Текст книги ""Фантастика 2025-198". Компиляция. Книги1-18 (СИ)"

Автор книги: Игорь Семенов

От разговора отвлек их прозвеневший звонок на урок, которые положил конец и размышлениям Михаила над судьбой его страны. А они-то и не заметили как большая перемена прошла!

– Ой! – растерянно произнесла Вика. – Звонок уже…

– Да, заговорились мы с тобой, – согласился Михаил. – Ты хоть в столовку-то сходила?

– Нет, – смущенно улыбнулась девчонка. – Ну ничего, дома пообедаю! Я ж недалеко тут живу, и уроков сегодня всего пять…

И тут-то, глядя, с каким восторгом на него смотрит Вика, Михаил осознал, что сделал очередную глупость… Да, поговорить с девчонкой ему оказалось на удивление приятно, вот только он ведь и без того ей был симпатичен – а что уж теперь будет? Зачем было дополнительно ее к себе привязывать? Зачем давать какие-то мнимые надежды? Дурак ты, Мишка!

– Знаешь, – вдруг произнесла девчонка. – Я и подумать не могла, что ты столько всего знаешь!

– Ну я много книжек читал… А там уж и сам что-то додумывал.

– Расскажешь потом еще что-нибудь? Вот знаешь – мне ни с кем прежде так интересно не было!

– Посмотрим, – уклончиво ответил Михаил.

Честно говоря, он даже и не понял до конца, что ее так сильно заинтересовало… Его рассказы про космос и другие планеты? Или про технику будущего, про которую тут пока никто и не слыхал-то? Ведь, как ни крути, научно-технически прогресс не стоит на месте – и в свое время ему уже довелось повидать много такого, что для живущих ныне – чистой воды фантастика, мечта! Так что, по сути, ему и выдумывать-то ничего не надо было…

А вот их совместное появление на уроке стало поводом для шушуканий среди девчонок… Анька даже, думая, что этого никто этого не заметит, что-то шепнула Ленке – на что в ответ та чуть ли не перекосилась. Ну и фиг бы с ней! Уж чем-чем, а этим Михаил морочить голову точно не собирался.

Четвертым уроком была «Начальная допризывная и военная подготовка», предмет, которого в его реальности не было (P.s. отменили в старших классах в школы в 1962 году, а ввели НВП уже в 1967). И тут внезапно проявилось еще одно различие – если в прошлой реальности допризывную подготовку до восьмого класса вел физрук, бывший капитан артиллерии, уволенный из армии по хрущевскому сокращению. Однако в этом мире физруком неожиданно оказался какой-то старенький дед, заставший едва ли еще на саму Гражданскую, а то еще и Империалистическую войну… В тот день изучали венную топографию, ориентирование на местности – причем, по ходу рассказа преподаватель не преминул вставить пару каких-то давнишних историй в стиле «он шел на Одессу, а вышел к Херсону» то ли из собственного опыта, то ли услышанных от кого-то из знакомых, иллюстрируя ими тему урока, что всем одноклассникам Михаила явно нравилось. Рассказывал дед весьма занятно…

И, наконец, последним предметом была опять физика – сначала Петька и Васька (она же Василиса) рассказали домашнее задание, получив оценки в журнал. Потом изучали новую тему – фотоэлементы, принцип их работы и применение в технике, измерение освещенности с помощью фотоэлементов. Все это физичка порой с подозрением поглядывала в сторону Михаила, словно ожидания, не отчубучить ли он еще чего, но в конце концов бросила это дело, полностью сосредоточившись на теме урока. А после урока Михаил твердо решил подойти и извиниться за вчерашние выкрутасы…

– Да не забивай голову ерундой, – улыбнулась в ответ на его слова Наталья Николаевна. – Ничего страшного же не случилось?

– Я себя вчера как дурак вел, – честно признался Михаил. – Самому стыдно вспомнить…

– Ну ты же обещал, что такого больше не повторится, – пожала плечами физичка. – Так о чем тогда говорить?

На том их разговор и закончился – хотя Михаилу так хотелось бы предупредить Наталью Николаевну на счет их будущей (хотя, как знать?) директорши, чтобы с ней осторожнее была, но как объяснить все это, не упоминая, что «я из будущего»? Да и все равно не поможет – для нее это означало бы пойти против своей совести. А ситуация-то там буквально «по фильму» была. Дойдет аж до педсовета с вызовом родителей – и там Наталья Николаевна вступится за двоих десятиклассников, которых точно также начнут активно чморить учителя с подачи директорши и одной из их «математичек»…

«Мы кто – боги? Или попы средневековые? Какое мы имеем право решать за других – с кем дружить, кого любить? Имеют ли они вообще на это право? Почему во всем ищем пошлость и разврат?» Не факт, конечно, что она дословно произнесла именно это, но именно в такой форме ее слова потом пересказывали другие люди. Скандал тогда знатный вышел! Тем более, что там и сами родители не захотели считать чувства своих детей чем-то криминальным и непристойным… Хотя перевести их в другую школу все равно пришлось, тут бы им уже просто житья не стало. И, как знать – быть может, слова Натальи Николаевны кому-то и помогли в жизни… Но ей самой это стоило практически всей карьеры, уж Алла Викторовна всегда отличалась злопамятностью. «Женщина строгих нравов», мать ее… Через это стремление к тотальному контролю, желание решать все за них и ее собственные дети вырастут безвольными «маменькиными сыночками», останутся вечными холостяками и к сорока годам один за другим сопьются. Бррр! И на старости лет она будет ходить и плакаться, что вот у нее ни мужа, ни детей, ни внуков. Она, дескать, всю себя отдала педагогике, сил своих не жалела на воспитание нового поколения!

За то как сама Алла Викторовна гордилась ими пока те в школе учились! «Примерные мальчики», ни одной драки за всю жизнь, ни одного прогула или какой хулиганской выходки! Почти отличники, все свободное время за учебником проводят! Сейчас, кстати, старший из них как раз год как закончил школу и поступил в политех, а младший учится в девятом классе…

Выйдя из школы, Михаил уже привычно дошел вместе со «своей» компанией до района их дома, где они разошлись. Пообедав все теми же щами, он решил, что пора бы и съездить в город, осмотреться… Да и по, заодно, пробежаться по магазинам – хоть сравнить этот мир со своим прошлым, в экономике-то, судя по всему, тут немалые различия есть. Сказано – сделано. Одевшись и быстро добравшись до кольца «пятнашки», Михаил вскоре запрыгнул в «циклопа», как называли в его детстве работавшие на этом маршруте немецкие вагончики «Гота». Откровенно странное, ведь в эти времена одна фара была и на большинстве советского производства вагонов, но почему-то прицепившееся именно к «немцу» название…

Касса для оплаты выглядела вполне привычно – только вместо знакомых с детства трех копеек за человека и десяти за багаж здесь стояли цифры двадцать и пятьдесят, что явно указывало на то, что денежной реформы в знакомом «хрущевском» варианте здесь точно не было. Вспоминались, правда, рассказы про то, что до нее цена билета различалась в зависимости от дальности поездки – платили десять копеек за какое-то минимальное расстояние, а уже к ним прибавлялось по пять за каждую следующую остановку, но от этого правила, по всей видимости, отказались при переходе на бескондукторное обслуживание. Так что, кинув свои двадцать копеек (а ведь можно было и не кидать – хотя, как Михаил помнил, такое тогда приходило в голову лишь самым отпетым хулиганам!) в кассу и отмотав билет, он пристроился на сиденья и стал смотреть в окно на казавшийся таким знакомым и родным – и в то же время совершенно чужой город… Что в плане архитектуры… На месте пяти-шестиэтажных «хрущевок» по Чернышевского – четырех-пятиэтажные «сталинки», практически «классического» вида. По Чапаева – чередующиеся между собой старые, зачастую еще дореволюционные, домики и все те же новые «сталинки». Что в плане того, что сами улицы он давно отвык видеть в таком виде… Во многих местах, где в его мире в его время уже лежал асфальт – сейчас о нем не было и речи! Во многих местах еще стоят старинные, давно замененные в его мире, сваренные или даже склепанные из уголка и металлических полос столбы линий электропередач и контактной сети. И пустынные улицы – практически нет ни машин, ни людей! Хотя ведь так и должно быть… Кто и куда будет ходить, ездить в разгар рабочего дня?

Впрочем, самым неожиданным стало вовсе не это… А порой попадающиеся то тут, то там рекламные вывески. Нет, отнюдь не пропагандистского содержания с давно уж приевшимися Михаилу партийными лозунгами, в которые под конец СССР перестали верить буквально все. Нет, это была самая что ни на есть настоящая реклама – пусть не такая броская и вызывающая, как в 90-е, а ее количество ни шло ни в малейшее сравнение с тем, что настанет в стране после восстановления в стране капитализма, но это была именно она… Рекламировали продукцию каких-то артелей, указывая адрес, где можно ее купить, услуги парикмахерских и различных ателье, вывески которых несколько раз попадались на домах по пути. И это для Михаила выглядело наиболее дико – поскольку разительно отличалось от того, знакомого ему Советского Союза!

Выйти Михаил решил у Крытого рынка – прогуляться до университета, заглянуть на вокзал, а уж потом решать, что делать дальше. И вот тут его ждало еще одно удивление! Да, что на месте рынка тут нынче «Универмаг» – в этом ничего удивительного не было. Да, здесь еще нет знаменитого фонтана-«одуванчика», а о том, чтобы проспект Кирова был пешеходным, еще нету и речи. Но поразило Михаила не это! А то, что тут сих пор ходили трамваи… Это что же получается – в этом мире мода на их массовую замену троллейбкусами так и не пришла что ли?

Выйдя из «пятнашки», Михаил первым делом зашел в универмаг – практически пустынный из-за дневного времени… Очереди здесь появятся гораздо позже, как все пойдут с работы – именно потому в СССР зачастую за покупками отправляли детей, кто может сделать их во «внепиковое» время. Когда и очередей еще почти нету, и расхватать весь товар, особенно тот, что считался «дефицитом», еще не успели… И хоть на счет дефицита Михаил пока и был без понятия, то вот с первым вопросом в этом СССР явно было все то же самое. Так что, купив все, про что говорили родители (хотя они, конечно, и в мыслях не держали, что он поедет в центр и будет что-то там покупать, а не зайдет в ближайший гастроном) и запихав в авоську, Михаил пошел дальше…

Площадь Кирова летом должна была стать очень симпатичным местечком – множество деревьев, симпатичные литые чугунные оградки газонов, дорожки со скамейками… И пусть сейчас тут еще было полно снега, потихоньку подтаивающего на солнце, но как настанет лето – тут будет просто море зелени! Здесь же стояла и, как когда-то говорил батя, «новая» Доска почета колхозов – аркообразное строение из «четверных» колонн с барельефом в виде «голов» товарищей Ленина и Сталина на фоне флагов на верхней «перемычке». В прошлом мире ее открыли в 1953 году, после сноса предыдущей у входа в парк «Липки» и постройки на том месте памятника Чернышевскому, по бокам от которой стояли самые настоящие, в полный рост, памятники все тем же Вождям мирового пролетариата. Но вскоре Сталин «пал в немилость», начали «десталинизацию» – и спустя несколько лет по-тихому снесли новую Доску почета колхозов…

Чуть дальше – цирк, сбоку от которого еще не было гостиницы «Арена». На ее месте пока еще была стройплощадка, а само здание явно собирались строить не кирпичным, а панельным. За стройплощадкой – жилая восьмиэтажная «сталинка», которую еще не соединили с другой такой же десятиэтажной Г-образной «вставкой». «Сталинкой» по оформлению фасада со стороны площади и обычной «брежневкой» во всем остальном. Трамваи, которые в это время еще ходили по однопутному участку через рынок по часовой стрелке, а не против.

