышаться. За «Большой ступенькой» открывался ход в низкую галерею, ведущую в облицованную гранитом предкамеру.

Следом шла Камера царя. Самое сердце пирамиды. В стыки между огромными полированными блоками из красного камня поместился бы разве что волос. Комната представляла собой прямоугольник, ширина ее равнялась половине длины. Монье говорил, будто между размерами камеры и какими-то освященными веками математическими константами есть связь.

Что ж, вполне возможно.

В десяти метрах над головой смыкались ровные гранитные плиты. Сквозь шахты в северной и южной стенах лился тусклый свет угасающего дня. Взгляд генерала упал на саркофаг из необработанного гранита, без крышки. По словам Монье, на камне до сих пор можно рассмотреть следы от зубцов пилы. И вправду можно… Также ученый говорил, что ширина саркофага чуть больше, на сантиметр, ширины коридора – следовательно, установили его здесь прежде, чем построили пирамиду.

У дальней стены, спиной к Наполеону, стоял нескладный человек в мешковатом сюртуке; его голову венчал шерстяной тюрбан. Человек медленно обернулся. Египтянин. Правда, плоский лоб, высокие скулы и широкий нос свидетельствовали о примеси других кровей.

Наполеон разглядывал изборожденное морщинами лицо.

– Ты принес оракула? – спросил египтянин.

– Принес.

Спустя час генерал вышел наружу. Плато Гизы уже поглотила тьма. Египтянин по его просьбе задержался внутри.

Отряхнув с мундира пыль, Наполеон поправил на плече кожаную сумку и направился к лестнице. Его одолевала буря эмоций. Прошедший час был ужасен.

Монье стоял внизу, придерживая за поводья лошадь.

– Как прошла встреча, генерал? Вы довольны?

Наполеон сурово посмотрел ученому в глаза.

– Гаспар, запомни: никогда не заговаривай о сегодняшнем вечере. Ясно? Никто не должен знать, что я сюда приходил.

Враждебный тон ошеломил Монье.

– Я не хотел вас обидеть…

Генерал вскинул руку.

– Больше не упоминай об этом. Понятно?

Математик кивнул. Его взгляд уперся в египтянина, дожидавшегося на вершине лестницы, пока уйдет Наполеон.

– Застрели его, – шепнул генерал Монье, а заметив, как у того округлились глаза, процедил в ухо: – Ты ведь носишь оружие, мечтаешь проявить себя истинным солдатом. Ну так лови момент! Солдаты подчиняются командиру беспрекословно. Египтянин должен умереть – такова моя воля. Не хватает духу убить самому? Ладно, пусть это сделает кто-то другой. Только знай: если старик доживет до завтра, наша славная миссия, представительство великой Республики, понесет трагическую потерю в лице математика.

Во взгляде Монье плеснулся страх.

– Мы с тобой многое испытали, – добавил Наполеон. – Мы настоящие друзья. Братья. Сыны так называемой Республики. Однако перечить мне не стоит. Никогда.

Генерал взобрался на лошадь.

– Я возвращаюсь, Гаспар. Во Францию. На встречу с судьбой. Даст Бог, и ты встретишь свою в этом забытом Им месте.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА 1

Копенгаген

Воскресенье, 23 декабря, настоящее

12.40

Пуля вошла Коттону Малоуну в левое плечо.

Превозмогая боль, он скользил взглядом по площади. Под вой сирен и визг шин люди в панике разбегались кто куда. Солдаты морской пехоты, охранявшие американское посольство, помочь не могли – расстояние было слишком велико. Сколько раскиданных тел… Восемь? Десять? Нет, больше. Вот молодой мужчина… В остекленевших глазах погибшего – ужас. Рядом, лицом вниз, истекающая кровью женщина… Оба, неестественно вывернувшись, лежат на пятачке маслянистого асфальта. Двух бандитов Малоун застрелил сразу; третьего, который его ранил, засечь не сумел. Теперь преступник пытался удрать, используя перепуганных очевидцев трагедии как прикрытие.

Черт! До чего же болит плечо!.. Лицо огненной волной опалил страх. Ноги подкашивались. Он тщетно пытался поднять правую руку с пистолетом: «беретта» весила тонну.

Боль отвлекала. Несколько раз глубоко вдохнув насыщенный серой воздух, Малоун наконец нажал спусковой крючок… Выстрела не последовало – только скрипнул металл.

Странно.

Раз за разом тянул он спусковой крючок, но в ответ слышал только скрип.

Затем мир поглотила чернота.

Малоун проснулся. Сколько раз за последние два года ему снился этот сон!.. Он отогнал неприятное воспоминание и взглянул на часы, стоявшие на тумбочке.

12.43.

В глаза светила прикроватная лампа – рухнув два часа назад на кровать, он забыл выключить свет.

Что же его разбудило? Звук. Из сна о Мехико. Нет, не из сна.

Снова скрип!

Раз, другой, третий. Почти без пауз.

