Текст книги "Цикл романов "Все секреты мира" (СИ)"

Автор книги: Стив Берри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 191 (всего у книги 307 страниц)

Пьющий вино да спит хорошо. Спящий хорошо да не согрешит. Не грешащий да попадет на небеса.

***

Антрим закончил читать повествование Роберта Сесила.

Вокруг жило своей жизнью нешумное интернет-кафе, а рядом с компьютером стоял Гэри.

– Аббатство Блэкфрайарз – это где? – спросил он.

Хороший вопрос.

Название Антрим слышал: место около «Судебных иннов» в пределах Сити, на берегах Темзы. Только никакого аббатства там нет, а есть лишь станция метро с таким названием. Слово blackfriars Антрим впечатал в поисковую строку «Гугла» и на одном из сайтов прочел следующее:

«В 1276 г. орден монахов-доминиканцев переместился из Холборна в новое место на берегу Темзы и на Ладгейт-Хилл. Здесь было построено аббатство, получившее название Блэкфрайарз («черные фриары», по цвету темных одеяний монашеской братии). Постепенно аббатство получило большую известность; здесь регулярно проходили заседания Парламента и Тайного совета. Здесь в 1529 г. проводилось слушание о разводе Генриха VIII и Екатерины Арагонской. В 1538 г., в разгар кампании по роспуску монастырей, эту обитель Генрих VIII закрыл. Напротив, на другом берегу Темзы, находился шекспировский театр «Глобус», труппа актеров из которого, получив право аренды на некоторые из строений, впоследствии основала там конкурирующий театр. Наконец в 1632 г. одно из главных зданий бывшего аббатства заняло Общество аптекарей. В 1666 г. во время Великого лондонского пожара строение сгорело, но выросшая из Общества аптекарей Ассоциация фармацевтов существует и сегодня. Сейчас на этом месте располагается железнодорожный вокзал Блэкфрайарз, совмещенный со станцией лондонского метро с переходами на Районную и Кольцевую линии».

– Этого места больше не существует, – сказал он. – Поскольку нет самого аббатства.

Надо же, какой прокол… И что теперь делать?

– Ой, посмотрите, – указал Гэри. – Сюда, на экран.

Антрим вперился в монитор. На его надежном, известном лишь ему одному аккаунте сейчас значилось:

От: Томас Мэтьюз

Тема: Ваша жизнь.

– Ну-ка отойди, – сказал Антрим Гэри и, видя в глазах мальчика строптивость, нетерпеливо добавил: – Это оперативка ЦРУ. Подожди вон там.

Гэри с недовольным видом отошел в другую сторону.

А Антрим открыл имейл и начал читать:

«Очень умно: устроить побег от «Общества Дедала». Трое из их оперативников мертвы. Им это не понравится. Как вы теперь, безусловно, поняли, насчет операции «Ложь короля» я в курсе. Известно мне и то, что из перевода Фэрроу Керри вы узнали о местонахождении тайника Тюдоров. Нам необходима личная встреча. И знаете, почему вы на нее придете, мистер Антрим? Потому что если вы этого не сделаете, то следующим моим шагом будет сеанс связи с вашей штаб-квартирой в США, и вы наверняка догадываетесь, о чем будет тема нашего разговора. Мне известно о деньгах, которые вам выплатило «Общество Дедала». Ну вот. Теперь я вижу, что мы с вами хотим одного и того же. Так что наши намерения совпадают. И если вы хотите увидеть то, что искали, следуйте нижеизложенным указаниям. Рассчитываю вас там увидеть через ближайшие полчаса. В противном случае я отдаю вас на милость вашего начальства, которое отнесется крайне негативно к вашим поступкам».

Антрим поднял глаза от экрана.

Вот так. Оказывается, МИ-6 тоже в курсе его дел.

Какой, спрашивается, остается выбор?

Блейк прочел указания. Не так уж и далеко, полчаса вполне хватит. Взятый со склада рюкзачок лежал у него в ногах. А в нем – оригинал рукописи Сесила и еще остатки пластита. Не мешало бы прихватить со склада хотя бы один из пистолетов преследователей, но в тот момент его главной заботой было дать оттуда деру…

Антрим бросил взгляд на Гэри, который сейчас отрешенно смотрел из окна на улицу.

