Текст книги "Цикл романов "Все секреты мира" (СИ)"

Автор книги: Стив Берри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 233 (всего у книги 307 страниц)

– Ближе к делу, – сказал Маккой.

– Эта Маргарита, как я подозреваю, эквизитор. Она этого не говорила и не подразумевала, но я уверен, что моя догадка верна.

– А Кристиан Кнолль? – спросила Рейчел.

– То же самое. Эти двое конкурируют друг с другом за что-то.

– У меня страстное желание снова тебя ударить, – объявил Маккой. – На кого работает Маргарита?

– Я могу только догадываться, но я бы сказал, что на Эрнста Лоринга.

Это имя привлекло внимание Пола, и он увидел, что Рейчел тоже насторожилась.

– Насколько мне известно, члены клуба жестко конкурируют друг с другом. По всему миру – тысячи украденных предметов, которые можно вернуть. Большинство со времен последней войны, но многие были украдены из музеев и частных коллекций по всему миру. Очень умно вообще-то. Красть украденное. Кто пожалуется?

Маккой двинулся к Грумеру:

– Ты испытываешь мое терпение. Ближе к делу, черт тебя возьми.

– Янтарная комната, – сказал Грумер, переводя дыхание.

Рейчел прикоснулась рукой к груди Маккоя:

– Дайте ему объяснить.

– Еще раз: это всего лишь мое предположение. Но Янтарная комната покинула Кенигсберг примерно между январем и апрелем 1945 года. Никто не знает наверняка. Отчеты очень туманны. Эрих Кох, гауляйтер Пруссии, эвакуировал панели по личному приказанию Гитлера. Кох тем не менее был протеже Германа Геринга и в действительности был более лоялен по отношению к Герингу, чем к Гитлеру. Соперничество между Гитлером и Герингом в отношении произведений искусства хорошо известно. Геринг оправдывал страсть к коллекционированию желанием создать музей национального искусства в Каринхалле, своем владении. Гитлер имел право первого выбора, но Геринг опередил его со многими шедеврами. По мере разворачивания войны Гитлер больше и больше принимал личное участие в ведении военных действий, что ограничивало время, которое он мог уделять другим вопросам. Геринг, однако же, обладал большей свободой и был страстным коллекционером.

– Дьявол, как это относится к нашим делам? – прервал его Маккой.

– Геринг хотел, чтобы Янтарная комната стала частью его коллекции в Каринхалле. Некоторые утверждают, что это он, а не Гитлер приказал эвакуировать янтарь из Кенигсберга. Он хотел, чтобы Кох уберег янтарные панели от русских, американцев и Гитлера. Но считается, что Гитлер узнал об этом плане и конфисковал сокровище прежде, чем Геринг смог спрятать его.

– Папа был прав, – мягко сказала Рейчел.

Пол внимательно посмотрел на нее:

– Что ты имеешь в виду?

– Он рассказал мне однажды о Янтарной комнате и о допросе Геринга после войны. Все, что сказал Геринг, – это то, что Гитлер обошел его.

Потом она рассказала им о Маутхаузене и о четырех немецких солдатах, замороженных насмерть.

– Откуда у вас эта информация? – спросил Пол Грумера. – У моего тестя было множество статей о Янтарной комнате, но ни одна не упоминала ничего из того, что вы сейчас сказали.

Он намеренно опустил определение «бывший тесть», и Рейчел не поправила его, как делала обычно.

– И не было бы упоминаний, – сказал Грумер. – Западные СМИ редко пишут о Янтарной комнате. Не многие вообще знают, что это такое. Немецкие и российские ученые, однако, давно исследуют этот предмет. Я слышал эту информацию о Геринге очень часто, но никогда не слышал сообщения из первых рук, как то, о чем рассказала фрау Катлер.

– Как это относится к нашим раскопкам? – спросил Маккой.

– В одном докладе говорится, что три грузовика были загружены панелями где-то к западу от Кенигсберга, после того как Гитлер взял это под свой контроль. Эти грузовики направились на запад, и их больше не видели. Это должны были быть тяжелые машины…

– Как «Bussing NAG», – сказал Маккой.

Грумер кивнул.

Маккой опустился на край кровати.

– Как три грузовика, что мы нашли? – Его резкий тон смягчился.

