Текст книги "Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ)"

Автор книги: Даниэла Стил

Соавторы: авторов Коллектив,Клайв Касслер,Владимир Лещенко,Лия Флеминг,Марина Юденич,Алма Катсу,Лес Мартин,Ольга Тропинина,Клаудия Грэй,Лорен Таршис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 118 (всего у книги 331 страниц)

– Я оказался там единственным матросом, – торопливо продолжал Скаррот. – Несколько мужчин попытались прорваться в шлюпку. Они были иностранцы и ничего не поняли, когда я приказал им отойти. Пришлось вразумлять их запасным румпелем. Один из них дважды пытался запрыгнуть, и я в конце концов просто выкинул его из шлюпки. А потом подошли пассажиры и три или четыре стюарда. Я очень обрадовался, когда подошел офицер Лоу и сказал, что он будет с нами. У нас было пятьдесят четыре женщины и четверо детей, один из них – совсем младенец. А еще с нами была горничная, милая юная девушка, она нам очень помогла.

– Я ее знаю, – улыбнулся Гарри.

– Немного высокомерная, но очень милая, да? – улыбнулся в ответ Скаррот.

– Да, очень милая.

– Не знаю, спросят ли меня, но если спросят, то я скажу, что был очень рад, что у мистера Лоу был револьвер, – продолжал Скаррот. – Я рассказал ему о проблемах с иностранцами, и он вынул револьвер и трижды выстрелил. Не в них, просто в воздух. Это заставило их отступить, а потом шлюпку спустили в воду, – он встревоженно посмотрел на слушателей. – Ничего, если я все это расскажу?

– Конечно, ведь все это правда, – ответил Бигем.

– И о мистере Лоу?

– Офицер Лоу еще в Нью-Йорке, но, уверен, он и сам расскажет, что вы неплохо поработали, убеждая иностранцев румпелем, – сказал Бигем.

Скаррот рассмеялся.

– Я всякого повидал в жизни. Знаю, как за себя постоять. Скоро меня вызовут? Я уже давно тут сижу. Там ведь сейчас с Арчи Джуэлом разговаривают, верно?

– Да, – подтвердил Гарри.

– Он ничего не знает. Даже не видел. Его не было на вахте, когда мы столкнулись. Не знаю, зачем с ним вообще разговаривать. Мы все это уже рассказывали юристам в Плимуте. Они все записали. Зачем мы им снова понадобились?

– Ну, как вы разумно заметили, мы – военные, а не юристы и, к сожалению, не моряки. И поэтому у нас есть к вам еще один вопрос, – сказал Гарри.

– Валяйте.

– Что такое «черная команда»?

– Ох… – Скаррот прикусил ус. – «Черная команда»… – повторил он.

– Да. Что это такое?

– Это такая работа, которую я и злейшему врагу бы не пожелал. Их называют «черной командой» из-за того, что уголь черный, а они покрыты угольной пылью с головы до ног. Это люди… наверное, можно назвать их кочегарами, хотя большинство кочегаров с этим не согласится. В общем, эта команда поднимается на борт, чтобы тушить пожары в угольных бункерах.

– Такое часто бывает?

– Довольно часто, – кивнул Скаррот. – Сами знаете, что такое уголь. Как начнет тлеть, его непросто потушить, и иногда в бункере начинается пожар. Если судно спешит выйти в море, на борт берут «черную команду», чтобы кидать лопатами уголь.

– Кидать куда? За борт?

– Боже упаси, нет! Разве это возможно? Нет, кидать его лопатами в топки.

– На «Титанике» была такая команда? – спросил Гарри.

– Не знаю, – пожал плечами Скаррот. – Я ведь палубный матрос. Не знаю, брали ли кого-нибудь на «Титаник» в последний момент, но, если брали, это могло значить, что в бункере пожар.

– И, предположительно, именно такая пожарная команда должна была погасить огонь, если он возник, – произнес Бигем.

Скаррот посмотрел на него неожиданно печально.

– Теперь-то он точно погас, – сказал он.

