Текст книги ""Фантастика 2025-118". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Татьяна Андрианова

Соавторы: Евгения Чепенко,Олег Ковальчук,Руслан Агишев,Анастасия Андрианова,Иван Прохоров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 233 (всего у книги 351 страниц)

– Над ним целая комиссия колдует во главе с Бабой. Ничего ценного они… Или погоди, – обрадовался Лик. – Они что-то выяснили и тебе сообщили?

– Нет, нет, – затараторила ведьма. – Я о другом сейчас подумала. Я тут совершенно случайно… Очень случайно! Услышала, что Ярослав про Пустоши сказал. И ты, то есть вы давали документы читать, которые Женя принесла. Если им верить, с ангелами встречались все известные нам четверо высших, и все запомнили эти встречи, но здравое восприятие сохранил только Ярослав. И лишь он упоминает Пустоши. А если учитывать, какую роль эти земли играют в нашей жизни…

– И нам нужно выкрасть Гаврилу и возвращаться туда?

Шеф смотрел на нее пристально, но что этот взгляд означает, Руся не очень поняла. Хотя догадки у нее были.

– Со стороны звучит глупее, чем в моих мыслях. Я не о целом ангеле думала, а так… О черепе, например.

Лик улыбнулся. Вот что значит связаться с потомственной ведьмой. Только ведьме могла прийти в голову комбинация запрещенного таинства.

– Хочешь сотворить тотем?

– Нет, – Маруся облегченно выдохнула и вновь почувствовала прилив паники от внушительных габаритов автомобиля начальника, – если бы хотела, хватило бы и фаланги. Маниту незнакомое, как с ним работать, понятия не имею, поэтому и говорю о черепе.

О том, что темные ритуалы могут грозить ей пожизненным, она конечно же не подумала. Лик даже не удивился. Так, отметил для себя знакомую манеру мышления. А еще обратил внимание, как она над сиденьем парить пытается.

– Ты уверена, что этого хватит?

Руся кивнула, потом вдруг спохватилась и вновь уставилась на шефа.

– А мы будем реализовывать?

Ликург бросил беглый взгляд на монитор.

– Будем, Рыжик. Еще как будем. Глаза закрой, сядь и держись крепче.

Козлова хотела спросить зачем, но не успела. Лик увеличил резко скорость и на ближайшем перекрестке выкрутил руль направо до упора. Руся взвизгнула и вжалась в сиденье. За дорогой она больше не следила, лишь чувствовала рычание монстра и его безумные маневры. Ее бросало то влево, то вправо, вверх и вниз. Глаза открыла, только когда едва не улетела носом в лобовое стекло.

– Бегом, Рыжик! – скомандовал шеф. – У нас меньше десяти минут.

Руся выскочила из машины и следом за начальством понеслась во владения белых ящиков.

Бабалу-Айе на месте не оказалось, что для Лика было большой удачей. Как сотрудник Интерпола и глава следственной группы, он имел право на временное изъятие необходимого рабочего материала. Кроме Бабы, в здании никто не знал, что представляет собой «рабочий материал», поэтому череп ангела они с Козловой вынесли без лишних затруднений.

– Рыжик, – обратился к Русе Лик, когда она аккуратно забралась в его автомобиль, – как думаешь, система городской дорожной безопасности вообще неуязвима? Нам бы без камер покататься.

Ведьма уставилась на него как на психа.

– Понял, – кивнул Ликург. – Камеры не отключишь. Ну и ладно, не больно-то хотелось.

Он закрепил наушник и резко вывернул с парковки. Путь их лежал обратно, в центр города.

– Доброго тебе дня, – ласково проговорил он, когда тетка ответила. – Помоги мне…

– Помогу. Конечно, помогу. – Низенькая красивая женщина спешила навстречу племяннику через холл. Больше десяти минут она встревоженно причитала после их появления. – Что произошло?

Руся впервые в жизни так близко видела Афину. По совету бабули раньше старалась избегать общения с божественными родами в целом и с Эйдолонами в частности. С тех пор как на новую работу устроилась, горели синим пламенем все старания. Кто знает, как сейчас воспримет ее сильнейшая в роду?

Слуга, открывший дверь старого особняка, бесшумно растворился за спинами гостей.

– Разрешишь воспользоваться своим телепортом?

