Текст книги "Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ)"

Автор книги: Даниэла Стил

Соавторы: авторов Коллектив,Клайв Касслер,Владимир Лещенко,Лия Флеминг,Марина Юденич,Алма Катсу,Лес Мартин,Ольга Тропинина,Клаудия Грэй,Лорен Таршис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 290 (всего у книги 331 страниц)

Глава 26

Следующие четыре года в Голливуде оказались для Джорджа и его друзей киношников очень плодотворными. Вышли в прокат фильмы «Предатель», «Шейх», «Рай для дураков» Демилля, его же комедия «Зачем менять жену?». Киноиндустрия бурно развивалась и быстро становилась золотым дном для каждого, кто в ней преуспел. Под руководством и опекой Сэма Горовица Джордж поработал над дюжиной важных кинолент, освоив профессию помощника оператора и постепенно дойдя до третьего помощника режиссера. И вот теперь он начинал делать собственные фильмы, о чем давно мечтал. Обещание, которое он дал Эдвине, когда уезжал в Голливуд, теперь, в 1923 году, стало реальностью.

Горовиц даже «одалживал» молодого талантливого сотрудника студиям «Парамаунт» и «Юниверсал», и теперь Джордж знал там всех и вся, но еще лучше знал свое дело. Следуя примеру братьев Уорнер, Сэм Горовиц тоже подписал корпоративные бумаги, нанял целый штат сценаристов и режиссеров и первым отправился на Уолл-стрит, чтобы убедить серьезных людей вкладывать деньги в Голливуд, обещая фантастические прибыли. Мэри Пикфорд, Дуглас Фэрбенкс вместе с Чарли Чаплином и Дэвидом Гриффитом учредили кинокомпанию «Юнайтед артистс», да и другие актеры не отставали. Поразительное было время! Эдвина обожала слушать рассказы Джорджа. Подумать только – ее младший брат исполнил свою безумную мечту! Он оказался прав: снимать кино совсем не то, что управлять газетой, и сумасшедший Голливуд куда больше соответствует его неуемному темпераменту, нежели сонный Сан-Франциско.

Уинфилды ездили навещать Джорджа по два-три раза в год и жили в его доме на Норт-Кресент-драйв. Джордж стал заметным человеком в городе и обзавелся экономкой, поваром и горничной. Фанни уверяла, что брат стал красивее самого Рудольфо Валентино, тот лишь смеялся, но Эдвина замечала, что даже голливудские дивы согласились бы с ее мнением. Брат был знаком с десятками актрис и начинающих звездочек, но по-настоящему дорожил только Хелен Горовиц, дочерью своего покровителя. Девушка стала еще красивее, отметила Эдвина, и каждое ее появление на публике было сенсацией. Вместе с элегантным Джорджем они производили фурор, когда появлялись в отеле «Кокосовая роща» или в каком-то фешенебельном ресторане. Казалось, девушка не обращала внимания ни на камеры, ни на восхищенные взгляды зевак. Эдвина как-то спросила Джорджа, почему Хелен не снялась ни в одном из отцовских фильмов. Оказалось, что тот предпочитает держать ее подальше от всей этой кухни: пусть остается зрителем. Хелен разбирается в кино, хорошо его знает, любит о нем поговорить, но для нее это просто забава.

Джордж говорил о Хелен так, что Эдвина поняла: юношеская дружба переросла в более глубокое чувство, – но выспрашивать не рискнула.

Уже дома, в Сан-Франциско, после того как Уинфилды посмотрели «Голливуд», Алексис уговаривала Эдвину купить билеты на «Жену фараона», но та пыталась объяснить, почему ей ни в коем случае не стоит смотреть этот фильм, зазвонил телефон. Джордж сообщил, что скоро состоится премьерный показ его нового фильма, а потом – грандиозный банкет. Пригласил он одну Эдвину, добавив с усмешкой:

– Тебе полезно удрать ненадолго от этих чудовищ.