Дамская гостиная

Даличский клуб

Поппи Мелвилл

Поход за покупками в «Хэрродс» стал для Поппи настоящим испытанием. Пока они с дядюшкой Хью сосредоточенно подбирали одежду для долгожданного мальчика, Дейзи с восторженными вскриками металась от прилавка к прилавку. Внимание Поппи разрывалось между решением, подойдут ли малышу крошечные матросские костюмы и вязаные кофточки, и заботой о том, чтобы Дейзи больше не тратила краденые деньги.

Поппи понятия не имела, что делать с добычей сестры. Она знала только, что будет неправильно, если Дейзи продолжит тратить ее на свои покупки. А самой Поппи стоит ли продолжать носить красивую шляпку и пальто, которые купила ей сестра? Ей приходилось вступать в схватку с совестью всякий раз, когда она краем глаза видела собственное отражение в магазинном зеркале. Она и не думала, что может выглядеть так элегантно. Не предполагала, что другие женщины могут смотреть на нее с завистью, а мужчины – оборачиваться ей вслед. Но куда бы она ни шла, ее преследовало чувство вины.

Наконец дядюшка Хью выписал чек на покупку, и Поппи смогла увести Дейзи из магазина.

– До моего клуба идти совсем недалеко, – сказал дядюшка Хью. – У нас будет достаточно времени почаевничать, а потом посадим вас на поезд домой.

– А мы не можем пойти в «Савой»? – спросила Дейзи.

– Мы идем в мой клуб, – покачал головой дядюшка Хью.

Внешнему миру Даличский клуб демонстрировал невзрачный каменный фасад, потемневший за годы борьбы со знаменитыми лондонскими туманами. Зато его вестибюль был украшен панелями красного дерева с головами охотничьих трофеев – от антилоп до ягуаров.

Гостей встретили несколько престарелых слуг, выразивших подобострастную радость при виде епископа и почти безграничное потрясение при виде Дейзи и Поппи в новых модных нарядах. Поппи краем глаза заметила, как за столиками в погруженных в полумрак нишах в их сторону поворачиваются головы, пока епископ с гордым видом ведет их в дамскую гостиную.

– Не все члены клуба поддержали идею обустроить такую гостиную, – произнес дядюшка Хью, пока они шли за ним по полутемному коридору. – Но времена меняются, и мы должны иногда меняться вместе с ними, а дамы временами любят бывать в Лондоне.

Поппи подумала: наступит ли тот день, когда женщины или девушки смогут учиться в Даличском колледже, и как к этому отнесутся члены клуба?

Дамская гостиная, устроенная как можно дальше от бара для членов клуба, располагалась в живописной оранжерее. Лучи солнца, заливавшие просторное помещение через высокий сводчатый потолок, отражались в позолоте тонких стульев. Пол был выложен черно-белой плиткой. Вдоль стен стояли кадки с папоротниками, а подвешенный на стенах хлорофитум протянул зеленые плети по всему помещению. Они застали в гостиной поваренка, застилавшего накрахмаленной льняной скатертью круглый центральный стол. Он встревоженно оглянулся и поспешил прочь, чтобы вернуться спустя несколько мгновений с вазой розовых роз.

– Как мило! – воскликнула Поппи.

Даже Дейзи с ней согласилась.

– Я такого не ожидала.

Дядюшка Хью просто сиял от гордости.

– В комитете разгорелось настоящее сражение, – сказал он. – Но результат – перед вами. Присаживайтесь. Мы закажем чай, но спешить некуда. Подозреваю, шеф-повар пошлет кого-нибудь в «Фортнам и Мейсон» за птифурами и глазированными пирожными.

Пока Поппи и Дейзи усаживались, епископ подозвал официанта, заказал чай и спросил, не в клубе ли сейчас капитан Хейзелтон.

Сама не зная почему, Поппи вдруг ощутила, что ее щеки заливаются румянцем. Она была рада, что широкополая шляпа позволяет ей это скрыть. Услышав, что капитан Хейзелтон в баре, она снова покраснела.

