Текст книги "Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ)"

Автор книги: Даниэла Стил

Соавторы: авторов Коллектив,Клайв Касслер,Владимир Лещенко,Лия Флеминг,Марина Юденич,Алма Катсу,Лес Мартин,Ольга Тропинина,Клаудия Грэй,Лорен Таршис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 113 (всего у книги 331 страниц)

– Можете отпустить дам, – сказал Салливан.

Но женщину, служившую в полиции, было не так-то просто запугать даже Салливану.

– И не подумаю, – ответила она. – Выйдите.

– Ничё она не крала, – брякнул Браун, от волнения, похоже, забывший джентльменский выговор. – Никто ничё не крал в первом классе.

– Вам-то откуда это знать? – требовательно спросила женщина.

– Все в порядке, – донесся голос откуда-то из-за спины Салливана. – Полагаю, дамы могут выйти.

Салливан отошел в сторону, и все увидели полицейского детектива, стоявшего, сунув руки в карманы, с выражением заученного безразличия на лице.

Поппи оглянулась на мисс Стап. Старшая горничная кивнула.

– Да, полагаю, нам всем лучше выйти. Тут крайне неприятно и тесно. Не знаю, что они используют для дезинфекции, но эта штука слишком сильно воняет.

Женщина в форме вышла в зал ожидания. Поппи увидела, что полицейский закрывает сумки, привезенные ими из Нью-Йорка. Нашли в них что-нибудь или нет? Она не знала, что и думать.

Салливан сложил руки на груди и присел на краешек одного из столов.

– Мистер Браун хочет кое-что сказать. Давайте, Браун.

Поппи не могла не заметить, что Салливан напустил на себя начальственный вид, совершенно не соответствовавший его внешности оборванца.

– Мы с мистером Кроуфордом заперли все каюты первого класса, когда пассажиры пошли к шлюпкам, – начал Браун. – Нам было сказано, что когда они вернутся, то должны найти свое имущество в полном порядке, – он печально покачал головой. – Никто не воспринимал эвакуацию всерьез. Никто не думал, что мы утонем, а мы не хотели неприятностей или воровства.

– И вы можете доказать это, верно? – подсказал Салливан.

– Разумеется! – гордо объявил Браун. – Вам достаточно спросить Викторину, служанку миссис Райерсон. Видите ли, миссис Райерсон точно так же, как эта мисс Бонелли, отправила служанку за шкатулкой с драгоценностями и пледом.

Поппи содрогнулась. Сколько еще этих утонченных дам отправили своих служанок спасать побрякушки?

– Так вот… – продолжал Браун. – Викторина была в каюте, собирала вещи, а Кроуфорд запер дверь, не зная, что она внутри, и пошел дальше закрывать двери. Ей повезло, что я услышал крики и выпустил ее. Я уверен, она готова подтвердить это под присягой. Поэтому, даже если бы эта горничная поступила так, как ей было сказано, и вернулась, она не смогла бы попасть в каюту. Все каюты первого класса были заперты.

Поппи посмотрела на сестру. Дейзи ничего не говорила о запертой двери. Вмешательство Салливана спасло их, но история все же не так проста, как кажется. Так или иначе, Поппи нужно будет вытянуть правду из Дейзи, но не здесь и не сейчас.

Детектив из Скотленд-Ярда подошел с двумя небольшими сумками, содержавшими пожитки Поппи и Дейзи.

– Ничего нет, – сказал он.

Поппи уловила на лице Дейзи удивленное облегчение. Она этого не ожидала. Значит, в сумке все же что-то было.

– Судя по всему, мисс Бонелли ошиблась, – подытожила мисс Стап.

– Видимо, да, – кивнула женщина.

– Нам следует потребовать извинений, – Дейзи с победной улыбкой посмотрела на Поппи. – Я настаиваю! Нас оскорбили!

– Нет, – прошептала Поппи, оттаскивая сестру от детектива. – Можешь ты хоть раз в жизни помолчать?

– Но ты не понимаешь…

– Я все прекрасно понимаю, – прошипела Поппи. – У тебя в сумке точно было что-то такое, чего стоило опасаться. Возможно, и не драгоценности мисс Бонелли…

– Да не брала я их! Клянусь!

– В общем, что бы там ни было, сейчас ты должна радоваться, что кто-то помог тебе выбраться из очень затруднительного положения.

