Текст книги "Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ)"

Автор книги: Даниэла Стил

Соавторы: авторов Коллектив,Клайв Касслер,Владимир Лещенко,Лия Флеминг,Марина Юденич,Алма Катсу,Лес Мартин,Ольга Тропинина,Клаудия Грэй,Лорен Таршис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 236 (всего у книги 331 страниц)

20

У Ба в кармане всегда лежала жестянка с мятными пастилками, которые он давал нам, когда мы проходили по канату. Теперь я так близко к концу этого пути, что почти чувствую запах мяты.

Возможно, я смогу использовать встречу с капитаном себе на пользу. Мистеру Стюарту нужно разрешение капитана на выступление; я вот-вот встречусь с капитаном. У меня есть чудесная возможность смягчить его.

Гости, прогуливающиеся по банкетному залу ресторана «А-ля карт», все как один следят за целеустремленно спускающейся по кормовой лестнице-волне Веселой Вдовой.

Капитан Смит беседует с симпатичной парой в незаметном уголке, при этом сам он со своей военной выправкой, в отутюженном мундире весьма далек от незаметного. Его ослепительно-белая борода словно сияет на фоне загорелого лица. Его собеседник на несколько дюймов выше него – в нем не менее шести футов, – но благодаря гордой осанке капитана кажется, что они одного роста.

Вокруг богачи пьют и болтают, рассевшись на карминно-красных диванчиках. Я останавливаюсь, заметив Эйприл Харт, которая, несмотря на хрупкость телосложения, умудрилась занять целый диван. Из-под плоского берета, будто дразнящий палец, торчит сигарета, зажатая между ее накрашенных губ. Она кивает мне, вне всяких сомнений, устроившись здесь, чтобы наблюдать за «великим моментом» миссис Слоан.

– Меня ничуть не интересует Голубая лента, и я не понимаю, откуда могли взяться подобные слухи, – разносится по залу бас капитана. – Мы построены для роскошных путешествий ради удовольствия, а не для гонок. Наши гости взбунтуются, если мы выкинем их из этого дворца слишком рано.

Его собеседники согласно перешептываются.

Вскоре голубые глаза капитана останавливаются на мне. Я подхожу, стараясь дышать как можно тише под своей вуалью. При моем приближении высокий мужчина с надменным лицом, темные волосы которого разделены на две зализанные половинки, впивается в меня взглядом. Затем толкает в бок жену, и та поднимает выщипанные брови.

– Звезды небесные, – мурлычет она. Тройная петля жемчуга в ее янтарном шиньоне качается, словно крыло бабочки. Ее фигура затянута в платье популярного, но скучноватого серо-коричневого цвета, украшенное воротником из лисы, чьи лапки свисают по обеим сторонам, как крохотные перчаточки. Не уверена, что понимаю, зачем кому-то носить на себе труп лисы, разве что с целью отпугивать птиц и маленьких детей. Она чуть поворачивается, чтобы разглядеть, что у меня под пальто.

Капитан Смит вытягивает руки по швам.

– Миссис Слоан, полагаю?

– Да. Как поживаете, капитан Смит? – величественно произношу я, копируя тон, с которым миссис Слоан приветствовала мужчин своего круга.

Капитан Смит щелкает каблуками.

– Сэр Космо Дафф-Гордон и леди Люси Дафф-Гордон, могу я представить вам миссис Эмберли Слоан?

На лице женщины появляется улыбка, столь же тонкая, как облатка для причастия.

– Пожалуйста, зовите меня Люси.

Я втягиваю воздух. Это же знаменитый дизайнер бренда «Люсиль». Я кошусь на Эйприл, сидящую в тридцати футах от нас, и та скрещивает руки на груди, давая понять, что пора избавиться от пальто. Она даже чуть поводит плечами. Ей, без сомнения, известно, кто эта парочка.

Люси протягивает руку, такую же вялую, как лапка ее воротника, и я пожимаю ее.

Муж Люси приветственно поднимает бокал и наклоняется, словно пытается поближе разглядеть меня, но я отступаю.

– Рад знакомству. – Его длинные усы колышутся, когда он говорит, а шотландский акцент сглаживает слова.