О мальчишке, кстати, Мэтьюз даже не упомянул.

Быть может, получится использовать его.

Для своего блага.

***

Гэри пребывал в растерянности.

Этот человек, его отец по рождению, так отличался от отца, с которым он жил… Какой-то угрюмый, вспыльчивый. Резкий на слова. «Ну а ты что нюни распустил? Крепись, ты же не маленький. Хотя все это так непривычно…»

Непривычно и то, что этот человек спалил заживо троих людей, а ему хоть бы что. С той женщиной он, похоже, хорошо был знаком – она дважды назвала его по имени, – а перед тем как устроить взрыв, еще и позлорадствовал: «Да чтоб ты сгорела»…

Его папа об убийствах упомянул всего один раз: с месяц назад, когда Гэри с ним и с матерью гостил в Копенгагене. «Это не то, что тебе нравится, но иногда просто приходится». Хорошо сказано.

У Блейка Антрима отношение к этому, похоже, другое. Но это не делает его неправильным или плохим. Просто другим.

Сейчас Антрим был не на шутку взволнован. Ни следа той уверенности, что была в нем вчера, когда он рассказывал, что это он имел связь с его матерью.

Как все переменилось…

На глазах у Гэри Антрим порывисто подхватил с пола рюкзачок.

– Пора, идем.

– Куда?

– В место, про которое говорится в хронике. Я теперь знаю, где оно.

– А как же папа?

– У меня нет выхода на него. Давай так: сейчас наведаемся в то место, а затем вычислим, как найти твоего папу.

Можно и так.

– Но мне нужно будет, чтобы ты кое-что для меня сделал…

56

Малоун готов был к действиям. Каким угодно. Но что именно делать, было непонятно, и это связывало руки. Выйти на Блейка Антрима никак не удавалось, и не было способа отыскать Гэри. Но в тысячу раз хуже было то, что сына на опасность он, отец, обрек своими же руками: непродуманными решениями и собственной беспечностью. Между тем Мэри и Танни ознакомили его с переводом хроники Роберта Сесила, которую Малоун и Кэтлин Ричардс теперь прочли от начала до конца.

– Аббатства Блэкфрайарз не сохранилось, – рассказала Танни. – Его нет вот уже несколько веков.

Еще одна дурная новость до кучи.

– Там сейчас станция метро, – пояснила Танни. – Сейчас она закрыта на реконструкцию.

Малоун выслушал рассказ сестер о станции, существующей еще с XIX века. Железнодорожные пути там сходились с линиями метрополитена. В прошлом году здание вокзала снесли, и теперь на его месте постепенно растет новое сооружение со стеклянным фасадом. Но поезда там вот уже год как не останавливаются. А метро внизу по-прежнему ходит.

– Сейчас там сам черт ногу сломит, – рассказывала мисс Мэри. – Везде, куда ни глянь, сплошная стройплощадка. Тротуары вокруг все перекрыты. А сама станция располагается на берегу реки, рядом с оживленной улицей.

– Насколько я понял из ваших слов, та четырехсотлетняя загадка зашла в тупик.

– Если зашла, то почему к ней такой интерес со стороны СРС? – спросила Кэтлин Ричардс. – А если нечего искать, то зачем этим целенаправленно занимается Томас Мэтьюз?

Ответ напрашивался сам собой:

– Значит, искать есть что.

Быстро прикинув возможные варианты, Малоун пришел к выводу, что их всего раз-два и обчелся. Сидеть сложа руки? Нет уж, увольте. Снова позвонить Стефани Нелл? Можно, но проблемой станет элементарная разница во времени. Попытаться найти Антрима самостоятельно? Невозможно: Лондон не обежишь и за неделю.

Оставалось, похоже, одно.

Коттон повернулся к Кэтлин Ричардс:

– Вы можете связаться с Мэтьюзом?

– Номер у меня есть, – кивнула она.

– Тогда набирайте, – Малоун указал на телефон в номере.

