Текст книги "Цикл романов "Все секреты мира" (СИ)"

Автор книги: Стив Берри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 190 (всего у книги 307 страниц)

– Подлог она обнаружила, – поведал он мне. – Она поняла, что я не принцесса.

Что было не столь уж и удивительно: еще при Короле Гарри она много времени проводила с обеими принцессами – и Мэри, и Элизабет.

– Она прознала, но меня не выдала. В этом она усматривала некую иронию, каприз справедливости, вполне подобающий их отношениям с почившим супругом. Любви к Генриху у нее не было: идти за него замуж она не хотела и лишь покорилась обстоятельствам. Не было у нее к нему ни заботы, ни ласки, а его грубоватое покровительство было для нее сродни тирании. Свой гордый титул королевы она носила без радости и чаяла лишь одного – свободы, наступившей наконец со смертью Генриха.

К несчастью, вдовствующая королева жестоко ошиблась в своем четвертом муже. Томас Сеймур оказался злостным и расчетливым интриганом. Желанием его было заполучить в жены принцессу Элизабет, и он всячески старался втереться если не в доверие к ней, то под балдахин ее ложа. Эти амурные притязания к юной принцессе королеву поначалу душевно забавляли, поскольку изначально было ясно, что из них ничего не выйдет. Когда же стало ясно, что ее муженек от своей глупой затеи не отказывается, то во избежание скандала и возможности раскрытия обмана она выслала самозванца из своего дома.

– Посягательство на меня Сеймура стало неожиданностью. Это был, пожалуй, единственный раз в моей жизни, когда наш секрет оказался в опасности. Но вдовствующая королева оберегла меня, а когда я уезжал, была сильно опечалена. В день моего отъезда мы с нею разговаривали наедине, и она напутствовала меня пожеланием всегдашней осторожности. Всем своим видом она давала понять, что великий обман пребудет в тайне. Спустя несколько месяцев она скончалась, но до этого успела написать мне письмо, прибывшее ко мне уже после ее смерти, в котором она сказала мне, что я когда-нибудь стану королевой.

Он подал мне то письмо со словами:

– Захоронишь это со мною.

Я молча кивнул, свидетельствуя о своем почтении и ответственности.

– Во время нашей последней беседы Екатерина поведала мне кое-что о прощальном наставлении моего деда. О секрете, предназначенном лишь для царствующих Тюдоров. Но таковых нас больше не осталось. А потому слушай меня, дорогой мой Роберт, и все мои распоряжения да выполнишь неукоснительно.

Я снова кивнул.

– Король Гарри подозвал вдовствующую королеву к своему смертному одру, как я сейчас тебя. Точно так же до этого и мой дед подзывался к одру своего отца. Всякий раз секрет передавался из уст в уста. От своей королевы Король Гарри потребовал, чтобы она все передала его сыну Эдуарду. Но та этого не сделала. Вместо этого она все передоверила мне, с тем чтобы я воспользовался этими сведениями с наилучшей целесообразностью.

Я слушал с вниманием, остроте которого удивлялся сам.

– Существует некое место, о котором известно лишь четырем душам. Три из них уже на том свете, а совсем скоро там окажусь и я. Ты будешь пятым, кто знает. В том месте я скопил великое богатство, которое до меня пополняли дед мой и прадед. Туда же я поместил останки принцессы Элизабет. Томас Перри уже давно выкопал их из могилы в Оверкорте и перевез туда. В королевской гробнице хоронить меня не моги – нет уверенности, что когда-нибудь она не окажется вскрыта. Если только к той поре кости мои не истлеют в прах, то мой секрет, который я столь рьяно оберегал на протяжении всей жизни, окажется раскрыт. Помести принцессу Элизабет в мою гробницу, а меня – в ее. Так замкнется круг, и все будет благополучно сокрыто. А теперь поклянись мне десницей Господней, что все выполнишь в точности.

Я поклялся, что было ему весьма отрадно.

Он возложил свою немощно дрожащую длань на мою.

– Богатство то пусть будет для Якова. Скажи ему, чтоб распоряжался им рачительно и правил державой сей мудро и праведно.

Таковы были последние изреченные им слова.

Кончина королевы вызвала волну вселенской скорби. Волею судеб мне выпало определить ей последнее место упокоения. Я лично надзирал за приготовлением тела. Самозванец тогда возлег рядом со своим прадедом Генрихом VII, в склепе Тюдоров, пока сооружалась новая подобающая усыпальница. На это потребовалось три года. За это время прах юной принцессы Элизабет, чье место погребения было доведено до меня в подробностях, поменялось местами с телом самозванца. Эту задачу я выполнил сам, без посторонней помощи. Я счел уместным посмертно воссоединить прижизненных сестер, королеву Марию и принцессу Элизабет, в одной гробнице, где прах их был перемешан. Так можно было должным образом утаить правду. Наконец, когда их тела оделись в мрамор, я сочинил эпитафию, которая очерчивала жизненный путь самозванца:

«Священна память: Вера воссоздана в своей первозданной чистоте, мир соблюден, деньгам воздана их справедливая цена, Франция облегчена от междоусобных раздоров; Нидерланды поддержаны; испанская армада разгромлена; Ирландия почти свободна от бунтовщиков, коим уготована участь испанцев; доходы обоих университетов преизрядно повышены Законом о Довольствии; и вся Англия в итоге обогащена. Елизавета, благоразумнейше 45 лет правившая, победоносная и триумфальная Королева, в вере наикрепчайшая и счастливейшая, кончиною спокойной и богопослушной на 70-м году от бремени плотского отрешилась, и Словом Божиим да возвеличится в бессмертие и упокоится в лоне Церкви, ею основанной и ея в смертный час принявшей. Почила 24-го дня месяца марта, года 1603-го, на 45-м году правления, в возрасте 70 лет».

От своего обета королеве я отклонился в двух моментах. Первое: я сохранил письмо, посланное ей Екатериной Парр. Оно являло собой последнее вещественное свидетельство существовавшей некогда правды. Однако по завершении данной хроники письмо я сжег. Второе: о богатстве, лежащем в тайном месте, я никому не сообщил. Король Яков проявил себя человеком бесчестным и недостойным. И к нему как к первому из дома Стюартов у меня нет и не было уважения и преклонения. Если правление его таково, каков он сам, то я со скорбью предугадываю, что будущее нашей монархии может оказаться плачевным.

Ныне не за горами моя собственная смерть. Если данная хроника окажется прочитана, то это будет означать, что некто, наделенный тонким проницательным умом и упорством, разыскал-таки камень, изготовленный по моему заказу для дворца Нонсатч. Странный на первый взгляд набор букв словно бы вторит капризному причудливому миру той королевской резиденции. Но на то он и секрет, чтобы в итоге быть раскрытым, иначе грош ему цена. А потому сей ключ к его раскрытию помещен мной буквально на виду. Данная же хроника останется среди моих бумаг, оберегаемых моими наследниками. Если когда-нибудь кто-то обнаружит связь между тайнописью и камнем, то да откроется правда. И обращаясь к той бестрепетной душе, я скажу: смелый и упорный да доищется до того места, что Тюдоры создали для себя. Но вот мое предостережение. Там вас ждут дальнейшие достойные одоления преграды. Если же вы пока испытываете сомнения в достоверности моих слов, то вот вам еще один намек. Заказанный мною портрет королевы, который, согласно моему завещанию, будет висеть в Хэтфилд-хаус до тех пор, покуда мои наследники владеют этой собственностью. Изучите его со всем тщанием. Остаться в людской памяти – хорошая вещь. Память о моем отце есть память чести и уважения. Быть может, и я удостоюсь того же.

***

Иэн отвел взгляд от экрана ноутбука.

Вместе с мисс Мэри они добрались до отеля «Горинг» в Белгравии – помпезный, дорогой квартал сразу за Букингемским дворцом в самом центре города. Видеть сестру мисс Мэри, Танни, было для Иэна подлинным сюрпризом. Сходство между пожилыми близняшками было считай что полным – не только внешность, но и голос, и манеры, хотя Танни казалась чуть более шебутной. На третьем этаже отеля она сняла просторный номер-люкс с роскошными диванами, мягкими креслами и чередой большущих окон, выходящих на тихую улицу. В отеле ей по запросу выдали ноутбук, по которому сестры вышли на адрес электронной почты мисс Мэри и смогли прочесть то, что четыреста лет назад написал Роберт Сесил.

– Вот это да-а, – с восторженным изумлением протянула Танни. – Ну и жизнь была у этого самозванца.

– А почему никто об этом не узнал? – спросил Иэн.

– А потому что елизаветинская Англия была совсем не такой, как сегодня. Не было ни телевидения, ни газет, которые бы совались в частную жизнь, тем более власть предержащих. За нарушение королевского этикета можно было поплатиться жизнью; многие и поплатились. Не одна голова слетела с плеч. Из этой хроники становится ясно, что персоны, самые близкие к королеве – леди Эшли, Томас Перри, оба Сесила, – были в курсе всего. Что, конечно же, помогало все скрывать.

– Но зачем? – не унимался Иэн.

Танни улыбнулась.

– Причины самые банальные. Они все и навсегда оставались близки к средоточию власти, а хранить близость к короне являлось исконной целью у всех придворных. Со своей же стороны самозванец четко понимал, что не может обходиться без помощи, поэтому он мудро остановил свой выбор на нескольких сообщниках. Абсолютно замечательно. Значит, легенда о мальчике Бисли – правда…

– Я все же никак не пойму, как так: столько лет пудрить людям мозги, – сказал Иэн.

– Мы в самом деле слабо представляем, как выглядела Елизавета на самом деле, – терпеливо пояснила Танни. – Все ее дошедшие до нас портреты откровенно сомнительны. И она определенно была человеком со странными привычками. Как описывал Роберт Сесил: все эти парики, слои белил и румян, совершенно не женственная одежда… По всем свидетельствам, Елизавета была далеко не красавица, грубовата в языке, бесцеремонна в манерах. Себя и свой мир она контролировала, как деспот. Оспаривать ее решения не смел никто. Так что совсем неудивительно, что уловка могла оставаться действенной.

Было заметно, что мисс Мэри как-то странно притихла.

– Что-то не так? – спросил Иэн.

– Да вот, беспокоюсь насчет Гэри. Может, нам не надо было уходить с того склада…

53

Антрим вместе с Гэри приближался к складу. Внешне все выглядело спокойно: типичный индустриальный сектор с неброскими складскими помещениями (за что, собственно, это место и было выбрано). Но при этом к главной двери он подходил с оглядкой и открыл ее осторожно, не сразу. Внутри здесь все так же горел свет, столы с артефактами стояли в целости, только вот хозяйки книжного магазина и Иэна Данна нигде не было видно.

– Где они? – спросил Гэри; в голосе мальчика сквозило беспокойство.

– Я сказал им оставаться на месте. Проверь-ка уборную.

Гэри снаружи обежал стены, образующие офисное помещение; было слышно, как открывается металлическая дверь.

– Там пусто, – возвратившись, сообщил он.

Еще одна выходная дверь на дальней стороне, защищенная цифровым замком, была закрыта. Куда они делись? Или их кто-то забрал? А впрочем, не важно. То, что их нет, снимало заботу от них избавляться. Антрим зашел в кабинет и тут же увидел на металлической столешнице свой мобильник.

Как он здесь оказался?

Впрочем, догадаться несложно.

На него как бы невзначай натолкнулся Иэн Данн. Гаденыш прикарманил его телефон.

Единственно возможное объяснение…

Антрим подхватил мобильник и увидел на нем единственное входящее сообщение. От парня, что взламывал жесткий диск Фэрроу Керри. Коротенькое сообщение об успехе, а в аттаче – расшифрованный файл, что был защищен паролем. Похвально.

Быстро открыв приложение, Блейк взялся проглядывать текст.

– Там что? – поинтересовался Гэри.

– Да так, – не сразу, сухо отозвался Антрим. – Кое-что, чего я ждал.

Сейчас он определился с решением, теперь уже с другим. То, что поначалу казалось здравой идеей, теперь перерастало в проблему. Сейчас прежде всего необходимо предпринять самостоятельные действия. «Общество Дедала» пускай идет лесом. Половина их суммы ему уже поступила; этого, черт с ними, достаточно. Из только что прочитанного следует: сведения в этой хронике такие, что невозможно и поверить. Те юристы-ирландцы сорокалетней давности подкапывались под нечто, сто́ящее на поверку в сотню раз больше, чем пять миллионов фунтов. Вспомнить только, с каким волнением в тот день позвонил Керри, – и источник этого волнения, бесспорно, крылся в этой самой рукописи Сесила, в которую необходимо как следует вчитаться.

А с Гэри Малоуном, что сейчас путается под ногами, этого никак не сделать. Жутко несподручно.

Вообще-то он, Блейк Антрим, всю свою жизнь был бездетным. Может, оно не так уж и плохо… Сейчас надо бы исчезнуть, скрыться разом и от «Общества Дедала», и от ЦРУ. С пацаном на привязи эта задача фактически невыполнимая. Особенно учитывая, что его мамаша тебя ненавидит, а папаша в прошлом агент со стажем.

От «Общества Дедала» Малоун, чтоб ему, сбежал.

То, что его удастся устранить каким-либо другим способом, маловероятно.

Между тем земля под ногами горит: надо срочно сматываться.

Но как быть с Гэри?

Первым делом надо приберечь адрес электронной почты. У аналитика всего лишь его дежурный адрес, а более надежный Антрим держал при себе. Так что сообщение вместе с аттачем он переслал на другой свой адрес – надежный, за непроницаемой стеной брандмауэров, – а это, поступившее на мобильник, стер.

– Нам надо найти мисс Мэри и Иэна, – подал голос Гэри.

Эту блажь Антрим, занятый своими мыслями, проигнорировал.

– Можно, я с вашего сотового наберу папу? – опять попросил пацан.

Антрим в раздражении хотел было на него рявкнуть, но тут его внимание привлек шум снаружи. Машины, да не одна. Глушат моторы где-то невдалеке. Хлопают, открываясь и закрываясь, дверцы. Антрим кинулся к единственному окну в наружной стене и увидел два автомобиля.

Из переднего вылезли двое. Те самые, из Тауэра.

Из другой вышла Дениз.

Все со стволами.

Антрим кинулся к столу и дернул на себя ящик. В чем дело, где оружие? Тут он вспомнил. Нынче ночью он брал его с собой и оставил у себя в номере отеля. На сегодня ствол был ему без надобности, поскольку он рассчитывал провести финальную подчистку, только и всего. А затем – на волю, вместе с родным сыном, наслаждаться деньгами и своим новоиспеченным отцовством (на-ка, выкуси, Пэм Малоун!).

Но теперь это было уже неактуально.

Тут хотя бы деньги сберечь.

А для того чтобы ими наслаждаться, надо было сейчас слинять отсюда целым.

И тут Антриму пришла мысль.

– Идем, – бросил он Гэри.

Вместе они выскочили из кабинета и пробежали через помещение к столам с артефактами. Надежда была на то, что, прежде чем бросаться на штурм, Дениз со своей свитой будут какое-то время разведывать подступы.

А это даст драгоценные секунды форы.

С бетонного пола Антрим поднял пластиковый контейнер и водрузил его на стол. Под крышкой обнажились восемь комков бледно-серой, похожей на замазку массы – остаток взрывчатки, с помощью которой удалось проникнуть в гробницу Генриха VIII в Виндзоре.

Штука гнусная и хитрая.

Там же лежали и восемь детонаторов. Четыре Блейк вдавил в комки и подготовил к действию. Подхватил небольшой пульт дистанционного управления, поместив палец на его единственной кнопке. Остальные четыре комплекта с детонаторами Антрим покидал в рюкзачок на одном из столов. Прежде чем набросить на контейнер крышку, он скинул туда свой мобильник – больше тот не нужен.

– Беги туда, – указав в конец помещения, приказал он Гэри. – Там дверь на цифровом замке. Код «тридцать пять – семь – сорок шесть». Открывай.

Гэри, кивнув, сорвался с места.

Из-под стеклянной крышки Антрим вынул хронику Сесила и тоже сунул ее в рюкзачок.

Главная дверь на склад распахнулась. В нее ворвалась Дениз, а следом – те двое, все со стволами. Антрим накинул на плечо рюкзачок и побежал туда, где в тридцати метрах у двери дожидался Гэри.

– Стой! – послышался сзади пронзительный окрик Дениз.

Антрим не остановился.

Возле его правой ноги по бетону, оставив щербину, звонко цвенькнула пуля.

Он застыл.

Дениз и ее подручные уже рассредоточились по помещению, держа Антрима на мушке. Он вел себя осмотрительно, держа миниатюрный пульт в сомкнутой ладони; большой палец находился на кнопке.

«Открывай дверь», – губами произнес он Гэри, прежде чем обернуться к своим преследователям.

– Руки над головой, – скомандовал один из них. – И держать так, чтобы мы их видели.

Антрим медленно их поднял, при этом правую держа тыльной стороной, чтобы не видно было готового к действию пульта.

– Твой компьютерщик сказал, что послал тебе расшифровку Фэрроу Керри, – сказала Дениз.

– Правда? Может быть. Только я ее еще не видел: вы ворвались.

Дениз подошла к столам, завороженно оглядывая завал из похищенных фолиантов и бумаг.

– Ого… Секрет в полтыщи лет. А это всё – ключи к его разгадке.

Этот снобизм на ее лице был ему ненавистен. Ишь ты, умница при исполнении… Душу все еще жалили ее ехидные ремарки – там, в Брюсселе, и недавно в Тауэре. Антриму вообще претили эдакие заносчивые стервы; особенно если заносчивость исходила от смазливости, богатства, самоуверенности и скрытой силы. Из этих свойств Дениз сочетала в себе как минимум три, и знала об этом.

Она поравнялась со стеклянной крышкой, под которой сейчас было пусто.

– А где хроника Роберта Сесила?

– Пропала.

Дениз пока еще не обратила внимания на пластиковый контейнер.

– Нехорошо, Блейк, – укорила она.

– А вы знаете, о чем там говорится? – спросил он.

– О да, конечно. Твой человек оказался разговорчив. Даже упрашивать не пришлось. Копии дисков-то у нас, и весь перевод тоже.

Те двое стояли чуть сзади, теперь уже вблизи столов. Оба целились в него. Антрим стоял с поднятыми руками. Направленный взрыв – штука из разряда современных технологий. Предельная температура, управляемое сотрясение и минимум шума. Эффект происходит от высоких температур, направленных в искомую фокусную точку, отчего его воздействие на определенные поверхности особенно губительно.

Например, на камень, структура которого разрушается под действием интенсивного жара.

Тут и соображения особого не требуется.

– Нам нужна та рукопись, Блейк.

Антрим находился метрах в пятнадцати.

Должно хватить.

– Да чтоб ты сгорела, Дениз!

В то мгновение, когда его палец утопил кнопку, Антрим нырнул в сторону Гэри и, упав на бетонный пол, прикрыл руками голову.

Парень отчетливо видел, как Блейк правой рукой удерживает пульт, скрытый от тех троих. Правда, он не знал, на что способны комья той замазки.

Теперь он это увидел воочию.

Антрим бросился на пол как раз в то мгновение, когда над столами полыхнуло, а в лицо тугой волной ударил жар. Открыть замок Гэри успел как раз перед тем, как те трое остановили Антрима, и увесистая дверь была слегка приоткрыта. Теперь она, распахнувшись, шарахнула по наружной стене, а Гэри буквально выбросило из нее на улицу и швырнуло на тротуар. Над головой словно мощно дыхнул огнедышащий дракон. Гэри ошалело оглянулся на распахнутую дверь. Вспышка моргнула и пропала. А закопченные столы покрылись золой и сажей – вот и всё, что осталось от залежей артефактов. Женщина и те двое недвижными дымящимися мумиями чернели на полу.

Ничего подобного Гэри еще не видел.

С пола медленно, как во сне, поднимался Антрим.

Он стоял, можно сказать, на роковой черте, но с нужной стороны: жар над ним продержался секунду-другую, не дольше.

А вот Дениз и ее спутники сгорели в буквальном смысле.

Надо же, как славно все обернулось…

От артефактов, правда, остался лишь пепел. Уцелела только та каменная плита на полу, но обуглилась, и знаки на ней теперь уже вряд ли подлежали прочтению.

Ладно, ну их всех к такой-то матери, и прежде всего «Общество Дедала». Трое сгоревших с их стороны – можно сказать, что мы квиты.

Придерживая на плече рюкзачок, Антрим заспешил наружу, где на асфальте лежал Гэри.

– Ты в порядке? – стоя над ним, спросил Блейк.

Парень кивнул, пытаясь встать.

– Извини за неприглядное зрелище. Но без этого было не обойтись.

Гэри удалось подняться самому.

Опасность еще могла их поджидать, так что Антрим заторопился:

– Надо уходить.

54

Малоун слушал рассказ Кэтлин Ричардс о Блейке Антриме и чем дальше, тем меньше симпатий к этому человеку испытывал. Десять лет назад у Ричардс с Антримом были отношения, а затем произошел бурный разрыв. Кэтлин живописала портрет самовлюбленного эгоиста, который никак не мог мириться с неудачами, особенно когда дело касалось личных отношений. Он вступал в связи с женщинами, но рано или поздно те порывали с ним отношения, а быть отвергнутым – такого он принять не мог; более того, его это бесило. Малоун припоминал, что на теннисном корте говорил Мэтьюз. Пэм Антрима откровенно ненавидела. Не позволяла ему контактировать с Гэри. Выслушав от Кэтлин Ричардс, как проходило ее собственное расставание с Антримом, Малоун предположил, что нечто подобное могло произойти и с Пэм. Это, в принципе, объясняло, отчего она отказывалась даже заговаривать с Гэри об этом человеке.

Но теперь Гэри знал.

Во всяком случае, так сказал Мэтьюз.

Сейчас Малоун вместе с Ричардс ехали на такси обратно в Лондон, в отель «Горинг», где Коттона должна была ждать Танни Карлтон. Этой немолодой женщине он отдал на хранение флэшку, поскольку иного расклада на тот момент просто не было. Теперь ему была нужна та информация.

– Вы уже дважды приходили мне на помощь, – заметила Кэтлин Ричардс.

Она была уверена в себе и, безусловно, компетентна – качества, которые Малоун находил привлекательными. Со времени своего развода он пару раз завязывал отношения с женщинами, подобными ей. Видимо, его тянуло к умным и решительным. Тем не менее он не удержался от вопроса:

– Зачем в Хэмптон-Корте вы взяли те бумаги и ушли, фактически сбежали?

– Я считала, что делаю свою работу. Сэру Томасу нужна была та флэшка. Он сказал, что речь идет о национальной безопасности. Тогда я считала, что поступаю правильно, и не задавала лишних вопросов.

Что ж, в целом логично.

Сейчас мысли его, с одной стороны, были заняты Гэри, а с другой – он скрупулезно анализировал ситуацию. Отчего так важно, что Елизавета I могла оказаться фальшивкой? Зачем ЦРУ выуживало ответ, а британское правительство, наоборот, его замалчивало? Что это, тщеславие? Казусы истории? Вопрос национального престижа? Нет. Дело не в этом. Точнее, не только в этом.

Малоун прокрутил в уме несколько сценариев, из которых один неизменно возвращался. Тогда он вынул мобильник и набрал в Вашингтоне Стефани Нелл.

– Тут вообще полная неразбериха, – сказала она. – Я недавно узнала, что вчера, как раз после твоего прибытия, прямо в соборе Святого Павла был убит агент ЦРУ. Как раз из команды Антрима и задействованный в операции «Ложь короля».

– Я, кстати, знаю, кто его убил, – сообщил ей Малоун. – Томас Мэтьюз.

– Час от часу не легче, – отреагировала она. – Я сама только что об этом узнала из негласного источника. А люди из Лэнгли, что звонили мне насчет тебя, об этом даже не упомянули…

Неудивительно. Честность в разведке традиционно не в чести, и чем выше ранг лжеца, тем больше примешивается лжи. Кстати, одно из качеств Стефани Нелл, которое всегда ему очень импонировало, – это прямота. Правда, из-за нее она иной раз попадала в переделки политического толка, но это не помешало ей пересидеть не одну администрацию Белого дома, включая и нынешнюю, при президенте Дэнни Дэниелсе.

Малоун вкратце посвятил ее в ситуацию с Гэри.

– Очень, очень сожалею, – расчувствовалась Стефани. – Правда. Ты ж из-за меня во все это вляпался.

– Да нет, почему… Нас всех, похоже, слегка подставили. А сейчас мне во что бы то ни стало надо найти Антрима.

– Посмотрю, как можно будет повлиять на его боссов из Лэнгли.

– Сделай, пожалуйста. И не забудь им сказать: у них здесь как минимум один свихнувшийся от злости бывший агент, которому совершенно нечего терять.

Это наверняка заставит их навострить уши.

– Вот еще что насчет Мэтьюза, – поделилась Стефани. – Он, похоже, серьезно нарушил протокол. Сомневаюсь, что здесь так запросто спишут двух погибших агентов и не подумают за это посчитаться.

– Это пока держи при себе. Во всяком случае, до поры. Мне сначала надо вызволить Гэри.

– Ты прав. Действуй.

На этом разговор закончился.

– Я думаю, Блейк не станет отыгрываться на мальчике, – вслух предположила Кэтлин Ричардс.

Хотя что толку в словах. Коттон оставил Гэри с Антримом. Сделал выбор, втянул мальчика в это… Конечно, если бы Пэм была откровенна и назвала имя человека, с которым у нее был роман, то он бы знал заранее. А если б она была открыта с Гэри, они бы знали оба. И не будь он, Малоун, шестнадцать лет назад козлиной, изменявшим своей жене, то, глядишь, ничего подобного бы не произошло.

А так… все вышло как есть. И что теперь руками размахивать.

Усилием воли Коттон заставил себя успокоиться.

Прежде в переделках он бывал не раз.

Но в такой, пожалуй, впервые.

***

Антриму необходимо было знать содержимое того мейла, что прислал аналитик. Дениз погибла, пытаясь выведать ту информацию, но он преподал ей хороший урок. Что бы ни думало о нем «Общество Дедала», пентюхом он ни в коем случае не был. И вполне мог постоять за себя.

От склада они с Гэри добежали до ближайшей станции метро в нескольких кварталах и сели на первый же подошедший поезд. Не мешало последовать примеру Малоуна и найти интернет-кафе, войти в свой аккаунт и подробно вникнуть, что в том приложении такого важного.

– Зачем было убивать тех людей? – задал вопрос Гэри, когда они выходили на станции неподалеку от Мраморной арки.

Антрим только сейчас приходил в себя после случившегося, и этот пятнадцатилетний пацан серьезно все осложнял. Но на его вопрос ответ у Антрима имелся.

– Понимаешь, в каждой операции бывают хорошие парни и плохие парни. Так вот, те парни были плохие.

– Ты их взорвал. У них даже не было шанса.

– А что бы случилось, если б я этого не сделал? Мы оба были бы или мертвы, или за решеткой. Мне не надо ни того, ни другого.

Вырвалось это у него резко, со сдавленной злостью.

Они направились к выходу со станции, на пролегающую вверху улицу. Гэри насупленно молчал. Вообще не надо бы чересчур восстанавливать против себя парня. Со временем все так или иначе уляжется и, глядишь, можно будет продолжить с того места, где была сделана пауза. Нельзя же, в конце концов, допустить, чтобы верх взяла Пэм Малоун (сама мысль об этом бесила). К тому же сейчас где-то рыщет Коттон Малоун. И если доставить ему Гэри целым и невредимым, пусть даже самому не присутствуя при воссоединении, это как-то расцепит тому волчаре зубы.

Антрим остановился.

– Извини, я не хотел на тебя напускаться. Просто такие напряги, вот я малость и вспылил.

– Да ладно, – нехотя кивнул Гэри, – я понимаю.

***

Кэтлин вошла в отель вслед за Малоуном.

Это место было ей знакомо. Сто лет назад некий богатей Горинг уговорил герцога Вестминстерского продать ему участок земли позади Букингемского дворца. Здесь он построил последний гранд-отель эдвардианской эпохи: что ни номер – шикарные апартаменты, да еще с центральным отоплением (вещь в ту пору просто немыслимая). Однажды Кэтлин довелось сидеть здесь на террасе за чаем с фирменными сливками и бисквитами – ощущение просто супер.

С теперешним не сравнить…

Малоун был сильно обеспокоен. Он дважды пытался дозвониться до Блейка Антрима, но оба раза безрезультатно. Конечно, Коттон вызывал у нее сочувствие: шутка ли, такая му́ка… Жетона АБОП вполне хватило, чтобы на ресепшне узнать, в каком номере остановилась Танни Карлтон. Вместе они подошли к двери на третьем этаже, которую на стук открыл Иэн Данн, явно обрадованный их появлением.

– А где Гэри? – первым же делом спросил Малоун. – Почему он не с вами? – Он явно нервничал. – Вы же были все вместе.

Танни Карлтон сидела за изящным столиком, ее сестра-близняшка стояла рядом. Перед ними на столе находился раскрытый ноутбук.

– Гэри уехал с Антримом, – ответил Иэн. – Мы не хотели его отпускать, но он все равно поехал.

– И тогда я решила, что нам нужно уходить, – добавила мисс Мэри. – Было ясно, что Антриму мы больше не нужны. Вообще, то место вызывало у меня дурное предчувствие.

– Какое место? – потребовал разъяснения Малоун.

Мисс Мэри рассказала о том складе у реки.

– Может, есть какие-то мысли, куда они могли направиться? – спросил Малоун.

– Антрим не сказал, – покачала головой мисс Мэри. – Сказал лишь, что они скоро вернутся. Но что-то мне подсказывало, что этого не произойдет, и мы поспешили уйти. А до этого Иэн еще сумел вытащить у мистера Антрима телефон. Что оказалось весьма кстати.

– Вот как? – встрепенулся Малоун. – А я битый час пытаюсь к нему дозвониться…

– Мы оставили его на складе, – сказал Иэн.

Это означало, что Антрим с Гэри туда или не вернулись, или случилось что-то непредвиденное.

– Зато мы выяснили, что к чему, – указала на ноутбук Танни.

– Я тоже, – кивнул Малоун.

55

На сих страницах я изложил великий секрет – тот, что по раскрытии, если таковое произойдет, может вызвать большие потрясения и последствия. Чаяние мое – что к той поре, как смысл сих строк окажется разгадан, само то, что Ее Величество Елизавета I оказалась не тем, за кого себя выдавала, будет уже не более чем историческим курьезом. Мой отец учил меня, что правда сиюминутна и преходяща, а значение ее текуче, будучи в зависимости от времени и обстоятельств.

И мудрости сей нет примера красноречивее, нежели тот, что изложен здесь. Я уверен: читатель не позабыл, что изустно передавали друг другу оба Генриха – отец и сын – и что Екатерина Парр передала самозванцу. И награда ваша за разгадывание сей тайнописи – в возможности узреть то место, куда уединенно ступить могли лишь царствующие особы. Там я оставил богатства Тюдоров. Там же упокоен и самозванец: недосягаем для взыскующих глаз, умирен в своем вечном сне. Англии повезло иметь его у власти – не важно, что был он незаконнорожденным во всех законных смыслах.

Однако довольно покаянных мыслей. Их время миновало. В свою могилу я схожу без сожалений, с отрадною мыслью, что не застану крушения всего, чем дорожит мое семейство. Страх мой в том, что великой непоправимости ошибкой было возвести на престол Стюартов. Королевская власть – больше, много больше, нежели корона. Когда-то я думал поведать Якову о том, что знаю. Но это было до того, как я осознал, сколь всецело он не пригоден быть королем. А посему Яков пребывает в неведении – ни он, ни кто-либо из живущих ныне. Я – последний. Теперь, читатель, первый – вы. Делайте ж то, что подвластно вашему разумению. Единственное мое чаяние – это что вы будете верны правде, которую на протяжении своих сорока пяти лет на троне являла добрая королева Елизавета.

То, что вы ищете, может быть найдено под бывшим аббатством Блэкфрайарз. Оно было помещено туда еще задолго до существования самого аббатства, а разыскано одним из монахов во времена Ричарда III. Вход туда лежит через место, где некогда был винный погреб: отверстие в полу, скрытое одною из бочек. А на бочке той высечена заповедь старого монаха: