Текст книги "Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ)"

Автор книги: Даниэла Стил

Соавторы: авторов Коллектив,Клайв Касслер,Владимир Лещенко,Лия Флеминг,Марина Юденич,Алма Катсу,Лес Мартин,Ольга Тропинина,Клаудия Грэй,Лорен Таршис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 331 страниц)

Осторожно они заглянули в комнату, которая следовала за этой. Свет был здесь. Он шел от бра на стене. Кто-то, уходя, забыл его выключить. Но не это приковало их внимание, вокруг царил полный беспорядок. Здесь все перевернули вверх дном: ящики письменного стола выворочены, блокноты и папки валяются на полу, подставка с ручками и карандашами опрокинута…

Медленно они пошли дальше…

Тело Еремея они нашли в приемной. Он сидел на черном кожаном диванчике для клиентов – прислонившись к спинке, будто ему внезапно стало плохо и он решил отдышаться. Характер ранения не оставлял сомнений в том, что он мертв – посреди лба зияла дыра, и кровь, которая еще недавно стекала струйкой, запеклась и рассекла лицо на две половины. Темно-бордовая, почти черная полоса шла от лба до подбородка.

– Похоже, его предварительно чем-то ударили, а потом выстрелили. Добили, – обернулся к ней Андреа.

Ульяну заколотила дрожь. Она вцепилась в рукав напарника.

– С-с-слушай… П-пойдем отсюда. Я-я не могу. Сейчас. – Она метнулась в сторону и не успела добежать до кабинета, как ее вырвало. Голова закружилась, и чтобы не упасть, она опустилась на пол.

– Уходим! – бросил Андреа, подняв ее, он буквально тащил Ульяну за собой. Когда они миновали кладовку, сверху послышались чьи-то шаги, и они нырнули в нее. Ульяна слышала стук собственного сердца, в висках неприятно стучало, она больше всего боялась показать свою слабость, лишиться сил. И только сейчас с удивлением обнаружила, что нога почти не болит. Наверное, напряжение вытеснило эту боль, притупило ее.

Они вышли из дома, когда шаги наверху стихли. Улицы были пустынны. Они поймали частника и продиктовали адрес гостиницы. Андреа довел ее до номера и не ушел до тех пор, пока не убедился, что она плотно закрыла дверь на щеколду и на ключ. Он предложил ей переночевать в ее комнате, но Ульяна заявила, что все в порядке.

Как только она порывалась что-то сказать о смерти Купалина, Андреа мягко останавливал ее:

– Не надо… не сейчас…

Ульяна понимала, что он прав. Нервы напряжены до предела, и единственное, в чем она сейчас нуждается, – это сон. Оставшись одна, она несколько раз бегала в туалет. Ее выворачивало наизнанку, наконец, обессиленная, она прислонилась к стене, а потом медленно добрела до кровати и рухнула на нее, уткнувшись лицом в подушку.

Утром Андреа изложил свой план действий. Он собирался посетить редакцию и спросить: не объявился ли Еремей. Заодно узнать побольше о его контактах и передвижениях за последний период. В другое время Ульяна напросилась бы пойти с ним, но ее ждала встреча с Пафнутием. Так что уход Андреа был ей на руку.

– Я с Леночкой из редакции буду через гугл-переводчик общаться, – сказал Андреа. – Она знает английский, но совсем плохо.

– Успеха! – пожелала Ульяна. – Звони.

– Непременно.

Он старался не смотреть на нее, а она – на него.

Время до встречи с карликом пролетело быстро. В два часа Ульяна стояла у калитки. К ее удивлению, она оказалась открытой. С опаской она пошла по тропинке к дому. Чем ближе она подходила, тем тревожней становилось на душе. Появилось искушение повернуть обратно, но она подавила свой порыв. Около крыльца Ульяна остановилась, и тут же дверь распахнулась – ее ждали. Пафнутий стоял в коридоре и манил ее рукой.

– Заходи! – предложил он. – Да не бойся. Уже отбоялась, наверное.

И Ульяна смело шагнула за порог.

Гостиная, в которой они в прошлый раз блуждали в потемках, теперь предстала перед ней в дневном свете. Камин, пианино, зеркало в золоченой раме, картины на стенах, диван из кожи светло-кремового оттенка, кресла, журнальный столик со стеклянной столешницей. Роскошный ковер на полу.

– Вот и пришла, красавица, – вздохнул Пафнутий. – Пожалте, милая, пожалте… Давненько вас ждал, можно сказать, скучал-надеялся на встречу. – Это паясничание Ульяне было неприятно.

