Текст книги "Цикл романов "Все секреты мира" (СИ)"
Автор книги: Стив Берри
Жанры:
Триллеры
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 179 (всего у книги 307 страниц)
– Профессор Пазан, – тихо окликнула Кэтлин.
В ответ молчание.
– Профессор…
Сюрприз: стрелок, оказывается, успел исчезнуть со своей огневой позиции.
На всякий случай выждав с полминуты, Кэтлин метнулась влево, под прикрытие подъездного козырька. Здесь в здание вела дверь из красного дерева, с блестящей медной ручкой и молотком – конечно же, запертая.
Кэтлин постучала молотком, надеясь, что внутри кто-то есть. Ага, держи карман шире…
Сейчас Кэтлин была прижата к зданию – примерно под стрелком и вне зоны обстрела, прикрытая сверху каменным навесом. Однако при запертой двери и без ответа на призывы о помощи она все так же оставалась в засаде. В десятке метров отсюда взгляду открывалась еще одна дверь, более нарядная и с отдельным треугольным фронтоном: пальмы и херувимы. Свет изнутри неярко высвечивал ажурную оплетку окон. Между бетонной дорожкой и внешним фасадом пролегала узкая клумба. Здесь же, в обнимку с каменной стеной, стояла беседка, от которой к крыше живым шлейфом тянулась глициния. Если поторопиться и держаться вплотную, то, может, и получится. Стрелку для прицеливания придется перегибаться сверху вниз. А с длинноствольной винтовкой занятие это хлопотное, требует времени.
Так что может получиться.
Держась к запертой двери спиной, Кэтлин из-под козырька оглядела прямоугольник двора. Вспомнились тренировки, где ее учили распластываться по стене, максимально уменьшая площадь попадания.
Мысли путались.
Кто ставил целью убить ее и профессоршу?
Кто знал, что она здесь?
Сквозь зубы втянув воздух, Кэтлин напряглась для броска. Прежде она, само собой, тоже попадала в непростые ситуации, но рядом там всегда была поддержка. Совсем не как здесь.
Но совладать все равно можно. Нужно.
Еще один быстрый взгляд из-под козырька: никого не видно.
Ну, поехали: раз.
Два.
С щекочущим толчком адреналина она метнулась и стрелой пронеслась десяток метров к другой двери, влетев под прикрытие каменного фронтона.
Никаких хлопков, шумов, выстрелов.
Снайпер что, ушел?
Или спустился за это время вниз?
Дубовая дверь под аркой была закрыта, но не заперта. Внутри находилась часовня колледжа – длинный и узкий неф, по обе стороны резные скамьи под ажурными окнами.
Как часовня Святого Георгия, только меньше.
Мраморный пол с затейливым орнаментом, в дальнем конце над алтарем тускловатое окно с витражом. От трех стенных канделябров сеялся оранжеватый свет. Теперь от стрелка Кэтлин отделяла дверь, что хорошо. Но беглый осмотр показал: эта дверь – единственный вход и выход, других здесь нет. Заднюю стену здания занимал торжественного вида орга́н, уходящий трубами в потолочный свод. Снизу к месту для органиста вели ступеньки узкой лесенки.
Из-за органа появился человек.
В темной куртке и балаклаве.
Он в молчании навел оружие и выстрелил.
***
Иэн ехал в такси вместе с Малоуном, прижимая к груди свой драгоценный пластиковый пакет, который Коттон ему возвратил.
Из него он первым делом вынул книги.
«Айвенго» и «Смерть Артура».
– У меня книги тоже с такими вот штампиками, – указал на титульные листы Малоун.
– А откуда у вас имя такое – Коттон?
– Оно короче, чем мое полное: Гарольд Эрл Малоун.
– А почему тогда Коттон?
– Долго рассказывать.
– Вы, что ли, тоже не любите на вопросы отвечать?
– Я предпочитаю, чтобы на них отвечал ты, – отсек Малоун, но тут же похвалил: – А книжки у тебя выбраны со вкусом. «Айвенго» – одна из моих любимых, да и «Короля Артура» еще никто не превзошел.
– Мне еще про Камелот нравится, про рыцарей Круглого стола и Святой Грааль… Мисс Мэри давала. А еще про Мерлина с Джиневрой.