Много отличий было и в других местах… Университет, где еще не было будущих восьмого и девятого корпусов – точнее говоря, на месте первого из-них только-только начинались подготовительные работы к строительству. В его прошлом на этом месте в итоге вырос один из двух новых корпусов университета – одна из двух безликих кирпичных коробок, на которые будет плеваться не одно поколение горожан, говоря про то, что их постройкой испортили облик университетского городка. Но в этом мире, похоже, на ее месте вполне может появиться повторяющее архитектурный стиль всего комплекса здание… Вокзал, как и ожидалось, был еще старый, знакомый с детства – реконструкцию, которая превратит его в один из самых невзрачных вокзалов областных центров, странную конструкцию из стекла и бетона, проведут лишь через десятилетие… Но сейчас здесь оставалось знакомое с детства прежнее симпатичное здание с арочными окнами, башенками, карнизами и прочими украшениями дореволюционной поры. На площади перед вокзалом – стоящий лицом к вокзалу, а не в сторону города, памятник Дзержинскому. Его, насколько помнил Михаил, повернули одновременно с реконструкцией вокзала, что стало на некоторое время поводом для антисоветских шуточек. Раньше, дескать, Дзержинский приветствовал тех, кто домой возвращается, а сейчас – тех, кто уезжает. Во всем понятном направлении, разумеется… Однако в целом этот район был все же достаточно знакомым, тут, если не считать вокзала, и к 90-м мало что поменяется…

Двинувшись в обратную сторону, Михаил решил прогуляться в сторону Волги, посмотреть, что к чему – и лишь после этого направиться домой. Как раз примерно к возвращению с работы родителей и приедет… Вновь проходя мимо университетского комплекса, где к этому времени стало куда больше народу, как раз заканчивались пары, невольно загляделся на проходивших мимо девчонок-студенток. Такие молоденькие, красивые… Хотя, по большему счету, в молодости почти все девушки достаточно симпатичны – если только не окажутся из тех, кого откровенно «природа обделила», или сами себя не изуродуют избытком косметики или отсутствием вкуса при ее применении. Но в эти годы такое все же было редкостью…

«Успокойся, придурок!» – поняв, что мысли его опять потекли не в ту сторону, Михаил резко одернул себя и двинулся дальше. Не хватало еще того, чтобы детские гормоны одержали верх над взрослым сознанием! Нет уж, не выйдет! Решительно двинувшись вперед, Михаил достаточно быстро дошел сначала до площади Кирова, а затем и до конца одноименного проспекта, где его ожидала еще одна неожиданная находка… У главного входа в парк «Липки» стоял хорошо знакомый по прошлому миру памятник Чернышевскому. А вот в самом парке он с еще большим удивлением обнаружил «выстриженную» из кустов имитацию Кремля, три небольших башенки с соединяющим их куском стены, по бокам от которого стояли еще два памятника тем же самым людям…

– Нифига себе, – глядя на памятники Вождям, тихо произнес Михаил.

Да, в свое время пару последних в городе памятников Сталину ему все же довелось повидать – но тогда он был еще десятилетним пацаном, а потому их так толком и не запомнил. Но в этих местах в те годы он еще не бывал ни разу, а потом этих памятников попросту не стало, а когда все же побывал – здесь оставался лишь один памятник Ленину. Ни Сталина, ни «Кремля» в парке уже не было… Памятник, по всей видимости, демонтировали в 1961 году – то ли накануне XXII съезда партии, то ли вскоре после него…

Решив, что на сегодня «открытий» хватит, Михаил двинулся дальше – и вскоре уже ехал домой. И вот, промотавшись по городу почти три часа, без десяти пять Михаил наконец-то вернулся домой, где его с явным удивлением встречала сестра.

– Ты где был-то? – удивленно глядя на него, спросила Машка.

– В город ездил…

– Зачем? – еще больше удивилась Машка.

– До университета захотел доехать, посмотреть, что там и как, – усмехнулся Михаил. – сама ж знаешь, что мне поступать скоро…

– И много чего высмотрел? – явно не поверив такой причине его длительного отсутствия, ехидно усмехнулась сестра.

