Текст книги ""Фантастика 2025-198". Компиляция. Книги1-18 (СИ)"

Автор книги: Игорь Семенов

Глава 40

На столике стояли лучшие блюда, принятые для праздничного меню у драконов. Птица, салаты, кувшины с разноцветными соками – на выбор. И бутылочка легчайшего веселящего напитка. У драконов они свои, совершенно не такие, как у нас. Но если наше спиртное на драконов не действует, то на людей драконье – только так! Причем сильнее, чем на самих драконов.

Изящная бутылка элитного «Бенуэзского светлого» (светло-голубого, для этого мира такой цвет вина не редкость) содержала вкусный, но самый легкий из местных веселящих напитков – чтобы я не напилась. Для Байдора это все равно что выпить одну бутылку пива, для меня – пару бокалов не очень крепкого вина. То есть тоже не страшно (если учесть мой богатый опыт).

Байдор изящным движением наполнил бокалы, а мне подумалось, что он решил превратиться в настоящего светского льва, чтобы произвести на меня впечатление. Теперь главное, чтобы у него в животе снова не заурчало, иначе не сдержусь и захихикаю.

Он выглядел очень красивым. И каким-то родным. Вообще Байдор вызывал у меня двойственное чувство. С одной стороны, его присутствие волновало меня, как не волновало присутствие Бамара или герцога. А с другой – он казался мне очень близким, словно границ между нами не было.

– Я хочу выпить за тебя, Алиса, – серьезно сказал Байдор. – Ты невероятная девушка. Если честно… – Принц поставил бокал перед собой, его яркие глаза оказались прямо над ним и засияли, как горячие звезды.

Это было так красиво… Я чуть было не покраснела. Еще и свет лун, сегодня какой-то особенно яркий, отбрасывал отблески на привлекательное лицо принца.

«Ой, мамочка! Он что, соблазняет нас?!» – пискнула мышь из-под шляпы.

– Если честно, – повторил Байдор, – я думал, как буду выражать тебе свою благодарность за то, что ты лечила меня, сидела со мной. Я ведь тебе никто. Вернее, совсем недавно – даже враг. Никогда бы не подумал, что принцесса будет заниматься таким… А сейчас все те слова вылетели из головы. Мы просто сидим, и я понимаю, что ты невероятный человек и невероятная девушка. Очень смелая, самотверженная. И я безмерно рад, что смог выиграть конкурс и встретиться с тобой, а то последнее время до тебя сложно добраться. Как до небожителя. – Теперь губы Байдора (которые я видела через бокал, поэтому смотрелись они смешно) сложились в его обычную ехидную улыбочку. Но продолжил он серьезно: – За тебя!

Слова признания теплым потоком растеклись по душе и телу, и я опустила глаза.

– Спасибо, Байдор!

Мы чокнулись, пригубили волшебного напитка, и тут у Байдора все-таки заурчало в животе. Он скривил губы, сдерживая смех, я широко улыбнулась.

– Давай поедим! Не надо было терпеть, отведал бы закусок, пока ждал меня! – сказала искренне.

– Я решил стать героем и выдержать пытку голодом. Врач не велел мне есть до сегодняшнего вечера.

Рассмеявшись, Байдор принялся бодро заполнять наши тарелки. А я, вдохнув запах пищи, осознала, что тоже голодна – после всех новых открытий сегодняшнего вечера.

– Ты и так настоящий герой. Вон как отважно сражался с Бамаром, когда его загипнотизировали! – решила похвалить Байдора.

– Не мог же я позволить, чтоб ты пошла на свидание с кем-то другим, – сказал Байдор, ему явно было приятно. – Самая загадочная девушка на свете. И тоже весьма голодная. – Принц усмехнулся, глядя, как я с неменьшим аппетитом поедаю салат.

– Загадочная?

– Ну да. Помнишь, я говорил тебе, что не понимаю, как ты можешь быть одновременно такой… скромной, и такой смелой самоотверженной авантюристкой?