– Да, мне тоже книги нравятся.
– А вот про это я не говорил. Что нравятся.
– Да и не надо. Все видно уже по тому, как ты их держишь.
Паренек, как видно, таких тонкостей обращения за собой не замечал.
– Ты их как бы ласкаешь, баюкаешь в ладонях, – пояснил Малоун. – И пусть эти книжки уже старенькие, потрепанные, но они для тебя все равно составляют ценность.
– Да ну. Книги как книги, – нахохлился Иэн, но отрицание прозвучало неубедительно.
– Я всегда воспринимал их как идеи, запечатленные навеки, – указал Малоун на один из лишенных обложки томиков. – Вот, скажем, Мэлори. «Короля Артура» он написал на исходе пятнадцатого столетия. И сейчас ты воспринимаешь его мысли из глубины в пять веков. С Мэлори мы теперь никогда не познакомимся, но зато знаем его воображение.
– А вот вы как думаете, Артур когда-нибудь существовал?
– Ну а ты что думаешь? Жил ли он на самом деле или просто был созданным Мэлори персонажем?
– Конечно жил, – истово, даже с некоторым возмущением, выдохнул Иэн и сразу осекся: надо ли открываться человеку, которого толком даже не знаешь.
– Слова истинного англичанина, – ободрил его улыбкой Малоун. – Иного я и не ожидал.
– Я шотландец, а не англичанин.
– Да ты что? А вот насколько мне помнится, шотландцы и англичане начиная с семнадцатого века считаются британцами. И те, и эти.
– Может, и так. Только по мне, так носы у этих англов такие длинные, что аж в задницу загибаются. Свою и чужую. Правильно их у нас называют: сассенахи. Сосинахи и есть.
– Ай, здорово, – хохотнул Малоун лукаво. – Давненько я уже не слышал, как англичан именуют на шотландский манер. Сказано настоящим джоком.
– А откуда вы знаете, что нас джоками зовут?
– Да вот, тоже где-то прочел.
Вообще, в отличие от многих людей, встречавшихся Иэну на пути, Коттон Малоун был, как бы это сказать… Короче, не смотрел на тебя как на ровное место. И не бздел зазря; в общем, владел собой. Возле той халупы, когда на него наставили ствол те с понтом копы, он держался как человек, за которым спокойная сила и уверенность. Не балабол какой-нибудь. Как, бывает, какой-нибудь иноходец на треке: все берет на себя – и дистанцию, и барьеры, и жокея на спине. Слегка волнистые каштановые волосы (с матовым оттенком, как у старого камня) аккуратно подстрижены. По-мужски обаятельный. Не сказать, чтобы улыбчивый, но чему тут улыбаться, тем более в его положении… Гэри говорил, что отец у него типа судья, хотя у него вид совсем не такой (Иэн их понавидался в лондонских судах: расхаживают в своих мантиях и париках с буклями – в Малоуне этой гнилой помпезности и на дух нет). В общем, вид такой, что и впрямь внушает доверие. А доверял Иэн в своей жизни ох как немногим…
***
Времени на реакцию у Кэтлин не оставалось. Человек спустил курок, и в ее сторону что-то метнулось. Не пуля. Спустя миг до сознания дошло: это не пистолет, а тазер.
В плечо вонзились электроды.
Мгновение, и от разряда подкосились ноги. Голову распирало. Тело на полу выгнулось тугим луком.
Такого Кэтлин не испытывала еще никогда. Вместе с телом словно парализовало и волю – попробуй тут совладай с собой…
Она лежала закрыв глаза, и тут ей в правую щеку что-то уперлось, придавив голову к полу. Кто-то наступил ботинком ей на лицо.
– Теперь вы, безусловно, понимаете, что вас здесь ждали. И даже привели куда надо.
Вот уж да.
– В следующий раз, мисс Ричардс, – вкрадчиво предостерег голос, – будет уже пуля.
Кэтлин пронзил гнев не хуже тока, но поделать ничего было нельзя. Мышцы все еще бесконтрольно подергивались.
Ботинок со щеки убрали.
– Лежать, – велел голос, – и слушать. – Незнакомец находился сзади, но поблизости. – Голову не поворачивать, иначе добавлю.
Кэтлин лежала тихо, выжидая, когда наконец мышцы начнут повиноваться мозгу.