– Взаимно. – Как можно небрежнее я снимаю пальто и расправляю плечи. Мое кимоно оживает. Крошечные бусины ловят свет люстр, отбрасывая тени на переливающийся шелк. Я переступаю с ноги на ногу, и ткань идет рябью, как вода во время отлива.

Люси вцепляется в мужа, чуть не расплескавшего вино, и жадным взглядом пожирает мое платье. Я надеюсь, Эйприл наслаждается зрелищем.

Белые брови капитана сходятся у переносицы, как две ладони в молитве.

– Мадам, я хотел бы лично принести извинения за путаницу с вашей каютой. Заверяю вас, мы непременно накажем допустившего эту трагическую, э-э, – лицо капитана вспыхивает, – я имел в виду, серьезную ошибку.

Мой желудок совершает кувырок, поскольку я понимаю, что наказать, вполне вероятно, могут меня.

Он широко разводит мощные руки, в которых с одинаковым успехом удерживает бразды правления как экипажем, так и пассажирами.

– Если мы можем сделать хоть что-нибудь, чтобы оставить это досадное недоразумение в прошлом, прошу, дайте нам знать.

Вот он, мой шанс. Лучшего уже не представится. Я достаю из кармана пальто носовой платок и изящно подношу его к лицу.

– Благодарю вас за вашу доброту, капитан Смит, но мне нужно всего лишь время и место, где я смогу залечить свои душевные раны.

– Понимаю. Люси только что рассказывала нам о своей последней…

– Конечно, мы с Персивалем надеялись радоваться этому путешествию вместе, совсем как, – я поднимаю полный скорби взгляд на сэра Дафф-Гордона, – вы с вашей прелестной супругой.

Сэр Дафф-Гордон похлопывает жену по руке, лежащей на его локте, а она кидает на него кокетливый взгляд.

Капитан Смит прочищает горло.

– Ну конечно, у вас были все основания.

– Мы собирались насладиться всеми удобствами, представленными на корабле, – кухней, танцами, турецкими банями, кортами для сквоша…

Капитан гостеприимно разводит руками.

– Если пожелаете, мы можем организовать для вас…

– Я и помыслить не могу заниматься этим всем без него, – обрываю я капитана. – Это было бы оскорблением его памяти.

Лицо капитана темнеет, и улыбка исчезает с него. Этот человек не привык к тому, чтобы его перебивали, но мне нужно уколоть его, чтобы оставить след.

Сэр Дафф-Гордон согласно кивает. Возможно, он из тех мужчин, которые ждут, что после их кончины жены оставят радости света. Люси хмурится, она скорее из тех, кто будет делать все, что душе угодно.

Капитан оттягивает пальцем воротник мундира.

– Конечно.

– Если бы только у вас были какие-нибудь… представления, способные отвлечь меня.

– Эм, представления?

– Перси любил зрелища. Скачки, оперу, театр. Моя жизнь без него потеряла всякие краски. Само собой, я не жду, что вы устроите здесь скачки или оперу.

– Я люблю оперу. – Люси прижимает затянутую в перчатку руку к сердцу. – Королевский оперный театр использовал некоторые из моих платьев в последней постановке «Дона Жуана».

– Стыковочный мостик стал бы отличной сценой, – вставляю я. Почему бы не повысить ставки. Придется пересмотреть номер под узкую поверхность, ведь вид на мостик – лучший на всем корабле. – Но увы! Вряд ли найдется подобное утешение для несчастной вдовы.

Довольно. Этого должно хватить, чтобы мистер Стюарт удачно забросил свой крючок.

– Да, очень жаль. – Люси чуть покачивает головкой, изящно сидящей на алебастровом пьедестале. Затем указывает сатиновым пальчиком на капитана. – Вам действительно стоило бы подумать о том, чтобы взять на борт актеров. Вы же сами заявили, что этот корабль построен для удовольствия. А что же приносит нам большее удовольствие, чем развлечения?

Моя неожиданная союзница поднимает лицо к супругу, словно в поисках поддержки, и тот дарит ей снисходительную улыбку.

