Текст книги "Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ)"

Автор книги: Даниэла Стил

Соавторы: авторов Коллектив,Клайв Касслер,Владимир Лещенко,Лия Флеминг,Марина Юденич,Алма Катсу,Лес Мартин,Ольга Тропинина,Клаудия Грэй,Лорен Таршис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 215 (всего у книги 331 страниц)

Глава 8

Отобедав, чем бог и камбуз «Титаника» послал, Юрий продолжил свои наблюдения.

Настроение после всего, случившегося между ним и Лиз, было препаршивое. Меньше всего он сейчас хотел встречи с молодой американкой.

Надо же было так вляпаться! Он, конечно, не был монахом, но девица (хм) просто таки изнасиловала его, а он не сумел сдержать естество. И почти на глазах у Елены.

А как сдержать-то, ежели и впрямь хотелось попробовать, какова она, эта американская любовь. Лиз такая, такая… что при одном взгляде на нее возникает то самое «жгучее томление» и «тяжелое темное желание», о которых пишут все эти сочинители от Мопассана до новомодного порнографа Арцибашева с его скандальным «Саниным».

А с Еленой… С Еленой не то. Она совсем другая. Ее одновременно хочется и защитить, и куда-то спрятаться от взгляда этих чистых глаз, кажется, проникающих в твою душу до донышка.

Внимание его привлек какой-то шум, доносившийся из салона первого класса.

Стряпчий подошел поближе и осторожно заглянул внутрь через стеклянные двери. Ага, знакомые все лица, включая и – о черт! – Элизабет. Какая-то лекция или еще что-то подобное.

Он уже хотел было потихоньку улизнуть, решив, что все равно не разживется здесь чем-либо полезным для его расследования, но тут, как на грех, девушка высмотрела Ростовцева и, просияв довольной улыбкой, поманила его рукой привстав. Делать нечего…

Осторожно приоткрыв дверь, чтобы не привлекать излишнего внимания, Ростовцев просочился в салон и пристроился на одном из мягких кресел, стоявших под кадкой с каким-то экзотическим растением, цветущим большими ярко-красными шарами. Цветы издавали довольно острый и не слишком приятный запах. И кому в голову взбрело поставить в салон, где отдыхают люди, этакое чудище?

– Что тут происходит? – поинтересовался стряпчий.

– Пока ничего, – пожала плечами Лиза. – …Уж слишком разговор закрученный. Правда, его английский безупречен.

– Может, лучше пойдем подышим свежим воздухом?

– Им было обещано нечто интересное, – ответила Лиз, вперив взор в докладчика. – Задержимся ненадолго, если ты не против.

Юрий кивнул.

Центром внимания собравшихся на сей раз был мсье Монпелье. Взмахивая руками, он стоял у столика, на котором были разложены всевозможные диковинки. Из всего, что там имелось, внимание стряпчего привлекли кривой нож, а также некий темный каменный диск, оправленный в тусклую металлическую раму, испещренную непонятными значками. Кроме того, на столе пристроился блестящая черная шляпа-цилиндр, прикрытый такого же цвета плащом, придавленным щегольской тростью с тяжелым золотым набалдашником, сделанным в форме человеческого черепа.

Время от времени маг брал трость в руки и совершал ею пассы над цилиндром и антикварным реквизитом, словно цирковой фокусник. У Юрия даже появилось ощущение, что вот сейчас француз непременно вытащит из шляпы живого кролика или букет цветов, который тут же и вручит какой-нибудь даме под громкие аплодисменты зачарованной публики. А публика не простая – вон Джейкоб Астор – без жены, а вот Роджер Фаунтлерой-старший, где-то потерявший своего внука…

Но нет, ни о каких иллюзиях речь не шла.

Монпелье читал лекцию. Вернее, вещал. А проще, на взгляд Юрия, нес какую-то околесицу в духе сочинений помянутой Лиз мадам Блаватской и Гурджиева или читаных им по случаю журнальчиков вроде «Изида» или «Оттуда» (много их нынче развелось на Руси). Ростовцев был далек от всей этой модной в светском обществе чепухи, поэтому половину ее пропускал мимо ушей, все больше приглядываясь к самому магу и его помощнице, тоже вертевшейся неподалеку от хозяйского стола.

Стелла Марис была облачена (или лучше сказать, приодета) в восточные блестящие шаровары и украшенный стразами лиф. Само собой, поверх этого костюма одалиски было несколько слоев тончайшего полупрозрачного тюля – вроде и приличия соблюдены и ничего не скрыто. Голову ассистентки колдуна венчала то ли чалма, то ли тюрбан, также щедро усаженный разноцветными стекляшками, вроде того что был на Элизабет.

– Но, помилуйте, мсье, – с жаром доказывала магу графиня Ротси, – успехи нашей цивилизации несомненны! Не доказательство ли тому этот самый гигантский корабль, несущий нас чрез воды Атлантики к американским берегам?

– Ах, сударыня, – печально вздохнул француз. – Я понимаю, трудно поверить, что цивилизация может умереть, исчезнуть. И тем не менее!.. Все может рухнуть буквально вмиг. И Рим был столь же надменен, что в своей пресыщенной собственными победами и достижениями гордыне считал себя высшим достижением цивилизации. «Сейчас все эти обширные земли, над которыми не заходит солнце, от берегов Тигра до Британских островов, вся Африка, Египет и Палестина, все, что только подвластно Риму, живет в мире. Тебе известно, что весь мир пребывает в безмятежности, а о войнах мы знаем лишь по слухам» – так писал Иоанн Златоуст около 400 года от Рождества пророка из Назарета. Через семь лет – всего через семь! – готы взяли и разрушили Рим, а через сто лет на руинах имперских городов паслись козы, и жившие вокруг варвары думали, что их воздвигли древние великаны. Забавно, но и стены Фив были построены в такое незапамятное время, что уже древние эллины приписывали их циклопам. А Египет? Уже много веков подряд Древний Египет поражает нас своей мощью, но мы не можем точно сказать, откуда, из каких времен берет он свое начало.

– Вот, посмотрите, – явил он глазам публики небольшую, дюйма четыре, статуэтку из черного камня, изображавшую сидящего человечка с волчьей или собачьей головой, насколько мог понять Юрий. – Это Упуат. Бог не такой знаменитый, как Осирис, но тоже уважаемый, ведавший дорогами и путями, в том числе и теми, что лежат вне нашего мира. Но сейчас не о богах, а о материале. Это диорит. Камень этот лишь немного менее тверд, чем алмаз. Тем не менее египтяне резали его, как масло. А отшлифовать диорит при современном уровне техники вообще невозможно.

А вот, – показал он блестящий черный плоский камень в оправе желтого металла, – эту вещь тоже сделали в стране фараонов – это морион – черный кварц – и отполировать его очень и очень трудно. Это зеркало весьма ценили арабские маги – о чем говорит надпись на оправе.

Но все это лишь ничтожная часть из многих загадок, которые хранит Египет. Ваш покорный слуга, будучи в этой стране, посетил Саккару, чтоб увидеть Серапеум, открытый моим земляком Мариеттом в середине прошедшего века. Это место, где когда-то поклонялись священному быку Апису. Огромный подземный лабиринт, из которого раскопана и изучена, дай Небо, хорошо если одна десятая часть его… Но даже то, что найдено, поражает. Длина главного подземного хода составляет три с лишним сотни ярдов, примерно триста метров, а высота свода – почти десять. Справа и слева располагается по шесть широких ниш, и в каждой из них установлен гранитный саркофаг, основание которого вмуровано в пол подземелья на четыре фута вглубь. Их размеры – четыре ярда длины, или, если переводить в более совершенную метрическую систему, – не удержался он от шпильки в адрес англичан, – три метра семьдесят девять сантиметров. Толщина стенок саркофага – почти полтора метра, а вес – более семидесяти тонн. Из которых двадцать с небольшим приходится на крышку. Но при этом все крышки саркофагов оказались либо сдвинуты со своего места, либо совсем сняты. И нигде нет никаких следов содержимого. Для чего, на минуточку, потребен мощный подьемный кран, но даже будь такой у жителей земли фараонов, его просто негде установить. Далее – сами саркофаги для быков выдолблены из цельных глыб гранита из Асуанской долины. Но она лежит примерно в пятистах милях от Саккары. Уже одно только изготовление, полировка и транспортировка саркофага с крышкой, весящего без малого сотню тонн, предполагает труды непосильные. Это не говоря о крайне затруднительном вопросе доставки до места готового изделия. Потребуется сделать особую повозку из качественной стали, запрячь в нее десяток самых мощных артиллерийских рутьеров[174]174
  Артиллерийский тягач-паромобиль, изредка применявшийся в европейских армиях до Первой мировой войны.


[Закрыть]. Потом эти тяжеловесные громадины нужно было еще втащить в подземелье и установить в заранее подготовленную нишу. Между прочим, в свое время британцам стоило величайшего труда переправить в Лондон два небольших обелиска, которые при фараонах перевозили дюжинами. И остается лишь гадать, что за великие знания и могучие умения полностью исчезли вместе с миром фараонов.

К слову о Британии. В тамошнем Стоунхендже один из камней (так называемый Голубой камень), как установили геологи, добыт в Африке. Никто не знает, кто построил Стоунхендж, но очевидно, что это сооружение очень и очень древнее. А ведь задолго до Египта, Эллады и Рима существовали и более высокие цивилизации. И сгинули без следа…

– Это когда же, позвольте полюбопытствовать? – желчно справился считавший себя знатоком древнеримской культуры лорд Фаунтлерой.

– Во дни, когда на небе сияли две Луны, – закатив глаза, нараспев произнес Монпелье.

– Чушь собачья! – забыв о приличиях, в сердцах выкрикнул лорд, взмахнув рукой, – и чуть не задел Юрия. Извините, сэр, – тут же поспешил исправить оплошность старик.

Юрий растянул рот в вежливой улыбке.

– Ведь право же, чушь несусветная! – развел руками милорд Фаунтлерой. – Две Луны, надо же!

– Несомненно, глупости, – с чистым сердцем произнес стряпчий.

Острый слух французского чародея, видимо, различил слова скепсиса, произнесенные Юрием. Повернувшись к нему лицом, Монпелье иронично оглядел сомневающегося и с апломбом произнес:

– Очевидно, нашему русскому другу пусть и мельком, но известны такие названия, как Лемурия и Гиперборея. А даже если и неизвестны хотя бы об Атлантиде, в честь которой назван пересекаемый нами ныне океан, он знать должен. Не так ли, мсье Ростоффцев?

Юрий промолчал. Чего-чего, но вступать в научный диспут, да еще и по таким пустякам, он не имел ни малейшего желания.

Француз, то и дело поглядывая в их сторону, продолжил речь, доказывая, что человечество уже создавало высокоразвитые цивилизации, которые не пережили ряд разразившихся в далекой древности губительных катаклизмов – всемирный потоп, пожары, ужасающие ураганы и страшные землетрясения, сопровождающиеся нашествием кровожадных хищников. Но уцелевшие смогли передать знания об этих цивилизациях потомкам.

– И чтобы не быть голословным… Теотиуакан, уважаемые слушатели, древний город, что лежит всего в тридцати милях к северу от Мехико. В первый век от Рождества Христова был величайшим городом в Западном полушарии, больше Древнего Рима, и столицей могущественной державы. Само это слово на языке ацтеков означает «Город богов». Подлинное название города никому не известно, как неизвестно и то, что за народ его построил. Но кто из вас хотя бы слышал про Теотиуакан? – осведомился маг.

– Я! – воскликнула Элизабет. – Слышала и даже видела!

Монпелье не сдержал гримасы разочарования, но тут же совладал с собой.

– В таком случае вы видели его величественные пирамиды, из которых две самые большие, Солнца и Луны, ничем не уступают великой пирамиде Хеопса в Египте. И почему величайший город, воздвигнутый на американском континенте, был заброшен? И никто, никто не пытался заново заселить заброшенный город? Ибо они боялись. Даже ацтеки, самый воинственный народ Мексики. Чего? Может быть, Того или Тех, кто сделал его пустым и мертвым? – риторически вопросил он. – От ацтеков же пришло древнее предание, согласно которому минувшие периоды именуются эрами Воды, Огня, Воздуха и Земли. Но что положит конец нынешней, пятой эпохе, нам неведомо, и потому названия она не имеет. Но как говорят посвященные, перемены грядут. В этом суть…

Элизабет по журналистской привычке застрочила карандашиком в блокноте, должно быть, думая вписать глубокомысленные тезисы француза в статью. Или просто делая пометки, которые могут пригодиться в дискуссии, буде та начнется. А, судя по решительному виду девушки, дискуссии Монпелье не миновать.

Ростовцев молча любовался американкой, не веря, что еще несколько часов назад держал в руках ее трепещущее от любви тело.

Господи, он вконец запутался. Точно – женщины посланы на погибель мужчинам.

Лиз, несомненно, прекрасная девушка. Умница, красавица, энергична. Она явно будет другом и помощницей тому мужчине, рядом с которым захочет идти рука об руку по жизни. Хотя с таким характером и напором из нее может получиться и жуткая грымза, стремящаяся подчинить возлюбленного и сделать из него подкаблучника.

Елена не такая. Чуткая, тактичная, стеснительная. Ей столько пришлось пережить, что она поневоле вынуждена быть осторожной, чтобы снова не ошибиться…

… – Кстати, о Гиперборее, – вдруг сказал сидевший неподалеку от них важный тощий немец с моноклем в правой зенице. – Я читал книгу некоего Виллигута. По его мнению, в северных полярных льдах затаилась некая сущность Зла, как подлинного хозяина нашей планеты. И вот она-то и погубила Гипербрею и теперь ждет лишь удобного момента, чтобы обрести власть над миром.

– О ужас! – в притворном испуге воскликнула графиня. – А что, если она возьмет и утащит к себе подо льды наш корабль?

И сама рассмеялась своей шутке.

Многие из присутствующих в салоне поддержали ее смешками и улыбками. Но не все. Нашлись и такие, которые, нервно оглянувшись в иллюминаторы, поспешно перекрестились. Немец же, стушевавшись, улизнул прочь, вероятно, освежиться кружкой пива.

– Позвольте? – подняла свой карандашик и нацелила его в мага, точно кинжал, Элизабет.

– Да, прошу, – поморщившись, позволил Монпелье.

– Вот вы говорили о египетских загадках и упоминали о диоритовых статуэтках, сосудах и саркофагах из гробниц Саккары, которые, мол, невозможно изготовить и сейчас…

– Да, да, – подбодрил ее француз, глаза которого полыхнули странным огнем.

– Вот эти самые саркофаги…

– Саркофаги из гранита, – уточнил чародей.

– Пусть так, – отмахнулась мисс Грей. – Но неужели и в самом деле современной технике не под силу создать что-то подобное? Даже с резцами из лучшей стали?

– Даже с новейшим немецким изобретением – алмазными резцами! – хихикнул Монпелье. – В Александрии я говорил об этом с английскими инженерами, строившими береговые батареи. Они были единодушны. Из цельного гранитного массива изготовить что-то подобное современная техника не в состоянии. Как сообщил один из них, он бы рискнул взяться за дело, если бы в его распоряжении были пилы длиной в три метра, в которые вместо зубцов вставлены алмазы. Сейчас алмазный инструмент делают на двух заводах – немецком Шютта и швейцарском – буквально поштучно. Но даже там подобную огромную пилу не сделать, их предел – это небольшие шлифовальные резцы и буровые насадки для сверхтвердых пород.

Вам в этом самой легко убедиться, мадемуазель, – это просто. При случае попробуйте, процарапайте бриллиантовым кольцом что-либо на диоритовой статуе или саркофаге. Думаю, мадам Ротси без колебаний уступит вам какую-либо безделицу из своей коллекции для эксперимента, – пустил шпильку, намекая на положение журналистки при вздорной богачке.

– Даже если я и одолжу кольцо своей компаньонке, – свирепо произнесла графиня, особо выделив слово «компаньонка», – где тут, по-вашему, взяться древнему египетскому гробу?

– Ну, об этом у господина Бонивура узнать можно, – оскалился Монпелье. – Он хотя не учился в университетах, но недурно разбирается в древностях и в том числе египетских. Может быть, он расскажет о мумии, которую везут на корабле. Ибо канопы, или, проще говоря, сосуды для бальзамированных внутрнностей, вытачивались именно из диорита. Вся современная техника не пожет, напоминаю, произвести ни единого кувшинчика из диорита, какие десятками и сотнями хранятся даже во второразрядных музеях и коллекциях! Так то, мадам и мсье!

Потягивающий виски-соду из пузатой рюмки Бонивур поперхнулся и закашлялся. Лорду Фаунтлерою-старшему даже пришлось легонько похлопать его по спине.

– Ну, вы такое скажете, мсье! – возмутился американец. – Лучше бы показали свое искусство, как и было обещано! А то застращали всех байками. Вселенское Зло, таящееся во льдах, понимаете ли. Саркофаги с покойниками…

– Продемонстрировать искусство, говорите? – сдвинул брови француз. – Что ж, извольте.

Он подал знак своей помощнице.

Та поставила на стол небольшой лаковый сундучок, приняла небрежно протянутый Монпелье ключ. С благоговением на лице извлекла из ларца сверток – потертое синее сукно.

В свертке оказалась большая плоская чаша.

Стелла с молитвенным полупоклоном поставила чашу на стол.

– Хочу представить вам одну чудесную вещь, привезенную мной из Китая. Ее подарил мне Хунг Чанг – один из приближенных министров императрицы Цы Си. Вещь старинная, сделанная в эпоху Мин, если не раньше. Ей не менее пятисот лет.

Стелла Марис подала магу кривой нож с азиатски вычурной рукоятью. Изогнутый, как клык тигра, и с волнистым лезвием.

Юрий замер. В руках Стеллы был настоящий малайский крис, такой же, как на иллюстрациях к Майн Риду и Буссенару. Он вспомнил рассказ Вайолет о пассажире, убитом крисом. Точно таким же приемом, каким был убит барон Нольде.

«Не слишком ли много восточных ножей собралось в одном месте?» – нахмурился стряпчий.

Уж не та ли самая горничная скрывается под маской подручной фокусника? Нет, вздор! Решительный вздор! К тому же слишком явно, слишком открыто демонстрировала нож. Будь она или Монпелье причастны к убийству, они никогда бы не допустили подобной ошибки. Но, может, на это и расчет?

– Не желает ли кто-либо из глубокоуважаемых присутствующих поучаствовать в нашем действе? – обратился к публике чародей. – Для, так сказать, чистоты эксперимента.

– Я могу! – тут же вызвалась Элизабет.

Юрий подумал, что это неразумно. Кто знает, что там задумал этот французский прохиндей. Но отговорить Лиз от участия в фокусе было еще более безумной затеей. Если уж ей что-то взбрело в голову, то…

Журналистка подошла к столику и внимательнейшим образом осмотрела чашу. Вроде никаких тайных ящичков или накладок. Большой тазик, по верхней внутренней окружности которого выгравирован орнамент. На дне чаши был начертан восьмилепестковый цветок.

– Это сакральный знак, символ вечности, – пояснил Монпелье. – А рядом написано китайскими иероглифами пожелание добра. Поразительно, что в чаше сочетаются и китайские, и греческие орнаменты – в ней Восток слился с Западом…

Стелла поднесла большой кувшин, в котором что-то плескалось.

– Здесь вода, дамы и господа, – пояснил француз. – Самая обыкновенная, без каких-либо добавок. Вот, смотрите.

Он налил из кувшина воду в хрустальный стакан и сделал из него несколько больших глотков.

– Хотите лично убедиться? – спросил он у мисс Грей, показывая на второй стакан, стоявший здесь же.

– Хочу! – упрямо встряхнула головой журналистка.

– Что ж…

Его ассистентка наполнила и второй стакан. Элизабет решительно взяла его и наполовину осушила. Затем удовлетворенно кивнула.

– Действительно, вода.

Стелла Марис вылила содержимое кувшина в чашу, почти до краев наполнив ее. Взяв в руки нож, фокусник принялся совершать какие-то пассы над чашей, при этом бормоча себе под нос некие загадочные слова на непонятном языке.

Юрий смог разобрать только «Баал» да «Сетхи», остальное показалось ему тарабарщиной.

– Возьмитесь за ручки, мадемуазель, – обратился чародей к Лиз, – и хорошенько потрите их. Не бойтесь, с вами не произойдет ничего дурного.

– Да я и не боюсь, – пожала плечами американка и энергично взялась за дело.

Поначалу ничего не происходило. Некоторые зрители даже начали ехидно похихикивать, а Астор даже демонстративно раззевался.

Однако тут последовало невероятное. Сначала на поверхности воды появилась рябь. А потом начали бить сразу четыре маленьких фонтана, которые через мгновение достигли высоты почти десять дюймов.

Затем чаша загудела. Звук нарастал, неприятный и назойливый, от которого ныли зубы и закладывало уши. Потом чаша вдруг сменила тон – и полился звук – чистый, ровный и мощный.

– Боже святый! – воскликнула мадам Ротси и перекрестилась.

– Вода кипит, – растерянно пролепетала Элизабет, опуская руки. – Это чудо!

– Поздравляю вас, мадемуазель, – церемонно раскланялся с нею Монпелье. – Такое случается отнюдь не у каждого. Чем духовно чище человек, тем он энергетически сильнее, тем выше у него фонтанчики. У вас очень сильная жизненная сила, как говорят индусы, прана.

Вода между тем успокоилась.

Француз окинул взором притихшую аудиторию.

– Не желает ли еще кто проверить свои способности? Например, вы, мсье? – обратился он к Бонивуру, словно указкой ткнув в его сторону крисом.

Тот, смущаясь под множеством обращенных на него взглядов, привстал со своего кресла.

– Хочу предупредить. Вода закипает не у каждого. Эта чаша своего рода мера чистоты. Если в течение обряда вода в чаше остается неподвижной, спокойной, значит, перед нею нечестный человек, которому нужно молитвой и постом очистить душу. При трении, как вы слышали, чаша издает особый звук, который влияет на внутреннюю энергию человека.

Бонивур хихикнул и остался на месте.

– Ну же, дамы и господа, смелее! – подзадорил Монпелье, глаза которого искрились иронией.

Никто не захотел повторить попытку Элизабет.

– Пойдемте отсюда, – прошептал он на ухо Элизабет. – Мне кажется, что все интересное уже позади…

– Вообще, если это правда, – сказала Элизабет, когда они вышли из салона, – то такая чаша ой как пригодилась бы в полицейской работе. Сколько лгунов и нечистых на руку людей можно было бы выявить с ее помощью!

– Это наверняка какой-то фокус, – назидательно сообщил стряпчий слишком впечатлительной девице.

А про себя подумал, что будь так, неплохо бы самого чародея проверить на честность.

– А о чем он еще рассказывал, пока я не пришел? – вслух спросил Юрий.

– О том, что он плывет к нам в Америку не только чтобы показать свои фокусы, но и познакомиться с уменьями индейских колдунов. Пока те, мол, не вымерли под властью белого человека. А еще хотел бы сплавать на Кубу – там есть такая отмель Бимини, а на ней развалины подводные… Потом еще про ммм… баритсу – это борьба такая. Владеющий ею может легко победить любого силача, потому что, мол, ее создатели знали секреты древних цивилизаций.

– Я о ней читал, – кивнул Юрий.

– В зеркало свое еще предлагал посмотреть. А потом вдруг спросил полковника Астора, как миссис Астор переносит свое деликатное положение. Ну Астор сперва сказал, спасибо, благополучно, а потом так зло осведомился: откуда вы знаете и вообще это не ваше дело. Его ведь из-за развода и женитьбы на мисс Мадлен перестали принимать в свете. Собственная семья и то волками смотрят. Как его молодая жена это переносит? Впрочем, – покачала журналистка головой, – она сама этого хотела. Что же до меня, я бы не пошла замуж за богатого старика, даже умирая с голоду!

«Ох, милочка! – мысленно покачал он головой. – Это ты просто не голодала…»

– Лиз, дорогая, ты куда убежала?! – с напускной строгостью прозвучал голос графини Ротси. – Пойдем же…

– Извини, Джордж, – прошептала Элизабет. – Увидимся…

Юрий проводил девушку взглядом. Пора было возвращаться к делам.

Кто-то деликатно тронул его за рукав. Он обернулся. Позади с дежурно угодливой миной стоял Витольд.

– Туз, у меня к тебе пара слов, – произнес он быстрым полушепотом. – Насчет этой твоей девки…

– Ты о ком? – растерянно пробормотал Ростовцев.

Мысль о том, что бывший соратник каким-то образом пронюхал о Елене, его откровенно испугала.

– Матка Боска, да об этой американской курве, разумеется! О ком же еще?! – выпалил поляк. – Я к тому, что ты поосторожней с ней.

И добавил такое, от чего Юрий вновь замер.

– Я тебе говорил, в каюте у немецкой свиньи пахло духами, да не простыми. Точно такими же, какими душится эта твоя Эльжбета.

– Ты уверен?! – только и вымолвил стряпчий.

– Ну, нос у меня, конечно, не песий, но дорогих духов я, стюардом работая, нанюхался. Так что ты уж осторожнее. Не ровен час…

– Это все? – Ростовцев все еще не мог привести мысли в порядок.

– Все… пока. И подумай, о чем я говорил в тот раз…