Текст книги "Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ)"

Автор книги: Даниэла Стил

Соавторы: авторов Коллектив,Клайв Касслер,Владимир Лещенко,Лия Флеминг,Марина Юденич,Алма Катсу,Лес Мартин,Ольга Тропинина,Клаудия Грэй,Лорен Таршис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 105 (всего у книги 331 страниц)

– Твое имя назвали? – ответил вопросом на вопрос Уильямс

– Нет.

– Тогда тебе не о чем беспокоиться.

– А другим, значит, надо? – с вызовом спросил Салливан.

– Да, у некоторых из вас очень даже есть повод беспокоиться, поэтому предлагаю слушать внимательно и делать, что вам говорят, – не уступал Уильямс. – Сенат Соединенных Штатов начал расследование обстоятельств гибели вашего судна. Некоторые из вас были признаны свидетелями, способными дать показания о произошедшем.

Салливан обернулся и посмотрел на собравшийся экипаж.

– А с нами-то о чем говорить? – спросил он. – Говорите с офицерами. Они же врезались в этот чертов айсберг!

– Ваши офицеры уже получили вызов на беседу, – ответил Уильямс. – Но следователи хотят узнать и про то, как была организована посадка в шлюпки.

– Мы сами хотели бы узнать про то, как это было организовано, – саркастически заметил Салливан, напирая.

– Назад! – громко скомандовал Уильямс уперев ладонь в грудь Салливана.

Салливан качнулся вперед на носках, потом, словно передумав, отступил на шаг.

– Так что будет с остальными? – спросил он. – С теми, кого не назвали? Мы-то когда на берег сойдем?

– На берег вы не сойдете, – ответил Уильямс. – У шлюпочной палубы правого борта вас ждет портовый тендер. Он доставит вас прямиком на пароход «Лапландия», и вы немедленно вернетесь в Англию.

Дейзи жалобно взвыла.

– Нет! Вы не имеете права так поступать! Вы не можете отправить нас обратно! – Она дернула Поппи за руку. – Скажи ему, Поппи! Скажи ему, что нам нужно в Калифорнию! – она вытолкнула Поппи вперед. – Скажи ему!

– Прекрати, Дейзи, – покачала головой Поппи. – Это бесполезно. Придется смириться.

Дейзи оттолкнула сестру и бросилась к ограждению левого борта.

– Я сейчас прыгну! – пригрозила она. – Если мне не дадут сойти на берег, я прыгну в воду! Я не вернусь в Англию!

Ее шляпка сбилась на сторону, ветер развевал полы пальто. Она забралась на ограждение и обернулась к Поппи.

– Давай со мной! Им нас не остановить!

Эрни Салливан

Салливан краем глаза наблюдал за берегом, не сводя при этом глаз с девушки, вцепившейся в поручни. Он понимал ее разочарование, но оно ни в какое сравнение не шло с его собственным. Пойти в кочегары было для него шагом отчаяния. Истекая потом и орудуя лопатой в сущем аду кочегарки, он твердил себе, что его усилия того стоят, потому что только так он может последовать за своей добычей в Нью-Йорк. Да, он находился внизу, в раскаленном машинном отделении, а богатая старуха, которую он преследовал, наслаждалась жизнью наверху, но они были на одном корабле, и ей не скрыться от него. Он приближался к концу долгого пути, который проделала вся его семья, и теперь предстояла встреча, на подготовку которой ушло три поколения. Он не угорел в котельной и не утонул в Атлантике. Теперь уже поздно останавливаться.

Горничная развернулась и теперь сидела верхом на ограждении спиной к воде. Хоть она и заявляла, что собирается прыгнуть, устроилась она, как казалось, вполне надежно. Салливан подумал, не стал ли он сам причиной этого драматического представления. Наверное, не стоило говорить, что он видел, чем она занималась, когда тонул «Титаник». Но он сразу отбросил эту мысль. Такие женщины были ему знакомы. Возможно, она решила, что ее угрозы заставят представителя «Уайт стар» передумать и отпустить ее на берег. Какова бы ни была причина, девушка отвлекла сейчас все внимание на себя, что ему и требовалось. Он был вполне уверен, что она не прыгнет, и столь же уверен, что прыгнет сам.

Салливан перегнулся через поручни, оценивая высоту и рассматривая мелкие лодочки, сновавшие туда-сюда по гавани. Толпа на берегу не сводила глаз с правого борта судна, где по трапу спускались пассажиры «Карпатии». Пассажиры «Титаника» должны были спускаться следом.

Салливан содрогнулся при мысли о падении в холодную воду и решительно подавил в себе воспоминание, которое грозило лишить его сил: о парализующем холоде Северной Атлантики, об отчаянных попытках заставить мускулы повиноваться и вытолкнуть тело на поверхность. Три дня назад он, вопреки всему, обрел спасение на обломках «Титаника» и вот теперь стоит здесь живой и невредимый. Салливан был уверен в своих навыках пловца и знал, что не может позволить себе вернуться в Англию, а это значит, что ему нужно решиться. Они находятся в устье реки, то есть предстоит бороться с течением. А как насчет отлива? Не унесет ли его в море? Впрочем, стоит ли об этом думать? Возможно, он не продержится достаточно долго, чтобы это выяснить. Он запросто может раньше попасть под винт одного этих суденышек, что осами вьются вокруг «Карпатии».

Салливан снова огляделся. Девушка все еще сидела на поручне. Одна из горничных умоляла ее слезть. Офицер «Кунарда» бочком подкрадывался к ней. Вне всяких сомнений, он хотел стащить ее оттуда, и, вне всяких сомнений, «Уайт стар» больше никогда не возьмет эту истеричку на работу.

Салливан снял пальто, но ботинки снимать не стал. Они будут тянуть его ко дну, но понадобятся, когда он выберется из воды. Потом ощупал пакет, спрятанный под одеждой. До сих пор пакет не пропустил ни капли воды. Документы в нем по-прежнему были в безопасности.

Салливан незаметно отошел в сторону от других членов команды и девушки, которой, казалось, доставляло удовольствие быть в центре внимания. Затем потихоньку перелез через поручни и глянул на воду, проверяя, нет ли там каких-нибудь препятствий. Для ныряния по всем правилам момент был не самый подходящий, поэтому Салливан просто шагнул вперед и полетел ногами вниз.

С тяжелым ударом он скрылся под водой. До его ушей донеслось эхо крика, вырвавшегося из тысячи глоток. «Нет, не обращай внимания». Он собрался с силами и рванулся вверх. Когда его голова оказалась на поверхности, он огляделся. Его тут же подхватило течение, и Салливан отдался на волю потока. Он не собирался грести к берегу, пока не окажется подальше от вспышек фотокамер и ярко освещенного причала.

Краем глаза Салливан заметил луч прожектора, стелющийся над водой. Наверняка никто не видел, как он прыгнул. Салливан поднырнул и сделал несколько гребков под водой. Снова оказавшись на поверхности, он понял, что прожектор ищет вовсе не его. Тот был направлен на какой-то предмет в сотне ярдов правее. Еще один луч пронзил темноту и ударил прямо в Салливана. Он замер на мгновение, сделал несколько глубоких вдохов и нырнул. Нужно будет пробыть под водой как можно дольше. До тех пор, пока в легких еще остается воздух.

Когда он снова вынырнул, то увидел, как луч скользит дальше, приплясывая на мелких волнах, словно рисуя дорожку. Салливан вытер глаза, брыкнулся изо всех сил, чтобы приподняться над поверхностью воды, и увидел в свете прожектора барахтающегося неподалеку человека. Он сразу понял, что это та горничная. Неужели она в самом деле прыгнула? Или просто не рассчитала? Если она упала с поручней спиной вперед, то наверняка сильно ударилась о воду. Салливан вспомнил, что на девушке было тяжелое пальто и длинные многослойные юбки. Теперь эта одежда наверняка тянула ее ко дну. Даже если она и умеет плавать, то во всем этом тряпье у нее нет шансов. Салливан ощутил, как течение уносит его. Но у него есть силы сопротивляться, у девушки – нет.

Неужели его планы рушатся? А ведь его семья так долго ждала той самой встречи, которую он подготовил. Сколько он себя помнил, дед говорил, что это должно стать целью всей его жизни. Именно Салливану предстояло потребовать расплаты за все произошедшее когда-то.

