355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Стив Берри » Цикл романов "Все секреты мира" (СИ) » Текст книги (страница 158)
Цикл романов "Все секреты мира" (СИ)
  • Текст добавлен: 16 апреля 2020, 18:32

Текст книги "Цикл романов "Все секреты мира" (СИ)"


Автор книги: Стив Берри



сообщить о нарушении

Текущая страница: 158 (всего у книги 307 страниц)

Она поняла в полной мере смысл этого заключения.

– Как же их брак сохранился после этого? – спросила она.

– Он не сохранился.

* * *

Уайетт вошел в кабинет доктора Гэри Воччо, который ответил по переговорному устройству и открыл электронный замок лишь после того, как услышал пароль. Доктор приветствовал его, сидя за письменным столом, где лежали бумаги и стояли три включенных жидкокристаллических монитора. Воччо был почти сорокалетним, со спартанской бодростью и рыжеватыми волосами с мальчишеской челкой. Выглядел он неопрятно, рукава его рубашки были закатанными, глаза усталыми.

Кабинетный тип, решил Уайетт.

– Я обычно рано ложусь, – сказал Воччо, когда они обменялись рукопожатием. – Но НРА оплачивает счет, и мы стараемся угодить. Поэтому я ждал.

– Мне нужно все, что у вас есть.

– Шифр оказался трудным. Нашим компьютерам потребовалось почти два месяца, чтобы разгадать его. Но в том, чтобы довести дело до конца, помогло еще и немного везения.

Подробности Уайетта не интересовали. Он подошел к окнам с толстыми листовыми стеклами, из которых открывался вид на переднюю автостоянку. Мокрый асфальт блестел под натриевыми лампами.

– Что-нибудь случилось? – спросил Воччо.

Это еще было неизвестно. Уайетт не отводил глаз от окна.

Появился свет фар.

С въездной дороги свернула машина, заехала на пустую стоянку и остановилась.

Появился человек.

Коттон Малоун.

Карбонель была права.

Слева появилась еще одна машина. С погашенными фарами. Понеслась прямо к Малоуну.

Раздались выстрелы.

* * *

Хейл слушал Андреа Карбонель. Она не казалась загнанной в угол, скорее, несерьезной и искренне озадаченной.

– Ты понимаешь, – сказал он, – что я могу спокойно отпустить Стефани Нелл, заключив с ней кое-какие договоренности. Как-никак, она глава респектабельного разведывательного агентства.

– Ты увидишь, что работать с ней трудно.

– Труднее, чем с тобой?

– Квентин, ключ от шифра есть только у меня.

– Не знаю, правда ли это. Ты уже лгала мне.

– Ты об истории с Ноксом? Я просто перестраховывалась. Ладно. Этот раунд ты выиграл. Как насчет такого: я предоставлю тебе ключ, и, как только найдешь эти вырванные страницы, мы окажемся в лучшем положении для переговоров.

– Полагаю, в обмен ты захочешь, чтобы я уничтожил то, что у меня хранится.

– Будто для тебя это проблема.

– У меня нет иммунитета против этого обвинения, даже если я найду исчезнувшие страницы.

Хейл знал – ей известно, что каперское свидетельство не защищает от умышленного убийства.

– Тебя это вроде бы не волновало в прошлом, и на дне Атлантического океана есть человек, который согласился бы со мной.

Ее замечание застало его врасплох, потом он сообразил.

– Твой осведомитель?

– Шпионы бывают очень кстати.

Но Карбонель дала ему надежду. Хейл теперь знал, как ему быть. И она знала, что он сделает.

– Исправляешь ошибки?

Она засмеялась.

– Скажем так – при желании я могу быть очень щедрой. Назови это моей демонстрацией доброй воли.

Черт с ней, со Стефани Нелл. Может, будучи мертвой, она окажется более ценной.

– Дай мне ключ. Когда эти две страницы окажутся у меня в руках, твои проблемы будут решены.

Глава 28

Белый дом

Кассиопея вошла в уютную комнату, прилегающую к президентской спальне. На софе, покрытой чехлом из яркого набивного ситца, сидела Полин Дэниелс.

Стоявшая в коридоре женщина-агент секретной службы закрыла за ней дверь.

Они остались одни.

