Текст книги ""Фантастика 2025-118". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Татьяна Андрианова

Соавторы: Евгения Чепенко,Олег Ковальчук,Руслан Агишев,Анастасия Андрианова,Иван Прохоров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 346 (всего у книги 351 страниц)

Олег Ковальчук
Сердце Изнанки. Книга – 2

Глава 1
Единство

Передо мной лежал Александр Филиппович Пылаев, его лицо было бледным, а кровь, пропитавшая ковёр, всё ещё блестела в тусклом свете лампы.

Он на миг отключился, чем породил испуганный вздох супруги, но почти сразу открыл глаза.

– Полно, мальчик, – прохрипел он слабеющим голосом. – Ты и так выложился.

Я пропустил его слова мимо ушей. Да, я не лекарь, и в моём арсенале лишь кольцо Злобина с печатью лечения, способное затянуть раны или остановить небольшое кровотечение. Но я – видящий, и это давало мне преимущество.

Моя способность позволяла различать энергетические потоки, видеть сосуды и ткани, недоступные обычному глазу. Я мог направлять энергию туда, где она нужна, и закупорить кровотечение, пускай и не так изящно, как настоящий лекарь, но куда эффективнее, чем если бы это делал обычный одарённый.

Моя задача – протянуть жизнь Пылаева до приезда лекаря, и я не собирался его подвести.

Сосредоточившись, я вливал энергию через кольцо, чувствуя, как она течёт по моим пальцам в рану барона. Я видел, где сосуды разорваны, и, действуя точечно, перекрывал их один за другим.

Слуги, мельтешащие вокруг, и суетящиеся Татьяна с Алисой только мешали, их голоса сливались в раздражающий гул. Но я отгородился от шума, и шаг за шагом закупоривал артерии. Он не умрёт – не сегодня, не в мою смену. Эта мысль едва не вызвала злую улыбку, но я отбросил её и продолжил работу, чувствуя, как кольцо нагревается от большого трафика энергии.

В комнату вбежал Дмитрий, его дыхание было тяжёлым после бега.

– Вениамин Семёнович уже мчится, – доложил он. – Будет минут через двадцать пять.

– Так быстро? – пробормотала Татьяна, её голос задрожал от тревоги. – Он же разобьётся! Нам нужен живой лекарь!

– Спокойно, матушка, – отозвался Дмитрий. – Он заночевал у Романа Михайловича Злобина, это неподалёку.

При упоминании графа Татьяна поморщилась, но тут же кивнула.

– Что ж, всё к лучшему, – буркнула она, бросив на меня насторожённый взгляд.

– Точно, – поддакнул я, отнимая руки от раны Пылаева. – Основные сосуды закупорил, кровотечение остановил.

Я обратился одновременно к барону и его супруге:

– Бояться нечего. До лекаря он дотянет.

Александр Филиппович слабо кивнул, но его тут же скрутил кашель, а тело затрясло от озноба.

На миг его взгляд помутнел, голова откинулась назад, и я понял, что он балансирует на грани обморока, едва цепляясь за сознание. Я стиснул зубы, усиливая поток энергии через кольцо – терять его сейчас было нельзя. Через пару секунд он моргнул, возвращаясь, но дыхание стало ещё слабее, почти прерывистым.

Татьяна всплеснула руками, её глаза округлились.

– Ему холодно! – воскликнула она. – Может, накрыть его? Или подушку под голову? Перенести на кровать? Он же на полу!

– Не трогать! – резко оборвал я поток её мысли, мой голос прозвучал твёрже, чем я ожидал. – Пусть лежит, как есть. Движение раскроет рану, и кровь хлынет снова. Ясно?

Татьяна замерла, затем кивнула, её руки нервно теребили край платья.

– Хорошо, не трогаем, – пробормотала она.

Тут оживилась Алиса, шагнув ближе.

– А чего у него нож в животе торчит? – спросила она, указывая на кинжал. – Может, вытащить?

Я хмыкнул, бросив на неё взгляд.

– Ещё одна, – сказал я, не скрывая иронии. – Нож закупоривает рану. Вытащишь – и рана разойдётся. Он истечёт кровью за минуту. Ещё мудрые советы будут?

Алиса подняла руки в жесте капитуляции.

– Всё, всё, не лезем, – буркнула она, отступая.

