Текст книги "Цикл романов "Все секреты мира" (СИ)"

Автор книги: Стив Берри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 87 (всего у книги 307 страниц)

Все это, конечно, при условии, что он останется в живых.

Готовясь к этому заданию, Вилкерсон тщательно изучил семью Оберхаузеров. Их состояние исчислялось миллиардами, и оно было не унаследовано, а постепенно накапливалось на протяжении столетий политических потрясений. Были ли они оппортунистами? Безусловно. Их фамильный герб, кажется, все объяснял. Собака, зажавшая во рту крысу, помещенная внутрь гербового котла. Какое бесчисленное множество противоречий. И в этом герб был очень похож на саму семью – или семья на герб. Но как еще они смогли бы выжить?

Однако время не пощадило их. Доротея и ее сестра были последними из рода Оберхаузеров. Два прекрасных и высокочувствительных создания. Они были очень похожи, хотя каждая прилагала массу усилий, чтобы отличиться. Доротея получила ученые степени в бизнесе и активно работала вместе с матерью на семейных предприятиях. Она вышла замуж, когда ей едва исполнилось двадцать, и родила сына, но он погиб пять лет назад, через неделю после того, как справил двадцатилетие. И после этого она стала совсем другой. Ожесточилась. Пала жертвой сильных страстей, несчастья и непредсказуемого поведения. Застрелить человека из дробовика, как она сделала это прошлой ночью, а после заняться любовью – все это доказывало правильность выводов Стерлинга.

Кристл никогда не интересовали ни бизнес, ни замужество, ни дети. Вилкерсон видел ее только однажды на благотворительном приеме. Именно тогда он первый раз увидел Доротею. Та, соблюдая приличия, пришла туда с мужем. Кристл была скромной, несмотря на многочисленные научные звания. Ученый, как ее отец и дед, изучающая всякие исторические артефакты, размышляющая над бесконечными вариациями мифов и легенд. Предметом исследований обеих ее диссертаций были скрытые связи между древними цивилизациями – например, атлантов (Вилкерсон узнал об этом, прочтя обе работы) – и развивающимися культурами. Все это фантазии. Но мужчины из рода Оберхаузеров были увлечены подобного рода смехотворными теориями, и Кристл, кажется, унаследовала их любопытство. Дни, когда она могла выносить и родить ребенка, уже прошли, и Стерлинг гадал, что же произойдет после того, как Изабель Оберхаузер умрет. Две женщины, ненавидящие друг друга, причем ни одна из них не имела детей. Они унаследуют все состояние.

Впечатляющий сценарий с бесконечными возможностями.

Вилкерсон был на улице, недалеко от их отеля – великолепной гостиницы, способной удовлетворить капризы любого короля. Доротея прошлой ночью позвонила из машины, поговорила с консьержем, и номер уже ждал их, когда они приехали.

Солнечная Мариенплац, раскинувшаяся перед ним, была заполнена туристами. Странная тишина висела над площадью, нарушаемая лишь шарканьем подошв и гулом голосов. В поле зрения оказались магазины, кафе, центральный рынок, королевский дворец и церкви. Массивная ратуша нависала над площадью, ее изукрашенный фасад был испещрен темными отметинами времени. Вилкерсон не пошел в квартал музеев, а целенаправленно направился к одной из многочисленных булочных. Везде шла оживленная торговля. Он был голоден, и несколько шоколадных печений сейчас будут в самый раз.

Киоски, украшенные пахучими сосновыми ветками, попадались тут и там – часть городской рождественской ярмарки, которая растянулась до заполненной прохожими главной улицы старого города. Вилкерсон слышал, что каждый год сюда на праздники приезжают миллионы людей, но он сильно сомневался, что у них будет время ее посетить. Доротея была на задании, и он тоже, что заставило его вспомнить о работе. Ему нужно было связаться с Берлином и обнаружить свое присутствие хотя бы ради своих сотрудников. Поэтому он достал свой мобильный телефон и набрал номер.

