Текст книги "Цикл романов "Все секреты мира" (СИ)"

Автор книги: Стив Берри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 277 (всего у книги 307 страниц)

– Ревнуешь?

– Просто интересно.

Мишнер понял, что надо объяснить.

– Она должна была рассказать мне о десятом откровении.

– В грозу?

– Не ищи здесь логики. Я проснулся и увидел на улице ее. Она ждала меня. Мне было не по себе. Но я понял, что надо идти.

Он решил не говорить о своей галлюцинации, но он ясно помнил видение – как врезавшийся в память сон. Врач сказал, что он провел без сознания несколько часов. И значит, все, что он видел и слышал, всего лишь его реакция на все то, о чем он узнал за последние месяцы. И мерещились ему лица двух человек, имевших на него сильное влияние. А как же Дева? Вероятно, просто запомнившийся ему накануне образ в доме Ясны.

Или нет?

– Слушай, я не знаю, чего хотела Ясна. Она сказала, что, чтобы узнать откровение, я должен пойти с ней. И я пошел.

– А тебе это не показалось странным?

– В этой истории все странно.

– Она идет сюда.

– Кто?

– Ясна сейчас придет сюда. Когда я ушла, ее поднимали с постели.

Дверь открылась, и пожилая сиделка ввезла в тесную палату коляску. Ясна выглядела утомленной, ее лоб и правая рука забинтованы.

– Я хотела узнать, как вы, – тихо сказала она.

– А я как раз думал о вас.

– Я отвела вас туда по приказанию Девы. Я не хотела причинить вам вреда.

Впервые в ее голосе послышалось участие.

– Я не виню вас. Я сам решил пойти с вами.

– Мне говорили, что на кресте остался след. Черная трещина по всей длине.

– Это и есть ваш знак для неверующих? – спросила Катерина с издевкой в голосе.

– Не знаю, – тихо сказала Ясна.

– Может быть, сегодняшнее послание все объяснит?

Катерина явно не собиралась давать ей пощады. Мишнер хотел одернуть ее, но понял, что она просто сильно расстроена и срывает зло на самом беззащитном существе.

– Дева приходила в последний раз.

Мишнер изучал лицо сидящей перед ним женщины. Грустный, усталый взгляд, совсем другой, чем вчера. Больше двадцати лет она общалась с Богоматерью. Было ли это на самом деле или существовало лишь в ее воображении – для нее это значило очень много. Теперь это завершилось, и боль от утраты бледным пятном расползлась по лицу Ясны. Мишнер подумал: она как будто потеряла любимого человека – никогда больше не услышит его голос, никогда не получит от него совета или поддержки. Как было с ним, когда он остался без родителей. Или без Якоба Фолкнера.

Он вдруг почувствовал всю ее скорбь.

– Вчера на горе Дева поведала мне десятое откровение.

Мишнер вспомнил, что во время грозы слышал ее короткие фразы.

«Я вспомню. Конечно, я вспомню… Я не знаю, Дева».

– Я записала Ее слова. – Из складок одежды она достала и передала ему сложенный вчетверо лист бумаги. – Дева велела передать их вам.

– Она сказала что-то еще?

– Потом Она исчезла.

Ясна подала знак сиделке, стоящей за ее коляской.

– Мне пора в свою палату. Поправляйтесь, отец Мишнер. Я буду молиться о вас.

– А я за вас, – искренне сказал он.

Ее увезли.

– Колин, она шарлатанка, разве ты не видишь? – Голос Катерины звучал решительно.

– Кейт, я не знаю, кто она. Если шарлатанка, то очень искусная. Она сама верит в то, что говорит. И даже если она шарлатанка, теперь все позади. Видений больше не будет.

Катерина указала на лист бумаги.

– Ты прочитаешь? На этот раз Папа тебе этого не запрещает.

В самом деле. Мишнер развернул лист, но когда попытался вглядеться в строчки, у него опять заболела голова. Он передал бумагу Катерине.

– Я не могу. Прочитай вслух.

Глава LVI

Ватикан

29 ноября, среда

13.00

В аудиенц-зале Валендреа принимал поздравления от сотрудников государственного секретариата. Амбрози уже выразил желание перевести многих священников и почти всех секретарей на должности в аппарате Папы. Валендреа не стал спорить. Раз уж он поручил Амбрози удовлетворять все его нужды, то следовало дать ему возможность самому набирать себе подчиненных.