– Было что-то такое, – согласилась я и рассмеялась. – Еще до того, как герцог привязал нас друг к другу. В общем-то, ничего удивительного – у меня просто раздвоение личности. Поэтому я такая, – заговорщицки понизила голос.

– Раздвоение личности? – Принц приподнял брови. – Рад, что ты это признала, – глаза его лукаво блеснули, – и у меня, кстати, тоже. Я понимаю это. У тебя оно какое? – непринужденно спросил он.

– У меня – мышь, – непроизвольно улыбнулась, – а у тебя?

– Мышь? – на этот раз Байдор искренне изумился.

– В детстве я была очень маленькой и болезненной. Меня не слишком привечали сверстники, потому что я не могла бегать так же быстро, как они, принимать участие в активных играх, – доверительно сказала принцу, почему-то обсуждать с ним мои психологические проблемы казалось естественным.

Тем более что он и сам… не совсем «нормален», как признался.

Вообще-то, про мою серую тварюшку знали только Гриша, Эргон и учитель магии, он же мой личный психолог. Я не афишировала свое «раздвоение», но мы с Байдором явно понимали друг друга, можно рассказать! Хи-хи, беседа двух пациентов психбольницы. Но… хочет он меня в жены – должен знать все особенности!

«А он меня не увидит, если ты расскажешь?» – с тревогой спросила мышка, высунув нос из-под шляпы.

«Тебя и так любой видел, когда я смущалась, краснела, мучилась комплексами!» – шикнула на нее.

«Нет! – Мышь скинула шляпу, встала, подбоченясь и назидательно подняв указательный пальчик второй лапки. – Смущалась и краснела ты не из-за меня, а из-за себя! А меня ты создала, чтобы выделить свои комплексы, локализовать их! А еще списать с себя ответственность! Словно это не ты такая, а кто-то изнутри тебя «заставляет»!

«Дай мне с мужчиной поговорить, а? Психолог ты доморощенный! – Я не обиделась и не рассердилась. Ласково почесав мышь за ушком, взяла в ладонь и уложила на крошечную кроватку. – Поспи давай. Или книжку почитай, пока взрослые беседуют».

«Это еще кто из нас взрослый…» – проворчала мышь, но послушно извлекла из воздуха книгу, положила ногу на ногу и взялась за чтение. Мельком я заметила, что это «Игры, в которые играют люди» Эрика Берна. Одна из книг по психологии, что я прочла когда-то. Хорошо, хоть не Фрейд…

– Так вот, а на голове мне завязывали тоненький хвостик, – продолжила я, – и из-за всего этого другие дети дразнили меня серой мышкой. Со временем эта мышь как будто завелась у меня внутри, заставляла смущаться, переживать из-за ерунды. Она страшная трусишка и комплексует по любому поводу. По крайней мере так было до последнего времени. Я с ней иногда разговариваю. Не поверишь, вот только что убеждала ее, что не стоит лезть в нашу беседу. Порой она страшно раздражает!

– А мне кажется, у тебя очаровательная мышка, – улыбнулся Байдор, – она мне тоже нравится. И вовсе она не трусишка… Или ты ее научила не быть трусишкой.

Ты же моя черная «прелесть»! Я чуть не прослезилась.

– Спасибо! – сказала с чувством и подняла взгляд на Байдора. – Твоя очередь. У тебя какое животное?

– У меня другое… намного хуже твоей мыши, – он криво усмехнулся, – просто две личности. Ты же видишь! Даже три, – неожиданно поправился принц. – Во мне несколько драконов. Один из них – это я, такой, каким ты знаешь, черный дракон Байдор. А уж какой именно по качествам, решать тебе, говорят, со стороны виднее. – Байдор усмехнулся. – Второй – амбициозный принц, воспитанный Суралом. Во многом похожий на него. Тот, кто был бы готов идти к власти по трупам, если бы не первая моя личность. А третий… – Байдор опустил глаза и отложил вилку. Его тарелка, прежде ломившаяся от яств, уже опустела. – Третий – просто испуганный мальчик, потерявший мать. Мальчик, который боится, что у него не получится справиться с ответственностью, что на него ложится, не получится победить в себе этого самого «Суралоподобного» принца. Так что, милая Алиса, у меня не раздвоение личности, а даже растроение, – с ехидной самоиронией закончил он. И замолчал, испытующе глядя на меня. – Пойдет? – вдруг спросил.