Тусклые белокурые волосы первой леди спадали прядями на изящные уши и узкий лоб. Выглядела она моложе своих шестидесяти с лишним лет. Из-за восьмиугольных линз очков без оправы смотрели привлекательные голубые глаза. Она сидела в неестественной позе, выпрямив спину, сложив руки с набухшими венами на коленях; одета была в традиционный шерстяной костюм, на ногах балетные туфли Шанель.

– Насколько я понимаю, вы пришли допрашивать меня, – сказала миссис Дэниелс.

– Я предпочла бы просто поговорить.

– Кто вы?

Кассиопея уловила в этом вопросе нотку подозрительности.

– Та, кто не желает здесь находиться.

– Это нежелание нас объединяет.

Первая леди указала рукой, и Кассиопея села в кресло, обращенное к софе. Их разделяли два метра, наводящие на мысль о демилитаризованной зоне. Это было неудобно по нескольким причинам, и не в последнюю очередь из-за того, что Эдвин Дэвис только что рассказал о Мэри Дэниелс.

Кассиопея представилась, потом спросила:

– Где вы находились, когда на президента совершили покушение?

Пожилая женщина опустила взгляд на ковер, покрывающий деревянный пол.

– У вас это прозвучало так обезличенно. Он мой муж.

– Я должна была спросить, и вы это знаете.

– Здесь. Дэнни отправился в Нью-Йорк без меня. Сказал, что всего на несколько часов. Обещал вернуться к полуночи. Я ничего не думала об этом.

Голос по-прежнему звучал отчужденно, холодно.

– Какова была ваша реакция, когда вы узнали о случившемся?

Первая леди подняла взгляд, ее голубые глаза казались сосредоточенными.

– На самом деле вас интересует, была ли я рада?

Кассиопея удивилась этой прямоте и стала тщетно искать в памяти какие-то упоминания в прессе о враждебности, мнимой или подлинной, между первой парой. Их брак всегда считался крепким. Но если эта женщина избрала такое направление, что ж.

– Были вы рады?

– Я не знала, что думать, особенно в первые минуты, пока не сообщили, что он жив и невредим. Мысли у меня… путались.

Наступило неловкое молчание.

– Вы знаете, так ведь? – спросила старшая. – О Мэри.

Кассиопея кивнула.

Лицо первой леди оставалось застывшей маской равнодушия.

– Я так и не простила его.

– Почему вы остались с ним?

– Он мой муж. Я дала клятву – в горе и в радости. Мать внушила мне, что это не пустые слова. – Первая леди сделала глубокий вдох, словно набираясь смелости. – Вам на самом деле хочется знать, говорила ли я кому-нибудь об этом вылете в Нью-Йорк.

Кассиопея ждала.

– Да, говорила.

* * *

Малоун присел за свою машину и потянулся за полуавтоматическим пистолетом, полученным от секретной службы. Он ожидал чего-то подобного, но не так быстро. Мчавшаяся к нему машина замедлила ход, и пистолет в открытом окне выстрелил трижды. Оружие было снабжено глушителем, по звуку казалось, что стреляют из капсюльного пистолета, а не крупнокалиберного оружия.

Машина повернулась и остановилась в пятидесяти ярдах.

Вылезли двое, один с водительской стороны, другой из задней пассажирской дверцы. Оба вооруженные. Малоун решил не давать им времени на раздумья и выстрелил в бедро тому, кто был ближе. Человек упал, крича от боли. Второй успел отреагировать и занять оборонительную позицию за машиной.

Дождь полил сильнее, капли обжигали лицо.

Малоун огляделся, но больше никаких угроз не увидел.

Поэтому вместо того, чтобы целиться в вооруженного человека, он прицелился в открытую водительскую дверцу и выстрелил в машину.

* * *

Хейл положил телефонную трубку. Разумеется, он не поверил ни единому слову Андреа Карбонель. Она старалась выиграть время.

Но и он тоже.

Его беспокоил тот факт, что она знала об убийстве в море. Среди них действительно был шпион.

Этим следовало заняться.

Он мысленно дал оценку команде «Эдвенчера». Многие из этих людей исполняли другие обязанности в имении, кое-кто работал на металлургических заводах, где Нокс наверняка изготавливал свое оружие с дистанционным управлением. Каждый человек получал определенную долю ежегодной добычи Содружества, и ему было больно думать, что один из них предал компанию.