Тяжело выдохнув, я поднялся на ноги, ощущая, как усталость сковывает мышцы. Хотел было утереть пот со лба, но взглянув на руки передумал – они были липкими от крови Пылаева.

– Присмотрите за отцом, – бросил я семейству. – Дайте ему воды, если сможет пить. И не тормошите. Ему нужен покой.

К моему облегчению, никто не стал спорить. Татьяна кивнула, всё ещё нервно теребя платье, а Алиса молча отступила к матери. Я отошёл в дальний угол комнаты, где лежало тело ассасина, которого Татьяна своей стихией насадила на крюки вешалки. Слуги, стараясь не смотреть на труп, сняли его со стены и уложили рядом, чтобы не нагнетать и без того тяжёлую атмосферу.

Я присел на корточки, внимательно оглядывая тело. Чёрное одеяние плотно облегало фигуру, на голове – балаклава из той же тёмной ткани. Стянув её, я увидел обычное лицо, ничем не примечательное, словно у случайного прохожего. Ни шрамов, ни знаков отличия – ничего, что могло бы выдать личность.

Переключившись на магическое зрение, я осмотрел его истинным взглядом. Несколько артефактов слабо мерцали: пара синих, один зелёный. На пальце горело кольцо оранжевого уровня, от которого исходила тяжёлая энергия. Присмотревшись, я заметил плетение проклятия, опутывающее артефакт. Потратив пару секунд, я разобрался: если снять кольцо, оно взорвётся, распылив яд, который поразит всех вокруг. Да уж, это не те безобидные побрякушки, что подсовывает Алиса через служанку. Эти ребята играли по-крупному, и их цель была ясна – убивать всех. Я решил оставить вещи ассасина на месте.

Мой взгляд упал на ладонь убийцы. Там красовалась татуировка – силуэт ласки, вычерченный тонкими линиями. Магическое зрение подсказало, что она не простая: похоже именно это сложное плетение и обеспечивало невидимость. Любопытно. Это объясняло, как они крались незамеченными, пока я не вычислил их ауры. Я мысленно отметил, что стоит подробнее изучить такие татуировки – знание врага никогда не бывает лишним.

Ко мне подошёл Дмитрий, его шаги были тяжёлыми, а лицо всё ещё бледным. Он кивнул на тело.

– Это ассасины из Дома Тени, – произнёс он, прищурившись.

– Дом Тени? – я вскинул бровь.

– Значит, есть кому предъявить счёт. И кого расспросить, если дойдёт до дела.

Дмитрий тихо рассмеялся, но в его голосе не было веселья.

– Расспросить, гильдию убийц? Они наёмники, Костя. Никогда не раскроют нанимателя. Да они и сами, скорее всего, ничего не знают. Они только исполнители. Куратор в курсе задания, а кто куратор – поди разбери.

Я хмыкнул. Да уж, гильдия убийц значительно усложняет дело. Если конкретных баронов можно призвать к ответственности, а там и до основного интригана дойти, то адепты плаща и кинжала хоронят все улики. Осталось понять, почему на Злобина нарываются бароны, а к Пылаеву прислали убийц, а не наоборот.

Интересно, кому так насолил Пылаев-старший, что на него натравили элитных убийц? Я бросил взгляд на барона, лежащего в углу, и подумал, что ответы вряд ли упадут на меня с неба.

Дмитрий посерьезнел, его взгляд стал острым.

– Знаешь, мне тяжело это признавать, но, похоже, Злобин не зря тебя к нам привёл. От этих ассасинов спасения почти нет. Только видящие, знахари или другие редкие одарённые, что чуют энергию, могут их остановить. Злобин будто знал заранее, с чем нам придётся столкнуться.

Хм, может и знал. Со Злобиным ни в чём нельзя быть уверенным.

Дмитрий выдохнул, глядя мне в глаза.

– Если бы не ты, мы бы не выжили. Алиса рассказала, да и я сам видел – ты их всех перебил. А у тебя какой уровень? Зелёный? Синий?

– Зелёный, – подтвердил я, не вдаваясь в детали.

– Это же курам на смех, – хмыкнул он. – Одарённый зелёного уровня уделал синих воинов. Но твоя способность видеть дала тебе все карты в руки. Судьба, похоже, любит пошутить.