– Пойдет. Я понимаю тебя! – Потянулась, чтобы погладить его по плечу, и в этот момент Байдора перехватила мою кисть и накрыл ее ладонью.

Боже! Как приятно… И смущаться не хочется, не до того.

Мы снова замолчали. Рука принца аккуратно прокралась выше – к обнаженному запястью, обвила его пальцами, перевернула, пощекотала. Тут уж я засмущалась…

– Но ты хитрый дракон, Байдор, – поторопилась я развеять смущающее глубокое молчание и ощущение его родных горячих пальцев, нежно касающихся меня, – ты выделил свои разные особенности в разные «личности». А это может любой! В каждом из нас сидят «подличности» и спорят между собой, а мы как бы переключаемся между ними. Ты просто придумал это, чтобы вызвать меня на откровенность. А у меня настоящее раздвоение! Как у психа!

– У меня тоже настоящее растроение! – возмутился Байдор, но руку не отпустил. – Почему это твое раздвоение – настоящее, а мое растроение – нет?

– Потому что мышь по-настоящему живет во мне. Я ее вижу, разговариваю с ней. А у тебя просто разные грани тебя… Ручаюсь, ты со своими личностями и не разговаривал никогда!

– Как это не разговаривал?! – снова возмутился Байдор. – Да мы с ними постоянно треплемся! Иногда они страшно раздражают. Как черные гнорики внутри меня. Бегают, щекочут… Бесят! Вот только что мой испуганный мальчик говорил, что тебе не может… Впрочем, неважно.

Я опустила глаза, стало стыдно, поэтому я даже не переспросила, что именно «неважно»… Получается, у Байдора такая же проблема, как у меня.

– Извини. Прости… Если так, то мы и правда похожи. Я тебя действительно понимаю! Тебе вот нравится моя мышь, хоть ты ее не видел. И не увидишь, – я чуть улыбнулась, – она ведь плод моего воображения. Но тебе нравится, как я проявляюсь в целом, вместе с моей мышкой. А мне кажется, что ты… на самом деле очень целостный и сильный. Ты целый, просто многогранный. И эта многогранная личность мне нравится!

Байдор кривовато улыбнулся. Я ожидала благодарности, но ехидный принц был в своем репертуаре. И это мне тоже понравилось!

– Извинения приняты, – сверкнув глазом, сказал он. Чуть помолчав, добавил: – Спасибо, Алиса. Когда я увидел тебя впервые, мне и в голову не приходило, что именно ты сможешь меня понять. Что мы похожи…

– Точно! Два психа – наследники престола! – Я рассмеялась.

– А два психа-наследника могут потанцевать? – вдруг спросил Байдор, наконец отпустив мою руку.

«Ну вот! Настоящая романтика!» – победно подумала я. Мышь отложила книгу и пристально посмотрела на меня, мол, дождалась? Посмотрим, как теперь будешь себя вести.

– Могут, только здесь места не хватит. А музыка?

– Здесь рядом отличная поляна. Танцы на открытом воздухе, говорят, полезны для здоровья! – Байдор рассмеялся и встал.

Я думала, он подаст мне руку, но принц неожиданно обошел столик и встал передо мной. Я приподнялась, опираясь на подставленную ладонь, и он вруг резким движением подхватил меня на руки.

– Что ты делаешь? – изумилась, инстинктивно вцепившись ему в плечи. Это только в книгах и фильмах очень здорово, когда тебя берут на руки. В жизни же ты вдруг оказываешься высоко, без опоры, и это немного пугает. – Тебе тяжело будет – я же тут не одна! – пошутила, пытаясь унять забившееся от волнения сердце.

