Текст книги "Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ)"

Автор книги: Даниэла Стил

Соавторы: авторов Коллектив,Клайв Касслер,Владимир Лещенко,Лия Флеминг,Марина Юденич,Алма Катсу,Лес Мартин,Ольга Тропинина,Клаудия Грэй,Лорен Таршис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 331 страниц)

Глава 14: Шлюпка С

Граймс и Мерл за несколько минут спустили воду и подготовили лодку к погрузке. Они погрузили сначала женщин с детьми, потом остальных женщин, отчалили и прыгнули в спасательную шлюпку, чтобы оказаться как можно дальше от покрытого туманом острова.

– Я говорил, что это была ошибка – идти туда, – сказал Питер Кавендар, – от одного взгляда на него у меня болит голова, и меня тошнит.

Некоторых уже стошнило.

– Мы пробыли там слишком долго. От испарений нам стало плохо. Как только мы подышим чистым воздухом и окажемся подальше от этого мерзкого места, нам станет лучше, – сказала Дженни.

– Именно так, – согласился Говард.

– С тобой все в порядке, Говард? У тебя смертельно бледное лицо, – сказал Джон, выражая беспокойство. – Подайте ему немного воды.

Граймс протянул Говарду бутылку:

– Не слишком много.

Говард выпил, а затем передал бутылку Лилии и Дженни. Когда бутылку передали по кругу, она быстро опустела.

– Временами у меня болит живот. Это пройдет, – сказал Говард.

– Теперь мы в безопасности? – спросила Дженни.

– Не совсем. Я думаю, нам нужно попасть акуле в глаз, если она подойдет слишком близко. Я имею в виду, если он вернется и последует за нами.

Корабля, который они видели раньше, там больше не было. Говард надеялся, что, исчезая, он не унес с собой спасательную шлюпку.

Столы, стулья и мусор покачивались на глади воды. Плавали еще тела, но стоны прекратились, и никто не звал на помощь. Прошло достаточно времени, чтобы никто не остался в живых.

Экипаж Мерле часто бормотал про себя. Он отказывался с кем-либо разговаривать и не сводил глаз с острова. Когда Граймс пытался заставить его отвернуться, Мерл начинал бушевать, отбивая руки начальника и нанося удары. Его глаза следили за птицами-летучими мышами, которые слетали с деревьев и кружили над местом, где должна была находиться яма с червями.

Без всякого предупреждения Мерл встал и, прыгнув в ледяную воду, поплыл к острову. Граймс приказал ему вернуться, женщины закричали, но он не оглянулся и поплыл обратно. Когда мы гребли дальше, в последний раз мы видели его, когда он карабкался вверх по грязному илу и с трудом стоял на каменной дорожке.

Чего он хотел, никто не мог предположить. Все гадали, почему он решил вернуться. Что с ним там случится, никто не осмеливался предположить. Говард просто сказал, что Мерл, должно быть, сошел с ума и был обманут силами острова. Он призвал остальных не смотреть на туманную землю.

– Он стремится к знанию, но он не Искатель, – загадочно пробормотал Говард.

Лилия встала и поменялась местами, чтобы сесть между Говардом и Дженни, так как она все больше привязывалась к нему. Говард прижал ее к себе. Когда квотермейн передал еще одну бутылку воды, Лилия потянулась за ней, подражая Говарду, что выпьет ее всю, мило дразня его.

Она стояла на полусогнутых, когда акула снова приблизилась и ударила по спасательному плоту. Лилия закричала и упала на борт.

– Ты с нами, Лилия, – крикнул Питер Кавендар.

Дженни протянула руку через край, чуть не упав, чтобы схватить девочку. Джон удержал ее за ноги, иначе Дженни опрокинулась бы в море. Джон восхищался смелостью и честностью Дженни: она была не притворщицей и не слабачкой, а сильной, замечательной женщиной. Он знал, что если она упадет в море, он нырнет за ней. Ее жизнь была так важна для него.

Говард потянулся к Лилии, отпихивая всех со своего пути.

– Лилия, плыви. Плыви, дорогая девочка. Пожалуйста...