– Капитан Вилкерсон, – сказал секретарь после необходимых приветствий. – Мне было приказано направлять каждый ваш звонок непосредственно коммандеру Бишопу.

Прежде чем Стерлинг смог спросить почему, на линии раздался голос второго человека в его команде:

– Капитан, я вынужден спросить, где вы находитесь.

Его внутренний сигнал тревоги немедленно ожил. Брайан Бишоп никогда не использовал в обращении к нему «капитан», только если его не слушали другие люди.

– А в чем проблема?

– Сэр, этот разговор записывается. Вы были отстранены от всех проектов и объявлены представляющим угрозу безопасности третьего уровня. Нам было приказано определить ваше местонахождение и немедленно вас задержать.

Вилкерсон попытался сохранять спокойствие.

– Кто отдал эти приказы?

– Из офиса директора. Они пришли от капитана Хоуви, подписаны самим адмиралом Лэнгфордом Рэмси.

Вообще-то именно он, Вилкерсон, рекомендовал коммандеру повысить Бишопа. Тот был услужливым офицером, выполнявшим любые поручения с неизменным усердием. Это было отличным качеством тогда, но не сейчас.

– Я в розыске? – спросил Вилкерсон.

Только после этого он все понял – и нажал отбой, прежде чем услышал ответ. Посмотрел на мобильный телефон. Они поставлялись с встроенным локатором GPS для экстренного слежения. Проклятье. Вот как они нашли его прошлой ночью. Вилкерсон размышлял. Конечно, перед нападением он и понятия не имел, что целью был он сам. Позже был в шоке, и Рэмси, чертов сукин сын, уговорил его поспать. Этим адмирал выиграл время, чтобы направить по его следу новую команду.

Его папочка был прав. Не смей доверять ни одному из них.

Внезапно город площадью в 120 квадратных миль превратился из уютного убежища в ловушку. Вилкерсон оглянулся вокруг и увидел толпу, сжимающуюся от холода, несмотря на зимние пальто.

И ему больше не хотелось печенья.

* * *

Рэмси покинул Национальную галерею и направился в центр Вашингтона, ближе к цирку Дюпона. Обычно для своих специальных заданий он использовал Чарли Смита, но сейчас это было невозможно. К счастью, у адмирала было из кого выбирать. Он хранил их номера в памяти телефона, и все были по-своему способны. Лэнгфорд имел репутацию заказчика, хорошо и вовремя платившего за все предоставленные услуги. И это помогало ему, когда требовалась срочная помощь.

Рэмси был не единственным адмиралом, пытающимся обманом заполучить пост Дэвида Сильвиана. Он знал еще, по крайней мере, пятерых. Они, так же как и он, совершенно точно связались по телефону с конгрессменами, как только узнали о смерти Сильвиана. Через пару дней этого честного вояку похоронят и воздадут должные почести. Но преемник Сильвиана будет выбран в следующие несколько часов, так как позиции на самой вершине пищевой цепочки не остаются вакантными надолго.

Ему следовало бы предвидеть, что с Аатосом Кейном будут проблемы. Сенатор уже давно здесь работает. Ему известно положение дел. Но опыт приходит с ответственностью. Люди вроде Кейна рассчитывали на тот факт, что оппоненты не обладают выдержкой или средствами для использования этой ответственности.

Рэмси избежал данного недостатка.

Таксист удачно занял только что освободившееся парковочное место. По крайней мере, хоть что-то прошло сегодня без заминки. Адмирал отщелкал семьдесят пять центов, ровно по счетчику, и дошел по морозу до «Карт Капитолия».

Интересный магазинчик. В нем не продавали ничего, кроме карт, собранных со всех стран мира, и впечатляющих коллекций путеводителей и книг-гидов. Сегодня Лэнгфорд не стремился к картографии. Вместо этого ему нужно было поговорить с владельцем заведения. Вернее, владелицей.