– Слишком большое совпадение, вам не кажется?

– Но грузовики пусты, – напомнил Пол.

– Точно, – кивнул Грумер и после паузы продолжил: – Возможно, искатели потерянной старины знают больше об этой истории. Может быть, это объясняет повышенный интерес двух эквизиторов.

– Но вы даже не знаете, имеют ли отношение Кнолль и та женщина к этой группе, – сказала Рейчел.

– Нет, фрау Катлер, не знаю. Но Маргарита не произвела на меня впечатления частного коллекционера. Вы были рядом с герром Кноллем. Вы можете сказать то же самое?

– Кнолль отказался сказать, на кого он работает.

– Что делает его еще более подозрительным, – бросил Маккой.

Пол достал найденный бумажник из кармана пиджака и дал его Грумеру:

– Что насчет этого?

Он рассказал, где его нашел.

– Вы обнаружили то, что искал я, – покачал головой Грумер. – Информацию, которую запросила Маргарита, касательно возможного датирования этой площадки после тысяча девятьсот сорок пятого года. Я обыскал все пять скелетов, но ничего не нашел. Это доказывает, что на площадку вторгались после войны.

– Там что-то написано на клочке бумаги внутри. Что это?

Грумер взглянул поближе.

– Выглядит как будто какое-то разрешение или лицензия. Выдано пятнадцатого марта тысяча девятьсот пятьдесят первого. Истекает пятнадцатого марта тысяча девятьсот пятьдесят пятого.

– И Маргарита хочет это знать? – спросил Маккой.

Грумер кивнул:

– Она готова была прилично заплатить за информацию.

Маккой провел рукой по волосам. Великан выглядел измотанным. Грумер воспользовался моментом, чтобы объяснить.

– Герр Маккой, у меня и мысли не было, что площадка пуста. Я был так же взволнован, как и вы, когда мы пробились. Хотя признаки неудачи становились все яснее. Ни взрывчатки, ни даже остатков. Узкий проход внутрь. Отсутствие каких-либо дверей или стальных укреплений в шахте или пещере. И эти грузовики. Тяжелый транспорт не должен был там находиться.

– Если только эта проклятая Янтарная комната не была там!

– Это правильно.

– Расскажите нам еще о том, что вам известно, – попросил Пол Грумера.

– Известно лишь немногое. Рассказы свидетельствуют о том, что Янтарную комнату поместили в ящики, затем загрузили в три машины. Грузовики предположительно направлялись на юг к Берхесгартену и в безопасные Альпы. Но советская и американская армии стремительно продвигались. Ехать было некуда. Опять же предположительно эти грузовики были спрятаны. Но нет записи, где именно. Вероятно, потайным местом стали рудники Гарц.

– Вы считаете, что поскольку эта Маргарита так заинтересовалась письмами Борисова и поскольку она здесь, то Янтарная комната может иметь к этому какое-либо отношение? – спросил Маккой.

– Это кажется логичным.

– Почему вы думаете, что именно Лоринг ее наниматель? – поинтересовался Пол.

– Это только догадка, основанная на том, что я читал и слышал за эти годы. Семья Лоринга интересовалась и сейчас интересуется Янтарной комнатой.

– Зачем было стирать буквы? Маргарита заплатила вам за это? – резко спросила Рейчел.

– Не совсем. Она только дала понять, что не должно остаться никаких следов, по которым можно было бы определить, что эта пещера датируется позже тысяча девятьсот сорок пятого.

– Почему это ее заботило?

– Честно говоря, понятия не имею.

– Как она выглядит? – нахмурился Пол.

– Это та женщина, которую вы описали сегодня днем.

– Вы понимаете, что это она, возможно, убила Макарова и отца Рейчел?

– И ты не сказал мне ни слова? – возмутился Маккой. – Проклятый немец, мне надо было забить тебя до смерти. Ты понимаешь, в каком дерьме я оказался с этой пустой площадкой? А теперь это…

Великан потер глаза, стараясь успокоиться:

– Когда следующий контакт, Грумер?

– Она дала понять, что позвонит мне.

– Я хочу знать в ту же секунду, когда эта сучка позвонит. С меня достаточно. Я ясно выражаюсь?

– Абсолютно, – сказал Грумер.

Маккой встал и направился к двери.