В это утро помощник почти не отходил от него, и когда Валендреа обращался к толпе, он почтительно стоял у входа на балкон. Также Амбрози следил за публикациями в СМИ, которые, судя по его отчету, в основном были положительными, особенно в том, что касалось выбранного Валендреа имени, причем все комментаторы в один голос говорили, что это будет судьбоносное правление.

Валендреа пришло в голову, что даже у Тома Кили дрогнет голос, когда он будет произносить имя Петр II. Больше в его правление священников-публицистов не будет. Все клирики будут поступать, как им скажут. Иначе они просто лишатся сана – и Кили будет первым. Валендреа уже приказал Амбрози, чтобы до конца недели этого идиота отлучили от церкви.

И это еще не все.

Будет возрождена папская тиара и назначена коронация. При его входе будут звучать фанфары. На литургии его снова будут окружать опахала и обнаженные сабли. И надо будет восстановить церемониальные носилки. Все эти обычаи отменил Павел VI – или ему вдруг изменил здравый смысл, или пришлось отдать дань своему времени, – но Валендреа вернет все на круги своя.

Прозвучали последние поздравления, и Валендреа знаком подозвал Амбрози.

– Мне надо кое-что сделать, – прошептал он. – Убери их.

Амбрози повернулся к присутствующим:

– Святой Отец голоден. Он ничего не ел с утра. А мы знаем, что у нашего Папы хороший аппетит.

В зале зазвучал смех.

– Те, кто не успел поздравить Святого Отца, смогут это сделать позже.

– Да благословит вас Господь, – сказал Валендреа.

Он пошел вслед за Амбрози в свой кабинет в государственном секретариате. Полчаса назад сняли печать с дверей папских апартаментов, и сейчас на четвертый этаж переносили многие личные вещи Валендреа из его прежнего помещения на третьем этаже. В ближайшие дни надо будет зайти в музей и в подвальный склад. Он уже подготовил для Амбрози список предметов, которые он хотел видеть в своих апартаментах. Он был доволен своим проектом. Почти все, что было решено за последние часы, задумывалось давно, и теперь он как новый Папа сможет обставить свое жилье наилучшим образом.

Заперев за собой дверь кабинета, он повернулся к Амбрози.

– Найдите кардинала-архивариуса. Пусть явится в хранилище через четверть часа.

Амбрози с поклоном удалился.

Валендреа заглянул в ванную комнату, находящуюся рядом с кабинетом. Раздражение от наглой выходки Нгови не проходило. Африканец был прав. Единственное, что можно было с ним сделать, – отправить подальше от Рима. Но это, с другой стороны, глупо. Кардинал, которому скоро предстояло стать бывшим камерленго, как выяснилось, пользовался неожиданно большой поддержкой. Не стоило сразу же набрасываться на него. Надо было проявить терпение. Но это не значит, что он забыл дерзость Мауриса Нгови.

Валендреа плеснул в лицо водой и вытерся полотенцем.

Открылась дверь, снова появился Амбрози.

– Архивариус ждет.

Валендреа бросил полотенце на мраморную полку.

– Ладно. Пошли.

Он решительно покинул комнату и спустился на первый этаж. По растерянным лицам швейцарских гвардейцев читалось, что они не привыкли к тому, что Папа может появляться так внезапно.

Валендреа вошел в архив.

В читальных залах было безлюдно. С момента смерти Климента вход сюда запрещен. Валендреа распахнул дверь в главный зал, прошагал по мозаичному полу в сторону железной решетки. У входа стоял кардинал-архивариус. Кроме него и Амбрози, в помещении никого не было.

Он обратился к старику, подойдя очень близко:

– Вы сами понимаете, что в ваших услугах мы больше не нуждаемся. Я бы на вашем месте ушел на пенсию. Освободите должность до конца недели.

– Я уже убрал свои вещи из стола.

– Я не забыл ваши слова сегодня за завтраком.

– И не забывайте. Когда мы оба предстанем перед Господом, вы повторите их.

Валендреа захотелось ударить этого не в меру разговорчивого итальянца. Но он просто спросил:

– Сейф открыт?

Старик кивнул.

Валендреа обернулся к Амбрози:

– Ждите здесь.

Столько лет хранилищем распоряжались другие! Павел VI. Иоанн Павел II. Климент XV. Даже этот нахальный архивариус! Хватит.

Ворвавшись внутрь, он подбежал к ящику и открыл его. Вот деревянный футляр. Нетерпеливо схватив его, он поставил футляр на тот же стол, за которым десятилетия назад сидел Павел VI.

Валендреа откинул крышку и увидел внутри два сложенных листа бумаги. На одном, который был явно старше, рукой сестры Люсии записана часть третьего Фатимского откровения – на обратной стороне осталась печать Ватикана, поставленная в 2000 году, когда текст обнародовали. На другом, более новом листе – итальянский перевод отца Тибора, составленный в 1960 году, на котором тоже стояла печать.

Но должен быть еще один лист.

Недавнее факсимиле отца Тибора, которое положил в футляр сам Климент. Где оно? Валендреа пришел сюда, чтобы закончить начатое. Чтобы защитить церковь и ее святыни.

Но документа не было.

Валендреа выскочил из хранилища и бросился к архивариусу. Он схватил старика за сутану. Его охватил гнев. Кардинал оторопел.

– Где? – закричал Валендреа.

– Чего вы… хотите? – заикаясь, вопросил старик.

– Мне не до шуток. Где перевод?

– Я ничего не трогал. Клянусь Богом.

Валендреа понял, что тот не лжет. Дело не в нем. Он ослабил хватку, и испуганный кардинал отпрянул от него в испуге.

– Убирайтесь, – бросил Валендреа архивариусу.

Старик поспешил прочь.

Валендреа напряженно думал. Климент. Тогда в пятницу Папа дал ему сжечь часть письма Тибора.

«Я хотел показать вам, что вас ожидает».

«Почему вы дали мне сжечь бумагу?»

«Скоро узнаете».

А когда Валендреа потребовал оставшуюся часть – тот самый перевод Тибора…

«Нет, Альберто. Он останется в сейфе».

Надо было просто оттолкнуть этого подонка и сделать то, что требовалось, не обращая внимания на присутствие дежурного префекта.

Теперь все стало ясно.

Этого проклятого перевода никогда и не было в футляре. Существует ли он вообще? Безусловно – да. И Климент не скрывал этого.

Надо его найти.

Он повернулся к Амбрози:

– Отправляйтесь в Боснию. Доставьте сюда Колина Мишнера. Никаких отговорок. Завтра он должен быть здесь. Скажите ему, что иначе я добьюсь ордера на его арест.

– На каком основании, Святой Отец? – по-деловому спросил Амбрози. – Что я скажу ему?

Подумав несколько секунд, Валендреа ответил:

– На основании соучастия в убийстве отца Андрея Тибора.

Часть IV

Откровения

Глава LVII

Меджугорье, Босния и Герцеговина

29 ноября, среда

18.00

Катерине чуть не стало плохо, когда она увидела входящего в лечебницу отца Амбрози. Она сразу заметила, что на его черной шерстяной сутане появились алая окантовка и красный пояс. Ему пожалован сан монсеньора. Петр II не стал тянуть с раздачей наград.

Мишнер ждал в палате. Все проведенные анализы дали неплохие результаты, и врач обещал выписать его завтра. Днем они собирались улететь в Бухарест. Но появление Амбрози здесь, в Боснии, не сулило ничего, кроме очередных неприятностей.

Они столкнулись на лестнице. Он явно поджидал ее.

– Я слышал, отец Мишнер чуть не погиб.

Катерина нахмурилась. Ей было неприятно его показное проявление участия, поскольку Амбрози явно играл на публику.

– Да идите вы к черту, Амбрози, – вполголоса сказала она. – Этот источник высох для вас.

Он осуждающе покачал головой и мерзко улыбнулся:

– Любовь все преодолевает. Ладно. У нас больше нет к вам никаких просьб.

Но у нее были.

– Я не хочу, чтобы Колин узнал что-то о нашей сделке.

– Еще бы!

– Я сама ему скажу. Вы поняли?

Он не ответил.

Десятое откровение, записанное Ясной, лежало у нее в кармане. Ей хотелось достать лист с текстом и ткнуть его в лицо Амбрози, но этому напыщенному хаму явно нет дела до воли небес. Никто никогда не узнает, действительно ли это послание Богоматери или всего лишь бред женщины, искренне верящей, что она стала орудием божественного промысла. Но Катерина хотела понять: каким образом церковь с Альберто Валендреа во главе смогут истолковать десятое откровение, особенно после того, как они признали предыдущие девять посланий из Меджугорья?

– Где Мишнер? – безучастно спросил Амбрози.

– Что вам от него надо?

– Мне ничего, а у Папы есть к нему дела.

– Оставьте его в покое.

Она старалась держать себя в руках, но гнев прорывался наружу против воли.

– Ого! Львица показывает когти…

– Убирайтесь вон, Амбрози!

– Боюсь, не вам указывать мне, что делать. Думаю, что слово личного секретаря Папы здесь кое-что значит. Во всяком случае, больше, чем слово безработной журналистки.

– Я не шучу, Амбрози. Убирайтесь. Передайте Валендреа, что Колин больше не слуга Риму.

– Он пока еще священник Римской католической церкви и подчинен Папе, – возразил монсеньор. – Так что он должен выполнять приказания, иначе он будет наказан.

– Что нужно Валендреа?

– Давайте пройдем к Мишнеру, – предложил внезапно Амбрози, – и я все объясню. Уверяю вас, это стоит послушать.

Она почти вбежала в палату. Амбрози вошел следом и прикрыл за собой дверь. Мишнер сидел на кровати, при виде посетителя на его лице появилось напряженное выражение.

– Вам привет от Петра Второго, – сказал Амбрози. – Мы уже слышали, что произошло с вами…

– … и специально прилетели, чтобы пожелать мне скорейшего выздоровления.

Лицо Амбрози оставалось каменным. Интересно, он скрывает свои эмоции от рождения или этот навык выработался у него в результате многолетней тренировки и постоянной лжи?

– Мы знаем, зачем вы поехали в Боснию, – невозмутимо продолжал Амбрози. – Меня послали узнать, сообщили ли вам очевидцы что-нибудь.

– Ничего.

Умение Мишнера лгать тоже поразило ее.

– А если я проверю, правду ли вы говорите?

– Делайте что хотите.

– В городе ходят слухи, что прошлой ночью Ясна узнала десятое откровение и больше явлений Девы не будет. Местные священники очень расстроены, – вкрадчиво произнес монсеньор.

– Больше не будет туристов? Исчезнет прибыль? – не сдержалась Катерина.

Амбрози повернулся к ней.

– Может, вы подождете в коридоре? Это церковные дела.

– Никуда она не уйдет, – возразил Мишнер. – В такой момент за всеми вашими заботами вы с Валендреа еще находите время думать о событиях в Боснии? Зачем вам это?

Амбрози сложил руки за спиной.

– Вопросы здесь задаю я.

– Тогда идите вон отсюда.

– Святой Отец велел вам вернуться в Рим.

– Передайте вашему Святому Отцу знаете что…

– Какая непочтительность! Мы, по крайней мере, не позволяли себе открыто оскорблять Климента Пятнадцатого.

Лицо Мишнера стало злым, он побледнел от бешенства.

– Я прямо сейчас заплачу! Вы делали все возможное, чтобы загубить все его начинания.

– Я так и знал, что вы не согласитесь.

Тон Амбрози насторожил Катерину. Он как будто был доволен, как будто ожидал такого поворота в разговоре.

– Я должен сообщить вам, что если вы откажетесь ехать добровольно, то итальянское правительство выдаст ордер на ваш арест.

– Что вы такое несете?

– Папский нунций в Бухаресте сообщил Его Святейшеству о вашей встрече с отцом Тибором. Он очень сожалеет, что Климент не посвятил его в свои планы. Теперь вами заинтересовались румынские власти. Они, как и мы, хотят знать, что хотел покойный Папа от этого престарелого священника.

У Катерины перехватило дыхание. Это предвещало опасность. Но Мишнер держался спокойно.

– А кто сказал, что Клименту был зачем-то нужен Тибор?

Амбрози равнодушно пожал плечами:

– Вам, Клименту – разница? Как бы то ни было, вы встречались с ним, и румынская полиция хочет задать вам несколько вопросов. Святой престол может или помешать ей, или помочь. Вы как больше хотите?

– Мне все равно.

Амбрози повернулся к Катерине:

– А вы? Вам тоже все равно?

Она поняла, что у этого мерзавца на руках все козыри. Или он затащит Мишнера обратно в Рим, или Мишнер сейчас же узнает, как ей так легко удалось найти его в Бухаресте и в Риме.

– А при чем тут она? – быстро спросил Мишнер.

Нервы всех троих были напряжены до предела. Амбрози выдержал мучительную паузу. Она хотела дать ему пощечину, как тогда в Риме, но сдержалась.

В палату заглянула сестра и, испуганно ойкнув, закрыла дверь.

Амбрози снова обратился к Мишнеру:

– Мне просто интересно, как она считает. Она ведь румынка и знает, как работает тамошняя полиция. Я думаю, что таких допросов никому не пожелаешь.

– А откуда вы все о ней знаете?

– Отец Тибор встречался с папским нунцием в Бухаресте. Он рассказал нунцию, что при вашем разговоре присутствовала мисс Лью. И я навел о ней справки.

Объяснение Амбрози прозвучало удивительно правдоподобно. Если бы Катерина не знала, как все было на самом деле, то сама поверила бы.

– Не вмешивайте ее в это дело, – быстро сказал Мишнер.

– Так вы вернетесь в Рим?

– Вернусь.

Ответ удивил ее.

Амбрози удовлетворенно кивнул:

– В Сплите меня ждет самолет. Когда вас выпишут?

– Завтра утром.

– Будьте готовы в семь. – Амбрози направился к выходу. – Сегодня я буду молиться…

Он выдержал паузу.

– …о вашем скорейшем выздоровлении.

С этими словами он исчез.

– Если он будет обо мне молиться, то плохо мое дело, – сказал Мишнер, когда за ним закрылась дверь.

– Зачем ты согласился? Это же был блеф.

Мишнер поменял положение, она помогла ему устроиться поудобнее.

– Мне надо поговорить с Нгови. Нужно передать ему слова Ясны.

– Зачем? Разве можно верить тому, что она написала? Это просто смехотворно.

– Может быть. Но верим мы в это или нет – это десятое откровение Меджугорья. И я должен передать его Нгови, – упрямо повторил он.

Катерина поправила ему подушку.

– А тебе известно, что существуют факсы?

– Кейт, я не хочу спорить об этом. К тому же мне интересно, с чего это Валендреа так заволновался, что даже послал ко мне своего подручного? Видимо, за этим стоит что-то важное, и мне кажется, я знаю, что именно.

– Третье Фатимское откровение?

Он кивнул.

– Но это глупо. Третье откровение давно всем известно.

Она вспомнила слова Тибора из его письма к Клименту.

«Исполните волю Мадонны. <…> Где предел дозволенной нам нетерпимости?»

– Все это не поддается логике, – сказал Мишнер.

Она решила задать еще один вопрос:

– А вы с Амбрози всегда были врагами?

Он кивнул:

– Я не понимаю, как такой человек мог стать священником. Если бы не Валендреа, он бы никогда не оказался в Риме. Они прекрасно дополняют друг друга. – Он на минуту задумался. – Теперь многое изменится.

– Тебя это не касается, – сказала она, надеясь, что их прежние планы все еще в силе.

– Не волнуйся. Я не передумал. Но неужели меня действительно разыскивают румынские власти?

– Ты о чем?

– Это отвлекающий маневр.

Она смотрела на него с недоумением.

– Накануне своей смерти Климент послал мне электронное письмо. В нем говорилось, что Валендреа выкрал часть текста третьего откровения, еще когда служил у Павла Шестого.

Катерина слушала с интересом.

– Накануне смерти Климента они с Валендреа посетили хранилище. На следующий день Валендреа неожиданно покинул Рим.

Она сразу поняла всю важность этой информации.

– То есть в ту субботу, когда был убит отец Тибор?

– Соедини все точки – и получишь картину.

В ее голове возник образ Амбрози. Он наступил коленом ей на грудь и сжимал ей горло. Неужели Валендреа и Амбрози причастны к убийству Тибора? Она хотела рассказать все Мишнеру, но побоялась, что последует слишком много вопросов, отвечать на которые ей сейчас не хотелось. Поэтому она просто спросила:

– Может быть, что Валендреа причастен к смерти отца Тибора?

– Трудно сказать. Но он способен на такое. И Амбрози тоже. Хотя я тоже считаю, что Амбрози блефует. Меньше всего Ватикану нужно привлекать к этому делу лишнее внимание. Держу пари, что новый Папа сделает все возможное, чтобы замять всю историю.

– Но Валендреа может направить внимание общественности на кого-то другого.

Мишнер начал понимать.

– Например, на меня.

Она кивнула:

– Лучше всего свалить все на своего бывшего сотрудника.

* * *

Валендреа накинул одну из белых сутан, подготовленных для него Домом Гаммарелли. К утру все было готово – его размеры записали заранее, и быстро подобрать подходящее облачение оказалось нетрудно. Швеи потрудились на славу. Валендреа оглядел себя в зеркало, оценил хорошую работу и подумал, что надо будет поручить Амбрози составить официальную благодарность.

Со времени отъезда Паоло в Боснию от него не было никаких известий. Но Валендреа не сомневался, что помощник отнесется к своей миссии серьезно. Амбрози известно, что лежит на кону.

Тогда, в Румынии, Валендреа открылся ему. Колина Мишнера надо доставить в Рим. Климент XV все тщательно продумал – надо отдать немцу должное – и, зная, что его преемником станет Валендреа, специально спрятал последний перевод Тибора. Он слишком хорошо понимал: новый Папа не сможет спокойно начать правление, постоянно помня о грозящей ему катастрофе.

Но где он?

Это наверняка знал Мишнер. Зазвонил телефон.

Валендреа находился в своей спальне на третьем этаже дворца. Папские апартаменты еще не готовы. Звонок повторился.

Он подумал: кто может звонить сюда? Уже почти восемь вечера. Валендреа одевался, готовясь к своему первому официальному ужину, где ему предстояло принимать поздравления кардиналов, и заранее предупредил, чтобы ему не мешали.

Снова звонок.

Валендреа поднял трубку.

– Святой Отец, звонит отец Амбрози и просит соединить его с вами. Он говорит, что это важно.

– Соедините.

После щелчка в трубке зазвучал голос Амбрози:

– Я сделал, как вы просили.

– И какова реакция?

– Завтра он будет в Риме.

– Как его здоровье?

– Ничего серьезного.

– А его спутница?

– Как всегда, очаровательна.

– Пусть пока радуется жизни.

И он с интересом выслушал рассказ Амбрози об их столкновении в Риме. Ладно. Тогда она была нужна им для слежки за Мишнером, но теперь ситуация изменилась.

– Я ей мешать не буду, – напоследок добавил Амбрози.

– Тогда до завтра, – ответил Валендреа. – Счастливого перелета.

Глава LVIII

Ватикан

30 ноября, четверг

13.00

Служебный автомобиль Ватикана мчался по улицам Рима. Мимо проносились высокие фасады старинных зданий, из-за которых не было видно полуденного солнца, а брусчатка приобретала цвет индиго. Мишнер сидел на заднем сиденье рядом с Катериной.

Машина миновала Колокольную арку и въехала в закрытый для посторонних двор Святого Дамаска.

Мишнер впервые почувствовал себя неуютно в Ватикане. Теперь здесь всем заправляют послушные исполнители чужой воли. Враги. Надо быть осторожным, каждую минуту следить за тем, что говоришь, и уметь предвидеть события.

Амбрози, сидевший спереди, за всю дорогу не произнес ни слова.

Машина остановилась, и они вышли.

Амбрози провел их в украшенную витражами гостиную, где в течение трех веков под величественными фресками папы встречали своих гостей. Мишнер с Катериной шли за Амбрози по лабиринту переходов и галерей со множеством канделябров и гобеленов. По стенам висели картины, изображающие величественные сцены того, как императоры и короли воздают почести папам.

Амбрози остановился у бронзовых дверей, ведущих в папскую библиотеку. В эти двери входили Горбачев, Мандела, Картер, Ельцин, Рейган, Буш, Клинтон, Рабин и Арафат.

– Мисс Лью подождет вас в коридоре, – тоном, не терпящим возражений, сказал Амбрози.

Как ни странно, Катерина не стала спорить и отошла в сторону.

Мишнер открыл дверь и шагнул внутрь.

Через три окна на стеллажи, которым исполнилось уже пятьсот лет, падали отблески света. За письменным столом, который служил папам уже полтысячелетия, сидел Валендреа. Стену за его спиной украшал образ Мадонны.

Перед столом стояло обитое материей кресло, но Мишнер знал, что сидеть в присутствии Папы позволено лишь Главам государств.

Валендреа поднялся, обошел стол. Папа протянул Мишнеру руку ладонью вверх, Мишнер понял, что он должен сделать. Он посмотрел в глаза тосканцу. Нужно продемонстрировать подчинение.

Мишнер колебался несколько мгновений. В конце концов решил, что сейчас лучше проявить благоразумие – по крайней мере, пока он не выяснит, что нужно этому дьяволу. Он опустился на колени и поцеловал перстень, отметив про себя, что ватиканские ювелиры уже успели сделать для Валендреа новый.

– Я слышал, что Климент не отказал себе в удовольствии получить такое же приветствие в Турине от его преосвященства кардинала Бартоло. Я передам достопочтенному кардиналу, что вы тоже соблюдаете протокол церкви.

Мишнер поднялся.

– Что вам угодно? – Он умышленно не стал добавлять «Святой Отец».

– Как ваше самочувствие? – Валендреа явно издевался.

– Вам это безразлично.

– Как убедить вас в обратном?

– Надо было по-другому относиться ко мне все эти три года.

Валендреа вернулся к столу.

– Я вижу, вы провоцируете меня. Но я не буду реагировать на ваш тон.

Мишнер терпеливо повторил вопрос:

– Что вам угодно?

– Мне нужно найти то, что Климент забрал из хранилища.

– Я и не знал, что он что-то взял оттуда.

– Я не в настроении шутить. Он все рассказал вам.

Мишнер вспомнил слова Климента.

«Я дал Валендреа прочесть содержимое футляра… В 1978 году он выкрал из хранилища часть третьего Фатимского откровения Девы».

– А мне кажется, что это что-то украли вы.

– Вы дерзите Папе, – мягко произнес Валендреа и тут же без перехода в лоб спросил: – Чем вы докажете свои слова?

Мишнер не стал проглатывать наживку. Пусть этот сукин сын помучается, пытаясь понять, что же ему известно на самом деле.

Валендреа подошел ближе. Ему очень подходит белое облачение, и папская шапочка почти не видна в его густой шевелюре.

– Мишнер, это не вопрос. Я приказываю вам сообщить мне, где находится этот текст.

В приказе Валендреа прозвучали нотки отчаяния, и Мишнер подумал: может быть, последнее письмо Климента было не просто бредом переживающего депрессию и готового уйти из жизни Папы?

– Я до этого момента вообще не знал, что оттуда что-то пропало.

– Думаете, я поверю в это?

– Верьте во что хотите.

– Я велел обыскать папские апартаменты и все в Кастель-Гандольфо. А личные вещи Климента у вас. Я намереваюсь поискать в них.

– А что именно вы ищете? – невинно уточнил Мишнер.

Валендреа измерил его подозрительным взглядом:

– Не могу понять, играете вы со мной или нет.

Мишнер пожал плечами:

– Я говорю правду.

– Ладно. Отец Тибор переписал третье откровение, записанное в Фатиме сестрой Люсией. И факсимиле оригинальной записи, и свой перевод он отправил Клименту. Именно этого перевода и нет в хранилище.

Мишнер начинал понимать.

– Значит, вы действительно взяли оттуда часть текста третьего откровения в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году?

– Мне нужно получить документ, состряпанный этим священником. – Тон Валендреа изменился. – Где вещи Климента?

– Мебель я отдал в приют. Все остальное у меня.

– Вы уже смотрели, что там?

Мишнер солгал:

– Конечно.

– И там не было ничего от отца Тибора?

– Если я отвечу, вы мне поверите?

– А с какой стати мне вам верить?

– Потому что я славный малый.

Валендреа помолчал. Молчал и Мишнер.

– Что вы узнали в Боснии? – вдруг переменил тему Валендреа.

– Что не стоит подниматься на гору в грозу.

– Я понимаю, почему Климент так ценил вас. Вы находчивы и умны. – Он выдержал паузу. – А теперь все же ответьте на вопрос.

Мишнер достал из кармана записку Ясны и передал ее Папе.

– Это десятое откровение Меджугорья.

Валендреа торопливо взял лист бумаги. Начал читать. Что-то поразило его, тосканец вздрогнул и перевел взгляд от листа бумаги на лицо Мишнера. Из груди Папы вырвался стон, и тут, не выпуская из рук бумаги, он обеими руками схватил Мишнера за черную сутану. В его глазах бушевала ярость.

– Где перевод Тибора?

Мишнер не ожидал такой бурной реакции со стороны Валендреа, но сохранил самообладание. С каким удовольствием он бы врезал сейчас по этому ненавистному лицу! Однако он переборол себя и лишь произнес:

– Я считаю, что слова Ясны лишены смысла. Почему вы так болезненно реагируете?

– Ее бредовые измышления действительно лишены смысла. Но мне нужно факсимиле письма отца Тибора!

Он почти кричал.

– Если они лишены смысла, почему вы набросились на меня?

Немного придя в себя, Валендреа отпустил Мишнера.

– Перевод Тибора – собственность церкви. Верните его.

– Так пусть его разыскивает швейцарская гвардия, – возразил Мишнер.

– У вас есть сорок восемь часов, чтобы доставить его, иначе я немедленно выпишу ордер на ваш арест.

– На каком основании?

– Кража собственности Ватикана. Потом я передам вас румынской полиции. Они хотят расспросить вас о вашем визите к отцу Тибору. – Его голос звучал властно, слова вылетали отрывисто.

– Думаю, они захотят узнать и о вашем визите.

– О каком визите?

Надо, чтобы Валендреа думал, будто Мишнеру известно больше, чем на самом деле.

– В день убийства Тибора вы покидали Ватикан.

– Раз уж вы все знаете, может, скажете, куда же я ездил? – саркастически спросил Валендреа.

– Я знаю многое.

– Неужели вы действительно думаете, что этот блеф пройдет? Вы хотите, чтобы Папа оказался замешанным в деле об убийстве? У вас ничего не выйдет.

И все-таки Мишнер решил снова сблефовать:

– И вы были не один.

– Да разве? Ну-ка расскажите.

– Подожду допроса в полиции. Вот румыны удивятся! Гарантирую.

На лице Валендреа появился румянец.

– Вы даже не представляете, что лежит на кону. Вам и не понять, насколько это важно.

– Вы говорите как Климент.

– В этом он был прав.

Валендреа отвернулся, постоял в раздумье и через минуту снова посмотрел на Мишнера. Он уже вполне овладел собой и, видимо, выработал какой-то план действий.

– Климент говорил вам, что я сжег часть письма Тибора на его глазах? Прямо там, в хранилище, он дал мне его сжечь. Кроме того, он сказал мне, что там же в ларце лежит факсимильный перевод всего письма сестры Люсии. А сейчас он исчез. Климент не хотел, чтобы с ним что-то случилось. Это я знаю наверняка. Значит, он у вас.

– А почему этот перевод так важен?

– Я не буду ничего объяснять. Я просто хочу, чтобы вы его вернули.

– А откуда вы знаете, что он вообще был там?

– Я не знаю. Но с той пятницы в архив никто не заходил, а через два дня Климент умер.

– И Тибор тоже.

– Что вы хотите этим сказать?

– Понимайте, как хотите.

– Я пойду на все, чтобы заполучить этот документ, – яростно прошипел Валендреа.

– Не сомневаюсь. – В голосе Мишнера звучала горечь.

Но ему пора было уходить.

– Я свободен?

– Уходите. Но надеюсь получить от вас известия в ближайшие два дня, а то вам нанесут следующий визит, который может вам не понравиться.

Мишнер не понял, кого имел в виду Валендреа. Полицию? Кого-то еще? Кого же?

– Хотите узнать, как мисс Лью нашла вас в Румынии? – небрежно спросил Валендреа, когда Мишнер уже почти достиг двери.

Он не ослышался? Откуда Валендреа знает о Катерине?

Мишнер остановился и обернулся.

– Она поехала туда, потому что я заплатил ей, чтобы она следила за вами.

Мишнер молчал.

– И то же в Боснии. Она поехала следить за вами. Я попросил ее пустить в ход все ее обаяние, и, похоже, ей это удалось.

Мишнер рванулся к нему, но Валендреа достал маленький черный пульт.