– Располагайся!

– Вы ведете себя так, как будто это ваш дом, – неприязненно сказала Ульяна.

– А может, и мой, – хохотнул Пафнутий. – Что, не ожидала?

Брови Ульяны взлетели вверх, но она ничего не ответила.

– Кофе-чай, пирожное-морожное? Шампанское со льдом? Водка, виски?

– Чай без сахара.

– Черный, зеленый, фруктовый?

– Черный.

– Это можно. – Карлик заковылял в кухню. – Садись, садись! – крикнул он оттуда. – В ногах правды нет.

Ульяна медленно прошлась вдоль серванта из красного дерева, пианино… Все было дорогим, стильным.

Пафнутий появился с подносом, на котором стояли серебряный чайничек, чашки и маленькое блюдечко с печеньем. Он поставил поднос на журнальный столик и, взяв чашку, подвинул ее к Ульяне.

– Все как в лучших домах Лондона и Парижа, – и он подмигнул ей. – А провожатый-то где?

– Вы же велели мне приходить одной…

– Правильно. Это я тебя проверял. Тест, так сказать, на вшивость. Дома сидит твой красавчик?

Этот развязный тон покоробил Ульяну, но она сказала себе, что ради информации можно и потерпеть… Эти слова она повторила про себя три раза.

– Я за ним не слежу.

– Разве не хочешь замуж выйти за итальяшку, а? Молодой, красивый…

– Послушайте, – не вытерпела Ульяна. – Я пришла сюда не затем, чтобы обсуждать достоинства моего… друга. Совсем не за этим. Вроде бы мы договаривались о другом…

– Точнехонько, это я прикалываюсь. Скучно мне, вот и пытаюсь себя развлечь. А ты живое лицо. К тому же очень симпатичное.

– Спасибо.

– А чего чай не пьешь? Остынет.

Ульяна сделала глоток и поставила чашку обратно на столик.

Возникла пауза.

– Ладно, поговорим, – проворчал Пафнутий. – Понимаю, что слушать старого урода тебе неприятно, поэтому приступаю к делу… Что тебе нужно? Только, пожалуйста, не ври. Боком тебе вранье выйдет. Кумекаешь? Девка ты вроде неглупая, поэтому должна соображать, что и как.

– Мне нужна Аграфена Михайловна.

– Так прям и нужна? Про Еремея слышала? В курсе? Что бывает с теми, кто на два фронта работает?

Ульяна вспомнила Дмитрия, и сердце ее сжалось. Где он сейчас?

– Я не работаю, – тихо сказала она. – Совсем. Просто хочу узнать правду…

– А кому она нужна, эта правда? Ты не задумывалась над таким простым вопросом? Порассуждай на досуге, может, и придешь к полезным выводам.

– Все, хватит! Я не затем проделала такой крюк, чтобы слушать ваши прибаутки.

– Прибаутки, говоришь. – Пафнутий перегнулся через стол, его глаза сердито сверлили ее. Потом он откинулся назад и рассмеялся. К удивлению Ульяны, у него оказались прекрасные белые зубы, которые сделали бы честь любой голливудской кинозвезде.

– Упрямая ты девка, как я посмотрю. По краю бездны ходишь. Один неверный шаг – и свалишься. Зачем тебе Аграфена?

– Узнать про «Титаник»… Правда ли она на нем плыла?

– Ты в это веришь?

– Да… нет… не знаю… – Ульяна выпалила эти слова и посмотрела на свои руки. Они слегка дрожали.

– Сама посуди, какой «Титаник»? Он затонул сто лет назад. Думаешь, бабка выпила эликсир бессмертия? Ты что? Сказок на ночь начиталась? Ну ты, девка, даешь…

– Я уже не знаю, что и думать…

– Фантазерка! – покачал головой Пафнутий. – Лечить тебе мозги надо. Это мой хороший совет тебе. Бесплатный и от души.

– Это все? – Ульяна встала. – Спасибо за чай. Я пойду. Провожать меня не надо.

– Сядь! – Пафнутий сверлил ее глазами. – За тобой какая-то история стоит. Нутром чую. Не все ты говоришь. Колись, девка. Будет тогда баш на баш. Откровенность за откровенность. Идет?

Рисковать или нет, пронеслось в голове Ульяны. Кто такой Пафнутий, не обманет ли он ее? Но, похоже, выхода у нее нет… И Ульяна рассказала все с самого начала, с поездки на «Астории», пропажи Дмитрия и о знакомстве с Андреа.

Пафнутий слушал ее внимательно. Иногда он отводил взгляд в сторону и шевелил губами. Как будто старался заучить отдельные фразы. Когда Ульяна закончила, он выдохнул:

– Ну и ну! Попала ты в переплет, девка!

– Так что у тебя? Как с Аграфеной Михайловной?

– Думаю, она сама все решит. Я ей передам, а там как ее королевское высочество пожелает. Что она скажет, то и сделаю. Через день-два тебе позвоню. Может, и раньше… Только телефончик свой оставь, чтобы я знал, по какому номеру звонить.

Ульяна ушла в сумбурных чувствах. Теперь ее грызли сомнения, она не знала: правильно ли поступила, открывшись Пафнутию.

Андреа набросился на нее, как только она появилась в отеле:

– Ты где ходила?

– Это что? – разыграла Ульяна удивление. – Ревность?

– Ты исчезла и ничего не сказала.

– Объявилась же.

– Могла бы и позвонить…

– Я исправлюсь, – пообещала Ульяна.

Она решила пока ничего Андреа не говорить. Сначала надо разобраться во всем самой. И может быть, это – маленькая месть ему. За то, что он до сих пор сердится на нее. И не хочет прощать.

У нее был еще один визит. В библиотеку – там, где бывал ее отец… Она страшилась этого визита. Боялась того, что может там узнать…

В библиотеке стояла тишина. За стойкой никого не оказалось. Ульяна подошла ближе.

– Кто-нибудь здесь есть?

– Одну минуту, – раздался веселый голос. – Подождете?

– Да, конечно.

Через несколько секунд перед ней выросла рыжеволосая девчушка с лицом, усыпанным веснушками.

– Слушаю вас.

Ульяна замялась.

– У меня дело личного характера.

– Да-да. – Девчушка смотрела на нее внимательно. – Вы не волнуйтесь. Чем могу, помогу обязательно. Может быть, вы чаю хотите? К нам разные люди ходят. Одна старушка недавно сына похоронила, так теперь почти каждый день приходит. У нее никого нет, она одна осталась.

– Нет, спасибо, чаю не надо. – Ульяна собралась с духом. – Дело в том, что мой отец Павлов Константин Николаевич посещал вашу библиотеку в октябре прошлого года.

– И что вы хотите?

– Я хотела бы узнать, какие книги он брал.

– Одну минуту. Сейчас посмотрю. У нас все компьютеризировано, – с гордостью сказала библиотекарь. – Спонсоры подарили компьютеры, и стало намного удобнее работать.

– Как вас зовут? – спросила Ульяна.

– Ирина. А вас?

– Ульяна.

– Вы присаживайтесь.

Ульяна села на стул у стены.

– Так… Вот… нашла. Павлов Константин Николаевич был у нас дважды. Брал книги, связанные с историей местного дворянства. Вы меня слышите?

– Да-да.

Получается, что ее папа интересовался тверскими дворянами. Почему? Почему его вдруг заинтересовала эта тема?

– Вы получили ответ на свой вопрос? – улыбнулась библиотекарша.

– Да… но не до конца, – честно призналась Ульяна.

– Не знаю, чем еще вам помочь.

Ульяна достала телефон и нашла в нем снимок отца.

– Вы его помните?

Девушка покачала головой и спохватилась:

– Постойте, а может, вы поговорите с Марией Игнатьевной, это наш самый ценный и старый кадр. Вдруг она вспомнит вашего отца? Если, конечно, была ее смена. Нас здесь трое работает.

– Ее сейчас нет?

– Она скоро придет, через полчаса. Вы подождете?

– Конечно.

– Тогда я приглашаю вас все-таки выпить чаю со смородиновым вареньем.

Ульяна прошла в маленькую комнату, Ирина ловко расставила на столе чашки и блюдца, вскоре закипел чайник. Девушка придвинула к Ульяне оранжевую чашку в белый горох, положила туда пакетик чая и налила кипяток.

– Вкусно, – сказала Ульяна, подцепляя ложечкой варенье густого вишневого, почти черного цвета. – Вы сами его готовили?

– Нет, это Мария Игнатьевна, о которой я вам говорила. Она у нас мастерица на все руки.

Неожиданно совсем рядом хлопнула дверь.

– Ирочка! – донесся до них звонкий голос. – Какой мне сегодня прекрасный сон приснился. Я проснулась такая радостная и счастливая! Хочу его тебе непременно рассказать…

– Марья Игнатьевна! Я не одна. У нас гости.

– Да? – В комнату вошла пожилая женщина в светлой юбке и розовой просторной блузке с большой брошью на груди. – И кто это?

– Ульяна, – представилась гостья.

– Девушка интересуется одним нашим посетителем.

Мария Игнатьевна опустилась на стул. Она была крупная, массивная. Руки унизаны серебряными перстнями с большими камнями, а на левом запястье – широкий браслет с бирюзой.

– Ирусик, можно кофейку?

– Да. Сейчас.

– И что вы хотели? – обратилась Мария Игнатьевна к Ульяне.

– Меня интересует Павлов Константин Николаевич. Это мой отец. Он был в вашей библиотеке дважды в октябре прошлого года. Может, вы вспомните его? – Ульяна показала фотографию Марии Игнатьевне.

– Помню, как же, память у меня хорошая. Очень милый интеллигентный человек. Мы с ним еще так хорошо побеседовали. Вам очень повезло с папой.

– К сожалению, он умер.

– Примите мои соболезнования. А что с ним случилось? Мне он показался довольно крепким мужчиной.

– Сердце. А о чем вы с ним беседовали? Не помните?

Мария Игнатьевна задумалась.

– Об истории нашего края, точнее, о дворянах. Спасибо, милая, кофе пахнет изумительно, – сказала она Ирочке. – Минуту, постараюсь вспомнить… Сейчас. Лучше бы я не хвасталась своей памятью… – с досадой сказала она. – А, нет, помню: он расспрашивал меня о дворянском роде Поликсеновых. Существовал в нашей губернии такой старинный дворянский род. К сожалению, он угас, как частенько бывало в те времена. Революции, войны… никого не осталось. Была одна девица из их рода, но она как-то загадочно пропала не то в 1910, не то в 1912 году. Вроде бы сбежала из дома с цыганами. Я говорю об этом, потому что разбирала газетный фонд и помню эти заметки. Что-то вроде «Юная жертва коварных цыган». Еще помню, что один купец зарезал молодую жену из ревности. Об этом тоже писали. Такие вот страсти иногда бушуют в нашей тихой провинции. Послушайте, вы так побледнели… Вам плохо?

– Душно, – прошептала Ульяна.

– Душно? – в один голос спросили Ирочка и Мария Игнатьевна. – Здесь же окно распахнуто!

Вскоре Ульяна покинула библиотеку. Она шла по улице, не обращая ни на что внимания. Значит, отец интересовался Аграфеной Михайловной. Той самой, что плыла на «Титанике» и утверждает, что чудесным образом спаслась. А потом папа умер от инфаркта на скамейке. Случайно ли? Или ему помогли умереть, учитывая тот факт, что вокруг Поликсеновой разгорелись нешуточные страсти? Тайна гибели «Титаника», строительство и катастрофа «Астории»… Мартин Пейли, Егошин и Мачелли… и ее отец, интересовавшийся дворянским родом Поликсеновых. – Н-нет, – вслух сказала Ульяна. – Это не может быть простым совпадением. Нужно немедленно рассказать обо всем Андреа.

Но итальянца в отеле не оказалось. Через два часа Ульяна услышала взрывы хохота на улице чуть ли не под ее балконом и выглянула. Андреа стоял с горничной и смеялся, отчаянно жестикулируя. Судя по выражению лица горничной, она была довольна и оживленна. Как же! С ней общается иностранец! Потом Андреа махнул рукой куда-то вперед. И девушка часто-часто закивала в знак согласия. На глазах неприятно удивленной Ульяны они пошли по дороге, все так же смеясь и жестикулируя. «Интересно, куда это они направились, – думала Ульяна, ходя из угла в угол. – Вот кобелина! Женихается, можно сказать, у меня на глазах, ничуть не стесняясь. Это в отместку за мой уход, или я для него ничего не значу?»

Ульяна села в кресло и залилась слезами. Было обидно думать, что Андреа гуляет и развлекается. А потом… О том, что может быть «потом», даже не хотелось думать, так эти мысли были ужасны, кошмарны. Она поминутно смотрела на часы и периодически выбегала на балкон посмотреть, не пришел ли Андреа. И снова мерила шагами номер, плюхалась в кресло и гипнотизировала взглядом часы.

Они вернулись ровно в полночь. Ульяна услышала шаги, смех и скрип тяжелой наружной двери.

Ульяна метнулась к выключателю: блин, забыла выключить свет, теперь он подумает, что она специально сидела и поджидала его. Не спала, а караулила. И почему она не догадалась ждать его в темноте? Курица безмозглая. Ульяна чуть не расплакалась от досады.

Она щелкнула выключателем, и комната погрузилась в темноту. Послышались шаги. Или ей показалось? Она вся обратилась в слух. Раздался робкий стук в дверь.

– Ульяна!

Она молчала.

– Ульяна! Открой!

– Я сплю.

– Я на минутку. И ты не спишь! Я видел свет с улицы.

Раздосадованная Ульяна включила свет и открыла дверь.

– Проходи! Нагулялся?

– Мы прошлись по Твери. По историческому центру. Город так похорошел за последние годы.

– Ты, я смотрю, хорошо знаешь город. Уже освоился?

Ей показалось, что Андреа смутился.

– Смотрел в навигатор. – Он протянул ей руку. – Мир? – И широко улыбнулся. – Я однажды услышал это слово от одного русского знакомого. Он объяснил мне, что это шаг к примирению.

Ульяна хотела улыбнуться в ответ, но что-то мешало ей это сделать. Может быть, напряжение и ревность? Она так хотела с ним поделиться информацией о своем отце! Но не могла вымолвить ни слова.

Она отрицательно качнула головой и скрестила руки на груди.

– Не хочешь мириться? – Глаза Андреа сузились и потемнели. – Ну и ладно. Чао! – бросил он, резко разворачиваясь к ней спиной.

Она стояла и слушала, как затихают его шаги в коридоре, как хлопнула дверь… Он закрылся у себя, но потом вроде бы дверь открылась. Или ей показалось… Она замерла и стояла, не дыша. Ну почему она отвергла его? Почему? Разве этого она хотела по-настоящему? Так почему же повела себя столь глупо?

Ульяна провела рукой по лицу. Оно горело. В ванной она умылась холодной водой. И расплакалась. Всю ночь она лежала и рыдала, ей хотелось встать и пойти к Андреа помириться… Но это будет выглядеть совсем нелепо и глупо.

Она без конца прокручивала в памяти все эпизоды, связанные с ним. Знакомство на ступеньках Испанской лестницы. Ницца, сумасшедшая ночь в отеле, Флоренция, визит к антиквару, серебристо-серый Лондон…

Воспоминания об Андреа перемежались мыслями об отце, о его визите в библиотеку. И боль стискивала сердце. Что все это значит, что?! Может, все-таки пойти и поделиться этими сведениями с Андреа?

Он пользуется таким успехом у местных дам! Она вспомнила Нину, которая пристала к Андреа в кафе, теперь он гуляет с Мариной, кажется, так зовут горничную. Совершал променад по историческому центру! Ха!

Уже освоился в городе… Кстати, Нина сказала, что вроде бы видела его раньше…

Стоп-стоп…

Неожиданно Ульяна похолодела.

А вдруг это ПРАВДА? Вдруг он правда был раньше в Твери, но скрывает от нее этот факт?

Уже засыпая, под утро она поняла, что единственный выход – это снова встретиться с Ниной и попробовать узнать у нее правду.

Глава 10
Морской пасьянс

Блажен, кто посетил сей мир

В его минуты роковые!

Его призвали всеблагие

Как собеседника на пир.

Федор Тютчев

Утро было замечательным – легкие маленькие облачка как упругие теннисные мячики плыли по небу один за другим. Поднялся ветер, он освежал разгоряченное Ульянино лицо, прохлада привела ее в чувство. Солнце еще не поднялось высоко, деревья стояли в золотистой дымке, прохожие шли по своим делам. Бродячая собака, пробегавшая мимо, высунув язык, обнюхала Ульяну и побежала дальше.

Она не столкнулась утром с Андреа и была этому рада. Больше всего Ульяна боялась встретиться с ним – тогда пришлось бы изъясняться, о чем-то говорить, в то время как один-единственный вопрос вертелся в мозгу и мучил ее. Был Андреа прежде в Твери или нет? Если был, то… Какова цель его обмана? В этот момент у нее все обрывалось внутри, потому что признать, что любимый мужчина – подлец, ужасно.

Как же называлась та фирма, в которой работает Нина Ковалева? Что-то связанное с детством. Ах да, «Мир детства». Наверное, адрес можно узнать в Интернете.

Она зашла в кафе и там поймала Интернет. Нашла адрес фирмы и направилась прямиком туда. Трамвай дребезжал, и этот звук отдавался в голове Ульяны. Телефон разрывался от сообщений Андреа. Несколько раз он звонил. Но Ульяна стойко игнорировала все его звонки.

«Мир детства» располагался на тихой улочке недалеко от шумного шоссе. Это был небольшой магазинчик на первом этаже трехэтажного дома. На белой вывеске красовалось название, а по бокам парили розовые и голубые воздушные шарики.

Помещение было заставлено детскими товарами от колясок до игрушек. Пробираясь к кассе, Ульяна чуть не задела темно-зеленый игрушечный танк, стоявший на верхней полке.

Нина находилась за прилавком сбоку от кассы. При виде Ульяны она оживилась:

– Вас проконсультировать? Что вы хотите купить?

– С вами можно поговорить?

– По поводу чего? – насторожилась Ковалева. Сегодня она была не накрашена и выглядела прилично, а не той разбитной девицей, которая не давала им проходу.

– Это личное.

Ульяне показалось, что Нина сейчас фыркнет.

– Я вообще-то на работе, девушка.

– У вас есть перерыв? Вы не могли бы отлучиться минут на десять?

Нина смотрела на Ульяну, не узнавая ее. Видимо, события того вечера напрочь вылетели у нее из памяти.

– Это что? Срочно? – спросила она с легким вздохом.

– И срочно и важно. Я могу заплатить.

– Ладно, купи сигареты и кофе. Кафешка за углом. Тань! – крикнула она кому-то. – Тань! Замени меня! Я скоро. Тут знакомая подошла, дело есть.

В кафе они сели за столик под полосатым тентом.

– Может, и жрачку закажешь заодно? Что-то я проголодалась.

– Нет проблем. Заказывай.

После того как было съедено мясное жаркое и салат, Нина затянулась сигаретой.

– Выкладывай, что у тебя? Кажется, я тебя где-то видела. Физия знакомая. Но вот где, хоть убей, вспомнить не могу.

– Лучше не меня вспомните, а вот этого молодого человека. Где вы его могли видеть?

Ульяна нашла в мобильном фото Андреа и показала Нине.

– Хахаль твой, что ли?

– Нет. Не хахаль.

– Это так теперь называется? – усмехнулась она, стряхивая пепел сигареты прямо на тарелку. – Поматросил и бросил?

– Ближе к делу.

– Да я уже настолько близка к нему, как тельняшка к матросу. – Она прищурилась. – Знакомый тип.

– Три года назад ты могла его встретить в городе?

– Ого! Каков интервал! Подумать надо…

Нина наморщила лоб, размышляя. Вся ее веселость куда-то улетучилась, и она стала вмиг похожа на старушку.

– В кафе, ресторанах, на улицах, в музеях, театрах, ночных клубах, яхтах, – монотонно перечисляла Ульяна.

Нина встрепенулась.

– Постой, постой. – Она замолчала, а потом выдохнула. – Точно, на яхте это было. Лето. Арендованная в клубе «Три нептуна» яхта, нас пригласили из ресторана «Витязь» стол там соорудить, закуску. Да. – Она отхлебнула кофе. – Вспомнила. Я тогда в этом ресторанчике работала сезонно. Не ресторан, а говно полное. К осени уволилась, надоело пьяные хари видеть. Нас вызвали тогда и попросили обслужить яхту. Они сделали заказ нашему ресторану. Мы поехали втроем. Я, Верка и… забыла, как ее, такая кобыла стервозная. Ритка, Майка… не помню! – Нина махнула рукой и снова затянулась. – Взяли полные сумки и поехали. Нас шофер ресторана Вовка подбросил. А на причале нас этот красавчик встретил. – Она кивком головы показала на фото. – Я как его увидела – чуть сумки в воду не уронила. Глаза-а-а-а такие-е-е, – протянула Нина. – Ох, я подумала, что он кавказец. Не думала, что итальянец. Там были, кажется, еще двое…

– Кто? – подалась вперед Ульяна. – Как они выглядели?

– Один – маленький такой, глазастенький, а второго не помню…

– Эти? – протянула снимки Ульяна.

На них были Мачелли и Егошин.

– Кажется, они. Но точно сказать не могу. Не обратила я на них внимания. Как же быстро время прошло! Маленькая жизнь пролетела. Промчалась. Мне тогда двадцать пять было. Сейчас двадцать восемь. Перестарок. Ни семьи, ни детей… – В голосе Нины появились слезливые нотки. – Мы им стол сделали все как надо, чин чинарем, думали, они нас оставят за компанию. Мы девки видные были, симпатичные. Да куда там. Ручкой нам помахали, и все. А я так на этого итальянца-а-а пялилась. – В голосе Нины послышался надрыв.

– Мы с ним вас недавно в баре «Ямайка» видели. Вы к нам подходили.

– Надо же, – покачала головой Нинка. – Ничего не помню. Как напьюсь, все, в пролете. Голова тяжелая. Точно, говорю же, что твоя физия мне знакома. А что, этот итальянец еще в Твери?

– Уже уехал. Вчера. Улетел в Италию.

– Вот так всегда, – пожаловалась Ковалева. – Хорошие люди у нас в городе не задерживаются. Следуют дальше.

Вести «допрос с пристрастием» дальше смысла не было. Все, что надо, она узнала. Убедилась, что Андреа ее обманул.

Ульяна стиснула зубы.

– Я пошла, спасибо за сведения.

– Ладно, топай! – махнула рукой Ковалева. – А я еще здесь чуток посижу. Расслаблюсь.

Что делать – Ульяна не знала. Хотя вариантов в ее распоряжении было немного. Ей нужно попасть в гостиницу, но тогда она неминуемо столкнется с Андреа и вынуждена будет смотреть в его лживые глаза, видеть, как лгут его губы, как жестикулируют его лживые руки. Как будет литься нескончаемым водопадом ложь… В памяти вставал Андреа, его пальцы, волосы и открытый взгляд, а в глубине глаз мерцали медовые опасные огоньки…

– Господи! Какая же я дура! – громко, с чувством, произнесла Ульяна. – Непроходимая дура.

Ноги подкосились, и она села на лавку. Отсюда она хорошо видела Нину. Та докурила сигарету, потушила окурок и встала. Дальше все происходило, как в замедленной съемке.

Темно-синий «БМВ», стоявший у обочины, вдруг резко дернулся вперед и, как только Нина ступила на тротуар, ввинтился в нее – раздался скрежет, громкий крик, потом наступила тишина. Это длилось секунды, Ульяна вскочила со скамейки и охнула, приложив ладони к щекам. Произошедшее казалось невероятным… Только что Нина была жива, она собиралась переходить дорогу, а теперь вместо нее лежит труп, и кровь разливается по асфальту…

Машина успела скрыться, около тела собрались люди. Мужчина лет пятидесяти в клетчатой рубахе матерился на водителя, который, по его мнению, «очумел».

– Обдолбанный, точно под наркотой. Уже с утра дозу принял.

Его толстые губы шевелились словно отдельно от лица. Ульяна его почти не слышала, моментами она впадала в оцепенение.

– Девушка! Вы меня слышите? – раздалось рядом.

Она встрепенулась.

– Да-да!

– Вам нужно пройти и оформить показания. Вы видели, как все произошло?

Она подняла глаза. Около нее стоял человек в полицейской форме, среднего роста, у него были светло-карие глаза, около рта родинка.

– Да. Видела.

– Тогда, гражданочка, пройдемте, это много времени не займет.

Ульяна пошла за ним, потом обернулась. Мужчина в клетчатой рубахе собрал вокруг себя небольшую толпу и ораторствовал против «продажных городских властей и чиновников-коррупционеров». Он потрясал руками и резко вскидывал подбородок.

Ревела сирена «Скорой». Вот она затормозила, и из нее высыпали санитары и врачи.

– Нам нужно проехать, – сказал ей полицейский. – Отделение полиции рядом.

Ульяна села в машину. Там был еще один мужчина. Автомобиль сразу тронулся с места.

– Ужасно! – прохрипела она, потирая виски. – Только что она была живой.

– Вы ее знали?

Ульяна вздрогнула.

– Н-нет. Мы просто… – Она запнулась и огляделась. Стекла машины были тонированными. – Куда мы едем?

– Куда надо! – обернулся к ней водитель. – Ты, главное, не ори и не ерепенься, тогда доставим тебя живой. В противном случае ничего не гарантируем.

Сидевший рядом с Ульяной кивнул:

– Это точно!

– Вы… кто?

– Дед Пихто. Это неважно. Тебя доставят и там все объяснят. Не беспокойся. Сиди тихо-мирно, и все будет хорошо.

«А если я рвану ручку машины на себя и выпрыгну, – прикидывала Ульяна, – есть у меня шансы при этом не разбиться, а убежать?»

– Выпрыгивать не стоит! – словно прочитал ее мысли шофер. – Выкинь эту дурь из головы. Скоро уже приедем.

Место, куда ее везли, видимо, находилось за городом. Ехали они не очень долго, спутники Ульяны молчали, она же почувствовала, что ее невольно клонит в сон.

Наконец, машина резко остановилась, сидевший рядом с кем-то тихо переговорил по телефону, затем вышел и кивнул ей:

– Вылезай!

– Приехали, – подтвердил шофер.

После минутного замешательства Ульяна вышла. Перед ней высился коттедж из красного кирпича с башенкой наверху и длинной террасой, опоясывавшей дом.

– Иди! Иди! – подтолкнул ее в спину шофер, выдававший себя за полицейского.

Она сделала несколько шагов.

– Где я?

– В Караганде! – мгновенно откликнулся он. – Вот ведь настырная девка. Говорят же: иди и не перечь. Все тебе скажут.

«Андреа даже не знает, где я, – подумала Ульяна. – Так и пропаду здесь. Может, крикнуть? – Она огляделась, коттедж был обнесен глухим забором. Других строений поблизости видно не было. – Похоже, мы где-то в глухом лесу. Людей нет. И ори – не ори, никто, кроме этих бандюков, меня не услышит».

Она поднялась на крыльцо вслед за «полицейским». Он потянул на себя тяжелую дверь, та открылась.

– Иди за мной и не задавай никаких вопросов, понятно?

Ульяна промолчала. Где-то слышались голоса. Похоже, кто-то спорил или что-то доказывал кому-то. Они шли по светлому коридору, миновали большую столовую, посреди которой стоял огромный стол и стулья с высокими спинками. Свернули направо и, пройдя несколько метров, остановились перед дверью.

– Давай! – Он распахнул дверь, пропуская ее вперед.

Прежде всего в глаза ей бросился огромный камин, около которого стоял мужчина. Он резко повернулся при звуке открывшейся двери. Ульяна сразу узнала его. Это был Егошин. Темные брюки, светлая рубашка с короткими рукавами. Сухощавое лицо с тонкими губами. На лбу залысины.

– Вот, Евгений Александрович, доставили.

– Спасибо, Вить, – бросил Егошин. – Можешь идти. Да переоденься, а то твоя форма глаза мозолит.

Витя, издав подобострастный смешок, скрылся за дверью. Ульяна осталась с Егошиным наедине.

– Присаживайся! – кивнул он ей на кресло у камина. – Разговор у нас с тобой будет. Ты сейчас все расскажешь мне по порядку.

– А если не расскажу?..

– Расскажешь! Куда ты денешься!

Они все, как пауки в банке, подумала Ульяна. Однажды очень давно на уроке биологии им продемонстрировали этих насекомых. Зрелище было не для слабонервных. Неприятно видеть, как подобные пожирают себе подобных…

– Я ничего не знаю, – громко сказала она. – Все вопросы не ко мне. Я – лицо постороннее.

– Брось! – Он встал около нее. – Оставь эти сказки для других. Ты была с этим итальяшкой. Еще один предатель. Все вынюхивал и выслеживал. На свою голову.

– Он жив? – быстро спросила она.

Егошин внимательно посмотрел на нее.

– А вот это будет зависеть от тебя.

– Каким образом?

– Самым прямым. Расскажешь все, и он будет жить, нет – значит не судьба…

– Что вы хотите знать…

Егошин потер подбородок.

– Как далеко Тоньяцци продвинулся в своих расследованиях, что ему удалось узнать?

– Ну это точно не ко мне, – мотнула головой Ульяна. – Я в этих бизнес-делах ничего не понимаю. Результатами своего расследования Тоньяцци со мной не делился.

– Кто этому поверит? – Егошин подавил зевок. – Что-то мне с тобой возиться неохота. Ты то ли дура полная, то ли притворяешься ею. Мне нужны факты. Не хочешь говорить – не надо. Здесь есть подвал. Вряд ли тебя кто там услышит. Тебе только маму и осталось вспоминать. Или отца… покойного. Интеллигентный был старичок…

– Папа! – вскрикнула Ульяна. – Папа… – Из глаз брызнули слезы.

– О, да ты, деточка, чувствительная, оказывается. Папа, папа твой… тоже все вынюхивал, выслеживал, это у вас наследственное, наверное… Ему дали задание раскопать фамильное древо Поликсеновых. И все. А он начал вопросы неудобные задавать, пытался связаться с заграничными коллегами…