– Для тебя же лучше, Грумер. Дай мне знать в ту же секунду, когда она с тобой свяжется.

– Конечно. Как скажете.

Телефон звонил, когда Пол открыл дверь в их номер. Это был Панник. Он вкратце рассказал Паннику о том, что случилось, в том числе и о том, что женщина и Кнолль были поблизости, по крайней мере несколько часов назад.

– Я распоряжусь, чтобы кто-нибудь из местной полиции взял показания у вас всех завтра с утром.

– Вы думаете, что эти двое все еще здесь?

– Если то, что говорит Альфред Грумер, – правда, я бы сказал, что да. Спите спокойно, герр Катлер, увидимся завтра утром.

Пол повесил трубку и сел на кровать.

– Что ты думаешь обо всем этом? – спросила Рейчел, сидя позади него.

– Ты судья. Тебе Грумер кажется заслуживающим доверия?

– Мне нет. Но Маккой, по-видимому, купился на то, что он сказал.

– Насчет этого не знаю. У меня такое чувство, что Маккой тоже о чем-то умалчивает. Могу поручиться, что он чего-то недоговаривает. Но мы не можем беспокоиться об этом сейчас. Меня заботят Кнолль и эта женщина. Они крутятся здесь, и мне это не нравится.

Рейчел села на кровать рядом с ним. Его глаза уловили колыхание ее груди под обтягивающим свитером. Снежная королева? Только не для него. Он чувствовал ее тело всю прошлую ночь. Он вдыхал ее запах, пока она спала. В какой-то момент он попытался представить себя три года назад, когда они еще были женаты, когда он еще мог физически любить ее. Все было таким нереальным. Потерянные сокровища. Убийцы, бродящие вокруг. Его бывшая жена в одной постели с ним.

– Начнем с того, что, возможно, ты был прав, – сказала Рейчел. – Мы в каком-то роде пытаемся прыгнуть выше головы, и нам надо выбираться отсюда. У нас есть Марла и Брент, о которых мы должны подумать.

Она посмотрела на него:

– И есть мы.

Она взяла его за руку.

– Что ты имеешь в виду?

Она мягко поцеловала его в губы. Пол сидел совершенно неподвижно. Тогда она обняла его и поцеловала крепче.

– Ты уверена насчет этого, Рейчел? – спросил он, когда она откинулась, переводя дыхание.

– Ты хороший человек, Пол. И не заслуживаешь той боли, которую я тебе причиняю.

– Это не было только твоей ошибкой.

– Опять ты! Всегда хочешь разделить вину. Ты не можешь позволить мне хоть раз взять вину на себя?

– Конечно. Пожалуйста.

– Я так хочу! И я еще кое-чего хочу…

Он смотрел ей в глаза.

– Я хочу большего, чем это, Рейчел.

– И я.

Катлер подошел к окну и раздвинул шторы, чтобы выиграть немного времени. Это было слишком быстро. Он уставился вниз на улицу, думая о том, как давно мечтал услышать эти слова. Он не ходил в суд на слушание о разводе. Несколько часов спустя окончательное заключение распечаталось с факсового аппарата, секретарша положила его на стол, не сказав ни слова. Он отказался посмотреть на него, смял бумагу и не читая бросил в мусорную корзину. Как могла подпись судьи перечеркнуть то, что было у него на сердце, что он считал правильным?

Он повернулся.

Рейчел выглядела прекрасно, даже со вчерашними порезами и царапинами. Они действительно были странной парой с самого начала. Но он любил ее и она любила его. Вдвоем они произвели на свет двоих детей, которых оба обожали. Был ли у них еще один шанс?

Он снова повернулся к окну, пытаясь найти ответ в ночи. Он уже собирался вернуться к кровати и сдаться, когда увидел на улице знакомую фигуру.

Альфред Грумер!

Доктор шел твердой, уверенной походкой, очевидно, только что выйдя из главного входа «Гарни» двумя этажами ниже.

– Грумер уходит, – громко сказал он.

Рейчел подскочила и прижалась к стеклу, чтобы посмотреть:

– Он не говорил, что собирается уходить.

Пол схватил куртку и кинулся к двери:

– Я знал, что он лжет!

– Куда ты?

– Тебе обязательно спрашивать?

