Текст книги "Цикл романов "Все секреты мира" (СИ)"

Автор книги: Стив Берри

И прессинг на АБОП оказался нешуточным.

Агентство по борьбе с организованной преступностью (английский аналог ФБР) занималось делами о наркотиках, отмывании денег, мошенничестве, киберпреступности, торговле людьми и незаконном обороте оружия. В агентстве Кэтлин служила уже десять лет, дослужилась до офицерского звания. Помнится, при поступлении ей сказали, что хорошему новобранцу нужны четыре качества: коммуникабельность, нацеленность на результат, лидерство и нешаблонность мышления. По крайне мере с тремя из них она, по собственному мнению, была вполне в ладах. Погоду портила лишь пресловутая «коммуникабельность». Не потому, что Кэтлин чуралась людей, вовсе нет, а просто предпочитала работать в одиночку. Свою работу она, к счастью, делала безукоризненно, и ее послужной список был сугубо похвальным. Даже с тремя благодарностями. Но вот мятежность характера (ну куда от нее деться, раз она такая) постоянно вставляла ей палки в колеса, навлекая всевозможные неприятности.

И за это Кэтлин себя жестоко корила. Можно сказать, ненавидела. Особенно последние двадцать дней, что она безвылазно проторчала у себя в квартире, гадая, ставить ей крест на своей службе в агентстве или все-таки нет.

Работа у нее была что надо. Карьера. Ежегодно месячный отпуск, пенсия, обучение с возможностями роста, щедрые пособия по уходу за ребенком, бесплатные ясли и детсад. В последних она, правда, вряд ли нуждалась. Да и замужество как-то не для нее. Ходить за мужем, что ли? О чем-то с ним договариваться, подлаживаться под него? Ну уж увольте.

Так зачем ее вызвали? Что ей делать здесь, на осененных веками надворных плитах Виндзорского замка, по которым ее сейчас под дождем ведут куда-то в сторону часовни Святого Георгия, построенной в XV столетии королем Эдуардом IV? Здесь, внутри, захоронены десять английских монархов. А Кэтлин даже не потрудились объяснить, зачем она здесь понадобилась, а сама Ричардс и не спросила: таков, видно, элемент неожиданности в службе агента АБОП.

Стряхнув с плеч капли дождя, Кэтлин ступила в часовню, с невольным восхищением озирая высокий сводчатый неф, витражи стрельчатых окон, резные деревянные капеллы, защищающие с обеих сторон длинные хоры. Над каждой скамьей для паствы здесь, формируя два внушительных ряда, с узорных консолей и балок свисали потемневшие полотнища золотого шитья, а также цветастые штандарты рыцарей Подвязки. Эмалированные медные таблички указывали имена нынешних и ушедших орденских кавалеров, которым здесь отводились те или иные места. Шахматный мраморный пол образовывал центральный, отполированный до матового блеска проход, который сейчас был испорчен безобразной дырой, зияющей возле одиннадцатой капеллы. У этой бреши сгрудились четверо человек – один из них директор, непосредственный начальник Кэтлин, который при виде нее выпрямился и, подойдя, за локоток отвел от остальных.

– Тут вот какое дело, – сообщил он негромко. – Часовня сегодня на весь день заперта. Прошлой ночью здесь произошел инцидент. Повреждена одна из королевских усыпальниц. Вандалы использовали «липучку», чтобы с ее помощью раздробить пол и обеспечить себе доступ.

Ах вон оно что: пластид… Направленный взрыв, с небольшим сотрясением и минимальным шумом. Характерный для этой взрывчатки резкий углеродистый запах Кэтлин уловила уже на входе в часовню. Такую штуку в магазине не купишь, она только в войсках и у спецслужб. Сразу же вопрос: у кого мог быть доступ к такому типу взрывчатых веществ?

– Кэтлин, тебе известно, что ты в шаге от увольнения?

Она понимала, но от внезапности вопроса сердце все равно замерло.

– А ведь тебя предупреждали, – сказал шеф укоризненно. – Говорили держать себя в узде. Результаты у тебя, с божьей помощью, чудесные, но вот как ты их достигаешь, это уже совсем другая тема.