– Антриму мы сказали. Теперь говорим вам. Бросьте все это.
Она на слух пыталась определить, кому может принадлежать этот холодный резкий голос. Мужчина, молодой. Что-то общее с Мэтьюзом, но не такой чопорный.
– Вы, видимо, думаете, кто мы? – спросил он. – Отвечу: хранители секретов.
О чем он вообще?
– Пазан мертва, – произнес голос. – Она слишком много знала. Вы сейчас знаете немногое. И это вас спасает. Мой вам совет: пусть так и будет. Лишнее знание может оказаться смертельным.
Тело понемногу расслабилось: ушла боль, возвращались мысли. Тем не менее в присутствии этого человека она продолжала лежать, прижав голову к полу.
– Domine, salvam fac Regnam.
В студенчестве Кэтлин проходила и латынь, так что смысл фразы был ей понятен:
«Боже, храни Королеву».
– Таков наш долг, – добавил голос. – Et exaudi nos in die qua invocaerimes te.
«И услышь нас в день, когда мы тебя призовем».
– Наша награда за тот долг. Этими словами мы живем. Не забывайте их и вы. Это наше первое и последнее предупреждение. Пусть все будет как есть, ни во что не лезьте.
Не мешало бы, конечно, обернуться, взглянуть на этого латиниста. И кстати, это именно он стрелял из тазера? Или тот, другой, а он подошел следом?
По телу скользнула рука в перчатке и убрала электроды.
Стало слышно, как дверь часовни отворилась.
– Лежать тихо, мисс Ричардс. Не двигаться. Побудьте так несколько минут, отдохните, подумайте. И уж затем поднимайтесь.
Дверь захлопнулась.
Кэтлин сразу же завозилась, пытаясь встать на ноги. Кожа немилосердно чесалась. Пол – пьяный, легкий – плыл под ногами. Тем не менее она заставила себя пусть шатаясь, пусть не сразу, но все-таки подняться. Походив с минуту для разминки, приблизилась к двери и, приоткрыв, украдкой выглянула в щелку, на освещенный прямоугольник двора.
Никого.
Тогда Кэтлин вышла наружу. Ночная прохлада помогала прийти в себя.
Как этот человек сумел так быстро уйти – буквально раствориться?
Она посмотрела направо, где в десяти метрах находился еще один вход. Самый ближний в помещение, куда она попала до этого.
Подошла, подергала за ручку – по-прежнему заперто.
Глаза отыскали ступени и арочный проход, ведущий обратно в холл.
Тела Евы Пазан там не было.
19
Антрим сидел на скамейке, мрачно уставясь на темную Темзу.
Спесивец из Госдепа ушел. Ублюдок… Надо же: им, Блейком Антримом – разведчиком с двадцатилетним стажем, – помыкают, разговаривают свысока, пользуют как девку по вызову: «Помогай давай и проваливай». А у него на руках мертвый оперативник, да еще Лэнгли недвусмысленно намекает, что у дела могут быть последствия…
А теперь сюда можно приплюсовать еще и цейтнот.
Считаные дни.
Раньше хоть бы кто слово вымолвил. А теперь все как с цепи сорвались.
Может, это и в самом деле подстава? Так уж устроен этот бизнес. Ты хорош настолько, насколько хороша твоя последняя акция. С несколькими последними ему явно не свезло. Надежда была на то, что все оправдает «Ложь короля».
На идею он натолкнулся в докладной записке совещания ЦРУ за семидесятые годы. Одна малоизвестная ирландская партия изыскивала радикальный способ покончить с британским присутствием в Северной Ирландии. Легальный, ненасильственный метод, вписывающийся в рамки закона. Однако в подтверждение их намерений не было найдено никакого свидетельства, хотя в записке значился целый перечень раскрытых шифров. И когда в этот раз Антрим предложил план действий, кроты в британской разведке (скорее всего те же глаза и уши, что предупредили Лэнгли насчет передачи ливийского террориста) предоставили информацию из давно сданных в архив файлов МИ-6. Достаточно для того, чтобы операция «Ложь короля» была утверждена и перед контрразведкой была поставлена задача. Но глобальных сдвигов в ней не произошло даже через год работы, и ничего ценного выявлено не было.