ГЛАВА XLV

Штодт, Германия

Вторник, 20 мая, 22.00

Пол вывел Рейчел через главный вход отеля. Немец был впереди на сотню ярдов. Он уверенно шагал по мощеной улице, вдоль темных уже лавок и еще оживленных кафе, которые все еще завлекали клиентов пивом, едой и музыкой. Уличные фонари ярко освещали старую часть города, делая ее и вечером привлекательной для туристов.

– Что мы делаем? – спросила Рейчел.

– Пытаемся узнать, что он задумал.

– Это хорошая мысль?

– Может, нет. В любом случае, мы это уже делаем.

Это также освободило его от принятия решения. Была ли Рейчел просто одинока или напугана, но в Вартберге она защищала Кнолля, несмотря на то что этот ублюдок оставил ее умирать. Пол не хотел быть заменителем.

– Пол, ты должен кое-что знать.

Грумер был впереди и двигался достаточно быстро. И Пол не замедлил шага.

– Что?

– Прямо перед взрывом в руднике я повернулась и увидела, что у Кнолля в руке был нож.

Он остановился и уставился на нее.

– У него был нож в руке. Потом потолок шахты обрушился.

– И ты мне только сейчас говоришь это?

– Я знаю, надо было раньше. Но я боялась, что ты не захочешь остаться или скажешь Паннику и он вмешается.

– Рейчел, ты с ума сошла? Это серьезно. И ты права, я бы не остался и тебе бы не позволил. Только не говори мне, что можешь делать все, что захочешь.

Его взгляд скользнул вправо. Грумер исчез за углом.

– Черт. Скорее!

Он пустился бежать, полы его куртки хлопали. Рейчел не отставала. Улица пошла под уклон. Он достиг угла, за которым исчез Грумер, и остановился, потом осторожно выглянул. Грумер все еще быстро шел, казалось, он не догадывался, что за ним следят. Доктор пересек маленькую площадь, по центру которой находился небольшой мраморный фонтан. Все – улицы, лавки и растения – носило печать маниакальной немецкой чистоты.

– Нам надо держаться позади, – сказал Пол. – Здесь темнее, это нам поможет.

– Куда мы идем?

– Похоже, мы направляемся к аббатству.

Он взглянул на часы – 22.25.

Впереди за темной изгородью Грумер внезапно повернул налево. Они побежали вперед и увидели бетонную дорожку, растворяющуюся в черноте. Прикрепленная табличка гласила: «Аббатство Семи Скорбей Девы Марии». Стрелка указывала вперед.

– Ты прав. Он направляется в аббатство, – подтвердила Рейчел.

Они начали подниматься по мощеной дорожке, которая по ширине была рассчитана на четверых. Дорожка уходила круто вверх сквозь ночь к усыпанному камнями обрыву. На полпути они миновали парочку, шедшую рука об руку. На повороте Пол остановился. Грумер был впереди, все еще быстро поднимаясь.

– Иди сюда, – позвал он Рейчел, обнимая ее за плечи и притягивая к себе. – Если он оглянется, он увидит гуляющих влюбленных. Он не сможет рассмотреть наши лица на расстоянии.

Они пошли медленно.

– Тебе так легко не отделаться, – улыбнулась Рейчел.

– О чем ты?

– В номере. Ты знал, к чему мы шли.

– Я не планирую отделываться.

– Тебе просто нужно время подумать, и эта небольшая пробежка дает тебе его.

Катлер не стал спорить. Она была права. Ему надо подумать, но не сейчас. В этот момент Грумер был его главной заботой. Подъем вызывал у него одышку, его икры и бедра напряглись. Он думал, что был в форме, но его трехмильные пробежки в Атланте проходили обычно на ровной поверхности, ничего общего с этим убийственным подъемом.

Тропинка перевалила за гребень, и Грумер исчез за вершиной.

Аббатство предстало теперь во всей своей мощи. Фасад размером в два небольших футбольных поля, резко поднимающийся от верха обрыва, нависал над ними. Стены, воздвигнутые на массивном каменном фундаменте, символизировали непоколебимость и незыблемость веры. Яркие светильники, спрятанные в скрытом кустарником основании, наполняли светом цветной камень и отражались в частом переплете высоких окон.

