Текст книги "Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ)"

Автор книги: Даниэла Стил

Соавторы: авторов Коллектив,Клайв Касслер,Владимир Лещенко,Лия Флеминг,Марина Юденич,Алма Катсу,Лес Мартин,Ольга Тропинина,Клаудия Грэй,Лорен Таршис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 122 (всего у книги 331 страниц)

– Да, хочу, – твердо ответила Поппи. – Если хочешь увидеть сына живым, придется сходить за доктором. Я нужна здесь, чтобы помогать нянюшке Кэтчпоул.

Граф нетерпеливо фыркнул и стиснул зубы, словно сдерживая бранные слова. Он никогда мне этого простит, подумала Поппи. Ну и ладно.

– Полагаешь, я пойду пешком?

«Любой нормальный мужчина побежал бы бегом».

– В теплице стоит велосипед садовника.

– Я ни за что не сяду на эту чертову штуковину!

Поппи поразилась тому, как глубокое возмущение лишило ее обычной сдержанности.

– Тогда можешь и пешком пойти. Только иди быстрее, пока твоя жена не умерла.

Граф презрительно скривил губы.

– После поговорим.

Поппи отвернулась от него и проскользнула обратно в спальню, плотно закрыв за собой дверь.

– Он пойдет за доктором.

– Ты сказала ему, что это девочка?

– Нет, еще не сказала.

Нянюшка Кэтчпоул подняла простыню, взяла на руки замотанного в одеяло младенца и передала Поппи. Девушка смотрела на розово-белое лицо младенца, вспоминая, как держала на руках каждую из своих новорожденных сестер. Нянюшка Кэтчпоул пеленала каждую малышку опытными руками и затем показывала негодующему графу, который просто отмахивался от очередной дочки.

Нянюшка отвернулась и склонилась над Агнес, вглядываясь в ее бледное лицо.

– Столько крови, – произнесла она, покачав головой. – Что же нам делать?

Дейзи Мелвилл

Дейзи срезала путь через лес и появилась из-за деревьев как раз в тот момент, когда дневной поезд отошел от станции. Она расстроилась, но не утратила присутствия духа. Поезд был самым простым способом покинуть Риддлсдаун-Корт, но не единственным. Дейзи не успела собрать чемодан и злилась из-за того, что пришлось бросить всю новую одежду. Но у нее оставались деньги, отобранные у картежника на «Титанике». Не было при себе только ожерелья, но она не считала его по-настоящему ценным. Денег в сумочке должно хватить на покупку всего необходимого. Оставалось только найти способ выбраться из деревни.

Она оглядела пустынную деревенскую улицу и заметила на ней нечто новое: возле конюшни появилась бензоколонка. Фрэнк Мередит с сыном расширили предприятие и теперь занимались ремонтом мотоциклов и автомобилей. Двери сарая были распахнуты, и внутри виднелись очертания нескольких машин. Отлично, это даже лучше, чем поезд! Фрэнк Мередит, конечно же, не откажется отвезти ее к дядюшке Хью в Фординбридж. Она сможет вернуться в тот славный магазинчик в Винчестере и пополнить свой гардероб, а потом уехать в Лондон или прямо в Саутгемптон и отправиться… на самом деле, куда угодно.

Она уже повернула к конюшне и внезапно замерла. «Доктор!» Всех, похоже, очень беспокоило состояние Агнес и младенца. Она никогда не видела, чтобы отец так злился из-за происходящего. Похоже, при родах возникли большие проблемы. Она свернула к солидному дому деревенского доктора, стоявшему прямо перед церковью в центре деревни. Она ничего не должна была ни отцу, ни мачехе, но была обязана Поппи и нянюшке Кэтчпоул. Уж передать сообщение она могла.

При виде весенних цветов в садике перед докторским домом она ощутила необъяснимую радость. Она и не думала, что нуждается в ободрении, но, наверное, ей и в самом деле было немного грустно. Эта деревня всегда была ее домом, но больше она сюда не вернется никогда, или, во всяком случае, пока не умрет отец и Поппи не станет графиней, а этого может и не случиться, потому что всегда может родиться мальчик. Она понятия не имела, как Поппи могла так тихо и спокойно наблюдать, как граф обзаводится одним ребенком за другим, если любой из них мог отобрать у Поппи наследство.

«А если что-то случится с Поппи, это будет мое наследство, и это будет уже совсем другая история».

Колокольчик на двери приемной звякнул, и Дейзи вошла в скудно обставленное помещение. Откуда-то из дальней части дома вышла жена доктора и удивленно поприветствовала Дейзи книксеном.

– Доктор нужен в поместье, – коротко сказала Дейзи. – Роды начались.

– Увы, мужа нет дома, – ответила жена доктора. – Он уехал на ферму. Один из работников получил травму во время пахоты. Нужно наложить швы.

– Понятно. А когда он вернется?

– Трудно сказать.

– Что ж, я передала сообщение, – сказала Дейзи. – Уверена, особой спешки нет. Мои мачехи регулярно рожают детей, и нянюшка Кэтчпоул со всем справляется.

– Да, у нее хорошо получается, – согласилась жена доктора.

– Значит, все в порядке? – уточнила Дейзи.

– Да, конечно, – кивнула жена доктора.

Дейзи вышла на улицу и задержалась на мгновение среди тюльпанов и ранних роз. Наверное, стоило проявить больше настойчивости и потребовать, чтобы кто-нибудь передал доктору, что дела на ферме могут подождать, потому что он нужен в Риддлсдаун-Корте. Она могла послать какого-нибудь мальчишку, но на улице, как назло, не было ни одного. Обычно на скамейке возле паба сидели трое или четверо недоумков, глазевших на нее, но сегодня там было пусто.

Она оглянулась в сторону станции. Там стоял какой-то мужчина и осматривался. К нему подошел начальник станции и указал рукой в сторону дороги, которая вела в Риддлсдаун-Корт. Дейзи прищурилась, чтобы разглядеть их получше. Начальника станции она узнала по латунным пуговицам, горевшим в лучах весеннего солнца, но второй мужчина был ей не знаком. Выше ростом начальника станции, но не такой высокий, как капитан Хейзелтон или капитан Бигем, и уж точно не походил осанкой на военного. Он стоял, словно человек, приготовившийся к драке, чуть ссутулив плечи и выставив вперед подбородок. Судя по темному костюму и шляпе, он не ожидал, что весенний день окажется таким теплым. Возможно, он приехал издалека и вышел из дома до того, как небо прояснилось и пригрело солнце.

Начальник станции снова взмахнул рукой, незнакомец отвернулся от него и направился по дороге в сторону Риддлсдаун-Корта. Пройдя несколько шагов, он снял темную шляпу и вытер ладонью лоб. Дейзи вздрогнула и непроизвольно укрылась за усыпанным яркими цветами кустом азалии. Без шляпы, скрадывавшей очертания головы, она сразу же узнала этого человека. Это был шулер с «Титаника». Дейзи прищурилась снова. Что он здесь делает? Это какое-то странное стечение обстоятельств или он ее выследил? Она украла у него большую сумму денег, но наверняка были и более удобные способы возместить их, чем гоняться за ней по всей Англии. Как он вообще ее нашел?

Она осторожно выглянула из-за куста. Совпадение было бы слишком невероятным. Единственный повод приехать в Риддлсдаун – это заглянуть в Риддлсдаун-Корт. Она ощутила первый прилив радостного возбуждения. Жизнь после возвращения в Англию была невыносимо скучна. Единственное разнообразие привнес визит в Даличский клуб и встреча с капитаном Бигемом и капитаном Хейзелтоном. Ну и, разумеется, возможность попозировать перед газетным фотографом. Вот это было здорово! Ее фотография появилась в газете!

Ее сердце начало бешено стучать. Это напоминало сюжет кинофильма, в котором злодей рыскает по улице, пока невинная героиня дрожит, прячась от него в кустах. Ну, на самом деле она не дрожала и была не совсем невинна, но все равно ощущала себя героиней фильма. Эта история получше, чем могла бы придумать эта пустышка Дороти Гибсон. Теперь требовалось эффектное спасение.

Шулер прошел мимо, обмахиваясь шляпой. Когда он скрылся из виду, Дейзи выбралась из-за куста и бросилась к конюшне. Оказавшись внутри, она различила силуэт Джекки, сына Фрэнка Мередита, склонившегося над капотом одной из машин. Она распустила пару локонов из прически и подошла к нему с наигранным волнением.