– Достаточно просто сказать спасибо, – произнёс я, выпрямившись и напоследок бросив взгляд на тело ассасина у стены. Решил сказать Дмитрию: – Артефакты на нём сплошь с ловушками и могут вызвать взрыв или еще, что похуже. И лучше не трогать, они могут сработать при малейшем касании.

Дмитрий кивнул.

– Знаю, для этого не нужно быть видящим. Ассасины не любят делиться своими секретами и вещами.

Молодчик оказался бесполезен, никаких наводок, кроме татуировки ласки, дающей невидимость. Я уже прикидывал, как использовать это знание в будущем.

Дмитрий спросил приглушённым голосом:

– Слушай, Костя, меня не отпускает одна мысль. Ты ведь был в изнанке?

Я спокойно встретил его взгляд, не выдав ни тени сомнения.

– Был.

– Как ты выжил? – его глаза сузились. – Кто ты вообще такой? Почему не погиб?

– А ты уже жалеешь, что я там не сгинул? – я изогнул бровь, лёгкая ирония скользнула в голосе.

– Да прекрати, – он нахмурился. – Ты ведь уже понял, что я не хотел тебя убивать. Способность сработала, тебя вышвырнуло. Но… оттуда никто не возвращался. Как ты-то смог?

Я глубоко вздохнул, выдержав паузу.

– С чего ты взял, что все, кто попадает в изнанку, обязательно умирают? – спросил я, глядя ему в глаза.

– Так никто не возвращался, – Дмитрий пожал плечами, но в его голосе мелькнула неуверенность.

– Вот именно, – хмыкнул я. – Откуда нам знать, что они мертвы? Может, они просто не нашли пути назад.

– Тогда почему вернулся ты, а другие – нет? – не унимался он.

– Самому бы узнать, – покачал я головой. Я был уверен, что моя истинная способность связана с изнанкой, но её природа оставалась загадкой.

Видящий – лишь иллюзия. Часть моего дара схожая с этими одарёнными. Мне нужен был настоящий знахарь, чтобы разобраться с этой силой. Пока же я использовал её так, как умел, и это спасло нас сегодня.

– Меня волнует другой вопрос, – сказал я, переводя разговор. – Кто подослал этих ассасинов? И где мы будем хоронить эту братию? – я криво усмехнулся.

Дмитрий растерянно огляделся.

– Спрашивать не у кого, все мертвы, – развёл я руками. – Разве что у отца твоего узнать, кому он в последнее время насолил.

Дмитрий горько усмехнулся:

– Ты хотел сказать – у нашего отца, братец? – смотрел он с явной иронией, но слова эти кое-что назначили. В каждой шутке есть только доля шутки. А события минувшего дня, значительно расположили Дмитрия ко мне. Как говорится, нет худа без добра. Я едва не расхохотался, и не хлопнул его по больному плечу.

Дмитрий, конечно, не смирился с тем, что у него появился «брат», подосланный Злобиным по неясным причинам. Но он был бы глупцом, если бы продолжал ерепениться после этой ночи, которая могла стать для них последней. Его «братишка» и признание Александра Филипповича общим отцом не были искренними – скорее, это была капитуляция. Он понял, что мы на одной стороне. Не родные, но свои, союзники. Он сможет доверить мне спину в бою с общим врагом, и это уже победа. Я мысленно усмехнулся: кто бы мог подумать, что я так быстро стану частью этого дома, пусть и на своих условиях.

– Отца сейчас не трогай, – мотнул я головой. – Он ранен, ему не до расспросов. Пусть оклемается.

– Ну да, – протянул Дмитрий, бросив взгляд на Александра Филипповича, который лежал в углу, балансируя на грани сознания. – И желательно, чтобы за это время нам не подослали ещё таких же.

– Узнать, кто напал на наш род, необходимо, – произнёс я вкрадчиво, глядя ему в глаза. – И кто бы это ни был, они ответят.

Дмитрий кивнул, будто заворожённый.

– Да, те, кто посмели тронуть наш род, поплатятся, – его голос стал твёрже.

Я мысленно усмехнулся. Умница, братец. Похоже, только что я решил главную задачу – перестал быть чужаком в этом доме. Теперь мы с Дмитрием на одной стороне, против общей угрозы. Я и не думал, что так быстро стану здесь своим, особенно для этого ершистого парня.

– Может, у тебя есть предположения, кто это мог быть? – спросил я, прищурившись.

