Текст книги "Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ)"

Автор книги: Даниэла Стил

Соавторы: авторов Коллектив,Клайв Касслер,Владимир Лещенко,Лия Флеминг,Марина Юденич,Алма Катсу,Лес Мартин,Ольга Тропинина,Клаудия Грэй,Лорен Таршис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 251 (всего у книги 331 страниц)

Исторический комментарий

«Титаник» столкнулся с айсбергом 14 апреля 1912 года в 11.40 вечера. И затонул в 2.20 ночи. Другой океанский лайнер «Карпатия» находился в то время в сорока милях, когда на нем по радио услышали сигнал бедствия с «Титаника». Его капитан приказал как можно быстрее направиться к месту трагедии. Пробиваясь через дрейфующие льдины, «Карпатия» на заре прибыла на место. Удалось принять на борт 705 пассажиров, спасшихся в шлюпках или на обломках корабля.

Однако свыше полутора тысяч пассажиров и членов команды погибли в ледяной воде. Среди них были капитан «Титаника» Смит и Томас Андрюс, один из его создателей. А вот Брюс Исмей, глава компании «Уайт Стар Лайн», успел прыгнуть в полупустую спасательную шлюпку, когда ее уже готовились спускать на воду. До конца своей жизни он носил клеймо труса и подлеца.

Огни корабля, которые видели с палубы тонущего «Титаника», скорее всего, фантазия. Говорят, что принадлежали они «Калифорнийцу», кораблю, находившемуся ближе к «Титанику», чем «Карпатия», но не пришедшему на помощь. Однако его капитан утверждал: судно находилось слишком далеко от «Титаника», чтобы его огни могли увидеть. Так что правду вряд ли кто узнает.

Сегодня «Титаник» покоится на дне океана. Обнаружила его в 1985 году специальная экспедиция. На удивление, он прекрасно сохранился. С тех пор его не раз фотографировали и изучали. Работа продолжается и по сей день, и мы узнаем все больше и больше о «Непотопляемом «Титанике» и его трагической судьбе.

Сэр Артур Конан Дойл потерял сына в Первую мировую войну. И посвятил свою дальнейшую жизнь пропаганде спиритизма. Он умер в 1930 году.

Большая часть Ирландии получила независимость от Британии в 1922 году.

Однако шесть северных ирландских графств остаются в составе Соединенного Королевства. До сих пор они – источник нестабильности и насилия.

Джилл Пол
«Сначала женщины и дети»

У Реджа так сильно тряслись руки, что он не мог удержать газету. Сев на койку и положив газету на старенькое серое одеяло, он ладонями расправил страницы с неровными колонками, набранными мелким шрифтом. Это были списки, где значились имена и фамилии пассажиров, а также каким классом путешествовал каждый из них и из какой страны прибыл.

Он тут же заметил ошибку: итальянца Луиджи Гатти записали испанцем. Можно ли вообще доверять списку, в котором так много элементарных неточностей? Аббинг, Абботт, Абельсон… Эрнст Абботт. Должно быть, это Эрни, который трудился на кухне, а они назвали его пассажиром третьего класса. Бедный старина Эрни…

Редж довёл палец до конца колонки и увидел имя полковника Астора[208]208
  Джон Джекоб Астор, миллионер, член богатейшей американской семьи, наряду с Рокфеллерами и Вандербильгами, представлявшей американскую буржуазную аристократию XIX – начала XX веков. – Здесь и далее примечания переводчика.


[Закрыть]. Ему посвятили не больше слов, чем остальным. И никакими деньгами не купишь место в друuом, более коротком списке, списке выживших. Там были Билл, который спал на соседней Койке, и Этель из буфетной, по прозвищу Толстуха Этель. Стоило бы быть с ней подобрее тогда. Но сейчас нелепо об этом сожалеть.

Когда, миновав несколько колонок, он дошёл до буквы «П», его чуть не вывернуло, сердце бешено забилось. Как же дико увидеть в списке погибших своё собственное имя! Редж отвернулся и постарался сфокусировать взгляд на ветках липы за окном. Из почек уже проклюнулись первые нежно-зелёные листочки. Напротив в сером каменном здании сновал конторский служащий, но Редж не смог разобрать, кто именно: мужчина или женщина. Он (или она) держал в руках бумаги, потом положил их и исчез из виду. Несколько минут Редж потратил на то, чтобы успокоиться, а потом снова взялся за газету.