– Чего надо – то увидел…

– Ой, хитришь ты что-то, братец, – усмехнулась в ответ сестра. – Давай, колись уж… Куда и с кем ездил?

– А иначе что?

– А иначе обижусь! – недовольно фыркнула Машка. – У нас никогда секретов друг от друга не было!

– Ну я честно один ездил! Просто так, по городу погулять захотелось!

– Ладно! – тряхнула головой Машка. – Ничего! Не хочешь ты говорить – я сама все выясню. И не надейся, что я от тебя так просто отстану!

– Ну выясняй, – вздохнул Михаил.

«Твою ж дивизию!» – мысленно выругался он. Да, попасть в прошлое, тем более в другой мир, и ничем не выделяться оказалось слишком уж сложной задачкой… Как ни крути, но он-то уже взрослый мужик! Вести себя как семнадцатилетний пацан он уж не сможет в любом случае – и люди, которые его хорошо знают, станут раз за разом замечать, что его поведение в чем-то изменилось, стало не таким как прежде… Будут подмечать все странности и искать им свои объяснения – а, значит, он будет раз за разом выдавать себя. И пусть никому даже в бреду не придет в голову, что из будущего, но какие-то свои выводы люди станут делать неизбежно. А потому… Надо скорее заканчивать со школой и идти дальше! Как можно сильнее оторваться от круга хорошо его знающих людей! Лишь тогда он наконец-то сможет вести себя спокойно и естественно.

Вот только родителям явно придется признаться во всем – уж они-то странности в его поведении заметят чуть ли не быстрее всего – даже с учетом того, что большую половину дня проводят на работе… Так что готовься к объяснениям, Мишка! И в первую очередь тщательно подумай над своими доказательствами того, что ты не псих, а пришелец из будущего…

Глава 4

Утром следующего дня все практически повторилось как во второй день его пребывания в этом мире, что явно не осталось незамеченным ни родителями, ни сестрой… Впрочем, ничего особенного не случилось. Точно также позавтракали, собрались и отправились все по своим делам.

В отличие от прошлого дня, этим утром на дворе стояла хмурая погода, моросил мелкий дождик – так что Михаил с товарищами по классу постарался как можно быстрее добежать до школы и, скинув в гардеробе уличную одежку, побежал в класс. Первым уроком была литература, где обсуждали, «любовную линию» романа «Поднятая целина» на примере Разметнова и Давыдова, затем русачка дала им темы для сочинения, которое предстояло написать на следующем уроке в пятницу, и на том урок и закончился. Опять алгебра, где продолжали изучать производные. Опять история, где продолжали изучать вопросы социалистического строительства в 30-е годы. Затем химия, один из любимых школьных предметов Михаила – в какой-то момент он даже на полном серьезе хотел стать химиком, но в итоге все же передумал. Потом опять немецкий язык, который он так тщательно пытался повторять в последние пару вечеров.

Последним же уроком была физкультура, с которой у него тоже никогда особых проблем не было… Она всегда, впрочем, была у всего их класса любимым уроком – и потому, что для большинства это было весело, и за достаточно лояльное отношение физрука к вопросам дисциплины – и, как оказалось, в этом мире было все точно также. Вот только сейчас вдруг не заладилось. Сначала-то они, как обычно, сделали небольшую пробежку с разминкой – после чего физрук спросил, в какую игру они хотят сегодня сыграть. Как и в их мире (хоть там у них и физрук другой был), вариантов было два – баскетбол и волейбол, однако в их классе почему-то чаще всего отдавали предпочтение второму.

В классе их было 28 человек, которые традиционно делились на четыре команды – причем, как-то традиционно было принято, что сначала играют две команды, а уже третьей становится игра двух победителей – нередко она бывала уже на следующем уроке.

– Ну че, против девчонок? – первым выкрикнул Леха Расторгуев.

– А давай! – весело крикнула в ответ Вика. – Ух мы вам накидаем!