Личное дело Кэтлин изобиловало происшествиями, аналогичными ливерпульскому. С сорока килограммами кокаина была успешно взята смена коррумпированных докеров, при этом в ходе операции утонули две моторки. Для того чтобы выкурить из дорогого особняка банду наркотрафикеров, Кэтлин устроила пожар – в результате сгорел ценный объект недвижимости, за который при конфискации можно было бы выручить миллионы. Была остановлена шайка интернет-пиратов, при задержании которой четверо оказались застрелены. Но хуже всего обернулось с группой частных детективов, которые незаконно собирали конфиденциальную информацию, а затем продавали ее корпоративным клиентам. Один из подозреваемых уставил на Кэтлин ствол, а она в него за это шмальнула. И хотя это сошло за самооборону (обстоятельства позволяли), Кэтлин вменили посещать психолога, который заключил, что рисковые поступки – это ее способ управляться с нереализованной жизнью. Что это означает, чудила-доктор так и не объяснил. И после шести назначенных визитов Кэтлин к нему уже не возвращалась.

– У меня в подчинении еще четырнадцать агентов, – сказал ей шеф. – Но таких, как ты, головняков они мне не делают. Результаты у них, между прочим, тоже есть, но почему-то без таких вот побочных эффектов. Почему, как ты считаешь?

– Я не приказывала тем типам в Ливерпуле бежать. Они сами на это пошли. Я лишь решила их остановить, а боеприпасы, которые они контрабандой протаскивали, того риска стоили.

– На том шоссе пострадали люди. Ни в чем не повинные люди в своих автомобилях. То, что с ними произошло, Кэтлин, нельзя оправдать ничем.

Укоров в свой адрес за время отстранения от должности она наслышалась предостаточно.

– Зачем меня сюда вызвали? – спросила она.

– Кое на что посмотреть. Идем со мной.

Они подошли к месту, где стояли трое сотрудников. Справа от темной расселины в полу лежала черная каменная плита, аккуратно расколотая на три части, теперь снова сложенная воедино.

На мраморе было высечено:

Под сей плитою покоится прах:

Королевы Джейн Сеймур, супруги Генриха VIII. 1537

Короля Генриха VIII. 1547

Короля Карла I. 1648

и инфанта королевы Анны.

Сие надгробие было помещено сюда велением короля Вильгельма IV. 1837

Один из сотрудников – видимо, здешний хранитель – просветил насчет желания Генриха VIII, чтобы здесь, в часовне Святого Георгия, был поставлен величественный памятник, который затмил бы усыпальницу его отца в Вестминстере. Уже была отлита металлическая статуя и канделябры, однако Генрих скончался прежде, чем его надгробие было завершено. Ну а следом наступила эпоха радикального протестантизма – времена, когда церковные памятники не воздвигались, а, наоборот, свергались. Затем его дочь Мария ненадолго возвратилась в лоно католицизма, и само упоминание короля протестантов Генриха VIII стало небезопасным. Наконец изваяние пустил на переплавку Кромвель, а канделябры пошли на продажу. Кости же венценосного Генриха просто поместили под полом, под единственной мраморной плитой, пометившей место погребения.

Кэтлин смотрела на зияющую в полу черную брешь, из которой несло холодом и сыростью. По полу змеился шнур наружной подсветки, исчезая где-то внизу.

– Прежде эта крипта вскрывалась всего лишь раз, – подал голос еще один из служащих.

Шеф представил его как главного хранителя часовни.

– Первого апреля тысяча восемьсот тринадцатого года, – уточнил тот. – В то время никому не было известно, где нашел упокоение обезглавленный Карл I. Ну а поскольку бытовало мнение, что его останки могли поместить к Генриху VIII с его третьей женой Джейн Сеймур, то эту гробницу вскрыли.

И вот теперь, судя по всему, ее распечатали повторно – только уже пластидом…

– Джентльмены, – обратился к служителям шеф. – Прошу извинить: нельзя ли нам с инспектором Ричардс побыть наедине? Буквально минуту-другую.

Служители часовни понимающе кивнули и отдалились метров на двадцать к главным дверям.