Несколько месяцев назад здание XVII века, где располагалась его квартира, было полностью отремонтировано. И сейчас новые деревянные ступени между вторым и третьим этажом по очереди, точно клавиши пианино, тихонько поскрипывали.

Значит, внизу посторонний…

Малоун вытянул из-под кровати рюкзак, который всегда держал наготове с тех времен, когда работал в группе «Магеллан», и нащупал внутри рукоять «беретты».

Хорошо, что привычки так живучи.

Он бесшумно выскользнул из спальни.

Квартирка на четвертом этаже занимала менее тысячи квадратных футов: спальня, кабинет с выходом на лестницу, кухня, ванная и несколько встроенных шкафов. На первом этаже располагался книжный магазин, на втором и третьем – склады.

В кабинете горел свет.

Легко ступая по ковровым дорожкам, Малоун отыскал выход и прижался с внутренней стороны к косяку двери. К счастью, одежду вчера вечером он снять поленился – работал допоздна. Суббота накануне Рождества выдалась суматошная. Приятно вернуться к любимому делу. Теперь он снова книготорговец. Вроде бы. Тогда почему у него в руках пистолет? Почему нервы натянуты как струна в предчувствии таящейся в ночи опасности?

Коттон рискнул выглянуть за дверь. Ступени уходили вниз: первый пролет, лестничная площадка, поворот, второй пролет… Свет он выключил, еще когда уходил спать, а проходного выключателя в кабинете не было. Черт, почему он не подумал об этом во время ремонта? Пристроил только металлические перила с внешней стороны лестницы.

Выскользнув из квартиры, по гладкому медному поручню Малоун скатился на лестничную площадку. Незачем оповещать незваных гостей о своем присутствии скрипом деревянных ступеней.

Он осторожно глянул вниз.

Ничего. Темнота и тишина.

Малоун переместился ниже, осмотрел третий этаж. В окна струился янтарный свет огней Хьёбропладс, заливая книжный склад оранжевым сиянием. Каждый день ему полными коробками приносили подержанные книги. «Покупай за центы, продавай за евро». Работай как следует – и деньги будут. Даже хорошие деньги! Ведь иногда среди потрепанных фолиантов попадались настоящие жемчужины. Ценные экземпляры Коттон хранил под замком на втором этаже. Так что если замок этажом ниже не взломан, неизвестный гость наверняка притаился на третьем, где вход открыт.

Одолев последний лестничный пролет, Малоун занял позицию у двери склада. Помещение, размером сорок на двадцать футов, было заставлено штабелями коробок.

– Что вам нужно? – спросил он, вжимаясь спиной в стену.

Может, его так встревожил сон? Все-таки двенадцать лет службы в Министерстве юстиции; кто угодно параноиком сделается. Да и последние две недели изрядно его вымотали. Зато теперь он знал правду о смерти отца…

– Слушайте, – вновь заговорил Малоун, – я иду наверх. Если вам что-то нужно, поднимайтесь следом, кто бы вы ни были. Если нет – катитесь вон из моего магазина.

Тишина.

Он двинулся вверх по лестнице.

– Я хотел повидаться с вами, – донесся из хранилища мужской голос.

Малоун остановился. Судя по голосу, человек молодой. Лет тридцати. Американец, хотя чувствуется акцент. Говорит тихо.

– Вы взломали мой магазин?

– Пришлось.

Голос теперь звучал совсем рядом, прямо у двери. Малоун отступил от стены и направил оружие в проем, ожидая появления незнакомца.

Перед ним возник темный силуэт. Мужчина. Худощавый. Среднего роста. Коротко стрижен. Одет в куртку. Руки опущены, оружия нет. Лица в темноте не видно.

Держа гостя на мушке, Коттон сказал:

– Имя.

– Сэм Коллинз.

– Что вам нужно?

– Хенрик Торвальдсен в беде.

– Без вас знаю.

– Его хотят убить.

– Кто именно?

– Идемте к Торвальдсену.

Малоун держал палец на спусковом крючке. Пусть только этот Сэм Коллинз дернется – вмиг схлопочет пулю. Впрочем, интуиция, которую агенты приобретают за годы напряженной работы, подсказывала, что молодой человек говорит правду.

– Кто именно?

– Идемте! – настойчиво повторил молодой человек.

Внизу зазвенело разбитое стекло.

– Кстати… – добавил Сэм Коллинз. – Вот и они. Меня тоже хотят убить.

ГЛАВА 2

Бастия, Корсика

1.05

Стоя над площадью Донжон, Грэм Эшби любовался спокойными водами гавани. Вокруг, друг над другом, точно коробки, громоздились облезлые домишки пастельных цветов; там и сям торчали шпили старинных церквей – высотой их превосходила лишь простая каменная башня, с которой он сейчас озирал окрестности. Его яхта «Архимед» стояла на якоре в Старом порту, в полумиле отсюда. До чего прекрасен ее глянцевый подсвеченный силуэт на серебристой глади моря!