– Вы с мышкой совсем ничего не весите…

Замерев, я смотрела в строгое и резкое лицо державшего меня на руках дракона. Оно было так близко, что сердце едва не вылетело из груди.

«Ах, принц, вы великолепны!» – поддразнила мышь.

«Молчать, грызун! Испортишь свидание – никогда тебе не прощу!» – пригрозила я.

Мышь вздохнула и снова уткнулась в книгу, пробубнив: «А интересно, в какую игру по Эрику Берну играете вы с принцем… Будем изучать. Никто больше не удосужится».

Байдор вынес меня на поляну возле беседки и не думал отпускать. Его глаза сверкали, и у меня закружилась голова. Над нами было ночное небо, оно словно крутилось, звезды и луны сияли, вспыхивали ярко и радостно, до сладкой эйфории внутри.

– Танцуем? – растерянно спросил Байдор, его, видимо, тоже накрыло…

– Да, конечно… – неуверенным шепотом ответила я, облизав губы.

Рука сама собой потянулась к его щеке, коснулась ее… Байдор выдохнул и склонился ко мне…

Я и не поняла, в какой момент мы начали целоваться. Это произошло само собой.

Глава 41

– Байдор, подожди, я должна тебе кое-что сказать… – шепнула, прежде чем принц склонился к моим губам с новым поцелуем.

Мы танцевали на поляне под звездами. Под созданную Байдором прекрасную музыку – даже не думала, что принц способен на такую романтику! Время от времени целовались – нежно и страстно, как настоящие влюбленные. И я совершенно забыла про возможную передачу мне «цвета» через поцелуй. Вспомнила только сейчас.

– Что, моя принцесса? – хрипловато спросил Байдор и приглушил мелодию.

– Я забыла тебе сказать… – немного отстранилась, – ты ведь не знаешь… Выяснилось, что сила какого-либо «цвета» магии может передаваться мне через поцелуй. Мы должны проверить, перешла ли ко мне твоя черная сила…

Байдор замер, сильные руки у меня на талии напряглись.

– Как это выяснилось? – напряженно спросил он.

Я ожидала, что он возмутится, будто я без спроса решила заполучить его особые «черные» способности. Но он подумал о другом, и я была к этому не готова и растерялась.

– Выяснилось… случайно.

– С кем ты целовалась? – с откровенной ревностью спросил дракон.

– Хм… Неважно!

– Алиса! – Глаза его сверкнули. – Я понимаю, что, несмотря на наше свидание, я тебе еще не жених. И ты еще не огласила свой выбор. И я не знаю, кого ты назовешь своим избранником. Но я должен хотя бы знать, кто посмел целовать тебя!

– Э-э… два дракона. Коричневый и… синий!

– Что? Два?! – взревел Байдор. – Целых два?! – Он выпустил меня из рук, отступил и уставился на меня со смесью гнева и изумления. – И под эту лавочку заодно и со мной решила поцеловаться? Решила, что черная энергия не помешает? – спросил едко.

«Доигралась!» – буркнула мышь.

«Молчи! – рявкнула я. – Мне нельзя потерять его! Я ведь его…»

– Байдор, сядь, пожалуйста, – указала на скамейку, – и дай мне объяснить все, прежде чем ты решишь, что я… принцесса слишком легких нравов.

Ревнивый принц сверкнул глазами, но позволил отвести себя за руку к скамейке. Сел прямо, словно кол проглотил. Так и сидел с гуляющими на скулах желваками, пока я рассказывала о событиях, предшествовавших нашему свиданию. Потом выдохнул.

– Понятно, – сказал наконец. – То есть ты не собиралась целовать Бамара?

– Конечно нет! Перегнула палку, провоцируя его! Я слишком много раз сравнивала его – с тобой, между прочим! Любой дракон взбесился бы.