Кроме информации, которая умерла вместе с Фэрроу Керри.
А тут еще это «Общество Дедала»… Как из ниоткуда.
И то и другое словно подтверждало: искать здесь есть что.
От долгих месяцев треволнений, схем и домыслов голова шла кругом.
Пять миллионов фунтов. Сумма, предложенная «Обществом Дедала» просто за то, чтобы выйти из игры. Может, в самом деле взять? Все равно ощущение такое, что все обречено на неудачу. Почему не поиметь хоть что-то, оставляющее приятный осадок?
Особенно после недавно полученного СМС-сообщения.
«Один птенец у нас. Но Данн упорхнул».
Обалдуи. Как они, взрослые мужики, умудрились упустить пятнадцатилетнего шпанца? Инструкция была проста: взять Малоуна, его сына и Данна по дороге из Хитроу и доставить на точку возле Маленькой Венеции. Там Малоуна вывести из строя, а его сына и Данна транспортировать в другое место. Очевидно, все так и произошло, кроме самого важного.
Загнать в угол Иэна Данна.
Еще одно СМС:
«Интересное видео с точки. Рекомендуем».
Домик в Маленькой Венеции был снабжен системой аудио– и видеонаблюдения. Так что выход на скрытую камеру занял у Антрима не больше пяти секунд. На смартфоне выпрыгнула живая картинка, на которой Малоун деловито рассовывал по сумкам шмотьё.
А рядом у стеночки стоял Иэн Данн. И молча наблюдал.
Блейк Антрим поднес смартфон к самым глазам.
Вот это идея.
Из домика Малоун с Данном вышли вместе.
Вчера у Антрима сложился план действий – достаточно умный и действенный. Но сейчас в мозгу сверкнула другая схема, которая его просто десятикратно увеличила. Вполне тянущая на пять миллионов. Бонусом.
Но вначале надо кое-что провентилировать. Так, срочно СМС своим олухам.
«Телефон срисовали?»
Он велел им удостовериться, активирована ли в телефоне Малоуна функция навигатора; это помимо того, чтобы обзавестись его номерком.
Ответ последовал незамедлительно: «А то».
***
Малоун с Иэном вышли из такси. Таксист – молодчага – согласился взять американские доллары (за услугу еще двадцатка сверху).
Тайник у Иэна находился где-то за парой георгианских зданий в части города, именуемой Холборн. Микрорайон с видом на парк, окаймленный узкой, в одну полосу, бетонкой. Куда ни глянь, всюду торчат кирпичные многоэтажки всех мастей. Судя по именным табличкам, здесь во множестве окопались юристы, которые, как известно, уже давно обжили эту часть Лондона. Район обустроенный: магазинчики, внутренние дворы, переходы. А ну-ка вспомните, какие слова вложил Шекспир в уста Ричарда III?
Милорд Илийский, в Холборне у вас Я видел раз чудесную клубнику[150].
Клубничные поляны здесь канули в Лету, а старый рынок переродился в алмазную биржу. Напоминанием о Средневековье остался лишь освещенный фонарями парк через улицу: волнистый обихоженный ландшафт с вкраплениями голых в эту пору платанов.
Было уже около девяти вечера, но на тротуарах по-прежнему царило оживление. При виде малыша, которого мать понукала не мешкать, отчего-то вспомнилось про Пэм. Она всегда была женщиной расчетливой, разборчивой в словах, скуповатой на эмоции. Мысль о том, как она из ничего, моментально раздула целую историю с Гэри, вызывала негодование. Да, понятно, ей сложно было долгое время уживаться с чувством вины. Но неужели не ясно, с ее-то опытностью, что в глубинах людской памяти за дверями таятся скелеты и двери те лучше не трогать? Полгода назад, обрушив на него новость, что сын ему не родной, свое поведение Пэм объяснила жаждой справедливости.
С каких это пор?
Во-первых, эту свою тайну она хранила вот уже сколько лет. Спрашивается: почему не сберегла ее насовсем? Ни он, ни Гэри ни о чем бы не прознали; никому бы и в голову не пришло.
Отчего вдруг такая внезапная тяга к правде?