– И все? – удивилась богиня. Обняв племянника, она переключила внимание на ведьму подле него. Руся, как зашла, взгляда от своих ног не отрывала, но очень хорошо почувствовала любопытство Афины.

– Все.

– Куда же вам нужно?

– В Пустоши.

– Ох, – вздохнула Афина, вновь взглянув на племянника. На этот раз смотрела она с тревогой.

– Помоги, – снова мягко попросил Лик.

Она печально покачала головой.

– Пойдем.

Ответ для Маруси был неожиданным. Ни единого лишнего вопроса богиня не задала. Для чего ему в Пустоши? Что в белом ящике? Почему именно ее личным телепортом хочет воспользоваться? Что за ведьма его сопровождает? Позабыв об осторожности, Руся подняла на Афину глаза и тут же встретилась с ней взглядом. Сияющий безупречной белизной свет попытался проникнуть вглубь маниту ведьмы. Руся зашипела. Серебристым смерчем пыль вырвалась из сумки и окружила хозяйку непроницаемым защитным экраном, ослепив на мгновение богиню.

Афина отшатнулась. Конечно же она знала, кто стоит рядом с ее любимцем. Об окружении Лика она вообще старалась знать как можно больше. В последнюю встречу с племянником она видела в нем пробуждающийся поток единой силы, которая соединит его с истинной половиной. Вот только не ожидала Афина, что ею окажется ведьма. Да не просто ведьма, а подконтрольная Шуту из дикого рода Козловых. Худший род из сущих. Безумие часть их крови, их маниту. Ни один бог в здравом уме не свяжется с ведьмаком, тем более с Козловым. И тем более не додумается влюбляться в одну из Козловых.

– Рыжик! – скомандовал Лик, заставив тетку вздрогнуть. Как и Маруся, он с головы до ног был покрыт тонким слоем серебряной пыли. – Меня-то зачем?

– Я случайно, – виновато промямлила Руся. Под насмешливым и немного растерянным взглядом Афины пыль взвилась облаком и исчезла в безразмерной дамской сумке. Богиня улыбнулась, развернулась и направилась вглубь дома.

– Следуйте за мной.

Заглянуть внутрь Маруси ей требовалось лишь затем, чтобы понять, взаимно ли стремление племянника. Сама того не ведая, ведьма избавила Афину от необходимости искать ответ.

Шеваль отпрыгнул, увернувшись от крупной каменной крошки. Разбив один обломок скалы, Мурад ударил по второму. К счастью для Люсьена, осколки полетели в сторону озера.

– Ты в порядке?

Вместо ответа див, тихо рыча, потер ладонями лицо.

– Мурад…

– Да? – нехотя протянул он.

Люсьен вздохнул:

– Что дальше?

– Что дальше… Что дальше, – устало повторил Мурад.

Дальше он хотел бы иметь здоровое на голову начальство. А если повезет, и таких же управленцев. Долг обязывал его подчиняться приказам, даже если их отдают полные… Див скрипнул зубами. Глупцы! Сначала отрывают от текущей разработки, переводят и поручают сбор материала по экспериментальной группе Интерпола, потом принуждают к никому не нужному, нелепому контакту, тут же проседают под давлением. И вот он, апофеоз!

– Слушай, – тихо начал Шеваль, – Огюст все это орал в порыве нежной страсти к себе. Приказ подписывал он. Никто другой. Его голова полетит. И только его. И пока ты не начал разносить следующий важный для экологов булыжник в этом древнем парке, я совершенно уверен, что нас с тобой никто не тронет.

Мурад хмуро взглянул на подчиненного.

Шеваль пожал плечами.

– Сам виноват. Ты мои заключения по рабочим неделям для архива подписываешь не глядя. А я ведьмак честный. Родословная обязывает. Так что все твои выводы, соображения и сомнения задокументированы, подтверждены тобой лично и мной подшиты. Знаю, знаю, – Шеваль поднял ладони вверх, – мы так не договаривались. Но это было давно, на тот момент нами не руководили полные…

Люсьен перевел дыхание, скрыв за покашливанием приступ отвращения.

– Короче, нас избавят от Огюста.

Мурад присел на один из обломков скалы.

– Как будто с переводом или понижением Огюста мы перестанем получать те же самые приказы. Он посредник.