– Да, мистер Браун…

– Мистер Браун – это только половина дела, – заметила Поппи. – Кто-то еще помог тебе с тем, что лежало в сумке.

– Кто?! – воскликнула Дейзи, вдруг разозлившись. – Кто копался в моей сумке?!

Поппи посмотрела в другой конец зала и увидела прислонившегося к стене Салливана.

– Я думаю, это мог быть только один человек, – сказала она.

Эрни Салливан

Салливан стоял, прислонившись к стене зала ожидания. Пока другие члены экипажа слонялись вокруг, жалуясь на судьбу друг другу, представителям профсоюза и вообще любому, кто готов был их выслушать, он не сводил глаз с пары горничных и с полицейских. Он чувствовал себя довольным. Британская полиция никогда не проявляла особой доброты к его семье, и теперь он был рад возможности увидеть, как они упустили из рук верную добычу. Салливан посмотрел на свои ладони, все еще обмотанные бинтами. Задача тайком вынуть предмет из одной из сумок оказалась намного сложнее, чем он предполагал. Ожоги на ладонях начинали подживать, стягивая кожу и не давая свободы действия пальцам. Целебная мазь мисс Джессоп уберегла его от серьезной инфекции, но ему казалось, что его руки уже никогда не будут прежними.

Он поглядел на других кочегаров. Наверняка у них на ладонях тоже хватало ожогов и шрамов. Но им и не нужна мелкая моторика. Отметины на ладонях не мешают держать в руках лопату.

Мисс Стап теперь была увлечена беседой с полицейским детективом и сопровождавшей его женщиной. Пусть старшая горничная и была сухая как палка, но она превращалась в тигрицу, когда речь шла о защите ее подчиненных. Она немного ослабила поводья, пока экипаж был пассажирами на «Лапландии», но теперь, когда они вернулись на сушу, явно была готова восстановить правила. Стайку горничных и работниц ресторана уже вывели из зала, плотно закрыв за ними двери.

Пока мисс Стап разговаривала с детективом, сестры принялись перебирать содержимое сумок. Как и другие члены экипажа, в спасательные шлюпки они садились с пустыми руками, и их личные вещи покоились теперь на дне морском вместе с «Титаником». Однако жители Нью-Йорка щедро пожертвовали пострадавшим одежду, и Салливан краем глаза заметил даже кружевное белье, которое младшая из сестер запихивала обратно в сумку. Озадаченное выражение на ее лице было для него приятной компенсаций за произошедшее в Нью-Йорке. Он покачал головой. Приятной, но недостаточной. Далеко не достаточной. Дейзи! Ее звали Дейзи, и ума у нее было примерно столько же, сколько у полевой маргаритки, в честь которой ее назвали. Ее падение в воды гавани Нью-Йорка спутало все его планы, и теперь он снова в Англии, а человек, разыскать которого он был послан, добрался до Нью-Йорка.

Он вспомнил, как стоял на пороге лондонского дома Джоанны Шарп. Тогда он был превосходно одет – дедушкины средства обеспечили ему возможность достойно выглядеть.

Слуга, открывший дверь, изучив его внешность, решил, что к такому гостю стоит отнестись с должным уважением.

– Прошу прощения, сэр, но хозяйки нет дома.

Джоанна Шарп пыталась ускользнуть от него, но, разумеется, она понимала, что он последует за ней. Ей было не укрыться от мести Салливанов.

– Когда она вернется?

– Нескоро, сэр. Она купила билет на «Титаник» до Нью-Йорка.

Он вспомнил злость и разочарование, терзавшие его в поезде на пути в Саутгемптон.

Неужели она принимала его за дурака? Неужели она думала сбежать от него, уплыв в Америку? Он не просто последует за ней. Он последует на том же корабле.

К тому времени, когда поезд достиг Саутгемптона, гнев утих, и Салливан снова обрел ясность мыслей. Если он купит билет на «Титаник», его имя внесут в список пассажиров, и она узнает, что внук Ричарда Салливана по-прежнему преследует ее. И будет настороже. Под своим именем действовать нельзя, а времени на поиски специалиста, способного создать ему новую личину, у Салливана не оставалось. Он принял решение, едва сойдя с поезда.

Джоанна Шарп наверняка изучит список пассажиров вплоть до самого последнего имени в третьем классе, но вряд ли станет читать список членов команды.