«Грейлинг Маргарет, первый класс, американка», – прочёл он, и на глаза тут же навернулись слёзы: эта пожилая женщина была его самой любимой пассажиркой. Хотя какая она пожилая, лет сорока с небольшим, наверное, ровесница его матери. В памяти тут же всплыла сцена свидания её мужа и юной красотки, свидетелем которого Редж стал на шлюпочной палубе. Теперь он делил свои воспоминания на «до» и «после»; та сцена случилась «до»: ровно за сорок восемь часов до того, как произошло немыслимое.

Часть первая

Глава 1

Был час ночи, и стюарду-официанту первого класса Реджу Партону уже давно надлежало находиться в койке, однако любопытство завело его на камбуз к мистеру Джофину, который в это время обычно доставал из печи дымящиеся противни со свежеиспечённым хлебом. Добряк Джофин вечно норовил сунуть кому-нибудь горяченькую булочку-другую, особенно по ночам, когда уже успевал принять изрядное количество виски. Главный пекарь был тут на своём месте: он любил кормить людей.

Прошло двенадцать часов с того момента, как судно вышло из Квинстауна, что на южной оконечности Ирландии, и теперь бороздило воды Атлантики. Качка была практически неощутимой (Редж не мог припомнить ничего подобного за всё время своих плаваний!), словно лайнер по-прежнему находился в родной бухте, а не среди океанских волн, и только приглушённый гул моторов напоминал о движении.

«Титаник» был прекрасен, весь новенький и сверкающий! Редж испытывал приятные чувства оттого, что участвует в первом рейсе этого чудо-лайнера, где всё вокруг такое чистенькое и нетронутое. Это судно самое красивое из всех, какие ему доводилось видеть в жизни. Деревянная облицовка сияла, яркий свет люстр разливался по просторным салонам, обилие позолоты, витражей и перламутра восхищало.

Редж находился на борту уже два дня, и если выдавалось свободное время, отправлялся исследовать судно. Каждая из восьми отдельных палуб была длиной почти триста ярдов[209]209
  274 м (ярд = 0,91 м)


[Закрыть], все они соединялись между собой лифтами и спрятанными в потайных углах трапами. На разных уровнях имелся свой лабиринт бесконечных коридоров с безликими дверями, так что Редж сбился со счёта, сколько раз он терялся в них. Чтобы изучить «Титаник», потребовалось бы несколько месяцев. Он сомневался, знает ли кто-нибудь ещё, помимо, естественно, проектировщиков, где что располагается на огромном пространстве от кормы до носа. Главный конструктор, мистер Эндрюс, сопровождал своё детище в первом плавании, и его частенько можно было видеть в разных местах с записной книжкой в руках.

* * *

Редж откусил слишком горячий кусочек булочки, обжёг нёбо и выругался.

– Не будь обжорой, – заметил мистер Джофин.

Юноша бросился к раковине, чтобы налить себе воды, и пока пил, в дверях показался второй помощник капитана – Лайтоллер.

– Чай с печеньем на мостик, мистер Джофин!

На Реджа он даже не взглянул.

– Сию минуту, сэр!

Лайтоллер исчез, а мистер Джофин принялся собирать поднос с чаем.

– И где этого Фреда черти носят, когда он нужен тут? Вышел покурить полчаса назад, и с концами. Ну кто теперь поднос потащит?

– Я могу! – Редж прямо подскочил от энтузиазма. – Пожалуйста, разрешите мне. – Юному стюарду страсть как хотелось побывать на мостике и полюбоваться сверкающими современными приборами. Может, он застанет там самого капитана Смита.

– Тебе там не место, проворчал Джофин. – Это работа Фреда.

– Но Фреда ведь нет. Да они и не заметят, кто принёс чай. Позвольте мне отнести поднос.

– Ну ладно, неси ты.

Редж поднялся на лифте на шлюпочную палубу и направился к короткому пролёту ступенек, которые вели на мостик. Луна была на исходе, в черноте ночи море сливалось с небом, редкие звёзды светили маленькими точками из далёкой галактики. Свет палубных фонарей приглушили, пока все тысяча триста пассажиров судна мирно спали. Мокрые от солёных брызг ступеньки были скользкими, и Редж старался ступать с особой осторожностью, чтобы не расплескать чай.

Поднявшись на мостик, Редж расстроился, когда увидел, что вместо капитана Смита там стоит и смотрит на океан незнакомый ему дежурный офицер.

– Поставьте туда, – не оборачиваясь, бросил офицер и неопределённо махнул рукой.

Редж надеялся завязать разговор, поспрашивать про назначение различных кнопок, рычагов и современных приборов, но широкая спина офицера не располагала к дружеской беседе.

– Благодарю вас, сэр, – промямлил молодой человек, прежде чем уйти.

Как жаль, что капитана не оказалось на месте. Редж спросил бы его о многом. Два года назад он служил личным официантом капитана и знал, что этот старик с окладистой бородой был весьма добродушным, хоть и держался покровительственно. Если капитан обедал в одиночестве, он неизменно отвечал на вопросы про винты, переборки и максимальный ход судна. Он сам любил корабли, на которых плавал, и всячески поощрял интерес юного Реджа.

Сойдя с мостика, Редж остановился, чтобы разглядеть секстант, с помощью которого капитан Смит ежедневно в полдень определял местонахождение судна. Потом он поглазел на гигантские трубы «Титаника». Этот пароход был подобен плавающей гостинице, отелю «Ритц» на воде. Разумеется, Редж никогда не бывал в «Ритце», как, впрочем, и в самом Лондоне, но читал про отель в газетах, когда тот открывался шесть лет назад. Представители высшего света приезжали туда, чтобы выпить чашечку чая в роскошном «Пальмовом дворике» под на стоящими пальмами. В «Ритц» заглядывал даже сам король Георг. Редж решил, что когда-нибудь он увидит всё это своими глазами, а пока что у них, на «Титанике», был собственный «Пальмовый дворик» и ресторан «Веранда», где в деревянных кадках росли живые пальмы. Здесь всё было продумано до мелочей, и к услугам взыскательных клиентов предоставлялось только самое лучшее.

Краем глаза Редж уловил какое-то движение и, повернувшись, увидел за одной из шлюпок, рядом с перилами, девушку. Она стояла к нему спиной, но он разглядел её худенькую фигурку, прихваченные блестящей заколкой волосы цвета меди и серебристо-белое платье. В руках она держала нечто объёмное, тёмное и, как ему показалось, меховое. Может, это был домашний любимец, например пёсик? Хотя для собачки предмет казался слишком большим.

Она обернулась, и Редж Bзметнулся обратно по трапу, не желая быть застигнутым за подсматриванием. Барышня и не глянула в сторону мостика. Переминаясь с ноги на ногу, словно что-то её сильно взволновало, она не сводила глаз с входа на Большую лестницу, находящегося за шлюпками. Внезапно девушка повернулась к океану и, подняв вверх свой свёрток, бросила его высоко в воздух прямо через перила. Редж в ужасе подскочил и уже открыл было рот, чтобы закричать, опасаясь за судьбу собачки, но брошенный предмет неожиданно развернулся в полёте, и Редж понял, что это шуба. Как в замедленной съёмке, та взлетела, её подхватил океанский бриз и унёс прочь. Жест девушки был настолько экстравагантным, что Редж остолбенел от неожиданности. Зачем она это сделала?!

Девушка оглянулась, возможно проверяя, не было ли свидетелей её странного поступка. Падающий свет фонаря осветил её лицо, такое же красивое и безупречное, как у дорогой фарфоровой куклы. Бриллиантовые серёжки у неё в ушах гармонировали с заколкой, а платье имело весьма откровенный вырез, что, по наблюдениям Реджа, не приветствовалось дамами из высшего общества.

И всё-таки не вызывало сомнений: она принадлежала к высшему классу. Всё в ней было изысканно и превосходно. А платье облегало талию столь стройную, что Редж мог бы, наверное, обхватить её ладонями.

«Она восхитительна, – подумал он про себя. – Просто идеальна. Но что она намеревалась сделать?»

Девушка шагнула в сторону Большой лестницы, затем обернулась, словно в нерешительности, и, перегнувшись через перила, посмотрела на океанские волны, которые плескались в 74 футах[210]210
  322,55 м (фут = 0,3048 м)


[Закрыть] под ней.

Редж инстинктивно подался вперёд. Она что, хочет прыгнуть? Или просто пытается увидеть, куда упала брошенная шубка? Может, ему стоит рвануть к ней, чтобы подхватить, если она вдруг начнёт перелезать через перила? При столкновении с водой её ждала мгновенная смерть. Эта тоненькая шейка сломается, как если бы девушка летела с десятого этажа и ударилась о тротуар.

Терзаемый сомнениями, Редж стоял будто вкопанный. А вдруг она прыгнет, а он не успеет её остановить из-за того, что слишком долго раздумывает? Он будет чувствовать себя ужасно, зная, что мог предотвратить её смерть. Следует ли ему подать голос, чтобы сообщить девушке о своём присутствии? Он мог приблизиться и спросить, не нужно ли ей чего-нибудь. Он даже начал подбирать слова: «Добрый вечер, мэм. Могу я вам чем-нибудь помочь?»

Она ещё раз оглянулась, и тут Редж заметил, как от Большой лестницы к ней приближается мужчина. Он вышел на палубу, и при свете фонаря Редж узнал в нём мистера Грейлинга, американца, путешествующего первым классом. Мистеру Грейлингу ничего не стоило заметить Реджа, но он смотрел в другую сторону. Он шёл прямиком к шлюпке, у которой его ожидала молодая особа. Увидав мистера Грейлинга, та вскрикнула и бросилась к нему. Её миниатюрная белая фигурка утонула в темноте его медвежьих объятий.

Какое-то время мистер Грейлинг прижимал девушку к себе, а потом отклонился и взял её за подбородок. Он что-то сказал, но Редж смог разобрать только слова «мне жаль», прежде чем мистер Грейлинг наклонился и поцеловал её в губы. Она обвила своими бледными тонкими руками его шею, а он обнял её за талию. Эти страстные жесты были столь интимны, что стало ясно: эти двое уже давно любовники. Скорее всего, они встретились после недолгой разлуки.

Этот ужасный факт потряс Реджа, ведь он был знаком с женой мистера Грейлинга. В прошлом году он прислуживал миссис Грейлинг во время круиза по Средиземному морю, где её сопровождала компаньонка. Миссис Грейлинг и Редж несколько раз беседовали. И в нынешнем плавании Редж был очень тронут, когда она узнала его и даже выразила удовольствие по поводу их новой встречи. В первом классе, где дружеское обраще ние с прислугой не принято, она была самой приятной пассажиркой. Как же мог мистер Грейлинг изменить такой женщине?! Что он за человек, если берёт с собой любовницу на судно, где находится его супруга?

Любовники, не размыкая объятий, скрылись за шлюпкой. Редж понял, что ему пора ретироваться, пока его не застукали. Им совсем не понравится, если они обнаружат, что за ними наблюдают. Редж по своему горькому опыту уже знал, что если на стюарда жалуется пассажир первого класса, ему всегда поверят, независимо от обстоятельств. В последнем рейсе один пожилой джентльмен, потеряв серебряный портсигар, обвинил в краже Реджа. И того подвергли обыску, ничего, естественно, не обнаружив. В конце концов выяснилось, что портсигар упал под стол в курительном салоне, тем не менее в личном деле, хранящемся в конторе «Уайт Стар Лайн», инцидент был зафиксирован. Редж видел запись своими глазами, когда подписывался на этот рейс. Теперь на его репутации лежало несмываемое пятно. Он пытался возмутиться, но в секретариате по делам персонала ему заявили, что это всего лишь обязательная регистрация происшествия и они не имеют права её уничтожить.

Редж с шумом поставил ногу на ступеньку и тяжёлыми шагами двинулся вниз по трапу, ему вовсе не хотелось, чтобы кто-нибудь решил, что он подслушивал. Спустив шись, он повернул влево, чтобы не столкнуться с мистером Грейлингом и его девушкой, которые находились по правому борту. На лифте он доехал до палубы «D» и, пожелав спокойной ночи ночному дежурному, спустился по трапу к Шотландской дороге (коридору, протянувшемуся до середины судна), где находилась каюта, в которой он обитал вместе с двадцатью семью другими салонными стюардами. На часах было пол-второго, до подъёма и подготовки к завтраку спать оставалось ровно четыре часа.

Глава 2

Стоя на коленях на полу ванной комнаты, леди Джульетта Мейсон-Паркер мучилась от изжоги и привкуса рвоты во рту. Плитка на полу была выложена чёрно-белым диагональным орнаментом – «шестиугольник в шестиугольнике» – с чередованием белых и чёрных центров. Она сосчитала плитки от одной стены ванной до другой в обоих направлениях. И там и там их оказалось по четырнадцать. Интересно, это так задумано? Она решила, что – да. На «Титанике» всё спроектировано очень тщательно, здесь нет места случайностям.

Казалось невероятным, как судно оставалось на плаву, имея на борту столько всего: библиотеку, набитую книгами; плавательный бассейн; роскошные люстры, висевшие в каждом салоне; резные дубовые панели на стенах; громоздкую мебель из красного дерева и сантехнику, изготовленную из натурального мрамора. Здесь шикарней, чем в их огромном, продуваемом сквозняками Глостерширском поместье, и можно изучать стили декоративного искусства, подумала Джульетта, переходя из столовой, украшенной в стиле короля Якова, в ресторан, обставленный под Людовика XIV, и оттуда – в георгианскую гостиную. Их каюта была оформлена во французском стиле: стены украшены гобеленами в вычурных рамках, тяжёлые парчовые портьеры отгораживали спальную зону в дневное время.

В соседней комнате крепко спала её мать, изредка посапывая и бормоча что-то во сне. Джульетте меньше всего на свете хотелось, чтобы та проснулась и начала гоношиться. Леди Мейсон-Паркер как никто на свете обожала суету. Как же она раздражала Джульетту! Если она не донимала дочь своими советами по поводу того, какую шляпку надеть к завтраку или какое платье уместнее для дневного променада, то допекала её «лекциями» насчёт того, как подцепить обеспеченного мужа. Причём при этом мать прибегала к методам эпохи Джейн Остин и отрицала, что сегодняшние мужчины предпочитают женщин, которые могут поддержать разговор, а не улыбающихся дурочек. По мнению леди Мейсон-Паркер, прямолинейные высказывания Джульетты отпугивают мужчин. Несмотря на то что до сих пор открытого скандала не произошло, между матерью и дочерью то и дело проскакивали искры.

Неожиданно Джульетта приметила на полу за унитазом завалившуюся туда вчера баночку с вишневым зубным порошком. В конце концов, в том, что тебя тошнит посреди ночи, есть и свои плюсы. Просунув в узкое пространство руку, она извлекла баночку, а потом попыталась понять, отступила ли тошнота и можно ли уже прополоскать рот и вернуться в постель. Джульетта нерешительно поднялась, держась за край раковины, и взглянула на своё отражение в зеркале.

Её волосы были закреплены заколками с таким расчётом, что, когда утром их снимут, волосы будут лежать прилегающими к голове волнами. Тот, кто изобрёл эту причёску, не подумал лишь о том, как при этом засыпать. Под глазами у Джульетты темнели круги, кожа без пудры была зеленоватого цвета. Если она будет так выглядеть, ей никогда в жизни не заполучить в мужья богатого американца, как планирует мать. К тому же всё усложнялось тем, что на всё про всё познакомиться, получить предложение руки и сердца, сыграть свадьбу – отводилось только два месяца: Джульетта была беременна. Всего восемь недель прошло с того первого и единственного в её жизни интимного свидания, а все признаки были налицо. Стоило леди Мейсон-Паркер увидеть, как её дочь тошнит, и добиться от неё правды, она тут же с твёрдостью полководца принялась за дело.

– Нам нужно немедленно найти тебе мужа. Англичане слишком нерешительны, а вот состоятельный американец – идеальная кандидатура. Он будет на седьмом небе от счастья, заполучив себе в жёны настоящую английскую аристократку. И, кроме того, в любви американцы более импульсивны, чем англичане.

Джульетта была в ужасе:

– Мама, ты это серьёзно? Мне совершенно не хочется обманом связывать какого-нибудь беднягу янки священными узами брака. Это вопиюще безнравственно!

– Безнравственно, что ты поставила себя в такое положение. А брак – это способ всё исправить, и муж твой будет счастлив, если ты так быстро родишь ему ребёнка. Это будет доказательством твоей плодовитости.

– Я не какое-нибудь животное-производитель! И я отказываюсь участвовать в твоих махинациях!

Протесты Джульетты были напрасны, мать забронировала им билеты на первый рейс «Титаника», посчитав, что среди пассажиров будет пруд пруди подходящих американских миллионеров. С самого начала путешествия она выуживала сведения о них у замшелых аристократок в салонах, а потом устраивала знакомства с неотёсанными мужланами, торговавшими автомобильными запчастями и садовыми заборами. У Джульетты не оставалось выбора, и ей приходилось беседовать с вышеупомянутыми кандидатами. Однако при каждом удобном случае она находила способ отвадить их. Безошибочно срабатывало упоминание, что она поддерживает суфражисток[211]211
  Участницы движения за равноправие женщин (в Англии), особенно за предоставление им избирательных прав. Считали возможным вести борьбу, применяя радикальные акции.


[Закрыть].

– Вы уже приковывали себя цепями к Парламенту? – осведомился один господин вчера за ужином.

– Пока нет, но собираюсь, – ответила Джульетта. – Это может быть весело.

– Разумеется, она шутит, – встряла мать, пытаясь спасти знакомство, но даже намёка было достаточно, чтобы обратить их в бегство. Мужчины не желали жениться на суфражистке.

Помимо того что Джульетта считала нечестным заманивать мужчину в ловушку, она не хотела на всю жизнь связывать себя с американцем. Девушка была уверена, что не сможет жить в Америке, хотя она и не бывала там прежде. Джульетта любила Глостершир, лошадей и своих друзей. Кроме того, ей нравилось и у неё хорошо получалось собирать средства на благотворительные цели. Поскорей бы уж заканчивалась эта неуместная беременность, и тогда она вновь займётся прерванными делами.

Джульетту больше устраивал другой вариант. Если матери не удастся найти подходящего зятя за время плавания, они снимут небольшой домик к северу от Нью-Йорка, просидят там до родов, а потом отдадут ребёнка на усыновление в какое-нибудь христианское общество. Джульетта, усвоив урок, сможет вернуться в Англию к своей привычной жизни. Даже её родные отец и брат были не в курсе всего этого и считали, что Джульетта с матерью поехали в Америку просто навестить дальних родственников. Что же до отца ребёнка, то он вообще никогда ни о чём не узнает.

Чарльз Вуд был местным членом парламента и довольно высоко продвинулся в качестве руководителя Либеральной партии. Джульетту познакомили с ним по линии благотворительной деятельности, и однажды он пригласил девушку на частную вечеринку, проходившую у него в поместье. Именно там, разгорячённая дискуссиями с его знатными гостями, среди которых также присутствовала дочь премьер-министра Вайолет Асквит, Джульетта позволила Чарльзу войти в её спальню, пока все остальные гости спали. Его интерес вскружил Джульетте голову, она была польщена. Ей приходилось слышать перешёптывания о том, что другие девушки делали это, но она никогда не слышала историй о том, как кто-нибудь попался на этом. Джульетта по собственной глупости увлеклась женатым мужчиной и отдалась ему, не задумываясь о возможных последствиях.

Не было никакого смысла сообщать об этом Чарльзу. Что он мог? При маловероятном исходе, когда он потребовал бы у своей жены развода и женился на Джульетте, он разрушил бы навсегда свою карьеру в парламенте. В 1912 году никто не поставил бы на разведённого члена парламента. Кроме того, её мать ни за что не допустила бы этой женитьбы. У неё были грандиозные планы на старшую дочь. Джульетта должна была выйти замуж либо за большие деньги, либо за большие земли, ибо её младший брат наследовал поместье Мейсон-Парке. Джульетта родилась в титулованной семье, и ей следовало соответствовать высоким стандартам, согласно которым обычный мужчина не мог составить ей партию (разумеется, если он не был до такой степени богат, что делало его происхождение несущественным).

Джульетта макнула щётку в порошок, почистила зубы, прополоскала рот и сплюнула. Она не позволит себе думать о живом существе, растущем у неё в животе, потому что знает: тогда она не сможет себе противостоять. В прошлое Рождество их лабрадор Тесса родила пятерых щенков – маленьких, розовых, копошащихся комочков. Четырёх они раздали, как только смогли. То же будет с её ребёнком. Он отправится к достойным людям, и у него будет счастливая жизнь, а Джульетта однажды влюбится и выйдет замуж, и тогда родит ещё детей.

Она прокралась обратно к себе в постель и натянула одеяло повыше. Ну почему женщинам всегда достаётся всё самое трудное? Как же легко быть мужчиной. Джульетта от всего сердца желала, чтобы эти семь месяцев пролетели поскорей и она смогла вернуться обратно в Саутгемптон, свободная и ничем не обременённая.