Слышать свое звание – инспектор – Кэтлин было приятно. Столько сил положено, чтобы его удостоиться, – не хватало его теперь лишиться.

– Кэтлин, – вполголоса сказал шеф. – Умоляю, помолчи хоть раз и внимательно меня выслушай.

Она кивнула.

– С полгода назад в Хэтфилд-хаус произошла кража архивов. Было вынесено несколько ценных томов. Спустя месяц аналогичный инцидент случился в национальном архиве Йорка. Затем на протяжении нескольких недель кражи исторических документов прокатились по хранилищам всей страны. Месяц назад на фотографировании страниц был пойман какой-то тип в Британской библиотеке, но ему удалось благополучно улизнуть. А теперь вот это…

Опасения Кэтлин рассеивались, вытесняясь любопытством.

– С этим происшествием, – продолжал шеф, – все только усугубляется. Вломиться в это священное место… По сути, королевский дворец… – Он помолчал. – У этих воров была четкая цель.

Кэтрин присела возле бреши.

– Давай, – одобрил начальник, – загляни. Может, мысли какие появятся.

Тревожить мощи венценосных особ, живших во тьме веков, казалось чем-то святотатственным. Пусть боссы по АБОП и считали Кэтлин бесцеремонной и отвязной, кое-что в этой жизни она очень даже чтила. Скажем, уважение к мертвым. Но сейчас это было не что иное, как место преступления, поэтому она легла на плитчатый пол и сунула голову вниз, под пролом.

Тесный свод усыпальницы подпирала кирпичная арка шириной метра два – два с половиной, три метра длиной и полтора глубиной. Под ней в общей сложности стояли четыре гроба. В крышке одного – свинцового, с надписью «Король Карл. 1648» – виднелся ровный квадратный пропил. Два гроба поменьше оставались нетронуты. Самым крупным был четвертый – саркофаг больше двух метров. Внешняя оболочка из дерева рассыпалась от ветхости; из-под нее проглядывал свинцовый гроб, тоже старый-престарый, а в средней части продолбленный ударами.

Внутри смутно серели кости, понятно чьи. Генриха VIII.

– Нераскрытые, – послышался голос шефа, – это гроб Джейн Сеймур, которую как королеву поместили рядом с мужем, и инфанта королевы Анны, умершего намного позже.

Кэтлин помнилось, что Джейн была у Генриха третьей женой по счету – единственной давшей королю законного наследника, Эдуарда, который впоследствии стал королем и правил шесть лет, чуть-чуть не дожив до своего шестнадцатилетия.

– Похоже, в останках Генриха порылись, – сказал за спиной шеф, – и порылись достаточно бесцеремонно. Надпил в гробу Карла был проделан двести лет назад. Его гроб, а также два других, интереса у воров, судя по всему, не вызвали.

При жизни, как известно, Генрих VIII считался высоченным – под метр девяносто, – но под конец разбух от жира. Здесь, в этом гробу, покоились останки короля, что в свое время воевал с Францией, Испанией и Священной Римской империей; превратил Англию из острова на окраине Европы в стремительно растущую, крепнущую державу, прообраз будущей Британской империи. Этот монарх отверг власть папства – более того, ему хватило смелости провозгласить в своей стране собственную религию, которая процветала и пять столетий спустя.

Вот это храбрость так храбрость.

Женщина поднялась, молча отряхнулась.

– Тут дело серьезное, Кэтлин. – Шеф протянул ей одну из своих визиток, на обратной стороне которой был ручкой написан адрес. – Поезжай туда, – распорядился он.

Место вроде как знакомое.

– Почему вы мне не расскажете, в чем тут дело? – спросила Кэтлин. – Напрямую, без утайки?

– Потому что не мною оно задумано, – элегантно выкрутился шеф, возвращая ей жетон АБОП и служебное удостоверение, изъятые три недели назад. – Я сказал, что ты в шаге от увольнения. Я же не сказал «уволена».

– Так зачем я вообще понадобилась? – озадаченно посмотрела Кэтлин.

– Потому что руководство приказало прислать именно тебя.