Он взошел на борт последним нанятым в порту. Хорошо, что на «Титаник» срочно понадобился кочегар. Салливан и не подозревал, что стремление деда восстановить справедливость приведет его в самое чрево корабля, где жар столь нестерпим, а воздуха столь мало, что человеку приходится раз в несколько минут вдыхать прохладный воздух через трубу, если он не хочет свалиться с ног от теплового удара или нехватки кислорода. Салливан считал, что ему по силам любой труд, пока не отработал первую вахту, изо всех сил питая сразу четыре топки углем, который уже начинал тлеть.

Внезапный приказ погасить топки кочегары восприняли как долгожданную передышку. Судя по всему, наверху что-то случилось, но едва ли что-то серьезное. Такого на «Титанике» просто не может быть! На несколько блаженных мгновений Салливан прекратил изнурительную работу, а потом… А потом переборка не выдержала, и проблема пожара в угольном бункере решилась раз и навсегда.

Им не требовалось распоряжения офицера, чтобы понять, что пора бежать к трапам. Салливан понимал, что надо попытаться сесть в шлюпку, но он не забыл свою главную задачу. Джоанна Шарп должна выжить.

Перед его глазами все еще стояло ее потрясенное лицо, когда он поднимал ее в шлюпку.

– Ты? – прошептала она.

– Да, я, – подтвердил он.

Он наблюдал за шлюпкой, пока та спускалась дюйм за дюймом к воде, потом развернулся и присоединился к мужчинам, оставшимся на борту. Кто-то из них уже успел напиться. Большинство сдались. Но он сдаваться не собирался.

Салливан встряхнулся, отгоняя воспоминания о той долгой холодной ночи. Теперь он снова в Англии, и нужно придумать новый план. А пока что он наблюдал за горничными, приходившими в себя после общения с полицией.

Ему было жаль, что старшая сестра Дейзи оказалась втянутой в неприятную историю. В этой женщине проступало природное достоинство, и Салливан мог поклясться, что она и понятия не имела, что натворила ее сестра и почему их обыскивают. Затем он стал изучать лицо младшей. Та была явно озадачена. Но при этом явно испытывала облегчение – ведь она ожидала ареста, но полиция не нашла улик. И, похоже, была так потрясена своим спасением, что до сих пор не осознала, кому она им обязана. Даже не смотрела в его сторону. Что ж, она была не самой смышленой девушкой из тех, кого ему приходилось встречать. Но, надо признаться, одной из самых миловидных. Она напоминала маленькую петарду. Ее кудряшки казались физическим воплощением ее характера, словно кипучая энергия ее безумных мыслей каким-то образом передавалась ее волосам.

Салливан не сожалел о том, что отверг ее предложение в ту последнюю ночь на палубе. Он даже не был уверен, что она сама понимала, что предлагает. Возможно, она видела в нем здоровенного, уродливого, дурно воспитанного кочегара, но он-то знал, кто он такой. И знал, что не относится к числу тех мужчин, которые готовы воспользоваться ситуацией. А ведь на его месте мог оказаться другой мужчина, придерживавшийся совершенно других взглядов.

Ладонь нащупала сверток в кармане. Пора было вернуть Дейзи ее имущество. Тут он себя поправил. Ему было прекрасно известно, что имущество на самом деле не принадлежало Дейзи, но было вполне возможно, что теперь оно не принадлежало никому. Владельцы этих вещей, скорее всего, покоились на дне океана. Они в этом больше не нуждались, а вот ей это еще пригодится.

Он оттолкнулся от стены и неспешно подошел к сестрам.

– Я отнесу ваши сумки, – предложил он.

Высокая и тихая старшая сестра посмотрела на него, и он понял, что она его подозревает. Она не знала точно, что случилась, но понимала, что без его участия дело не обошлось.

Дейзи гневно посмотрела на него.

– Я сама могу нести свою сумку. Спасибо!

– Пусть он несет сумки, Дейзи, – покачала головой Поппи.

– Нет.

– Пусть он несет сумки, – тихо, но твердо повторила Поппи.

Дейзи надула губки и бросила сумку к ногам Салливана.

– Несите, если хотите, – выпалила она и устремилась следом за мисс Стап.

– Не знаю, что вы сделали и зачем, но спасибо, – сказала Поппи.