– Спорим, не накидаете? – присоединился к ним Славка Тимофеев.

– А давай!

– На что спорим? – поддержал идею Леха.

– На ириску!

– Давай!

– Миш, разбей! – обратилась к Михаилу девчонка.

И вскоре, быстро разделившись на команды, они приступили к игре. Первая подача традиционно была за девчонками – и Анька Попова, как обычно с нижней боковой, запулила почти в центр поля, где мяч принял Семка и передал его Ваське Петренко, который уже запустил его на вражескую часть поля. Однако девчонки тоже не зевали – и Светка Мигулина влепила мяч им буквально под сетку с левого края поля – так что стоявший рядом Петька так и не успел его принять. Опять подача от Аньки – но в этот раз мяч попадает к Тохе, который тотчас же отправил его Светке, которая принять его не смогла. Очередь подавать выпала Михаилу – как обычно, он попробовал подать с верхней, но тут-то у него как раз не задалось… Увы, но в волейбол он не играл с самой школы, а потому в этот раз навыки подвели его. Первой же подачей «скосил», со всей дури влепив мяч в деревянную решетку перед окном…

– Ты косой что ли? – недовольно выкрикнул Леха.

У девчонок на подачу вышла Вика – ага, главная «комсомолка, спортсменка и просто красавица» класса…

– Щас нам накидают, – недовольно фыркнул Петька.

«Ну да», – вдруг вспомнил Михаил. И впрямь ведь сколько раз у них в школе бывало, что Вика могла по 3-4 мяча подряд накидать… Был как-то случай, хоть и единственный за все время, когда Вика накидала им двенадцать мячей подряд – причем, половину забила прямо с подачи. Да, по волейболу она у них была лучшей – в отличие, кстати, от многих других предметов. По сути, в его прошлом-то она была «твердой ударницей» – без троек, но и пятерок не густо. Но вот одна из них была как раз по физкультуре – Вике тогда даже предлагали спортсменкой стать, но она лишь смеялась в ответ на эти предложения и пошла после школы в политех, на машиностроителя.

Бабах! И сходу гол – Семка так и не смог принять мяч. Бабах – на этот раз уже Михаилу, которого в очередной раз подвели навыки, и он чуть не влепил мяч в сетку. Однако буквально в последний момент его перехватил Васька и отправил на другую сторону, где его приняла Катька Волкова, отправив обратно через сетку. Тут его принял Леха, однако скосил, и мяч влетел в стену.

– Мазила! – выкрикнул Васька.

Мяч опять у девчонок… Бабах! Прямо на Тоху в центр поля, который пытается провести нижнюю передачу, но запускает мяч прямо в потолок. Бабах! На этот раз Михаилу, которому все же удается сделать верхнюю передачу, и мяч хоть и задевает сетку, но все же падает на другой стороне. Гол, мать его так! Теперь подача за Васькой, который со всей дури запустил мяч на «девчачью» сторону, однако его берет Вика, которая тотчас посылает его на их сторону… Мяч берет Тоха, пасует стоящему посередине Михаилу, тот передает на другую сторону – но, опять не рассчитав своих сил, влепил его прямо в противоположную стену, где Ленка не стала брать мяч, а просто чуть уклонилась в сторону.

К концу игры Михаил чувствовал себя откровенно уставшим – не столько даже физически, сколько морально. Так мордой в лужу он давно не макался! Особенно когда второй раз вышел на подачу и влепил прямо в сетку! Твою мать! Да он бы сейчас вообще с радостью отказался играть… Да только тринадцатого пацана в классе-то нет! Хотя в его мире и было четырнадцать. Хорошо, что хоть с передачами боле-менее быстро освоился… Впрочем, они все равно проиграли – хотя Михаил и не мог сказать, что это однозначно из-за него. Команда у девчонок была достаточно сильной – у них и в прошлые игры «против девчонок» число побед с поражениями шло примерно поровну… Даже с учетом того, что отсутствующий в этом мире Федька Тарасов тоже был неплохим волейболистом и играл в их команде. Собственно говоря, у них там Федька с Викой и более-менее уравновешивали друг друга – здесь же это равновесие качнулось в сторону девчонок.

Остаток урока Михаил так и просидел на скамейке, глядя на игру двух других команд, а вот на третью времени так и не хватило. До звонка осталось каких-то пять минут – и физрук разрешил тихо идти переодеваться. Звонок прозвенел когда Михаил уже переоделся…

– Это нечестно! – уже в гардеробе вдруг нагнала Михаила Вика. – Ты поддавался! Поддавался!

В гардеробе они, к некоторому его удивлению, оказались первыми. И куда было так бежать? Все равно же Петьку с Семкой ждать! А вот Вика явно прибежала вперед всех чтобы высказать свое возмущение…

– Я поддавался? – откровенно удивился Михаил, но девчонка лишь еще больше разозлилась.

– Да! Ты! Я же видела все! Видела! Ты играл как… – не найдясь, что сказать, вдруг растерянно замолчала девчонка, а затем уже несколько более спокойным тоном добавила. – Это неправильно! Не делай так никогда!

Обиженно отвернувшись, Вика пошла к своей вешалке, а Михаил, застегнув куртку и взяв портфель, двинулся к выходу из школы, где и будет ждать товарищей. Не объясняться же ему, в конце концов, в том, что никому он подыгрывать не собирался и что оно просто само так получалось… Все равно же ведь не поверит! Блин, лишь бы пацаны не подумали аналогично – засмеют же! Впрочем, по пути домой никаких вопросов, вроде, не задавали… Лишь когда Семка распрощался и повернул на свою улицу, Петька вдруг обратился к Михаилу с вопросом.

– Слышь, Мих, а что у тебя с Викой?

– Чего? – аж остановился от неожиданности Михаил.

– Ну того, – смутился Петька. – Нравится она тебе?

– С чего ты взял-то? – аж полезли глаза на лоб у Михаила.

– Да вчера вон, говорят, ты с ней чуть ли все перемену проболтал, даже в класс потом вместе пришли. Сегодня она вон за тобой после уроков побежала…

– Да ничего у меня с ней нету! – чуть не рассмеялся Михаил. – Нет и быть не может!

– Ну она так, похоже, не считает…

– Н а я-то тут при чем? – спросил Михаил. – Я ж с ней практически и не общался никогда!

– Ну не знаю, – пожал плечами Петька.

– Даже если я ей и нравлюсь, то насильно-то мил не будешь, – вздохнул Михаил. – Для меня-то она лишь школьный товарищ…

От Петькиных подозрений ему вдруг и впрямь стало смешно… С девчонкой связаться? Мужику почти пятидесяти лет? Блин, да для нее ж он уже старикан стариканом! Да ну уж нафиг! Пусть уж лучше проживет свою жизнь также, как и в прежнем мире… Незачем влезать в чужую жизнь, не было в прошлой жизни ничего между ними – ну так и тут не надо. Хотя…

«Твою ж дивизию!» – внезапно пришедшая в голову мысль вдруг произвела эффект удара дубиной по башке. Да, ему сейчас 49 лет, а тем же его одноклассникам 17. Да, разница в 32 года – огромная величина! Вот только… Когда он встретится со своей Олей – ему будет уже 58 лет, а ей всего 21… Твою мать! Да он ведь уже реальным стариканом будет! Не биологически, ясно дело… Сознанием. И сможет ли он после всего этого найти общий язык с молоденькой девчонкой? Блин, да даже сама идея такая вдруг стала казаться несколько пошловатой… Твою ж дивизию! Неужели участь такого, как он, пришельца из будущего – вечное одиночество?

Домой Михаил, как и в предыдущие дни, пришел первым, и первым же делом растопил котел с плитой, поставил разогреваться суп, налил миску прибежавшей с улицы кошке, а сам тем временем пошел кормить скотину – вот только в голову все лезли и лезли недавние мысли. Ведь даже если он женится на своей Оле, то он уже все равно будет видеть перед глазами не ее саму, живую и настоящую, а иллюзию, мираж, призрак своей прошлой жизни… И закончится все ничем! Лишь обманутыми ожиданиями…

Так неужели единственное назначение пришельца из будущего – работа? Служба на благо родины, где ему и суждено сгореть без остатка – лишь бы к власти не пришли те, кто в прошлой реальности угробил его страну? Ведь и впрямь – какое тут нафиг личное счастье, когда в теле пацана живет сознание взрослого мужика со всеми его привычками, знаниями, жизненным опытом? И точно также и с другими женщинами он получит лишь те же обманутые ожидания – много ли общего может быть между людьми, между которыми почти трехкратная разница в возрасте? Но раз так, то и фиг бы с ним! Ничто не станет мешать, отвлекать от великой цели! От той цели, за которую не жаль и жизнь отдать! Меньше сдерживающих факторов…

Закончив со скотиной, Михаил зашел домой и, пообедав вместе со вскоре приехавшей домой сестрой, принялся за уроки – хотя особого желания их делать у него и не было. Что ему понадобится в жизни – то он и так неплохо знает. А что забыл… То, значит, ему и нафиг не нужно оказалось! Вот только школу-то оканчивать все равно как-то надо…

Этим же вечером Михаил решил и объясниться с родителями. Нечего дальше кота за одно место тянуть… И пока мама с сестрой готовили ужин, Михаил вместе с ним пошел в сарай к скотине… Однако признаваться во всем было все равно страхово. Как батя воспримет полученную новость? Однако, в конце концов, он все же решился.

– Бать, мне тут сказать одну вещь надо…

– Ну говори, – несколько удивленно взглянув на сына, спросил Василий Петрович. – Только почему здесь, а не в доме?

– Есть причины, – вздохнул Михаил. – Ты ж с мамкой наверняка уж замечал во мне какие-то странности в последние дни?

– Ну вообще есть такое, – спустя несколько секунд задумчиво ответил батя. – Что-то случилось?

– Случилось, – произнес Михаил. – Я из будущего… Точнее, как сказать…

– Что за бред? – даже отложил в сторону мотыгу батя. – Меньшей брехни придумать не мог?

– Увы, это не бред, – вздохнул Михаил. – Ты только дослушай до конца… Дело в том, что я и впрямь «пришелец из будущего» – из 1998 года. Каким-то странным образом мое сознание перенеслось назад в детство, в прошлое немного отличающегося от моего мира… И вот я теперь здесь.

– Ты что несешь? – еще больше удивился батя. – На алтынку захотел? Так за такую брехню мигом устроят…

– Нет, не хочу, – ответил Михаил. – Но я докажу это!

– Хорошо, – глядя на него явно как на психа, тяжело вздохнул батя. – У тебя пять… ладно, десять минут на то, чтобы доказать свою правоту. И если я тебе не поверю, то завтра пойдем в больницу!

Они заперлись в комнате дома, и Михаил начал рассказ… Что он мог рассказать бате такого, чего он точно никак не мог знать, но что можно было проверить? Только одно… Научные знания! И он начал рассказ про теорию СВЧ-приборов, устройство и принцип действия ламп бегущей волны, магнетронов и клистронов, рисовал чертежи и графики, рассказывал о конструкции волноводов и методах расчета различных узлов… Что-то из рассказанного им было, конечно, уже известно здесь и сейчас – и давало возможность проверить его знания. Что-то было известно, но пока проходило по категории «для служебного пользования». А чего-то еще не знали вообще – это будет открыто, изобретено уже позже, когда он будет работать конструктором СВЧ-приборов… Затем также выдал информации по смежным областям электроники – прежде всего, по микроэлектронике – и, наконец, перешел к вопросам теоретической физики и устройства Вселенной…

– Ладно, хватит, – уже далеко за полночь, прервав Михаила, устало произнес батя. – Согласен… Всего этого узнать тебе было негде… И ладно было б что одно. Но тут уж слишком много… Скажи мне только одно… Коммунизм мы построили?