Резкость его тона была вполне простительна. Как можно обвинять этого человека? Он сейчас как в тисках, а единственный возможный выход, может быть, зависит от человека, который еще совсем недавно пытался их обоих уничтожить. Эти шпионские игры так не походили на ее повседневную практику… Здесь все менялось ежеминутно, без предупреждения и с минимумом времени на реакцию. Но это-то и было занятно. С ума сводило только неведение, кто здесь на чьей стороне и где место ей самой.

Но, во всяком случае, она еще участвует в этой игре. А это кое-что да значит.

И Кэтлин набрала номер по записке, которую ей передал Мэтьюз.

Два гудка; на третьем трубку взяли.

– Я предполагал, что вы выйдете на меня рано или поздно, – раздался знакомый сипловатый голос.

Телефон Кэтлин передала Малоуну.

– Мэтьюз, – схватив трубку, резко сказал Коттон, – послушайте. Мой сын сейчас бог знает где. Он не напрашивался на участие в этом…

– Нет. Его втянули.

– С вашего соизволения. Я ничего не знал. А вы – да. Вы использовали меня и использовали Кэтлин Ричардс.

– Я только что связывался с Блейком Антримом.

Именно это Малоуну не терпелось услышать.

– Гэри с ним?

– Да. Они сейчас скрываются. Антрим только что укокошил троих моих агентов.

– Это как?

– Взорвал, полагая, что это его враги.

– А Гэри?

– Он при этом присутствовал. Но с ним всё в порядке.

Худо. Пора разыграть козырную карту.

– Со мною та флэшка, с полной расшифровкой хроники Роберта Сесила. Я ее прочел. А это значит, что теперь я не упущу никаких деталей.

– Теперь расшифровка есть и у меня.

– Я также понимаю, куда все клонится.

На проводе молчание.

– Ирландия.

Длительность паузы лишь подтверждала догадку.

– Чего вы хотите? – спросил наконец Мэтьюз.

– Чтобы мне вернули моего сына и дали возможность вырваться отсюда.

– А как быть с тем, что вам известно?

– Это моя подстраховка, чтобы вы вели себя как подобает. Иначе всю эту информацию я могу одним нажатием перекинуть Стефани Нелл. Кстати, для этого все уже загружено. Хотите, сделаю? В ЦРУ наверняка порадуются, узнав о достоверности своей версии. Обрадуются и информации, что смерть двоих их агентов – ваших рук дело. Насчет формы отплаты судить не берусь, но не исключено, что они раструбят об этом по всему свету, просто чтобы насолить Даунинг-стрит.

Мэтьюз язвительно хмыкнул.

– Мы оба знаем: стоит вам хоть что-нибудь подобное сделать, и мне терять будет нечего. А вот вам наоборот: вашего сына.

– Это так, сучий вы потрох. Поэтому давайте прекратим треп и заключим сделку.

– Мне известно, куда сейчас направляется Антрим. У него, кстати, тоже есть расшифровка Сесила.

– Аббатства Блэкфрайарз уже не существует.

– Я вижу, вы и это знаете… Да, вы правы, его нет. А вот тайник Тюдоров, представьте себе, есть. Если я даю вам Антрима, вы отдаете мне флэшку?

– Но ведь я по-прежнему смогу все передать в Вашингтон?

– Сможете. Но у вас уже не будет доказательств, и рычаг их давления ослабеет. Что же до ваших агентов, то поверьте, на них ответственность лежит куда бо́льшая, чем наша за гибель тех двоих цэрэушников. Так что, можно сказать, мы квиты. Ну так что, соглашаетесь?

Насчет сказанного у Малоуна было свое мнение, но в трубку он произнес то, что от него ожидалось:

– По рукам.

– Тогда слушайте, куда вам надо прибыть…

В мертвой тишине гостиничного номера весь этот разговор отчетливо слышал Иэн. Слышали его и все три женщины. Малоун играл со стариком в кошки-мышки, сдерживая гнев, сохраняя спокойствие и ясность ума. Все это передавалось буквально физически. Иэн и сам выживал на улицах, делая примерно то же самое. Но пареньку не давало покоя то, что все это во многом было как бы его виной. Это он украл флэшку, а затем пшикнул в того старика перечным газом. Это он пытался скрыться в Америке и сбежал из той пристройки.