В том, что шляпка не давала достаточной защиты, она убедилась, когда Дейзи тихонько ткнула ее ногой под столом. Сестры переглянулись. Дейзи вскинула брови, а Поппи в ответ яростно замотала головой.

Капитан Хейзелтон пришел задолго до того, как с кухни принесли чай или другие напитки, и он был не один. Поппи обратила внимание, как Дейзи осторожно поправила экстравагантную розовую шляпку, и поклялась, что ни за что не будет повторять ее жест. Ей не было нужды производить впечатление на капитана Хейзелтона. Если уж на то пошло, он видел ее в гораздо худшем виде, когда они прибыли в Плимут. Дейзи рассматривала вошедших. Один из них был высоким блондином, в отличие от темноволосого Хейзелтона. Он шел вальяжной походкой и самоуверенно поглядывал на окружающих. Третий мужчина не обладал военной выправкой. Он был среднего роста, широкоплечий и темноволосый. Его можно было бы счесть обыкновенным, если бы не энергия, которую он, казалось, излучал.

– Позвольте мне представить своих товарищей, – сказал Хейзелтон. – Это достопочтенный капитан Клайв Бигем, а этот джентльмен – сэр Эрнест Шеклтон.

Дейзи не сводила глаз с капитана Бигема, который, казалось, был только рад ответить на ее смелый взгляд. Поппи смотрела только на Шеклтона. Она прочитала все газетные статьи, посвященные его экспедициям, и теперь с трудом могла поверить, что встретилась с ним лично. Его внешность не разочаровала. Он не был ни статным и симпатичным брюнетом, как капитан Хейзелтон, ни статным и симпатичным блондином, как капитан Бигем, но это не имело значения. Он притягивал к себе внимание. Она знала только одного человека, излучавшего такую же уверенность. Эрни Салливана, кочегара с «Титаника».

Она снова покраснела. «Хватит, Поппи! Это нелепо!»

Хейзелтон представил их как леди Пенелопу и леди Маргариту. Дейзи заявила, что не хотела бы, чтобы ее называли Маргаритой, а потом добавила, что и Пенелопа предпочла бы имя Поппи.

Джентльмены уселись за стол, и дядюшка Хью беззаботно заметил, что члены клуба редко имеют возможность побывать в дамской гостиной, так что они весьма ценят эти моменты.

Капитан Бигем попытался откинуться на спинку, но его нарочитая небрежность продержалась всего пару секунд, до первого протестующего скрипа маленького позолоченного стула. Он восстановил равновесие и наклонился чуть вперед, глядя на Дейзи.

«Конечно же, Дейзи. Зачем ему еще на кого-то глядеть?»

– Гарри Хейзелтон сообщил мне, что вы обе были на «Титанике», – сказал он.

– Да, были, – ответила Дейзи, захлопав ресницами.

– И что вы служили горничными. Должно быть, неплохая получилась шутка.

Поппи не удержалась от ответа.

– Нет, это была не шутка, капитан Бигем. Даже если я доживу до ста, никогда не забуду ту ночь и тех, кто погиб. Полагаю, солдаты вроде вас с капитаном Хейзелтоном привычны к смерти, но я – нет.

Бигем вскинул руки в знак капитуляции.

– Прошу прощения. Сказал, не подумав. Но я удивился, что вы решили отработать проезд. Ваш отец ведь – граф Риддлсдаун, не так ли?

Поппи отвернулась. Она не обязана ничего объяснять этому человеку. За чайным столом повисло неловкое молчание, и Поппи понимала, что причиной тому стала она сама, встряв не к месту. Разумеется, Бигему стало любопытно. Почему бы и нет? Наверняка всему высшему обществу было бы интересно узнать, почему дочери графа решили поработать прислугой на «Титанике».

Хейзелтон откашлялся.

– Я должен пояснить, что капитан Бигем – секретарь слушаний, которые ведет уполномоченный по кораблекрушениям, – сказал он. – Он отвечает за все организационные вопросы и вызов свидетелей. Он имеет профессиональный интерес к тому, что произошло с вами на «Титанике».

– Понимаю, – кивнула Поппи.

Это было самое близкое к извинению, что она смогла из себя выдавить. Она устала от интереса, который вызвала трагедия. Несмотря на атмосферу национальной скорби, газеты были переполнены ненасытной жаждой сенсаций.

– Если позволите задать вам пару вопросов… – произнес Бигем.

– Разумеется, капитан, – захлопала ресницами Дейзи. – Пожалуйста, задавайте любые вопросы. Мы очень заинтересованы в справедливости ради всех выживших. Верно, Поппи?

Поппи глубоко вдохнула, пытаясь избавиться от отвращения. Бигем высказался неосмотрительно, но, судя по всему, он имел право задавать вопросы.

– Что вы хотите знать? – спросила она.

– Мне кажется, сейчас не время, – вмешался вдруг Хейзелтон. – Слишком рано просить этих юных дам заново пережить произошедшее.

Поппи ответила ему благодарной улыбкой. «А он очень внимателен и довольно мил».

Дейзи затрясла головой и, наклонившись вперед, посмотрела на Бигема широко распахнутыми голубыми глазами.

– А вот я буду рада ответить на ваши вопросы. Это ведь ваш долг, верно?

Бигем примирительно развел руками.

– Я не намерен возвращаться к тем ужасным испытаниям, которые постигли вас в спасательных шлюпках. Я бы хотел вернуться на несколько часов до этого. Когда вы исполняли свои… э… обязанности, никто не упоминал о полученном предупреждении о ледовой опасности?

Дейзи ответила без малейших раздумий.

– Да. Я слышала, как некоторые говорили о холоде и о том, что это может означать близость льда и, возможно, айсбергов.

– Вы говорите о членах экипажа?

– Нет, о пассажирах. Они жаловались на холод. Похолодало довольно неожиданно, – пожала плечами Дейзи. – То есть, когда мы отошли от Ирландии, погода тоже была вовсе не тропическая, но было еще терпимо, и дамы, которых я обслуживала, с удовольствием гуляли по палубе, а в воскресенье вдруг – бац! – и ударил мороз.

Впервые заговорил сэр Эрнест Шеклтон, и Поппи отметила его ирландский акцент.

– Это случилось потому, что вы вышли из Гольфстрима, относительно теплого в любое время года, в Лабрадорское течение, которое несет очень холодную воду. Капитан Смит должен был хорошо знать об изменении температуры воды и что это значит.

Бигем заинтересовался.

– Вы включены в мой список свидетелей.

– Да, я знаю.

– Вы можете поделиться сейчас своим мнением?

Прежде чем Шеклтон успел ответить, Дейзи вставила еще одно наблюдение.

– В Плимуте я давала показания, но не понимала, что от меня хотят услышать, поэтому сказала очень мало.

Бигем виновато улыбнулся Шеклтону и снова повернулся к Дейзи. Поппи терялась в догадках, что собиралась рассказать ее сестра. Она не могла признаться в том, почему опоздала к своей спасательной шлюпке, а упоминать украшения мисс Бонелли было бы очень неосмотрительно.

– Вы знаете миссис Райерсон? – спросила Дейзи.

– Я знаю о ней, разумеется, но никогда с ней не встречался, – покачал головой Бигем.

– Это так печально, – произнесла Дейзи, и ее глаза, казалось, наполнились сочувствием. – Райерсоны возвращались в Нью-Йорк, потому что их сын погиб в аварии, поэтому они почти не выходили из каюты, в отличие от других пассажиров. При ней была служанка, молодая француженка по имени Викторина. Я часто разговаривала с ней, потому что хорошо владею французским и стараюсь практиковаться.

Поппи обратила внимание, что на Бигема не произвело никакого впечатления известие, что Дейзи говорит по-французски, но он явно не мог оторваться от этих голубых глаз и продолжить разговор с Шеклтоном.

– А Викторина говорила что-нибудь о льдах? – уточнил Бигем.

– Да, – ответила Дейзи. – Утром того дня, когда мы столкнулись с айсбергом. Это было в воскресенье, кажется? Впрочем, это неважно.

– Да, было воскресенье, – подтвердил Бигем.

– Так вот, утром в воскресенье Викторина убедила миссис Райерсон выйти на палубу подышать воздухом. Они очень удивились похолоданию и как раз жаловались на это миссис Тэйер, когда мимо проходил мистер Исмей. Поскольку он был практически хозяином судна, они спросили у него, не тревожит ли его возможность встречи с айсбергом. Он сказал, что получил предупреждение и они запускают дополнительные котлы. Викторине показалось, что он имеет в виду, что они собираются увеличить скорость, чтобы поскорее выйти из опасной зоны.

Ее прервал уверенный голос Шеклтона.

– Это было бы безумием. Если рядом айсберги, скорость, наоборот, сбрасывают, чтобы не налететь на них на полном ходу. Думаю, или Викторина что-то не поняла, или Исмей нес чушь.

Поппи взглянула на ирландца и увидела, что он по-настоящему разозлился.

– Так сказала Викторина, – настаивала Дейзи. – Миссис Райерсон ответила ей, что они прибудут в Нью-Йорк вечером во вторник или утром в среду, что намного раньше, чем они ожидали. Более того, миссис Райерсон была встревожена, потому что их должны были встретить и она собиралась послать радиограмму, чтобы поменять время.

Бигем покачал головой и вопросительно посмотрел на Хейзелтона.

– Кто-нибудь еще из экипажа упоминал об этом в своих показаниях? – спросил он.

– Я посмотрю еще раз, – ответил Хейзелтон. – Но я ничего подобного не видел.

И вопрос, и ответ озадачили Поппи. Как Гарри Хейзелтон связан со всем этим? Почему он изучает показания экипажа?

Выражение лица Бигема изменилось, когда он снова посмотрел на Дейзи, и Поппи показалось, что она уловила легкую суровость в его лице и голосе.

– Вы говорили об этом с кем-то еще?

– Нет, не думаю, – пожала плечами Дейзи.

– Вы уверены? – спросил Бигем.

Дейзи, не заметив, что Бигем перестал флиртовать и больше не выказывает сочувствия, приложила палец к щеке и задумчиво поджала губки.

– Вы говорили об этом кому-то еще? – строгим голосом повторил вопрос Бигем.

На этот раз Дейзи, похоже, поняла, что симпатичный офицер больше не заигрывает с ней.

– Да, уверена, – сказала она. – Я сама только что об этом вспомнила.

– А та служанка миссис Райерсон, Викторина, где она? – спросил Бигем.

– Она в Америке, – ответила Дейзи.

Бигем кивнул.

– Будет лучше, если вы больше не станете упоминать об этом, – сказал он.

Дейзи, казалось, хотела возразить, но ее прервало появление троицы пожилых официантов. Один из них нес поднос с серебряным чайником и чашками из тонкого фарфора, у другого в руках была подставка для пирожных, а третий толкал перед собой тележку с прочими чайными принадлежностями. Все разговоры прекратились, пока официанты расставляли посуду, блюдо с чайными сэндвичами, раскладывали салфетки, птифуры и глазированные пирожные.

Епископ благословил собравшихся и направил беседу в русло обыденной и пустяковой светской болтовни. Разве не поразительно, что Гарриет Куимби[100]100
  Гарриет Куимби (1875–1912) – первая летчица в США, получившая официальную лицензию пилота в 1911 году.


[Закрыть] на своем самолете пересекла Ла-Манш? Куда она отправится дальше? Видели ли они прекрасную новую статую Питера Пена в Кенсингтонских садах? Что они думают о королевском визите в Индию? Может быть, капитан Хейзелтон сможет поделиться мнением сведущего человека?

Чаепитие стало казаться вполне обычным. Дейзи хлопала ресницами, а в улыбке Бигема не осталось и следа прежней угрозы. Поппи даже решила, что ошиблась. Никто, кроме нее, похоже, не заметил внезапного изменения в настроении Бигема, а теперь он снова беспрерывно улыбался. Поппи заставила себя расслабиться и присоединиться к беседе. Капитан Хейзелтон рассказал несколько занимательных историй про свои приключения в Индии, а Шеклтон поведал о своих полярных путешествиях. Поппи ловила каждое слово, понимая теперь, как была оторвана от мира в Риддлсдауне. Как ей не хотелось возвращаться в отчий дом! Если бы она разрешила Дейзи воспользоваться украденными деньгами, они могли бы… Она подавила в себе эту мысль и решила просто наслаждаться моментом.

Когда дядюшка Хью объявил, что пора идти, Поппи неохотно начала собирать сумки и коробки. За это время их жизнь стала почти обычной, и воспоминания об огромном корабле, скрывающемся под водой, немного отступили. Конечно, они останутся теперь навсегда, затаившись где-то на краю сознания. Поппи не знала, как окончательно избавиться от этого ужаса.

Бигем и Хейзелтон проводили их до вестибюля. На какое-то мгновение они оказались замкнуты в иллюзорном социальном пузыре. В этом пузыре капитан Бигем и капитан Хейзелтон были всего лишь игрушечными солдатиками, отважными джентльменами в яркой форме и с безупречными манерами. Когда они достигли вестибюля, пузырь лопнул. Бигем и Хейзелтон переговаривались полушепотом, и их взглядах сквозила суровость людей, которые привыкли иметь дело со смертью. И эти взгляды были направлены на Дейзи, которая безмятежно улыбалась, пока они прощались.

Поппи увидела, как обоих военных, стоило им выйти на улицу, тут же окружили репортеры и фотографы.

– Только погляди! – прошептала Дейзи, вцепившись в руку Поппи. – Погляди на все эти камеры!

– Это все из-за «Титаника», – снисходительно поглядел на Дейзи епископ. – Публика жаждет любых деталей. Полагаю, они считают, что капитан Бигем скажет им что-то новое.

– А капитан Хейзелтон? – спросила Поппи, покраснев и возблагодарив широкие поля своей шляпки. – Что может рассказать он?

– Ничего, – ответила Дейзи. – Его не было на «Титанике». Их обоих там не было. Они должны говорить с нами, Поппи. Они должны фотографировать нас.

– Ты же слышала, что сказал капитан Бигем, – покачала головой Поппи.

– Фу! Я не обязана поступать так, как он хочет.

– Он говорил серьезно, – предупредила Поппи. – Пожалуйста, Дейзи, не делай глупостей.

– Я желаю сама поговорить с репортерами, – сказала Дейзи и отчаянно замахала рукой через стеклянную дверь. – Ой! Гляди! Они уходят! Скорее, пока они все не разошлись. Они не знают, что мы здесь и что нам есть что рассказать.

В отчаянии Поппи протянула руки. Остановить Дейзи теперь могла только физическая сила.

Дейзи увернулась от Поппи.

– Я буду на первых полосах! «Дочь графа спаслась с “Титаника”! Читайте ее рассказ!»

– Отец узнает, что мы натворили, – запротестовала Поппи.

– Ему все равно, что мы натворили, – Дейзи ослепительно улыбнулась. – Это даже лучше, чем уехать в Америку. Я могу прославиться здесь, а кинопродюсер увидит мою фотографию. У меня все получится! – торжествующе воскликнула она.

Епископ ошарашенно посмотрел на Дейзи.

– Ты же не собираешься выставить себя напоказ, словно уличная…

Дейзи перебила дядю, прежде чем он произнес слова, неподобающие для духовного лица.

– Не беспокойтесь за меня, дядюшка! Я знаю, что делаю!

Она поправила шляпку и распахнула стеклянную дверь на улицу. Поппи видела, что там оставались только один репортер и один фотограф, и на секунду подумала, что они не обратят внимания на новое лицо. Разумеется, она ошиблась. Дейзи выпорхнула на тротуар, и фотограф, видимо, уставший снимать юристов и влиятельных мужчин, поднял камеру. Репортер обернулся. Сверкнула вспышка фотоаппарата.

Дейзи вновь взяла судьбу в свои руки, и Поппи оставалось лишь следовать за ней и разбираться с последствиями.