«Прости, дедуля! Расплату придется немного отложить».

Следуя лучу прожектора, Салливан что есть силы стал грести против течения в сторону девушки, беспомощно барахтавшейся в воде.

Элвин Тоусон

Леденящий ужас не давал Тоусону тронуться с места и сойти с «Карпатии». Тот стоял в стороне, глядя, как печальная вереница выживших пассажиров «Титаника» спускалась по сходням мимо него на причал. Одни женщины по-прежнему были в шубах; другие кутались в одежду с чужого плеча, кто-то шел ссутулясь, кто-то прихрамывал, а некоторых пришлось нести. Появление на причале каждого из пассажиров сопровождалось вспышками фотокамер, каждого встречала истеричная смесь приветственных криков и сочувственных причитаний огромной толпы.

– Вон миссис Астор, бедняжка!

– А вон, кажется, миссис Райерсон, а там – ее сын. Несчастный мальчик!

Люди продолжали идти. Вот какую-то ирландку с рыданиями и объятиями приветствовали родственники. Вот джентльмена встретила стайка слуг. Вот ребенка, одинокого и дрожащего, передали Армии спасения.

– Вы готовы сойти на берег, сэр?

Тоусон обернулся и увидел помощника казначея «Карпатии», уверенным жестом указывавшего на сходни.

– У меня нет документов.

– Ни у кого нет, сэр. Но не беспокойтесь. Вас разместят. Имена выживших были опубликованы в газетах. Вас наверняка кто-нибудь ждет, а если нет, то Армия спасения о вас позаботится.

Тоусон закрыл глаза, словно от этого помощник казначея мог исчезнуть. Разумеется, на это не стоило и надеяться. Придется сойти на берег и расхлебывать всю эту кашу. Его имя появилось в газетах, и любой ищущий Элвина Тоусона теперь прекрасно знал, где его найти.

Огни Нью-Йорка были совсем рядом – рукой подать. Если он доберется до запруженных народом городских улиц, то, быть может, сумеет затеряться. Но сначала надо как-то увернуться от полчищ репортеров. Потом от толп любопытных нью-йоркцев. И самое главное, от тех людей, которым не терпится заполучить камень. Такова цена за его право вернуться домой.

Те, кто поджидают его, будут стоять поодаль. Даже в такой суматохе никто из обычных людей не приблизится к ним по доброй воле. К этим широкоплечим мужчинам в темных пальто с карманами, глубины которых достаточно, чтобы скрыть небольшой арсенал. Которых не обрадует, что Тоусон явился с пустыми руками.

Знать бы, выжила ли эта проклятая воровка. Если да, то еще есть возможность спастись. Девчонка, стащившая его выигрыш с карточного стола в курительном салоне, понятия не имела, что попало к ней в руки. «Матрешка» не сразу раскрывала свою истинную цену. Кому-то она могла показаться всего лишь алмазом со значительным изъяном.

Тоусон видел, как девушка садилась в шлюпку, но за три дня так и не смог найти ее на «Карпатии». На борту выживших членов команды «Титаника» приставили к делу: кто-то кидал в топку уголь, кто-то подавал еду, кто-то дежурил на мостике, потому что из-за ужаса перед айсбергами у всех разыгрались нервы и вахты были усилены, а кто-то ухаживал за пострадавшими. На девушке был фартук – значит, она горничная. То, что ему не удалось ее отыскать, вовсе не означало, что она утонула в ту долгую холодную ночь, когда они все ждали спасения. Он слышал, что горничных «Титаника» отправили ухаживать за больными и пострадавшими и они почти не общались с пассажирами и экипажем. Хотя он внимательно рассматривал всех, с кем встречался на переполненной «Карпатии», та девушка так и не попалась ему на глаза. Но ждать осталось недолго. Если она выжила, то сойдет на берег вместе с остальным экипажем. Она от него не скроется.

– Пора сойти на берег, сэр, – твердо напомнил ему помощник казначея.

– А где же оставшаяся команда «Титаника»? – спросил Тоусон. – Я что-то не видел, чтобы они сходили.

– Они и не сойдут на берег, сэр. Команду сразу отправят обратно в Англию. За ними придет портовый тендер.