Как-то раз давно, еще будучи глупым флотским лейтенантом, он свою жену в сердцах ударил. После этого они ходили на назначенные консультации к психологу, страсти улеглись, и Малоун полагал, что его искреннее раскаяние возымело действие. Спустя десять лет, когда Пэм ушла, он убедился, что их браку уцелеть было не суждено.
Надломленное доверие – доверие потерянное.
Эта прочитанная где-то мысль была неоспорима.
Ну а как быть со связью отца и сына, которая теперь, во всяком случае отчасти, из прямой сделалась опосредованной? Конец очередной иллюзии?
В кармане Коттон нащупал телефон: хоть бы позвонил. О сути своего недавнего разговора с Девейном он Иэну не сказал. Разумеется, отдавать паренька этим людям Малоун не собирался.
Но и флэшка тоже нужна.
Сумки, свою и Гэри, он нес повесив на плечи. Вслед за Иэном Малоун темным проулком прошел в укромный внутренний двор, где со всех четырех сторон тянулись кирпичные стены. Света от нескольких горящих окон хватало на то, чтобы сбоку в одном из углов можно было разглядеть небольшое каменное сооружение. Малоун знал, что это. Один из старых лондонских колодцев. Многие из районов города именовались по источникам воды, снабжавшим некогда местных жителей. Кэмбер-уэлл[151]. Клеркс. Сен-Клементс. Сэдлерс. А еще были святые источники, священные целительные ключи с заповедных кельтских времен. Вода из них давно ушла, святые ключи почти все пересохли, а названия, гляди-ка, не забылись.
Малоун подошел и перегнулся через каменную стенку по пояс высотой.
– Там ничего нет, – сказал Иэн. – Цементом залито на метр, если не больше.
– А твой тайник где?
– А вон.
Парень приблизился к подобию решетки в одной из кирпичных стен.
– Это вентиляция, в подвал ведет. Держалась всегда на соплях.
На глазах у Малоуна Иэн качнул решетку вверх и потянулся внутрь. Наружу его рука вынырнула с еще одним пластиковым пакетом, на котором значился логотип «Селфриджес».
– Там над решеткой карниз, типа полки. Я сам, когда нашел, удивился.
Находчивости этого проныры приходилось лишь дивиться.
– Пойдем обратно на улицу, там света больше.
Они вышли со двора и под одним из фонарей нашли скамейку. Иэн вытряхнул и бережно перебрал содержимое пакета: пара перочинных ножей, какая-то бижутерия, трое наручных часов, купюра в двадцать фунтов и флэшка на тридцать два гига. Места навалом.
– Это она? – спросил Малоун.
Иэн кивнул:
– Я когда руку на нее положил, то сначала подумал: зажигалка или карманный плеер.
Коттон подхватил флэшку, подкинул на ладони.
– А теперь что делать? – полюбопытствовал Иэн.
– Теперь? Теперь бы неплохо подстраховаться. И отыскать компьютер, в который ее воткнуть. Глянуть, что на ней…
***
Гэри лежал на тахте. Его похититель все так же похрустывал печеньем. С момента их приезда прошло с полчаса. Связанные за спиной руки начинали неметь, лицо под шерстяным колпаком взмокло, сырой от пота была и рубаха. Свое растущее напряжение Гэри пытался успокоить мыслью, что если б эти люди намеревались его пытать, они бы к этому уже приступили. Так что, видимо, он нужен им целый и невредимый.
Но как долго?
Внезапно где-то стукнуло, да так громко, что послышался треск. Как от дерева, крошащегося в щепки.
– Какого… – послышался вблизи голос.
– Ствол на пол! – рявкнул чей-то голос. – Ну!
На ковер или половик упало что-то твердое.
– На пол! Руки на видное место!
– Тут с ним еще один, – послышался еще один голос, в некотором отдалении.
Шаги, а затем:
– Ты тоже сюда ложись, рядом со своим корешем.
Акцент у обоих не британский. Эти парни явно американцы.
Шерстяной чехол с головы Гэри сдернули, освободили руки. Потирая запястья, он ошалело озирался, щурясь на кажущийся нестерпимо ярким свет. Кое-как наконец сосредоточившись, он разглядел старый истершийся ковер, грязные стены и пару одинаковых стульев по обеим сторонам тахты. Входная дверь висела, сорванная с шарниров. Девейн с Норсом лежали на полу лицами вниз. В комнате находились трое вооруженных людей. Двое из них стояли, наведя на похитителей Гэри оружие.