– Попытка – не пытка. Когда-нибудь Ехидна со своими переменами в правящих кругах доберется до нашего главы. Продержимся! – Шеваль двинул носком ботинка друга по ноге. – Соберись!

Мурад рассмеялся:

– Ты мне мстишь?

– Почему бы и нет? – возмутился Люсьен. – Ты мне эту речь полгода назад задвинул. Имею я право отплатить той же монетой?

Див скрестил руки на груди, с улыбкой глядя на друга.

– Хитрый ты.

– В маму пошел, – улыбнулся в ответ Шеваль. – И пока у нас минутка вне рабочего общения… Она тебя зацепила?

– Кто? – удивился Мурад.

– Оставь невозмутимую физиономию для Огюста. Она же светлая и сильная. Хромотипия сияет как радуга.

– Нет, – равнодушно покачал головой див. – Она лишь кажется светлой. И минутка истекла. Передай все по «4А5», как требует Огюст, нашим многоуважаемым коллегам, сдай в архив новую порцию личных выводов. Свои я оформлю сам. И предлагаю насладиться вынужденным отпуском.

– Великолепно!

Не сказать чтоб сильно, но Руся все-таки запаниковала. Ни ангельского черепа, ни шефа, одна бескрайняя пустыня кругом. Насколько хватало глаз, до горизонта простирался песок с редкими каменными глыбами. Всего мгновение назад она стояла у камня, провожая взглядом спину уходящего Лика. Наивный бог поверил, что она останется спокойно ждать его возвращения. Прошлое есть прошлое. Оно неизменно. Руся устало вздохнула.

– Мне нужно к Лику.

Пустыня отреагировала на просьбу резким порывом горячего ветра, едва не сбившего ведьму с ног. Она зажмурилась в попытке уберечь глаза от острых песчинок, а когда открыла их, прямо перед ней на расстоянии метра ослепительно сиял переход. Сквозь его оболочку на той стороне виднелась зелень.

Не раздумывая, Руся шагнула и с трудом увернулась от удара увесистым мечом. Немалых габаритов божественный громила размахивал им вокруг себя, рассекая воздух и вырывая из земли куски дерна. Руся вышла из перехода прямо перед ним, оказавшись едва ли не лицом к лицу. Она даже испугаться толком не успела. Приготовилась бежать, но не пришлось. Громила ее проигнорировал, словно ничего не произошло, и все с тем же пылом продолжил портить природные богатства.

– Щ-щ-щенок, – прошипел он сквозь зубы.

Руся отошла на безопасное расстояние, понаблюдала за странноватым на всю голову злющим чудиком, убедилась, что он ее и впрямь не видит, и только после этого огляделась. То, что на первый взгляд она приняла за дикое поле, оказалось частными владениями. Ограничительные силовые линии пронизывали лес за рекой, а неподалеку на солнце блестела крыша старого замка.

– Щ-щ-щенок! – еще раз процедил злобный бог, резко развернулся и растворился в воздухе. Руся не сразу поняла, что впервые вживую увидела действие родовых силовых потоков. А когда поняла, поток сработал снова. На этот раз перед ней предстал хмурый лохматый юноша. И он сильно напоминал ее шефа.

– Вот же блин! – в сердцах возмутилась ведьма. – Мне к Лику реальному надо! Не к этому!

– Да, да, попробуй найди, – усмехнулся малолетний Эйдолон и уставился своими белыми глазищами куда-то поверх головы подчиненной.

– Найду. У меня выбора нет.

Руся вдруг поняла, что впервые получила возможность безнаказанно рассмотреть в деталях шефа в его истинном облике. Не без скидки на возраст, само собой.

Юный Лик вздохнул и сжал губы в тонкую линию. Он все смотрел поверх Маруси вдаль, размышляя о своем. Размышления были тяжелыми.

«Рыжик, как думаешь, я привлекательный?»

Маруся склонила голову, глядя в сияющие перламутровые глаза. И с чего спросил? Разве может бог не быть привлекательным? Она перевела взгляд на упрямо сжатые губы. Он действительно считает, что мог целовать ее без ее на то согласия? Пусть немого и не очевидного, но все же? Кто-то слишком привык быть всегда и для всех привлекательным. Настолько, что одной его воли было достаточно, чтобы получить всякую желанную женщину. Неужели даже теоретического понятия не имеет, что женщины, как правило, сопротивляются при попытках насильственного проникновения в их личное пространство со стороны неугодных им представителей противоположного пола?

Руся фыркнула. А еще кто-то очень быстро позабыл вселенскую любовь к неземной и прекрасной нимфе.

– «Все время помнить прошлые напасти, пожалуй, хуже свежего несчастья…»[39]. Да, шеф?

– Что? – растерянно переспросил Лик. Окружающая действительность поплыла рябью и рассеялась. Судя по голосу, рядом с Марусей стоял прежний Эйдолон. Она тихо ойкнула.

– Ты что тут делаешь? – Теперь голос начальника не обещал ей теплого приема. – Ладно, не важно, – быстро ответил за нее Лик и начал подталкивать куда-то в сторону. Куда именно, Руся в кромешной тьме не видела, но очень надеялась, что к решению всех насущных проблем. – Отойди и проси себе выход. Пустоши тебя всегда слышат. И не вздумай за мной…

Договорить начальству не удалось. Ослепляющей вспышкой окружающую прохладную влажную тьму сменил сухой обжигающий свет.

Руся часто заморгала, стараясь как можно быстрее рассмотреть новую реальность. Кто знает, какие враждебные создания обитают здесь? Даже горстка злобных человечков с дохлым зайцем наперевес может богу нервы попортить, если врасплох застанут. Проморгавшись, Руся поняла, что ее опасения были не напрасны. Реальность оказалась страшнее предыдущих. Вдаль, насколько хватало глаз, уходила изувеченная мертвая земля, покрытая, словно шрамами, глубокими ровными оврагами. Рваное выжженное маниту исходило от каждого ее камешка, от каждой ее горсти. Сухой раскаленный ветер подхватывал и уносил ввысь пыль и пепел, закрывая солнечный свет.

– Добро пожаловать в ад, гости дорогие.

Лик в мгновение оказался лицом к противнику и спиной к Марусе, закрыв собой непутевую ведьму.

– Крайняя мера, волк, – вздохнул устало ангел. – Вам от меня какой вред? Мы давно знакомы… Или будем давно знакомы. Я порой путать начинаю. Тело не стареет, а вот разум – да.

Руся осторожно выглянула из своего укрытия. Она никогда не испытывала каких-то особых эмоций по поводу легенд о крылатых прекрасных созданиях. Как не испытала и глубокого шока от недавней находки. Скелет и скелет. С крыльями, значит, с крыльями. Ни благоговения, ни восторга, ни особого удивления, ни печали. Вот и стоящий перед ней светлый прекрасный юноша не породил в ней глубоких переживаний. Единственное, что ее обеспокоило, – личность собеседника. Ангел не тот. Руся нахмурилась:

– Вы не Гаврила.

Лик тихо, но вполне внушительно зарычал.

– Ну а что? – прошептала Козлова. – Он же сказал, что никакого вреда.

– Да ты даже не знаешь, кто он!

– Азазель я, – представился юноша. Мощные белые крылья распахнулись, закрыв всю троицу от очередного порыва ветра. – К Гавриилу попадать не стоит. Убьет, глазом не моргнет.

– Он жив?

– Смотря когда, – пожал плечами Азазель. – Но вообще я тот, кто его уже извел. Зачем ты его ищешь?

– Разобраться хочу. – Какой-либо определенный ответ Лик давать не собирался. Он пока слабо представлял, что с полученным признанием может сделать. Ни одно из сущих созданий не способно справиться с силой, стоящей перед ними. Спасти ведьму, а там уже решения принимать. К сожалению, продумывая пути отступления, Лик про особенности поведения спасаемой ведьмы забыл.

– У нас двое сотрудников из Иномирья в третьем мире исчезли. Вы их оттуда вынуть не могли бы? Вы же оттуда приходите? А мы где? – Весь монолог Руся произнесла без пауз, на одном дыхании.

Лик пробормотал сквозь зубы проклятия, а Азазель рассмеялся.

– Ты ей больше доверяй. Знаешь, отчего Нинхурсаг[40] ее просьбы с первого раза верно толкует? Разум у нее чистый, суть-магия чистая. Не нужно вести ее к истине, она ее сама всегда чует и следует за ней. Ты ж наверняка в темноте с черепушкой Гаврилы стоял, пока она не явилась. Тебя обязывали обдумать, к кому ты пойти должен. А она не отягощает себя твердыми непоколебимыми целями, она действует по наитию и сразу.

Лик нахмурился, с сомнением глядя в желто-серые равнодушные глаза.

– На земле мы, в мире человеческом. Порезвился тут глупец ваш, что всесильным себя мнит. Скучно ему, уродцу безмозглому, было. Исправлять теперь придется, – продолжил Азазель. – А что касается друзей ваших, ступайте, я приду.

Как поймал кошку, Клеомен не запомнил. Осознавать себя и окружающую действительность здраво начал, только уже лежа на спине и сжимая в объятиях Мос.

– Черт! – оскалился он, когда боль острой вспышкой пронзила тело.

Мосвен испуганно вздрогнула и поспешила как можно осторожнее выбраться из спасительного кокона объятий. Причем из кокона буквально. Синее пламя полыхало вокруг ее шкуры, не причиняя вреда и спасая от внешней среды.

Как только она пошевелилась, пламя утихло. Мос закрыла собой своего спасителя и окинула быстрым оценивающим взглядом окружающий мир на предмет угроз или опасностей. Мир был велик и одет снегом. Ряды черных горных хребтов со склонами, укрытыми белым покрывалом. Дул ледяной пронизывающий ветер. Кошка принюхалась, не приносит ли он сторонних запахов. Никого постороннего она не почуяла. Только сырость и холод.

И кровь. Отчетливый металлический и сладковатый запах крови. Мосвен испуганно выдохнула, приподнялась и взглянула на черта. Ярко-алое пятно медленно расплывалось под его шеей, быстро пропитывая и подтапливая рыхлый свежий снег. Клеомен не двигался и не дышал. Безжизненный взгляд равнодушно созерцал небо.

Мосвен замерла, не в силах пошевелиться или даже просто о чем-то подумать. Она была сотрудником Интерпола и хорошо знала, как выглядит смерть. Но не как выглядит его смерть. Он совершенный всегда и во всем. Он не мог вот так просто…

Мос прижала пальцы к его шее, стараясь ощутить пусть самое слабое, но движение маниту в крови. Попыталась перевести свою оболочку в энергию для него. Только она не была богиней или ведьмой, всего лишь хищной кошкой. И ясно осознавая тщетность попыток спасти Нефера, независимая свободолюбивая хищница ревела навзрыд, проклиная себя на все лады.

Воеводе не составило никакого труда отшвырнуть молодого полусоздателя подальше. Усталый, напуганный, спросонья застигнутый врасплох, он сопротивления толком оказать не мог. И уж тем более не мог оказать его Воеводе. Силу своего удара старый вояка не рассчитывал, а потому вогнал мальчишку в землю едва ли не по плечи. К стонущему юнцу направились двое солдат. Азазель с печалью подумал об этих прекрасных, но безвольных душах. Созданные для подчинения, а не для выбора, они напоминали ангелу о том далеком мире, в котором он рос. Вот они слепо следуют указу командира, и не отяготят их после, как это бывает, к примеру, с людьми, сомнения. Они себя никогда не спросят, а справедлив ли указ, верен ли выбор.

Юный Атум сердито фыркнул и неимоверным усилием воли заставил себя выбраться из земли. Покачиваясь, он встал, готовый принять бой. Страха и отчаяния в нем было больше, чем всякой силы. Азазель улыбнулся. Шевельнулось в душе что-то. То ли нежность, то ли восхищение. Хороший мальчишка, умненький. Глядишь, что полезное получится. Ангел решительно взмахнул крыльями и полетел вниз к подножию гор, туда, где на морском берегу началось неравное сражение.

Увернувшись от одного удара, Ярослав попал под второй и отключился. Он уже не увидел, как его противники отлетели в воду, как Воевода мгновенно среагировал и набросился на нежданного защитника. Два физически равных противника наносили друг другу удары и отражали их в сложной и завораживающей технике бесконтактного боя. Словно акробаты, они кружились в гибком смертельном танце, не касаясь друг друга. Каждую новую серию ударов Воевода планировал закончить мгновенной смертью мальчишки Атума, и каждую атаку Азазель просчитывал и отражал. Отражал порой в последний момент. Так, очнувшись на доли секунды, Ярослав успел увидеть мелькнувшее подле его горла лезвие.