– Я определенно предложу это моим нанимателям, – говорит капитан Смит.

– Думаю, мне пора удалиться на покой, – вяло тяну я.

– Если есть что-то еще, что мы можем для вас сделать, пожалуйста, не стесняйтесь обращаться.

Капитан отвешивает мне почтительный поклон, и сэр Дафф-Гордон тоже наклоняет голову. Мой взгляд останавливается на одиноком бутоне розы на лацкане сэра Дафф-Гордона, того же глубокого красного оттенка, как и у бородатого наглеца-официанта, подавшего нам хлебные корки.

Как обычно, слова срываются с языка прежде, чем я успеваю их обдумать.

– Вообще-то, есть одна маленькая просьба. Во время посадки какой-то воришка пытался стащить у меня сумочку. И если бы не решительные действия нескольких матросов-китайцев, защитивших меня и вернувших мне сумочку, я уверена, мне бы не удалось попасть на борт. Боюсь, в тот момент я была слишком потрясена, чтобы вспомнить про чаевые. Не могли бы вы отправить им немного ваших чудесных засахаренных фруктов в качестве знака благодарности?

Мама наверняка бы сейчас прищелкнула языком. Она била нас по рукам деревянной ложкой, когда замечала, что мы таскаем еду, но никогда не «ловила» нас, когда мы были по-настоящему голодны. А Ба попросил бы добавить к фруктам по рюмке рома со специями.

Капитан Смит чешет висок.

– Китайские матросы. Вы уверены, что они не были замешаны в краже?

Воздух под моей вуалью нагревается. Я напоминаю себе, что я миссис Слоан, женщина, которой нет ровным счетом никакого дела до пренебрежительного отношения к китайцам. Однако ее определенно задело бы пренебрежительное отношение к ней самой.

– Вы намекаете на то, что я не замечу обмана у себя под носом?

– Конечно нет, мадам. – Капитан Смит принимается теребить бороду. – Я посмотрю, что можно сделать.

– Благодарю вас. Доброго дня. – И я клянусь, что, отходя, слышу его облегченный вздох.

Но едва я направляюсь к выходу, Люси ловит меня за запястье и пожимает руку.

– О, будьте любезны, скажите мне имя вашей портнихи.

– Люси, – укоризненно произносит ее муж.

– «Дом Июля», – громко говорю я.

– «Дом Июля»? – Люси открывает свой веер. – Никогда о них не слышала.

Ее веер трепещет все быстрее. Если бы она стояла на носу, то, наверное, смогла бы сама доставить нас в Нью-Йорк.

Горюющая вдова ничего так не желает, как снова скрыться в тени. Но Эйприл чуть заметно указывает подбородком куда-то мне за спину.

Я украдкой оглядываюсь. Весь зал словно приблизился, взгляды людей скользят от моей фазаньей шляпки до расшитого блестками подола роскошного кимоно. Так, значит, этого момента ждала Эйприл.

Я напоминаю себе, что именно я ношу платье, и никак иначе, а затем делаю небольшой круг, гордо подняв голову и позволяя людям как следует разглядеть «стиль» миссис Слоан. Легкие аплодисменты похожи на хлопанье крыльев взлетающей в небо стаи птиц.

Наконец, я начинаю путь к Капустной Грядке. Меня провожают взглядами, летящими мне вслед, как воздушные шарики на ниточках.

При виде фиолетового котелка, поднимающегося по лестнице, я поспешно проскальзываю за обитые сукном двери, а затем выглядываю в их овальные окошки.

Свежевыбритый, с перекинутым через локоть пальто, мистер Стюарт взбирается по лестнице и приветствует капитана Смита. Мужчины пожимают друг другу руки, и мистер Стюарт начинает что-то говорить. Его слова заставляют капитана прищуриться и скрестить руки на груди.

Мистер Стюарт жестами показывает, как хватает звезду, а затем двумя руками расправляет воображаемую афишу.

Капитан Смит хмурится. У него дергается веко. Он оглядывается, словно пытаясь найти ответ на какой-то вопрос.

Я прячусь из вида.