Третий сидел рядом на тахте.
По телу разливалось блаженное облегчение.
– Ты в порядке? – спросил сидящий.
Гэри кивнул.
Сидящий (судя по всему, он был у них за старшего) по возрасту был примерно как папа, только с заметной лысиной и округлостью живота над поясным ремнем. Был он в темном плаще, рубахе с воротником на пуговках и темных брюках. Светло-серые глаза смотрели с участливой тревогой.
– Я в порядке, – произнес Гэри. – Спасибо, что нашли.
Человек показался ему смутно знакомым.
Это лицо он определенно где-то видел.
– Мы с вами не встречались дома, в Атланте?
– Точно, – ответил человек улыбчиво. – Нас познакомила твоя мама. Летом, я как раз приезжал туда по делам.
Гэри вспомнился тот день – в шопинг-молле, рядом с кафетерием. Они остановились купить что-то из одежды. Этот человек тогда окликнул, подошел, и они болтали с мамой, пока Гэри присматривал нужную вещь. Разговор был дружески-непринужденным. Когда они ушли, она сказала, что это старый знакомый, с которым они давно не виделись.
И вот он снова. Надо же, в таком месте.
Гэри попытался вспомнить имя.
Человек протянул для пожатия руку:
– Блейк Антрим.
20
Оксфорд
Голова у Кэтлин шла кругом. Вообще за свою служебную практику она повидала немало. Наркодилеров, всадивших в нее из «узи» и «калаша» четырнадцать (баллистики потом подсчитали) пуль. Номер отеля в Тенерифе, изрешеченный педофилом, не пожелавшим без боя вернуться в Англию. Стремительное погружение в спикировавшей с моста машине. Но того, что произошло с нею за последнее время, в ее практике определенно еще не было. Женщина, застреленная снайпером. Сама Кэтлин, парализованная тазером. А тут еще и некий хранитель королевских секретов, пригрозивший ей расправой и затем бесследно исчезнувший…
Она стояла одна на темном дворе.
В кармане пальто зажужжал сотовый.
Она ответила.
– Вы уже закончили с профессором Пазан?
Это был Томас Мэтьюз.
– Она мертва.
– Что такое? Объяснитесь.
Кэтлин объяснилась.
– Я здесь, в Оксфорде. Я планировал встретиться с вами после вашего разговора. Жду вас сейчас в Куинс-колледже.
Она пошла пешком (пройти надо было несколько кварталов) по изгибу элегантной Хай-стрит, известной просто как Хай. Многие из оксфордских колледжей выходили на оживленную магистраль, идущую от центра города к реке Черуэлл. Шел уже десятый час, но активная жизнь вокруг продолжалась. Был конец уик-энда: машины и переполненные автобусы, пыхая бензиновыми выхлопами, высаживали и подбирали все новые партии пассажиров из города и обратно. Нервы у Кэтлин были взвинчены, но она мысленно велела себе успокоиться. Если на то пошло, единственной альтернативой сейчас было бы сидеть дома и ждать, когда турнут с работы. Тоже радость не ахти.
Кэтлин вспомнила ногу на своем лице. В чем был смысл: указать ей на ее место? Если так, то шаг крайне неправильный. Если их пути снова сойдутся, этому типу несдобровать. Она ему все припомнит.
Куинс-колледж – «Колледж королевы» – считался одним из самых древних. Он был основан еще в четырнадцатом столетии и назван как бы в противовес своему двойнику, уже существующему Кингс-колледжу, или «Колледжу короля», в надежде, что будущие коронованные властительницы возьмут его под свою опеку. Изначальное скопление средневековых домов вокруг давно исчезло, безжалостной волею времени и недостаточного финансирования. Стоять остался лишь шедевр в стиле барокко, немного не к месту среди преимущественно готического великолепия, в компании со стоящей под куполом статуей королевы Каролины, супруги Георга II. Почему-то считалось, что колледж назван в честь нее, хотя на самом деле он носил имя своей куда более ранней благодетельницы – Филиппы, жены Эдуарда III.
