Текст книги "Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ)"

Автор книги: Даниэла Стил

Соавторы: авторов Коллектив,Клайв Касслер,Владимир Лещенко,Лия Флеминг,Марина Юденич,Алма Катсу,Лес Мартин,Ольга Тропинина,Клаудия Грэй,Лорен Таршис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 106 (всего у книги 331 страниц)

– Где ваши документы, барышня?

– Пропали! – с трагизмом в голосе воскликнула Дейзи. – Вместе со всем, что у меня было! Не осталось ничего, кроме того, что на мне!

Мистер Уильямс согласно кивнул.

– У них нет ничего, сержант. Экипаж был слишком занят, помогая пассажирам, чтобы тратить время на сбор личных вещей. К тому же документы хранилась у казначея. Вероятно, они пошли ко дну вместе с судном.

Поппи покосилась на представителя «Уайт стар», недоумевая, зачем он лжет. Члены команды сами отвечали за свои документы. Но они с Дейзи и в самом деле были слишком заняты рассаживанием пассажиров по шлюпкам, чтобы сбегать в каюту за бумагами. В неразберихе, сопровождавшей спуск лодок на воду, Поппи даже не задумывалась о том, что остается на борту. К тому времени, когда шлюпка Поппи повисла на шлюпбалках и начала спуск на воду, каюты уже были затоплены.

– Можете обыскать меня, если хотите, – заявила Дейзи.

Она сбросила с плеч сухое пальто Поппи, потом – собственное мокрое пальто. Теперь она стояла и дрожала на ветру в темном шерстяном платье, облеплявшем каждый изгиб ее тела. Она развела руки в стороны.

– Ну же! Обыскивайте!

– В этом ведь нет необходимости, верно, сержант? – вступился Уильямс. – Уверен, сегодня многие пассажиры сойдут на берег без документов.

– Они идут по сходням, а не бросаются в воду, – угрюмо буркнул сержант. – Если бы этот человек вас не выловил, сейчас бы уже рыб кормили.

Дейзи покачала головой.

– Я хорошо плаваю! – заявила она.

Салливан, с которого на палубу все еще стекала вода, покачал головой.

– Вы бы не справились. Там очень сильное течение.

– Я в вашей помощи не нуждалась! – Дейзи смерила его недовольным взглядом.

Поппи подняла сухое пальто и снова попыталась накинуть его на плечи сестры. Дейзи оттолкнула ее.

– Сама надень! Мне не надо! – она снова развела руки в стороны и повернулась к сержанту. – Давайте! Арестуйте меня, если хотите!

– Дейзи! – взмолилась Поппи. – Надень пальто! Ты простудишься и умрешь!

– Оставь его себе, – прошептала Дейзи на ухо сестре, привстав на цыпочки. – В кармане кое-что есть.

– Ничего там…

– Тише! Молчи.

– Дейзи?

– Тихо…

– Я должен взять ее под стражу, – обратился сержант к Уильямсу.

Тот покачал головой.

– Она ведь всего лишь девчонка! Представьте, что им пришлось пережить во время дрейфа во льдах без надежды на спасение. Уверен, она ничего не замышляла. Мы все видели, что она просто упала, а не прыгнула.

Сержант мялся в нерешительности, но в этот момент с берега донесся настоящий рев, и все обернулись в ту сторону.

– Началось, – недовольно пробормотал сержант. – Они высаживают уцелевших из третьего класса. Я предупреждал капитана. Говорил, что нельзя подпускать родных так близко. Теперь их ни за что не удержать, – он пожал плечами. – Уж я-то своих соплеменников знаю. Они будут вопить, причитать и скрежетать зубами, пока не отыщут хоть кого-нибудь родом из Ирландии, кто сможет что-то рассказать, – он вдруг обернулся к Уильямсу. – Они ведь почти все погибли, да?

– Ну…

– Только не надо выкручиваться. Говорят, всех иммигрантов заперли на нижней палубе. Даже шанса на спасение не дали.

– Мы этого не знаем, – возразил Уильямс. – Уверен, будет следствие и…

Ирландец не дал ему договорить.