4

Лондон

О своем местонахождении Иэн знал в точности. Здесь неподалеку жила его тетка, а сам он много раз бродил по Маленькой Венеции, особенно предвечерьем по выходным, когда на улицы высыпает народ. После того как Иэн в конечном счете удрал на волю, помпезные особняки и современные многоэтажные кварталы предстали перед ним, давая первые уроки вольного житья, где ты предоставлен целиком самому себе. Сюда стаями слетались туристы – побродить по живописным, стилизованным под старину улочкам, постоять на ажурных синих мостиках, посидеть в пабах и ресторанчиках, которых здесь пруд пруди. Отсюда до самого зоосада бурые воды каналов бороздят прогулочные лодки и увеселительные водные трамвайчики, настраивая на беспечный лад, который в самый раз годится для экскурсий по карманам этих самых туристов. Сейчас же, в данную минуту, отвлечение Иэну было необходимо для того, чтобы стряхнуть с хвоста Норса и Девейна, которые, безусловно, пустятся за ним сразу после того, как управятся с Коттоном Малоуном.

Может, приткнуться на время в квартире тетки? Хотя нет, от одной мысли появиться на пороге этой жирной дуры воротит. Что бы ему сейчас ни грозило – лучше уж это, чем выслушивать ее причитания и нотации. К тому же если те, кто сейчас идут по его следу, в курсе о дне и даже о времени его возвращения, то уж о тетушке они знают и подавно.

И Иэн продолжал нестись по тротуару в направлении, противоположном ее месту жительства, к проспекту, что в полусотне метров впереди.

– Эй, послушай, – приостановившись, запыхавшимся голосом сказал Гэри. – Нам надо вернуться.

– Тебе отец что сказал? Делать ноги! Это знаешь что за твари? Я-то знаю…

– Откуда?

– Они пытались меня грохнуть. Не эти два кренделя. Другие.

– Потому нам и надо вернуться.

– Вернемся. Только сначала надо удрать подальше.

Этот америкос понятия не имел, что такое улицы Лондона. Здесь нельзя стоять и ждать на свою жопу приключений, а уж тем более самому на них напрашиваться.

Иэн углядел красно-бело-синюю эмблему метро, но у него с собой не было ни проездного, ни денег, ни времени по-быстрому ими разжиться, так что с этим вариантом не выгорало. Вообще-то приятно, что Гэри Малоун сейчас такой приспущенный. Вся та бравада в аэропорту Атланты, когда он примял его, Иэна, при попытке к бегству, сошла с него без следа.

Теперь это мир Иэна. Где правила известны только ему. Поэтому бежал впереди и указывал дорогу он, а не этот Гэри.

Впереди показалась искусственная заводь Маленькой Венеции с флотилией пришвартованных «домашних лодок» и разномастной галереей прибрежных магазинчиков. Слева важничали своим видом стильные многоэтажки. Огибающий серо-бурую заводь транспортный поток был для вечера пятницы достаточно умеренным. Большинство магазинов вдоль улицы было все еще открыто. Возле пришвартованных красавиц возился кое-кто из их хозяев, моя и холя их лакированные бока. Один при этом что-то вполголоса напевал. Сверху заводь освещал искристый пунктир огней.

Вот она, возможность. Надо попробовать.

Иэн по наклонной лестнице спустился с улицы вниз, к воде. Хозяин лодки – охватистый брюнет – все так же прерывисто, с натужной сипотцой напевая, окатывал струей из шланга тиковый корпус. Его красавица, как и большинство пришвартованных здесь, имела форму раздутой сигары.

– Вы случайно не в сторону зоосада едете? – поинтересовался Иэн.

Хозяин на минуту прервал свое занятие.

– Да вообще-то нет. Может, погодя… А что?

– Да вот думал, кто б нас попутно подбросил.

Здешние лодочники славились эдакой беспечной отзывчивостью и, случалось, катали незнакомых людей, в том числе туристов, по водным маршрутам абсолютно за просто так. Неподалеку у причала стояли два водных трамвайчика, промышляющие извозом пассажиров (сейчас они пустовали: пик загрузки планировался на выходные, когда здесь, бывает, яблоку негде упасть). Иэн прикинулся тем, за кого его наверняка принял этот лодочник: дружелюбным озорником, у которого душа стонет по приключениям.