Правосудие должно было свершиться.

Договор предоставлял обвиняемому суд равных, председателем суда был квартирмейстер, а команда, капитаны в том числе, исполняла роль присяжных. Судьбу обвиняемого решало простое большинство, и, если его признавали виновным, кара всегда бывала одна и та же.

Смерть.

Медленная и мучительная.

Хейл вспомнил, как отец рассказывал ему о приговоренном предателе несколько десятилетий назад. Они прибегли к старым методам. Около ста членов команды собрались, чтобы нанести по одному удару плетью-девятихвосткой. Но сделать это до смерти предателя успела только половина.

Хейл решил не ждать квартирмейстера.

Хотя близилась полночь, он знал, что секретарь в коридоре. Он никогда не ложился спать раньше Хейла.

Он позвал, и через несколько секунд дверь открылась.

– Собери немедленно команду шлюпа.

* * *

Кассиопея оставалась спокойной. Интуиция не подвела Дэнни Дэниелса.

– Вы замужем? – спросила первая леди.

Кассиопея покачала головой.

– Есть кто-нибудь особенный в вашей жизни?

Она кивнула, хотя казалось странным признавать этот факт.

– Вы его любите?

– Я сказала ему, что да.

– Сказали всерьез?

– Иначе бы не говорила.

На тонких губах первой леди появилась лукавая улыбка.

– Хотелось бы, чтобы это было так просто. Он любит вас?

Кассиопея кивнула.

– Когда я познакомилась с Дэнни, мне было семнадцать лет. Через год мы поженились. Я сказала, что люблю его на втором свидании. Он сказал мне на третьем. Всегда был несколько медлительным. Я наблюдала его подъем по политической лестнице. Начал он членом городского совета, закончил президентом Соединенных Штатов. Если бы он не убил нашу малютку, я бы боготворила его.

– Он ее не убивал.

– Нет, убил. Я просила его не курить в доме и быть осторожнее с пеплом. В то время еще никто не знал о пассивном курении, я только понимала, что не хочу, чтобы он курил. – Слова вылетали быстро, словно спеша быть сказанными. – Я каждый день вспоминаю ту ночь. Когда мне только сказали, что кто-то пытался убить Дэнни, я снова вспомнила это. Я ненавидела его за то, что выбросил меня из окна. За упрямство. За то, что не спас Мэри. – Она взяла себя в руки. – Но и любила его.

Кассиопея молчала.

– Держу пари, вы считаете меня помешанной, – сказала первая леди. – Но когда мне сказали, что меня будет кто-то допрашивать, кто-то не из Белого дома, я поняла, что должна быть честной. Верите вы в мою честность?

В ней Кассиопея была уверена.

– Кому вы сказали о вылете в Нью-Йорк? – спросила она, пытаясь вернуться к сути дела.

В лице Полин Дэниелс появилось выражение глубокого сочувствия. Казалось, из ее голубых глаз вот-вот хлынут слезы, и Кассиопея удивилась мыслям, кружащимся в сознании этой измученной женщины. Насколько она знала, первая леди была уравновешенной, уважаемой особой, ничего дурного никогда не говорилось о ней. Она всегда вела себя подобающе, но, видимо, таила эмоции глубоко внутри, и лишь в относительной безопасности этих стен, ее доме в последние семь лет, в этом единственном месте им можно было дать волю.

– Своей подруге. Близкой подруге.

Глаза ее говорили еще кое-что.

– Я не хочу, чтобы мой муж разговаривал с этой подругой.

Глава 29

Мэриленд

Уайетт смотрел, как Коттон Малоун отражает нападение и стреляет в машину, стоящую в ста пятидесяти футах.

Карбонель не ошиблась, сказав, что появятся и другие.

– Что там происходит? – спросил Воччо, подходя к окну.

Уайетт повернулся к нему.

– Нам нужно уходить.

Снизу донеслось еще несколько выстрелов. На лице ученого появилось озабоченное выражение, глаза стали встревоженными, как у загнанного животного.

– Нужно вызвать полицию, – сказал он.

– У вас есть вся информация?

Воччо кивнул и достал флешку.

– Здесь.

– Дайте мне.