Впереди вздымались освещенные ворота с двумя башнями по бокам главного входа. Грумер исчез за открытой дверью. Вокруг никого не было.

Он повел Рейчел вперед и взглянул на скульптуры апостолов Петра и Павла, покоящиеся на черных каменных пьедесталах. Герб монастыря расположился по центру главного входа – два золотых ключа на голубом королевском фоне. Прожектора заливали светом огромный крест над фронтоном и надпись:

Absit Gloriari Nisi in Cruce

Слава только в кресте

Они прошли в ворота. Надпись на указателе сообщала, что площадка впереди была двором привратника. К счастью, двор был не освещен. Грумер теперь был на дальней стороне, двигаясь к широким ступеням, ведущим к монастырскому храму.

– Мы не можем идти за ним. – Рейчел перешла на шепот. – Сколько людей может там быть в этот час?

– Согласен. Давай поищем другой вход.

Пол осмотрел двор и прилегающие здания. Трехэтажные конструкции поднимались со всех сторон. Фасады в стиле барокко, украшенные римскими арками, замысловатыми карнизами и статуями, создавали необходимый религиозный настрой. Большинство окон были темны. Тени плясали за задернутыми шторами в нескольких освещенных окнах.

Грумер пересек темный двор и вошел в церковь. Пол и Рейчел остановились в нерешительности. Монастырский двор примыкал к дальнему зданию, которое противоположной стороной выходило на реку, было обращено к городу и являлось главным фасадом монастыря.

Пол указал на двойные дубовые двери позади церкви:

– Попробуем?

Они поспешили через мощеный двор, мимо островков с деревьями и кустами. Легкий ветерок принес прохладу. Пол нажал на створку двери, покрытую свинцовыми пластинами. Перед ними открылся проход, похожий на аллею, освещенную четырьмя тусклыми светильниками в дальнем конце. Они прошли внутрь. На полпути по коридору поднималась лестница с деревянной балюстрадой. Там висели картины маслом с изображениями королей и императоров. После лестницы и затхлого коридора их ждала еще одна закрытая дверь.

– Церковь должна быть на этом уровне. Эти двери, наверное, ведут в нее, – прошептал он.

Щеколда открылась с первой попытки. Пол потихоньку потянул двери на себя. Теплый воздух наполнил прохладный коридор. Тяжелый бархатный занавес простирался по обе стороны, узкий проход вел налево и направо. Свет проникал сквозь щели в занавесе. Пол жестом попросил Рейчел вести себя тихо и провел ее в церковь.

Через одну из прорезей в занавесе он посмотрел внутрь церкви. Разрозненные островки оранжевого света освещали огромный неф. Летящая архитектура, потолочные фрески и изумительное богатство стенных росписей соединялись в визуальную симфонию, подавляя глубиной и величием. Резные мраморные, изысканно позолоченные пилястры возносились к сводчатому потолку, создавая ощущение невесомости поддерживаемых изображений.

Позолоченная корона окаймляла центр огромного высокого алтаря. На медальоне посредине была надпись:

Non Coronabitur, Nisi Legitime Certaverit.

«Без справедливой борьбы нет победы», – пронеслось в голове.

Слева стояли двое – Грумер и утренняя блондинка.

Он оглянулся на Рейчел и прошептал:

– Она здесь. Грумер говорит с ней.

– Тебе слышно? – прошептала Рейчел ему на ухо.

Катлер покачал головой, затем указал налево. Узкий коридор впереди мог привести их поближе к месту, где стояли те двое, а тяжелая бархатная драпировка до пола послужит достаточным прикрытием. Маленькая деревянная лестница поднималась в дальнем углу, ведя к хорам. Он заключил, что занавешенный проход, возможно, использовался псаломщиками, которые служили мессу. Они на цыпочках прошли вперед. Еще одна прорезь позволила им подсматривать. Грумер и женщина стояли около алтаря.

Пол и Рейчел теперь были примерно в двадцати ярдах от Грумера и женщины, их шепот можно было расслышать в гулкой пустоте.

Сюзанна зло смотрела на Альфреда Грумера, который принял в разговоре с ней удивительно грубый тон.

– Что случилось сегодня на раскопках? – спросил Грумер по-английски.

– Появился один из моих коллег и проявил нетерпение.

– Вы привлекаете слишком много внимания к ситуации.