Дмитрий оглянулся на отца, чьё дыхание было слабым, но ровным, и тихо рассмеялся.

– У нас много врагов, братишка. Батюшка, как ты понимаешь, весьма азартен.

– Это точно, – протянул я, скрывая улыбку. – Когда он придёт в себя, всё же расспроси, кому мог перейти дорогу. А я поговорю с графом Злобиным. Узнаю, у кого он увёл долг отца. Может, это даст зацепку.

Я уже и без расспросов видел, как складывается картинка. Из этой истории торчали уши князя Диброва и его интриг, будто плохо скрытые нити заговорщического полотна. Не зря Пылаев так заинтересовал Злобина, что тот, бросив дела, подослал меня сюда. В голове крутилась история, рассказанная Виктором-Паладином: приспешники Диброва планировали открыть транзит культистов и тварей на земли Злобина, чтобы дискредитировать графа в глазах императора.

Пылаев, чьи земли лежали почти у границы, был одной из ключевых фигур. Через территории Викентьева и Пылаева можно было направить орды тварей прямо на земли Злобина. Если земли Пылаева не удаётся отобрать, то его проще устранить, оставив территорию временно бесхозной. А через такую брешь культисты пройдут без помех.

Всё сходилось. Пылаев – сосед Злобина, его земли граничат с графскими на обширной площади.

Но одна деталь не давала покоя: избавление Пылаева от долгов явно било по планам Диброва. Как он так быстро узнал о сделке? Не прошло и дня, а ассасины уже здесь – и не для переговоров, а для убийства.

Викентьевы? Вряд ли младший Викетьев успел бы доложить отцу и организовать покушение. Значит, всё было спланировано заранее. Кто-то, знавший о сделке, слил информацию Диброву, врагу Злобина. Кто это был – не моя задача выяснять, но у меня есть договорённость с графом, и моя благодарность ему побуждает действовать. Лучшее, что я могу сейчас сделать, – поставить Романа Михайловича в известность. А там пусть уж он решает, как быть. Злобин может сколько угодно твердить, что Пылаев ему не важен, но это ложь. Пока барон жив и в здравом уме, земли Пылаевых – буфер между тварями пограничья и владениями графа. А значит, Пылаева нужно усиливать. И раз уж это теперь мой род, я выжму из Злобина всё, что можно, для его защиты.

Я взглянул на женщин семейства Пылаевых, суетящихся вокруг раненого барона.

– Кость, – снова позвал Дмитрий, его взгляд был цепким, но уже без прежней настороженности. – Ты ведь потом расскажешь, что видел в изнанке?

– Расскажу, – усмехнулся я, выдержав паузу. – Когда сам разберусь.

Я не хотел оставлять Александра Филипповича одного в комнате. Рана могла открыться, а инстинкт подсказывал, что расслабляться рано. Одна мысль жгла сильнее усталости: внизу, у моей комнаты, лежал оглушённый ассасин. Я не всех убил – этот ещё дышал, и его можно было допросить.

Глава 2
Декорация

Слуги метались по дому, как ошпаренные. Хотя зачем – не пойму. Всё равно ни на что не могли повлиять. Паладины, как и ожидалось, держались в стороне от аристократских распрей, и не вмешивались, но вот отсутствие личной гвардии Пылаевых резало глаз. Странно.

Я я ведь упустил одно важное дело – надо было сразу разыскать главу охраны Пылаевых, если таковой вообще существовал. После нападения ни один гвардеец не показался, что наводило на мысль: либо охрана никудышная, либо её попросту нет. Те парни на воротах, что встречали нас после чёрвоточины, с автоматами наперевес, больше походили на вышколенных дворецких, чем на бойцов.

Но гвардейцев можно оставить и на потом. Сейчас моя цель была внизу – оглушённый ассасин, которого я оставил у своей комнаты. Его нужно было допросить. Я оглушил его довольно давно, так гляздишь – он очнётся, а связать я его не успел – не до того было.

В коридоре обнаружил белого кота, что с интересом уставился на меня ярко-зелёными глазами. А этот откуда здесь взялся? Раньше животных в доме не замечал. На автомате просканировал его взглдом видящего. Вроде обычный кот.

Не придав этому значения двинулся дальше.

По пути я встретил Динару, служанку. Её лицо было напряжённым, но она старалась не выдавать усталости и тревоги.

– Доброго вечера, господин, надеюсь вы в порядке.