Ученый протянул ему устройство.

– Чего ради вы приехали за ним?

Странный вопрос.

– Я отправил все директору НРА электронной почтой несколько часов назад.

Вот как? Карбонель об этом не упомянула. Но удивляться не стоило.

– У вас внизу есть машина?

– На задней стоянке.

Уайетт указал на дверь.

– Берите ключи и пойдемте.

В комнате вдруг потемнело.

Все лампы погасли с громким хлопком, светились лишь три компьютерных монитора. Прекратился даже шум вентиляции. Уровень тревоги Уайетта повысился от оранжевого до красного.

Казалось, они тоже могут подвергнуться нападению.

– Компьютеры снабжены резервным питанием от аккумуляторов, – сказал Воччо. Их обоих заливал неровный свет от экранов. – Что там все-таки происходит?

Уайетт не мог сказать, что те люди, возможно, приехали убить их обоих.

Поэтому лишь повторил:

– Нам нужно уходить.

* * *

Малоун стрелял не на поражение, а чтобы заставить водителя уехать – ощутимые попадания пуль должны были подействовать на него.

И они подействовали.

Мотор заработал, колеса завертелись, и машина умчалась.

Прятавшийся за ней стрелок внезапно осознал, что его единственное укрытие исчезло. Теперь он стоял посреди пустой автостоянки, залитый светом фонарей на столбах, деваться ему было некуда. Поэтому он, не целясь, выпустил очередь из своего автоматического оружия, дырявя пулями машину Малоуна и разбивая стекла.

Малоун сжался плотнее, прислушиваясь к глухому стуку пробивающих металл пуль, и ждал своей минуты. Когда стрельба прекратилась, он поднялся, прицелился, выстрелил, и противник зашатался с пулей в плече.

Малоун подбежал и отбросил пинком автоматическую винтовку.

Стрелок корчился от боли на мокром асфальте, из раны текла кровь.

Шторм усилился, порывы ветра сотрясали деревья. Малоун вгляделся в темноту и обнаружил кое-что.

Все освещение в здании погасло.

* * *

Нокс вышел из самолета в аэропорту Гринвилл, штат Северная Каролина. В Нью-Йорк он прилетел на двенадцатиместном самолете Содружества, который пилотировал сам. Летать он научился во время службы в авиации. Отец одобрил его желание вступить в армию, и шесть лет действительной службы пошли Ноксу на пользу. Сыновья последовали его примеру, один из них заканчивал службу на Ближнем Востоке, другой только собирался надеть военную форму. Нокс гордился тем, что сыновья хотели служить. Они были хорошими американцами, как и он сам.

Маленький региональный аэропорт находился в сорока минутах пути к западу от Бата, и Нокс быстро пошел к своему «Линкольну-навигатору», стоявшему возле частного ангара Содружества. И самолет, и здание явно принадлежали одному из концернов Хейла, их использовали служащие для корпоративных путешествий. В штате состояли трое летчиков, но их услугами Нокс не пользовался. Его полеты были конфиденциальными, чем меньше свидетелей, тем лучше. Он все еще беспокоился о Нью-Йорке и обо всем, что пошло не так. Но, во всяком случае, ему удалось выйти из всех переделок целым и невредимым.

Нокс открыл заднюю дверцу, бросил на сиденье дорожную сумку. В аэропорту было слишком тихо для позднего субботнего вечера. Боковым зрением он заметил какое-то движение. Из темноты появился силуэт и произнес:

– Я ждала.

Он посмотрел на безликую тень и сказал:

– Убить бы тебя.

Женщина издала смешок.

– Странно, я то же самое думала о тебе.

– Нашей сделке конец.

Андреа Карбонель шагнула вперед.

– Это вряд ли. Наши дела друг с другом далеко не закончены.

* * *

Малоун забрал оружие у обоих раненых и побежал к входу в подъезд. Увидел, что стеклянные двери разбиты, а электронный замок испорчен. Вошел в вестибюль и тут же обнаружил укрытие за диваном, стоявшим рядом с креслами. Перед одной стеной находилась стойка дежурного, перед другой два лифта. Три комплекта стеклянных дверей вели, как Малоун предположил, к другим кабинетам, но там было темно. Еще один комплект дверей в дальнем конце вел к задней части здания. Малоун нашел взглядом лестницу, табличка «ВЫХОД» светилась от аккумулятора темно-красными буквами.