– Вы-то сами, наверное, на выходные прицеливаетесь? – хихикнул он.

Человек плеснул себе из шланга на макушку и пригладил ладонью темные волосы.

– Да я на субботу-воскресенье вообще думаю отсюда уехать. Народу понавалит, опять не протолкнуться. Мне тут от многолюдства тесно. Думаю, не податься ли на юг по Темзе.

А что, действительно мысль…

– Компания вам не нужна? – играючи полюбопытствовал Иэн.

– Мы не можем ехать! – прошипел вполголоса Гэри.

Иэн его проигнорировал.

– А что такое стряслось, ребятки? – улыбаясь, полюбопытствовал лодочник. – В переделку, что ли, угодили? Родители-то ваши где?

Надо же, проницательный какой.

– Да нет, всё в порядке… Не волнуйтесь. Просто подумал, прикольно было бы прокатиться.

Он оглянулся назад на улицу.

– Ишь ты, какой непоседливый… Вам куда надо-то?

Всё, на расспросы отвечать хватит.

– Да я так, – как бы нехотя отмахнулся Иэн, уже отходя вдоль тропки бечёвника.

– Чего ж вам дома-то не сидится? – окликнул следом лодочник, в то время как ребята озабоченно набирали ход.

– Не оглядывайся, – буркнул на ходу Иэн.

Они шли, торопливо похрустывая по гравию. Справа от себя, на уровне улицы, Иэн заприметил, как по сгибу дороги повернул синий «мерс». Надежда, что это какая-то другая машина, канула, когда наружу торопливо выбрался Норс. Вот это действительно засада… Их теперешнее положение внизу у канала было откровенно проигрышным. Пути к бегству оставались только спереди и сзади: справа текла река, а слева возвышалась каменная стена.

Это, видно, понял и Гэри.

Бежать оставалось единственно по узкой тропке, а затем – вдоль канала, где Норс с Девейном их безусловно перехватят. На отходе от заводи им останется только крутой скос берегов канала: от домов и участков его сплошняком отгораживает забор. Иэн, перескакивая через две ступеньки, кинулся вверх по лестнице, а там – резко направо, через железный мостик, дугой идущий через канал. Пустой пролет моста был узкий, только для пешеходов. А с другой стороны к нему уже, визжа тормозами, подлетал «мерс», из которого выскочил Девейн и заспешил навстречу.

Пришлось на полпути повернуть обратно, но там в десяти метрах уже бдительно топтался Норс. Преследователи оказались прозорливы и как будто заранее просчитали ходы беглецов.

– Эй, – примирительно крикнул им Норс. – Давайте-ка перестанем глупить. Малый, ты знаешь, что мне нужно. Отдай сюда флэшку.

– Я ее выкинул.

– Дай сюда. Не зли меня.

– Где мой отец? – с вызовом спросил Гэри.

– Да, отец его где? – злорадно ухватился Иэн.

– Тот янки – не твоя проблема. Мы – твоя проблема.

Норс с Девейном постепенно сближались. Мостик был узкий – только двоим и разойтись, – а концы его надежно блокированы.

Расстояние между преследователями все сокращалось и теперь не превышало десяти метров.

А между тем слева тот зараза-лодочник уже запустил мотор и сейчас выводил свою посудину с места швартовки. Видно, захотел отбыть к Темзе загодя, еще с вечера. Нос лодки пошел влево, направляясь как раз к мосту. Надо потянуть время. Иэн резким движением запустил руку в куртку, а сам метнулся к железным перильцам.

– Ни шагу ближе! – выкрикнул он, проворно опуская руку за перильце. – Иначе то, что вам надо, сейчас булькнет, и с концами.

Норс с Девейном сразу замерли.

– Да ладно тебе, ладно, – Норс шутливо поднял руки. – Чего ты кипишь? Зачем? Дай нам эту штуку, и разойдемся с миром.

Иэн облегченно перевел дух. Минута отыграна. Из этих двоих никто не заметил, что его сжатый кулак пуст. Руку он держал опустив за перильце, под углом, делающим задуманную им хитрость незаметной.