– Это точно! – неожиданно рассмеялся принц, хоть и не очень весело. – С коричневым я разберусь. За свой… хм… «пыл» он заслужил… В общем, мы с ним… поговорим. А эксперимент с синим отвратителен. Понимаю, что Бамар взбесился еще и из-за него. Я бы тоже… Ладно, понятно. Ты вовсе не хотела… – Он обнял меня за плечи и склонился губами к уху.

По коже побежали мурашки, я уже и забыла, что нужно проверить черную магию.

– Что ты делаешь? – с придыханием спросила.

– То же, что и мой коричневый соперник. Борюсь за свою принцессу. Доступными мне методами. – Байдор криво усмехнулся и…

– Да стой ты! – Я вскочила прежде, чем он нагло начал целовать мою шею или чем там еще наглым собирался заниматься. – Мы должны проверить, перешла ли ко мне твоя магия! А я даже не понимаю, что это такое… Без тебя никак…

– Что такое магия черных? – со смехом переспросил Байдор.

Поднялся, встал рядом. Одной рукой обнял меня за плечи, а другой плавно повел в воздухе. Словно темные нити заструились к его руке из тени, залегшей в кустах и повсюду в ночном саду… Он поводил рукой еще, и темнота вдруг стала… нет, не светом, но она засияла изнутри. Странно… Сияющая темнота. Она оставалась тьмой, но словно переливалась изнутри. Байдор скрутил из нее большое сердце, и оно зависло в воздухе над поляной.

– Что это?

– Мое сердце. Иллюстрация посредством черной энергии. – Байдор покрутил пальцем, и под сердцем появилась такая же темно-сияющая закорючка – авторская подпись. – Черная магия – это способность управлять энергиями ночи, темноты, некоторых темных сил… Ее можно собрать и, например, запустить в противника. Он ослепнет, заблудится… потеряется в темноте. Порой – навсегда. А можно создать из нее что-то… Если в тебе она проявилась, можешь дополнить мой рисунок.

– Понятно… что не очень понятно…

– Давай, Алиса, попробуй. Уверен, моя сила тебе передалась. Раз уж передалась от коричневого…

Вздохнув, выставила руку… Да, я чувствовала что-то такое. Видимо, была так увлечена поцелуями с Байдором, что не ощутила передачу силы.

Тьма была и во мне, и вне меня. Красивая, первобытная. Не злая, не плохая и не хорошая. Просто тьма. Та, что можно сплетать с ее противоположностью – светом – и создавать самые красивые на свете узоры.

В ответ на мой приказ туманные нити заструились к руке. Я собрала целое облако, а потом (ничего лучше в голову не пришло) нарисовала рядом с сердцем Байдора еще одно сердечко, поменьше, и заставила его сиять темнотой, клубиться…

– Прекрасно! – Байдор действительно был уверен, что уж от его-то поцелуя я обрету все нужные свойства. – А теперь давай добавим двух драконов, черного и золотого. Золотом напитаем его обычной магией…

Он сжал мою ладонь, вытянул обе наши руки вперед, и мы начали рисовать. Он будто водил моей рукой над бумагой и учил писать картины.

– Как красиво! – восхитилась я, когда над нашими «сердцами» возникли два драконьих силуэта, они взмахивали крыльями на месте, словно летели. – Давай я добавлю кое-что!

Я самостоятельно создала темную стрелу, что пронзила два сердца.

– Что это? – удивился Байдор. – Какой-то хищный символ…

Эх, не отмечал ты День святого Валентина, милый принц, незнаком с земной символикой.

– Ну… это символ … э-э… неважно.

– Я понял, – улыбнулся принц, мягко разворачивая меня к себе, – это символ влюбленных на языке твоего прежнего мира. Выглядит по-дурацки, но мне нравится…

И мы снова поцеловались, пока наши ненастоящие драконы махали крыльями.

Провожая меня домой после нашего восхитительного свидания, Байдор хмыкнул:

– Надеюсь, ты не будешь целоваться с оставшимися по цветам драконами, чтобы обрести все? Впрочем… Я не имею права запрещать тебе. Тем более если Эргон решил, что это нужно для пользы государства.