Адмирал вошел и обнаружил, что та разговаривает с покупателем. Она поймала его взгляд, но ничто в ее поведении не показало, что она узнала адмирала. Лэнгфорд предполагал, что значительные суммы, выплачиваемые ей на протяжении нескольких лет за разовые услуги, помогали поддерживать магазин на плаву, но они никогда это не обсуждали. Одно из золотых правил Лэнгфорда Рэмси. Наемники всего лишь инструменты, как молоток, пила или отвертка; используй их, а затем положи на место. Многие из тех, кого он нанимал, принимали это правило. А тем, кто отказывался, он больше никогда не перезванивал.

Владелица магазина закончила обслуживать покупателя и скользнула по нему равнодушным взглядом.

– Ищете определенную карту? У нас огромный ассортимент.

Рэмси огляделся.

– И это здорово. Мне сегодня потребуется много помощи.

* * *

Вилкерсон догадался, что за ним следят. Мужчина и женщина притаились всего в ста футах позади него; скорее всего, они уже знали о его звонке в Берлин. И не сделали ни единого движения, чтобы приблизиться к нему. Из этого можно было сделать два вывода. Первый – им нужна Доротея и они надеются, что Вилкерсон покажет, где она. Второй, наиболее неприятный, – им нужен он. Правда, ни один из рассмотренных вариантов не мог удовлетворить капитана.

Вилкерсон начал прокладывать путь локтями сквозь толпу мюнхенских покупателей, пришедших на ярмарку в середине дня, не имея понятия, сколько еще преследователей поджидало его впереди. Представляет угрозу безопасности? Третий уровень? Это означало, что они имеют право применить силовые методы воздействия, вплоть до полного уничтожения. Хуже всего то, что у них было время на подготовку. И в этом виноват он. Вилкерсон знал, что операция Доротеи была важна только для ее семьи. У Рэмси мышление истинного вояки: если ему угрожают, он идет в контратаку. А в данный момент для него возникла реальная угроза.

Вилкерсон перешел на быстрый бег.

Ему надо позвонить Доротее и предупредить ее. Но он до сих пор не мог простить себе не только звонка адмиралу, но и то, что позволил Доротее говорить с ним. Это была его проблема, и он надеялся, что сможет с ней справиться. В конце концов, она не отругала его за то, что он ошибся в Рэмси. Вместо этого Доротея привезла его в роскошный отель в Мюнхене и доставила наслаждение. Если он позвонит сейчас, то, скорее всего, она потребует объяснения, как их обнаружили, а этого разговора Вилкерсон хотел бы избежать.

В пятидесяти ярдах впереди удушливая суматоха старого города, открытого только для пешеходов, заканчивалась оживленным бульваром с припаркованными автомобилями и выстроившимися в ряд домами с желтыми фронтонами. Все это было очень похоже на столь любимое им Средиземноморье.

Вилкерсон обернулся назад. Двое преследователей сократили разрыв.

Он глянул налево и направо – и внезапно обнаружил спасительную стоянку такси в конце бульвара. Водители вышли из машин в ожидании новых пассажиров. Между ними шесть полос хаоса, а шум улицы столь же силен, как и биение его собственного сердца. Машины принялись тормозить, как только слева от него загорелся зеленый сигнал светофора.

Справа по средней полосе подъезжал автобус. Рядом уже тормозили машины.

Тревога дала выход страху. У него не было выбора. Рэмси желал его смерти. А так как Вилкерсон прекрасно знал, что могут ему предложить преследователи позади него, то решил испытать свою удачу именно здесь.

Стерлинг рванулся вперед, под колеса машины. Ему повезло: водитель заметил его и ударил по тормозам.

Вилкерсон великолепно рассчитал по времени следующее движение и перескочил через вторую полосу как раз тогда, когда сигнал светофора сменился на красный. Он выскочил на внешнюю полосу – на ней, по счастью, не было машин – и уже через пару мгновений был на спасительной разделительной линии.

Автобус подошел к остановке и загородил обзор с тротуара. Гудки и визг покрышек, напоминающие споры гусей с собаками, указали на представившуюся ему возможность. Стерлинг выиграл несколько драгоценных секунд и решил не тратить ни одной попусту. Он пробежал через пустую, благодаря красному сигналу светофора, улицу, запрыгнул в первое попавшееся такси и приказал на немецком водителю: «Давай!»