В передний двор Кэтлин прошла через сторожевой флигель, откуда стелилась дорожка в обрамлении жухлой зимней травы. Слева и справа тянулись освещенные аркады с арочными проходами; ноздреватые каменные рустики навевали сходство с горными монастырскими обителями.
Мэтьюза она заметила справа на том конце и двинулась ему навстречу. У него по-прежнему был вид чопорного дипломата в отутюженном костюме и с тростью. В ярком свете взгляд улавливал кое-что из того, что раньше ускользало от внимания. А именно мясистые бледнотные брыли.
– Возвращаться сюда для меня большое удовольствие, – сказал он. – У Куинс-колледжа очень впечатляющий вид, в то время как Пембрук симпатичен в основном из-за талантливых людей.
Неуловимое движение тонких губ показывало, что он подтрунивает. И по-видимому, над собою. Что скорее всего происходит нечасто.
– Я и не знала, что вы из Пембрука.
– Степень получил сорок два года назад. С той поры здесь мало что изменилось. Вот что в этом городе особенно приятно. Во все времена он прежний.
Кэтлин хотелось знать о Еве Пазан.
– Безусловно, новость вы сообщили тревожную, – вздохнул Мэтьюз. – Похоже, я недооценивал и масштаб, и охват происходящего. Человек, что напал на вас в часовне, – с этой группой мы прежде уже сталкивались. Чуть раньше в Храмовной церкви они повстречали Блейка Антрима.
– О чем вы, по всей видимости, знали: ведь здесь я благодаря вашим стараниям.
– Да, это так. Но мы не знали, что они в курсе насчет вашей причастности. Замысел состоял в том, чтобы нам с вами незаметно наблюдать за Антримом. Это означает, что у меня проблема с безопасностью.
– Что это за группа?
– В прошлом они особых хлопот не доставляли. Обнаглели только накануне Второй мировой, когда от престола отрекся Эдуард VIII.
Каждому британцу досконально известна история о короле, влюбившемся в американскую разведенку.
– И что это за люди?
– Себя они именуют «Обществом Дедала». Нам стало известно, что оно возникло в начале семнадцатого века с легкой руки Роберта Сесила.
– Пазан мне о нем рассказывала. Он был приближенным и Елизаветы, и Якова I.
– Он обеспечил воцарение Якова – c соизволения Елизаветы, разумеется. Так что своим троном шотландец обязан Роберту Сесилу.
– Нам, видимо, надо организовать поиски профессора?
– Нет, мисс Ричардс, этого нам делать не следует. Этим уже занимаются специально подготовленные и, кстати, уже отряженные люди. А наша с вами задача – двигаться вперед. В нашем деле один в поле не воин.
Сказано это было со стальной ноткой категоричности; тон, от которого Кэтлин невольно тянуло на дерзость.
– А каких действий вы ждете от меня?
– Ситуацию сильно осложняет присутствие этого самого «Общества Дедала». Я настоятельно призываю вас проявить вашу смекалку.
«Ваше первое и последнее предупреждение: бросьте все это».
– Думаю, мне не мешает получить табельное оружие.
Мэтьюз сунул руку под пальто, вынул автоматический «офисерс» и протянул ей.
– Возьмите мое.
Кэтлин проверила магазин: полон ли.
– Не доверяете? – усмехнулся Мэтьюз.
– На данный момент, сэр Томас, я не знаю, что мне думать.
– Учитывая ваш послужной список, пережитое вами волнение можно охарактеризовать как умеренное.
Разговор начинал клониться не в ту сторону.
– Когда мне надо, сэр, я вынуждена делать то, что считаю нужным.
– Я распоряжался агентами с таким же, как у вас, темпераментом. Большинства из них или нет в живых, или они у меня в подчинении.
– На это задание я не напрашивалась.
– Совершенно верно. Вас выбрал я, а потому знал, на что шел. Так?
– Вроде того.
Мэтьюз кивнул:
– Надо отдать вам должное: у вас здоровые поведенческие реакции.
Кэтлин ждала от него разъяснений насчет того, что будет дальше.
– Насколько вы, я надеюсь, помните, – продолжил он, – в «Судебных иннах» я вел речь о двоих Генрихах и Екатерине Парр, а также о великом секрете, что переходил из уст в уста. О святилище или, возможно, о склепе, где Тюдоры прятали свои сокровища.
– То есть дело в том кладе?