Он тихо подошел и открыл дверь.

Услышал движение.

Шаги.

Над собой.

* * *

Уайетт повел Воччо за собой из кабинета в коридор, где они двинулись мимо открытых и закрытых дверей. Дежурное освещение указывало, где находится лестница, и в мягком свете от освещенной панели он увидел ведущую наружу дверь.

Она была открыта.

Уайетт схватил Воччо за руку, жестом приказал не издавать ни звука, потом завел его в первое же открытое пространство. Какой-то зал для заседаний, в противоположной стене тянулся ряд окон, толстые стекла были залиты дождем и освещались фонарями внизу. Уайетт жестом велел ученому подождать в одном из углов, потом выглянул в коридор и стал вглядываться в силуэты.

Два человека в темноте шли вперед, оба держали в руках автоматические винтовки. Ему показалось, что он разглядел на головах у них очки ночного видения. То, что эти люди прибыли снаряженными, было разумно.

Слава богу, он тоже оказался предусмотрительным.

* * *

У Нокса не было настроения для лицедейства Карбонель. Он продал ей душу, делая то, что было противно его существу.

Но она создала убедительное дело.

Содружество было обречено.

Все четыре капитана проведут не меньше десяти лет в федеральной тюрьме. Все деньги, какие они сколотили, все их материальные средства конфискует правительство. Не будет никаких судовых команд. Никаких каперских свидетельств. Никаких квартирмейстеров.

Нокс мог либо пережить это бедствие, либо стать его частью.

НРА знало о попытке убийства, потому что он сообщил им. Это был его козырь в переговорах, информация, которой не владели ни НРА, ни кто-то еще.

Его билет на выход.

Карбонель внимательно его слушала.

– Они собираются убить Дэнни Дэниелса? – спросила она.

– Капитаны считают это решением проблемы.

– А ты что думаешь?

– Они помешанные и безрассудные. Потому я и разговариваю с тобой.

– Чего ты хочешь?

– Видеть своих детей окончившими колледж. Радоваться внукам. Не проводить остаток жизни в тюрьме.

– Я могу это устроить.

«Да, – подумал он, – может».

– Действуй по их плану. Аккуратно. Но держи меня в курсе.

Нокс ненавидел себя за предательство. Ненавидел капитанов за то, что они сделали его квартирмейстером.

– И вот еще, – сказала она ему, – если что-то утаишь от меня или сообщишь ложные сведения, договоренность расторгается. Но ты не сядешь вместе с ними в тюрьму.

Нокс знал, что она сделает.

– Я сообщу им, что ты продался, и предоставлю самим разбираться с тобой.

В этом он не сомневался.

Поэтому изготовил оружие, доставил его в Нью-Йорк, потом дал Карбонель по ее требованию карточки-ключи от обеих комнат. Она велела ему проводить операцию, как планировалось, безостановочно.

Это вызвало у него любопытство.

– Президент едва уцелел, – сказал он ей. – Я не знал, хочешь ты его смерти или нет. Тот парень, что появился в окне, твой?

– Неожиданное осложнение, но оно дало результат. Со Скоттом Парроттом ты сработал отлично.

Парротта он убил только потому, что капитаны ждали этого от своего квартирмейстера. Предательство не прощалось. Иное поведение оказалось бы подозрительным.

– Ты легко сдала его, – сказал он Карбонель.

– Предпочел бы ты еще одного живого свидетеля, способного выдать тебя?

Нет. Не предпочел бы. Это была еще одна причина убийства.

– Ты хотела убить меня в Нью-Йорке?

Карбонель засмеялась.

– И не думала. Это было одолжением тебе от меня. На тот случай, если бы ты почему-то не прикончил Парротта.

Нокс не понял.

Она сказала:

– Скрыть тот факт, что ты предаешь своих, было лучше, чем подвергнуть твою жизнь опасности, от которой тебе удалось спастись.

– Значит, все это было представлением?

– Со стороны агентов нет. Они знали только, что тебя нужно задержать. Но я была уверена, что ты сможешь постоять за себя.

– Значит, ими ты тоже пожертвовала? Ты хоть немного думаешь о людях, которые работают на тебя?