Таксист тут же сел за руль. Вилкерсон расслабленно опустился на сиденье, как только машина помчалась прочь, и посмотрел в окно.

Загорелся зеленый сигнал светофора, и автомобили ринулись вперед. Его преследователи пересекли свободную от машин половину бульвара, но путь дальше был заблокирован потоком машин, ехавших на высокой скорости. Мужчина и женщина начали озираться в бесплодных поисках жертвы.

Стерлинг улыбнулся.

– Куда вам? – спросил водитель такси.

Вилкерсон решил еще раз обыграть противника.

– Проедете еще пару кварталов, а затем остановитесь.

Когда такси приблизилось к обочине, он отдал водителю десять евро и закрыл за собой дверь. Судьба благоволила ему, и, заметив знак метро, Вилкерсон спустился вниз по ступенькам, купил билет и помчался на платформу.

Вскоре пришел поезд. Стерлинг протиснулся в практически полностью заполненный вагон и включил телефон. В его меню была одна замечательная функция; Вилкерсон даже не мог предположить, что она когда-нибудь пригодится, но сейчас это было то, что нужно. Он ввел цифровой код, и на экране появилась надпись: «Удалить все данные». Стерлинг нажал «да». Как и его вторая жена, которая никогда его не слушала, телефон спросил: «Вы уверены?» И он снова нажал «да».

Теперь память телефона была девственно чиста.

Вилкерсон наклонился вперед, якобы зашнуровать ботинки, и незаметно положил телефон под сиденье.

Поезд прибыл на следующую станцию. Стерлинг вышел, а телефон продолжил путешествие под землей Мюнхена.

Это должно на некоторое время отвлечь агентов Рэмси.

Вилкерсон покинул метро, чрезвычайно довольный, что ему еще раз удалось оставить с носом адмирала Рэмси. Сейчас нужно связаться с Доротеей, но сделать это надо, соблюдая крайнюю осторожность. Если наблюдали за ним, то и за ней тоже могли следить.

Стерлинг вышел в солнечный полдень и быстро сориентировался. Он находился недалеко от реки, рядом с немецким музеем. Перед ним расстилалась еще одна улица с оживленным движением и толпой, заполнившей тротуар до отказа.

Внезапно позади него остановился человек.

– Bitte, Herr Wilkerson,[90] – произнес он. – Пройдемте в машину, тут недалеко.

Стерлинг похолодел. На мужчине было длинное шерстяное пальто, а обе руки он засунул в карманы.

– Мне не хотелось бы этого, – сказал незнакомец, – но я застрелю вас прямо тут, если это потребуется.

Взгляд Вилкерсона переместился на карманы его пальто.

Внезапно Стерлинг почувствовал слабость в коленях. Люди Рэмси никак не могли выследить его. Но он так сосредоточился на них, что больше ни на кого не обращал внимания.

– Вы ведь не из Берлина, не так ли? – спросил он.

– Nein.[91] Я представляю совершенно других людей.

Глава 34

Ахен, Германия

13.20

Малоун наслаждался видом одного из немногих оставшихся памятников Каролингской империи, известного в те времена как церковь Девы Марии, а сейчас – капелла Карла Великого. Казалось, что она образовалась из трех различных частей: готическая башня – круглый восьмигранный купол; угловатая средняя часть, соединенная с башней крытым портиком, увенчанным необычным складчатым куполом; высокое вытянутое строение, на первый взгляд целиком состоявшее из крыши и стрельчатых витражных окон. Строительство этого архитектурного комплекса началось в конце VIII, а закончилось лишь в XV веке. Удивительно, что он сохранился, особенно во время последней войны, когда, как знал Малоун, Ахен беспощадно бомбили.

Капелла стояла внизу городского склона и была красиво соединена с дворцом низкими линиями деревянных строений; в них размещались солярий, военный гарнизон, суды и другие служебные помещения.