– О, Джекки, мне очень нужна твоя помощь…

Элвин Тоусон

Он совсем немного поднялся по склону холма, но уже вспотел и запыхался. А был ли тот железнодорожник честен, показывая направление? Мог и обмануть, судя по тому презрению, которое было написано у него на лице. Сейчас, наверное, прохлаждается в своем жалком кабинетишке и злорадствует, как ловко провел иностранца. Но ведь Тоусон вовсе не собирался оскорблять этого напыщенного коротышку. Откуда ему знать, что пассажиры должны сами закрывать за собой двери?

Тоусон оглянулся в сторону деревни. Он хорошо умел распознавать малейшие признаки обмана, и тот человек в форме с латунными пуговицами при разговоре слишком часто моргал и отводил взгляд в сторону. За карточным столом эти мелочи сдали бы его с потрохами. Тоусон поверить не мог, что позволил себе настолько отвлечься и не обратить на это внимания.

Он оглядел деревню. Она выглядела словно картинка с коробки конфет – крытые соломой домики, церковь с каменной колокольней. Только бензоколонка возле конюшни давала понять, что он не перенесся в семнадцатый век.

Тоусон еще раздумывал, не стоит ли вернуться, как из-за дубовой рощицы показался человек и, еле передвигая ноги, двинулся по дороге в сторону деревни.

Мужчина был высокий и худой, на почти лысой голове торчали во все стороны редкие пряди рыжих волос. Лицо его было потное и красное. Его бесцветные глаза взволнованно уставились на Тоусона.

– Кто вы такой? – требовательным тоном спросил он. – Я вас не знаю.

– Я ищу Риддлсдаун-Корт.

– Риддлсдаун-Корт… Да… э… да…

Элвин Тоусон слышал, что в Англии полно эксцентричных людей, и решил, что встретил кого-то из этой породы. Человек определенно был на грани потери рассудка. Однако больше дорогу спросить было не у кого, и Тоусон продолжал смотреть в лицо незнакомцу, пока тот не сумел сосредоточить взгляд.

– Риддлсдаун-Корт, – повторил Тоусон. – Дом графа Риддлсдауна.

– Я знаю, чей это дом, черт побери! Это мой дом. Я и есть граф, и меня нет дома, так что проваливайте. Мне нужен врач.

Да уж, люди в белых халатах тебе не помешают, подумал Элвин.

– Врач, – повторил граф. – Нужно найти проклятого доктора. Прочь с дороги!

– Если бы вы только подсказали мне, как добраться до Риддлсдаун-Корта…

– Вам там нечего делать. Там одни только верещащие бабы.

– Ваши дочери?

– Да, мои дочери. Они все там.

– Леди Маргарита? – спросил Элвин.

Граф от ярости выпучил глаза.

– Она посмела бранить меня! Собственная дочь! Если хочешь, можешь забирать ее ко всем чертям! Мне она не нужна. Прочь с дороги! Мне нужно найти врача!

Элвин непоколебимо стоял на пути у графа, не собираясь двигаться с места, пока не получит нужную информацию.

– Не могли бы вы подсказать мне, в какую сторону идти? – повторил он.

– Туда, откуда я пришел, – раздраженно бросил граф. – Через лес. Иди по тропинке через лес. А теперь дай мне пройти!

Элвин поклонился и с облегчением отошел в сторону. Сам того не желая, спятивший граф его обнадежил. Элвин представлял себе резиденцию графа в виде крепости, полной слуг, но, похоже, там не было никого, кроме «верещащих женщин». Главной опасностью мог бы стать сам граф, но похожий на пугало человек, бежавший в этот момент прочь от него, едва ли был способен послужить препятствием. Элвин собирался войти в дом и покинуть его до возвращения графа с доктором. Он похлопал себя по карману и ощутил утешительную тяжесть «Энфилда».

Он уже собирался войти в лес, когда услышал рев двигателя. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как два человека на мотоцикле вылетели из конюшни. Граф, рассеянно бежавший прямо посередине дороги, успел в последний момент отскочить в сторону и свалился в пыль. Мотоцикл пролетел совсем рядом и унесся вдаль. Элвин успел заметить развевающуюся женскую юбку, прежде чем мотоцикл скрылся за поворотом.

По всей улице начали распахиваться двери домов, и женщины в фартуках бросились к графу, пытавшемуся встать. Крики женщин и громоподобные проклятья графа долетали до него и после того, как он вошел в тенистую дубраву.

Глава шестнадцатая

Деревня Риддлсдаун

Гарри Хейзелтон

Овцы остались позади, и Гарри с Салливаном шли по пастбищу к зданию станции. Поле было исчерчено старыми плужными бороздами и коварными канавами. Салливан, шедший впереди, спотыкался и чертыхался, а раненая нога Гарри горела от боли, грозившей одержать над ним верх.

Однажды ночью в госпитале в Лакхнау его терзала боль в ноге и тяжесть в сердце, и он выругался вслух в темноту. К счастью, ординарец его не услышал. Тот бы явился сюда с лампой в руках, стал бы успокаивать. Для Гарри это стало бы позором, ударом по его гордости. Палата оставалась в полутьме, освещаемая лишь скудным лунным светом, пробивавшимся сквозь узорчатые ставни. Он стиснул зубы и решил молча терпеть до утра. На следующий день он собирался попросить Кардью Уортингтона принести бутылку скотча.

Услышав шорох за дверью, Гарри сел в постели. Вскоре до него донеслось шлепанье босых ног. Кто-то хочет войти в палату, а он совершенно беспомощен.

– Кто там?

Лунный свет выхватил в темноте дверного проема фигуру невысокого смуглого человека в небрежно замотанном тюрбане.

– Это я, сахиб. Уборщик.

– Что тебе нужно?

– Хочу помочь вам избавиться от боли.

Гарри почувствовал себя униженным и разозлился.

– Уходи. Убирайся!

– Я могу помочь.

Гарри знал, что будет дальше. Парень предложит ему запретный опиум. Он почти желал принять это предложение и позволить боли и скорби раствориться в облаках ароматного дыма. Нет. Он еще не настолько низко пал в своих мучениях. У него еще оставалась гордость.

– Уходи. Мне не нужна твоя помощь.

– Это просто слова, сахиб. Всего лишь слова. Я научу вас словам.

– Не понимаю.

– Мантра, изгоняющая боль.

– Ты не сможешь изгнать мою боль словами.

– Вы сможете сами изгнать свою боль, сахиб. Повторяйте эти слова много-много раз, и потом наступит утро, а утром все становится лучше.

Гарри никогда не спрашивал значения слов, которые он повторял раз за разом всю ту долгую ночь. Он даже не был уверен, что произносил их правильно или даже правильно запомнил, но точно знал, что, сосредоточившись на повторении мантры, сумел обуздать боль. Теперь, следуя за спотыкающимся Салливаном через овечье пастбище, он позволил словам заполнить его мысли. Повторение освободило его разум от тела, дав возможность вытеснить боль из своего сознания.

«Ом шрим хрим клим айм индракшьяй намах. Ом шрим хрим клим айм индракшьяй намах».

Салливан на секунду остановился и обернулся к нему.

– Что ты сказал?

Гарри понял, что говорит вслух.

– Ничего. Просто пою про себя.

– Чертовы островитяне, – покачал головой Салливан.

Наконец они достигли изгороди из колючей проволоки, отделявшей пастбище от железнодорожных путей. Гарри осмотрелся в поисках калитки, но ничего не увидел – только проволоку и клочья шерсти на ней там, где овцы паслись у самого забора.

Салливан бросился на землю и проскользнул под изгородью. Гарри последовал его примеру. Мантра больше не помогала. Оставалось только стиснуть зубы и терпеть.

Они выбрались на узкую мощеную дорогу. На станции было пусто, но в нескольких сотнях метров на дороге собралась кучка женщин, которые помогали мужчине подняться на ноги.

Гарри тут же его узнал. Он схватил Салливана за руку.

– Это граф. Что-то случилось.

– Где его дом?

Гарри указал на дорогу, шедшую от деревенской церкви к вершине холма.

– Там. Я уже как-то шел по ней с поезда.

Граф теперь стоял, отряхивая пыль с одежды. В родном Риддлсдаун-Корте он казался властным человеком, излучавшим презрение к простым людям и отвращение к жене и дочерям. Стоя же посреди деревенской улицы, он выглядел просто жалко.

Его голос доносился сквозь женский галдеж.

– Доктор! Нужен доктор!

Одна из женщин, державшая графа за руку и помогавшая ему держать равновесие, покачала головой.

– Доктор не нужен, ваша светлость. Зайдите в дом и присядьте, и с вами все будет в порядке. Доктор уехал на ферму.

Граф высвободил руку.

– Да не мне, глупая женщина! Леди Риддлсдаун! Леди Риддлсдаун нужен врач!

– Похоже, в доме действительно что-то происходит, – сказал Салливан. – Нужно идти.

Гарри кивнул и покрепче вцепился в трость. От нее не было толку по пути через пастбище, и она ничуть не облегчила бы боль при подъеме на холм. Но трость была не важна – важен был скрытый внутри нее острый клинок из толедской стали.

Риддлсдаун Корт

Поппи Мелвилл

– Можно мне его подержать?

Поппи обернулась и увидела Диану, вошедшую в спальню, где, по-прежнему укрытая окровавленной простыней, лежала Агнес.

– Тебе сюда нельзя, – сказала Поппи.

– Я хочу подержать ребенка. Это мальчик?

Поппи не знала, можно ли доверить Диане эту тайну. Пока граф верит, что Агнес еще рожает, он будет из кожи вон лезть, чтобы привести доктора. С другой стороны, если он узнает, что ребенок уже появился на свет и на самом деле это очередная девочка…

Дейзи была права. Если Агнес может рожать только девочек, граф захочет жениться снова. Спустя почти четыре столетия дух Генриха VIII снова начал витать над старым тюдоровским особняком. Неважно, что дочь короля Генриха стала королевой Елизаветой, величайшей из английских королев. Граф был словно реинкарнацией Генриха и требовал лишь сына. Разумеется, во власти короля Генриха было лишать головы жен, разочаровывавших его. Хорас Мелвилл такой властью не обладал, но он бы нашел способ избавиться от Агнес хотя бы путем бездействия. Если врач не появится, Агнес неминуемо истечет кровью.

Поппи посмотрела на Диану и поняла, что это дитя, не старше двенадцати лет, сейчас самый взрослый человек в доме, кроме нее. Дейзи сбежала, а граф ушел, подгоняемый бранью Поппи. Оставалась только нянюшка Кэтчпоул, но она была целиком поглощена попытками влить в бледные губы Агнес хоть несколько капель говяжьего бульона. Бульон стекал по подбородку Агнес на белую простыню. Младенец на руках Поппи повернулся лицом к девушке и начал вслепую искать грудь.

– Диана, где твоя сестра? – спросила Поппи. – Где Оливия?

– Не знаю, – пожала плечами девочка.

Поппи наклонилась к Диане. В доме уже давно было подозрительно тихо.

– Она на улице?

– Не знаю.

– Пойди, найди ее. Кроме тебя некому.

– Как это некому? А где Дейзи?

– Она ушла и больше не вернется.

Диана открыла рот от удивления.

– Она снова убежала? И ты тоже убежишь с ней?

– Нет, я так не сделаю.

Диана состроила обиженную мину.

– Она даже не попрощалась.

– Знаю, и мне очень жаль. Пожалуйста, Диана, найди Оливию. Она слишком маленькая, чтобы оставаться без присмотра.

– Я хочу подержать младенца, – замотала головой Диана.

Поппи вгляделась в лицо сестры, и в изгибе ее губ и движении головы заметила то, чего не хотела видеть. Диана была вылитой Дейзи и не собиралась двигаться с места, пока не получит желаемого.

– Можешь подержать младенца совсем чуть-чуть, а потом ты должна найти Оливию.

– Хорошо, – задумчиво поджала губы Диана.

Поппи бережно положила извивающийся сверток в руки младшей сестры. Ребенок издал тонкий жалобный крик и потянулся к едва заметной груди Дианы.

– Что он делает?

– Ищет молоко, – ответила Поппи.

– Фу! – скривила губы Диана.

– Это естественно. Она хочет есть.

– Это девочка? – спросила Диана, широко распахнув глаза.

– Да, – кивнула Поппи. – У тебя еще одна сестра.

Диана сунула ребенка обратно Поппи.

– Нам не нужна еще одна девчонка!

Поппи была вне себя от гнева, прижав малышку покрепче к себе.

– Нет ничего плохого в том, чтобы быть девочкой. Ты сама – девочка.

– Папе нужен мальчик. Он будет очень злиться на Агнес, потому что Агнес рожает только девочек.

Со стороны кровати донесся голос нянюшки Кэтчпоул.

– Может быть, виноват сам граф! Возможно, это от него могут рождаться только девочки.

– Что ты сказала? – уставилась Поппи на старую няню.

– Ты меня слышала.

– Разве такое возможно?

Нянюшка поставила чашку с бульоном и погладила Агнес по голове.

– Возможно. Она – уже третья его жена, и ни одна из них не родила мальчика. Поэтому дело может быть в нем, а не в них.

Поппи вдруг очень обрадовалась, что обругала отца. Более того, после его возвращения она могла бы это и повторить. Всю свою жизнь она прожила под его гневными взорами. Весь дом раз за разом с замиранием сердца ждал рождения сына, и все это время Поппи ни разу не пришло в голову, что с точки зрения биологии ответственность за пол ребенка может лежать и на отце. Она посмотрела на неподвижную фигуру третьей жены графа и ощутила волну сочувствия, которое было адресовано не только ей, но и ее собственной матери и всем ее сестрам.

– Кто-то идет, – сказала Диана, подойдя к окну.

– Это доктор? – позабыв злость, спросила Поппи.

– Я не знаю, как он выглядит, – пожала плечами Диана.

Поппи смотрела на мужчину в темном костюме, который решительной походкой шел по дороге. Было похоже, что он вспотел и запыхался, словно очень спешил.

– Это не наш старый доктор, – сказала Поппи. – Может быть, новый или его помощник. Сходи вниз и впусти его. Проводи сюда, наверх, а потом найди сестру.

Диана убежала, и Поппи обернулась к нянюшке Кэтчпоул.

– У нас появился новый доктор?

– Кажется, нет.

Поппи вернулась к окну, чтобы рассмотреть приближающегося человека. Что-то было в нем не так. Поппи пыталась поймать ускользающую мысль. Что же именно? Саквояж! Врачи всегда носят при себе саквояж. А этот мужчина шел с пустыми руками. Поппи попробовала успокоить себя. Что с того, что это не доктор? Это же не значит, что он – опасный преступник. Может, коммивояжер? Нет, у коммивояжера тоже должен быть саквояж с образцами. Он был не из деревни, судя по темному костюму. Да и деревенский житель не стал бы идти к главному входу. Он бы обошел дом и зашел через кухню. Она сцепила пальцы, чтобы успокоиться. Намерения гостя были неизвестны, но это не означало, что намерения – дурные.

Поппи вышла на лестницу с ребенком на руках, Стоя наверху, она видела холл и Диану, спешившую по черно-белым плиткам к входным дверям. Откуда-то со стороны кухни донеслось детское хихиканье. Оливия была слишком мала, чтобы оставлять ее без присмотра, и она явно затевала какую-то шалость.

Диана открыла входную дверь, и на плиточный пол хлынул солнечный свет.

– Здравствуйте!

– Привет! – человек тяжело дышал и говорил неестественно радушным тоном. – Я пришел повидать твою сестру.

– У меня много сестер, – сообщила ему Диана.

– Твою сестру, леди Маргариту.

– Вы имеете в виду Дейзи?

– Наверное. Твоя сестра Дейзи была на «Титанике»?

Поппи вздрогнула. Кто этот человек? Что ему нужно? Судя по акценту, он американец. Поппи крепко прижала к груди ребенка, не зная, вернуть его нянюшке Кэтчпоул или спуститься с ним на руках вниз, чтобы встретить незнакомца.

– У твоей сестры есть кое-что, принадлежащее мне, – произнес незнакомец.

Поппи похолодела, поняв, что сказал этот человек. Теперь она знала, кто он и чего он хочет.

– Дейзи нет дома, – беспечно выпалила Диана. – Она убежала.

Незнакомец шагнул в холл.

– Убежала, говоришь? Это очень… неприятно. Возможно, мне стоит зайти и оглядеться. На всякий случай. Другие взрослые дома есть?

– Разумеется, есть, – твердо произнесла Поппи, отвлекая внимание незнакомца от Дианы и заставляя его посмотреть на лестницу.

Хотя она была одета в поношенное утреннее платье и прижимала к груди новорожденного младенца, но держала себя с достоинством. Поппи спускалась по лестнице, словно королева Елизавета. Да, она женщина, но вовсе не слабая. И никогда больше слабой не будет.

– Что вам нужно от моей сестры? – спросила Поппи.

Мужчина оттолкнул Диану и двинулся ей навстречу.

– Мне нужно то, что она украла.

Поппи спустилась еще на ступеньку и остановилась, глядя сверху вниз на запыхавшегося и злого американца.

– Я не понимаю, о чем вы.

– Ваша сестра кое-что у меня украла и сбежала в шлюпке.

– Полагаю, вы ошибаетесь, – вскинула брови Поппи.

– Нет, не ошибаюсь, – повысил голос американец. – Я знаю, что она сделала, и разыскиваю ее с тех пор, как она сошла на берег в Плимуте.

Слова сорвались с губ Поппи прежде, чем она успела сдержаться.

– Как вы могли оказаться в Плимуте, если плыли на «Титанике»? Почему вы не остались в Нью-Йорке?

– Потому что я сел на «Лапландию», следуя за вашей сестрой.

– Из-за каких-то краденых денег? – удивилась Поппи.

– Нет, не из-за денег.

Незнакомец сунул руку в карман, и Поппи вдруг поняла, что на нее направлен ствол пистолета. Она замерла, не решаясь посмотреть на Диану, стоявшую позади угрожавшего ей мужчины. Как бы не привлечь к девочке его внимания? Поппи смело взглянула в глаза вооруженному американцу.

– Кто вы такой?

– Элвин Тоусон. А вы кто такая?

– Я – леди Пенелопа Мелвилл, и вы вторглись в мой дом.

– Отдайте то, что мне принадлежит, и я уйду.

– У меня нет денег.

– Это я уж заметил, – сказал Тоусон. – Ваш дом – просто старая развалина.

– Да, – согласилась Поппи. – Значит, вы верите, что у нас нет денег?

– И слуг я тоже не вижу, – добавил американец.

Поппи промолчала. Разумеется, слуг у них не было. Граф не считал, что они необходимы при полном доме женщин. Она уловила движение за спиной игрока. Диана исчезла, но куда? Поппи не смела отвести взгляд от лица Тоусона, но прислушалась к тому, что происходит на кухне. Хихиканья Оливии больше не было слышно. Хорошо, если Диана догадалась увести ее из дома.

Элвин начал подниматься по лестнице.

– Это ваш ребенок?

– Нет.

– Отдайте его мне.

– Не отдам.

– Если мне придется вас пристрелить, вы его уроните. Лучше отдайте его мне. Не хочу, чтобы ребенок пострадал.

– Если вы меня застрелите, это вам ничем не поможет. Ваших денег у меня нет. Если бы были, я бы отдала их вам. Пожалуйста, просто уходите. Моей сестры здесь тоже нет. Она сбежала и больше не собирается возвращаться.

– Она забрала ее с собой?

– Кого «ее»? – спросила Поппи.

– «Матрешку».

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – ответила Поппи.

Тоусон поднялся еще на ступеньку и покачал головой с насмешливым сочувствием.

– Я увидел ваш дом и теперь понимаю. Вам нужны деньги, как и всем нам, и вы все это спланировали. Ваша сестра с самого начала все знала, да? Она знала, что курьер плывет на «Титанике», поэтому устроилась работать горничной, чтобы иметь ключи от всех кают и в какой-то момент просто войти и забрать ее. Не сработало, верно? Он всегда держал ее при себе.

– Вы говорите ерунду, – ответила Поппи, отступая вверх по лестнице. – Уходите.

В коридоре наверху хлопнула дверь и под чьими-то ногами заскрипели половицы. Это могла быть только нянюшка Кэтчпоул.

– Леди Поппи, это доктор пришел?

– Нет, это не доктор. Возвращайся в комнату, нянюшка.

Нянюшка Кэтчпоул подошла ближе.

– Кто-то должен за ним сходить.

– Мой отец пошел, – ответила Поппи. – Вернись в комнату, нянюшка.

– Хватит болтать, – процедил Тоусон. – Нам надо решить проблему до того, как сюда явится доктор. Мне не хотелось бы и его прикончить.

– Как мы можем ее решить? У меня нет ваших денег.

Тоусон шагнул на следующую ступеньку.

– Мне не нужны деньги. Мне нужно то, что украла ваша сестра.

Поппи услышала неожиданный вздох нянюшки Кэтчпоул и шелест ее фартука прямо за спиной.

– Он вооружен!

– Знаю.

– Что ему нужно?

– Ему нужна Дейзи.

Нянюшка обошла Поппи и гневно посмотрела на Тоусона.

– Убери эту штуку. Леди Дейзи здесь нет, и ты ее не вернешь, размахивая оружием.

Тоусон поднялся еще на ступеньку. Поппи видела, как капельки пота катятся по его лбу, но рука по-прежнему твердо держала оружие, направленное на младенца.

– Куда она отправилась?

– Откуда мне знать? – спросила нянюшка Кэтчпоул. – Она поступает как ей взбредет в голову.

– Нет смысла ее искать, – добавила Поппи. – Она уже наверняка потратила все ваши деньги.

– Я пришел не за деньгами. Я пришел за алмазом.

«Алмаз! Алмаз же у меня!»

Поппи сунула руку в карман и ощутила вес золотой цепочки, которая была тяжелее самого камня. Она вытащила ее и подняла в вытянутой руке.

– Вы ищете это?

Глаза Тоусона вспыхнули. Револьвер дрогнул в руке. Поппи швырнула ожерелье над его головой в холл. Тоусон развернулся и бросился вниз по лестнице. Поппи сунула младенца в руки оторопевшей нянюшки Кэтчпоул и затолкала старушку обратно в спальню.

– Запри дверь и не выходи.

Поппи поспешила обратно, но не успела достигнуть лестницы, как услышала выстрел.

Эрни Салливан

Салливан перешел на бег. Хейзелтон спешил изо всех сил, но все равно отставал, а Салливан не мог ждать. Если англичанин сочтет себя оскорбленным, так тому и быть. Может быть, для островитян подобные глупости и имеют значение, но шулер не станет играть по правилам, поэтому и Салливан не собирался.

Вдруг он заметил в сотне ярдов перед собой какое-то движение среди деревьев, и из зарослей вывалился человек в твидовом костюме. Он что-то нечленораздельно крикнул, потом со всех ног бросился от него по извилистой, заросшей сорняками дорожке и скрылся за поворотом. Через минуту где-то впереди грохнул выстрел, а вскоре еще один. Кто это стреляет?

Салливан выскочил за поворот и увидел старинный кирпичный особняк. Входная дверь была открыта, и на ступеньках стоял незнакомец. Неподалеку лежал тот самый мужчина в твидовом костюме. Салливан различил в руке незнакомца оружие – тот целился в упавшего. «Какого черта?!» Он припустил еще быстрее. Лежащий человек оказался старым графом. Судя по всему, он знал короткую дорогу из деревни и опередил их. Значит, на ступеньках наверняка стоит тот самый шулер. Выстрелит ли он еще раз? Граф уже не представлял для него угрозы. По опыту Салливана, беспорядочная пальба выдавала в нападавшем любителя, впустую тратившего патроны. Хотя если он не убил графа первыми двумя выстрелами, то в конце концов может добиться результата.

Шулер еще не заметил Салливана, но, как только это произойдет, точно выстрелит. И, уже освоившись с оружием, может и не промахнуться. Что же делать? У Хейзелтона есть с собой шпага, но он отстал на добрую сотню ярдов.

Салливан не мог поверить в происходящее. Он, внук Ричарда Салливана, собирался совершить благородный поступок и рискнуть жизнью ради аристократа. Если он доживет до того, чтобы рассказать об этом, дед его не простит.

Салливан с душераздирающим криком бросился вперед. Американец повернулся к нему, и тут произошло нечто неожиданное. Из-за угла дома вышли две девочки в цветастых платьях. Та из девочек, что постарше, сердито кричала, а младшая плакала. Шулер отвлекся на них, и тут Салливан заметил движение за его спиной. Внезапно американца кто-то сильно толкнул, и тот, не удержавшись ногах, скатился по ступенькам.

Салливан остановился, тяжело дыша, и тут его нагнал прихрамывающий Хейзелтон. Из тени холла на крыльцо вышла Поппи Мелвилл и начала осторожно приближаться к мужчине, лежавшему на ступеньках.

– Не подходите к нему! Он вооружен! – раздался крик Хейзелтона.

Салливан закатил глаза к небу. «Как будто это и без того непонятно!» Но тут он заметил, что рука картежника, все еще сжимавшая пистолет, медленно поднимается. Хейзелтон проскочил мимо Салливана, на ходу отбрасывая в сторону чехол с трости. В солнечном свете блеснула сталь, и клинок оказался у горла игрока.