Она пожала плечами.

– У них было численное преимущество. Пятеро против одного. Не моя вина, что они оплошали.

Черт бы ее побрал. Во всем этом не было необходимости.

Или была?

Действительно, оба инцидента представляли для него превосходное прикрытие.

– Капитан Хейл, – продолжала она, – и все остальное Содружество наверняка в панике. Но, похоже, капитаны совместно действуют так же результативно, как разведывательное сообщество.

Спорить с этим выводом Нокс не мог. Они все стали более агрессивными, более неразумными. Он знал, что Хейл убил своего бухгалтера, служившего у него уже очень давно. Кто следующий?

– Хейлу нужен секрет шифра, – сказала она. – Но мне не очень хочется отдавать ему этот секрет.

– Ну, так не давай.

– Жаль, что это не так просто.

– Как я сказал, между нами все кончено. Я сыграл свою роль.

– Я записывала наши разговоры. Записываю тебя сейчас. Капитаны найдут наши беседы очень интересными.

– И могу убить тебя прямо сейчас.

– Я не одна.

Нокс огляделся в темноте и понял, что, если капитаны узнают о его предательстве, ему нигде на всей планете не скрыться. Хоть они называли себя каперами, в сущности все же оставались пиратами. Измена никогда не прощалась – и чем выше было твое положение, тем мучительнее наказание.

– Не беспокойся, Клиффорд, – сказала наконец Карбонель. – Я сделала тебе еще одно одолжение.

Он слушал.

– У меня был второй осведомитель. Он снабжал меня сведениями независимо от тебя.

Вот так новость.

– И я только что выдала этот источник Хейлу.

А он еще задавался вопросом, как ему выполнить требование капитанов найти шпиона.

– В благодарность, – сказала она, – тебе нужно сделать один пустяк.

Он понял, что Карбонель ничего не делает даром.

– Убить Стефани Нелл.

Глава 30

Вашингтон

Воскресенье, 9 сентября

12.10

Кассиопея дала на мотоцикле полный газ и вынеслась на 95-е шоссе, держа путь на юг, в Виргинию. Эдвин Дэвис предоставил ей выбор транспорта, и она взяла один из мотоциклов секретной службы. По этому поводу она переоделась, надела джинсы, кожаные сапоги и черный свитер.

Ей все не давал покоя разговор с первой леди.

Полин Дэниелс была исполненной противоречий женщиной.

– У меня нет ненависти к мужу, – сказала ей первая леди.

– Вы просто возмущаетесь им и сдерживали это чувство тридцать лет.

– Политика – сильнодействующий наркотик, – продолжала пожилая женщина. – Если ты успешен в ней, она действует как успокоительное. Обожание. Почтение. Сознание собственной нужности. Они способствуют забвению. А иногда те, кто принимает слишком много этого наркотика, начинают верить, что все любят нас, что мир был бы хуже, если б мы не помогали управлять им. Мы даже начинаем чувствовать себя титулованными. И я не говорю о президенте Соединенных Штатов. Политические миры бывают большими или маленькими, какими мы создаем их для себя.

Мотоцикл с ревом несся по темному шоссе. Машин в этот час было мало, только фуры пользовались возможностью беспрепятственного проезда.

– Когда погибла Мэри, – продолжала Полин, – Дэнни был членом городского совета. На следующий год он стал мэром, потом сенатором штата, потом губернатором. Казалось, глубина нашей трагедии породила его успех. Он подавлял горе политикой. На него подействовало успокоительное. На меня нет.

– Вы обсуждали это с ним? Старались справиться с горем?

Она покачала головой.

– Это не в его духе. После похорон он никогда не заговаривал о Мэри. Ее словно бы не существовало.

– Но политика не помогала вам.

– Ошибаетесь. Я не говорила этого. Боюсь, я тоже оказалась восприимчивой к политике. Я возвышалась вместе с Дэнни. – Голос умолк, и Кассиопея подумала: «Кому, в сущности, она это говорит?» – Да простит меня бог, но я старалась забыть свою дочь. – Глаза пожилой женщины наполнились слезами. – Старалась. Только не могла.

– Зачем вы говорите мне это?