Радуясь тому, что не придется возиться с застежками на сумке Дейзи, Салливан сунул руку в карман и достал сверток.

– Решайте сами, что с этим делать, – сказал он и вложил сверток в ладонь Поппи.

В бледно-голубых глазах Поппи выступили слезы.

– Что это? Что она натворила?

– Это вы у нее сами спросите, – покачал головой Салливан.

Поппи устало кивнула, утерла слезы и слабо улыбнулась ему, хотя лицо ее было по-прежнему полно печали. Салливан решил, что кто-то ее очень сильно обидел.

Он посмотрел, как она открыла сумку сестры и сунула сверток внутрь, потом взял обе сумки и направился за Поппи через дверь, которая вела на улицу, во дворик, где уже дожидался, пыхтя двигателем, омнибус в сопровождении полицейских машин.

Мисс Стап стояла на платформе с довольным видом, держась за кондукторский вертикальный поручень.

– Садитесь, дамы. Мы едем в гостиницу «Дюк оф Корнуолл». Я не могла допустить, чтобы мы здесь задерживались. В «Дюк оф Корнуолл» нас разместят в номерах, а завтра мы отправимся в Саутгемптон. Поторапливайтесь!

Салливан постоял во дворике, пока омнибус не скрылся из вида, проехав мимо орды родственников и репортеров, толпившихся по обе стороны от дороги за полицейским заграждением. Он сунул руки в карманы и подумал, не пройтись ли немного. Нужно размять ноги после долгого морского путешествия, а потом, может быть, разминка превратится в прогулку, а прогулка – в поход… Но не успел Салливан сделать и нескольких шагов, как путь ему преградила пара полицейских.

Он был пленником. Они все были пленниками. Двор кишел полицейскими, а зал ожидания – юристами. Он подумал о троице представителей профсоюза, которые добились того, чтобы их приняли на портовый тендер. Неужели они в самом деле считали, что смогут как-то изменить ситуацию?

Он понятия не имел, что происходило на следствии в Нью-Йорке, но прекрасно знал, что происходит в Плимуте. «Уайт стар» лихорадочно пыталась спасти свою репутацию. Он подумал о том, какую компенсацию получат члены экипажа, которые готовы сказать то, что от них требовалось, и каким будет наказание для тех, кто будет говорить лишь то, что видел собственными глазами.

Когда Салливан вернулся в здание вокзала, то увидел стоящую в дверях троицу представителей профсоюза. Те о чем-то перешептывались и повернулись к Салливану, заметив его приближение.

– Где вы были?

– Во дворе. Дальше пройти не позволяют. Похоже, мы здесь пленники. Если вы представляете наш профсоюз, то хотелось бы знать, что вы собираетесь с этим делать.

– Сейчас мы почти ничего не можем предпринять, – нахмурился Тиллет. – У этих юристов есть ордера от министерства торговли, в которых говорится, что они подчиняются лорду Мерси, уполномоченному по кораблекрушениям.

– Звучный титул, – произнес Салливан. – Но что это значит для нас? Вы ведь представляете нас, работников, верно?

Тиллет указал на своих спутников.

– Мистер Уиллетс и мистер Кэннон представляют Британский профсоюз моряков. Я здесь как наблюдатель и советник.

– И что же вы посоветуете? – спросил Салливан.

– У нас связаны руки, – ответил Тиллет. – «Уайт стар» не заплатит никому из вас, пока вы не дадите письменные показания, а у меня нет возможности на них повлиять. К сожалению, юристы «Уайт стар» в сговоре с юристами министерства торговли, и все эти письменные показания будут курам на смех. Могу гарантировать, что любого, чьи показания не совпадут с пожеланиями «Уайт стар», даже не позовут на слушания.

– Но мы можем обратиться в прессу, – предположил Салливан. – Рано или поздно им придется нас отпустить, и они не смогут заставить нас молчать.

– Что вы скажете прессе, не имеет значения, – ответил Тиллет. – Газетные статьи по обе стороны Атлантики – не более чем собрание слухов и предположений. Их не станут принимать в расчет, когда дело дойдет до назначения виновных или выплаты компенсации. Кто угодно может сказать репортеру что угодно, но лишь немногие избранные выступят на слушаниях, и все будет зависеть от того, что вы сегодня скажете юристам. Скажете нужное, и вас вызовут. Скажете ненужное, и ваши показания исчезнут. А будете настаивать, то и сами можете исчезнуть.

Салливан покачал головой и, отодвинув плечом профсоюзных вожаков, вошел в зал ожидания. Юридическая система Британии распространилась на все уголки Британской империи, ее колонии и доминионы. Австралийское правосудие, а Салливану приходилось иметь с ним дело, выросло из британской системы точно так же, как правосудие Индии, Канады, Новой Зеландии и многих других стран. Теперь Тиллет утверждал, что «Уайт стар лайн» и министерство торговли были намерены заниматься подлогом и подтасовывать факты, и он ничего не может с этим поделать.

В зале ожидания царила суматоха. Юристы сидели за длинными столами напротив членов экипажа, от которых требовалось рассказать о произошедшем. Салливан принялся расхаживать между ними, вслушиваясь в то, что говорят вокруг. Юристы не задавали вопросов и позволяли членам экипажа говорить без помех. Они записывали каждое слово, и бо́льшая часть рассказов, как показалось Салливану, была полной ерундой. Ведь он сам через все это прошел, все видел и слышал. Но складывалось впечатление, что другие члены экипажа были на каком-то другом судне. Они были на судне, капитан которого оказался героем, а офицеры проявляли чудеса благородства, и где не было ни паники, ни хаоса, а падение в воду не означало почти мгновенную смерть.

До Салливана доносились обрывки показаний.

– Я видел, как капитан Смит плыл за шлюпкой с маленькой девочкой на руках. «Возьмите ее, а я вернусь на корабль», – сказал он.

– Корабль тонул, и капитан скомандовал: «Спасайся кто может!» До этого он находился на мостике и пускал сигнальные ракеты. Если кто-то скажет, что такой человек мог застрелиться, то это гнусная ложь!

Салливан остановился. Он никогда не слышал, чтобы кто-то упоминал, что капитан застрелился. Юрист продолжал писать.

– Я видел женщину, итальянку, с двумя детьми. Я взял одного из них и уговорил женщину прыгнуть в воду с другим. А сам последовал за ней. Когда я всплыл на поверхность, ребенок в моих руках был уже мертв.

– Я видел, как спускали первую шлюпку. В ней было тринадцать человек: одиннадцать мужчин и две женщины. Трое из них были миллионерами. Один из них был мистер Исмей.

– Я видел, как первый помощник застрелил двух или трех человек, пытавшихся забраться в лодки вне очереди.

– Я провел в воде почти полчаса, пока «Титаник» не скрылся под водой.

Салливан был в изумлении. Он знал, что единственная причина, почему он сам остался в живых, заключалась в том, что ему удалось выбраться из воды на плавающий обломок лестницы. Любой, кто провел бы в воде полчаса, был обречен на гибель и не смог бы оказаться здесь, в Плимуте, чтобы врать юристам.

– Я попытался залезть в шлюпку, но какой-то парень хлопнул меня по голове веслом.

Салливан поморщился от собственных воспоминаний – не меньше тысячи человек в воде и лишь горстка шлюпок. Кто может винить человека, отмахнувшегося веслом, когда он сидит в безопасной шлюпке, а другой человек может ее перевернуть?

– Сэр Космо спросил меня, не хочу ли я курить, и дал мне сигару. Мы продолжили грести. За утопающими мы не возвращались.

Салливан увидел, что юрист замялся. Его карандаш застыл. Он поднял голову и посмотрел на пожилого мужчину, прохаживавшегося по залу и наблюдавшего за работой клерков. Старший кивнул, и его подчиненный продолжил записывать.

«Интересно! Похоже, защита не гарантирована даже аристократам».

Салливан отошел от стола, смешавшись с толпой людей, уже давших показания. Он не нуждался в деньгах, а значит, ему и не было нужды рассказывать юристам то, что ему известно. «Пусть сами выясняют».

Глава девятая

Гостиница «Дюк оф Корнуолл»

Плимут

Поппи Мелвилл

Когда омнибус миновал полицейский кордон и оказался за воротами порта, Поппи облегченно вздохнула. Их невзгоды еще не закончились, но наконец-то они оказались на твердой земле, оставив позади предательскую водную стихию.