Ей не нравился тон немца.

– Это не в моей воле. Мне пришлось разбираться с ситуацией в том виде, в каком она была.

– У вас есть деньги для меня?

– У вас есть информация?

– Герр Катлер нашел на площадке бумажник. На нем имеется дата: тысяча девятьсот пятьдесят первый год. В пещеру вторгались после войны. Разве это не то, что вы хотели?

– Где этот бумажник?

– Я не смог достать его. Возможно, завтра.

– А письма Борисова?

– У меня нет возможности забрать их. После того что случилось сегодня днем, все на краю пропасти.

– Две неудачи, и вы хотите пять миллионов евро?

– Вам нужна была информация по площадке и по датам. Я предоставил ее. Я также стер следы на песке.

– Это была ваша инициатива. Способ поднять цену за ваши услуги. На самом деле у меня нет уверенности в том, что вы сказали правду.

– Давайте поговорим о том, что есть на самом деле, Маргарита. На самом деле это касается Янтарной комнаты, правильно?

Она не ответила.

– Три тяжелых немецких грузовика, пустые. Замурованная подземная пещера. Пять тел, все были убиты выстрелами в голову. Даты с тысяча девятьсот пятьдесят первого по тысяча девятьсот пятьдесят пятый. Это пещера, где Гитлер прятал комнату, и кто-то ограбил ее. Я предполагаю, что этот кто-то был вашим нанимателем. Иначе зачем все это беспокойство?

– Это спекуляции, герр доктор.

– Вы и глазом не моргнули, когда я стал настаивать на пяти миллионах евро. – Грумер говорил самодовольным тоном, который нравился ей все меньше и меньше.

– Что-нибудь еще? – спросила она.

– Если я правильно помню, в тысяча девятьсот шестидесятых была распространена очень популярная история о том, что Иосиф Лоринг сотрудничал с нацистами. Но после войны ему удалось объединиться с чехословацкими коммунистами. Хороший фокус. Его фабрики и литейные заводы, я полагаю, были мощными стимулами для длительной дружбы. Говорили, что Лоринг нашел тайник Гитлера с Янтарной комнатой. Местные жители этого района клялись, что Лоринг несколько раз приезжал с рабочими и тайком вел раскопки на рудниках, прежде чем правительство взяло все под свой контроль. В одном из них, как я представляю, он нашел янтарные панели и флорентийскую мозаику. Не в нашей ли пещере, Маргарита?

– Герр доктор, я не признаю и не отрицаю ничего из того, что вы говорите, поскольку этот урок истории действительно имеет некоторое очарование. Что с Вейлендом Маккоем? Он закончил свое предприятие?

– Он намеревается прокопать другое отверстие, но он ничего там не найдет. Вы ведь уже знаете это, не так ли? Я бы сказал, что раскопки завершены. Вы принесли деньги, о которых мы говорили?

Она устала от Грумера. Лоринг был прав. Он жадный ублюдок. Еще одно бесполезное звено, которое требовало немедленного внимания.

– Ваши деньги у меня, герр Грумер.

Она полезла в карман куртки и обхватила пальцами ствол «сойера», глушитель был уже навинчен на короткое дуло. Внезапно что-то просвистело мимо ее левого плеча и ударило Грумера в грудь. Немец задохнулся, наклонился назад, а затем осел на пол. В тусклом свете алтаря она заметила нефритовую бледно-лиловую рукоятку с аметистовым украшением.

Кристиан Кнолль спрыгнул с хоров на каменный пол нефа, в его руке был пистолет. Она достала собственное оружие и нырнула за подиум, полагаясь на толстый ореховый настил.

Через некоторое время она рискнула выглянуть из-за своего укрытия.

Кнолль выстрелил, пуля рикошетом отскочила от подиума в дюйме от ее лица. Сюзанна отпрянула и сжалась в комок за подиумом.

– Очень изобретательное поведение в шахте, Сюзанна, – сказал Кнолль.

Ее сердце бешено забилось.

– Просто выполняла свою работу, Кристиан.

– Зачем ты убила Макарова?

– Извини, не могу сказать.

– Жаль. Я надеялся узнать это перед твоей смертью.

– Я еще не мертва.

Она услышала, как Кнолль хихикнул. Слабый смех, который эхом отразился в пустоте.