– Принеси в мою комнату моток верёвки, покрепче, – бросил я на ходу. – И поживее.

Она кивнула и скрылась в боковом коридоре. Поднимаясь по лестнице, я влил силы в истинное зрение, следя за синей аурой ассасина этажом ниже. Она вдруг задрожала, оживая, и моё чутьё забило тревогу. Я ускорил шаг, не отрывая взгляда от ауры.

Судя по движению синего свечения, ассасин уже очнулся и вполне уверенно шевелился. Вот пленник попытался встать, но в следующий миг, его уже замерла, слегка потускнев. Что за чертовщина? Я вмиг слетел с лестницы, едва не наступив ещё на одного кота, и практически ворвался в коридор, но замер, увидев занятную картину.

На полу валялась сломанная табуретка, её обломки лежали рядом с телом ассасина. Луиза, стоя над ним, заканчивала стягивать его запястья простынёй, её движения были ловкими, как будто она это делала далеко не первый раз. Ассасин лежал без сознания, а на затылке, где сползла балаклава была видна шишка, немаленьких размеров.

– Повелитель? – улыбнулась она, заметив меня, её глаза хитро блеснули в тусклом свете лампы.

– Ты его табуреткой приложила? И связала? – спросил я, не скрывая удивления.

– А что мне оставалось? – пожала она плечами, но улыбка стала шире. – Вы меня с ним бросили. Я следила, чтоб не сбежал, а он вдруг зашевелился, начал вставать. Ну, я его… табуреткой. И решила связать, на всякий случай.

– Умница, – расхохотался я, качая головой. Но несмотря на радушную улыбку, думал я совсем о другом. Слишком уж эта горничная умелая. И с артефактами ко мне ходит, и в постель ложится, причём ведёт себя как лучшая императорская наложница. Ассасина табуреткой оглушила, абсолютно не заробев. Что-то с этой горничной нечисто, надо бы расспросить о ней Алису.

В этот момент подоспела Динара, сжимая моток крепкой верёвки. Я принял его, кивнув.

– Спасибо, Динара.

Она бросила колючий взгляд на Луизу, которая, устроилась на краю моей постели и выглядела слишком уж уверенно, даже по-хозяйски.

– Что ты тут делаешь? – процедила Динара, округлив глаза. – Что ты себе позволяешь, сидеть при господине, да еще и на его кровати! Ваше благородие, выпороть бы её, если прикажете?

– Не надо, – отмахнулся я, скрывая усмешку. – Не сегодня. Динара, иди наверх, помоги госпоже Пылаевой.

Динара ещё раз смерила Луизу взглядом, от которого та лишь слегка порозовела, и вышла, хлопнув дверью чуть громче, чем следовало. Луиза, не теряя момента, наклонила голову, захлопав ресницами.

– А может, вы меня всё же накажете, повелитель? – пропела она, её голос был почти игривым.

Я хмыкнул, ишь какая штучка. Так прислуга себя не ведёт. Эта девушка явно знала, как себя вести, да и её ловкость с табуреткой только усиливала мои подозрения.

– Слушай, – сказал я, присев на стул напротив и скрестив руки, – какие функции ты тут выполняешь?

– Я лишь послушная горничная, – ответила она, её улыбка стала ещё более обворожительной. – Навожу порядок, а ещё помогаю вам укладываться на ночь, – она повела игривым язычком по губам.

– Ну да, ну да, – покивал я, не скрывая иронии. – Очень полезная.

Я принялся связывать руки ассасина, затягивая верёвку тугими узлами. Надо отдать должное Луизе – простынёй она стянула его на удивление крепко, так что без магии он бы точно не выбрался. Откуда у горничной такие навыки? Двигается, как воин, вяжет узлы, как заправский палач, да и в постели… Я оборвал мысль, сосредоточившись на деле. Её ловкость определённо вызывала вопросы.

Закончив связывание, я оттащил его в глубь комнаты, к дальней стене, и запер дверь, отрезав нас от суеты дома. Взгляд упал на Луизу, всё ещё стоявшую у постели, её глаза поблёскивали любопытством.

– Иди, помоги госпоже Пылаевой с Динарой, – сказал я. – Им сейчас нужна помощь.

Она хотела возразить, её губы дрогнули, но передумала. Возражение выглядело бы подозрительно, и она это поняла.