– Все равно вы правды не скажете. Ни один из вас, – он пренебрежительно махнул рукой в сторону Дейзи. – Эта малышка тоже ни слова правды не сказала, я в этом уверен. – Он мотнул головой: – Можешь идти к остальным. Ты явно что-то скрываешь, но у меня нет времени сейчас заниматься всякой ерундой. – Он посмотрел на Салливана, потом снова на Дейзи. – И скажи спасибо этому здоровяку. Он тебе жизнь спас.

Уильямс последовал за сержантом к сходням, которые все еще соединяли тендер с «Карпатией». Когда оба мужчины скрылись из виду, Поппи почувствовала, как палуба под ногами пришла в движение. Вот и все. Они двинулись прочь от берега. Вместо поезда в Калифорнию их ждал обратный путь через Атлантику.

Она протянула пальто Дейзи.

– Пожалуйста, надень.

– Ладно, надену, – пожала плечами та.

Поппи, на добрую голову выше сестры, наклонилась, чтобы тихо спросить:

– Почему ты говорила, что в кармане что-то лежит? У меня ничего там не было.

– Да, – беззаботным тоном ответила Дейзи. – У тебя там ничего не было.

– Ты что-то положила в мой карман?

– С чего ты взяла?

– Потому что ты сказала…

– Я ничего не говорила. Не выдумывай, Поппи. Тебе не нужно так волноваться.

– Волноваться?! Это же не я упала в воду.

– Я не падала. Я прыгнула, – возразила Дейзи.

– А я думаю, ты упала.

– Думай что хочешь, но я хотя бы не вела себя как глупая гусыня, просто смотря, как рушатся все наши планы.

– Они не рухнули. Мы можем попытаться снова.

– Ага, и в следующий раз у нас получится лучше, – загадочно улыбнулась ей Дейзи.

Поппи посмотрела на Салливана, который, облокотившись на поручни, провожал взглядом удаляющуюся «Карпатию». Ему никто даже одеяла не предложил. Она подошла к нему чуть нетвердой походкой – тендер раскачивался на волнах, поднятых целой флотилией частных суденышек.

– Они хотя бы в безопасности, – произнес Салливан, не оборачиваясь.

Поппи встала рядом и проследила за его взглядом. Пассажиры третьего класса с «Титаника» шли вдоль причала навстречу репортерам, фотографам и шумной толпе ньюйоркцев. Они плелись медленно, словно понимая, что их ждет, и страшась этого. Сколько еще раз им придется заново переживать эту трагедию? Сколько еще раз предстоит отвечать на одни и те же вопросы?

– Вы не видели моего брата?

– Как вы могли бросить моего мужа?!

– Сколько мест было в спасательной шлюпке?

– Почему так много людей осталось на судне?

Салливан как-то странно хмыкнул, увидев на причале укутанную в одеяло пассажирку в инвалидном кресле, которое толкала медсестра.

– Значит, она выжила, – еле слышно произнес он.

– Кто она? – спросила Поппи.

Салливан не ответил. Портовый тендер теперь набирал скорость. Салливан наклонился над поручнем, не сводя глаз с причала.

– И он тоже, – произнес он и обернулся к Поппи. – Вам нужно быть осторожнее.

– Почему?

– Нужно будет позаботиться о вашей сестре.

Снова Дейзи! Даже в такой момент!

– Я всегда забочусь о ней, – ответила Поппи. – И хочу поблагодарить вас за то, что спасли ее.

– Это она должна меня благодарить, – мрачно ответил он.

– Знаю, – смутилась Поппи. – Боюсь, она не…

Она посмотрела в его серые глаза и умолкла, заметив полыхавший в них огонь.

– Никто из нас больше не будет прежним, – тихо произнес Салливан. – Когда я оказался в воде, все вернулось. Холод, темнота…

– Я знаю, что с вами случилось, – сказала Поппи. – Я была в четырнадцатой шлюпке. Мы сняли вас с лестницы. Вы сидели рядом со мной.

Салливан наконец ее узнал, но огонь в его глазах так и не погас.

– Да, это были вы, – подтвердил он. – Только вы и остановились.

– Решение принимала не я, – объяснила Поппи.

– Я смотрел, как шлюпки уходят одна за другой, и никто не останавливался, чтобы подобрать людей из воды, – продолжал Салливан.