– Я и с тремя дополнительными цветами не знаю, что делать! Не волнуйся.

«Может, я вообще смогу закрыть отбор завтра, если уговорю отца!» – подумала. В сущности, выбор был ясен – черный принц прошел оба теста.

Не только передача магии через поцелуй, но и «сверкающие звезды» от Гриши – сработало и то и другое. Да и вообще! Я уже плохо представляла себе, как жить без Байдора. Оказывается, если тебе с кем-то очень комфортно, интересно, а его прикосновения одновременно и приятны, и будоражат, то привыкаешь буквально за несколько часов.

Но… на завтра был назначен конкурс. Я не успею убедить Эргона. Да и совесть не позволяла разогнать драконов так резко, без «объявления войны».

«А вдруг еще коричневая «прелесть» или кто другой тебе приглянется?! Теперь, когда ты не стесняешься и умеешь целоваться!» – пискнула мышь и шустро юркнула в свою норку. На всякий случай, чтобы ее не пришибли.

«Цыц! – сказала я, угрожающе держа тапок над отверстием норы. – Время сомнений закончено! Хватит».

Спать я ложилась, как пьяная. Воспоминания о свидании с Байдором кружились в голове, перед глазами застыла картинка совместно нарисованных драконов и сердечек, а на губах я ощущала вкус его поцелуев.

Клариасса, честно выполнявшая обязанности камеристки, бросала многозначительные взгляды, но тактично ничего не спрашивала. Лишь уточнила, появилась ли у меня магия черных. Я с улыбкой кивнула.

Какая у меня замечательная бабушка! И все понимает…

Она заботливо подоткнула мое одеяло и ушла, а я свернулась клубочком и блаженно заснула.

Однако утром настроение изменилось. Нет, я не перестала думать о черном принце. Но меня замучила совесть.

Выбрала себе дракона… Но перед этим не дала Бамару уйти с отбора. Теперь же лишаю его шанса. Нет, так не пойдет!

Я должна честно оценить, как драконы выступят в новом конкурсе. Дать шанс всем.

И как это сделать? Ведь я видела перед глазами лишь потрясающе интересное лицо Байдора и слышала его голос – то ехидный, то романтичный, глубокий, бархатный… Даже папочка совсем вылетел из головы!

А конкурс, кстати, интересный и совсем не опасный. Придумала его Клариасса – еще один кладезь потрясающих идей. Видимо, заодно бабуле хотелось полюбоваться множеством драконов в небе – соскучилась.

Проходил он на том же огромном поле, где драконы состязались на рыцарском турнире. На этот раз на правительственной трибуне сидели не только мы с отцом и Гриша, но и бабушка. Я по левую руку от Эргона, она – по правую, почетное право древней драконицы.

Перед началом состязания отец представил Клариассу зрителям и женихам. Раздались восторженные приветственные крики, бабуля произнесла короткую речь о том, как рада снова быть в Эреаморе, и…

И начался конкурс – «покажи во всей красе свою вторую ипостась».

Драконы должны были по очереди выходить в центр поля, обращаться, взлетать. В полете они могли совершать какие угодно пируэты, чтобы похвастаться красотой драконьего облика, а также показать что-то безопасное из магии своего цвета.

Первым был герцог. И, честно говоря, я впечатлилась…

Он вышел в бордовом облегающем камзоле с золотым шитьем, поднял руки и рассыпался на множество частичек цвета своей второй ипостаси – как все драконы при превращении. Несколько секунд вихрь кружился на поле, словно красуясь, а потом перед нами предстал огромный бордовый дракон.

С рыком он взлетел вверх, сделал несколько кругов, кувыркнулся через голову и ушел в пике, что умели выполнять лишь лучшие летуны – те, кому приходилось много раз совершать обманные маневры во время боя. Молодые драконы восхищенно затаили дыхание, да и я тоже – стремительный бордовый дракон был прекрасен.

Потом, закладывая очередной круг на высоте, он выдохнул пламя, а его особая магия позволила не просто рассеять его в воздухе, а собрать огонь защитным кольцом. Еще миг, и огненный круг превратился в стрелу. Конечно, герцог ни в кого не целился, лишь демонстрировал свою силу. Стрела пролетела пару сотен метров и взорвалась шикарным фейерверком.

Раздались громкие аплодисменты, а герцог приземлился на поле и степенно поклонился нам с Эргоном.

От жюри Грейдор получил высший возможный балл – десятку.

– Да, у нашего пожилого женишка еще есть пламя внутри, – добродушно посмеялся над другом Эргон – выражение было местным аналогом нашего «пороха в пороховницах».

– А сколько, кстати, лет нашему пожилому? – с интересом спросила бабушка.

Мы с Эргоном переглянулись, потом кинули на нее быстрые лукавые взгляды. Похоже, бордовый герцог произвел на нее впечатление.

– Бабушка, спроси у него сама. Боюсь, он примется молодиться перед тобой и никогда не простит мне, если я его заложу.

– Какие вы смешные, мальчики! – Клариасса величественно улыбнулась. – Обязательно спрошу, вряд ли он станет лгать старушке.

Другие мои фавориты выступали позднее вперемешку с остальными драконами. Полет Бамара был весьма эффектен, но до герцога с Байдором он немного не дотянул.

Коричневый был очень большим драконом, мощным, и он не преминул поиграть мускулами как стоя на земле, так и взлетев. Несколько кругов, и вдруг он спикировал, схватил с земли неизвестно откуда взявшийся кусок скалы. Миг, и этот обломок полетел вниз, распадаясь на несколько камней, которые клином выстроились перед головой летящего дракона.

– Весьма хороший боевой прием коричневых, – прокомментировал Эргон.

Камешки выстраивались в разные боевые комбинации, которыми Бамар мог разить противников, например, скидывать им на головы или атаковать вражескую крепость (и катапульты с ядрами не нужны). Потом дракон сжег их, извергнув пламя, и спикировал на землю, явно довольный своим выступлением.

Он смотрел на меня и улыбался. Я послала ответную улыбку, хотя в сердце ничего не отозвалось. Я ждала выступления Байдора…

Бамар тоже получил высокий балл – девять. Жюри принимало во внимание самые разные характеристики:

– быстроту и ловкость обращения туда-обратно;

– умение показать сильные стороны второй ипостаси (например, в случае Бамара – это особая мускулистость, а в случае герцога – хищность, стремительность облика, хорошо сочетающаяся с крутыми виражами);

– артистизм;

– умение применить магию своего цвета;

– боевые качества (демонстрировались опосредованно, издалека) и прочее.

Что там еще, я не особо разобралась, ведь моим делом было смотреть, кто мне понравится, и по желанию начислить дополнительные баллы.

Минус один балл Бамар получил за недостаток артистизма (по мнению жюри).

Байдор вышел в своем любимом облегающем черном одеянии с серебряным шитьем. Обратился стремительно, и я впервые увидела его драконом.

Он был большой, как герцог или Эргон, но какой-то более вытянутый, стройный, изящный. При этом его хищная фигура дышала сдерживаемой, умной силой.

Взлетев, он сделал несколько виражей не хуже герцога, тройной кульбит, который не показывал еще никто, и зрители изумленно ахнули. Такая ловкость была доступна лишь избранным. Из воздушного сальто он немыслимым образом вышел в стремительное пике, пронесся почти над нашими головами, а потом пошел в медленный круг.

И пока он летел по кругу, нити темной энергии со всех сторон потянулись к нему. Еще миг, и Байдор оказался в ореоле темноты. Черный силуэт на фоне грозовой тучи, по его желанию вдруг накрывшей небо.

– А он ничего! – Бабушка мельком тронула меня за плечо. – Одобряю. Этот мальчик далеко пойдет!