И все же физически равные противники интеллектуально равны не были. Воевода проиграл. Очередное его нападение обернулось защитой. Азазель сумел забрать юнца и исчезнуть вместе с ним. А заодно и мальчишку-беглеца, которого солдаты отловили в горах, изменник тоже прихватил с собой.

– Сохранишь? – обратился он к Нинхурсаг.

– Сохраню, – теплым мягким дуновением прозвучал в мыслях ответ.

Мальчишки тут же исчезли. Рассказывать что-то о них Нинхурсаг не требовалось, она знала и ведала все, что творится в обоих мирах. Обе планеты были пронизаны ее нервными окончаниями. Корни растений можно было отыскать в любом уголке. Нинхурсаг чувствовала каждое движение, каждый шорох, слышала каждый голос и делала это всегда, в каждый момент времени. Кит, плывущий по океану, на спине которого кипит жизнь.

Азазель опустился на траву и уставился на яркое, голубое, чистое небо. Здесь изменников, как он, встречали радушно и помощь оказывали посильную. В его далеком будущем детстве Нинхурсаг больше не существовало. Создатель уничтожил и этот уникальный, потрясающий разум, оставив на планетах лишь его скелет.

– Взгляни, – прошептала Нинхурсаг.

Чистоту и свет неба вдруг нарушили картины чудовищной бойни, устроенной созданиями где-то недалеко в будущем.

– Ты путаешь меня с другим ангелом, – прошептал Азазель. – Я никогда не утверждал, что прав.

– Подумай, – проговорила упрямая собеседница и продолжила свою нехитрую демонстрацию. Менялись действующие лица, события, места, время, но суть происходящего не менялась. Люди и создания показывали все самые страшные свои пороки. Азазель невозмутимо созерцал и молчал. Он действительно размышлял.

Нинхурсаг знала, что Азазель придет именно с этими мальчишками именно в это время, и потребовала, чтобы он понял нечто очень важное, то, что пора ему понять именно теперь.

– Я не собирался вмешиваться, хотел только исправлять.

– Ты уже вмешался, – парировала собеседница.

– Это был необдуманный порыв.

Нинхурсаг не ответила. Одарила его легким ласковым дуновением теплого ветерка и отдалилась. Она никогда не вела бессмысленных бесед.

Азазель улыбнулся и сквозь доступный переход отправился в убежище, которое сам себе же и возвел в далеком прошлом. Нужно было подумать, как помочь созданиям научиться контролировать оба своих мира и, главное, с чего начать. С кого начинать, ангел уже знал.

За несколько недель своего бытия он провел наследника Атума через все важные жизненные решения, помогая ему найти мудрость и обращая из мальчишки в мужа. Нашел он первую сироту Ягу, чья сила и любознательность положили начало явлению, которое впоследствии стали называть контролируемыми переходами. Помогли они с Нинхурсаг и маленькой слабой девочке обрести приемного отца.

– Больше никогда ты не позабудешь, насколько хрупка и ценна самая короткая, слабая и беспомощная в обоих мирах разумная жизнь, – прошептала Нинхурсаг, баюкая напуганного Ярослава с ребенком на руках. Конечно, Атум этих слов не услышал. Он ощутил лишь поток силы, дающий осознание сказанного Нинхурсаг.

– Мне нравится с ними говорить, – ответила она на молчаливый вопрос Азазеля. – Не со всеми.

Ангел усмехнулся:

– Ты сентиментальна. Что там Гавриил?

– О твоих деяниях он не ведает. Его занимает тот, кого не зовем по имени.

– Тайна нашего существования так и остается открытой?

– Остается. Неизменно это. Интересно теперь иное. Взгляни.

Сквозь открытое Нинхурсаг окно Азазель увидел необыкновенное сражение. Гавриил, величайший из воинов, не мог справиться с двумя довольно простыми созданиями. Одно, рожденное быть источником чистой бесконечной энергии, и второе – контролировать этот источник. Такие пары появлялись на свет прежде, но соединиться в столь могущественный единый организм не могли.