– Как насчет полусотни? – не мытьем, так катаньем подступался Норс. – Пятьдесят фунтарей за флэшку, и гуляйте себе на здоровье? А?

Пыхтение движка становилось все слышней; вот уже нос лодки нырнул под ту сторону мостика.

Так. Уже близко. Совсем.

– Не-а! – мотнул он головой. – Только за сотню!

Норс полез в карман.

– Сейчас сигаешь через край, – шепнул Иэн Гэри. – Прямо на лодку. Она уже вон где.

У Норса в руке показался ком купюр.

– На, – поманил он. – Бери, язва.

– Давай, – выдохнул Иэн.

В момент, когда Норс определялся с решением, как удачно провернуть дельце, а Девейн ловил от старшего сигнал, Иэн схватился за перильце и перемахнул через ограду мостика.

Три метра вниз в слепой надежде, что лодка все еще проплывает внизу. Ноги ударили о крышу каюты, но из-за силы инерции Иэн потерял равновесие и едва успел ухватиться за поручень, когда его снесло за борт. Подошвы ботинок взбурлили воду, но он сумел, подтянувшись, вскарабкаться на борт как раз в тот момент, когда лодка разминулась с мостом и заскользила по каналу дальше.

Хозяин лодки сейчас стоял на корме, управляясь с рулем.

– Я тут подумал: вам помощники не нужны?

Глянув назад, Иэн увидел, как его прыжок точно так же, перекинувшись с трехметровой высоты через мост, попытался повторить Норс. Он упал было на корму, но хозяин ударом локтя в грудь сшиб фальшивого инспектора в воду.

Норс всплыл уже изрядно позади и, мокрый, выбрался из канала на берег.

От декоративного мостика лодку отделяло уже добрых полсотни метров. А там он и вовсе исчез за резким поворотом канала.

Последнее, что Иэн видел, это Гэри Малоуна, который извивался в хватке Девейна. Нет, надо тикать и отсюда.

Взглядом он проследил траекторию движения и заприметил впереди еще один освещенный мост – гораздо шире, массивней, из кирпича. Сверху туда-сюда катились автомобили. Приблизившись к нему, Иэн с лодки прыжком сиганул на травянистый берег. Приземляясь на узкую тропку, сзади он услышал оклик своего спасителя:

– Ты куда? Или кататься уже раздумал?

Вместо ответа Иэн, распрямившись, помахал рукой и заспешил к металлической лесенке, ведущей вверх к улице. Здесь в оба направления с шумом несся транспорт. Пройдя через дорогу, беглец нашел прибежище в дверях закрытого на ночь паба. От транспорта нишу загораживали два растения в кадках.

Под их сенью Иэн присел на землю и собрался с мыслями.

Влажноватый, прилипчивый запах Лондона щекотал ноздри. Глаза пристально высматривали синий «мерс», но Норс с Девейном наверняка решили, что Иэн из этой округи смотался, после такого-то дерзкого побега. Ниже по улице, судя по запаху, находилась пекарня, откуда зазывно пахло свежим хлебом. В голове мутилось от голода. Последнее, что он сегодня проглотил, это незатейливый ланч в самолете, но когда это было… Мимо по тротуару проходили нечастые прохожие, но на сидящего у дверей паба бродяжку внимания никто не обращал. Ни сейчас, ни когда-либо. А если б он был, скажем, особенный? Или даже, как его там… уникальный? Остается лишь воображать. Школу Иэн бросил рано, хотя читать и писать все-таки выучился. И это здорово. Чтение составляло одно из его немногих удовольствий.

Он невольно вспомнил о пластиковом пакете, который нес Коттон Малоун. С его вещами. Не мешало бы найти их и вернуть.

С этой мыслью Иэн покинул альков.

5

Лондон

18.30

Такси пронеслось по глубокой луже и, взметнув на щербатой брусчатке фонтан брызг, подчалило к бордюру. Из задней дверцы в туманный сумрак осторожно выбрался Блейк Антрим. C час назад налетела непогода, обернув город в свое сырое мглистое одеяло. Впереди высился округлый купол собора Святого Павла. Хорошо, если непогодь распугала обычные для этой поры скопища туристов.