Палатинат Карла Великого. Сохранились только внутренний двор, капелла и основание дворца, поверх них строители XIV века воздвигли ахенскую ратушу. Все остальное исчезло столетия назад.

Они вошли в капеллу через западные двери. Этот вход был расположен вдалеке от главной улицы. Всего тремя ступеньками ниже был еще один вход, выполненный в стиле барокко.

– Эти ступеньки примечательны, – сказала Кристл. – Нижние уровни сохранились со времен Карла Великого.

Коттон вспомнил историю, рассказанную Доротеей об Оттоне III.

– Они нашли гробницу Карла Великого здесь, внизу? И ту книгу, которая сейчас у Доротеи?

Кристл кивнула и бросила взгляд на каменные плитки пола.

– Некоторые утверждают, что Оттон III разрушил пол именно в этом месте и в подвале обнаружил своего предка, гордо восседающего на троне. Одна рука Карла Великого лежала на открытой Библии и указывала на строчку из Евангелия от Марка: «Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?»

Малоун оценил ее неприкрытый цинизм.

– Другие говорят, что эту гробницу нашел Фридрих Барбаросса в 1165 году, а тело лежало в мраморном гробу. Римский саркофаг, выставленный в сокровищнице; она находится за следующей дверью. Барбаросса предположительно заменил позолоченный бюст; посмотрите наверх, вон там, на хорах.

За алтарем Малоун обнаружил золотой реликварий, выставленный в освещенном стеклянном корпусе. Они вошли в капеллу. Кольцевая галерея уходила влево и вправо от входа, и казалось, что она соединена с центром внутреннего восьмигранника. Свет, похожий на легкую дымку, плавно лился вниз из окон, расположенных высоко на куполе.

– Шестнадцать граней и знаменитый купол, – сказал Коттон.

Восемь массивных колонн, соединенных друг с другом, – вся эта конструкция поддерживала высокий купол. Круглые арки поднимались к верхним галереям, где небольшие колонны, мраморные портики и плетеные решетки соединяли все в единый архитектурный ансамбль.

– На протяжении трех веков после сооружения капеллы она стала самым высоким зданием к северу от Альп, – сообщила Кристл. – Камень использовали на юге для сооружения храмов, арен, дворцов и, позднее, церквей, но этот тип здания не был известен германским племенам. То была первая попытка, не считая средиземноморской, построить королевскую усыпальницу.

Коттон посмотрел на верхнюю башенную галерею.

– Немногое из того, что вы видите, сохранилось со времен Карла Великого, – продолжала рассказывать Кристл. – На втором уровне расположено тридцать шесть мраморных колонн. Некоторые из них находились с самого начала строительства. Их вывезли из Италии, потом они были украдены Наполеоном, но со временем их вернули. Восемь бронзовых решеток между арками тоже сохранились с VIII века. Все остальное появилось позже. Каролинги белили свои церкви снаружи и богато украшали изнутри. Позднее христиане добавили капелле элегантности. И все же она остается единственной сохранившейся в Германии церковью, построенной по приказу Карла Великого.

Малоуну пришлось запрокинуть голову, чтобы разглядеть купол изнутри. На его золотой мозаике были изображены двадцать четыре старца, одетых в белое. Они стояли перед троном и с поклоном преподносили Спасителю золотые короны. Сцена из Откровения святого Иоанна Богослова, если он не ошибался. Мария, Иоанн Креститель, Иисус Христос, архангел Михаил, архангел Гавриил и даже сам Карл Великий.

На массивной железной цепи, чьи звенья истончались ближе к верху, висел канделябр в форме колеса, украшенный замысловатыми работами неизвестного ювелира.

– Император Барбаросса подарил капелле этот канделябр после своей коронации. Это символичное изображение небесного града Иерусалима, города света, спустившегося с небес как корона победителя, как и было обещано каждому христианину.

И опять Откровение. Коттон вспомнил другой собор – Святого Марка в Венеции.

– У этого места византийский вид и дух, – сказал он.