– Никто не сойдет на берег? – ошарашенно уставился на него Тоусон.

– Офицеры сойдут. Остальная команда – нет. А теперь я вынужден просить вас покинуть судно, сэр.

Тоусон похолодел. Что теперь делать? Если помощник казначея не соврал, ему нет никакого смысла задерживаться на «Карпатии».

Офицер начал терять терпение.

– Просьба покинуть судно, сэр.

Тоусон остановился у сходней и посмотрел на толпу, в которой мелькали заинтересованные и нетерпеливые лица. Все взгляды были прикованы к унылой процессии пассажиров, покидающих «Карпатию». Некоторые из этих взглядов искали его. Как же ему добраться до безопасных городских улиц неузнанным?

Словно в ответ на его просьбу все лица вдруг отвернулись в сторону. Толпа загудела и подалась куда-то вбок. Никто больше не смотрел на сходни «Карпатии». Подходящий момент! Тоусон поспешил сойти на причал и нетвердой после долгого морского путешествия походкой зашагал к зданию иммиграционной службы.

Тоусон ожидал, что ему предстоят объяснения с сотрудниками службы, но те даже не посмотрели в его сторону. В порту явно что-то произошло. Воспользовавшись шансом, он тихо проскользнул мимо зазевавшихся чиновников. Ему даже не верилось в такую удачу. Теперь перед ним открывались новые возможности. Ведь по документам мистер Элвин Тоусон так и не сошел на берег с «Карпатии»! Возможно, его и вовсе не подобрали после крушения и этот человек отправился ко дну вместе с «Титаником».

Тоусона вдруг охватила невероятная усталость. Да, ускользнуть незамеченным с «Карпатии» ему удалось, но будущее по-прежнему пугало неопределенностью. Придется начинать все с нуля – без денег, без друзей и даже без имени. Да еще при этом постоянно в глубине души его будет терзать страх разоблачения. Если бы ему удалось сойти на берег с «Матрешкой» в кармане, он бы…

Радостный рев толпы отвлек Тоусона от отчаянных мыслей об утрате камня. Что же там происходит, что все так перевозбудились? Он поспешил прочь от здания иммиграционной службы и смешался с толпой зевак.

– Что случилось?

– Девушка пытается утопиться в порту. Прыгнула с «Карпатии» прямо в воду!

– Пьяная! – уверенно произнес голос за его спиной.

– Нет. Наверно, от горя, – возразил другой. – Потеряла любимого на «Титанике».

Пока вокруг судачили, Тоусон протиснулся в первые ряды. Мерцали вспышки фотокамер, а прожектор чертил дорожку от палубы «Карпатии» до двух человек, барахтавшихся в воде.

– Похоже, она не хочет, чтобы ее спасали, – пробормотал кто-то рядом с ним.

– Я же говорил – самоубийство. Так и есть!

– Нет, нет! Глядите! Похоже, ему удалось! А он отлично плавает, разве нет?

Любопытство влекло Элвина вперед. Зачем кому-то с «Карпатии» сейчас топиться? Небольшая лодка следовала за лучом прожектора и приближалась к державшимся на воде людям. Один из матросов перегнулся через планширь лодки и стал вытаскивать девушку на борт. Спасший ее мужчина ждал, держась за борт лодки и утирая воду с лица.

Неудавшаяся самоубийца повалилась на дно лодки и подставила лицо свету прожектора. Ее волосы намокли и кудряшки свисали крысиными хвостиками, но Тоусон сразу ее узнал. Это была та самая горничная. Она не погибла, но и на берег тоже не сойдет.

Тоусон прикинул оставшиеся у него варианты и понял, что их просто нет. Если девушка вернется в Англию, ему придется последовать за ней. Она не понимала ценности того, что заполучила. А вот он понимал.

Глава третья

Даличский клуб

Пэлл-Мэлл, Лондон, Англия

Капитан Гарри Хейзелтон

Гарри Хейзелтон, отставной капитан Восточно-Суррейского полка, откинулся на спинку кресла и вытянул длинные ноги.

– Интересно, что стряслось с нашей выпивкой, – произнес он, поморщившись от боли в левой ноге; после ранения прошел всего год, и она его еще беспокоила.

Его собеседник, сидевший за невысоким столом перед пустым камином, пожал плечами.

– Это же Даличский клуб, а не «Будлс»[89]89
  Один из старейших и самых престижных аристократических клубов в Лондоне.


[Закрыть]. У наших выпускников нет таких денег, да и у клуба тоже.

Гарри окинул взглядом обстановку – знакомые потертые кресла, запыленные гардины; затем обратил внимание на преклонный возраст официанта, который как раз направлялся в их сторону с небольшим серебряным подносом. Поднос подернут зеленоватой патиной – такой сразу же забраковали бы в офицерской столовой в Лакхнау, да и в любом другом месте, куда могло бы занести офицера Восточно-Суррейского полка.

Официант поставил перед гостями два коньячных бокала, и Гарри наклонился, чтобы выписать чек, отметив, что на подносе красуется герб Даличского колледжа. Это заведение было не столь престижным, как Итон или Харроу – их родители Хейзелтона не могли себе позволить, – но учеба здесь сослужила ему хорошую службу. За три столетия своей истории колледж выпустил немало великих людей, и один из них сейчас сидел рядом.

Даже одетый в простой темный костюм, сэр Эрнест Шеклтон, полярный исследователь, излучал энергию. Ту самую энергию, которая делала его заводилой в Даличе, а теперь помогала ему готовиться к очередной полярной экспедиции. Гарри, хоть и не испытывал ни малейшей тяги к путешествиям по ледяным пустыням, все равно завидовал своему однокашнику. Гарри понимал, что сам был во всем виноват. Он лишился цели в жизни по собственной неосторожности.

Армейскую карьеру Хейзелтона окончательно и бесповоротно завершил дикий кабан в индийских джунглях. Какая нелепость! Но из-за нее не видать ему больше ни покрытых снегами горных вершин, ни выжженных тропическим солнцем равнин. Никаких больше горнов и барабанов, беспечных дружеских посиделок в офицерской столовой. Врачи признали его негодным к военной службе и отправили домой. Теперь Гарри оставалось только зализывать раны и снова и снова прокручивать в голове тот момент, когда кабан выскочил на него из чащи. Раз за разом в памяти у него вновь раздавался выстрел лейтенанта Кардью Уортингтона, добившего из жалости лошадь Гарри, и быстро затихающие вдали голоса носильщиков, бросившихся преследовать кабана из бесполезной жажды мести.

Зачем он решил поохотиться на эту тварь? Зачем вообще захотел убивать? Он повидал достаточно смертей, сражаясь с бурами при Мафекинге и Ледисмите, и с радостью покинул Южную Африку. Служба в Индии не предполагала, что он будет кого-то убивать. Его послали сюда работать головой, а не винтовкой.

– Поздравляю с посвящением в рыцари, – произнес Гарри, приветствуя собеседника поднятым бокалом. – Рад, что застал тебя здесь. Собирался написать, но, боюсь, есть некоторые обстоятельства…

– Да, я кое-что слышал о твоих обстоятельствах, – ответил Шеклтон; несмотря на жесткую муштру Даличского колледжа, он так и не избавился от ирландского акцента. – В этом клубе трудно что-либо утаить. Поговаривают, ты занимался какими-то тайными делами на северо-западной границе. В Пешаваре, кажется?

Гарри помолчал. Ему было строжайше запрещено рассказывать о месяцах, проведенных в чужом обличии. Но – что было, то было. Природа благословила его темными волосами и карими глазами, так что, одетый в шаровары с рубахой и шапку паколь, он легко мог сойти за афганца.

– Это не так, – ответил он. – Мой полк стоял в Лакхнау. – Он похлопал себя по ноге: – Там я это и заработал.

– Как скажешь, старина, – ухмыльнулся Шеклтон.

– Я не разделяю твоей любви к приключениям, – произнес Гарри, надеясь сменить тему. – Слышал, ты планируешь новую экспедицию?

– Если соберу деньги, – ответил Шеклтон. – Я намерен пересечь Антарктический континент от одного края до другого. Этого еще никому не удавалось, а нам нужна победа в полярной гонке. Пири дошел до Северного полюса, а Амундсен побил Скотта на Южном.

Он на секунду умолк, и его тон изменился.

– Страшно представить, что почувствовал Скотт, пройдя через все Полярное плато только для того, чтобы обнаружить на полюсе норвежский флаг. Скотт – человек импульсивный. Не хотел бы я оказаться в его команде на обратном пути.

– Известно, что сейчас с ним и его людьми? – спросил Гарри.

Шеклтон покачал головой.

– Вести от них могут поступить не раньше, чем через несколько месяцев. Да и то они смогут сообщить лишь уже известное – Амундсен побывал на полюсе первым. Британии нужен триумф, чтобы заглушить горечь поражения, и мне это по плечу. Я планировал провести цикл лекций, чтобы собрать средства на снаряжение экспедиции, но, боюсь, вся эта история с «Титаником» теперь может привести к задержке.

– Ужасная история, – согласился Гарри. – Говорят, погибло полторы тысячи человек, а спаслись лишь немногие.

– Двадцать шлюпок было спущено на воду, из них тринадцать обнаружено, – произнес Шеклтон. – Всего тринадцать – в них основном женщины и дети.

– Морской закон, – ответил Гарри, задумавшись.

А в самом ли деле этот закон был соблюден? На «Титанике» находились пассажиры из самых разных слоев общества, и не все из них были британцами, а значит, не все привыкли вести себя как подобает джентльменам. Все ли мужчины нашли в себе силы пожертвовать собой и пропустить в шлюпки женщин? Однозначный ответ на этот вопрос дать было нельзя. Спасший пассажиров «Титаника» корабль еще только-только пришвартовался в Нью-Йорке, поэтому в газетах пока было множество измышлений и очень мало фактов.

– Да, это наверняка повлияет на сбор средств на экспедицию, – продолжал Шеклтон.

– Почему?

Шеклтон задумчиво сделал глоток.

– По нескольким причинам, – наконец ответил он. – Вместе с этим судном погибло несколько богатейших людей мира. Разумеется, американский рынок акций резко пошел вниз, и те, у кого есть деньги, пожелают иметь их в своем распоряжении, а не вкладывать в исследование Антарктиды. – Он сделал еще глоток. – Это только одна причина. Во-вторых, теперь кто ни попадя из тех, кому повезло выжить, начнет устраивать публичные выступления и тем самым отбирать у меня аудиторию.

– Ты так думаешь? – спросил Гарри.

– Я в этом уверен. Это же мой хлеб, старина. Я знаю, что хочет публика. «Сэр Эрнест Шеклтон, полярный исследователь» до сих пор звучало неплохо, но это имя не может соперничать с рассказами очевидцев гибели «Титаника». – Он подался вперед. – Я лучше многих знаю, что такое лед, но, должен признать, даже я пошел бы послушать рассказ выжившего. Следи за газетами, Хейзелтон, и скоро увидишь объявления о публичных выступлениях.

– В Америке – возможно, – возразил Гарри. – Но здесь – нет.

– Пока нет, – поправил его Шеклтон. – Не все выжившие останутся в Америке. Они довольно скоро вернутся. – Он поставил бокал на стол. – Впрочем, поживем – увидим. Давай лучше поговорим о тебе. Чем собираешься добывать хлеб насущный, раз уж тебя отправили в отставку?

Гарри подавил в себе возмущение от столь бесцеремонного вопроса. Шеклтон открыто говорил о своей собственной нужде в деньгах и мог рассчитывать на то же от Гарри. Даличский колледж не входил в число заведений для выходцев из богатых семей. Выпускники Далича шли в армию, в церковные структуры или в предпринимательство. Они не могли позволить себе жить на ренту или надеяться на богатое наследство.

– Я собираюсь встретиться с епископом Фординбриджским, – ответил Гарри. – Он из даличских, хотя и намного старше нас. Выпуск 1860 года. Одна из моих тетушек с ним в приятельских отношениях.

– Ты решил податься в церковь? – удивленно вскинул брови Шеклтон.

– Вовсе нет, – помотал головой Гарри. – Я думаю о том…

– О чем же?

– В общем, я подумал, не открыть ли мне собственное детективное агентство.

– Ха! – воскликнул Шеклтон так громко, что головы из запыленных ниш клубной гостиной удивленно повернулись в их сторону. – Так я и знал!

– Почему бы нет? – улыбнулся Гарри. – Я кое-что смыслю в методах следствия. У меня есть некоторый опыт… Хотя говорить о нем я, пожалуй, воздержусь.

– И чем твой опыт поможет епископу Фординбриджскому? – спросил Шеклтон. – Едва ли ему часто приходится сталкиваться с пешаварскими повстанцами.

– Я же сказал, что не буду распространяться о своем опыте и даже упоминать, где бывал, – напомнил ему Гарри. – Епископ, похоже, разыскивает пропавшего родственника. Я боялся, что придется начинать деятельность детектива со слежки за неверными мужьями и клерками, прикарманивающими мелочь, поэтому буду рад возможности заняться чем-нибудь не столь омерзительным.

– Если это так омерзительно, то почему…

– Потому что моя армейская пенсия слишком мала, а еще потому, что я схожу с ума, не имея возможности направить свои мысли на что-то, кроме этой проклятой ноги.

– Понимаю, – кивнул Шеклтон. – Потому-то и мне не терпится снова пуститься в путь.

Гарри молча откинулся на спинку кресла, задумчиво держа в руке бокал. Они с Шеклтоном дружили с детства и понимали друг друга с полуслова. Несомненно, Шеклтон в своих мечтах уже перенесся к продуваемым ветрами скалистым берегам Антарктиды, а мысли Гарри все еще занимали далекий британский форпост и бледнокожая женщина в белом муслиновом платье. У Шеклтона впереди еще было множество новых впечатлений, а вот Гарри понятия не имел, сможет ли когда-нибудь сбросить груз тех воспоминаний, которые уже успел нажить.

Затянувшуюся тишину прервало шумное появление одного из новых членов клуба. Не считаясь с правилами, розовощекий юноша громко осведомился, как ему найти сэра Эрнеста Шеклтона, «исследователя».

– Терпеть не могу, когда меня так называют, – прокомментировал Шеклтон. – Звучит так, будто меня собираются отправить вверх по Нилу в выдолбленном каноэ.

– Кто это? – поинтересовался Гарри.

– Какой-нибудь самый младший помощник из конторы Хилла и Дикинсона. Они специализируются по морскому праву. Их наняли представлять интересы «Интернешнл меркантайл марин», иными словами – «Уайт стар лайн», по делу о катастрофе «Титаника», – он вынул часы из жилетного кармана, задумчиво посмотрел на них и вернул на место. – Он явился раньше времени, так что может подождать.

– «Уайт стар лайн»? – переспросил Гарри. – Если не секрет, какое отношение ты имеешь к этой компании? Собираешься на одном из их лайнеров отправиться в Антарктику?

– Боже упаси! Сомневаюсь, что теперь кто-нибудь согласится подплыть на их судне к айсбергу и на пушечный выстрел. К тому же наш рейс должен начаться в Новой Зеландии, а «Уайт стар» не ходит в том направлении. Этот молокосос явился сюда учить меня, как вести себя приглашенному эксперту во время беседы с уполномоченным по кораблекрушениям при обсуждении обстоятельств гибели гордости судоходной компании «Уайт стар» – непотопляемого «Титаника». В этом есть определенная ирония, если учесть, какую свинью они мне подложили.

Гарри покачал головой.

– В газетах пишут, что американцы уже ведут расследование. Зачем нужно еще одно у нас?

Шеклтон вздохнул.

– Некий американский сенатор по фамилии Смит вызвал повесткой представителя «Уайт стар лайн» и некоторых членов команды и теперь задает всякие дурацкие вопросы. Но я бы не назвал это расследованием: обычное политическое позерство. Смит метит в Белый дом. Чтобы разобраться в случившемся, докопаться до его причин, нужно не это американское судилище, а выслушать мнение настоящих специалистов, – он криво усмехнулся и посмотрел на Гарри. – Я служил на флоте и кое-что знаю о плавании во льдах.

Гарри попытался вспомнить, что ему было уже известно на тот момент. На первых полосах всех британских газет красовались кричащие заголовки, а на разворотах печатали списки погибших, но никто до сих пор не предполагал иных причин катастрофы, кроме столкновения с айсбергом.

– Должно быть, в произошедшем виновата стихия, – предположил он.

– Сомневаюсь, – неодобрительно фыркнул Шеклтон. – Я бы сказал, что столкновение с айсбергом – это проявление крайней неосторожности. Скоро все узнаем. Расследование начнется через пару дней, когда выжившие члены экипажа вернутся в Англию, – он вскочил на ноги, полный еле сдерживаемой энергии. – Ну, думаю, вестник дожидается уже достаточно долго, – он твердо пожал руку Гарри и, направляясь к выходу, вдруг обернулся, словно вспомнил о чем-то в последний момент. – Полагаю, ты сегодня вечером будешь здесь?

– Да, – признался Гарри. – Я на время здесь поселился. У семьи есть дом в Девоне, но я еще там не был.

Он изо всех сил старался забыть ветхий старый дом, завещанный ему родителями. Он еще не был готов заточить себя в деревне и жить жизнью инвалида. Должны же быть перспективы и получше.

– Может быть, завтра присоединишься ко мне? – предложил Шеклтон. – В соборе Святого Павла состоится поминальная служба по погибшим на «Титанике». Для меня, как для любимого свидетеля со стороны «Уайт стар», там должны были оставить место. Можем пойти вместе. Думаю, ты не захочешь такое пропустить. В старости будет что рассказать внукам.

Внукам? Слово заметалось, словно эхо, в том мысленном чулане, где Гарри когда-то хранил свои надежды и мечты. Сейчас этот чулан, на стенах которого раньше висели смутные портреты женщины, которая никогда не будет с ним, и их детей, которым не суждено родиться, теперь был пуст. Не будет ни детей, ни внуков, которые могли бы услышать историю о том, как вся страна оплакивала жертв катастрофы «Титаника». Он представил себе огромный собор, переполненный скорбящими, и вдруг решил, что ему хочется там оказаться. Там его печали останутся незамеченными. Там он сможет ненадолго дать слабину и предаться собственной скорби.

– Я приду, – ответил он.

– Молодчина! – Шеклтон хлопнул его по плечу. – Увидимся за завтраком и двинемся вместе.

Согласно кивнув, Гарри посмотрел в сторону входа в клуб и заметил, как пожилой официант едва ли не распластался ниц перед мужчиной в сюртуке и штиблетах. Прибыл его преосвященство епископ Фординбриджский.

Причал 54, порт Нью-Йорка

Поппи Мелвилл

Хотя Поппи, Дейзи и остальные члены экипажа «Титаника» уже находились на борту портового тендера, тот пока не двигался с места. Полицейский сержант, ничуть не утративший ирландского говора за время жизни в Нью-Йорке, в очередной раз расспрашивал Дейзи.

– Я хочу понять, что произошло. По какой причине вы решили прыгнуть в воду? Вы головой тронулись или что?

– Она была очень расстроена. Мы все многое пережили, – вступилась Поппи; она сняла пальто и накинула его на плечи сестры, но Дейзи все равно дрожала.

– Допустим, – согласился сержант. – Но это еще не повод прыгать в реку. Если так хочется утопиться, могли бы остаться на «Титанике» и освободить место в шлюпке для кого-нибудь другого.

Поппи с облегчением заметила, что к ним направляется мистер Уильямс, представитель «Уайт стар».

– Что за задержка? – спросил он. – Эти люди уже должны быть на «Лапландии». В чем дело, сержант?

Сержант, на голову ниже Уильямса, но намного шире в плечах, выкатил грудь.

– Я допрашиваю юную даму, которую мы вытащили из воды. Я намерен забрать ее на берег.

– Давайте! – воскликнула Дейзи. – Везите меня на берег! В Англию я не вернусь!

Она попыталась подкрепить свои слова, топнув ножкой, но в мокрых туфлях и чулках звук получился еле слышным. Поппи опасалась, что Дейзи исчерпала весь свой арсенал женских чар и может и впрямь угодить под арест. Ее светлые кудряшки висели мокрыми крысиными хвостиками, блеск в голубых глазах померк и сменился чем-то очень похожим на страх, а хорошенькая фигурка скрывалась под пальто. Если какое-то очарование у нее еще и оставалось, на здоровяка-сержанта оно, судя по всему, не действовало.