Но он вернулся.

И вытащил у Антрима мобильник, благодаря которому появился перевод той тайнописи.

Без этого Малоуну было бы нечего выторговывать у старика.

Так что свою лепту Иэн тоже внес.

Но все равно он чувствовал себя виноватым в проблемах Малоуна.

И хотел помочь.

Между тем Коттон положил трубку, а повернувшись, по взглядам женщин понял, что они слышали все, что говорил Томас Мэтьюз.

– Ему нельзя доверять, – предупредила Кэтлин Ричардс.

– А то я сам не знаю.

Мысли Малоуна путались.

Еще один звонок.

Он поднял трубку и набрал вашингтонский номер Стефани Нелл.

– Я собираюсь встретиться с Томасом Мэтьюзом, – сообщил Коттон и рассказал ей о произошедшем. – Мне нужен твой конкретный ответ, – сказал он ей. – Без экивоков. ЦРУ объясняло тебе суть операции «Ложь короля»?

– То, как ты это спрашиваешь, подразумевает, что ответ тебе уже известен.

Это действительно было так.

– Речь идет об Ирландии. Верно?

И тогда Стефани рассказала.

Вторая, современная волна Тревожных лет[159], на протяжении которых насилие унесло около четырех тысяч человеческих жизней, началась там в 1966 году и длилась вплоть до 2003-го. Раны и увечья получили без малого сорок тысяч человек. Бойня невиданных масштабов, учитывая, что в то время в Северной Ирландии проживало всего около девятисот тысяч протестантов и шестьсот тысяч католиков. Три долгих десятилетия эту страну раздирали распри, страх и взаимная ненависть, которые в конце концов перекинулись на Англию, а затем и на Европу.

А между тем семена того конфликта проросли в далеком прошлом.

По оценкам некоторых специалистов, началом тому послужило вторжение в Ирландию Генриха II в 1169 году. Но если смотреть глубже, то все началось при Тюдорах. Первым интерес к Ирландии проявил Генрих VIII, который вторгся и взял под контроль отдельные области в Дублине и вокруг него, откуда его завоевательские аппетиты стали возрастать; при этом для подчинения использовалась тактика временных примирений и изменчивых союзов с вождями местных кланов. В итоге Генрих настолько преуспел, что в 1541 году актом ирландского парламента был провозглашен королем Ирландии. Но над покоренными землями постоянно висела угроза восстания. То и дело вспыхивали междоусобицы и бунты, на усмирение которых отряжались войска. Положение во многом осложняло то, что Ирландия оказалась фанатично предана католичеству, в то время как Генрих требовал союзничества с его новоиспеченным англиканством.

Так появилось и постепенно росло духовное разделение: местные, исконные католики яростно сопротивлялись понаехавшим английским протестантам.

В короткое правление двух последующих Тюдоров, Эдуарда VI и Марии, Ирландия оставалась в относительном забвении.

Но все переменилось при Елизавете I.

Лично она считала тот остров не более чем пустошью и предпочитала его игнорировать. Однако череда восстаний, оспоривших само ее владычество над окружающими землями, вынудило королеву пойти на ответные действия. Было послано огромное войско, восстания были жестоко подавлены, а ирландские земли за дерзость неповиновения присоединены к королевству. Влияние гэльских кланов и англо-нормандских династий, существовавших там многие века, оказалось пресечено. Державное владение всей страной перешло к английской короне. Елизавета уже от своего имени стала раздавать ленные владения, права пользования угодьями, наряду с жалованием лицензий английским колонистам, образовывавшим в Ирландии фермерские хозяйства. Все эти действия носили характер узурпации. Началось это еще при Генрихе, в меньшем масштабе имело место при Эдуарде и Марии, но при Елизавете приняло массовый характер, достигнув пика при ее последователе Якове I. Для обработки новоприобретенных земель в страну хлынули переселенцы из Англии, Шотландии и Уэльса. В поощрении колонизации крылась идея покорить Ирландию изнутри, населить ее верными короне британскими подданными. К тому же происходило насаждение английского языка, протестантской веры и обычаев. Ирландская культура подлежала искоренению.