– Капелла отражает любовь Карла Великого к византийской роскоши в противоположность римскому аскетизму.

– Кто ее строил?

Кристл пожала плечами:

– Никто не знает. В некоторых текстах упоминается мастер Одо, но о нем ничего не известно, кроме того, что он был, по-видимому, знаком с архитектурой юга. В строительстве определенно принимал участие Эйнхард и, естественно, сам Карл Великий.

Внутренняя часть капеллы не выглядела огромной; напротив, она порождала иллюзию интимности, заставляя каждого взглянуть наверх, устремив взор к небесам.

Вход в капеллу был свободен, но несколько платных групп туристов осматривались вокруг, пока их гиды рассказывали про специально продуманное внутреннее освещение. Коттон заметил, что их преследователь, замеченный им на вокзале, остался снаружи; видимо, он решил использовать одну из групп в качестве прикрытия. Затем, очевидно, он удостоверился, что в часовне было больше одного выхода, и снова вышел на улицу.

Догадка Малоуна была правильной. За взятым им в аренду автомобилем следили. А иначе как еще мог их выследить стрелок прошлой ночью? За ними определенно все время наблюдали. Сегодня они на этой же машине выехали из Рейхсхоффена в Гармиш, чтобы сесть на поезд, где он впервые и заметил «вырезанное лицо».

Нет лучшего способа узнать, следит ли кто-нибудь за тобой, чем пойти за преследователем.

Кристл указала на галерею второго этажа.

– Этой частью пользовались исключительно монархи. Тридцать императоров Священной Римской империи были коронованы здесь. Усаживаясь на трон Карла Великого, они символически принимали его империю во владение. Ни один император не признавался легитимным, пока не восходил на трон, находившийся в капелле.

В центре восьмигранной залы располагались несколько удобных кресел. Коттон отошел в сторону от туристов и спросил:

– Экскурсия великолепная, все идет очень хорошо, но, может, вы все-таки ответите на вопрос, зачем мы сюда приехали?

– Математика и архитектура были частью увлечения Эйнхарда.

Малоун отметил, что она не сказала: «Этому его научили Святые».

– Посмотрите на это место. Довольно сложная архитектура для VIII века. Здесь много нововведений. Видите это каменное хранилище наверху? Это было революционно для того времени. Кто бы ни спроектировал и ни построил это здание, они знали, что делали.

– Но какое отношение эта капелла имеет к завещанию Эйнхарда?

– В его завещании написано, что постижение мудрости небес начинается в новом Иерусалиме.

– Так это новый Иерусалим?

– Именно так Карл Великий и относился к этой капелле.

Коттон вспомнил остальную часть завещания и даже смог его процитировать.

– А у вас хорошая память.

– Если б вы только знали…

– Заучивание текстов не самое мое сильное место, я с этим долго мучилась.

– А кто сказал, что я хорош?

– Мама сказала, что у вас репутация известного рода.

– Приятно узнать, что я прошел мамин тест. Как я уже говорил ей и вам, она определилась с приоритетами.

– Она пытается заставить меня и Доротею работать вместе. В какой-то момент, возможно, нам так и придется сделать. Но я планирую избегать этого как можно дольше.

– В аббатстве, когда вы увидели, что шкаф опустошен, вы подумали, что документы взяла Доротея, не так ли?

– Она знала, что отец хранил там свои бумаги. Но я никогда не говорила ей, как открывается тайник. Она никогда не интересовалась этим, вплоть до недавнего времени. Совершенно ясно, что она не хотела, чтобы документы оказались у меня.

– Но при этом она хотела, чтобы я помогал вам?

– Это загадка.

– Может быть, она подумала, что от меня не будет никакой пользы?

– Не могу себе представить, почему она так решила.

– Серьезно? А вы попробуйте найти хоть одну причину.

Кристл печально улыбнулась.

Тогда Малоун задал следующий вопрос:

– Почему Доротея украла документы из аббатства и оставила оригиналы в замке?

– Доротея редко спускалась в подземелье Рейхсхоффена. Ей мало известно о том, что находится внизу.