– На этот раз я вооружен, – объявил Кнолль. – Подарок герра Лоринга. Очень точное оружие.

CZ-75B. Пятнадцатизарядная обойма. Кнолль использовал только одну пулю. Еще четырнадцать шансов убить ее. Чертовски много.

– Здесь нет светильников, по которым можно стрелять, Сюзанна. Отсюда некуда уйти.

Со страхом, вызывающим тошноту, она поняла, что он был прав.

Пол слышал только разрозненные обрывки беседы. Очевидно, его сомнения относительно Грумера оправдались. Доктор играл на обе стороны и только что познал цену этой игры.

Адвокат с ужасом наблюдал за тем, как погиб Грумер и два бойца сводили счеты. Приглушенные выстрелы хлопали в церкви, как будто кто-то взбивал подушки. Рейчел стояла позади него и смотрела через его плечо. Они застыли в неподвижности, боясь обнаружить свое присутствие. Очевидно, что надо выбираться отсюда, но их уход должен быть абсолютно бесшумным. В отличие от тех двоих в нефе им было нечем защищаться.

– Это Кнолль, – прошептала Рейчел ему на ухо.

Он понял. И женщина была определенно Джо Майерс, или Сюзанна, как Кнолль называл ее. Пол сразу узнал этот голос. Теперь нет сомнения в том, что это она убила Макарова. Рейчел плотно прижалась к нему. Ее трясло. Он отвел руку назад и прижал ее к себе, стараясь успокоить. Но и его руки тоже дрожали.

Кнолль низко пригнулся во втором ряду скамеек. Ситуация ему нравилась. Сюзанна не знакома с планом церкви, ей теперь некуда деваться. А ему нужно только несколько секунд для выстрела.

– Скажи, Сюзанна, зачем было устраивать взрыв на руднике? Мы никогда раньше не переступали эту черту.

– Извини, что нарушила твои планы с этой бабой. Ты, наверное, собирался трахнуть ее, а потом убить, я права?

– И то и другое приходило мне в голову. Я как раз готовился осуществить первую часть своего замысла, когда ты так грубо вмешалась.

– Извини, Кристиан. Вообще-то эта Катлер должна благодарить меня. Я знаю, что она пережила взрыв. Я не думаю, что ей так же повезло бы с твоим ножом. Как и Грумеру, верно?

– Как ты любишь говорить, Сюзанна, я только выполняю свою работу.

– Послушай, Кристиан, может, нам не стоит заходить так далеко. Как насчет перемирия? Мы можем вернуться в твой отель и дать выход ярости. Как насчет этого?

Соблазнительно. Но это было серьезное дело, и Данцер только выигрывала время.

– Давай, Кристиан. Я обещаю, что это будет лучше, чем то, что дает тебе эта испорченная сучка Моника. Ты ведь никогда раньше не жаловался.

– Прежде чем я обдумаю твое предложение, мне нужны некоторые ответы.

– Я постараюсь.

– Что такого важного в этой пещере?

– Не могу сказать. Правила, сам знаешь.

– Грузовики пусты. Там ничего нет. Откуда такой повышенный интерес?

– Тот же ответ.

– Ты знала с самого начала, что я поехал в Джорджию?

– Я думала, что у меня хорошо получалось оставаться в стороне. Очевидно, нет.

– Ты была в доме Борисова?

– Конечно.

– Если бы я не свернул шею старику, ты бы это сделала сама?

– Ты меня слишком хорошо знаешь.

Пол был прижат к занавесу, когда услышал, как Кнолль признался в убийстве Петра Борисова. Рейчел ахнула и отступила, толкнув его вперед, это всколыхнуло бархат. Он понял, что движение и звук будут достаточными, чтобы привлечь внимание обоих бойцов. В то же мгновение он пихнул Рейчел на пол, перекатившись в полуполете, принимая основной удар на правое плечо.

Кнолль услышал аханье, увидел движение занавеса и практически рефлекторно послал три выстрела в бархат на уровне груди.

Сюзанна тоже увидела движение занавеса, но ее задача была в том, чтобы выбраться из церкви. Она воспользовалась моментом и, пока Кнолль стрелял в занавеску, сама выстрелила в его направлении. Пуля расщепила одну из скамеек. Она увидела, что Кнолль пригнулся, и кинулась в тень высокого алтаря, прыгнув вперед в темную арку.