Лилия, несмотря на боль от холодной воды, вынырнула и попыталась вернуться. Оставалось совсем немного, и она направилась к Говарду, самому героическому, удивительному, милому человеку, которого она знала, несмотря на то что они не могли говорить на одном языке.

– Нет. О нет... будь ты проклят, – крикнул Говард мегаладону. – Плыви, Лилия.

Дженни, смелая и отважная, била по воде, чтобы отвлечь чудовище:

– Давай, оставь ее в покое.

Говард сломал весло и держал его как оружие. Несколько дней назад он с трепетом и страхами поднялся на борт "Титаника", был застенчив и не хотел заводить друзей, а теперь стоял в спасательной шлюпке, готовый сразиться с гигантской рыбой, не боясь и не сомневаясь в себе.

Лилия была почти на расстоянии вытянутой руки и могла оказаться на борту через две секунды, но она перестала плыть, и ее рот сложился в букву "О".

– Лилия? – позвал Говард.

Она выглядела растерянной. Дерганье за правую ногу привело ее в замешательство. Может, она запуталась в чем-то? Было ощущение потягивания, а потом ничего. Она погрузилась в холодную воду, чтобы понять, в чем дело. Когда она опустила руки вниз, правая нога закончилась у бедра. Задрав платье, она почувствовала теплую жидкость, острые осколки костей и рваную вязкую плоть.

В панике она посмотрела на Говарда. Вода пузырилась красным.

– Давай, Лилия.

Она оттолкнулась одной ногой и потянула себя к шлюпке. Питер Кавендар и Граймс подхватили ее. Когда она выходила из воды, проклятый монстр защемил ей левую руку, словно дразня, ведь он мог забрать всю ее. Но он хотел, чтобы она страдала, и поэтому откусил лишь самый маленький кусочек.

На этот раз она закричала.

Дженни вскочила, сорвала с себя сорочку и разорвала ее на полоски. За короткое время они наложили жгут вокруг верхней части бедра Лилии и вокруг ее запястья. Дженни позвала всех, кто мог выделить одеяла, и они плотно укрыли Лилию. Говард держал ее на руках.

Граймс в ярости взял сломанное весло и выкрикнул:

– Забери меня, сукин сын. Ублюдок. Давай!

Акула проплыла мимо. Могучим прыжком Граймс бросился на акулу, едва не приземлившись ей на спину, но его позиция, как ни странно, была идеальной. Не раздумывая, Граймс со злостью воткнул сломанный конец прямо в глаз акулы, и мембрана лопнула, выплеснув глаз в воду.

Мег открыла пасть, и все могли поклясться, что она заревела от боли и гнева. Это на секунду дезориентировало чудовище, и Питер Кавендар, держа в руках другое сломанное весло, вонзил его акуле в другой глаз. Оба весла глубоко вонзились в голову твари. Это был невозможный подвиг, но они его совершили.

– Она слишком большая, – пожаловалась Дженни.

– Граймс, вернись сюда, – крикнул Кавендар.

Граймс не обратил на это внимания, и, пока акула барахталась, сбитая с толку, он всем своим весом стал пропихивать сломанную деревяшку глубже, в мозг чудовища. Медленно, но оно проскользнуло внутрь, и Граймса швырнуло в сторону. Он вернулся, чтобы поглубже вжать весло, и его снова подбросило; затем акула повернулась, поймала Граймса хвостом и ударила его по воздуху.

Шея Граймса сломалась, и он был мертв еще до того, как снова оказался в воде.

– Я следующий, – сказал Кавендар. – Мы должны рискнуть. Мистер Мортон, я прошу вас позаботиться о моей дочери, и если вы с ней сблизитесь, я вас благословлю.

– Отец, нет.

Питер Кавендар не успел выпрыгнуть из лодки. Акула начала ужасно биться и дергаться, обдавая всех брызгами. Дезориентированный, мегаладон перестал плавать и застыл на месте. Когда акула перестает плавать, она тонет.

Все на лодке смотрели, как акула погружается под воду.

Раздались одобрительные возгласы.

– Мы сделали это, Говард, – сказал Джон.

Говард поднял лицо. Слезы капали из его глаз на лицо Лилии, но ее глаза были закрыты, и она была неподвижна.

– Она не выжила, – сказал он.

Следующий офицер Роу взял на себя командование и приказал им грести веслами и уходить как можно дальше от острова, замерзших тел и окровавленной воды. Одна из женщин запела песню, возможно, на венгерском диалекте; это была грустная, но полная надежды песня, и хотя никто не понимал слов, они прониклись чувством.

Через некоторое время Роу предложил отпустить Лилию, так как им было тесно. Говард завернул ее в одеяло, обвязал сверток веревкой и позволил ей погрузиться в воду.

– Жаль. Должно быть, это случилось, когда упала труба, да? Ужасный позор, – сказал Питер Кавендар.

Говард поднял глаза:

– Простите?

– Ее ранило, должно быть, трубой при падении. Не думаю, что она говорила, не так ли? Так и не очнулась?

– Интересно, кто это был? – спросила Дженни.

– Лилия, – сказал Говард.

Дженни кивнула:

– Красивое имя. Значит, вы ее знали? Хорошо.

Говард повернулся к женщине, которая первой рассказала историю о Стиде и Дэниелсе, и спросил, что случилось и как они спаслись.

Она пожала плечами и представила, что мужчины отперли ворота, бросились на палубу и, по ее словам, многие погибли в море. Она не упомянула ни о нападении рыб, ни о смертоносных червях.

– А акулы?

– Нет, сэр. Акулы никогда не водятся в этом районе, – сказал Роу.

Говард оглянулся в поисках желтоватого острова, но ни свечения, ни земли не было видно. Никто уже ничего не помнил, так как они отплыли далеко. Помнил только он.

Потому что он был Искателем.

И земля, и другой мир исчезли, потому что ОН, кем бы он ни был, перестал мечтать о них и мечтал о каком-то другом месте.

Все было кончено.

Говард заплакал.

Глава 15: Что случилось потом...

Корабль «Карпатия», уворачиваясь от айсбергов и развивая предельную скорость, наконец прибыл на место, чтобы забрать выживших. До прибытия в Нью-Йорк судно столкнулось с ледяными полями, туманом и сильными грозами. Лучшие дамы «Карпатии» и «Титаника» заботились о женщинах второго и третьего классов как о сестрах, а экипаж работал круглосуточно, чтобы сделать жизнь выживших более комфортной.

White Star Line отправила четыре корабля, чтобы забрать тела погибших. Было потеряно более полутора тысяч человек, но найти удалось только триста тридцать тел. Потерянные тела были загадкой, которую никто не мог объяснить. Куда делись тела? Как могли более 1200 тел просто исчезнуть? Никто, кроме Говарда, не знал.

Мэгги Браун, всегда выступавшая за права человека, была спасена из шестой спасательной шлюпки кораблем "Карпатия"; позже она вручила медали каждому члену экипажа корабля за доблестные действия при спасении и оказании помощи.

На "Карпатии" она организовала и возглавила благотворительный фонд для бедных людей, переживших катастрофу, и отмахнулась от любого упоминания о том, что ее называют героиней.

– Я в полном порядке, – говорила она, сияя улыбкой. Она поддерживала связь с Говардом, Берсами, Кавендарами и всеми, с кем работала, чтобы помочь спасти людей на борту "Титаника".

Мэдди Астор ничего не помнила с момента посадки в четвертую шлюпку и до того, как оказалась на борту "Карпатии". По неизвестным причинам, находясь на пятом месяце беременности, она потеряла всякую память об этих часах.

Она родила Джона Джейкоба Астора VI и воспитывала его в особняке Асторов до тех пор, пока четыре года спустя не вышла замуж за друга детства и не отказалась от многомиллионного траста и семейного дома. У Мэдди Астор и ее нового мужа, Уильяма Дика, было еще два сына.

Ее второй брак закончился разводом в 1933 году, а через четыре месяца Мэдди вышла замуж за итальянского боксера и развелась с ним пять лет спустя. Хотя она иногда писала Мэгги Браун, с остальными она больше не общалась. Говорили, что она никогда не теряла грустного взгляда в своих глазах.

Хелен Монипенни и Карл Бер поженились менее чем через год, и у них родилось четверо детей. Говард, Кавендары и Джон Мортон присутствовали на свадьбе, и, к своему восторгу, Дженни Кавендар поймала букет из ландышей и орхидей.

Джон и Дженни уже были помолвлены, и через несколько месяцев они тоже сыграли свадьбу. Питер Кавендар и Джон Мортон объединили ранчо и землю и превратили свою компанию "MC" или "Mac Ranching" в крупнейший бизнес по разведению скота в Техасе.

Говард был шафером на свадьбе.

У Мортонов было шестеро детей, они больше никогда не ездили в круизы, и Питер Кавендар был очень счастлив в качестве дедушки.

Чарльза Лайтоллера прозвали героем, он был последним выжившим, кто покинул спасательные шлюпки и был поднят на борт "Карпатии". Во время допросов он защищал судоходную линию, капитана Смита, его сослуживцев и членов экипажа и никогда не возлагал вину на кого-либо; во всем он винил море.

Он настаивал на том, чтобы на судах было больше спасательных шлюпок, чтобы проводились учения и чтобы офицеры лучше обучались погрузке спасательных шлюпок. Его рекомендации были приняты и введены в действие.

Он командовал кораблями в Первой мировой войне и был несколько раз награжден Крестом за выдающиеся заслуги. Он вышел в отставку в звании полновесного командира. Выйдя в отставку, он купил яхту и снова был отмечен за храбрость, когда использовал свой корабль для спасения моряков во время эвакуации из Дюнкерка в 1940-х годах.

Многие из тех, кого он спас в ту ночь, когда затонул "Титаник", поддерживали с ним связь до самой его смерти.

Говард прожил насыщенную событиями жизнь. После неудачного брака и развода Говард переехал в Провиденс, чтобы жить со своими тетями, и после всех этих лет, когда он вспоминал о катастрофе на море и о том, чему он научился, он начал понимать, что ему суждено сделать.

Используя образы прошлого, он писал рассказы, новеллы и письма, количество которых исчислялось десятками тысяч. В них он рассказал обо всем, что узнал от Друма: запретные знания опасны, а люди часто являются порождением судьбы и не могут изменить свой путь. Он рассказывал об инопланетных расах и не рекомендовал узнавать о местах и временах за пределами Земли, предупреждая, что в любой момент миром может править хаос.

Литераторы любили его произведения и удивлялись, откуда берутся такие яркие и ужасающие фантазии; он отвечал, что это не только истории, но и предостережения.

По мере того как состояние его желудка ухудшалось, а рак распространялся, он чувствовал, что смерть близка, и 15 марта 1937 года позвал Джона и Дженни Мортон к своей постели.

Они обнаружили, что Говард бледен как сливки, испытывает острую агонию, болезненно худ и недоедает, поскольку не может принимать пищу. Морфий немного помог, но периодически он вскрикивал и корчился. Когда очередной приступ боли ослабел, он смог немного улыбнуться.

– Говард, ты будешь что-нибудь есть? – спросила Дженни.

– Думаю, нет. Спасибо, – сказал он. Через некоторое время он согласился выпить немного чая и медленно выпил его, наслаждаясь слабой заваркой с небольшим количеством молока.

– Мы будем сидеть здесь с тобой, Говард, столько, сколько ты пожелаешь, – сказал Джон Мортон.

– Я не думаю, что вам придется сидеть здесь долго. Вы знаете, почему я попросил вас прийти?

– Потому что мы друзья, – ответила Дженни.

– Видите ли, в этой вселенной не заботятся о нашем благополучии. Там нет заботы о наших делах и жизнях. Я хотел, чтобы со мной, когда я уйду из жизни, были два человека, которые искренне заботятся обо мне. Странно, но я чувствую себя спокойно, когда вы оба здесь.

Дженни сжала его руку.

– Ты не помнишь, что я узнал той ночью, но я скажу вот что: Друм – это не настоящее его имя. У меня было так много намеков, но я ничего не понял. Его настоящее имя было…Хаос.

– Говард, ты знаешь, что мы заботимся о тебе, – сказала Дженни.

– А я забочусь о вас, двух моих лучших друзьях. Когда они говорят, что я сошел с ума, скажите им, что это не так. Пожалуйста.

– Конечно.

– Видите ли, мы не способны понять жизнь. У нас нет понимания. В этом мы слабы. Мы всего лишь тиканье часов. Мимолетное воспоминание. Мы всего лишь сон. Мы – секунда в эоне.

Голос Говарда стал тише. Дженни хотела спросить, не нужно ли ему еще обезболивающее, но его хватка ослабла.

– Говард? – сказал Джон.

– И, как свет, мы гаснем. Спасибо тебе, – прошептал он, – потому что тебе не все равно. Я обманул Хаос.

– Говард? – прошептала Дженни в ответ, но это было последнее, что он сказал, уходя из жизни. – Что это значит, Джон?

– Может быть, эта любовь и дружба сделали его настоящим. Я не знаю. Это было своего рода... подтверждение. Во всяком случае, он чувствовал, что победил. – Джон привел в порядок покрывало и разгладил одеяло, чтобы казалось, что их друг спит.

Выйдя из больничной палаты, Мортоны закрыли дверь и сказали медсестре, чтобы она сообщила об этом врачу. Они попросили ее позаботиться обо всем. Джон и Дженни, держась за руки, вышли из палаты и сели в небольшом парке напротив больницы. Было прохладно, и Дженни задрожала, вспомнив, как однажды ей было так же холодно.

На другой скамейке сидел молодой человек и писал на листке бумаги, облизывая кончик карандаша, глядя на облака, а потом снова писал. От досады он поджал губы и вывел строчку, вздохнув.

– Я всегда могу определить, что человек – журналист, – сказал ему Джон, – я видел, как это делали Стид и Говард. Не обращайте внимания, это мои друзья.

Мужчина рассмеялся и представился:

– Неужели это так очевидно?

Мне нужна очень интересная история, а у меня ничего нет.

– Просто интересная?

Мужчина пожал плечами:

– Нет, я хочу, чтобы люди задумались.

– А что, если я расскажу вам о том, как в ту ночь затонул "Титаник", как мы замерзли и как после этого наш дорогой друг написал самые необычные рассказы, статьи и романы об ужасных инопланетных существах и жестокой Вселенной?

– О? Как интересно, – сказал мужчина, наклонившись вперед, – писатель, говорите?

– Очень талантливый. И вот что я скажу: он не был сумасшедшим.

Мужчина ждал.

Джон откинулся на спинку скамьи и вздохнул:

– Позвольте мне рассказать вам о Говарде Филлипсе Лавкрафте.

Послесловие

Люди часто спрашивают, как возникла та или иная идея. Я хочу рассказать об этом после того, как отмечу несколько моментов, которые засели у меня в голове.

Большинство событий, связанных с потоплением «Титаника», достоверны настолько, насколько мне известно после исчерпывающих исследований. Многие имена были использованы в действительности, но личности вымышлены, хотя многие действия были задокументированы. Ни разу имя реального человека не использовалось в качестве жертвы вымышленного мифа. Я чувствовалa, что необходимо сохранить полное уважение ко всем, кто погиб или выжил. Я люблю историю корабля, потому что она олицетворяет человеческий дух и самопожертвование.

Я потратилa несколько часов на исследования и посетилa выставку «Титаника» в Форт-Уэрте, штат Техас. Меня больше всего поразило, что так много реликвий было найдено практически в идеальном состоянии (после затопления на глубине 12 000 футов). По какой-то причине иллюминатор на выставке очень зацепил меня и сделал все очень реальным. Если бы я моглa получить один предмет, то это был бы тот самый иллюминатор с его зазубренным латунным корпусом. Образцы парфюма до сих пор не утратили своего запаха, а некоторые предметы одежды сохранились почти в первозданном виде. Я виделa трубку мистера Мердока.

Я шлa на это дело, не зная, кто или что виновато, и готовилaсь к тому, что некоторые люди могут оказаться не слишком героическими. Вместо этого я обнаружилa, что люди (особенно первого класса) были благородны и героичны. Я считаю, что офицеры Мердок, Лайтоллер и другие действовали более профессионально и разумно, чем можно себе представить. К сожалению, они не были обучены заполнять спасательные шлюпки. Мистер Лайтоллер стал настоящим героем, когда я изучалa его действия, и я чувствую сильную связь с его памятью.

Я посвятилa эту книгу памяти мистера Лайтоллера.

Мистер Уильям Стид и мистер Джон Астор написали книги, о которых я писалa. В книге мистера Астора описывались невероятные идеи, в том числе использование солнечной энергии, и я нашлa ее очень образной. Она напомнила мне замечательные эпизоды «Сумеречной зоны» об инопланетных мирах и космических путешествиях.

Мэгги Браун часто называют «непотопляемой Молли Браун», но ее звали Маргарет, и ее не называли Молли. Я старалaсь придерживаться фактов в отношении нее. Она была не только филантропом, но и участвовала в борьбе за права человека и баллотировалась на политический пост до того, как женщины получили право голоса. Она – человек, который мне бы очень понравился.

Как исчезли 1200 тел, так до конца и не объяснили. Возможно, спасательные жилеты не сработали, в результате чего мертвецы утонули, но это не объясняет эту загадку в достаточной мере.

Правда, Уильям Стид и другие писали перед катастрофой книги, которые были почти идеальным предсказанием. Многие покинули корабль из-за беспокойства, утверждая, что им снятся кошмары или экстрасенсорные сны о надвигающемся событии. Загадки действительно поражают воображение.

Капитан «Карпатии» был убежденным сторонником морских чудовищ и подал множество рапортов об их появлении. Мне нравится вот это.

Мегаладоны вымерли около двух миллионов лет назад, но это был самый крупный водный хищник, который когда-либо жил; вероятно, они предпочитали теплые воды. Я занимаюсь подводным плаванием и никогда не чувствовал угрозы со стороны акул; однако однажды, во время плавания в Галвестоне, штат Техас, надо мной кружила молотоголовая акула, и «помочиться в штаны» действительно случалось.

Говард Филлипс Лавкрафт не только создал целую вселенную, но и был плодовитым автором писем и повлиял на целые поколения писателей ужасов. Хотя его не было на «Титанике» (простите, я это выдумалa), с ним было очень весело рассказывать новую историю. Думаю, он был бы доволен моей версией.

Когда я решилa написать морскую историю, а Гэри Лукас из «Severed Press» сказал, что ему нужен мегаладон, я былa озадаченa. «Челюсти» – потрясающий фильм и книга, но, кроме этого, меня никогда не впечатляли рыбьи ужасы. (Хотя в издательстве «Severed Press» есть антологии «Мертвая наживка» («The Dead Bait»), и они потрясающие).

Я всегда думалa, что люди могут просто выйти из воды и (бинго) они в безопасности. Никакой истории. Кроме того, идея о том, что Mег появляется в современном времени, вынырнув из скалы, айсберга, яйца (!), научной лаборатории или еще откуда-то, кажется очень правдоподобной.

Сначала я подумалa, что нужно изолировать людей на тонущем корабле, и, конечно, это должен быть «Титаник». Я люблю историческую фантастику ужасов. Когда я определилaсь с местом, мне нужно было узнать, как Мeг туда попал, но я зналa, что он – древний, так что было логично, что он пришел с еще более древними монстрами, и (снова бинго) я зналa, что он – один из Старейших.

Я моглa бы оставить все как есть, и все было бы хорошо, но по прихоти я проверилa даты и обнаружилa, что ГФЛ подходит идеально (по возрасту и написанию). Несмотря на то, что книга была ужасно амбициозной (со странным набором книжных приспособлений), не было ни секунды, чтобы я чувствовалa себя вынужденной, пока писалa. Странно, но каждый элемент вставал на место так плавно, что временами я забывалa, что ГФЛа там нет.

Вот так я черпаю свои идеи. У меня был Мегаладон. Я спросилa «кто, что, где, когда, почему, как», и все видение возникло у меня в течение нескольких минут. Я никогда не составляю план книги, и в этот раз не сталa, а позволилa хронологии «Титаника» вести меня за собой и, честно говоря, не зналa, чем все закончится, пока... не закончилa.

RIP: RMS Titanic

Перевод: Грициан Андреев