– Да, мой повелитель, – произнесла она с лёгким поклоном и вышла, оставив за собой тонкий аромат духов.

Я проводил её взглядом, прикидывая. Луиза радовала меня две ночи, но в этом доме доверять нельзя никому. К тому же женщины переменчивы, кто знает что стрельнет в её голове завтра? К том же её ночные визиты всё ещё оставались загадкой. Чего она добивалась? Пока я не знал, но лишние свидетели при допросе мне были ни к чему. Кто свой, а кто чужой в поместье Пылаевых, предстояло выяснить, и я не собирался раскрывать карты раньше времени.

Открыв шкаф, я перебрал вещи и нашёл магафон, оставленный мне графом Злобиным перед отъездом. Проверил заряд – полный. Набрал номер и приложил к уху. Время позднее, но дело не терпело. Злобин ответил мгновенно, его голос был бодрым, будто он не спал вовсе.

– Костя? Рад тебя слышать. Какие новости?

– Доброе утро, Роман Михайлович, – ответил я, не скрывая лёгкой иронии. – Давно не слышались. День прошёл? Два?

– Ха, соскучиться успел? – расхохотался он. – Ну, выкладывай, что там?

– Есть материал для ваших опытов, – сказал я. – Ассасин. Живой. Его подослали убить Пылаева.

Злобин выдохнул, его тон стал серьёзнее.

– Так и знал. Дня не прошло, а они уже тут как тут. Когда только успевают всё узнавать?

– Что с ним делать? – спросил я.

– Убей, – отрезал граф. – Он ничего не скажет, а для опытов они не годятся. Слишком много узконаправленной магии. И не тяни. Если поймёт, что не выбраться – вмиг самоуничтожится, еще и тебе повредит. У них полно артефактов, которые могут отравить, взорваться или ещё что похуже.

– Принял, – кивнул я, хотя Злобин этого и не видел. – Роман Михайлович, а кто мог их подослать? Нужно знать, с кем имеем дело. У кого вы увели долг Пылаева?

– Всё просто, – хмыкнул он. – Я увёл долг из-под носа графа Лисина.

– Лисина? – удивлённо спросил я, намереваясь рассказать Злобину о сегодняшних злоключениях, но в этот момент в дверь постучали – в который раз за эту ночь.

– В этом доме покоя не дождёшься, – хмыкнул я, бросив взгляд на связанного ассасина у стены.

– Войдите, – произнёс я со смирением, не отрываясь от магафона.

Дверь скрипнула, и в комнату вошла Луиза, её улыбка была, как всегда, обворожительной, но глаза выдавали лёгкую настороженность.

– Повелитель, – пропела она, – я забыла свой передник.

– Входи уже, – махнул я, возвращаясь к разговору с Злобиным.

– Что там у тебя, Костя? Охаживаешь прислугу Пылаевых? – раздался его насмешливый голос из трубки. – Смотри, Зоя заревнует.

– Зоя неприступна, как крепость, – хмыкнул я, не обращая внимания на то, как брови Луизы поползли вверх при упоминании другого женского имени.

Мой взгляд скользнул по ассасину, и я замер. Его аура, которую я отслеживал краем истинного зрения, больше не была тусклой. Он не спал. Хуже того – кажется он явно подслушал наш разговор, в частности рекомендацию Злобина убить его. Я заметил, как его пальцы медленно крутят перстень, и тот начал разгораться оранжевым светом, пульсируя всё ярче. Самоуничтожение. Проклятый артефакт готовился взорваться, и времени оставалось мало.

– Луиза, сюда! – рявкнул я девушке, начисто забыв про Злобина.

– Что? – она растерялась, её глаза округлились.

– Ко мне! – повторил я, уже двигаясь к окну.

В два прыжка она оказалась рядом. Я схватил её за талию, чувствуя, как адреналин бьёт в виски. Краем глаза я увидел, что артефакт ассасина вот-вот сдетонирует. Не раздумывая, я оттолкнулся ногами от пола, и в прыжке врезался в окно спиной вперёд. Тут же перевалился через подоконник, утянув Луизу за собой. Действовал я на инстинкте, как в бою, когда каждая секунда решает всё. Уже в полёте мелькнула мысль: не слишком ли резко я среагировал? Но тут же грянул взрыв, и огненный рёв заглушил сомнения.