Время от времени Джордж уже приглашал сестру куда-нибудь без эскорта, но на этот раз не получилось: в трубке раздался вопль такой силы, что спорить было бесполезно. В результате через две недели Эдвина отбыла в Голливуд в сопровождении всей оравы. К тому времени Алексис уже исполнилось семнадцать, и красотой она не уступала дочери Сэма Горовица. Правда, Алексис не стригла волосы и не носила серебряной парчи, но тем не менее была неотразима. Настоящая красавица. Ей смотрели вслед, и Эдвина порой шутила, что ей, наверное, придется нанять охранников, чтобы поклонники не выломали дверь их дома. Но Алексис не обращала внимания на ровесников: ей были интересны взрослые друзья Джорджа, потому что в их обществе ей было спокойнее. Фанни исполнилось пятнадцать, и она, как ни странно, была домоседкой: любила возиться в саду, что-нибудь печь и заниматься домашними делами.

Тедди в свои тринадцать уже поговаривал о Гарварде. Ему нравилось в Голливуде, но в мечтах он видел себя управляющим банком. Странный выбор, но своей неторопливой основательностью Тедди напоминал Эдвине Филиппа. В их семье только Джордж обладал неукротимым характерром и был просто создан для суматошного Голливуда.

На этот раз им пришлось опять остановиться в отеле «Беверли-Хиллз», потому что у Джорджа был полон дом гостей. Но дети – Эдвина по-прежнему называла их так, к вящему неудовольствию Алексис, – считали, что так даже интереснее. Здесь как раз остановились Пола Негри, Леатрис Джой, Ноа Бири и Чарли Чаплин. Увидев в холле отеля Уилла Роджерса и Тома Микса, Тедди и вовсе забыл, зачем оказался в этом месте.

Эдвина была очень польщена, когда брат пригласил ее на гала-вечер в «Пикфэр». В новом сногсшибательном платье от «Шанель» из золотой парчи она ощущала себя совсем юной, вопреки возрасту. Впрочем, ее фигура ничуть не изменилась, да и гладкая кожа без единой морщинки не выдавала возраст. По настоянию брата Эдвина подстриглась и теперь носила прическу «боб». В общем, когда входила в дом, который Дуглас Фэрбенкс выстроил для Мэри Пикфорд в качестве свадебного подарка, она с удовольствием заметила, как множество мужских взглядов обратилось в ее сторону.

– Что-то я не вижу Хелен, – заметила Эдвина, пригубив коктейль и глядя на танцующих.

Брат ни разу не упомянул о девушке, что было странно. Он появлялся с ней везде, где следовало появляться. И у него, и у нее по-прежнему имелись другие увлечения, но Хелен всегда была предметом его забот, владела его сердцем.

– Хелен в Палм-Спрингс с отцом, – спокойно ответил Джордж, взглянув на сестру. – Сэм считает, что нам больше не следует видеться.

– Почему?

Нацепив маску напускной веселости, брат явно страдал, что было на него непохоже!

– Он считает, что четыре года – достаточный срок. Нам нужно или пожениться, или расстаться. – Джордж со вздохом заменил у проходившего официанта пустой бокал из-под шампанского на полный. Сегодня он уже немало выпил, но гости точно так же пользовались случаем – обычная практика с тех пор, как три года назад был принят «сухой закон». Бары ушли в подполье, и лишь на частных вечеринках контрабандные алкогольные напитки лились рекой. Похоже, «сухой закон» многих сделал либо алкоголиками, либо наркоманами. К счастью, Джордж не проявлял особой любви к выпивке: просто сегодня его одолевала тоска.

– Тогда почему ты на ней не женишься? – Шампанское придало Эдвине решимости, и она спросила наконец о том, о чем давно хотела. – Ты же любишь ее, правда?

Он кивнул и грустно улыбнулся.