Блейк рассчитался с таксистом, после чего по широким бетонным ступеням поднялся ко входу в собор и вошел; медленно сомкнулись за спиной величественные бронзовые двери. Гонгом прозвенел удар Большого Тома – часов на южной башне, возвестивших наступление очередного получаса.

Прибыл Блейк сразу же после разговора со своим полевым агентом, для перелета из Брюсселя в Лондон воспользовавшись госдеповским джетом. За непродолжительное время на борту он еще на раз ознакомился с отчетами по «Лжи короля», по-новой входя во все детали операции.

Ситуация была внешне проста.

Шотландия вознамерилась освободить Абдель Бассета аль-Меграхи – бывшего офицера ливийской разведки, в 1988 году обвиненного в гибели двухсот семидесяти человек, погибших при взрыве рейса № 103 «Пан Американ» над шотландским Локерби. В 2001 году аль-Меграхи дали пожизненный срок – как вдруг, после всего нескольких лет отсидки, у него обнаружился рак. И по так называемым «гуманитарным причинам» шотландцы теперь собирались дать Меграхи спокойно умереть у себя на родине, в Ливии. Официального решения о выходе пока не было: сверхсекретные переговоры все еще продолжались. ЦРУ о тайной договоренности прознало всего с год назад, и Вашингтон сразу же резко выступил против, настаивая, чтобы Даунинг-стрит немедленно ее отменил. Но англичане неожиданно заупрямились: дескать, это внутреннее дело Шотландии, в которое они вмешиваться не могут.

«С каких, извините, пор?» – изумились дипломаты.

В политику Эдинбурга Лондон вмешивается вот уже тысячу лет. А то, что две нации уживаются под общей мантией Соединенного Королевства Великобритании, все только облегчает.

И тем не менее последовал отказ.

Отбытие Меграхи домой в Ливию было просто пощечиной перед лицом ста восьмидесяти девяти убитых американцев. У ЦРУ тринадцать лет ушло на то, чтобы уличить обвиняемого, задержать его, провести дознание и вынести вердикт виновности.

А теперь что, просто отпустить его на волю?

Ливийский лидер Каддафи мог со смаком втереть этот факт в физиономию Вашингтону, лишь усилив свое влияние среди арабских правителей. Террористы по всему миру вновь могли воспрянуть духом, ощутить свою силу, глумясь над слабой Америкой, неспособной отговорить даже своего друга и союзника от того, чтобы дать убийце свободу.

Расстегивая на ходу мокрое от дождя пальто, Блейк приблизился к главному престолу, миновав боковой придел храма, где медовым цветом отливали в красных стаканчиках свечи. Его агент выбрал для встречи именно это место, где он в поисках дополнительной информации копался весь день в соборных архивах (по фальшивому журналистскому удостоверению).

По южному проходу подойдя к подножию винтовой лестницы, Блейк еще раз огляделся. Надежды на то, что непогода сработает, похоже, оправдывались.

Людей здесь толклось немного. Пока, по счастью, операция «Ложь короля» не вызывала у британской стороны особого интереса.

Через арочный проход он ступил на лестницу, штопором уходящую вверх. Время подъема Блейк коротал за подсчитыванием. Двести пятьдесят девять ступеней прошелестели под подошвами, прежде чем он добрался до Галереи шепотов.

Здесь его дожидался сутулый, белесый человек с бледно-нефритовыми глазами и плешью в бурых старческих крапинах. Впрочем, изъяны его внешности компенсировались опытом – у Антрима он был лучшим историческим аналитиком, чего как раз и требовала операция.

Из прохода Блейк попал в узкую круговую галерею. От падения вниз, на мраморный пол нефа, с тридцатиметровой высоты здесь страховали единственно поручни из шлифованного железа. Сверху взгляд ухватывал напольный узор – похожую на компас эмблему, обнесенную медной решеткой. Именно под нею в каменной гробнице покоится прах Кристофера Рена – архитектора, без малого четыреста лет назад возведшего свое детище, собор Святого Павла. А вкруг этой своеобразной звезды выложена надпись на латыни, посвященная Рену: «Читающий, ищешь ему памятник – оглядись вокруг».