– Когда Эдвин сказал, что вы придете, он добавил, что вы хорошая. Я доверяю ему. Он хороший. Может быть, настала пора сбросить с себя это бремя. Я знаю только, что устала выносить свое горе.

– Как это понять?

Прошло несколько секунд напряженного молчания.

– Я привыкла ожидать, что Дэнни будет рядом, – сказала по-прежнему монотонно первая леди. – Он всегда был со мной.

Но Кассиопея услышала и то, что не было высказано. «Однако ты до сих пор винишь его за гибель Мэри. Ежедневно».

– Но когда мне сказали, что кто-то пытался убить его…

Кассиопея ждала завершения фразы.

– Я неожиданно для себя обрадовалась.

Мотоцикл с ревом обогнал легковую машину. Кассиопея въехала в Виргинию и помчалась к Фредериксбергу, до которого оставалось километров сорок.

– Жить с Дэнни нелегко, – сказала Полин. – У него все распределяется по отдельным ячейкам. Он без проблем переходит от одного к другому. Думаю, поэтому он хороший лидер. Дэнни все делает без эмоций.

«Необязательно», – подумала Кассиопея. То же самое говорили о ней – даже Коттон однажды упрекнул ее в бесчувственности. Но если эмоции не проявляются внешне, это не значит, что их нет.

– Он ни разу не пришел на ее могилу, – сказала первая леди. – Не был там после похорон. В том пожаре мы лишились всего, что имели. Комната Мэри и остальная часть дома превратились в золу. Не сохранилось даже фотографии. Думаю, Дэнни был этим доволен. Не хотел никаких напоминаний.

– А вы хотели их в избытке.

Исполненные страдания глаза обратились на Кассиопею.

– Пожалуй.

Кассиопея обратила внимание, что черное небо затянуто тучами. Не было видно ни единой звезды. Асфальт был влажным. Дождь закончился. Она ехала туда, куда ей не хотелось. Но Полин Дэниелс доверилась ей, сказала то, о чем знали еще лишь два человека – и Дэнни Дэниелса среди них не было. Перед выездом президент спросил, куда она едет, но Кассиопея не сказала ему.

– Вы хотели, чтобы этим занялась я, – произнесла она. – Так не мешайте мне это делать.

* * *

Уайетт полез в карман и нашел световую гранату. Он сам изобрел и изготовил ее несколько лет назад. Предостережение Карбонель он учел и был готов к тому, что здесь его могут поджидать люди, настроенные отнюдь не дружелюбно, и вполне можно было предположить, что у них окажутся очки ночного видения.

– Зажмурьтесь, – прошептал он Воччо.

Потом выдернул чеку и бросил обернутый бумагой шарик в коридор.

Слепящая вспышка пронзила закрытые веки, продержалась секунды две и погасла.

Раздались громкие крики.

Он знал, что происходит.

Двое застигнутых врасплох противников были моментально ослеплены, зрачки, расширенные очками ночного видения, резко сжались от неожиданно яркого света.

Потом появится боль, затем смятение.

Уайетт нашел пистолет, повернулся к дверному проему и стал стрелять.

* * *

Малоун услышал два выстрела. Он стоял на лестничной клетке, ждал у металлической двери, ведущей на второй этаж. Щели дверной коробки осветились яркой вспышкой, тут же погасшей. Что-то ударилось по другую сторону, затем дверь распахнулась, и два человека выбежали на лестницу, оба срывали с себя очки ночного видения. Он воспользовался их смятением, чтобы бесшумно подняться еще на этаж, и спрятался на лестничной клетке.

– Сукин сын, – выдохнул кто-то из них.

Момент тишины прошел, к обоим вернулись эмоции, и они взяли оружие на изготовку.

– Не три глаза, – сказал один из них.

Малоун услышал, как дверь открылась.

– Должно быть, они пошли к дальней стороне.

– Надеются там спуститься по лестнице.

– Третий, это второй, – раздался негромкий мужской голос. Пауза. – Объекты направляются в твою сторону, – еще пауза. – Отбой.

– Давай заканчивать, – сказал другой.

Раздался легкий щелчок, Малоун понял, что металлическая дверь закрылась.

Он рискнул посмотреть вниз, в темноту.

Тех двоих не было.

* * *

– С какой стати мне убивать Стефани Нелл? – спросил Нокс.