– Кто сделал эту ведьму такой?

– Никто. Она сама. Я вижу их в каждой ветви будущего. Это самая ясная ветвь. Они погибнут.

– Значит, создадим ту, где они выживут и где будут полезны.

– И ты хочешь, чтобы они поверили в мое умение обездвижить ангела?

– Ты, видимо, забегаешь вперед. Я еще не дожил до этого момента.

– И за черта извиниться не забудь.

Азазель укоризненно покачал головой. Ему никогда не нравилась дурная привычка Нинхурсаг давать советы наперед. Он согласно кивнул, а затем в недалеком для себя будущем произнес:

– За Зверобоя извини. Он в себя придет. Мне клинок нужен. Гавриила с голыми руками искать – глупость. Он больно не любит, когда от работы отвлекают.

Маруся застонала и села, ухватившись обеими руками за голову, которая болела нещадно. Кто-то заботливо погладил ее по спине.

– От какой работы? – Голос принадлежал шефу. Гладил ее по спине тоже он.

– Это долго разъяснять.

Руся поерзала. Некомфортно было. Поверхность под попой горячая. Песок на зубах. Палящее солнце тоже уюта не добавляло.

– И все же. Договаривай теперь. Рыжик, открой глаза, ты уже встала. И подвинься в тень.

Руся со вздохом подняла веки. Тень нашлась рядом. Ее давал навес из желтого, почти белого камня. Шеф и ангел сидели тут же, друг напротив друга, скрестив ноги, и оба внимательно ее рассматривали. Козлова секунду-другую понаблюдала за мужчинами в надежде на ослабление столь пристального внимания, поняла, что его не избежать, поднялась на четвереньки и переползла за спину начальства. Там, по ее мнению, находилось самое надежное убежище во всей этой враждебной атмосфере неизвестности.

– По задумке, мы должны построить светлый, благочестивый, идеальный мир, населенный такими же светлыми идеальными душами.

– Идеальный с чьей точки зрения? – не поняла Руся. Выглядывать из-за спины шефа на его собеседника она не стала. Ее больше занимала внутренняя обстановка полутемного прохладного помещения, вход в которое был как раз напротив нее. Оттуда доносилось тихое журчание воды.

Азазель улыбнулся:

– Не с моей. Для меня сущие миры уже прекрасны. Вот мотаюсь и исправляю все, что они перекраивают ради идеального будущего.

Кочует он по времени. Лик для себя уже сложил существующую картину мира, и она ему пока не слишком нравилась. Не подвластные никаким общим законам бродят по свету атумоподобные шизофреники, одержимые идеей перекроить минимум две планеты. И единственная сила, способная их остановить, – это точно такие же шизофреники, но одержимые уже идеей противоположной. Они не бессмертны, но вездесущи, ведь время для них не преграда. Убивая противника, они скрывают, когда и как это было сделано, не позволяя тому узнать о своей смерти заранее и спастись.

– Красиво себя позволил закопать, с почестями, – пробормотал задумчиво Азазель. – Не то что я.

– А вы тоже уже мертвый? – Маруся обернулась и взглянула на ангела. Пока мужчины сидели в тягостном молчании, чего они сами явно не заметили, она успела заглянуть в зал, где помимо фонтана нашлись диваны, резной стол и тканые гобелены, и выяснить, что все это время они втроем сидели на балконе, под которым цвел восхитительный сад с маленьким водопадом. От созерцания сада она и отвлеклась.

– Да, – пожал плечами Азазель. – Я прям там, внизу.

– Где? – Руся перегнулась через перила, силясь разглядеть какой-нибудь намек на могилу.

– Под водопадом. Со стороны дома вход в склеп. Сквозь воду тоже видно. У Гаврилы и компании теперь трудности большие. Устроить так, чтобы истину нашли и обнародовали, да чтоб это сохранилось в истории – на такое способен один ангел. Он же, к сожалению, самый непредсказуемый из нас. Звать по имени не будем. Услышит. Что ты там еще спрашивал?

– Мои сотрудники, – напомнил Лик. – Ты уверял, что они в безопасности. Где?

– По-прежнему уверяю, что в безопасности. Все, что надо выяснить, в каком они времени. А там, на Земле, их найти уже несложно.

Лик, краем глаза наблюдающий за Марусей, не пропустил момент исчезновения ее попы из поля зрения. Именно поэтому тихий хруст и глухой удар, сопроводившие исчезновение, не напугали его, а тихое «да чтоб тебя!» и вовсе успокоило.

– Ты в порядке?

– Да! – Ответ прозвучал по-армейски бодро.

– Что-нибудь сломала?

– Кактус и какой-то куст. – На этот раз голос был виноватым.

– Себе, спрашиваю, что-нибудь сломала?

– А! Нет.

– Мой священный терновый куст, – вздохнул Азазель.

– О! Я вижу! Кости вижу!

– Вот и не трогай! – крикнул ангел. – Видит она… Я знаю. Локи переводит древние тексты, и в них достаточно истины, но и заблуждений там записано немало. Место твой друг нашел верное, а что это за место, тексты ошибаются. То дверь в обитель Гавриила.

Лик нахмурился.

– Поток, что тянется сквозь время, – пояснил нехотя Азазель, – у каждого из нас свой. Открыть дверь может только хозяин. Черта с хищницей занесло, вероятнее всего, туда, откуда к потоку прыгнул Гаврила. Система защиты обителей на такое маниту не срабатывает. Слишком слабое.

– А чего вы нам помогаете? – вновь подала голос Маруся.

– Я помогаю не вам, а себе и своим убеждениям.

– А почему мы тут все сидим? Чего ждем?

Азазель сверкнул глазами. Лик усмехнулся. Для спокойного восприятия чистого разума нужны стальные нервы. Этого ангел точно не учел. Сам Лик еще до того, как Козлова проснулась, предположил, что она не обратит никакого внимания на неестественную неподвижность хозяина апартаментов. И оказался прав.

– То есть мы тебя спящую должны были куда-то тащить? – прикрикнул Эйдолон. Ангел не знал, как справляться с ее наглой невнимательностью, а Лик знал.

– Не-эт, – протянули виновато из-под балкона.

– Ты пыль свою проверила? Все работает?

– Не-эт, – раздалось еще тише.

– И чего ждешь?

Пустоши вновь подтвердили свою власть над всеми сущими созданиями. Явившись сюда, в свое убежище, уже обездвиженным, Азазель равнодушно констатировал, что чужой волей вынужден прояснить некоторые моменты ангельского бытия в целом и его личных действий в частности. Пока не объяснит в достаточной степени, с места не сдвинется.

Лику было немного жаль ангела. Белокурый статный старец с лицом юноши. Усталый древний воин. Сколько он пережил и сколько ему предстоит пережить. Эйдолон сощурился, оглядывая руки Азазеля, но тот лишь отрицательно покачал головой на невысказанный вопрос собеседника. Нет. Пустоши решили, что он сказал не все.

– Какой он, этот «идеальный» мир?

Старец пожал плечами, глядя на серебряное облако пыли, появившееся за перилами.

– Он прекрасен и спокоен. Леса, горы, моря и океаны, пустыни и поля. Дикие, светлые, населенные птицами и животными. Там нет людей, нет созданий, только чистые души. Мы рождены сотворить этот мир.

Лик продолжал молча смотреть на Азазеля. Задавать вопрос вслух не имело смысла, он напрашивался сам собой.

– Чистые, счастливые, безвольные души. Вялые, сонные, идеальные гибриды людей и созданий искусственно рождаются, проживают долгую, наполненную строго отведенной им работой жизнь и умирают умиротворенными стариками.

Ангел вздохнул и чуть улыбнулся, глядя на точную свою, отливающую серебром копию. Взмахивая огромными великолепными крыльями, копия парила над балконом.

– В мятежных душах рождается пламя и лед, глупость и разум. Они страдают и постигают мгновения блаженства, живут и развиваются. Сама жизнь на этих планетах появилась из воды и пламени, каждое живое создание рождено из пепла далекой сгоревшей звезды. Только мятежный разум способен найти решение самой нестандартной проблемы. Попадая сюда, мы обретаем самостоятельность, и создателю пришлось наделить нас мятежным разумом. Я свой выбор сделал. Правильный он объективно или нет, я не знаю. Но, глядя вот так на тебя или на нее, я верю, что выбор правильный. А зная ваше с ней будущее, и вовсе уверен, что выбор верный.