Поппи опустила глаза. Она была в этом не виновата, но все равно чувствовала стыд.

– Их было слишком много.

– Знаю, и это было верное решение, – кивнул Салливан. – Те, у кого еще оставались силы плавать, могли перевернуть лодки.

– Но мы увидели вас и…

– Не нужно объяснять, – остановил ее Салливан. – Но я все равно благодарен. Полагаю, теперь мы квиты?

В последовавшем молчании она слышала, как стучат его зубы.

– Мне жаль, что вам пришлось из-за моей сестры поменять свои планы, – не подумав, сказала Поппи.

– Не понимаю, о чем вы, – настороженно посмотрел на нее Салливан.

Зря у нее это вырвалось. Она просто хотела поблагодарить его, а не лезть в чужие дела, но теперь, раз уж начала, останавливаться уже было поздно.

– Вы ведь намеренно прыгнули за борт. Воспользовались тем, что Дейзи отвлекла внимание.

– Нет, вы ошибаетесь.

– А мне показалось, вы хотели сбежать.

– То, что я из Австралии, не значит, что я преступник, – нахмурился Салливан. – Мы уже давно не страна каторжников.

Забрать свои слова обратно она уже не могла, но постаралась сгладить впечатление от них.

– Мне жаль, что все так получилось.

– Мне тоже, – пожал плечами Салливан.

Даличский клуб

Гарри Хейзелтон

Хью Градстоув, епископ Фординбриджский, приветствовал Гарри энергичным рукопожатием. Это был невысокий тучный мужчина в сутане, туго обтягивавшей его заметный живот. Лицо под буйной копной седых волос было округлым и пухлым, с румяными щеками, словно у херувима. И лишь глаза выдавали то, что этот «херувим» повидал на своем веку немало отвратительных вещей, которые христиане творили друг с другом.

Епископ чувствовал себя здесь свободно, по-хозяйски. Гарри решил, что, раз тот был членом Даличского клуба долгие годы, значит, привык считать это место своим лондонским домом.

Голос у Градстоува был глубоким и благозвучным и действовал на Гарри успокаивающе.

– Присаживайтесь, капитан. Церемонии ни к чему. Я слышал, вы были серьезно ранены. Как себя чувствуете?

Гарри вернулся на свое место и вытянул левую ногу.

– Рана заживает в полном соответствии с ожиданиями. Во всяком случае, так мне сказали. Колено не сгибается, но хотя бы обошлось без ампутации.

Градстоув занял кресло, где прежде сидел Шеклтон.

– Значит, вас списали по инвалидности?

Гарри мрачно кивнул.

– Решили, что им не нужен офицер, неспособный толком держаться в седле.

Епископ задумчиво поджал губы.

– Но, насколько я знаю, в ваши обязанности входило не только храбро скакать на врага, размахивая саблей?

Гарри ничего не ответил. Епископ мог иметь в виду общие обязанности армейского офицера, а мог и подразумевать нечто иное. Он задумался, кому здесь может быть известно о его секретной миссии в Индии.

– Пару дней назад я ужинал с вашей тетушкой Синтией, – пояснил епископ. – Она очень активна в церковных кругах.

Гарри кивнул. Если бы церковь позволяла женщинам принимать сан, Синтия Хейзелтон уже наверняка была бы епископом.

– Я поделился с ней кое-какими семейными проблемами, упомянул, что намерен привлечь частного сыщика, и она предложила вас. Она сказала, у вас есть опыт.

Когда Гарри попытался возразить, епископ поднял ладонь.

– Я прекрасно понимаю, что вы не имеете права говорить о своем опыте, а ваша тетушка в подробности меня не посвятила. Лишь сказала, что у нее есть племянник, намеренный заняться частным сыском. Когда она сообщила, что вы тоже заканчивали Даличский колледж, я понял, что вы-то мне и нужны. – Он откинулся на спинку кресла. – Я не собираюсь требовать от вас рекомендаций или расспрашивать о задачах, которые вам приходилось выполнять в Индии, защищая интересы Британской империи.

Епископ щелчком пальцев подозвал официанта и заказал два бокала бренди и два стакана содовой. Официант почтительно поклонился и поспешил прочь. В кабинете воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов на каминной полке.

Гарри поразмыслил над вариантами. Он еще не открыл контору и не разместил объявление в «Таймс», а у него уже появился первый клиент. Наверняка тетушка Синтия ежедневно изводила Господа в своих молитвах: «Придумай что-нибудь, чтобы отвлечь Гарри от его проблем. Помоги ему принять, что прежняя жизнь кончилась. Аминь».

Он напряг левую ногу, обращая внимание на то, как откликаются порванные и сведенные судорогой мускулы, и на боль в разбитой коленной чашечке. В его положении иллюзии непозволительны. Теперь он в Англии, и ему нужно зарабатывать на жизнь.

Гарри взглянул в лицо епископу и заметил тревогу в его выпуклых серых глазах.

– Что от меня требуется? – спросил он.

Епископ улыбнулся.

– У меня есть две племянницы, которые, судя по всему, исчезли.

У Гарри замерло сердце. В Англии у него не было связей, которые помогли бы в розыске пропавших детей. Если бы это произошло в Индии, он знал бы, где искать. А тут, в великой лондонской паутине разврата и алчности…

– Они уже не дети, – произнес епископ, словно прочитав мысли Гарри. – Это юные барышни двадцати двух и восемнадцати лет. По всей вероятности, они сбежали, и не могу сказать, что виню их в этом.

– Как давно они пропали?

Епископ на секунду задумался.

– Две или три недели назад. Точнее сказать не могу.

– Вы обращались в полицию?

– Нет, – покачал головой епископ. – Я уверен, что это не похищение. Как я уже говорил, они уже не дети, но обе весьма и весьма упрямы. Полагаю, им взбрело в голову попросту сбежать из дома. К сожалению, они всю жизнь провели в тепличных условиях и не имеют опыта общения с миром за пределами их семьи. Кто-нибудь может легко воспользоваться этим.

Гарри посмотрел на встревоженное лицо епископа. Разумеется, он прав. Две юные девушки без жизненного опыта легко могли попасть в беду, особенно если отправились в Лондон.

Епископ подался вперед, вцепившись в наперсный крест, висевший на тяжелой цепи, с такой силой, что даже костяшки пальцев побелели.

– Я виню во всем себя, – произнес он голосом, вдруг утратившим баюкающую мелодичность. – Я должен был помешать этому с самого начала.

– Они жили в вашем доме? – спросил Гарри.

Епископ отрицательно качнул головой.

– Нет, но, наверное, мне нужно было забрать их к себе, – произнес он. – Я подвел свою сестру.

Подошел официант и поставил на стол два бокала. Градстоув поднял свой и сделал большой глоток. После этого к епископу вернулось прежнее самообладание.

– Я виню себя. Я не должен был допустить, чтобы моя сестра вышла замуж за этого человека.

– Вы говорите об отце пропавших девушек? – спросил Гарри.

– Да, о нем. О Хорасе Мелвилле, графе Риддлсдауне.

Гарри отметил для себя, что пропавшие девушки родом из аристократической семьи. Это ничуть не успокаивало. Наверняка их воспитывала орава гувернанток, им никогда в жизни не приходилось трудиться, а значит, они не обладали навыками, позволявшими зарабатывать на жизнь. Гарри был согласен с епископом. Девушек нужно отыскать прежде, чем они попадут в настоящие неприятности.

– Все началось двадцать пять лет назад, когда граф Риддлсдаун посватался к Ивэдни, моей младшей сестре. Семейство наше пришло в восторг оттого, что Ивэдни вскружила голову целому графу, и мы решили, что он сможет открыть нам всем путь к процветанию. В те времена я был очень амбициозен. Я был уверен, что, породнившись с графом, непременно стану епископом. И, как видите, не ошибся. Теперь я – епископ Фординбриджский, заседаю в палате лордов. Другие члены моего семейства также достигли благополучия. Присутствие в семейном древе епископа и графини открыло нам все двери в обществе. Мы обрели больше, чем когда-либо надеялись. За исключением, конечно, бедняжки Ивэдни. Ей пришлось расплачиваться за всех нас.

Гарри молча ждал, пока епископ снова обуздает охватившие его эмоции.

Когда он наконец продолжил рассказ, голос его дрожал.

– Мне следовало бы возвысить свой голос против этого брака. Решение, конечно же, принимали родители, но я позволил собственному честолюбию ослепить меня и поддержал их.

– Но, в конце концов, это было решение и вашей сестры, – предположил Гарри.

Епископ покачал головой.

– Ивэдни была очень послушной девушкой, которая и помыслить не могла перечить отцу. Если он решил выдать ее за графа, то она не спорила. Хотя, разумеется, и понятия не имела, что это значит. Она была совершенно невинна в вопросах… ну… Скажем так, она совершенно не знала о последствиях бракосочетания. Она мечтала стать матерью, но почти ничего не знала о том, как появляются дети. – Градстоув уставился в бокал. – Мне очень трудно простить себя.

– Но ведь решение принимали не вы, а ваш отец, – произнес Гарри.

Он и сам не понимал, каким образом разговор о предполагаемом расследовании превратился для епископа Фординбриджского в исповедь в своих грехах.

– Меня не так просто оправдать, – ответил Градстоув. – Как рукоположенный священник, я проводил церемонию. В моей власти было прервать службу. Я смотрел на стоящую передо мной Ивэдни, ждущую бракосочетания с угрюмым чужаком, которого она едва знала. Ее лицо было скрыто вуалью, но я видел, как дрожат ее плечи. Возможно, она плакала, но даже это меня не остановило. Я сказал слова, которые требовалось. «Если кому-то из присутствующих известна причина или законное основание, по которому эти два человека не могут сочетаться священными узами брака, пусть скажет сейчас». Я подождал – всегда нужно подождать. Все промолчали. Никто не сказал, что бедную малышку Ивэдни отдают, словно агнца, на заклание.

Гарри молча сидел в кресле, давая Градстоуву время взять себя в руки.

– Расскажите мне о пропавших девушках, – попытался Гарри направить епископа в нужное русло. – Как вы узнали, что они исчезли?

– Мне позвонила нянюшка Кэтчпоул. Она нянчила Ивэдни с младенчества и после свадьбы переехала с ней в Риддлсдаун, чтобы позаботиться о ее будущих детях. Когда Ивэдни умерла, она так и осталась там.

Гарри молчал. Известие, что младшая сестра епископа умерла, его ничуть не удивило. Он почувствовал это с самого начала епископского самобичевания.

– Моя сестра не отличалась крепким здоровьем. Ивэдни родила моему зятю дочь, но он требовал сына. Через четыре года она родила еще одну дочь и спустя два дня умерла. Нянюшка Кэтчпоул стала растить девочек, а мой зять тем временем рвал и метал из-за отсутствия наследника по мужской линии. Вскоре он решил вступить в новый брак, чтобы достичь своей цели. На сегодняшний день он убил уже двух женщин и вот-вот убьет третью.

Гарри наклонился вперед.

– Этого не может быть!

– Не в буквальном смысле, – признал Градстоув. – Он не душил своих жен и не сталкивал их с лестницы. Но все равно я считаю его виновным, – он заерзал в кресле и откашлялся – эта тема его явно смущала. – Я знаю, мы, мужчины, нечасто говорим о, скажем так, технических вопросах деторождения, но вы бывали в Индии и в Южной Африке, где, полагаю, местные народы более свободны в обсуждении подобных вопросов.

Гарри вдруг ощутил неуместное веселье. Хотя англиканская церковь и не требовала от священнослужителей соблюдать целибат, он подозревал, что епископ никогда не был женат. Разумеется, Гарри тоже, но он-то был солдатом, а солдаты не склонны деликатничать.

Убедившись, что Гарри не испытывает неловкости от темы этого разговора, епископ продолжил рассказ.

– Матильда, вторая жена графа, спустя некоторое время тоже родила девочку, которой сейчас должно быть около двенадцати. Бедняжка Матильда умерла через два года. Не могу ничего сказать насчет причины ее смерти, но точно скажу, что граф не слишком скорбел о ней. Едва Матильду похоронили, как он тут же женился третий раз и зачал еще одного ребенка.

Гарри заметил на лице епископа смесь грусти и насмешки.

– Дочь? – спросил он.

– Да, снова дочь. Теперь у него четыре дочери.

– Полагаю, имение у него майоратное[90]90
  Майорат – система наследования, при которой все имущество достается старшему сыну в семье.


[Закрыть], – предположил Гарри. – Значит, унаследовать его может только сын?

– Вовсе нет, – Градстоув помотал кудрявой головой. – В отсутствие сына наследовать может старшая дочь.

– Тогда почему…

– Мой зять в грош не ставит женщин. Он не успокоится сам и не даст покоя жене, пока не получит сына. Он воображает себя потомком Тюдоров и считает, что ничем не хуже Генриха Восьмого. По словам нянюшки Кэтчпоул, нынешняя леди Риддлсдаун, Агнес Мелвилл, скоро должна родить, и ради всеобщего блага я молю Господа, чтобы это оказался мальчик. Если снова будет девочка, я не поручусь за безопасность леди Риддлсдаун.

– Не может быть, – покачал головой Гарри. – Жены короля Генриха…

– Я знаю, что случилось с женами короля Генриха, – резко оборвал его Градстоув и достал золотые часы на цепочке из кармана сюртука. – Только поглядите, который час! Прошу прощения, капитан Хейзелтон, что отнял у вас столько времени, чтобы подойти к сути, но, думаю, вам будет не лишне знать всю историю, потому что, полагаю, это объясняет, почему графу Риддлсдауну совершенно плевать на моих племянниц и почему старой нянюшке Кэтчпоул пришлось связаться со мной. Бедная старушка считает телефон изобретением дьявола, но все же сумела дозвониться до меня и рассказать, что леди Пенелопа и леди Маргарита отправились в Лондон купить одежду для будущего малыша, но не вернулись из поездки и что это, похоже, никого не волнует.

– Вы хотите сказать, что девушки не вернулась домой и никто даже не поинтересовался, где они?

– Да, именно это я и хочу сказать. Когда встретитесь с моим зятем, сами поймете, что я имею в виду.

– Вы что, уже организовали мне встречу с ним?! – удивился Гарри.

Он еще даже не принял решение взяться за это дело. С чего это епископ так уверен в его согласии?

Градстоув отчаянно затряс головой.

– О нет! Вовсе нет! Эта встреча должна быть устроена как бы случайно. Просто сосед заглянул в гости.

– Но я – не его сосед.

– Он этого не знает, – устало вздохнул епископ. – Послушайте, старина. Мне больше не к кому обратиться. Если я свяжусь с полицией, Хорас просто выставит их за дверь со всем своим аристократическим высокомерием. Здесь нужно действовать более тонко и, скажем так, изобретательно. Вам нужно будет проникнуть в его дом и поговорить с Хорасом и его новой женой, попытаться выведать хоть что-нибудь так, чтобы они не заподозрили, что вам известно об исчезновении девочек. Нянюшка Кэтчпоул вам поможет.

Гарри вспомнил те чудеса изобретательности, которые ему приходилось проявлять на северо-западной границе. Время от времени он то красил кожу в более смуглый цвет, то отращивал длинную бороду и свирепые усы. Ради империи он рисковал жизнью на заснеженных горных перевалах, на вражеских биваках и многолюдных базарах. Он стал неуловимой тенью, человеком, способным появляться и исчезать по собственной воле. Его настоящего имени не знал никто, но даже безымянным он стал легендой… А его нынешнее задание больше напоминает какой-то фарс: пробраться в поместье буйного потомка Тюдоров и тайно встретиться с некоей нянюшкой Кэтчпоул.

– Я прошу вас уделить всего несколько часов своего времени, – сказал Градстоув. – Меня все это очень тревожит. Пусть я и не смог помочь сестре, но бросить ее детей на произвол судьбы я не имею права.

Глядя в бокал с бренди, Гарри представил себе лицо тетушки Синтии и понял, что проиграл. Он мог отказать епископу, но не ей. Поставив бокал на стол, он тяжело вздохнул.

– Ну, если это всего несколько часов…

– Вы хороший человек, – улыбнулся епископ.

– Стараюсь им быть, – ответил Гарри.