– Тогда кто же убил ту женщину?

Лицо Кристл ожесточилось, но все же она ответила:

– Доротея.

– Зачем?

Она пожала плечами.

– Вы должны знать, что у моей сестры очень мало совести, если допустить, что она вообще знает, что это такое.

– Вы двое – самые странные близнецы, с которыми я когда-либо встречался.

– Несмотря на то что мы родились в один час, это не делает нас одинаковыми. Мы всегда сохраняли дистанцию и были этим вполне довольны.

– Тогда что произойдет, когда вы вдвоем унаследуете все состояние?

– Я думаю, мама надеется, что это положит конец нашим разногласиям.

Коттон уловил ее сомнение.

– Этого не произойдет?

– Мы обе пообещали, что будем стараться.

– У каждой из вас странный способ стараться.

Малоун осмотрелся вокруг. В нескольких футах от них возвышался алтарь. Кристл тут же заметила его интерес.

– Говорят, что передняя панель сделана из золота, обнаруженного Оттоном III в гробнице Карла Великого.

– Я уже знаю, что вы собираетесь сказать. Но никто не знает наверняка.

Объяснения Кристл часто носили научный характер, но это совсем не значило, что они были истиной в последней инстанции. Коттон посмотрел на свои часы и резко встал.

– Нам нужно перекусить.

Кристл озадаченно посмотрела на него.

– Разве нам не следует прежде закончить здесь?

– Если бы я знал как, я бы так и сделал.

Перед тем как войти в капеллу, они отправились в магазин подарков и там узнали, что внутренняя часть собора открыта до семи вечера, а последняя экскурсия начинается в шесть. Коттон также отметил большой ассортимент путеводителей и исторических материалов. Некоторые из них были на английском, но большинство – на немецком языке. К счастью, он практически свободно владел и тем, и другим.

– Нам нужно сделать остановку, а затем найти место, где можно поесть.

– Здесь недалеко находится рыночная площадь.

Малоун указал на дверь:

– Ведите.

Глава 35

Шарлотт, Северная Каролина

11.00

Сегодня Чарли Смит надел свои любимые джинсы «Стоун уош», рубашку из темной ткани и ботинки со стальными мысками. Все это он купил несколько часов назад в «Уоллмарте». Чарли представлял себя одним из братьев Дьюков из Хаззарда, сразу после того, как тот выбрался из окна «Генерала Ли».[92] Небольшое количество машин на двухполосном шоссе к северу от Шарлотт позволило ему спокойно добраться до места, а сейчас Смит стоял, дрожа от холода, между деревьями и смотрел на огромный дом, площадь которого составляла примерно 1200 квадратных футов.

Он знал историю этого дома.

Герберт Роуленд приобрел собственность на землю, когда ему было тридцать, вносил платежи, пока ему не исполнилось сорок, а затем в пятьдесят построил дом. Через две недели после ухода из военно-морского флота Роуленд вместе с женой упаковали вещи в вагончик и уехали на сорок миль севернее Шарлотт. Последние десять лет они тихо жили за озером.

Во время полета из Джексонвилля Смит изучил очередное досье. Роуленд страдал двумя хроническими заболеваниями. Во-первых, диабет – и он не только посещал врачей, но и вынужден был делать ежедневные инъекции инсулина. Во-вторых, любовь к хорошему алкоголю; Роуленд оказывал предпочтение виски. Достаточно большую часть пенсии он ежемесячно тратил на премиумные сорта в винном магазине Шарлотт, где неизменно держали достаточно высокие цены. Он пил всегда только дома, по ночам, и достаточно часто компанию ему составляла жена.

Записи из медицинской карты Роуленда за последний год предполагали, что диабет вместе с алкоголем нанесли невосполнимый урон его здоровью.

На этого клиента Чарли Смит потратил достаточно много времени и сил. Что выбрать, чтобы достичь наилучшего результата и чтобы ничто не вызвало никаких подозрений?