Блейк Антрим так и поступил. Недурственно, совсем недурственно.

Проход между поручнями и галерейным сводом составлял чуть больше метра; обычно здесь тесно от увешанных фототехникой туристов. По счастью, этим вечером здесь, кроме них двоих, никого не было.

– Под каким именем ты работаешь? – спросил Блейк вполголоса.

– Гай Даймонд.

Блейк позволил себе на секунду отвлечься и пройтись взглядом по собору. На него строго взирали подсвеченные фрески, описывающие житие святого Павла.

Глухой шум дождя по куполу все учащался.

– В данный момент Коттона Малоуна с Иэном Данном транспортируют в машине, – сообщил Даймонд. – Надеюсь, что мальчик оставил при себе съемный носитель. Если это так, то игра все еще может стоить свеч.

Голос его звучал как-то не очень уверенно.

– Пазл, который мы пытаемся сложить, – продолжал он, – насчитывает пять веков. Фрагменты его были тщательно сокрыты. Разыскать их непросто, хотя подвижки есть. К сожалению, могила Генриха VIII не раскрыла ничего.

Этот рискованный ход он утвердил из-за того, что безвременная кончина Фэрроу Керри отбросила их в поиске назад, так что надо было использовать любой шанс. До этого захоронение проверялось лишь однажды, в 1813 году. Тогда это происходило в присутствии самого монарха, короля Вильгельма IV, а процедура была тщательно запротоколирована. Однако о вскрытии гроба венценосного Генриха там не было ни слова. Из чего можно было сделать вывод, что останки лежат там нетронутые с 1548 года. И была надежда, что старый толстяк Тюдор забрал секрет с собой в могилу.

Но там на поверку не оказалось ничего, кроме костей.

Опять неудача. Которая может дорого обойтись.

– К сожалению, – вздохнул агент, – бритты теперь будут начеку. Мы осквернили их королевскую усыпальницу…

– Но там все чисто – и снаружи, и внутри. Свидетелей нет. Нас ни в чем не заподозрят.

– Что-нибудь еще всплыло о том, как умер Керри?

Прошел уже месяц после того, как Фэрроу Керри упал (то ли сам, то ли с чьей-то помощью) на рельсы подъезжающего поезда метро. Там находился и Иэн Данн, который запустил руку Керри в карман. Свидетели видели, как он, перед тем как сбежать со станции, держал в руке флэшку. И вот теперь надо было выслушать, что скажет юный воришка, а также заполучить ту флэшку.

Дождь снаружи все шумел.

– Хотя все это может быть и чистой воды вымыслом, – флегматично усомнился Даймонд. – Выдумкой от начала до конца.

– Так что там нашел Керри? Отчего был так взволнован?

Действительно, Фэрроу Керри буквально за несколько часов до смерти позвонил и сообщил о прорыве в деле. В ЦРУ он значился аналитиком с функциями шифровальщика и занимался непосредственно «Ложью короля». Но за отсутствием на протяжении нескольких месяцев сколь-либо заметного прогресса Антрим подумывал его сместить. И тут вдруг звонок, который менял все на корню. К Керри был срочно послан связной на «Оксфорд Сёркус», чтобы в паре с ним расследовать, что там за находку сделал Керри. Но их встреча так и не состоялась. Что это было – ликвидация? Самоубийство? Нелепая случайность? Никто не знал. Даст ли на это ответы флэшка, которую якобы заметили у Иэна Данна?

Оставалось на это надеяться. А что еще?

– С этого момента я буду находиться здесь, в городе, – объявил Блейк Даймонду.

Сегодня он отправится в один из своих любимых ресторанов. Кулинарные навыки у Блейка исчерпывались прочтением инструкций по разморозке ланчей, поэтому обедал и ужинал он где-нибудь на выезде. Если повезет, то, может, сегодня там дежурит та самая официантка, с которой у него завязалось знакомство… Если нет, надо будет ей позвонить. В прошлом у них несколько раз, помнится, все получалось очень даже неплохо. К обоюдному удовольствию.

– Я хотел спросить, – повернулся Даймонд, – зачем вовлекать во все это Коттона Малоуна? Мне кажется, необязательно.