По приказу черного дракона тьма скручивалась в разные формы, окружала его, собиралась в молнии, поглощала свет. А потом взорвалась миллионами темных частиц – они вспыхнули, обернулись серебристыми искрами и безобидно погасли в воздухе.

– Какая гадость эта черная магия! И весьма опасная, – фыркнул Эргон. – Его папочка вечно разил меня этой тьмой. Окажись кто поблизости – ослеп бы надолго, а то и потерял бы разум на время. Утешает лишь то, что наш принц благороден, как драконы древности.

У меня было свое мнение насчет драконов древности, теперь мы знали о них больше, но я промолчала. А Байдор получил высший балл – его выступление было и эффектным, и артистичным, и в полной мере показывало его возможности. Мне же он и вовсе казался самым прекрасным драконом на свете.

Еще один из драконов, которым я симпатизировала, – синий Пирсон – сыграл на своей сильной стороне, чувстве юмора. Он умудрился забавно поклониться перед перевоплощением, сделать вид, что падает, когда взлетал (на самом деле – хороший боевой прием, вводящий в заблуждение противника), а свою водную магию он показывал, поднимая в воздух большие пузыри из ближайшего водоема и забавно лопая их то лапой в полете, то магией, то заставлял воду замерзнуть ледяными стрелами. Всем было понятно, что по сути это тоже боевой прием – такие стрелы могут сильно навредить противнику.

К концу его выступления все хохотали в голос, а он снова забавно поклонился, подмигнул мне и удалился. Парню присудили девять баллов, как Бамару. К минусам отнесли недостаток ловких виражей в воздухе.

В общем, конкурс получился потрясающий!

– Теперь твое слово, принцесса! – провозгласил Эргон. – Кого из участников ты хотела бы отметить.

Я встала. «Двадцать баллов Байдору – и закончим отбор!» – подумала.

«Ага, а потом скажут, что он дал тебе взятку поцелуями!» – пискнула мышь.

«Молчать, мне и так тяжело!» – ответила и, как вчера, прикрыла ее шляпой. Надолго не поможет, но все же… Успею сделать то, что собралась.

На мгновение зажмурилась, потому что решила сказать совсем не то, что хотела. И это было неприятно. Больно даже.

– Я полностью согласна с оценкой жюри. Моих личных баллов не будет, – услышала себя словно со стороны.

– Алиса, это твой отбор! – тихо прошипел Эргон. – Ты имеешь право! Делаешь, что хочешь!

– Это будет несправедливо! – чуть не плача, ответила ему.

– Это твое конечное решение, принцесса? – уточнил распорядитель отбора Сормит.

– Да. – Я села, с трудом сдерживая слезы, словно наяву слыша разочарованные вздохи фаворитов.

Бросила взгляд на Байдора. Он стоял спокойно, строгое лицо не выражало никаких эмоций. Но вдруг он повернулся ко мне и чуть улыбнулся, и в улыбке мне почудилось одобрение.

«Уважает», – подумала я. Уважает мое сложное решение…

Поскольку затягивать отбор мы не собирались, на этом этапе выбыли десять драконов. Остались… еще десять. По плану мы должны провести бал, на котором я потанцую с каждым из них, и, наконец, выберу себе мужа.

Все мои прежние фавориты, включая Пирсона и Мэрила, вошли в число победителей. А те, кто выбыл, судя по всему, не особо расстроились. Стоя в отдалении, они подтрунивали друг над другом, толкали локтями и бросали взгляды на дам, присутствовавших на трибунах – явно уже воспринимали отбор как развлечение за государственный счет.

И все было хорошо. Сормит как раз оглашал имена победителей и их баллы, как вдруг лицо Эргона, которое я все время видела боковым зрением, застыло маской.

В тот же миг небо над нами вспыхнуло, а секундой позже начало темнеть от драконьих крыльев, заполонивших воздух над полем.

– Сурал! – коротко бросил Эргон. – С армией!

– Так что же… война?! – испуганно пискнули мы с мышью.

– Вполне может быть.

Эргон встал и поднял руку, призывая стражу обратиться и подняться в воздух.