Так взошли горькие всходы межкультурного и межнационального конфликта, которому было суждено продлиться века: противостояния ирландских националистов-католиков и англиканских юнионистов.

В 1640-х пришел Кромвель и истребил многие тысячи. Жестоко подавлено оказалось и восстание «Объединенных ирландцев» в 1790-е годы. Затем страну почти выкосил великий голод 1840-х. В конце XIX – начале XX века был введен так называемый «гомруль» – ограниченное самоуправление Ирландии при сохранении верховной власти английской короны. Страной правил вроде как дублинский парламент, но он был во всем подотчетен Лондону – фарс, который лишь усугублял размежевание. Ирландское общество становилось все более воинственным и радикальным. В 1919 году война за независимость между Ирландской республиканской армией и британцами закончилась решением, нежеланным для обеих сторон. Страна раскололась. Сократившись с тридцати двух до двадцати шести графств – тех, что расположены к югу, – Ирландия осталась Ирландией под властью католиков-националистов. Остальные шесть графств, где большинство составляли протестанты-юнионисты, стали обособленным государством Северная Ирландия.

Акты насилия не заставили себя ждать.

Фракционные группы всех мастей принялись выдвигать идеи, одна радикальнее другой. Раздоры и смуты стали обычным делом. Католическое меньшинство в Северной Ирландии, чувствуя себя под угрозой, то и дело совершало агрессивные выпады, на что юнионисты реагировали контрударами, и так далее по порочному кругу. Власти пробовали создавать коалиционные правительства, но тщетно. При этом и ирландцы к югу, и националисты к северу стремились вытеснить английских протестантов. Юнионисты же требовали, чтобы их права и земли защитил Лондон, потому как те владения им изначально даровала британская корона. В самом деле, шесть графств Северной Ирландии были в свое время пожалованы переселенцам Елизаветой I из состава захваченных земель, и каждый их последующий владелец и пользователь отсчитывал свою родословную от того королевского подношения. Юнионисты громогласно ратовали за то, чтобы Лондон как минимум защитил их законные права.

И Лондон это сделал. Послав войска подавить националистов.

В конце концов в самый разгар Тревожных лет стараниями националистов конфликт перекинулся на Лондон с Европой, и на континенте загрохотали взрывы бомбистов, постепенно став обычным делом. В 1998 году произошло нелегкое примирение, которое с тех пор и держится буквально на честном слове. Но обе стороны продолжают глядеть друг на друга исключительно косо, скрепя сердце предпринимая совместные действия, чтобы избежать возобновления кровопролития.

Ни один из глубинных корней конфликта так и не был выкорчеван.

Как и столетия назад, полыхают все те же злостные споры.

В душах кипит все та же неизлитая горечь.

Националисты добиваются объединения Ирландии под управлением ирландцев.

Юнионисты же требуют, чтобы Северная Ирландия по-прежнему оставалась частью Великобритании.

***

Иэн молча вслушивался в разговор четверых взрослых. Малоун уже положил трубку и рассказал присутствующим, что его бывшая начальница, женщина по имени Стефани Нелл, подтвердила: Антрим действительно копал с прицелом на Северную Ирландию и под какого-то арабского террориста, которого вроде как собирались выпустить из тюрьмы в Шотландии. Американцы требовали от англичан помешать этому освобождению, а чтобы достичь своей цели, выискивали свидетельство, что Елизавета I была не тем, за кого себя выдавала, а значит, под сомнение ставилось все ее правление, включая и законность присоединения Северной Ирландии.

– Какая безрассудная затея, – покачал головой Малоун.

– А еще опасная, – в тон ему заметила Ричардс. – Теперь я вижу, отчего Мэтьюз так взволнован. Достаточно искры, чтобы противостояние в Северной Ирландии вспыхнуло с новой силой. Потуги то и дело совершаются с обеих сторон. Борьба там явно далека от завершения. Котел так и кипит; и те и другие только ждут повода, чтобы начать истреблять друг друга по новой.