Не нужно было напоследок говорить об этих засахаренных фруктах. Я перестаралась. Испытывала, насколько капитан щедр. Однако я произвела впечатление состоятельной дамы, которой нелегко угодить, но которая всегда добивается желаемого.

Я снова выглядываю в окошко.

Капитан Смит что-то говорит, определенно вернув контроль над ситуацией. Мистер Стюарт качает головой. Должно быть, капитан отказал в его просьбе.

Но затем капитан хлопает мистера Стюарта по спине. Он начинает подниматься по лестнице, оставив мистера Стюарта одного на лестничной площадке. Тот встряхивает пальто и сует руки в рукава, позволяя мне как следует разглядеть его лицо. У меня подгибаются колени, когда удается разглядеть двойную улыбку – на полях его котелка и на лице, – сияющую торжеством победы.

21

Одетая в матросскую форму, я меряю шагами каюту 14, дожидаясь Джейми. С каждым шагом я все сильнее боюсь, что могла неправильно прочитать выражение лица мистера Стюарта. Может быть, капитан Смит отказал ему, а торжествующее лицо было просто игрой света.

Дверная ручка поворачивается, и в каюту заходит Бо, удивленно моргая при виде меня.

– Нашла своего циркача?

– Да. Похоже, у нас появился шанс выступить перед ним.

Он улыбается.

– Желаю удачи.

Наклонившись, он начинает копаться в вещмешке. Его волосы завиваются на затылке, как крючок, подстерегающий неосторожный палец. Я смотрю, как утесы Дувра перекатываются под его тонкой курткой, понимая, что была к нему несправедлива, но не зная, как выразить свое раскаяние.

Найдя маленькую жестянку с мазью из коры ивы, он замечает, что я разглядываю его. Я делаю вид, что смотрю в иллюминатор, прислушиваясь, как он с сухим шелестом трет одну руку об другую.

– Бо? Прости, ну, за то, что решила, будто ты…

– Забудь. Джейми хороший друг. – Он хмурится, отчего на щеке появляется морщина. – Но семья должна быть вместе. – Его взгляд скользит прочь и опускается, легкий как перышко, на пол. – У меня был брат.

– Ты хотел сказать есть? Был – это о прошлом.

Он кивает.

– В прошлом.

– О, мне жаль.

Мгновение длится так же, как скользит по волнам «Титаник». Он прислоняется к двери и переходит на кантонский, чтобы было проще объясняться.

– Он был, как ты, настоящая юла. – Он смотрит на меня, лукаво изогнув бровь. – Как только мы заработали достаточно денег, Ан решил, что нам нужно вернуться на остров, где мы выросли, и построить собственную рыбацкую лодку – не сампан[205]205
  Собирательное название для различного вида дощатых плоскодонных лодок, плавающих недалеко от берега и по рекам Малайзии, Индии и Японии.


[Закрыть], а сорокафутовую, на которой поместились бы и наши жены с детьми.

– Звучит очень неплохо.

Он фыркает и снова переходит на английский.

– На самом деле ты так не думаешь.

– Ты прав. Как ты вообще выносишь жизнь на плаву?

– Мне нравится движение. Так мне кажется, что я куда-то направляюсь…

– А разве нет?

Вместо ответа он начинает крутить свое кольцо. Я понимаю, что круговой узор на самом деле состоит из двух идеально подогнанных частей, образующих символ инь-ян.

– Это карпы? – спрашиваю я. Карпы символизируют гармонию, поскольку появляются, когда позитивная и негативная энергии находятся в равновесии.

Он снимает кольцо и протягивает его мне. Пусть я не эксперт, но сразу видно, что мастер ловко управляется с иглой. Рисунок настолько детальный, что можно разглядеть рыбью чешую.

– Где ты его взял? – Я надеваю кольцо на свой большой палец, но и на нем оно свободно болтается.

– Это кольцо Ана. Я ему сделал.

– Ты сделал это? – Я смотрю на его загрубевшие руки.

Кривая улыбка появляется на его лице.

– Даже у камня есть слабые места. Иногда парни просят меня нарисовать их жен, чтобы вспоминать их в плавании.

Надо же, я и представить не могла, что Павлин – художник. Одна мысль о том, что его сильные руки создали что-то такое крошечное и идеальное, наполняет меня головокружительным изумлением.

– Как ты распилил ракушку, не сломав ее?

– Сточил об камень. Требуется масса терпения, и иногда они ломаются. Не каждая ракушка хочет меняться.

Не могу избавиться от ощущения, что мы говорим уже не о ракушках. Я возвращаю кольцо, внезапно остро ощутив его присутствие рядом со мной, такого высокого, что он легко мог бы поцеловать меня в макушку, такого широкоплечего, что спокойно спрятал бы меня от ветра.

Он забирает кольцо, чуть скользнув пальцами по моим. Мои щеки розовеют. Трудно не глазеть на этого парня, с его высокими скулами, ясными глазами, подвижным ртом, который прямо сейчас выглядит притягательно мягким. Корабль вступает в сговор с морем, чтобы подтолкнуть нас друг к другу.

Дверь открывается. Не оборачиваясь, Бо заводит руку назад и ловит ее, пока она не врезалась в нас.

– Эй.

Джейми переводит взгляд с меня на Бо, и в глазах его вспыхивает вопрос.

– Где ты был? – набрасываюсь на него я, словно только и делала, что ждала его здесь.

– Собирал всех.

Олли и Винк, оба бодрые и румяные от свежего воздуха, залазят на верхнюю койку. Тао и Фонг проскальзывают на нижнюю. Напротив них Минг Лаи и Барабанщик, с лицом и одеждой, испачканными в саже, устраиваются на койке Бо, а тот садится на откидной стул у двери.

На щеках Джейми появляются ямочки.

– Шарлотта передала хорошие новости, – говорит он мне. – Завтра на мостике, в одиннадцать утра, но только на четверть часа. Она сказала, ты была «великолепна».

Я визжу. Надеюсь, Ква будет на дежурстве во время нашего выступления, и я капну ложку дегтя в его бочку меда, крутя колесо на его драгоценном мостике. Однако показать Джамбо у нас не выйдет. Может, получится натянуть канат? Наверное, слишком рискованно на движущемся корабле, но… Я щелкаю пальцами.

– Мы используем перекладину. Они крепкие, и двадцатифутовый обрыв добавит драматичности. Помнишь тот забор в Сент-Джеймсе?

В Сент-Джеймском парке железный забор окружал яблоневый сад, чтобы оттуда не таскали яблоки. Мы крутили колесо наверху, а пики, расположенные в футе друг от друга, зрительно добавляли трюку опасности.

Джейми стягивает шапку, оставляя на голове вихор.

– Я сказал, что буду выступать с тобой. Я не говорил, что собираюсь ломать ноги.

Я прикусываю язык, сдерживая рвущийся наружу ответ. После нескольких тренировок он вернет себе уверенность. Все по порядку.

Лицо Тао искажается тревогой.

– Кто ломает ноги?

– Я скоро начну ломать ноги, если никто не объяснит, зачем мы здесь. – Фонг упирается пальцами в низко нависающую верхнюю койку. – Кто воняет? – Он зыркает на прокопченного Барабанщика.

Но пересекая каюту, чтобы открыть иллюминатор, я замечаю, что виновник сам Фонг, от которого несет застарелым табаком.

Джейми расслабляет плечи и начинает расхаживать между койками.

– Спасибо вам всем за то, что пришли. Как вам, наверное, известно, моя сестра пытается попасть в Америку.

Все кивают. Винк хмурит брови, а потом и вовсе натягивает шапку на глаза.

Фонг флегматично хмыкает.

– Ни за что бы не поехал в Америку. Там одни варвары. Должно быть, там ростков сои днем с огнем не достать.

Тао бьет Фонга по руке.

– Тсс, сейчас речь не о твоем желудке.

Барабанщик поднимает свою трещотку.

– А как ты попадешь в Америку? У тебя есть документы?

– Пока нет, – отвечаю я.

– Вот поэтому нам нужна ваша помощь, – говорит Джейми. – Дело в том, что мы с Валорой, эм, акробаты.

Молча слушающий нас Минг Лаи двигается на край койки, и на его серьезном лице, оттененном баками, проступает удивление.

– Как вышло, что ты никогда не рассказывал нам об этом, маленький капитан? – спрашивает он своим трубным баритоном.

Джейми пожимает плечами.

– Это было в другой жизни.

Минг Лаи усмехается.

– Ты не настолько стар, чтобы прожить несколько.

– Ну, и как это связано с Америкой? – влезает Барабанщик. – Им нужны акробаты? – Его нога начинает отбивать ритм. Излучаемой им энергией можно обеспечить целый пароход.

– Вроде того. – Джейми приглаживает волосы и снова натягивает шапку. – Понимаете, в Америке есть знаменитый цирк – цирк братьев Ринглинг.

– Ха. Девушки не должны быть акробатами. Они должны сидеть дома и заниматься домашними делами, – заявляет Фонг.

Джейми не обращает на него внимания.

– Очень важный пассажир, которого зовут мистер Стюарт, может взять Валору в Америку как участника цирковой труппы, если нам удастся произвести на него впечатление. Он договорился с капитаном, чтобы мы могли выступить для него завтра.

Присутствующие обмениваются взглядами и начинают перешептываться. Барабанщик выбивает одобрительную дробь на крепком плече Минг Лаи.

Джейми поднимает руки, и все замолкают.

– И вот тут появляетесь вы. Нам нужна помощь каждого из вас, если вы согласитесь. – Он кланяется старшим.

Так вот что задумал Джейми. Полагаю, и у него бывают просветления. Все-таки мы действительно пробуемся в Величайший цирк на земле. Самое время бросить весь уголь в топку. Его друзья-матросы помогут нам сделать так, чтобы представление прошло гладко, а то и добавят зрелищности.

Тао сцепляет руки в замок и дважды трясет ими в знак поддержки.

– Расскажите нам, что вы задумали.

Джейми оглядывается на меня, и я подхватываю нить разговора так легко, словно у нас единый мозг.

– Вчера я немного жонглировала и стрясла с пассажиров высших классов более двух фунтов.

– Два фунта? – давится Фонг.

Именно, старик.

– Винк и Олли помогали мне, собирая монетки в шапки, пока я раскланивалась. – Я улыбаюсь мальчишкам. – Нам снова потребуется такая помощь, если вы не против.

– Я в деле, – заявил Олли.

– И я, – неохотно подтверждает Винк, словно согласие из него тянут силой. Мне кажется или он избегает моего взгляда?

– А еще надо распространить «слух», – продолжаю я. – Они обычно путешествуют быстрее, чем «новости».

Джейми упирается локтями в колени Винка и улыбается ему, но мальчишка все еще не улыбается в ответ.

– Ага, и не забывать повторять слова смертельный и потрясающий.

– Минг Лаи и Барабанщик, вы будете нашими зазывалами, расскажете людям о представлении. Минг Лаи, ты также представишь нас. Олли и Винк помогут тебе подобрать слова.

– Сочту за честь, но почему я? – интересуется Минг Лаи.

– У тебя самое располагающее лицо и отличный голос, – объясняю я.

– По крайней мере, так считает твоя русская подруга, – острит Барабанщик. – О, Минг Лаи, тебе нравятся мои яблочки? – Он пародирует нежный девичий голос, тыча пальцами в сторону друга.

Минг Лаи пинает его.

– Я покажу тебе мои яблочки, как только ты перестанешь дрыгать ногами, как припадочный кролик.

Все смеются.

– Кроличьи лапки, я хотела сказать, Барабанщик, – я уклоняюсь, когда он притворяется, что бросает в меня шапку, – я видела, как ты заводишь толпу. Нам не помешает бодрый ритм, если ты сможешь найти большой барабан.

– Буду рад, маленькая сестрица.

– Вал сказала, у тебя есть знакомые среди тех, кто работает на нижней палубе, – вмешивается Джейми. – Нам нужно укромное место, где можно потренироваться. Не мог бы ты поспрашивать?

– И где есть хорошая перекладина, – добавляю я.

Джейми кривится, а Барабанщик кивает.

– Считай, сделано.

Тао поднимает ко мне безмятежное лицо.

– А что насчет нас? Чем два старика могут вам помочь?

Джейми морщит нос.

– Ну, мы пока не все продумали…

– Вообще-то, нам нужно, чтобы вы помогли с приобретением кое-какого реквизита, – на этот раз вмешиваюсь я.

Брови Джейми удивленно взлетают, а Тао уточняет:

– Какого реквизита?

– Двух чашек с блюдцами.

У Фонга загораются глаза, превращаясь в два драгоценных камня в друзе[206]206
  Друза (нем. Druse) – группа кристаллов, сросшихся в основании. Прим. ред.


[Закрыть] морщинистого лица. Возможно, и из его любви к воровству можно извлечь какую-то пользу.

Заплетенная в косу борода Тао топорщится, словно кинжал, и он награждает Фонга тяжелым взглядом.

– Только если потом мы сможем вернуть этот реквизит на место.

– Определенно, – отвечаю я.

Джейми поджимает губы, укоризненно качая головой.

– А что будет делать Бо? – спрашивает Винк.

Все взгляды обращаются к Бо, который сидит, опершись руками о колени. Он хмуро смотрит в ответ, но я начинаю понимать, что это своего рода защитная маска. В отличие от нас с Джейми, его смущает внимание, особенно когда он не изображает павлина.

Джейми хлопает Бо по плечу.

– Бо у нас главный, держит всех вас, клоунов, под контролем. К тому же Валоре нужна стрижка. Складывается впечатление, что волосы тебе отрезали ножом, и с одной стороны они длиннее, чем с другой.

– Все в порядке.

– Это чертовски отвлекает. Помнишь голубой камешек?

Однажды я нашла красивый голубой камешек, сунула его в карман и тут же забыла об этом. Позже в этот же день я упала с каната, прямо в грязь лицом. Ба был в ярости, когда нашел у меня в кармане тот камень: «Когда ты наверху, важна каждая мелочь».

Я сомневаюсь в том, что криво обрезанные волосы могут выбить меня из равновесия, но, если это расстраивает Джейми, будет лучше подстричься.

– Ладно, и какое Бо имеет отношение к моим волосам?

Бо не сводит пристального взгляда с вещмешков, покачивающихся на крюках.

– Он наш цирюльник. На палубе Е, рядом с каютой Шарлотты, есть парикмахерская. Дверь не запирают. У высших классов сегодня суаре[207]207
  Суаре (фр. soiree) – устар. званый вечер. Прим. ред.


[Закрыть], так что в коридорах будет пусто.

У меня пересыхает в горле, и приходится несколько раз сглотнуть, чтобы увлажнить его.

Олли чешет нос крекером, который он достал неизвестно откуда.

– Бо стрижет всех нас, кроме Фонга.

Фонг встряхивает своими сальными патлами.

– Я в состоянии сам подстричь собственные волосы.

Меня удивляет то, что Бо не стрижет Фонга. Из всех узкоглазых только эти двое никогда не сидят рядом и не разговаривают друг с другом.

– Только не проси побрить тебя, – бормочет Бо.

При мысли о том, что Бо коснется моей головы, все внутри трепещет, пусть даже речь идет об обычной стрижке.

Джейми смотрит на всех узкоглазых по очереди.

– Друзья, произведем мы впечатление на мистера Стюарта или нет, все, что заработаем, поделим поровну. Так, как делали всегда.

Все протестуют.

– Но всю работу делаете вы.

– Прибереги деньги для Америки.

– Не к добру наживаться за чужой счет.

– Я похож на нищего? – ворчит Фонг, у которого заплаты на коленях стерты почти до дыр. Ему нужны не просто брюки, а полностью новая форма, а вместе с ней и новая внешность, если, конечно, такое продается.

Джейми смотрит на меня, и я киваю.

– Это наши условия. Соглашайтесь или выметайтесь.

Тао, поднимаясь, складывает ладони у груди и кланяется Джейми.

– Люди говорят: «Кто сеет щедро, тот щедро и пожнет». Спасибо, маленький капитан.

И с этим Летающие Близнецы перескакивают на следующий камень брода. Осталось еще несколько, и мы ступим на земли Нового Света.