Текст книги "Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ)"

Автор книги: Даниэла Стил

Соавторы: авторов Коллектив,Клайв Касслер,Владимир Лещенко,Лия Флеминг,Марина Юденич,Алма Катсу,Лес Мартин,Ольга Тропинина,Клаудия Грэй,Лорен Таршис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 254 (всего у книги 331 страниц)

Джон родился в Ньюкасле, он утверждал, что времени между рейсами не хватало, чтобы съездить повидаться с родными. Редж подозревал, что Джон не очень-то и стремился к этому.

– Общее между нашими семьями то, что мы все живём на головах друг у друга. Хотел бы я, как и ты, иметь свою берлогу.

– Как только вы с Флоренс сойдётесь, у вас сразу появится жильё. – Джон засунул палец за щёку и хлопнул.

Редж швырнул в него подушку со словами:

– И ты туда же! Мне и так все об этом твердят. Мир такой огромный, нам ещё столько надо увидеть, не стоит торопиться в конец коридора.

– Разве не за этим мы выходим в море? Чтобы увидеть мир, посмотреть, как живут богачи и… прибрать за ними. Я говорил тебе, что вчера в обеденном салоне мне пришлось подтирать лужу за одной шавкой? Её хозяйка знает, что собак приносить нельзя, но всё равно прячет её под шалью. Пёс сидит у неё на коленях, и та подкармливает его объедками.

Редж улыбнулся. Он знал леди, о которой шла речь. Из её огромной сумки вечно торчал розовый носик.

– Готов поспорить, она американка.

– А то. Английская леди такого себе не позволила бы. За милю можно определить, откуда они, им даже рта раскрывать не надо.

– Точно. Можно понять по осанке: американцы сутулятся. А ещё они всё время говорят о себе и не слушают окружающих.

Джон согласно кивнул и добавил:

– Не могу видеть, как они едят, будто закидывают еду в себя. А посмотришь, как они ведут себя за столом, так вообще волосы дыбом встают – тянутся через весь стол, вместо того чтобы попросить передать, и неправильно используют приборы.

Лежавший на соседней койке официант по имени Билл вмешался в их разговор:

– Как-то один американец пожаловался мне, что не может разрезать стейк, а сам держал в руке нож для рыбы. Я, конечно, ничего не сказал. Просто пошёл и принёс ему нож для стейка. Он был счастлив.

– А у меня один странный тип притаскивает приборы с собой, потому что брезгует теми, которыми уже кто-то ел. И он не позволяет никому за столом пользоваться сахарницей, хочет, чтобы у него была персональная. Я всегда накрываю для него отдельно. А он ведь даже не миллионер. Он с палубы «Е». – Это рассказал официант по имени Гарри.

Похоже, у каждого была своя история про пассажиров, хотя некоторые считали, что англичане всё-таки хуже остальных: они такие педанты и снобы.

– Леди Дафф-Гордон отказывается от еды, если я с этого подноса уже кого-нибудь обслужил. Их там шестеро за столом, но себя она считает самой важной персоной.

– Ты ведь работаешь в «Гатти»? – уточнил Редж у последнего рассказчика, потому что тот говорил с итальянским акцентом. «Гатти» был рестораном а ля-карт, им управлял Луиджи Гатти, который также содержал ресторан в лондонском «Ритце». Пассажиры «Титаника» готовы были доплачивать, чтобы поужинать там.

Парень кивнул.

– А почему ты спрашиваешь?

– Хотел узнать, не заходит ли к вам одна барышня, такая стройная с волосами цвета меди? Она сногсшибательно красива, ей, наверное, лет двадцать с небольшим. Я видел её на палубе вчера вечером, она была в серебристо-белом платье с очень глубоким вырезом. – Редж показал руками. – Но в нашем ресторане она не появилась. Вот я и подумал, что она может столоваться у вас. – Редж и сам не знал, зачем спросил. Выглядит так, будто он запал на неё. Что они все подумают!

Официант из «Гатти» покачал головой:

– У нас в основном пожилые пары. Даже не представляю, о ком ты говоришь.

– Редж втюрился, – подначил Джон, и народ в ответ засвистел и заулюлюкал.

– Да нет же! – Редж пожалел, что завёл этот разговор. – Я видел-то её всего один раз. Я просто не понимаю, почему она не приходит в ресторан. Наверное, поэтому она такая тощая.

– Может, она ходит в «Парижское кафе» или на «Веранду», – предположил ещё один парень. – В «Парижском» полно молодёжи.

– Некоторые заказывают еду в каюту, если чувствуют себя неважно.

– Может, она не из первого класса? – рассуждал Билл. – На нижних палубах тоже есть красотки, Редж задумался, но сомнений у него не возникло:

– Она точно из первого класса. Ладно, если увидите её, скажите мне, хорошо?

– Тебе? Если я её первым увижу, ни за что не скажу тебе, – заявил Билл, и все его поддержали.

На самом деле никто из них не рискнул бы связаться с девушкой из высшего света. Это не положено. Ты принадлежишь к определённому социальному классу и там остаёшься. Роман между стюардом и пассажиркой из первого класса – то же самое, что связь осла и чистокровной лошади.

Редж сожалел, что Джон сказал про любовь. Всё было совсем не так. Та барышня вызвала у него интерес, но при этом он осуждал её. Кроме того, Редж всё ещё не решил, нужно ли ему как-нибудь защитить миссис Грейлинг, чтобы она не узнала про роман мужа. Он хотел было спросить совета у Джона, но, подумав, пришёл к выводу, что ответ будет однозначен: «Идиот ты бестолковый! Держись подальше от всего этого!»

Глава 9

В субботу к ужину Джульетта окончательно потеряла покой в своей озолочённой клетке. Несмотря на огромные размеры судна, избавиться от раздражающего присутствия матери не было никакой возможности, так же как и от бремени этикета, которое здесь, на борту, умножалось многократно. Тут был весь цвет американского высшего общества и некоторое количество британских аристократов. Все они общались друг с другом, зорко следя, не выйдет ли кто-нибудь за рамки высоких стандартов. Не вздумайте сквернословить, или рыгнуть, или положить ноги на стол, даже и не мечтайте явиться на завтрак без шляпки.

Выросшая вместе с братом, близким ей по возрасту, Джульетта предпочитала теннис, крикет и лазание по деревьям вышиванию и бриджу. Она любила мужские разговоры о политике, исследованиях и технологиях, но стоило ей попытаться завязать в гостиной обсуждение возможной судьбы капитана Роберта Скотта, как мать тут же попыталась сменить тему:

– В самом деле, Джульетта, я уверена, что дамам не хочется говорить об этом.

Проигнорировав её слова, Джульетта продолжила:

– Мистер Амундсен вернулся с триумфом. И мы теперь знаем, что это, по крайней мере, возможно. Однако в газетах писали, что экспедиции Скотта не хватило бы припасов на столько времени. А я надеюсь, что они живы.

Американка средних лет миссис Грейлинг, с которой они познакомились накануне вечером, улыбнулась ей:

– Меня занимают истории обоих мужчин. Они кажутся невероятно находчивыми людьми. У меня предчувствие, что с капитаном Скоттом всё будет в порядке. Может быть даже, пока мы плаваем, он уже вернулся.

Её муж возразил:

– В таком случае нам бы сообщили. Обязательно телеграфировали на судно, и капитан непременно объявил. Помнишь, как мы узнали про возвращение Амундсена, когда были на пути в Европу.

– Совершенно верно, дорогой, – сказала Миссис Грейлинг, улыбаясь в сторону мужа. – В любом случае я желаю удачи мистеру Скотту и его команде.

Последовало обсуждение того, кто за каким столом сидит, и было решено попросить старшего официанта пересадить их так, чтобы они могли ужинать вместе. Джульетта была довольна, что за её столом не оказалось Потенциальных ухажёров, которых мать могла бы натравить на неё, но тут же испытала приступ унижения, когда за ужином мать, судя по всему, принялась выспрашивать у миссис Грейлинг про подходящих кандидатов. Они сблизили головы и говорили на пониженных тонах, почти что шёпотом, но Джульетта видела, как время от времени они поглядывали в её сторону. Несложно было догадаться, что она была предметом их беседы. Это было оскорбительно. Ей исполнилось двадцать, и она вполне была в состоянии самостоятельно найти себе мужа, как только разрешится её теперешняя неловкая ситуация. И всё-таки мать считала, что должна сыграть в этом деле решающую роль.

Джульетта сидела между мистером Грейлингом, который не был расположен к беседе, и супружеской четой Хоусонов из Канады. Она разговорилась с мистером Хоусоном, он был родом из Калгари и оказался весьма приятным собеседником. Они обсудили слухи о том, что король Эдвард VII женился на королеве Марии вторым браком. Это произошло после тайной женитьбы на Мальте, когда он проходил службу на флоте. Это означало, что Георг V не сможет стать законным правителем Англии, правда, никто из них в это не верил. Джульетта расспрашивала его о Калгари – на этой территории ковбоев можно было заработать целые состояния на спекуляциях. Как только она заговорила о движении суфражисток, оказалось, что мистер Хоусон далёк от сочувствия к их идеям.

– Мужчины разбираются в финансах и в бизнесе. Как женщина может голосовать, если она не разбирается в фискальной политике? Они проголосуют за красавчиков или за харизматичных кандидатов и даже не попытаются проанализировать их программу.

– Не будь таким идиотом, Берт, – резко бросила его молодая супруга. – Женщины привнесут в политику эмоциональность, которая благотворно повлияет на неё. У нас более глубокий взгляд на человеческое поведение, и нам небезразличны окружающие.

Муж повернулся к ней, скривив губы:

– Вам только и есть дело до моды: у кого самое красивое платье да чьи бриллианты крупнее.

Джульетта поспешила повернуться к мистеру Грейлингу, чтобы не быть втянутой в семейную разборку.

– Вы довольны путешествием? – спросила она. – «Титаник» отвечает вашим ожиданиям?

– У меня нет претензий, ответил он. – Если не считать, что суп вечно недостаточно горячий, а мясо частенько жестковато.

В этот момент официант начал убирать тарелки, и мистер Грейлинг намеренно повысил голос, чтобы его услышали. Джульетте стало жаль бедного парня, который никак не мог нести ответственность за работу кухни. Когда он поднял её тарелку, она посмотрела на него и произнесла:

– Рыба была хороша. Пожалуйста, передайте мои комплименты шефу.

Официант слегка улыбнулся и кивнул:

– Благодарю вас, мисс.

Джульетта вновь попыталась заговорить с мистером Грейлингом, но он, похоже, не разделял царившего вокруг воодушевления. Может, он слишком скромен? Или не мастер вести светскую беседу? На другом конце стола речь шла о скорости судна, и Джульетта прислушалась.

– Я полагаю, они идут на рекорд, – заметил один из джентльменов. – Говорят, вчера мы прошли пятьсот девятнадцать миль, больше чем сутки назад.

– Значит ли это, что мы придём в Нью-Йорк раньше времени? – спросила его жена.

– Теоретически, да. Это может быть вечер вторника, а не утро среды.

– Какое неудобство, если наш шофёр не появится в порту до утра.

– Пошлите ему маркониграмму[213]213
  Радиограмма


[Закрыть], посоветовала миссис Хоусон. – Вы ещё не посылали? О, это так здорово! Я послала вчера сестре, просто написала: «Ты ни за что не догадаешься, где я сейчас нахожусь». Она-то думала, что мы возвращаемся на «Лузитании», так что для неё это будет шоком, когда узнает.

Миссис Грейлинг заинтересовалась тем, как маркониграммы достигали своих адресатов, и один их мужчин принялся объяснять про радиоволны и как их пересылали с судна на судно и потом на наземные базы.

– Как умно! – заметила она. – Что только не придумают!

– Воображаю, что они изобретут способ говорить по телефону через океан. Это, пожалуй, навсегда изменит наш мир. Представляете, вы сможете соединиться с Нью-Йорком из Лондона!

– Я не думаю, что это случится при нашей жизни. Как им удастся проложить кабель по дну океана?

– А у вас уже есть телефон? – встряла миссис Хоусон. – Это очень удобно, однако я никогда не обсуждаю ничего личного, потому что телефонистка остаётся на линии и всё слышит. Можно даже разобрать, как она дышит. Это весьма неприятно.

Миссис Грейлинг призналась, что всякий раз вздрагивает, когда звонит её телефон.

– Звук такой громкий и пронзительный, я не уверена, что мне это нравится. Ты ведь пользуешься телефоном гораздо чаще меня, дорогой, – обратилась она к мистеру Грейлингу, делая попытку вовлечь его в беседу. – Что ты об этом думаешь?

– Новые технологии никогда не были твоим коньком, не так ли, моя дорогая? – Он окинул взглядом сидевших за столом: – Моя жена предпочитает не прикасаться к выключателям, чтобы её не убило током.

Джульетта была поражена, услышав в его голосе снисходительные нотки. Это прозвучало довольно неприязненно по отношению к супруге.

– Но в «Нью-Йорк таймс» писали про подобный инцидент, – запротестовала миссис Грейлинг. – Такое может произойти.

– Я читал ту статью, – галантно заступился за неё один из мужчин. – И это было весьма пугающе.

Джульетта не ожидала услышать, что столько американцев уже установили у себя дома телефоны и электрическое освещение. У них в Глостершире не было ни того ни другого. Она пыталась убедить отца провести телефон, но пока что безуспешно.

За десертом перепалка между канадскими супругами переросла в ожесточённую схватку, и Миссис Хоусон, вскочив из-за стола, ушла, не попрощавшись ни с кем. Муж залпом допил вино и бросил, обращаясь к мужчинам:

– По крайней мере, у меня будет свободный вечер. Не желаете ли перейти в курительный салон?

Пока дамы поднимались, чтобы покинуть ресторан, Джульетта обратила внимание на блондина с умным лицом, сидящего за соседним столом. У неё сложилось впечатление, что он прислушивался к ссоре Хоусонов, не исключено, что он с ними знаком. Он слегка улыбнулся, и она ответила ему тем же. Через мгновение она уже следовала за матерью в читальный салон. Как только они устроились в креслах, мать посмотрела на Джульетту, глаза её сияли:

– Миссис Грейлинг пригласила нас на ужин, который состоится через несколько дней после прибытия в Нью-Йорк. Как это мило с её стороны!

– Очень мило, – отреагировала Джульетта. – Там будем только мы вчетвером? – спросила она с подозрением.

Леди Мейсон-Паркер покрутила пуговку на платье.

– Она сказала, что, возможно, пригласит присоединиться к нам каких-нибудь молодых людей. Тебе ведь так будет веселей, не правда ли?

– Пожалуйста, передай ей, чтобы не беспокоилась на мой счёт. Я уверена, что в любом случае вечер будет очаровательным.

Это была ловушка, откровенная и незатейливая. Джульетта представила бедолагу, сидящего рядом с ней. Предупредят ли его о том, что она – знатная английская барышня, которой нужен муж? Возможно. Она уже с опасением ждала этого ужина.

Мать продолжала вещать про платье, в котором леди Люси Дафф-Гордон пришла на ужин. Она гадала, было ли это платье от Дома моды Люсиль, принадлежавшего Дафф-Гордон, и рассуждала о том, что силуэты дамских платьев в этом сезоне стали ўже, вопреки предложениям консервативных модельеров типа Жанны Пакен.

Некоторое время Джульетта слушала, а потом, сославшись на лёгкое недомогание, вернулась к себе в каюту. По дороге она остановилась в зоне открытого променада, чтобы полюбоваться чернильными водами океана и многочисленными рассыпанными по небу звёздами. Она ощущала себя четырёхлетним ребёнком, которого заперли в детской за плохое поведение. Её словно наказывали за краткую связь с Чарльзом Вудом, за то, в чём она сама себя виноватой не считала. Это он соблазнил её. И снова, как и раньше, она пожалела, чтоне родилась мальчиком. У мужчин гораздо больше свободы, и она была готова принять обязанности, прилагающиеся к этой свободе. Жизнь, которую она вынуждена была вести, действовала на неё удушающе. Джульетта поднесла руку к горлу, на мгновение почти физически испытав нехватку воздуха.

Глава 10

Большиинство столов в ресторане имело по восемь посадочных мест. Если вы путешествовали в компании, то, естественно, обедали все вместе за одним столом или могли попросить, чтобы вас посадили за соседними столиками. В других случаях размещением гостей занимался старший официант. Редж с любопытством наблюдал за перемещениями, которые произошли после первых ужинов в среду и четверг. Одни просили отсадить их, если за столом были евреи. Другие не желали сидеть поблизости от Асторов, высшее общество Нью-Йорка всё ещё продолжало отвергать их после скандала с новым браком Джона Джекоба Астора. Большинство же просто умирало от скуки в обществе своих сотрапезников.

Всякий раз это сопровождалось показными недоумениями: «Боже правый, они опять пересадили нас за другой стол. Не могу понять почему!» В этом была большая доля лукавства. «Вы недостаточно хороши, чтобы сидеть с нами за одним столом, – вот были их истинные мысли. – Я лучше сяду с Уайденерами или Кардезами». Реджа поражало то, что в обществе, и без того разделённом на сообщества, даже в самых высших слоях деление на группы продолжалось.

За столом, где сидели Грейлинги, соседи менялись все четыре вечера подряд. Редж был уверен, что это не миссис Грейлинг просила их отсадить. Он мог только предположить, что те сами выражали желание пересесть, испытывая дискомфорт в атмосфере очевидной напряжённости между супругами. Пока Редж разносил на серебряном подносе закуски, блюда первой перемены и овощи, ему удавалось подслушивать разные разговоры. В результате он пришёл к выводу, что миссис Грейлинг была женщиной чрезвычайно вежливой и благовоспитанной. Она больше интересовалась другими, чем говорила о себе, и умела поднять настроение своим собеседникам.

В субботу миссис Грейлинг большую часть вечера переговаривалась с английской леди, в то время как дочь той расспрашивала Хоусонов о Канаде. Редж навострил уши, когда пассажиры стали обсуждать скорость, с которой шло судно. Он предполагал, что «Титаник» проходил ходовые испытания. Было похоже, что они специально выжимали максимум из его возможностей, и судно великолепно справлялось: все его поршни, цилиндры и винты работали безперебойно, как и было задумано их создателями.

Пока Редж собирал тарелки, пассажиры переключились на обсуждение будущей телефонной связи между Америкой и Англией. Редж ни разу в жизни не пользовался телефоном. Однажды, когда он находился в конторе «Уайт Стар Лайн», там зазвонил телефон. Звонок был таким громким и настойчивым, что Редж чуть не подскочил от неожиданности.

Он отнёс посуду на кухню, пока другой официант обходил гостей, подливая им вино в бокалы. Почему Грейлинги не разводятся, недоумевал Редж. В теперешнее время это случалось всё чаще, ну, поосуждают их с год или около того, зато потом можно жить дальше. Может, они не делают этого по религиозным мотивам, а может, всё дело в деньгах… Он полагал, что в случае развода мистеру Грейлингу придётся расстаться со значительной частью своего мультимиллионного состояния. С другой стороны, Редж припомнил, что первая миссис Астор получила всего лишь небольшое пособие от семейных денег по условиям соглашения, которое она подписала, выходя замуж.

Возвращаясь обратно, чтобы проверить остальные свои столы, Редж высматривал девушку с палубы, как он про себя её называл. Но той по-прежнему нигде не было. И хотя салон был довольно большим вмещал более пятидесяти столов, Редж был уверен, что приметил бы её сразу. У него была отличная память на лица, особенно на такие запоминающиеся, как у неё.

Хоусоны снова ругались, стало очевидно, что мистер Хоусон днём проиграл деньги. Когда Редж подошёл, чтобы принять у них заказ на десерт, они заговорили на повышенных тонах, и она, отодвинув стул, поднялась. Редж держался на расстоянии, ему вовсе не хотелось, чтобы она снова вцепилась ему в пиджак.

– Когда я шла к алтарю, то не подозревала, что выхожу замуж за неудачника, – бросила она.

– А я не думал, что женюсь на испорченной девчонке, – парировал он.

Она швырнула на пол салфетку и бросилась к Реджу.

– Ты принесёшь мне десерт в каюту? – спросила она преувеличенно слащавым голосом, специально громко, чтобы услышал мужeнeк. – Выбери сам. То, что, по-твоему, мне понравится. – Это было такое неприкрытое заигрывание, что Редж не знал, куда девать глаза.

– Извините, мэм, но мне не разрешено покидать рабочее место.

– Я настаиваю! – потребовала она, топнув ногой. – Я категорически настаиваю.

– В таком случае я прослежу за этим, – кивнув, пообещал Редж, на что она жемaнно улыбнулась.

Как только она покинула салон, Редж спокойно обратился к мистеру Хоусону:

– Я попрошу вашего стюарда принести что-нибудь для вашей жены, – сказал он, стараясь прояснить свою позицию.

– И пусть это будет мышьяк, – пробормотал канадец.

Ну почему его столики прямо-таки притягивали несчастливые пары, удивлялся Редж. Неужели всё дело в нём? На судне были десятки счастливых семей. Он видел, как, сидя на променаде и глядя на закат в океане, держались за руки Штраусы, пожилая пара лет шестидесяти с небольшим. А молодые супруги-испанцы всё время смеялись, словно певчие птички. Множество пар выглядели неподдельно влюблёнными, но остановиться и задуматься заставляли именно те, кто был несчастен. Если он женится на Флоренс, неужели однажды они тоже будут вот так же пикироваться? Он не смог бы этого вынести.

Ближе к девяти, когда публики в ресторане оставалось совсем немного, Редж обнаружил, что миссис Грейлинг сидит в одиночестве за своим столом. Он предположил, что мистер Грейлинг удалился в курительный салон выпить бренди.

– Принести вам чего-нибудь ещё, мэм?

– Нет, ничего не нужно, – улыбнулась она. – Наблюдаю за вами, я сама устаю, глядя, как вы усердно трудитесь, не останавливаясь ни на секунду. А как вы грациозно передвигаетесь между столами, словно танцуете!

Редж подумал, не выпила ли она лишнего за ужином, и слегка покраснел, не зная, что ответить.

– Боже, только послушайте, что я несу. Я хотела с вами перемолвиться. – Она посмотрела туда, где у входа в ресторан стоял старший официант. Тот отвернулся в другую сторону. – Давайте вашу руку.

Редж повиновался, вытянув вперёд раскрытую ладонь. Она положила свою руку в перчатке на его ладонь и что-то оставила там. Редж зажал пальцы, чтобы никто не увидел, что там что-то есть.

– Это лично от меня, а не от мужа. Моя благодарность за то, что вы так замечательно о нас заботитесь. И больше я ничего не хочу об этом слышать. Сейчас я пойду к себе в каюту, и мы никогда об этом не вспомним. – Она встала.

Редж отодвинул её стул.

– Очень вам признателен, мэм, – тихо сказал он. – Это для меня много значит.

– На здоровье, Редж. Встретимся за завтраком.

Редж ощущал в руке купюру, но не осмеливался посмотреть, какого она достоинства. Он сунул её в карман брюк и принялся убирать столы, а потом накрыл их для завтрака. Несколько позже он зашёл в туалет, выудил купюру из кармана и чуть не упал от изумления. Она была достоинством в пять фунтов. Он никогда в жизни не держал в руках таких деньги, не говоря уже о том, что у него столько и сроду не было. Купюра была зелёного цвета с портретом короля Георга. Редж сразу же решил никому не говорить о ней, даже Джону, потому что другие станут ему завидовать. Кроме того, на него могут донести, и ему придётся вернуть деньги. Эта купюра будет всегда лежать у него в кармане брюк. Оставь он её хоть на пять минут без присмотра среди своих вещей, её, скорее всего, сопрут.

Милая миссис Грейлинг! Что он ей скажет завтра утром? Каким образом сможет её отблагодарить? Понимала ли она, что это больше, чем его месячная зарплата? Редж чувствовал, что от возбуждения его щёки залились румянцем. С такими деньгами он сможет купить палатку и продавать пирожки с мясом морякам, которые швартуются в Саутгемптоне. Владельцам кафе «Сивью», конечно, не понравится появление конкурента, но в бизнесе, как и в любви, все средства хороши. А где же он будет печь свои пирожки? Мать никогда не позволит пользоваться её кухней, а на аренду у него не хватит денег. Что же ему делать?

Хотел бы он посоветоваться с миллионерами из числа пассажиров судна. Как мистеру Штраусу пришла мысль Открыть универмаг «Мейси» в Нью-Йорке? Почему мистер Кардеза решил начать производство джинсов? Как мистер Грейлинг собрал денег, чтобы вложиться в южноамериканские рудники?

С другой стороны, они не родились в маленькой квартирке на Альберт-стрит в Hopтэме, не росли без отца и без денег. Кто-то, безусловно, помог им преодолеть первые ступеньки. Асторы, Гуггенхаймы и Вандербильты были совсем из другой песочницы: они унаследовали огромные состояния. Но всё-таки был же способ совершить прыжок из бедности к успеху в бизнесе? Ему нужна была удачная идея и деньги, чтобы начать дело. Подумай, что нужно людям и чего у них нет, заставлял он себя. Но сколько ни тужился, радикально яркая идея в голове не рождалась. У него не было технических знаний, чтобы придумать, как передать телефонные сигналы из Нью-Йорка в Лондон. Он понимал лишь в ресторанном деле.

Редж лежал одетый на койке и прислушивался к болтовне других стюардов. По мере того как они отходили ко сну, голоса смолкали. Редж понимал, что ни за что не уснёт, ведь ему так много надо было обдумать. Он ощущал беспокойство и тревогу. Ему исполнился двадцать один год, а он всё ещё не начал жить по-настоящему, не знал, с чего начать, не понимал даже, чего хочет. У Джона не было таких амбиций, и в результате он, похоже, был намного счастливее. Джону нужна была хорошая работа, жена, ну, может быть, он хотел когда-нибудь получить повышение и стать сомелье или старшим официантом, хотя, если честно, Редж не видел для Джона такой возможности: у того был слишком грубый акцент и не самая привлекательная внешность. В старшие обычно продвигали тех, на кого приятно было смотреть. Редж мог бы продвинуться, но он плохо подчинялся дисциплине. Он выполнял правила, установленные в «Уайт Стар Лайн», но порой его голова была готова взорваться. Он предпочёл бы когда-нибудь начать работать на себя.

Может, его испортило слишком частое общение с богатыми людьми, из-за чего он возомнил о себе чёрт знает что. По правде говоря, он умел лишь прислуживать за столом, а все его капиталы составляли полученные сегодня пять фунтов. Он примет свою судьбу, вернётся домой и внесёт залог за миленькое обручальное колечко для Флоренс. Узнай миссис Грейлинг, что Редж именно таким образом решил распорядиться этими деньгами, она, скорей всего, была бы очень довольна.

Вместе с тем он понимал, что не поступит так. Эти деньги появились у него Для другого. Это был шанс изменить жизнь раз и навсегда.

В конце концов Реджу надоело лежать и мучиться от навязчивых мыслей, и он решил встать. Легко спрыгнув на пол, он надел ботинки, вышел из каюты и направился по Шотландской дороге. Он не выбирал пути, шёл, куда глаза глядят, не задумываясь. Преодолев пять лестничных пролётов, он оказался на шлюпочной палубе.

Океан был совершенно спокоен. Неудивительно, что качка почти не ощущалась, ведь и волн совсем не было. Звёзды казались немного ярче, чем в предыдущую ночь, и это означало, что в верхних слоях атмосферы малооблачно. Палуба вибрировала от работающих двигателей, точно спящая кошка. Там, где он ночевал, звук был гораздо громче.

С мостика спустился офицер и проследовал к офицерским каютам. Редж перегнулся через перила и глянул вниз на морскую гладь. Он увидел чью-то голову: кто-то высунулся в иллюминатор покурить и кашлянул. В остальном всё было тихо. Он подумал, что мистер Грейлинг мог снова встретиться с той барышней. Вчера он видел их примерно в это же время. Однако они на палубе не появились. С какой стати? Пробило уже час ночи, когда Редж проскользнул по Большой лестнице вниз к себе в каюту.