Я мысленно поблагодарил судьбу – ведь падать оказалось не далеко и мы налетели прямо на деревянный навес, закрывающий веранду прямо под моим окном. Мы с Луизой в обнимку рухнули на грубо сколоченные, что жалобно скрипнули под нашим весом, но выдержали. Однако дальше, мы покатились кубарем по деревянным дощечкам и рухнули с навеса прямо в кусты, что буйно разрослись внизу. К счастью, это были не розы – колючие шипы сейчас были бы не кстати.

Луиза хоть и была лёгкой, однако при приземлении едва не переломала мне рёбра. Продолжая прижимать девушку к себе я поднял голову. Из окна моей комнаты вырывались языки пламени, а за ними повалил чёрный дым. Если бы мы остались внутри, Луизе точно пришёл бы конец, да и я бы вряд ли отделался лёгким испугом.

– Чёртовы ассасины, – выругалась Луиза, оттолкнувшись от моей груди поднявшись. Она принялась отряхиваться, её голос дрожал, но в нём сквозила злость, а не страх. Не понимает, что едва не погибла, или столь хладнокровна?

– Хоть бы поблагодарила, – хмыкнул я.

– Спасибо, но как придёте в себя, расскажите, что там за Зоя такая, – произнесла она.

Я лишь тяжело вздохнул. Вот всегда так, всё самое приятное заканчивается слишком быстро, а женская натура спешит себя проявить сполна.

Я завозился в кустах, проверяя, целы ли кости. Высота была небольшой, но падение даже с первого этажа могло оставить пару синяков. К счастью, навес над верандой смягчил удар, и я отделался лишь саднящей спиной. Луиза, цепляясь за мои плечи, тоже казалась целой, хотя её платье превратилось в лохмотья. Мой костюм выглядел не лучше – Динара с её идеей о портных теперь казалась пророком.

Из дальнего от нас окна второго этажа высунулась физиономия Дмитрия. Он окинул взглядом дымящееся окно моей комнаты, затем нашёл меня глазами.

– У вас там всё в порядке? Что вы устроили? – крикнул он, в его голосе мешались тревога и раздражение.

– Нормально всё, – отозвался я, поднимаясь. – Скажи служанкам, чтобы в мою комнату не совались. Там был недобитый ассасин. Активировал кольцо самоуничтожения. Не знаю, что там был за взрыв, но в комнате вполне может быть распылён яд, так что лучше не рисковать. Пусть никто не лезет, пока не проверим.

Дмитрий кивнул и исчез в окне, а я, помогая Луизе выбраться из кустов, заметил лежащий неаодалёку магофон. Экран мигал цифрами секундомера – Злобин всё ещё был на связи. Я подхватил трубку и приложил к уху.

– Роман Михайлович, вы меня слышите?

– Слышу, слышу, – его голос был спокойным, но с ноткой любопытства. – Что за грохот? Что там у тебя стряслось?

– Только что осознал ценность ваших советов, – хмыкнул я, скрывая досаду. – Пожалел, что не прикончил ассасина сразу. Возникли трудности. Перезвоню позже, у меня ещё остались кое-какие вопросы.

– Хозяин – барин, – хохотнул Злобин. – Скажи, Пылаев цел? Лекарь умчался от меня, будто вихрь, кричал, что Александр Филиппович при смерти.

– В порядке он, – ответил я. – Ваше кольцо оказалось кстати. Без него он бы истёк кровью до приезда Вениамина Семёновича.

– Приятно знать, что мои подарки к месту, – усмехнулся граф.

– Так что если есть желание подарить еще что-то – так и знайте – отказываться не намерен, – подыграл я.

– Разберёмся. Ладно, решай свои проблемы, – бросил он, и связь прервалась.

Я сунул магафон в карман, чувствуя, как усталость накатывает, но красный кристалл, впитанный накануне, изрядно грел кровь, не давая расслабиться.

Луиза, отряхивая изорванное платье, бросила на меня взгляд, в котором читалась смесь подозрения и благодарности. Она еще не решила, благодарить меня за спасение, или устроить сцену ревности. И это горничная при аристократическом роде?

– Едва не поджарились, – сказала она, оценив столб дыма идущий из окна.

Её находчивость и хладнокровие заставили задуматься. Горничная, которая не боится ассасинов и взрывов, – это не просто так. Я внимательно просканировал её истинным зрением – простой человек, без ауры одарённого, а большего и не узнать. Но инстинкт подсказывал держаться с ней на чеку.

Стоило нам выбраться из кустов, как навстречу шагнул мужик с автоматом. Нашивки на форме выдавали гвардейца Пылаевых. Наконец-то хоть один объявился. Его лицо было хмурым, но взгляд цепким, будто он пытался понять, кто я такой.

– Вот это да, никак гвардия нарисовалась, – произнёс я, прищурившись. – Где вся ваша братия была, когда ассасины по дому шастали?

– Ваше благородие, с вами всё в порядке? – игнорируя риторический вопрос, спросил гвардеец, его взгляд метался от моего лица к дымящемуся окну, из которого всё ещё валил дым.

– В порядке, в порядке, – отмахнулся я, потирая саднящую спину. – Жив-здоров, руки-ноги на месте. А ты как, не хвораешь?

Гвардеец, молодой парень с короткой стрижкой, уставился на меня, явно сбитый с толку.

– Да в порядке, господин. А… почему спрашиваете?

– Почему? – я прищурился, шагнув ближе. – На вашего господина напали, а вы тут где-то шляетесь. Пятеро ассасинов по дому гуляли, как по проспекту, зато ни одного гвардейца. Это что за прятки? Где вы были, когда Пылаев чуть кровью не истёк?

Мои слова били, как плеть, и щеки парня запылали. Он слушал, стиснув зубы, но не перебивал. Когда я выплеснул всё негодование, он ответил, стараясь держать голос ровно:

– Мне за это не платят, господин. Я охраняю периметр. Таков приказ командира гвардии.

– Периметр? – мои брови поползли на лоб. – Это что за новости? Кому ты служишь – Пылаеву или своему командиру?

– Служим роду Пылаевых, – кивнул он, но развёл руками. – А подчиняемся начальнику гвардии.

– Уму непостижимо, – я покачал головой, сдерживая желание повысить голос. – Ты воин, охранник, твоя задача – беречь дом. А ты мне про периметр толкуешь? Курам на смех! Зови своего командира, и поживее. Я ему объясню, кого и как защищать и какие приказы отдавать.

Луиза, стоявшая рядом, отряхивала изорванное платье. Шов лопнул, обнажив её плоский живот, и гвардеец, не удержавшись, бросил на него взгляд. Его кадык дёрнулся, и я лишь хмыкнул.

– Понятно, о чём вы там думаете, – бросил я. – Веди к начальнику, пока на Пылаевых ещё десяток покушений не организовали.

Парень стерпел выволочку, выпрямился и кивнул.

– Следуйте за мной, господин. Провожу.

Я бросил взгляд на Луизу, чьи глаза поблёскивали в полумраке.

– Со мной всё в порядке, – произнесла она, заметив мой взгляд, – Я пойду в дом и переоденусь, а потом посмотрю чем могу помочь госпоже Пылаевой.

Казарма гвардии Пылаевых находилась за бараком паладинов, в полусотне метров от дома. Это было нелепо. Охрана должна быть единым целым с поместьем, а не торчать в отдалении, словно посторонние соседи. Всё здесь было устроено не по уму, и я чувствовал, как во мне закипает решимость. Если Пылаевы хотят выжить, кто-то должен взять дело в свои руки. Такими темпами, я останусь без рода, а этого я допустить не мог, слишком мало я побыл бароном.

Казарма гвардии Пылаевых была непримечательной – длинный барак, окружённый пожухлой травой, с выцветшей краской на стенах. Внутри же обстановка оказалась недурной: крепкие койки, столы, вычищенные до блеска, но ремонт явно не делали лет десять, несмотря на следы былого качества. Гвардейцы, человек под пятьдесят, расположились кто где. Одни лениво пили чай у окон, любуясь видом на поместье и столб дыма из моего окна, другие безмятежно храпели на койках. Никто не суетился, не бросился к оружию, не побежал к дому. Это что, бунт? Мятеж? Или просто наплевательство? Я набрал полную грудь воздуха, сдерживая желание рявкнуть, и повернулся к парню, что привёл меня.

– Где ваш главный? – спросил я, мой голос был холоднее столетнего айсберга.

Гвардейцы перевели на меня взгляды. Поднялись с коек, хором произнесли: «Доброго дня, ваше благородие», но на этом всё. Парень, явно смущённый, тихо произнёс: