Текст книги "Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ)"

Автор книги: Даниэла Стил

Соавторы: авторов Коллектив,Клайв Касслер,Владимир Лещенко,Лия Флеминг,Марина Юденич,Алма Катсу,Лес Мартин,Ольга Тропинина,Клаудия Грэй,Лорен Таршис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 331 страниц)

Он покачал головой:

– Я не знаю, что еще я могу сделать. Возможно, будет лучше, если она никогда не проснется от той боли, которую почувствует, когда… если согреется.

Перкис кивнул и положил руку и кисть на дно лодки под сиденье. Пока они гребли за туманом и ледяным полем, они оплакивали положение женщины, но забыли о Фризе, Смите, Комптоне и Эверетте, как будто их никогда и не было. Вместо этого они сосредоточились на десяти других людях, которых они вытащили из воды и которые остались живы в лодке.

Шестеро из них, спасенных из моря, выживут.

Хотя Мэдди Астор ничего не помнила об акуле и погибших мужчинах, она сохранила румянец на щеках, пока они с мистером Перкисом командовали спасательной шлюпкой, и у нее была не только цель, но и люди, от которых зависело, что она будет логически мыслить и действовать быстро и решительно. Возможно, дело было в беременности, но миссис Астор сияла, ее голос больше не был кротким и тихим, и она доверяла своим суждениям.

Некоторые умерли.

Некоторые возродились.

Глава 12: Шлюпка В

Разборную лодку В так и не спустили на воду, так как не было времени. Корабль все глубже погружался в воду, и вода, в свою очередь, захлестнула палубу, освободив шлюпку так, что она приземлилась прямо на Гарольда Брайда. Он вцепился в сиденья, боясь, что его затянет вниз, когда корабль погрузится в свою могилу.

Когда труба обрушилась, придавив множество людей, поднялась волна, которая смыла опрокинутую шлюпку и Брайда прочь от опасности и в середину сотен утопающих, пытавшихся найти выход из моря. Офицеры Лайтоллер и Уайлд нырнули с палубы как раз перед тем, как судно ушло под воду. Когда труба упала и вызвала большую волну, их отнесло почти на двести футов от обломков.

Лайтлер добрался до шлюпки B и обнаружил Брайда, выползающего из-под шлюпки.

– Рад тебя видеть, Брайд, – сказал Лайтколлер, принимая командование, – нам нужно забраться в шлюпку и выбраться из этой ледяной воды. Поторопись.

Брайд и Лайтоллер поднялись на борт. Они вытащили на палубу "Титаника" кока, пекаря, стюарда и машиниста. Лайтоллер огляделся по сторонам:

– Вы видите Мердока? Где Уайлд? Где капитан?

Джеффрис из третьего класса поднялся на борт:

– Мой спасательный жилет разваливался на части, и мистер Мердок, там, в воде, снял свой собственный и застегнул его на мне.

Он спас мне жизнь.

– Мердок, – крикнул Лайтколлер. В такой холодной воде человек оцепенеет и не сможет плыть; у Мердока было меньше пяти минут, прежде чем он утонет. Лайтлер уделил драгоценную секунду тому, чтобы с благодарностью и сожалением подумать о своем товарище.

– А Уайльд?

Следующий человек пролил свет на местонахождение первого офицера:

– Я видел, как мистер Уайлд плыл, но далеко не ушел, и он бормотал, что ему холодно.

Я слышал выстрел, сэр; я ничего не видел и не знаю. Если он воспользовался пистолетом, я не назову его трусом, сэр, а скажу только, что он выбрал более быстрый путь на небеса, чем остальные бедолаги в воде.

Они подняли на борт еще несколько человек, всех классов. Когда их стало больше тридцати пяти, Лайтоллер с грустными глазами и унылым видом негромко сказал, что они не могут взять больше ни Мердока, ни Уайлда, ни капитана.

– У нас нет выбора. Если мы возьмем на борт еще кого-то, мы все погибнем.

Его работа заключалась в том, чтобы спасти как можно больше людей.

Он готов отдать за них свою жизнь.

– Это был не капитан Смит, сэр. Я видел, как он гордо стоял на мостике, и так и остался там, как настоящий капитан. Он чуть не пошел ко дну вместе с ней, сэр, но в последнюю секунду нырнул в холодную воду.

Лайтоллер, человек, не склонный к эмоциональным вспышкам, тем не менее, вынужден был протереть глаза. Он приказал мужчинам грести руками, поскольку, если все пловцы ухватятся за перевернутую шлюпку, они упадут в воду и погибнут.

Вокруг них люди умоляли о помощи. Душа Лаитоллера болела от того, что он не помог им.

– Мне очень жаль. Мы не можем взять больше людей. Мы найдем другую шлюпку и отправим их на помощь, – сказал Лайтоллер.

Мужчина, замерзающий в воде, ответил:

– Я понимаю.

Удачи тебе, парень, и да благословит тебя Господь.

Лайтлеру вдруг почудилось, что человек, который только что говорил, был капитаном Смитом.

– Капитан? Капитан Смит?

– С Богом.

Голос был еще дальше.

Лайтоллер понял, что это был его капитан. Он стоял на перевернутой лодке и плакал.

Мистер Грейси плакал беззастенчиво. Его отец был бригадным генералом армии Конфедеративных Штатов и участвовал в битве при Чикамауге. Он погиб во время войны в Виргинии, и мистер Грейси как раз закончил писать книгу о своем отце и кровавой битве. В качестве развлечения он оставил семью дома, совершил грандиозное турне по Европе и уже собирался вернуться домой в Алабаму, когда на корабле произошла трагедия.

В ту ночь он проводил одиноких дам к спасательным шлюпкам, помог Лайтхолдеру удержать мужчин, которые хотели захватить шлюпки, убедил Лайтхолдера разрешить тринадцатилетнему мальчику сесть в спасательную шлюпку, перерезал канаты, удерживающие разборные шлюпки, и многое другое.

Когда корабль затонул, он ухватился за лестницу, и его потянуло в глубину. От давления воды у него заболели уши. Он отпустил руки, схватился за уши, вынырнул на поверхность и нашел ящик, за который цеплялся, пока не добрался до перевернувшейся шлюпки. Он не знал, как ему удалось выжить до сих пор, и боль была такой невыносимой; он задавался вопросом, было ли это тем, чего он хотел.

– Брайд, был ли послан сигнал QED? Кто-нибудь ответил?

– Да, мистер Лайтоллер. Он был отправлен, как и было приказано. Мы получили много ответов, сэр. "Карпатия" находится ближе всех и будет здесь примерно через четыре часа.

– Четыре? – Лайтоллер снова чуть не заплакал от отчаяния. Как он мог убедить этих людей продержаться так долго?

Заставив себя сосредоточиться на ситуации, он разработал план так, чтобы все оказались лицом к корме и выстроились в две колонны. Им было приказано противостоять волнам, работая ногами в унисон. – Пусть мы не выйдем сухими из воды, но мы выживем.

– Сконцентрируйтесь, как сказал мистер Лайтоллер, – подбадривала Грейси.

Джек Тайер, которому было всего восемнадцать лет, с облегчением вздохнул, оказавшись в спасательной шлюпке: он не ожидал, что выживет, когда стоял на палубе в компании более тысячи человек и слушал, как оркестр играет вальс.

В основном люди вели себя спокойно. Пассажиры первого класса спокойно сидели в шезлонгах, второй класс собирался небольшими группами, а третий бесцельно слонялся по палубе. Священника окружало около сотни человек, которые слушали, как он проводит последние обряды.

Джек пообщался с друзьями, и в конце концов они с другом решили прыгнуть в воду и поплыть, чтобы их не засосало, когда "Титаник" пойдет ко дну. Он и представить себе не мог, как больно будет в ледяной воде.

Он был потрясен, когда корабль раскололся на части, но был рад, что не оказался в носовой части, которая погрузилась первой. Он также был рад, что не оказался на корме, когда она накренилась под углом семьдесят градусов, и все сползли на несколько сотен футов в воду, ломая кости. Когда он увидел шлюпку B, то впервые с того момента, как обнаружил, что корабль тонет, почувствовал надежду.

– Мистер Лайтоллер, как вы считаете, это правильно?

– Что?

– Это там. Передний и левый борт, сэр. Видите?

Лайтоллер напрягся, пытаясь разобрать, что он видит. Знакомый с морем и его обитателями, он решил, что это спинной плавник, за которым следует хвостовой, но ошибся с расстоянием. Измерения были неверными, если только это не кит. Как любопытно было увидеть кита на месте кораблекрушения.

– Он ест этих людей, – стонал Гарольд Брайд, – мистер Лайтоллер? Почему он это делает? Разве киты едят людей? Не едят, правда?

Лайтоллер уже собирался ответить, что кит никого не ест, но тут он увидел, как рыба пожирает людей. Мегаладон плавал вокруг, выхватывая людей, как крошечные кусочки, иногда откусывая их перед тем, как проглотить, а иногда просто заглатывая целиком.

Когда левиафан повернулся и направился к ним, он прорвался на поверхность, демонстрируя свою зубастую пасть.

– Пресвятая Богородица, мистер Лайтоллер, это не кит, – закричал Брайд.

– Это гигантская акула, ребята. Будьте начеку и используйте ноги, чтобы удержать нас на плаву. Пока что он охотится только за мертвыми и умирающими и не смотрит на нас. Если он и заметит нас, то, возможно, только из любопытства. Не паникуйте и не падайте духом, ребята. – голос Лайтоллера был ровным и спокойным, как всегда, и он сплотил всех людей.

Те, кто был готов запаниковать, взяли паузу, расслабившись по приказу Лайтоллера.

Волна, поднятая гигантским зверем, заставила их пошевелиться. Джеффрис потерял опору и соскользнул с перевернутой лодки.

– Плывите, сэр, и мы поднимем вас на борт, – позвал Грейси.

Не успел мужчина проплыть и ярда, как дьявольская рыба проплыла мимо и заглотила его, укусив так, что кровь окрасила воду в красно-черный цвет на фоне обычной черноты моря.

Несколько человек закричали, а несколько громко взмолились.

– Проклятая рыба, – ругался Лаитоллер, – играет в игры. Будьте начеку. Не теряйте головы.

Одна из немногих спасенных ими женщин наблюдала за кружащим плавником; вместо того чтобы сосредоточиться, она потеряла равновесие и упала, увлекая за собой стюарда, который замахал руками:

– О, нет, о, помогите мне.

Лайтоллер, Брайд и Грейси приготовились вытащить обоих в безопасное место, но акула снова нашла их первыми и проглотила целиком. Лайтоллер готов поклясться, что акула злобно ухмыльнулась ему.

– Ах ты, сукин сын! Ты, чертов трус, встреться со мной лицом к лицу, когда у меня будет гарпун, и посмотрим, кто выберется живым.

Несколько человек поддержали Лайтоллера.

Юджин Дейли, который часто развлекал пассажиров третьего класса своими уильяновыми трубами и устраивал импровизированные вечеринки в глубине рулевого отделения, а также заботился об ирландских женщинах, оставшихся без сопровождения, заговорил:

– Я полагаю, что мистера Джеффриса спас не мистер Мердок, а другой офицер.

На палубе мистер Мердок был героем и следил за тем, чтобы дамы были на борту спасательных шлюпок. Когда на него бросились, он застрелил двоих мужчин за то, что они были трусами.

– Молодец, – сказала Грейси.

Дейли продолжил:

– Мы немного подождали, и через некоторое время я услышал еще один выстрел.

Это был мистер Мердок. Я сам его не видел, но все говорили, что мистер Мердок не хотел лезть в ледяную воду и чувствовал себя очень виноватым за приказы, которые отдал кораблю. По его словам, если бы не его приказ, мы могли бы не заметить берг.

– Он поступил так, как поступил бы капитан или я. Он не виноват, – сказал Лайтоллер.

– Уверен, что не виноват. Я бы хотел, чтобы он выжил, он был хорошим человеком, но как же он боялся боли в ледяной воде. Я могу его понять. Я бы предпочел уйти из этой жизни, чем снова войти в воду, – сказал Дейли.

Дейли схватил мужчину рядом с собой и не дал ему упасть.

– Спасибо, – сказал мужчина.

– Может быть, это был не мистер Мерфи, а кто-то другой. Может быть, он на борту другой лодки и в безопасности. Я очень надеюсь на это.

– Может быть, и капитан, – предположил кто-то.

– Может быть, – ответил Лайтколлер, чувствуя боль в груди и горле. Он не стал говорить остальным, что они бросили капитана в воду на верную гибель. У него не было спасательного жилета.

На корме сразу двое соскользнули с борта, ударившись головами при падении. Один из них потерял сознание. Другой бился и боролся, пытаясь вернуться в шлюпку, и они вытащили его обратно к себе. Кроме того, что он снова промок и замерз, с ним все было в порядке. Человек, потерявший сознание, некоторое время плыл и, возможно, утонул, но прошло несколько минут, прежде чем его выловил мегаладон.

По мере того как рыба насыщалась, поле из тел вокруг уменьшалось. В некотором смысле, было удивительно наблюдать, как акула поглощает трупы так, как она это делала обычно, в одиночестве и умеренно. Никто никогда не видел, чтобы животное питалось так методично. Это была изящная машина для поедания, огромная и мощная. Она расправилась со многими телами.

– Полагаю, это все, что он делает: плавает и ест, – сказал Джек Тейер.

– Так и есть. Но я бы поставил на то, что этот засранец наслаждается тем, чем он сегодня занимается, – сказал им Лайтоллер.

Они с Грейси рассказывали истории, пели песни, и по мере того, как шло время, эти двое мужчин поддерживали в людях сосредоточенность и позитивный настрой. В какой-то момент на перевернутом корпусе стояло тридцать пять человек, но акула дразнила их, создавая волны и пожирая тех, кто падал в воду.

Она ни разу не столкнулась с лодкой, хотя могла бы. Она не проглотила лодку целиком, хотя могла бы.

Как только они удалились от обломков, она перестала собирать свою еду,но их осталось двадцать четыре. По мере того как судно теряло воздушный карман под собой, оно все глубже погружалось в воду.

Через некоторое время выжившие стояли в нескольких дюймах холодной воды, но все могло быть гораздо хуже. Позже воды стало по щиколотку, что усложнило задачу удержания равновесия, поэтому некоторые соскользнули с борта и поплыли прочь. Через несколько часов вода доходила им до колен, и они едва могли держаться на корпусе; еще больше людей соскользнули.

Позже, когда их нашли, об акуле забыли, и они думали о понесенных потерях, на лодке осталось четырнадцать человек. Мистеру Грейси, мистеру Дейли, Гарольду Брайду и офицеру Лайтоллеру удалось удержаться на борту.

Джек Тайер, также спасшийся, не переставал восхвалять офицера Лайтоллера за его героизм и сообразительность во время катастрофы. Если бы он помнил об акуле, то ценил бы офицера еще больше.

Лайтоллер никогда не знал, почему у него вдруг возник интерес к акулам, но это стало предметом, который он с удовольствием читал и изучал.

Ему нравились обычные акулы.

Глава 13: Шлюпка С
Отчет Говарда

В нашей шлюпке было много людей, которые не говорили по-английски, а говорили на других языках, которых мы не знали. Большую часть времени мы общались с помощью жестов, потому что некоторые жесты универсальны по своему значению. Некоторые из тех, кто не мог говорить по-английски, вероятно, привыкли использовать жесты и движения рук, чтобы показать, что они хотят сказать.

Была одна семья: у матери на руках был маленький ребенок, а двое детей едва научились говорить, но она старалась следить за своими детьми. Несколько других детей тоже прижимались к матерям, пряча лица от холода, незнакомых людей и страха. Какими беспомощными они должны себя чувствовать, одинокие и напуганные, не имеющие возможности общаться.

Большинство из них были из третьего класса.

По фрагментам мы поняли, что мистер Стид и мистер Дэниелс в какой-то момент нашли их и привели на корабль. Как похожи эти двое на тех, кто, рискуя собственной жизнью, отправился на нижние палубы искать женщин и детей. Даже посадив их в шлюпки, эти двое мужчин отказались присоединиться к нам, вернувшись за новыми нуждающимися в помощи.

Я никогда не забуду храбрость этих людей и надеялся, что каждый раз, когда мы видели плывущего, машущего рукой выжившего, это был Стид или Дэниелс.

По мере распространения наводнения стюарды запирали ворота на каждой палубе, чтобы чудовища не могли наброситься на тех, кто находился на палубе. Они не знали, что монстры повсюду, но поступили так, как посчитали нужным в данной ситуации, зная, что многие люди оказались внизу и остались тонуть, пока они закрывали ворота.

Стэд и Дэниелс спустились вниз и нашли тех, кто выжил в воде, среди червей и других тварей. Несчастные выжившие промокли до нитки, были одеты в слишком тонкую одежду, дрожали под одеялами и прижимались к черным решетчатым воротам. Их пальцы цеплялись за решетку, и они звали на помощь на многих языках, кроме английского, но внизу по-прежнему не было никого, кто мог бы им помочь.

Когда вода поднялась, женщины подняли своих детей как можно выше, чтобы избежать холода; маленькие дети быстро погибли бы, оказавшись под водой. Женщины столпились на верхушках лестниц и оглядывались назад, наблюдая, как море омывает первую ступеньку.

Увидев Стида и Дэниелса, они сначала не подняли головы, боясь обнадежить себя. Они видели, как один из стюардов спустился вниз и направился к псарням, чтобы выпустить собак. Если повезет, некоторые из них смогут добраться до открытой лестницы и подняться наверх. Стюарда больше никто не видел, но слышали лай нескольких собак.

Дэниелс открыл замок и пригласил их следовать за собой. Он поинтересовался, где остальные. Они все еще заперты в салонах? Люди сказали ему, что остальные заперты и напуганы, но еще больше они боялись выходить. Вода уже добралась до лестницы, преграждая путь вниз или вверх.

– Тем не менее, вы вышли и ждали помощи. Это было смело, – искренне сказал им Стэд.

– Seulement enfant, – сказала одна из женщин, надеясь, что они ее поняли.

– Ваш ребенок, – сказал Дэниелс, кивнув, – мы должны идти сейчас. Это будет нелегко, но мы должны идти.

Они перешли вброд через наводнение, взбирались по лестницам с детьми и сражались с тварями, которые хотели их съесть; они были почти измотаны. Некоторые мужчины в последнюю минуту шептали слова благодарности и отмахивались от них, говоря, что женщины и дети должны спастись.

Мужчины сказали, что останутся и будут охранять ворота, чтобы никто не пытался перебежать их и не пропустил мерзких тварей.

– Le garde, – сказала женщина, – monstre.

У некоторых из мужчин было самодельное оружие, но некоторые противостояли угрозам внизу, держа в руках лишь испуганные сжатые кулаки. Женщина показала нам, как мужчины стояли, подняв кулаки и готовые к бою:

– Pour combattre.

Я не могу представить себе храбрость и стойкость этих мужчин, у которых не было ничего, кроме кулаков и смекалки, но они без колебаний защищали своих женщин и детей от всего, что могло прийти. При других обстоятельствах было бы приятно посмотреть, как испытания делают из мужчин героев.

Женщина, едва знавшая французский, сидела с маленьким ребенком на руках и отмахивалась от всего. Я не знал этих слов, но понимал их значение: она была слишком уставшей и измученной, чтобы думать о том, что произошло.

Другая женщина попыталась рассказать эту историю.

Стед и Дэниелс собрали одеяла. Прежде чем идти дальше, они отдохнули несколько минут и попили горячего чая из чайника в одной из комнат отдыха.

Кто-то приготовил чай и оставил чашки, сахар, кувшин молока и лимон. Дэниелс, как его и учили в истинно британском духе, хотел, чтобы все разделили чашки и выпили.

Мы не поняли всех слов женщины, которая объяснила, что она из Египта или откуда-то из Средиземноморья. Ее слова не имели для нас смысла, но с помощью рук и мимики она все объяснила. Она кивнула и слегка улыбнулась, когда поняла, что мы поняли, что Дэниелс был категоричен в отношении чая.

Не все было в порядке. Пока они кутались в одеяла и пили теплый чай, появились черви поменьше – многоногие, с хитиновым телом. Они встали прямо, и многие женщины и дети закричали от ужаса.

Лилия, или так мы ее называли, зажала уши, чтобы показать, что существа издают ужасный шум, похожий на писк крыс или мышей. Она изобразила, что от этого звука у нее ужасно болят уши, и заставила некоторых женщин убежать. Все запаниковали, а те, кто убежал, полетели прямо в поднимающуюся воду.

– А черви, – сказал я, изображая ползущего червя, – они пришли из сухих мест?

Лилия наконец поняла и кивнула: черви пришли из сухих мест. Это означало, что монстры не зависят от воды. Она показала нам, что в воде живут маленькие, но злобные рыбки, которые нападают на тех, кто пробегает мимо. К моему удивлению, ее описание рыб оказалось до ужаса знакомым.

Дженни нахмурилась:

– Разве это не похоже на...

– Да, это так, – согласился Джон Мортон. Он попросил Лилию замедлиться и снова описать рыбу руками.

Она взяла меня за руку и использовала мою кожу как бумагу, а палец – как карандаш. Убедившись, что мы наблюдаем за ней, она медленно прорисовывала форму на моей плоти, и я не только видел, как она принимает форму, но и чувствовал ее. Признаюсь, у меня по коже побежали мурашки.

Она нарисовала выступающую морду, стройное тело, увенчанное огромным спинным плавником, тонкую нижнюю половину и остроконечный хвост, мускулистый и сильный. Когда она убедилась, что мы поняли форму, она нарисовала пальцем глаз – простую точку, которую она сделала, сильно надавив на мою кожу. Она имела в виду, что он был очень темным, очень невзрачным и очень пугающим.

Глаз выглядел мертвым и злым.

Лилия указала на рот или на то место, где он должен быть, если бы она оставила несмываемые следы. Она провела рукой по моей руке, как бы стирая рыбу. Теперь она нарисовала рот, полный острых зубов, ряды за рядами на каждой челюсти.

– Какой размер? – спросил Джон Мортон, раскинув руки и озадаченно глядя на нее.

Лилия кивнула, показывая руками размер чуть меньше ярда. Мы поняли, что напало на тех, кто забежал в воду. Она дала понять, что этих маленьких акул было много.

– А что с червями? – спросила Дженни, глаза которой были широко раскрыты.

– У нас еще есть один, – позвал Питер Кавендиш. Пока мы обсуждали, отец Дженни и еще несколько человек спасали тех, кто упал в холодную воду и остался жив, призывая на помощь.

Сначала раздался гулкий гул, когда многие стонали и звали на помощь, но потом он перешел в слабый пульсирующий звук, глубокий и похожий на мычание коров.

С большими усилиями мы поняли, что сначала было несколько червей, ростом около половины человеческого роста, но потом появился один, который был выше и толще. Они стояли прямо и махали своими конечностями, но несколько мужчин использовали стулья и ножки столов, чтобы сражаться с ними, отламывая ноги как хрупкие веточки и колотя по прочным панцирям их тел. Черви истекали отвратительной жидкостью, пахнущей смертью и гнилью.

Крики умирающих червей были похожи на вопли младенца, корчащегося от боли.

Одна из женщин и двое мужчин использовали битое стекло, чтобы перерезать себе руки или горло. Они рухнули на пол в лужу собственной теплой крови, потому что больше не могли выносить эти звуки. Стед и Дэниелс собрали остальных и побежали, закрывая за собой ворота, когда находили выживших.

Одну из женщин на бегу ужалил червь. Стэд отбросил его от нее, а Дэниелс раздавил в кашу, но женщина потеряла сознание от ужаса.

– Что с ней случилось? – спросила Дженни.

Лилия указала на свою руку, изобразила, как что-то вонзается в кожу, и притворилась, что падает в обморок. Она указала на Джона и сделала движение, как будто поднимает и несет кого-то.

– Мужчина отнес раненую женщину на соседнюю палубу, – сказал Джон.

Мы поняли, что ворота были заперты и что им снова пришлось остановиться, пока они карабкались и возились со всеми детьми. Некоторых женщин и мужчин несли на руках, так как они получили переломы ног, ребер и рук в схватке с червями-монстрами. Используя свои тела, самые крупные черви с силой отбрасывали людей в стены.

– Кто-нибудь выжил после встречи с маленькими акулами? – спросил я, используя жесты.

Лилия покачала головой. Одной рукой она делала кусающие движения, а другой рукой, ногами и телом показывала, что все, кто бросился в воду, были укушены и съедены заживо.

Она рассказала о последнем нападении тварей, которых мы не могли понять, но это не было недостатком знания языка или виной Лилии; твари были настолько ужасны, что если их не видеть, то и представить невозможно.

Похоже, звери были четвероногими, но похожими на птиц. Лилия не могла объяснить, что у них было, кроме перьев, потому что, конечно, не понимала их. Возможно, это был грибок или мех, а может, и вообще ничего, чему бы мы не нашли названия.

На голове у них было что-то похожее на маленькие рожки, но, конечно, не такое простое. Во рту у них были большие клювы, полные крошечных острых зубов, но сами существа были не больше жирной утки. К счастью, от них было легко избавиться, и они доставляли не больше хлопот, чем крупные крысы.

Сейчас все внимание было приковано к укушенной женщине.

Лилия вздрогнула и зарыдала, но уперла руки в бока и показала нам что-то вроде плавления или слияния. То же самое она проделала с ногами. Затем пальцами она изобразила маленькие ножки, ползущие вперед.

– Нет, – сказала Дженни, почти яростно качая головой.

Джон прижал ее к себе и сказал:

– Ш-ш-ш. Все в порядке.

– Говард, попроси ее объяснить. Это... я не могу этого принять. Что случилось с женщиной, которую ужалили?

– Лилия... медленнее... – это все, что я смог сказать.

Лилия снова показала на нас. Было ясно, что она имела в виду, что ноги срослись, а руки стали единым целым с туловищем женщины. Мы поняли, что появилось нечто похожее на ноги и отвратительно извивается.

– А голова? – спросил я.

Лилия вздохнула, на секунду закрыв глаза. Она провела руками по своему лицу, как бы вытирая нос и отводя глаза. Затем она пожала плечами и объяснила, что все они бежали с мистером Стидом и мистером Дэниелсом. Старший сын женщины остался, и Лилия больше ничего не знала о раненой женщине и ее сыне. Они прошли на шлюпочную палубу.

– Что это значит? – потребовала Дженни.

– Яд, должно быть, вызвал сильные изменения. Мы предполагаем самое худшее, потому что, как нам кажется, возможно, кожа ослабла и заразилась.

– Даже не думайте о худшем, – сказал я.

Дженни не выглядела спокойнее, и мы с Джоном посмотрели на Лилию. Ее взгляд выдавал, что она тоже считает, что бедная женщина под палубой начала как-то менять свою форму и существо.

Мы продолжали искать в воде выживших. Некоторые из них были ужасно изранены, у них были отгрызены ноги; увидев повреждения, я с облегчением понял, что они мертвы.

Это был злой умысел. Какое жестокое существо могло отгрызть нижние части тела и оставить целого человека барахтаться в воде, позволяя нам думать, что он жив и его можно спасти? Я чувствовал, что нас терроризируют.

На борт поднялся мужчина, и все, что он мог делать, – это стонать. Его тело было зафиксировано в позе эмбриона, а пальцы отгрызены. Что это была за дикость?

– Что это было, сэр? Вы можете нам сказать?

– Крысы. Нет. Зубы. Ноги. Так много ног, – сказал он.

Квартермейстер Граймс свистнул, привлекая наше внимание, и указал на корабль, который находился на некотором расстоянии и, казалось, светился. При свете мы увидели, что одна из спасательных шлюпок зацепилась за канат, и они осматривали корабль. При виде другого корабля я почувствовал явный ужас.

Перед нами был ужасный желтоватый туман, и некоторые из нас умоляли не приближаться к нему, но мистер Граймс приказал направить шлюпку в ту сторону. Он сказал, что мы должны вылить всю воду, которую набрали. Действительно, в разное время нас заливало водой, и многие из нас были несчастны, держа ноги в ледяной воде.

Мистер Граймс зашел в зловонную тину на берегу:

– Мы выгрузим всех.

Оставайтесь здесь, рядом, и не отходите в сторону. Мы спустим воду из шлюпки, загрузимся и будем ждать помощи. Это займет всего несколько минут.

– Я прошу вас, мистер Граймс, не сходить здесь на берег. Здесь водятся ужасные чудовища, – попросил я.

– Чудовища? Нет. И не пугайте женщин, сэр.

– Это будет быстро, и мы будем следить за неприятностями. Мы скоро уйдем отсюда, – сказал Джон Мортон. Он помог Дженни взобраться на один из множества больших камней, образовывавших берег, чтобы мы могли избежать склизкой жижи и грязи. Вокруг лежали большие валуны, некоторые из них были округлыми и побитыми непогодой, а другие странно напоминали коробчатые формы.

Я не мог различить никакого единства элементов. Узоры не казались случайными, но в то же время они не подходили ни к одному образцу.

– Мистер Граймс, вы знаете, что здесь, в море, нет земли. Не кажется ли вам любопытным, что она вдруг оказалась здесь? – спросил Питер Кавендар.

– Я весьма удивлен и обеспокоен, уверяю вас, сэр, но если мы не выльем воду из нашей шлюпки, боюсь, мы окажемся в еще большей опасности. Давайте поспешим. – Граймс на секунду показал, что его тоже напугала эта странная земля.

Я не хотел быть здесь. Мне было очень страшно, но раз уж я оказался здесь, то мне казалось, что у меня больше никогда не будет такой возможности, как сейчас, увидеть этот другой мир. В любом случае нам ничего не оставалось делать, как спустить воду, чтобы не замерзли ноги, и надеяться, что мы сможем без опаски пройти по этому странному месту.

Там были валуны, а вдали виднелись уходящие далеко в небо спирали скал. Они были построены с ненавистью, и их нельзя было назвать созданными человеком, природным существом или стихией. Они были чужими. Деревья, пораженные грибком, истекали сукровицей на камни, но они не были мертвыми, а только странными наростами.

– Не прислоняйтесь к деревьям и не подходите близко. Боюсь, они небезопасны, – сказал я.

Через несколько секунд я увидел, что некоторые камни на земле лежат не беспорядочно, а образуют нечто вроде тропинки, петляющей то в одну сторону, то в другую, не соблюдая должного порядка.

– Куда ты идешь? – спросил Джон.

– Видишь это, тропинка. А вон там – статуя?

– Нет... о... посмотри на нее с этой стороны, Говард, – сказала Дженни.

Это было четвероногое существо, но ноги были сросшимися, и их трудно было определить. Ноги и тело обретали форму по мере того, как я смотрел на творение; это было огромное чудовище, состоящее только из костей, грубо обточенных и необработанных. Никакой плоти или другой оболочки на камне не было. Голова и шея твари склонились, словно в знак уважения или молитвы.

Я пробрался под статую и в тусклом свете смог разглядеть грубо вырезанную морду паука с клыками.

– Ужасно, – сказал я, возвращаясь на тропинку, – но если посмотреть на него снизу, а потом под определенным углом, то черты можно различить.

– Это напоминает мне о том, как эти ужасные вещи иногда трудно разглядеть, если смотреть на них прямо. Лучше всего они видны из уголка глаза или когда я моргаю, – сказала Дженни.

– Если это имеет смысл, то мне кажется, что у нашего разума есть проблемы с попытками понять то, что мы видим; поэтому мы не можем увидеть эти вещи ясно, – сказал я.

Дженни и Джон кивнули, что поняли, что я пытаюсь объяснить.

Джон Мортон был очень умным человеком, и если бы у него была возможность зарыться в книги, а не заниматься скотоводством, он стал бы самым грозным философом. Дженни Кавендар, как и ее отец, Питер, тоже была гениальна; к сожалению, ее пол не позволял ей вести глубокие дискуссии с единомышленниками, что позволило бы ей расцвести.