Дверь открылась, и Герберт Роуленд вышел на яркий солнечный свет. Пожилой мужчина пошел прямо к грязному «Форду» и быстро уехал. Второго автомобиля, принадлежавшего его жене, нигде не было видно.

Смит подождал в укрытии десять минут, а затем решил рискнуть. Он подошел к входной двери и постучал.

Нет ответа.

Смит снова постучал.

Взломать замок у него заняло меньше минуты. Чарли знал, что в доме нет сигнализации. Роуленд любил доказывать окружающим, что это напрасная трата денег.

Чарли осторожно открыл дверь, вошел внутрь и обнаружил автоответчик. Проверил сообщения. Шестое по счету было от жены Роуленда, и оно очень порадовало Смита. Она была у своей сестры и звонила, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, и закончила свое сообщение тем, что будет дома только послезавтра.

Его план немедленно претерпел существенные изменения. То, что объект два дня будет дома один, было новой блестящей возможностью.

Чарли прошел за стойку с охотничьими ружьями. Роуленд любил охотиться. Смит проверил пару дробовиков и винтовок. Он тоже любил охотиться, только его дичь передвигалась исключительно на двух ногах.

Чарли зашел в кухню и открыл холодильник. На дверной полке, точно так, как и было указано в досье, стояли четыре пачки инсулина. Руками, затянутыми в перчатки, он взял каждую по очереди и рассмотрел их. Все они были полными, пластик поврежден только на одной – видимо, эту упаковку открыли только на нынешней неделе.

Смит отнес одну из упаковок к раковине и достал пустой шприц из кармана.

* * *

Доротея начала беспокоиться. Вилкерсон отсутствовал уже достаточно долгое время. Он сказал, что поищет булочную и принесет в номер сладости, но с тех прошло уже почти два часа.

Зазвонивший в номере телефон напугал ее. Никто не знал, что она здесь, кроме…

Она подняла трубку.

– Доротея, – сказал Вилкерсон. – Выслушай меня. За мной следили, но мне удалось ускользнуть от преследователей.

– Как они нас нашли?

– Не имею представления, но, возвращаясь в отель, я заметил ждущих у входа людей. Не пользуйся мобильным телефоном. Его можно отследить. Это обычная практика.

– Ты уверен, что смог оторваться?

– Я спустился в метро. Сейчас они следят за тобой, так как думают, что ты приведешь их ко мне.

Доротея испугалась, но тут же постаралась взять себя в руки.

– Выжди пару часов, затем на метро доберись до железнодорожного вокзала. Ты должен ждать меня около офиса туристической компании. Я буду там в шесть.

– Как ты собираешься выйти из отеля? – спросил Вилкерсон.

– Моя семья много сделала для этого места, поэтому консьерж приложит все усилия, чтобы выполнить любое мое пожелание.

* * *

Стефани Нелл и Эдвин Дэвис вышли из машины. Они проехали из Атланты в Шарлотт 240 миль по хайвею. Это путешествие заняло у них чуть меньше трех часов. Дэвис из военной базы данных узнал адрес Герберта Роуленда, а Google помог определить направление.

Дом располагался к северу от Шарлотт, прямо за Орлиным озером. Оно, судя по всему, было рукотворным. Береговая линия поросла мелким подлеском. Вокруг стояли несколько домиков, но они были достаточно далеко. Обшитый деревом и дранкой дом Роуленда располагался примерно в четверти мили от дороги, среди густого леса, а задний двор выходил к озеру, открывая великолепный вид.

Стефани испытывала сомнения практически с самого начала их поездки. И говорила об этом непрошеному напарнику во время всей поездки, все время намекая, что нужно позвонить властям и вызвать подкрепление. Дэвис отнекивался, отворачивался, а иногда делал вид, что просто ее не слышит.

– Я думаю, что это плохая мысль.

Нелл все еще сомневалась, но, несмотря на это, послушно шла за Дэвидом.

– Стефани, если бы я пошел в ФБР или обратился бы к местному шерифу, то они все сказали бы, что я несу чушь. И кто его знает, может, так оно и есть.