– Пошли, – одними губами прошептал Пол.

Он поднял Рейчел на ноги, и они побежали к двери. Пули прошили занавес и ударились о камень. Чем займутся Кнолль и женщина? Будут охотиться друг на друга или объединятся против общих врагов? Он не собирался оставаться и узнавать, что они выберут.

Они добежали до двери.

Его плечо пульсировало болью, но адреналин, бежавший по венам, действовал как анестезия.

Вернувшись во двор, мы превратимся в легкую мишень, подумал Пол.

Он повернулся к лестнице, ведущей наверх.

– Туда, – и он потянул за собой Рейчел.

Кнолль видел, как Данцер прыгнула в темную арку, но колонны, подиум и алтарь мешали выстрелу, длинные тени также не помогали. Хотя в данный момент его больше интересовал тот, кто прятался за занавесом. Он сам вошел в церковь этим путем, поднявшись по деревянной лестнице в конец прохода к хорам.

Кнолль осторожно подошел к занавесу и заглянул за него, держа пистолет наготове. Никого.

Он услышал, как открылась, а потом закрылась дверь, быстро вернулся к телу Грумера и вытащил свой нож, очистил лезвие и сунул нож себе в рукав.

Затем он раздвинул занавес и пошел туда.

Пол вел ее наверх по лестнице, мимоходом глядя на портреты королей и императоров в тяжелых рамах, которые висели на стенах коридора. Рейчел поспешала следом.

– Этот подонок убил отца, – всхлипнула она.

– Я знаю, Рейчел. Но сейчас у нас что-то вроде неприятностей.

Он повернул на площадке и почти перепрыгнул через последний пролет. Еще один темный коридор ждал их на вершине. Он услышал, как сзади открылась дверь. Он замер, остановил Рейчел и закрыл ей рот рукой. Снизу доносились шаги. Медленные. Осторожные. В их сторону. Он знаком велел ей молчать, и они на цыпочках пошли налево – единственным путем к закрытой двери у дальнего конца.

Он попробовал щеколду.

Дверь открылась.

Пол потихоньку открыл дверь, и они проскользнули внутрь.

Сюзанна стояла в темной клетушке наверху позади алтаря, сладкий стойкий запах ладана доносился из двух металлических горшков у стены. Яркие облачения священников висели в два ряда на металлических вешалках. Ей надо было закончить то, что начал Кнолль. Этот сукин сын все же выследил ее. Она была очень осторожна, покидая отель, проверяя многократно, не следили ли за ней по дороге в аббатство. Она уверена, что за ней никто не следил. Кнолль был уже в церкви, поджидая ее. Но как? Грумер? Возможно. Ей не нравилось, что Кнолль был так хорошо осведомлен о ее делах. Почему он не преследовал ее настойчивее утром, у шахты? Он не выглядел разочарованным, когда она уезжала. Она снова уставилась в арку.

Он все еще в церкви, и ей надо было найти его и уладить этот вопрос, как хотел Лоринг. Больше никаких оборванных нитей. Никаких!

Сюзанна выглянула и увидела, как Кнолль исчез за занавесом.

Дверь открылась, затем закрылась.

Она услышала шаги, поднимающиеся по лестнице. С «сойером» в руке она осторожно пошла на звук шагов.

…Кнолль слышал тихие шаги наверху. Кто бы там ни был, он поднимался по лестнице.

Он шел следом с пистолетом наготове.

Пол и Рейчел стояли внутри комнаты, похожей на большую пещеру. На отдельно стоящей табличке была надпись на немецком: «МramorenKammer», по-английски внизу было написано: «Мраморный зал». Мраморные колонны с пилястрами, равномерно расположенные по четырем стенам, поднимались по меньшей мере на сорок футов, каждая была украшена золотыми листьями, окружающие стены были нежно-персиковыми и светло-серыми. Великолепные фрески с изображениями колесниц, львов и Геракла украшали потолок. Архитектурная роспись в трех измерениях окаймляла комнату, создавая иллюзию глубины стен. Великолепные светильники, расположенные на потолке, освещали помещение. Если бы не преследователь с пистолетом в руке, можно было бы любоваться окружающим великолепием.