В голосе Мэтьюза сквозило раздражение.
– Лишь отчасти, мисс Ричардс. И почему в вас столько скепсиса? То хранилище может содержать бездну информации. Нам известно, что в те времена они сообщались меж собою тайными ходами, которые все еще целы, как во многих зданиях Уайтхолла. О чем вы наверняка наслышаны.
Мэтьюз прав. Ходы действительно были: с дверями на коде. Попасть туда можно и сегодня. Кэтлин однажды и сама побывала в одном из тех туннелей.
– Такими же ходами пользовался и Генрих VIII, чтобы попасть в свой теннисный зал и на площадку для игры в кегли, расположенные в Уайтхолл-пэлас. По всей видимости, существовали и другие, для иных целей, созданные или найденные еще его отцом. Которые пять столетий оставались в тайне.
Что тоже вполне вероятно: Лондон испещрен туннелями, прорытыми в разные периоды истории; новые то и дело попадаются до сих пор.
– Екатерина Парр обязалась передать тот секрет малолетнему сыну Генриха, Эдуарду, но свидетельств, что эта женщина свое слово сдержала, нет. А через полтора года после кончины венценосца она и сама покинула этот мир. Напрашивается мысль, что секрет она все-таки выдала не Эдуарду, а кому-то другому.
– Кому? Сесилам?
– Исключено. Генрих VIII умер за пятнадцать лет до того, как Уильям Сесил дорос до того, чтобы советовать королеве, и за тридцать до того, как своего отца на этом поприще сменил его сын Роберт. Нет, Екатерина Парр выдала его кому-то другому. Не Сесилам.
– Откуда вы знаете?
– А вот вы просто представьте, что это так. Профессора Пазан попросили проинструктировать вас насчет тетради Роберта Сесила и различных вариантов. Ключ ко всему лежит в расшифровке той самой хроники. Богатство Тюдоров так и осталось ненайденным, нет даже его примерной описи. Его рыночная стоимость сегодня наверняка бы оценивалась во многие миллиарды фунтов.
– И на это наше сокровище положили глаз американцы?
– Мисс Ричардс, вы всегда вот так всё подвергаете сомнению? Неужели нельзя просто принять на веру, что существуют вопросы высочайшего национального приоритета? И безопасности. Быть в курсе насчет конкретики этих вопросов, извините, не вполне соотносится с тем, чего я от вас ожидаю. К вам у меня есть лишь некоторые вполне конкретные поручения. Вы можете просто делать то, что я прошу?
– Мне вот что любопытно. – Кэтлин строптиво качнула головой. – Защита от внешних угроз находится в ведении СРС[152]. Или скажем, почему данным вопросом занимается не МИ-5?[153] Если угроза внутренняя, то она должна находиться в разработке у них. В их юрисдикции. Им и карты в руки.
– Потому что от премьер-министра у меня другие указания.
– Вот уж не подумала бы, что премьер-министр способен нарушать закон.
– Н-да… А вы в самом деле нагловатая.
– Сэр Томас. Недавно, буквально только что, погибла женщина. Знающая, уважаемая. Можно сказать, коллега. Хотелось бы знать, из-за чего. А у вас, между прочим, такой вид, будто вам на это наплевать.
Мэтьюз глянул на нее сбоку, не поворачивая головы, по-ястребиному остро. Он явно не привык, чтобы ему прекословили.
– Если б мне не нужна была ваша помощь, я бы не мешкая связался с вашим начальством насчет освобождения вас от должности.
– Ах, как мне везет: быть столь ценной в данный момент…
– А еще в том, что ситуация изменилась. Антрим задействовал того американского агента-отставника – помните, я упоминал? Коттон Малоун. Отстраняясь от драки сам, он втягивает в переделку его. Необходимо, чтобы вы выяснили зачем. Как я уже говорил, расшифровка хроники Сесила жизненно важна для решения всего этого дела. Иначе Антриму, может статься, удастся овладеть ключом к ней, и тогда… Счет идет без преувеличения на часы. Скажите мне вот что. Как по-вашему: он способен углядеть и привлечь удачу, даже если она от него ускользает?
– Он не провидец, если я правильно поняла ваш вопрос. Но и болваном его не назовешь. Ставка у него в основном на обман и коварство.