– Потому что у тебя нет выбора. Долго ты собираешься прожить, если капитаны узнают о предательстве? Убить одного человека – простая задача. Проблемы для тебя не должно быть.

– Думаешь, я только и делаю, что убиваю людей?

– За прошедшие несколько часов убивал. Доказательством тому служат два моих мертвых агента и еще двое в больнице.

– Все благодаря тебе. – Перемена в ней вызвала у него любопытство. – Ты понимаешь, что Хейлу похитить ее для тебя было очень непросто. Ты же требовала, чтобы ей не причиняли никакого вреда.

Карбонель пожала плечами.

– Он ожидал от меня благодарности. Понимаю. Но положение вещей изменилось. Нелл теперь стала проблемой.

– Полагаю, ты не скажешь, почему.

– Клиффорд, тебе был нужен выход. Я его тебе предоставила. Теперь называю цену.

В ее тоне не звучало ни гнева, ни презрения, ни насмешки.

– Когда Содружество перестанет существовать, – продолжала она, – а это произойдет, ты будешь волен делать все, что угодно. Живи своей жизнью. Трать свои деньги. И никто ничего не узнает. Если хочешь, могу даже взять тебя к себе.

– Ты действительно раскрыла шифр Джефферсона? – спросил он.

– Какое это имеет значение?

– Я хочу знать.

Карбонель чуть поколебалась, потом ответила:

– Да. Мы его раскрыли.

– Тогда почему не убила Нелл сама? Зачем втягивать нас в это?

– Во-первых, когда я попросила Хейла похитить Нелл, у меня не было ключа от шифра. Теперь есть. Во-вторых, это не кино, устранять людей на моей работе не так просто. Люди, выполняющие подобную работу, требуют за молчание слишком много.

– А я нет?

Она пожала плечами.

– Я могу предоставить то, что тебе нужно.

– Ты не ответила на мой вопрос. Что, если Хейл не хочет смерти Стефани?

– Я совершенно уверена, что не хочет, по крайней мере сейчас. А я хочу. Так что найди способ это сделать. Быстро.

Нокс почувствовал раздражение. Это было чересчур.

– Ты сказала, что продала другой источник. Хейл знает, кто он?

– Знает, где искать, чем наверняка и занимается в данную минуту. Определенно, он скоро передаст это дело тебе. Его верный слуга вернулся после сражения в Нью-Йорке. Видишь, что я сделала для твоего имиджа? Ты герой. Чего еще ты мог бы хотеть? И чтобы продемонстрировать свою добрую волю, показать, что мы все за одного и один за всех, я назову тебе фамилию своего источника и скажу, как именно доказать, что он предатель.

Нокс хотел знать именно это. Капитаны потребуют, чтобы этого человека немедленно судили, вынесли приговор и привели в исполнение. Если он лично сумеет выполнить эту задачу, его ценность безмерно вырастет.

Главное, это отвлечет внимание от него самого.

Черт бы ее побрал.

– Назови мне фамилию, и я уберу Стефани Нелл.

Глава 31

Фредериксберг, штат Виргиния

Кассиопея поздоровалась с открывшей дверь женщиной. Дом, построенный в георгианском стиле, был большим, изящным, с множеством комнатных растений, тремя кошками и изысканным антиквариатом внутри. Снаружи его заливал желтый свет, железные ворота перед вымощенной кирпичом подъездной аллеей были открыты. Хозяйка носила свободно сидящий спортивный костюм «Найк» и кроссовки. Она явно была ровесницей первой леди, их возраст и внешность не особенно отличались, только волнистые волосы Шерли Кэйзер были длинными, слегка окрашенными в золотисто-красный цвет.

Выражение лиц у них тоже было разным.

Если у Полин Дэниелс лицо все время оставалось бледным, вытянутым, у Кэйзер оно лучилось приветливостью, оживленность его подчеркивали широкие скулы и блестящие карие глаза. Они вошли в комнату, освещенную хрустальными бра и лампами от Тиффани. Хозяйка предложила Кассиопее выпить, та отказалась, лишь попросила стакан воды.

– Насколько я понимаю, у вас есть ко мне вопросы. Полин сказала, что вам можно доверять. Не знаю, не знаю. Можно?

Кассиопея решила быть с этой женщиной осторожнее, чем с Полин.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю