Текст книги "Цикл романов "Все секреты мира" (СИ)"

Автор книги: Стив Берри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 206 (всего у книги 307 страниц)

– Угадали, – усмехнулся он.

А она не робкого десятка, подумал он. Впрочем, это ему понравилось. Робкие и застенчивые тихони вроде Мелани Уилкс не в его духе. Лично он предпочитает девушек вроде Скарлетт О’Хары. И чем задиристее, тем лучше. Никто не возбуждал его так, как смелые девушки. Кроме того, ему требовалось как можно больше узнать про это место. И самый лучший способ – узнать это от той, кто здесь работает.

– Скажите, Кэти, где тут поблизости можно неплохо перекусить?

Она улыбнулась.

– Это зависит от того, один вы или нет.

– Обычно я предпочитаю чью-то компанию.

– Хорошо. Я освобожусь через двадцать минут.

Глава 36

Зальцбург

Кассиопея так и не вошла в гостиницу «Золотой олень». Дождавшись, когда Хусепе скроется за углом, она дала ему пройти метров пятьдесят, после чего, стараясь держаться в тени, последовала за ним. На ее счастье, на аукцион женщина надела туфли на низком каблуке, и теперь ей было легко идти в них по неровной булыжной мостовой. Сумерки тем временем сгустились. Хусепе по-прежнему шагал в пятидесяти метрах впереди. Наступившая темнота служила ей хорошим прикрытием.

Внезапно Салазар остановился. Кассиопея тотчас последовала его примеру. Шагнув к дверям какого-то дома, она сделала вид, будто рассматривает список жильцов подъезда.

По тому, как Хусепе держал руку, она догадалась, что он говорит по телефону. Впрочем, звонок был короткий, всего несколько секунд. Положив телефон обратно в карман пиджака, он двинулся дальше, шагая по улице, которая, если верить табличке, носила имя Зигмунда Хаффнера. Сейчас они находились примерно в квартале от собора и Резиденцплатц, направляясь к скале, что вздымалась к северу от города. Ее вершину венчала крепость. Отбрасываемые фонарями тени как будто плясали на асфальте странный танец.

Если ее поймают, она всегда сможет сказать, что встала на его защиту на аукционе и ей не хотелось сидеть без дела в тот момент, когда она могла ему понадобиться. Звучало убедительно. Впрочем, она все еще была зла на Коттона, отказываясь понять, зачем ему все это понадобилось. Купить книгу за миллион евро – значит громко заявить о себе. Нужно будет поговорить с ним.

Но не сейчас.

Хусепе дошел до конца улицы и свернул налево.

Кассиопея тоже поспешила к перекрестку и оказалась там в тот момент, когда Салазар свернул за другой угол. Над ее головой маячил темный силуэт церкви Святого Петра. Его купол было невозможно с чем-то спутать. Кассиопея шагнула в просторный двор аббатства, что раскинулся перед главным входом, окруженный со всех сторон другими зданиями. В центре площади журчал еще один фонтан.

Ни души. Хусепе тоже нигде не видно. Все здания темны. Из двора не видно никаких выходов. Впрочем, нет. Один есть, справа от церкви.

***

Салазар нашел кладбище. Его человек позвонил ему и сказал, что Малоун у них в руках и они изъяли у него книгу. Его даниты – молодцы. Нет, конечно, до агентов американской разведки им далеко, но в целом работают они очень даже неплохо. Правда, троих он уже потерял и теперь у него остались только двое. С другой стороны, у него есть внушительный резерв кандидатов, за счет которого будет нетрудно восполнить поредевшие ряды.

Кладбище собора Святого Петра было ему знакомо. Хусепе уже бывал здесь – и всякий раз поражался тому, что иноверцы украшали свои могилы как святилища.

Вот и это являло собой типичный образчик таких излишеств.

Украшенные цветами и коваными решетками, могилы превращались в места паломничества туристов, которые глазели на них открыв рты. Нет, «святые» этого никогда не допустили бы. Нет, конечно, у них тоже есть места, куда стекаются паломники. Например, он сам побывал на могиле Джозефа Смита, его брата и жены в Иллинойсе. А также в месте последнего упокоения Бригама Янга в Солт-Лейк-Сити. Кроме того, любой «святой» мог всегда посетить могилу своего предка.

Но в целом не в привычках «святых» возводить на месте захоронений помпезные мемориалы. Тело человека священно, ибо создано по образу и подобию Божию; оно есть храм Святого Духа. Плоти нужно воздавать уважение, как при жизни, так и после смерти. В течение жизни тело положено содержать в чистоте, оберегая его от скверны. Когда же дух покидал его, дабы воссоединиться со своим небесным создателем, бренные останки следовало с почестями предать земле. Его собственная вечная награда будет велика, ибо он вел праведную жизнь, направляемую Пророками, ведомую ангелом, в соответствии с заветами его Церкви.

Его человек сказал ему, что Малоун у них в руках и они будут ждать его у входа в катакомбы, которые есть не что иное, как пещеры в скале. Кладбище укутывала почти кромешная тьма, лишь кое-где пролегли изломанные тени. Кроме него, здесь не было ни души, тишину нарушал лишь шорох юркнувшей в кусты какой-то пугливой зверушки. Высоко над городом все еще мерцали огни замка. Там наверняка все еще в полном разгаре аукцион.

– Сюда, сэр.

Салазар повернул голову в ту сторону, откуда раздался голос, и всмотрелся в темноту.

Наверху небольшого склона стояли двое. Один держал другого сзади. Тело того, что был впереди, казалось каким-то безжизненным, голова опущена на грудь, руки безвольно болтаются вдоль боков.

Он шагнул ближе.

Тот, кто поддерживал тело, выпустил его, и темный силуэт тяжело осел на землю. В лицо Салазару уставился зрачок пистолетного дула. Чей-то голос произнес:

– Думаю, самое время нам с тобой поговорить.

Нет, он ожидал услышать другой голос. Этот принадлежал Малоуну.

По телу Салазара пробежал электрический разряд тревоги, однако он поспешил взять себя в руки.

– Почему бы нет?

Малоун поводил дулом.

– Внутри.

Хусепе поднял голову и увидел, что железная решетка, перегораживавшая вход в пещеры, открыта.

– Мне казалось, ее запирают на ночь.

– Верно. А теперь давай наверх. Поговорим там.

***

Кассиопея увидела, как Хусепе остановился на вершине скалы, затем повернулся и исчез где-то справа от нее. Она была не уверена, где именно он находится, так как была плохо знакома с Зальцбургом. Однако похоже, что она вошла на кладбище Святого Петра, так как с обеих сторон дорожки тянулись ряды могил. Ее легко могли заметить, и потому она старалась держаться в тени, используя в качестве прикрытия могильные камни. До нее доносились голоса, хотя и не громкие, откуда-то справа. К сожалению, разобрать слова она не смогла.

На вершине холма Кассиопея остановилась и, притаившись за кустами, выглянула из-за своего укрытия. Справа никого. Затем слева, в метрах двадцати от себя, она различила темный силуэт. Какой-то человек с трудом поднимался на ноги. Женщина бросилась вперед: это оказался один из тех, кого она уже видела раньше. Помнится, он ждал Хусепе, когда они уходили с аукциона.

– С вами всё в порядке? – спросила она.

Человек кивнул.

– Меня избили.

Она тотчас догадалась, кто именно.

– Где сеньор Салазар? – поинтересовался он.

– Вон там.

И она повела его назад, туда, где исчез Хусепе. Вдвоем они осторожно приблизились к порталу, перегороженному железной решеткой. Перед ней на земле лежало еще одно тело.

Совместными усилиями они помогли ему подняться на ноги. Этот тоже не сразу пришел в себя после сильного удара по голове. Впрочем, жизнь обоих была вне опасности.

Кассиопея шагнула к воротам. Деревянный засов был сломан. Что означало, что Хусепе в руках у Коттона. Она приложила палец к губам и повела обоих прочь, шепотом спросив:

– У кого-нибудь из вас есть оружие?

Второй покачал головой, добавив, что, по всей видимости, напавший его обезоружил. У первого же при себе был пистолет. Похоже, Коттон торопился, раз проглядел «ствол».

– Оставайтесь здесь, – сказала она, беря у него пистолет.

– Мы обязаны охранять сеньора Салазара.

– Вы знаете, кто я такая.

Оба молча кивнули.

– Делайте, что я вам приказываю. Ждите нас здесь.

– Вам лучше туда не ходить.

Кассиопея была благодарна кромешной тьме, скрывшей от них тревогу на ее лице. В любой иной ситуации этот человек был бы прав.

– К сожалению, я единственная, кто может это сделать.

Глава 37

Малоун шел следом за Салазаром вверх по вырубленным в скале ступенькам, гладким и слегка вогнутым от бесчисленных подошв, что ступали по ним не одно столетие. На самом верху они вошли в небольшое помещение с провисшим потолком и неровными стенами, что явно говорило о том, что когда-то это была пещера. Нащупав выключатель, они зажгли ряд тусклых ламп в форме свечей. Вскоре пещера наполнилась теплым светом. В стене напротив входа располагалось шесть неглубоких арочных ниш.

Он знал, что это такое, – места для священников во время литургии. Они находились в часовне Гертруды, освященной в XII веке, которая до сих пор использовалась для проведения церковных служб. В центре часовни вздымалась высокая готическая колонна, слева расположился покрытый глиняными табличками алтарь, придавая помещению вид настоящих катакомб. Алтарь украшали изображения креста, якоря и огня, символизировавшие такие божественные добродетели, как вера, надежда и любовь. Перед алтарем в пять рядов стояли дубовые скамьи.

– Вон туда, – сказал Коттон Салазару и указал дулом пистолета на скамьи. Сам он занял позицию между ним и выходом. Неяркий свет ламп с трудом пронизывал темноту, напоминая трепетание пламени свечей на ветру. Деревянный ящичек с книгой Малоун положил на алтарь.

– Меня удивило, что вы позволили мне купить эту вещь. Для такого человека, как вы, миллион долларов – не такие уж и большие деньги.

– Могу я поинтересоваться у вас, почему правительство Соединенных Штатов так интересуется совершаемыми мною покупками?

– Нас больше интересуете вы сами.

– Я уже это понял.

Малоун вел игру вслепую. Ему было известно лишь то немногое, что он сумел узнать накануне в кабинете Салазара.

– Расскажите мне про Техас, Гавайи, Аляску, Вермонт и Монтану.

– Я вижу, что вы уже побывали в моем доме. Не кажется ли вам, что это противозаконно?

– Ах да, чуть не забыл. И про Юту тоже. С какой стати гражданин Испании и Дании вдруг проявляет повышенный интерес к шести американским штатам?

– Вам когда-нибудь доводилось слышать про пророчество Белого Коня?

Малоун пожал плечами.

– Пожалуй, нет.

– Это часть моей религии. Оно предсказывает Америке большие перемены, в которых примут участие Святые Последних Дней.

– Неужели вы и впрямь верите, что мормоны попытаются подмять под себя власть в стране? Мне казалось, это идет вразрез с вашей религией.

– С этим мы согласны. Но нет, я не это имею в виду. Мы свято чтим Конституцию Соединенных Штатов. Согласно нашему учению и нашим заветам, конституция – это боговдохновенный документ, написанный рукой мудрецов, которых избрал Господь, дабы освободить их от рабства. Это золотая середина между анархией и тиранией. Все, что ниже и выше ее, – от лукавого. Наш основатель, пророк Джозеф Смит, свято в это верил. Мы, однако, почитаем этот документ во всей его полноте, как он и должен был пониматься с самого начала.

– Какую чушь вы несете!

Салазар улыбнулся умиротворенной улыбкой.

– В мои намерения не входит что-либо вам объяснять. А вот вы должны ответить на один мой вопрос. Скажите, какие законы я нарушил?

– На вашей совести убийство.

– И кого же я убил?

– По словам Барри Кирка, ради книги вы убили человека.

– И вы ему поверили?

– В общем-то, нет. Вы подослали Кирка, чтобы он узнал все, что только сможет. Он слишком долго болтался поблизости, вынюхивая что-то. Стоит ли удивляться, что он привлек наше внимание. Умный был, подлец… Увы, к несчастью для вас, он не умел вовремя остановиться, и я был вынужден его убрать.

– А те двое в лодке?

– Они сами на это напросились.

– В таком случае за мной еще двое.

Какое, однако, хитрое признание насчет мертвого агента… Косвенное, но прозрачное. Что означало одно: Салазар уверен, что живым уйдет отсюда именно он. «Двух данитов внизу я уже ликвидировал, – подумал Малоун. – Но сколько их там еще может быть?»

– По крайней мере, нам больше нет необходимости притворяться. Может, лучше приступим к делу?

– Единственное дело, какое у меня к вам имеется, мистер Малоун, это направить вас на путь спасения.

– По-моему, я здесь не один такой, вам не кажется?

– Я мог бы задать вам тот же самый вопрос.

– В данный момент, похоже, нас здесь двое. Только я и вы. Так почему бы нам не воспользоваться моментом?

***

Кассиопея шагнула в ворота и осторожно закрыла за собой железную решетку. Двое подручных Хусепе ждали снаружи, чуть в отдалении, готовые в любую минуту прийти на помощь. Впрочем, она предпочла бы все сделать сама.

Склеп, в котором она находилась, был невелик. Кассиопея различила в темноте лишь несколько могил. Барочное распятие освещала одна-единственная тусклая лампа. Справа и слева располагались шесть деревянных панелей с изображением средневековой пляски смерти. Над одной из панелей, с изображением смерти с корзиной костей, виднелась надпись: huc fessa reponite membra.

«Здесь покоятся усталые члены», – перевела Кассиопея.

Ниже виднелась еще одна надпись, на сей раз по-немецки. Кассиопея перевела и ее.

После праведной жизни и добрых дел помни: наградой тебе будет отдохновение.

Неужели? Лично она в этом сомневалась.

Она пыталась жить праведной жизнью, но почему-то никаких наград за это не получала. Зато неприятности сыпались одна за другой. Боже, как она устала от всех этих битв, как ей хотелось спокойствия и стабильности… Может, ей стоит в кого-то влюбиться? К сожалению, она если и влюблялась, то в такие же заблудшие души, как и сама. Коттон был таким же вечным неприкаянным скитальцем, как и она. Наверное, именно в этом и заключалась причина их взаимного притяжения.

С другой стороны, это всегда большая ответственность.

Вверх вели вырубленные в скале ступени. Нервы были на взводе. По ногам тянуло холодным сквозняком. Чтобы успокоиться и взять себя в руки, Кассиопея сделала несколько глубоких вдохов. Темнота вселяла в нее мужество, однако была бессильна одарить мудростью.

Она осторожно двинулась вверх.

***

Салазар оставался спокоен. Несмотря на браваду Малоуна, он сомневался, что его жизни что-то угрожает. Ведь кто он такой? Всего лишь один из тысячи официальных представителей Церкви Иисуса Христа Последних Дней, и его ликвидация вряд ли что-то даст американскому правительству. Что, впрочем, не означало, что в данный момент он вне опасности.

Хусепе уже заметил, что Малоун отобрал у одного из данитов пистолет, который, кстати, сейчас был нацелен в его сторону. Все его люди имели при себе пистолеты единого образца. Огнестрельное оружие было страстью Салазара. Он обожал его, сколько себя помнил. Обращению с оружием его научил отец. Он же научил уважать его. Со своей стороны, Хусепе научился мастерски им владеть на благо Церкви.

– Интересно, однако, – заметил Салазар, – что ваше начальство отправило вас сюда, практически не снабдив никакой информацией. По идее, вам полагается знать, что объединяет эти шесть штатов.

– Вы удивитесь, когда узнаете, что мне известно.

Сказать по правде, Салазару не нравилась самоуверенная физиономия его визави.

– Более того, – продолжал Малоун, – если кого и мучает любопытство, так это вас. Вы хотите знать, почему ваша персона вызывает у нас такой огромный интерес. Готовьтесь. Ответ вы узнаете уже совсем скоро.

– Жду с нетерпением.

– Интересно, – задумчиво произнес Малоун, – а нынешний Пророк в курсе вашей веселой шайки данитов? Сомневаюсь, что это его инициатива. Мормонская церковь проделала долгий путь. Необходимость в разного рода крайностях давно ушла в прошлое.

– Я не стал бы зарекаться. Моя Церковь не раз подвергалась гонениям и насмешкам. Мы вынесли не одно оскорбление, подобное тому, которое нанесли нам вы: насилие, смерть… Но мы не сдались, мы пережили все благодаря нашему мужеству и стойкости.

Салазар тянул время, давая возможность подручным прийти к нему на помощь. Он не терял надежды, что они уже идут ему на выручку.

– Я дважды недооценил вас, мистер Малоун.

– Знаю.

– Третьего раза не будет.

***

Кассиопея шагнула из тени рядом с дверью, которая, похоже, вела в часовню. Еще четыре шага, и она уже стояла позади Коттона.

– Бросай оружие, – произнесла она, прижав дуло пистолета ему к спине.

***

Малоун застыл на месте.

– Я не стану повторять дважды, – сурово добавила Кассиопея.

Коттон понял: сопротивление бессмысленно. Пистолет со стуком упал на пол.

Салазар поднял оружие и, держа палец на спусковом крючке, поднес его ко лбу Малоуна.

– Я должен пристрелить тебя здесь и сейчас. Ты убил трех моих людей. Похитил меня, требовал от меня ответы на вопросы. Американское правительство не имеет права так поступать. – Глаза Салазара сверкнули яростью.

– Ты убил американского агента, – возразил Малоун.

– Ложь! – выкрикнул Салазар. – Я никого не убивал.

Черный зрачок пистолетного дула по-прежнему смотрел Коттону в лицо. Впрочем, такое с ним случалось не впервые. На его лице не дрогнул ни один мускул.

– Нет, Хусепе, – остановила Салазара Кассиопея и встала так, чтобы Малоун мог ее видеть. – Никакой крови. Я пришла положить этому конец.

– Но ведь он – само зло, – возразил Салазар.

– Убить его – значит сотворить не меньшее.

Салазар неохотно опустил пистолет. На его лице читалось отвращение.

– Ты права. Моя совесть чиста. Я не сделал ничего дурного.

Интересно, сколько она простояла снаружи часовни, задался мысленным вопросом Малоун. Слышала ли она молчаливое признание Салазара? Что, если того мучает тот же самый вопрос? Тогда все становится на свои места.

Кассиопея подошла к алтарю и взяла в руки книгу.

– Она наша.

С этими словами она протянула книгу Салазару.

– Скажите своему начальству, – произнес тот, обращаясь к Малоуну, – что я благодарю вас за ее приобретение.

– Выходит, воровать не грешно?

Салазар расплылся в ухмылке.

– В данных обстоятельствах я бы сказал, что нет. Лучше назовем их частичным воздаянием за то, что я тебе должен.

Малоун понял намек. Салазар же направился к выходу. Кассиопея, не спуская дула с Коттона, тоже попятилась назад.

Впрочем, он тоже не стал отводить глаз.

– Ты собираешься меня пристрелить?

– Только попробуй сдвинуться с места, и ты покойник. Это я тебе обещаю. Я не забыла, как ты оскорбил меня. И его. Нашу религию. Я умею сдерживать себя. Но если меня довести, честное слово, я буду стрелять.

С этими словами она вышла вон.

***

Малоун остался стоять посреди часовни. У него не было желания преследовать их. Кассиопея закончила спор по-своему.

И дальше провоцировать ее не стоило.

Выйдя из часовни в небольшой вестибюль, вырубленный в скале, Коттон приблизился к прямоугольному отверстию во внешней стене. Окно это было не застеклено. Из-за разбросанных по небу облаков выглядывала серовато-желтая четвертушка луны. Внизу он разглядел смутные фигуры – это были Кассиопея, Салазар и два данита. Все четверо уходили с кладбища назад в город. Его самого душили злость и разочарование. Он чувствовал себя преданным, но еще хуже – круглым дураком. Он пошел на конфронтацию с Салазаром практически без причины – исключительно ради драки.

Но ведь это не в его духе.

Не в его привычках угрожать кому-либо, не имея надежного прикрытия. На этот раз все вышло иначе. Президент Соединенных Штатов поручил ему запугать Салазара. Что ж, запугать он, похоже, его запугал…

Четыре тени растворились во тьме.

Одну из этих четверых Коттон любил. И что теперь? Ответа на этот вопрос у него не было.

***

Кассиопея вошла в вестибюль «Золотого оленя». К этому моменту пистолет уже вернулся к своему владельцу. Она узнала, что оба данита остановились в номере на третьем этаже, чуть дальше по коридору от номера Хусепе. Ее просторный люкс располагался этажом ниже. Салазар передал книгу своим помощникам, после чего отпустил их, а сам пошел проводить Кассиопею до ее номера. Она вставила ключ в замочную скважину. Он бережно взял ее за руку и привлек к себе.

– Хочу сказать тебе, что я никому не причинил зла. Мои слова были неправдой.

– Я знаю. Ведь это не в твоих правилах.

– Ты действительно сказала то, что думала? Про нашу религию, про то, что он оскорбил нас?

– Каждое слово было правдой.

Ложь давалась ей легко.

– Почему ты пошла за мной?

– Решила, что могу быть тебе полезной.

– Это я понял.

– Я участвовала в нескольких громких расследованиях и знаю, как вести себя в… щекотливых ситуациях.

– Это я тоже понял.

– Самое главное, что книга теперь у тебя, а Малоун остался ни с чем. Что бы ни произошло между ним, американцами и тобой, я всегда буду рядом, чтобы тебе помочь.

Салазар пристально посмотрел на нее, пытаясь понять, стоит ли ей верить. Она могла поклясться, что слышит его мысли.

– Что ж, при необходимости воспользуюсь твоей помощью.

– В таком случае она тебе будет оказана.

– Поговорим об этом завтра, – сказал он и нежно ее поцеловал. – А пока спокойной ночи.

С этими словами Хусепе поднялся к себе на третий этаж.

Она дождалась, пока стихнут его шаги. Коттон прислал ей еще одно сообщение, полное обвинений. Он зол на нее. Это было ей ясно. Впрочем, предельно ясно было и нечто другое. Хусепе Салазар – совсем не тот, каким она его когда-то знала.

Глава 38

Вашингтон, округ Колумбия

17.20

Дэнни Дэниелс снабдил Стефани адресом. После чего она выслушала его объяснения по поводу того, как так получилось, что после конфиденциального аудита, проведенного Министерством юстиции, на ее счету в банке оказалось на 500 тысяч долларов меньше.

К этому делу привлекли даже генерального прокурора, хотя и не объяснили причин, ограничившись словами, что, мол, нужно поставить под удар ее репутацию. Стефани подумала, что американское правительство могло быть этому радо, поскольку ни для кого не секрет, что между ними не раз случались конфликты.

Накануне вечером, после того как Эдвин вернулся в Вашингтон, имела место необходимая утечка информации из Белого дома, с тем чтобы слух как можно скорее дошел до сенатора Таддеуса Роуэна.

– Как же я ненавижу этого напыщенного сукина сына, – заявил президент, – хотя я обычно не говорю так о людях.

– Я даже не подозревала, что вы враги.

– И хорошо, что нет. Когда я соберу расстрельный взвод, мне не будет нужно, чтобы мы стояли кружком.

Стефани улыбнулась. Наконец-то она услышала некое подобие шутки. А то уже начала волноваться за него.

– Пойми меня правильно, – продолжал президент. – Я питаю к религии мормонов искреннее уважение. Чарльз Сноу всегда был со мной прям. Но каждая религия имеет среди своих приверженцев некий процент фанатиков и психов. К несчастью для нас, один из них возглавляет Сенатский комитет по контролю за расходованием государственных средств.

Стефани оставила президента сидеть за столом в обеденной комнате. Эдвин проводил ее до отеля «Мандарин Ориентал», где она всегда останавливалась, бывая в Вашингтоне. Нелл приняла душ, связалась с Атлантой и поговорила по телефону с Кассиопеей Витт, от которой узнала, что произошло на аукционе в Зальцбурге.

– Ты знала, что Коттон там будет, – упрекнула ее Кассиопея, – но ничего не сказала мне.

– Я лишь подозревала. И ты права, я не стала делиться своими опасениями.

– Думаю, я должна покончить с этим делом.

– Но ты этого не сделаешь.

– Коттон сказал, что твой агент мертв. И обвинил в его смерти Хусепе.

– Он в обоих случаях прав.

– Мне нужны доказательства.

– Вот и займись их сбором. И пока будешь этим заниматься, верни на место голову.

– Стефани, я не работаю на тебя, так что ты мне не указ.

– В таком случае уходи. Прямо сейчас.

– Я-то уйду, а вот Коттон еще останется.

– Верно. А мы уж сами решим, как нам поступить с Салазаром.

Стефани вышла из такси.

Она вернулась в Джорджтаун, неподалеку от пересечения Висконсин-авеню и М-стрит. Триста лет назад это была самая дальняя точка, куда могли заходить морские суда, поднимаясь вверх по Потомаку. Неудивительно, что на этом месте когда-то возникла торговая фактория. Сейчас же это был модный пригород столицы, с дорогими магазинами, уличными кафе и знаменитыми ресторанами.

Дорогие кварталы располагались среди газонов и парков. Это была, пожалуй, самая дорогая недвижимость во всем городе. Особняк Роуэна занимал место среди себе подобных зданий, в колониальном или викторианском стиле, – белый двухэтажный кирпичный дом, заслоненный от посторонних взоров высокими дубами.

Вдоль кирпичных стен протянулись пестрые клумбы. Перила крыльца украшали кашпо с цветами. Стефани поднялась по ступенькам, прошла по деревянной веранде и позвонила в дверь. По словам Дэниелса, сенатор должен был вернуться из Юты примерно в половине пятого.

Дверь ей открыл сам Роуэн.

Он был из породы тех людей, что никогда не сутулятся, пытаясь уменьшить свой рост; наоборот, никогда не расставался со своей подтянутой, военной осанкой. Густые седые волосы и загорелое лицо делали его похожим на немолодого спортсмена. Его темные глаза напоминали угли. Казалось, он насквозь буравил ее взглядом. То, что она пришла к нему, было серьезным нарушением протокола, а также неписаного правила, согласно которому дом человека – его святилище и никто не вправе посягать на его неприкосновенность.

– Мне нужно поговорить с вами, – просто сказала Нелл.

– Это было бы в высшей степени неуместно. Позвоните мне в офис, договоритесь о времени, когда я смогу принять вас – разумеется, в присутствии представителя департамента юстиции. Это единственный способ поговорить со мной. Иных нет.

С этими словами он попытался захлопнуть дверь.

– В таком случае вам никогда не увидеть то, за чем вы охотитесь.

Дверь застыла на месте.

– И что же это такое? – спокойно спросил сенатор.

– То, что Мэри Тодд Линкольн написала Улиссу Гранту.

Обведя глазами комнату, Стефани по достоинству оценила два кресла эпохи Регентства и старинную кушетку, чью золотистую обивку удерживали на месте потемневшие от времени шляпки медных гвоздей. Полированные столики уставлены фотографиями. Помещение освещали две хрустальные лампы, абажуры которых украшали огромные кисти. Казалось, будто она перенеслась в девятнадцатый век. На нее тотчас нахлынули воспоминания о бабушкином доме. Там тоже было много подобных вещей.

– Слушаю вас, – сухо произнес Роуэн.

Он сел напротив нее: спина прямая, плечи расправлены.

– Я не могу явиться по вашей повестке. И не по той очевидной причине, что она не имеет силы.

– Почему вы упомянули миссис Линкольн?

– Мне известно о ваших попытках получить доступ в некоторые закрытые архивы. Я не первый день живу на свете, сенатор. Так же, как и вы. Вы отправили мне повестку лишь затем, чтобы завладеть моим вниманием. Вы пытались давить на меня. Вы угрожали мне и некоторым моим коллегам из других разведслужб, но так ничего и не добились. И потому решили устроить мне испытание, решив, что юридическое давление окажется эффективным. Откуда вам было знать, что у меня есть некая проблема?

– Мне так и сказали. По словам главы штаба, Белый дом косо посматривает на вас.

– Это еще мягко сказано. И ваша повестка смотрится как луч прожектора, направленный в мою сторону.

– И что же вы натворили?

Стефани усмехнулась.

– Пока ничего. Никаких признаний, пока мы не заключим договор.

– А почему я должен вам доверять?

Стефани запустила руку в карман и извлекла оригинальное письмо Мэри Тодди и его отпечатанную версию. Роуэн взял у нее из рук и то и другое и погрузился в чтение. И хотя он явно пытался не подавать вида, от Стефани не скрылось его волнение.

– Вы ведь это хотели заполучить? – уточнила она.

Сенатор пожал плечами, как будто ответ был очевиден.

– Смотрю, вы осведомлены в моих делах.

– Я офицер спецслужб. Это моя работа. Но ваши запросы мне порядком подгадили.

– Это как же?

– Скажем так, у меня проблема с банковским счетом. Сначала я хотела разрешить ее по-тихому, но потом появились вы. И вот теперь Белый дом задает мне вопросы, на которые мне не хотелось бы отвечать.

Сенатор сделал удивленное лицо.

– Никогда не считал вас воровкой.

– В таком случае давайте назовем меня низкооплачиваемой чиновницей, которая бы хотела с комфортом пожить на пенсии. Как только нынешняя администрация покинет Белый дом, мне тоже придется уйти. Лучший момент уйти в тень невозможно придумать. Мне было нужно всего несколько месяцев, в течение которых мое имя нигде не засветилось бы.

– Извините, если я нарушил ваши планы.

– С другой стороны, возможно, не все так плохо, – как можно беззаботнее отозвалась Стефани. – Думаю, мне есть кое на что взглянуть. На нечто такое, в существовании чего лично я сильно сомневаюсь.

С этими словами она протянула ему оригинал записки Мэдисона и ее распечатку. Роуэн прочел и их тоже.

– Вы правы. Я не знал об их существовании.

Стефани посмотрела на часы.

– К утру в моем распоряжении будет все, что прятал Мэдисон в своей летней резиденции.

Эти слова явно произвели впечатление на ее собеседника.

– И вы намерены продать это нечто подороже?

Нелл пожала плечами.

– У меня есть то, что нужно вам, у вас же – то, что нужно мне.

Ее живот стянуло узлом. Черт, как же противно произносить эти слова, тем более когда перед ней сидит этот человек! Его репутация была безупречной. Сторонник консервативных взглядов. Серьезный. Надежный. Честный. Не замешанный ни в каких скандалах. И вдруг оказывается, он готов закрыть глаза на нечестную госслужащую с тем, чтобы заполучить то, что ему нужно. Да что там! Похоже, он клюнул на ее приманку. Это означало, что он ее ни во что не ставит.

– Вы правы, – сказал сенатор. – Есть некие документы, с которыми мне хотелось бы ознакомиться. Они крайне важны для меня… в личном плане. К сожалению, у меня нет к ним доступа. Это письмо миссис Линкольн… я догадывался, что оно существует. Видите ли, она послала точно такое же главе моей Церкви. Оно хранится в наших архивах. А вот записка мистера Мэдисона для меня в новинку.

– Я не знаю, чем вы занимаетесь, да и не хочу знать. Мне нужно другое – избавьте меня от всего этого внимания. Я хочу доработать до того момента, когда Дэниелса переизберут, после чего удалюсь на покой. – Стефани добавила в голос обиды. – Я пришла к вам, чтобы предложить сделку. Если мы с вами договоримся, то с Белым домом я справлюсь и подавно. Но я не могу вести борьбу одновременно и с ним, и с Конгрессом. Более того, в знак серьезности моих слов я пришла к вам не с пустыми руками, а принесла два подарка. К утру в моих руках будет третий.

– Срок моего сенаторства тоже близится к концу, и в мои планы не входит баллотироваться снова.

А вот это уже нечто новенькое.

– Вернетесь в Юту?

– Да, но от дел отходить я не намерен.

У Стефани было такое ощущение, будто она висельник, который только что примерил петлю. Тем не менее она решила не выходить из роли. Не так часто в этой жизни подворачивается возможность так нагло и откровенно нарушать закон.