– Люблю, но жениться не могу.

Эдвина изумилась.

– Почему?

– Подумай, какие пойдут разговоры! Будто я женился на ней для того, чтобы быть поближе к Сэму… из-за работы. – Он грустно взглянул на сестру. – Дело в том, что полгода назад Сэм предложил мне стать его компаньоном, но, как я понимаю, нужно выбирать: или Хелен, или работа. Если я на ней женюсь, мне наверняка придется покинуть Голливуд, чтобы народ не думал, будто я женился из корыстных побуждений. Наверное, мы бы поселились в Сан-Франциско. Но что я буду там делать? Я ничего не умею, кроме как снимать кино. Только кому это нужно в Сан-Франциско? Вряд ли я найду там приличную работу. А деньги тети Лиз я уже потратил. Как же я буду содержать жену?

Здесь у Джорджа был неплохой доход, но за пределами Голливуда его талант ничего не стоил. Придется распрощаться с комфортом, автомобилем последней модели, дорогими вечеринками, но главное – с публикой и киноиндустрией.

Джордж поставил пустой бокал на поднос официанта, но другой брать не стал: сегодня напиваться не хотел. Ему просто нужно было облегчить душу: выплакаться на плече у сестры, – хоть вечеринка в честь премьеры – не лучший для того момент.

– Но это же глупо! – возмутилась Эдвина, глядя в его несчастные глаза. – Сэм знает тебе цену, потому и хочет сделать своим партнером. В твоем возрасте и уже такой успех – это же невероятно! Мало кто в Голливуде может похвастать столь стремительной карьерой!

– И столь же печальной, – усмехнулся Джордж. – Эдвина, я не могу на это пойти. Что, если и Хелен решит, будто я женился на ней из-за этой самой карьеры?

– А с ней ты говорил?

– Нет, только с Сэмом, и он сказал, что примет любое мое решение, но считает, что наш роман слишком затянулся и Хелен пора замуж. Ей уже двадцать два. Если она не выйдет за меня, значит, ей следует найти кого-то другого.

Эдвина понимала, откуда у него этот страх, но считала, что выход есть, и весь вечер пыталась внушить эту мысль брату.

Джордж провожал ее до отеля в своем «линкольне», и она опять пыталась его переубедить:

– Если любишь, женись, не трать время на девиц, которые тебе безразличны. Никогда не знаешь, что ждет за поворотом. Жизнь дала тебе шанс – так хватай его! – У нее на глазах выступили слезы, и Джордж понял, что она говорит о Чарлзе, которого, похоже, любит до сих пор. – Ты хочешь заниматься любимым делом? Тогда наплюй на сплетни, женись и становись компаньоном Горовица.

Эдвина положила руку ему на плечо и уже мягче добавила:

– Жизнь столько тебе дала! Все, о чем ты только мог мечтать, и даже больше. Хватай удачу, держи ее крепко, люби ее и будь благодарен за все, что у тебя есть. Делай то, что хочешь… и не трать время зря, выдумывая один смехотворный предлог за другим. Тебе не место в Сан-Франциско. Твое место здесь, в этом безумном мире, где ты уже преуспел!

Эдвина страстно хотела, чтобы у Джорджа было все, чего лишилась она. Она ни о чем не жалела, но ей пришлось отказаться от личного счастья ради детей. Так пусть у них сбудутся мечты, пусть у них будет все, что только может предложить жизнь.

– Ты правда так считаешь, сестренка?

– Конечно! Я считаю, что ты заслуживаешь всего, чего хочешь. Я люблю тебя, глупыш!

Эдвина ласково взъерошила его набриолиненные волосы, и он в ответ взлохматил ее прическу. Ему очень нравилась ее стрижка – с ней сестра была не хуже любой голливудской звезды. Жаль, что она так и не вышла замуж. Разгоряченный шампанским, Джордж, воспользовавшись моментом откровенности, осмелился задать сестре вопрос, который давно мучил его.

– Скажи, а ты не жалеешь, что ради нас пожертвовала всем?

Эдвина рассмеялась в ответ.

– Как я могу жалеть о годах, потраченных на тех, кого люблю? Сначала я просто выполняла свой долг. Но знаешь, что самое забавное? Именно вы сделали меня счастливой. Разумеется, мне жаль, что мы с Чарлзом не поженились, но все равно я жила не зря.

Она говорила о себе так, словно жизнь уже прожита. В каком-то смысле так оно и было. Еще пять лет – и Тедди отправится в Гарвард. Фанни и Алексис, наверное, выйдут замуж. А Джордж уже выбрал свою дорогу – конечно, сейчас он на распутье, но все рано или поздно как-нибудь да устроится. А Эдвина останется одна, потому что ее дорогие подопечные станут взрослыми, и ее забота им будет больше не нужна. Но сейчас ей не хотелось об этом думать.

– Я ни о чем не жалею, – повторила Эдвина, а потом наклонилась и поцеловала брата в щеку. – Но знаешь что? Поезжай-ка в Палм-Спрингс, сделай предложение Хелен и скажи Сэму, что готов принять его предложение.

– Ты самая лучшая сестра на свете! – воскликнул Джордж, а потом, провожая ее в отель, подумал, каким счастливцем был бы тот мужчина, что женился бы на ней.

Иногда его мучило чувство вины из-за того, что она не вышла замуж. Ему казалось, что все они требовали от нее слишком много, вели себя как последние эгоисты, а она… Додумать он не успел: их взору предстало такое, отчего оба на миг онемели. Вестибюль отеля пересекала Алексис, в сером атласном платье старшей сестры, с серебряной лентой и белым пером в высокой прическе. Ее рука покоилась на локте высокого привлекательного мужчины, которого Эдвина не знала, зато знал Джордж. Они явно возвращались с вечеринки. Алексис не замечала никого вокруг; не заметила и сестру с братом.

– Господи! – ужаснулась Эдвина: Алексис должна быть в номере, в постели. – Кто это?

Мужчине, изрядно подшофе, на вид было лет пятьдесят, и несомненно, он возлагал на спутницу определенные надежды.

Стиснув зубы, Джордж пошел навстречу парочке, вполголоса поясняя на ходу:

– Это Малкольм Стоун, известный ловелас и сукин сын. Все время увивается за юными девушками, но я убью эту скотину прежде, чем он доберется до Алексис. Вообразил себя звездой, хотя и снялся-то всего в паре фильмов.

– Стоун! – прокатился по вестибюлю громовой оклик Джорджа.

Парочка застыла на месте. Алексис обернулась и с ужасом увидела перед собой брата. Она предполагала вернуться домой прежде сестры, но на танцах было так весело, что она потеряла счет времени. Она уже несколько раз видела этого импозантного мужчину в отеле, и на третий раз, когда они представились друг другу, он спросил, не родственница ли она Джорджа Уинфилда из «Горовиц пикчерс». Она ответила утвердительно, и тогда он повел ее на ленч в ресторан отеля, благо остальные члены семьи Алексис отправились смотреть смоляное озеро Ла-Брея.

– Какого черта тебе нужно от моей сестры? – процедил Джордж, приблизившись к парочке.

– Ничего особенного, юноша, мы просто повеселились в отеле «Голливуд», и вот теперь я провожаю даму. Все было очень прилично, не так ли, дорогая? – Он старался говорить с британским акцентом, и Эдвина, даже стоя в некотором отдалении, видела, что Алексис от него без ума.

Странно, что она, такая застенчивая, предпочитала мужчин постарше.

Малкольм покровительственно улыбнулся спутнице, но только наивная Алексис не заметила, какие ледяные у него глаза.

– А ты знаешь, что ей всего семнадцать? – Джордж аж дымился от ярости, да и Эдвина начинала закипать: это ж надо – улизнуть, пока ее не было!

– А-а, – усмехнулся Стоун. – Кажется, вышло маленькое недоразумение. – Он снял руку Алексис со своего локтя, словно какое-то насекомое. – А кто-то, кажется, сказал, что скоро двадцать один?..

От стыда Алексис покраснела до корней волос, зато Малкольм нисколько не смутился. Он догадывался, что она гораздо моложе, но когда его это останавливало?

– Прости, старина. Ты уж не брани эту очаровательную юную леди слишком сильно: перед моим обаянием сложно устоять.

Но Джордж был настроен решительно:

– Держись от нее подальше!

– Ладно, как скажешь.

Отвесив всем троим низкий шутовской поклон, Стоун поспешил покинуть отель.

Теперь настала очередь Алексис. Смерив сестру гневным взглядом, Джордж схватил ее за руку и потащил в номер Эдвины. Девушку так напугало сердитое лицо старшей сестры, что она заплакала.

– Какой бес в тебя вселился, что ты решила с ним загулять, скажи на милость? – Джордж был в ярости – они никогда не видели его таким! Он всегда заступался за младших, когда Эдвина бранила их слишком строго. Но только не в этот раз. Сейчас ему хотелось ее хорошенько отшлепать, хотя она была слишком взрослая для таких наказаний, да и Эдвина, конечно же, ему бы не позволила. Ему хотелось ее задушить! Подумать только, пасть добровольной жертвой пройдохи Малкольма Стоуна! – Да ты хоть знаешь, что это за тип? Насквозь лживый негодяй, который ради карьеры в Голливуде перешагнет через кого угодно!

Но Алексис рыдала уже в полный голос, отчаянно вырываясь.

– Он совсем не такой! Вы не знаете! Он считает, что я должна сниматься в кино вместе с ним! Ты мне такого ни разу не говорил, Джордж!

Губы у нее побелели от злости, слезы катились градом из ее глаз.

– Ты чертовски права: я тебе никогда такого не говорил! И сейчас не позволю общаться с таким отребьем, как Стоун. Да тебя просто разжуют и выплюнут. Думаешь, ты у него первая? Уверяю тебя: даже не сто первая!

– Какие гадкие слова! И сам ты гадкий! – вопила Алексис, пока Джордж едва ли не силой втащил ее в гостиную их номера, и с рыданиями повалилась на стул.

Эдвина хмуро взирала на них обоих, потом спросила:

– Могу я вмешаться и выяснить, почему ты без моего разрешения отправилась с ним на вечеринку?

Алексис опять зарыдала, комкая носовой платок.

– Потому что знала: ты не разрешишь!

– Что вполне разумно, – холодно заметила Эдвина. – А сколько лет тому джентльмену?

– Тридцать пять, – буркнула Алексис, и Джордж презрительно фыркнул.

– Ничего себе! Да этому старому пню как минимум пятьдесят! Господи, ты что, с луны свалилась?

Эдвина понимала, что Джордж несправедлив к младшей сестре: она выросла в тихом сонном городе, которому далеко до Голливуда, царства роскоши и греха. Прожив здесь столько лет, брат, разумеется, с первого взгляда мог угадать негодяя или развратника.

– Ты хоть понимаешь, что он мог с тобой сделать? – Джордж в отчаянии обернулся к Эдвине. – Объясни хоть ты ей! А то не посмотрю, что у нее день рождения, и отправлю домой.

Они решили отметить день рождения Алексис в Лос-Анджелесе, во время пасхальных каникул, но настроение было испорчено выходкой девушки. Эдвина как следует ее отчитала, но беда в том, что внешность делала Алексис очень заметной. Даже здесь, в Голливуде, на нее глазели без зазрения совести. Так, едва улеглась шумиха с Малкольмом Стоуном, как в вестибюле отеля к ней подскочил агент из «Фокс продакшн» с предложением сняться у них. Эдвина, слава богу, была рядом и вежливо отклонила предложение, а Алексис умчалась в номер, обливаясь слезами, с воплями, что сестра ее душит и хочет погубить ее жизнь… Она провалялась в постели весь день, и Джордж, когда заехал за ними вечером, был поражен. Алексис не была такой! Да, она всегда отличалась от других, росла сложным ребенком, но такой бунтаркой стала только здесь, в Голливуде. Несмотря на природную робость и, возможно, не вполне осознанное отношение к своей внешности, она умирала от желания стать кинозвездой!

– Может, все дело в возрасте? – предположила Эдвина, когда они с Джорджем остались одни. – А еще в привлекательности. Даже страшно становится. Ей делают предложения одно заманчивее другого, а мы твердим: «Нельзя, нельзя». Мужчины падают к ее ногам, а мы: «Сиди дома!» В ее глазах мы какие-то изверги… по крайней мере я. Не очень-то это весело.

До сего дня Джордж даже не догадывался, как нелегко ей приходилось! Воспитание детей, оказывается, куда труднее, чем он полагал.

– И что нам теперь делать?

– Думаю, надо вернуться домой. Будем надеяться, что там она придет в себя а потом, даст бог, встретит достойного молодого человека и выйдет замуж. Тогда ее красота станет его головной болью, а не нашей.

Они рассмеялись, а потом Джордж заметил, озадаченно покачав головой:

– Надеюсь, у меня не будет дочерей.

– А я, напротив, желаю тебе обзавестись целой дюжиной! – заявила Эдвина. – Кстати о дочерях. Как дела с Хелен? Почему ты не в Палм-Спрингс?

– Я звонил. Сейчас они в гостях у друзей в Сан-Диего. Я оставил для нее записку у портье в отеле, но придется ждать, когда они вернутся. Кстати, очень жаль, что вы так и не познакомились с Сэмом.

– Ничего, как-нибудь в другой раз. А ты смотри не испорти себе жизнь. Помни о том, что я тебе сказала, и поступай правильно.

– Слушаюсь, мэм. Вот бы внушить все это еще и нашей сестрице.

Проплакав целый день, Алексис наконец успокоилась, и они смогли отпраздновать ее день рождения. У них оставался еще один день в Лос-Анджелесе, и Эдвина хотела отвести Тедди и Фанни на съемочную площадку к Джорджу, который снимал очередной фильм. Брат был в конторе, но зато им посчастливилось увидеть Лиллиан Гиш, так что день прошел не зря. Наблюдая за братом в рабочей обстановке, Эдвина наконец решилась спросить, не хотел бы он когда-нибудь снять Алексис.

Подумав немного, Джордж со вздохом откинулся на спинку стула.

– Не думал об этом. А почему ты спрашиваешь? Решила стать ее агентом?

Эдвина рассмеялась его шутке, потом серьезно ответила:

– Нет. Просто я заметила, что кино манит ее точно так же, как когда-то тебя. Только ты хотел снимать, а она – сниматься. Может, не сейчас, чуть позже… Ты мог бы приободрить ее, сказал что-нибудь…

– Не знаю, стоит ли! Здесь столько всего… Ты действительно хочешь, чтобы она узнала изнанку этой красивой жизни?

Джорджу этого бы не хотелось. И собственным детям, если они у него будут, он никогда бы не пожелал карьеры кинозвезды. Как и Сэм, например, который не хотел, чтобы его дочь снималась в кино.

– Хелен отец уберег от этого, – заметила Эдвина, и брат кивнул.

– Это правда, но она другая. Хелен никогда не стремилась к славе. Отец скорее посадил бы ее под замок, чем позволил появиться на экране.

– Вот как?.. Ладно, забудь.

– Где Алексис?

– В номере: ей что-то нездоровилось.

– Ты уверена?

Теперь Джордж был готов подозревать каждого, кто положил глаз на его бедную сестричку. Эдвина даже посмеялась над его страхами, когда они возвращались на съемочную площадку, чтобы забрать младших.

Потом Джордж повез их обедать, и, прежде чем вернуться в контору, отвел их в отель. Они поднялись в свои номера, но Алексис там не было. Эдвина отправила Тедди к бассейну, но тот скоро вернулся и объявил, что сестры там нет.

Фанни тем временем начала собирать вещи к отъезду, чтобы помочь Эдвине. Уже близился вечер, но Алексис так и не появилась. Эдвина встревожилась не на шутку. Ей не хотелось думать плохо о младшей сестре, но… Робкая, замкнутая девочка, которая в детстве боялась всего на свете, всегда держалась поближе к взрослым, словно искала защиты. Не изменила этой привычке она и сейчас. Она так и не оправилась после смерти Филиппа: эту потерю она переживала даже болезненнее, чем смерть родителей. Она испытывала странную привязанность к мужчинам в годах, словно искала замену отцу.

Наконец Эдвина не выдержала и позвонила Джорджу, дрожащим от тревоги голосом сообщила, что Алексис пропала. Тот мгновенно примчался в отель и тут же развернул бурную деятельность. Раздавая направо и налево зеленые бумажки, уже через двадцать минут он знал все и был в ярости: Алексис уехала в Розарита-Бич с Малкольмом Стоуном на арендованном лимузине. Отель по ту сторону мексиканской границы был настоящим притоном для любителей алкоголя, азартных игр и прочих неблаговидных занятий.

– Господи… – расплакалась Эдвина. – Джордж, что же нам делать?

– Что делать? – взвился он. – Ехать в Мексику, вот что. Даст бог, мы будем там раньше и разыщем ее. А потом я убью этого гада.

К счастью, Эдвина хорошо знала брата. Схватив пальто, она бросилась вслед за ним, наказав Тедди и Фанни ни под каким видом не выходить из номера и предупредив, что вернется поздно.

Она выбежала, когда Джордж уже подрулил к отелю, а через несколько минут они мчались на юг. Было без двадцати одиннадцать, когда перед ними предстал стоявший на самом пляже отель, сверкавший огнями и гремевший музыкой. У входа были припаркованы дорогие американские автомобили: из Лос-Анджелеса сюда приезжало немало желающих как следует напиться и весело провести время.

Они буквально влетели в отель, и Джордж уже собирался вламываться во все номера подряд, но, к счастью, беглецы обнаружились в баре. Малкольм Стоун, хорошенько набравшись, резался в рулетку, а Алексис, тоже нетрезвая, сидела рядом. Увидев Эдвину с Джорджем, она чуть не упала в обморок. В два шага подскочив к столу, где играли в рулетку, Джордж схватил сестру за руку и потащил за собой.

– О-о… я… – Говорить она не могла: все произошло слишком быстро.

Малкольм Стоун оторвался от игры и усмехнулся, сверкнув ослепительной голливудской улыбкой:

– Какая встреча!

– Похоже, я плохо тебе объяснил, как обстоят дела, в прошлый раз. Алексис всего семнадцать. Если ты еще раз к ней подойдешь, я вышвырну тебя из города, а потом засажу в тюрьму. О карьере можешь забыть уже сейчас. Надеюсь, на сей раз тебе ясно?

– Более чем. Приношу свои извинения. Должно быть, в прошлый раз я недопонял…

– Вот и отлично, – прошипел Джордж, снимая фрак и бросая его на стул.

Никто не успел понять, как голливудская челюсть холеного джентльмена оказалась под столом, а ее обладатель рухнул на четвереньки.

В мертвой тишине присутствующие изумленно пялились на него, а Джордж тем временем схватил фрак, взял Алексис за руку, и все вместе они покинули бар.