– Мир был заключен потому, – рассудила Танни, – что в то время иного выхода просто не было. Британцы уже живут там, в Северной Ирландии. И никуда не собираются уезжать. А смертоубийством ничего не достичь.

– Подумать только, что произошло бы, если б правда стала известна, – тихо произнесла мисс Мэри. – Что Елизавета I на самом деле была ненастоящей. Это же значит, что все содеянное в ее правление было бы объявлено жульничеством. Незаконным.

– Тут бы пришлось пересчитывать каждый акр, пересматривать каждую жалованную грамоту по всей Северной Ирландии, – сказал Малоун. – Ни одна из них уже бы не имела законной силы. Ведь все шесть графств, что образуют ту страну, были в свое время, говоря современным языком, аннексированы Елизаветой.

– Вы считаете, этому придали бы значение? – усомнилась Танни. – Спустя пять веков?

– Определенно, – сказал Малоун. – Вот, скажем, я продал вам дом, и вы в нем живете. Живете себе год за годом, десятилетие за десятилетием. И вдруг появляется некто с неоспоримым доказательством, что бумага о переходе собственности, которую я вам дал, оказывается, подделка. И не было у меня изначально на ту передачу ни прав, ни полномочий. А по элементарному, базовому закону о собственности такая сделка должна быть аннулирована. Как не имеющая юридической силы. Любой суд здесь или в Америке должен будет обеспечить права исконного собственника того домовладения, а не мой липовый акт передачи.

– За это разгорелась бы битва в суде, – напомнила Кэтлин Ричардс.

– Но победа была бы за ирландцами, – вставил Малоун.

– А мне кажется, все было бы гораздо хуже, – возразила Ричардс. – Одной этой правды оказалось бы достаточно, чтобы юнионисты и националисты схватились за оружие и по новой окунулись в Тревожные годы. Только на этот раз причина сражаться у них была бы законной. Мне так и слышатся голоса ирландских радетелей за родину, которые полтысячи лет пытаются выставить британцев за порог. Теперь они возопили бы: «Ваша фальшивая королева вторглась в нашу страну, умыкнула нашу землю; сейчас же отдайте ее нам и уматывайте к себе!» Но этого не произошло бы. Лондон бы воспротивился. Юнионистов в Северной Ирландии он никогда не бросал, не бросит и сейчас. Туда вложены миллиарды фунтов. Лондон так или иначе окажется вынужден вставать на защиту – любую, будь то тяжба в суде или уличные бои. И война эта будет тотальная, с привлечением всех и вся. Потому что прогибаться не станет ни одна из сторон.

– Оно понятно. Но если ваше правительство, – тут Малоун подмигнул, – просто остановит Эдинбург от выдачи убийцы Ливии, то все будет шито-крыто.

– Мне это нравится не больше, чем вам. Но все равно это не оправдывает такую безрассудную тактику. Вы представляете, сколько человек может погибнуть в результате этой авантюры? Да тысячи!

– Вот потому я и собираюсь передать эту флэшку Мэтьюзу, – заключил Малоун.

– Хорошо. А как быть с Иэном? – спросила Ричардс.

– Да, правда: а я? – словно очнулся паренек.

Коттон серьезно посмотрел на него.

– Ты сам знаешь: Мэтьюз хочет тебя убрать.

Иэн молча кивнул.

– Вопрос в том, – продолжал Малоун, – как далеко он намерен идти в своей зачистке концов. Особенно сейчас, когда о секрете знает столько людей. У него в этом плане теперь не одна забота, а несколько… Ну да ничего, я этим тоже займусь.

Он повернулся к Кэтлин Ричардс:

– Ну что, нам пора.

– Сэр Томас разве говорил, чтобы я тоже участвовала в деле?

– Мне нужна ваша помощь.

– Я тоже пойду! – встрепенулся Иэн.

– Черта с два. Мэтьюз по телефону ни разу про тебя не упомянул. Это значит одно из двух: или он не знает, где ты, или ждет, когда мы сдвинемся с места. Я подозреваю первое. Слишком уж многое произошло в одночасье; даже такой титан, как он, не успел всего охватить. Если б успел, то уже сделал бы ход. К тому же мне нужно, чтобы ты не маячил: тогда я смогу выторговать твою безопасность. Иначе, если ты окажешься у него, у меня уже не будет условий для обмена… – Малоун обернулся к притихшим сестрам. – Прошу вас оставаться здесь с Иэном и быть наготове, пока я с вами не свяжусь.

– А… а если вы с нами уже не свяжетесь? – робко подала голос мисс Мэри.

– Еще чего.

57

Антрим вместе с Гэри приближался к строительной площадке. Старая станция метро «Блэкфрайарз» была снесена и заменена сверкающим – сталь и стекло – зданием (сейчас, правда, построенным всего наполовину). От тротуара участок строительства отделяла фанерная стенка, а меньше чем в сотне метров отсюда переливчато блестела Темза. Ее берега сейчас охватывал реконструированный железнодорожный мост, возле которого в обозримом будущем обещал вырасти новый современный вокзал. Антрим где-то читал, что это самый первый из когда-либо построенных в Лондоне железнодорожных переездов через водную преграду.

Приостановившись поглядеть через дырку в ограждении, Антрим отчего-то не заметил на объекте рабочих. Сегодня суббота, но все равно должен же кто-то быть. Мэтьюз сказал подходить именно с этого угла площадки. Справа на юг, к мосту через Темзу, по широкому проспекту тек густой поток транспорта. С собой в рюкзачке Антрим по-прежнему нес взрывчатку – единственное имеющееся у него в наличии оружие (заходить в западню безоружным – ну уж увольте).

На изрытом, в колеях и ямах грунте в кажущемся беспорядке была разбросана всевозможная строительная техника. Глубокие, в несколько метров шириной желоба траншей тянулись в сторону берега. Уже были уложены ровные, как стрелы, треки под рельсы, исчезающие в новом станционном здании – на юг, к противоположному берегу. Антриму это место помнилось еще по юности: людная, шумная станция. Многократные приливы и отливы людских толп на протяжении дня. Но не сегодня. Сейчас площадка была пустынна.

На что, видимо, и рассчитывал Томас Мэтьюз.

Пока Антрим шел согласно указаниям.

Но чувствовалось: что-то должно произойти.

***

Малоун ехал в метро от Белгравии в направлении «Судебных иннов», что невдалеке от Блэкфрайарз. Рядом сидела Кэтлин Ричардс. В уме он все еще прокручивал недавний разговор со Стефани Нелл.

«ЦРУ пытается спасти лицо, – говорила она. – Сорок лет назад группа юристов из Ирландии в самом деле пробовала доказать, что Елизаветы I на самом деле не существовало. Есть такая легенда о мальчике Бисли…»

«Знаю. Она приводится в книге Брэма Стокера».

«К их чести, они пытались найти законный, ненасильственный способ вынудить британцев уйти из Северной Ирландии. Это было как раз в самый разгар Тревожных лет. Каждый день все новые и новые жертвы, и конца тому не было видно. А они рассчитывали, что если смогут доказать в суде беспочвенность притязаний британцев на их земли, то тем самым создастся законный прецедент на воссоединение Ирландии».

«Умно. На тот момент, возможно, действительно неплохая идея. Но сейчас уже не годится».

«Согласна. Малейшая провокация тогда могла по новой разжечь насилие. Но ЦРУ мечется в отчаянии. Они из кожи вон лезли, чтобы разыскать того террориста, впаять ему срок по максимуму; а теперь он уходит у них из-под носа, и это бесит их, не дает покоя. Белый дом зашевелился, ему нужны какие-то действия. Любые, лишь бы остановить это. Вот в Лэнгли и решили: а как насчет эдакого шантажа – может, сработает? К сожалению, они не учитывают, что нынешний президент так не поступит, особенно по отношению к союзнику. Слабоват».

С этим можно было согласиться.

«Мы тут с директором ЦРУ недавно побеседовали на повышенных тонах, – сказала Стефани. – Белый дом сейчас даже не в курсе насчет того, что они творят. А они думают продолжать в том же духе. Особенно после того, как операция провалилась. Но теперь, когда в дело вмешалась британская СРС, дело может принять очень серьезный оборот. Как говорится, для всех заинтересованных сторон».

«И потому они хотят подчистить бардак».

«Типа того. К сожалению, та выдача заключенного все равно должна произойти. И теперь цель – не допустить, чтобы взрыв в масс-медиа еще и усилил кумулятивный эффект. Похоже, британцам об операции «Ложь короля» известно все. Нас же это касается в той части, чтобы новость не разлетелась по всему свету».

«Лично мне наплевать».

«Я понимаю, тебя сейчас волнует только Гэри. Но ведь он, по твоим словам, сейчас с Антримом. А в Лэнгли понятия не имеют, где это может происходить».

Потому он и позвонил Мэтьюзу.

И вызвался идти в ловушку.

– Чего именно от меня вы хотите? – отвлекла его своим вопросом Кэтлин Ричардс.

Малоун повернулся к ней.

– Почему вас временно отстранили от должности?

Судя по ее глазам, она удивилась его осведомленности.

– Да так… Считают, что переусердствовала при задержании некоторых личностей. Ну а мне куда деваться, раз уж я такая.

– Вот и хорошо. Мне как раз нужно усердие. Да такое, чтоб мало не показалось.

***

Отказ Малоуна идти с ним пришелся Иэну не по душе. Не любил он, когда ему указывали, что делать, а чего нет. Решения он всегда принимал сам. Им даже мисс Мэри никогда не помыкала.

– Невероятно, – с каким-то пугливым восхищением воскликнула Танни, – просто невероятно. Вы просто представьте себе возможные исторические последствия.

А чего их представлять?

То ли дело – быть там, где что-то происходит… Очень хочется.

Как там сказали: на станции «Блэкфрайарз»?

Иэн понуро сидел на одном из бархатных стульев гостиничного номера.

– Ты, наверное, проголодался? – спросила его мисс Мэри.

Он кивнул.

– Я сейчас тебе что-нибудь закажу.

Она направилась к телефону, собираясь сделать звонок. Ее сестра сейчас сидела у столика за ноутбуком.

Иэн метнулся к двери и выбежал в холл. Чем ждать лифта, лучше было спуститься по лестнице, и он направился в конец коридора к освещенному знаку «Выход».

Слышно было, как сзади открылась дверь номера. Иэн обернулся.

На пороге стояла мисс Мэри и смотрела ему вслед.

Говорить что-либо ей было необязательно. Любяще-тревожные глаза выдавали все, о чем она сейчас думает.

Чтобы он не уходил.

Но по ним же было видно, что остановить его она бессильна.

– Будь осторожен, – промолвила мисс Мэри. – Будь очень, очень осторожен.

***

Вслед за Антримом Гэри вошел на стройплощадку.

По влажному от ночного дождя грунту, огибая лужи, они шли по тропке мимо какого-то громоздкого оборудования. В одной из открытых траншей на глубине нескольких метров тянулся прямоугольник массивной бетонной коробки, стены которой подсыхали под дневным солнцем. Через какое-то время эту конструкцию завалят глиной. Но пока бока ее были обнажены, а по дну на полсотни метров стелились трубы и толстенные кабели – в сторону реки, где уходили под землю, куда-то под перекрытый стеной отрезок улицы.

По одной из деревянных лестниц Антрим, а за ним Гэри спустились в траншею и двинулись к гигантскому зеву какой-то темной расселины. На входе в это подземное царство оба некоторое время отчаянно моргали, привыкая к полутьме. Слева здесь возвышалась бетонная стена, а справа – глинистая толща, между которыми шла сухая дорожка – судя по утоптанности, хоженая.

Антрим, остановившись, обернулся и поднес палец к губам: мол, тихо.

Хотя ничего не было слышно, кроме глухого шума идущего наверху транспорта.

Впереди на расстоянии взгляда открылся проем в стене.

Антрим, приблизившись, заглянул внутрь, после чего махнул рукой Гэри, чтобы тот шел следом. Внутри находились подготовленные к укладке шпалы, а также арматура, ждущая заливки бетоном. Полыхали прожектора, заливая лишенное окон пространство молочно-белым светом. Интересно, откуда Антриму известен маршрут следования – наверное, из полученного в том кафе мейла…