Другие горничные, даже мисс Стап, восхищенно ахнули, когда омнибус подъехал к великолепному готическому зданию гостиницы «Дюк оф Корнуолл». Серая каменная махина была украшена высокой башней и еще множеством поменьше. В переднем дворе выстроилась шеренга полицейских в полной готовности отразить штурмующих родственников и репортеров, но, судя по всему, место их назначения удалось сохранить в тайне от возможных зевак. Двадцать пять спасенных женщин, одетых в пальто и шляпы, полученные от «Уайт стар» в Нью-Йорке, вышли из омнибуса.

– Наконец-то поживем в первом классе, – выразила общее мнение мисс Джессоп.

– Наши комнаты наверняка окажутся на чердаке, – фыркнула мисс Стап. – Но это лучше, чем спать на полевой кровати в зале ожидания.

Она подхватила сумку и пошла к парадному входу. Остальные женщины, даже Дейзи, последовали за ней, словно цыплята за мамой-курицей.

Поппи не давала воли своим чувствам до тех пор, пока не осталась с Дейзи наедине. Вопреки пророчеству мисс Стап, они оказались не на чердаке. Им выделили просторную комнату с широкими окнами, которые выходили не на порт, а на городские крыши. Поппи несколько минут смотрела в окно, пытаясь найти успокоение в присутствии деревьев, улиц и добротных, надежных зданий. Отсюда темный и опасный океан был совсем не виден, но она знала, что он рядом. Она понимала, что новая встреча с ним неизбежна, как было неизбежно и объяснение с сестрой.

– Я приму ванну, – заявила Дейзи. – От меня разит так, будто я туалеты чистила. В такой гостинице наверняка хорошее мыло, может быть, даже лавандовое. Хорошенько намылюсь, а потом лягу отмокать.

Поппи встала между ней и дверью.

– Ты никуда не пойдешь.

– Я же в ванну! – удивилась Дейзи, протягивая руку, чтобы открыть дверь. – Ненадолго.

Поппи схватилась за ручку и захлопнула дверь.

– Стой на месте!

– Да что с тобой?! – обиженно хныкнула Дейзи.

– Покажи мне это! – приказала Поппи, схватив ее за руку.

– Что показать?

– Сама знаешь.

Поппи поняла, что больше не в силах сдерживать свой гнев. Он возник не сегодня. Это был гнев, копившийся почти каждый день с тех пор, как Дейзи научилась ходить и разговаривать и научилась применять эти навыки, чтобы все время убегать и перечить. Поппи, отчаянно пытавшаяся заменить ей мать, умершую вскоре после рождения Дейзи, изо всех сил старалась воспитывать своевольную младшую сестру и тем самым поставила крест на своем собственном детстве. Для нее вся жизнь заключалась в исполнении капризов Дейзи.

– Ванна нужна не только тебе, – прошипела Поппи. – Я тоже воняю, как туалет садовника в Риддлсдауне.

– Можешь пойти первой, если хочешь, – пожала плечами Дейзи.

Поппи отпустила дверную ручку и схватила Дейзи за плечи.

– Перестань играть со мной в игры!

Дейзи отшатнулась и упала на кровать.

– Эй! Больно же! – удивленно вскрикнула она.

– И будет еще больнее, если не скажешь мне, что ты натворила.

Дейзи посмотрела на нее снизу вверх. Нижняя губка дрогнула, в глазах проступили слезы.

– Нет, – сказала ей Поппи. – Слезами ты не отделаешься. Не выйдет. Ты что-то украла, и я хочу знать, что именно.

Дейзи села и оправила юбку.

– Я не крала драгоценности мисс Бонелли, – заявила она.

– Тогда что ты украла?

– Ничего, – ответила Дейзи, потупив взор и стараясь не смотреть в глаза сестре.

– Если не скажешь… – Поппи занесла руку.

Дейзи испуганно отпрянула назад на кровати, не веря своим глазам.

– Ты не посмеешь!

Поппи едва сдержалась, чтобы как следует не врезать Дейзи. Ей очень хотелось выбить из младшей сестры всю дурь. Это Дейзи во всем виновата! Если бы ей не захотелось сбежать в Америку, они могли бы сейчас сидеть в Риддлсдауне, ожидая рождения брата, который положит долгожданный конец вечному недовольству отца.

Поппи глубоко вздохнула и попыталась взять себя в руки.

– У тебя что-то было в сумке, и мистер Салливан вынул это.

– Так это был он! – вскочила на ноги Дейзи. – Так и знала, что он – преступник! Все австралийцы – преступники, разве не так? Я пойду отыщу его и…

– Мы положили это обратно в твою сумку.

– «Мы»? То есть ты помогла ему? С чего бы? – спросила Дейзи.

– Я не ему помогла, а тебе, – ответила Поппи. – Он вынул кое-что из твоей сумки, чтобы полиция не нашла. Не знаю, как ты его в это втянула, но…

– Нет, – перебила ее Дейзи. – Я его не втягивала. Не хочу иметь с ним ничего общего.

– Почему я должна тебе верить?

– Потому что я – твоя сестра.

– Этой причины недостаточно. Теперь послушай, Дейзи. Я все равно докопаюсь до истины. Ты не пойдешь принимать ванну. Ты останешься здесь, пока я не осмотрю твою сумку и не увижу, что там.

Упрямство Дейзи вдруг улетучилось, сменившись мольбой.

– Я не крала! Для них это уже не имело значения, и они все равно должны были погибнуть!

Поппи открыла сумку Дейзи и вывернула ее содержимое на кровать. Она принялась рыться в ворохе подержанной одежды, пока не нашла сверток, который отдал ей Салливан. Это оказался свернутый в узелок мужской носовой платок. Сверток был увесистый и округлый.

Она взялась за узел.

– Что там, Дейзи?

– Наш билет в Голливуд.

Узел легко развязался, и Поппи разложила содержимое платка на кровати. Ее недоуменному взгляду предстали пара золотых карманных часов, три зажима для денег со сложенными купюрами, горстка украшенных бриллиантами запонок, небольшой бархатный мешочек и несколько золотых перстней-печаток. Ни слова не говоря, она взяла один из зажимов с деньгами и принялась рассматривать сморщенные бумажки – толстую пачку пятифунтовых банкнот Банка Англии. Она посмотрела на Дейзи.

– Это мужские вещи. Откуда они у тебя?

Дейзи, не обращая внимания на вопрос, взяла другой зажим и протянула сестре.

– Американские доллары! – радостно воскликнула она.

– Но откуда они у тебя? Ты их украла?

– Нет, не совсем.

– Не совсем? Что это значит? Кто-то отдал их тебе?

– Не совсем, – пожала плечами Дейзи. – Это уже не важно. Уверена, они все погибли.

– Кто? – продолжала давить на нее Поппи. – Кто погиб?

Дейзи, расслабившись, откинулась на кроватные подушки.

– Все они, – сказала она, разглядывая украшенную бриллиантами запонку. – И перестань хмуриться, Поппи. Ты же знаешь, что я права. Мало кто из мужчин выжил, а таким вещицам не место на дне морском, – она хитро улыбнулась. – Было нелегко высушить бумажные деньги, потому что они были у меня в кармане, когда я упала в воду. Все еще мятые, да? Хорошо, что теперь ты об этом знаешь и я могу разгладить купюры и высушить их как следует.

– Мы должны их вернуть, – покачала головой Поппи. – Мы не можем оставить их себе. Эти деньги могут принадлежать какой-нибудь бедной иммигрантской семье. Они могли откладывать всю свою жизнь, чтобы…

– Ошибаешься, – нетерпеливо возразила Дейзи. – Иммигранты не пользуются зажимами для денег, золотыми часами и бриллиантовыми запонками, – она на секунду уставилась в потолок и задумчиво прикусила нижнюю губу. – Я скажу тебе, что думаю.

– Нет, – ответила Поппи. – Не говори мне, что думаешь. Скажи, что ты сделала, и побыстрее, потому что я должна вернуть все это представителю «Уайт стар», пока тебя не арестовали за кражу.

Дейзи продолжала смотреть в потолок, не проявляя ни нетерпения, ни тревоги – только задумчивость.

– Думаю, – сказала она наконец, – на борту «Титаника» был вор.

Злость Поппи снова выплеснулась на поверхность.

– Разумеется, вор был. Это была ты.

Дейзи покачала головой.

– Нет, не я. Ты слышала, что сказал мистер Браун. Я не могла бы украсть драгоценности мисс Бонелли, потому что каюты были заперты.

– Я говорю не о драгоценностях мисс Бонелли, – фыркнула Поппи. – Я говорю об этом.

Дейзи вскочила на ноги, обняла Поппи за талию и положила голову ей на грудь.

– Кто-то сегодня слишком разворчался, – промурлыкала она, глядя на сестру снизу вверх широко открытыми невинными глазами. – Почему бы тебе не принять ванну? Сразу станет лучше.

– Эту проблему ванна не решит, – сказала Поппи, стоя неподвижно и не пытаясь вырваться из объятий Дейзи.

Как давно кто-то в последний раз прикасался к ней с нежностью? Как давно кто-то в последний раз заботился о ее благополучии? Ей пришлось признаться самой себе: Дейзи, при всех ее эгоистичных проделках, при всей ее несносности, была единственным человеком, который на самом деле любил ее или, во всяком случае, нуждался в ней.

– Просто скажи мне, – устало выдохнула она. – Где ты это взяла?

Дейзи с улыбкой отпустила ее.

– Я знала, – сказала Дейзи. – Я была уверена, что ты меня поймешь. Как ты и говоришь, я их нашла. Думаю, что кто-то добрался до кают первого класса до того, как их заперли. Женские драгоценности найти было бы непросто – они хранятся или в закрытых ящиках комодов, или в чемоданах под замком, но мужчины на ночь оставляют бумажники и кольца на туалетном столике. Я убирала достаточно кают первого класса, так что знаю это наверняка. Думаю, вор пробежался по каютам, подбирая все, что лежало на виду, завязал все это в платок и попытался добраться до шлюпок. Но что-то случилось. Кто-то его остановил. Или он ударился в панику и выронил добычу. Я нашла этот сверток на полу и сначала даже не поняла, что это. Только на «Карпатии» нашла время заглянуть внутрь, – она подняла руки, демонстрируя ладони. – Что я теперь должна делать? Я не знаю, кому эти вещи принадлежат.

Поппи вздохнула. Ей хотелось верить, что Дейзи говорит правду, но в ее рассказе сквозила фальшь. Было ли у вора время пробежать по каютам, собирая все, что лежит на видном месте? Если этот самый вор позаботился о том, чтобы аккуратно завязать все в платок, разве не постарался бы он покрепче держать в руках сверток, чтобы случайно не обронить?

Поппи покачала головой. Правдивость рассказа Дейзи не имела значения. Было ясно, что они не имеют права оставить эти ценности себе и их нужно первым делом с утра вернуть представителям «Уайт стар». Она задумалась. Поверят ли представители «Уайт стар» Дейзи или снова обвинят ее в воровстве?

У Поппи промелькнула мысль, что, возможно, Салливан знает, как поступить. Судя по всему, он весьма неглуп. Эту мысль она тут же отмела. Она ничего не знала об австралийце. Разве можно ему доверять?

Если не Салливан, то, может быть, капитан Хейзелтон? Этот офицер с раненой ногой был предельно вежлив и обещал позаботиться об их безопасности. И епископ ему достаточно доверяет. Судя по всему, капитан Хейзелтон представляет свои услуги в качестве профессионального сыщика, поэтому и обратиться за конфиденциальным советом лучше всего к нему. Возможно, он знает, как найти владельцев украденного, а если не самих владельцев, то их выживших родственников.

От этой мысли ей стало легче на душе. Она найдет капитана Хейзелтона и переговорит с ним с глазу на глаз. Он поможет.

Она улыбнулась Дейзи и схватила одно из пушистых белых полотенец, сложенных в изножье кровати.

– Я собираюсь принять ванну, – объявила она.

Дейзи Мелвилл

После ухода сестры Дейзи осталась сидеть на кровати. Она машинально протянула руку и начала перебирать кучку сокровищ. Бумажные деньги еще немного влажные. Нужно вынуть их из зажима и разложить в один слой. Теперь Поппи знала тайну, и больше нет нужды скрываться. Золотые часы, хоть и довольно броские, не имели гравировки. Их владельцев невозможно определить, поэтому их будет легко продать. А деньги можно просто потратить. Никто не может предъявить свои права на купюры, которые могли попасть к ней откуда угодно. Главную проблему представляла вещица в маленьком бархатном мешочке. Она должна иметь большую ценность, но Дейзи не знала, какую именно. Она видела, как один мужчина пытался застрелить другого, чтобы заполучить эту вещь. Но что это такое? Может быть, Салливан знает? Она подозревала, что ему известно многое. Однажды он уже отверг ее, но она не все ему рассказала. Она не рассказала ему, что у нее есть деньги.